Звёзды - это блюдо, которое подают холодным

12

Придя в себя, Клементина обнаружила, что стоит на крыльце собственного дома, вцепившись в чугунные перила. Одинокий фонарь над лестницей выхватывал из полумрака круглое пятно света, по которому суетливо плясали тени от ночных мотыльков, исступлённо бьющихся о стекло.

"Сколько сейчас времени?.."

Она нашарила в кармане телефон. Аппарат оказался разряжен.

Память последних часов возвращалась лениво, неохотно, но с решительной неотвратимостью катящегося под уклон асфальтового катка.

Осенённый лунным светом парк, в котором так много укромных уголков среди чужеземных деревьев и трав. Мелодичное журчание фонтанов. Дышащий бесконечностью небосвод, где уже начинали прорисовываться первые звёзды.

Фау как мог оттягивал неизбежный момент расставания. Фау не хотел, чтобы она уходила, не хотел её отпускать.

Будто бы боялся потерять.

Что это — игра, забава, очередное увлекательное приключение? Или его чувства имеют в основе своей нечто большее, нежели желание поразвлечься с человеком?

Да и корректно ли вообще говорить о чувствах применительно к флойдам? Никто ведь не знает доподлинно, на чём в действительности зиждется их логика, мировоззрение и философия. Никто не знает, способны ли флойды любить.

А если и способны — она-то не флойд.

Вот тебе и ответ на все вопросы, невесело улыбнулась Клементина.

Человек не пара флойду. Вне зависимости от их желаний — у них нет будущего.

Она отдавала себе отчёт, что нужно образумиться, взять себя в руки, навсегда выкинуть из головы непотребные мысли. Но сердце упрямо отказывалось признать как данность, что всё случившееся сегодня под сенью пышных древесных крон — лишь иллюзия, фикция, грёза, и место ей в дешёвом бульварном романе или в девятой серии наивной мыльной оперы, сочинённой на потребу непритязательной публике.

Будучи погружённая глубоко в свои мысли, Клементина не слышала, как к дому подъехала машина и притормозила у дверей. Поэтому вкрадчиво-тихий голос над самым ухом стал для неё полнейшей неожиданностью.

— Клементина Хизерли?

Человека, назвавшего её имя, она узнала сразу: тот самый рыжий парень, которого Фау преследовал на катке.

— Что вам нужно? — она отпрянула, но в спину уперлись холодные прутья перил, а путь к входной двери был отрезан.

— Поговорить.

Парень держался вполне корректно, не пытался применить силу и вообще не прикасался к ней, но каждой клеточкой своего тела Клементина ощущала исходящую от него опасность.

— А не поздновато ли для разговоров? — суховато осведомилась она, лихорадочно вспоминая условный жест, который нужно показать, чтобы камеры наблюдения отреагировали и направили сюда дежурный патруль.

— Садись в машину.

— Зачем? — она вспомнила жест универсального сигнала о помощи: нужно собрать все пальцы в кулак, кроме среднего и указательного, а их быстро согнуть-разогнуть несколько раз. А в следующий миг отчётливо осознала: рыжий парень прекрасно осведомлен о сигнале и не позволит ей этого сделать. Схватит за руки, к примеру, или что похуже. Умные камеры, быть может, успеют зафиксировать сигнал и даже отправят вызов в отделение полиции, но поможет ли ей это?

Парень ждал — пока ещё терпеливо. Но на угрюмом лице явственно читалось: терпение — не его благодетель.

— Я очень устала. Я хочу спать. — Попробовать потянуть время. Вдруг поблизости появится припозднившийся прохожий? — Если хотите поговорить — поговорим утром.

Рыжий нехорошо осклабился, показав ровные белые зубы. Надо же, зубастый какой.

— А ты храбрая, я смотрю, — он проследил за её взглядом и покачал головой. — Зря надеешься на видеонаблюдение. Мы отключили все камеры в радиусе нескольких кварталов. Не нужно считать нас безмозглыми баранами.

Клементину бросило в жар от гнева и страха, но на эмоции времени не было.

Думать, быстрее!.. В доме укрыться не выйдет. Скверно. Ещё варианты… Попробовать убежать? Перемахнуть через перила — высокие, ей по пояс, но она сможет, всё-таки она в хорошей физической форме. Вот только дома́ стоят вплотную друг к другу, через дворы не уйти, так что придётся бежать до конца улицы… ярдов пятьдесят-шестьдесят. Может получиться. А может и нет.

Так, спокойно. На панику нет времени. Заговорить, отвлечь, усыпить бдительность. А голос сделать максимально равнодушный, сладкий такой, тягучий, как у стереотипных блондинок, не блещущих умом…

— И о чём же таком важном вы желаете со мной пообщаться, что даже камеры отключить не поленились? — Клементина покосилась назад, на перила за спиной, делая вид, что хочет что-то достать из висящей на плече сумочки.

Сейчас.

Она приготовилась к прыжку, но в последний момент в происходящее вмешался ещё один человек, чей голос заставил её замереть от неожиданности.

— Всё в порядке, Тина, — Стефан вышел из машины и подошёл к ним, встав рядом. — Это один из наших.

— Ты?..

— Не волнуйся, — её брат покосился на рыжего, словно подавая знак не вмешиваться. — Прости, если напугали…

— Ах, не стоит извинений! — ядовито ввернула она.

— Но поговорить действительно нужно, — извиняющимся голосом продолжал Стефан. — Правда, Тина.

Клементина не двинулась с места.

— Говорите.

— Мы всё объясним, — Стефан беспокойно переминался с ноги на ногу, то и дело озираясь по сторонам. — Но не здесь.

— А где?

— В безопасном месте. Пожалуйста, сядь в машину.

Клементина колебалась. Рыжий парень не внушал никакого доверия, но вмешательство брата не оставляло выбора.

— Ладно.

В крови кипела энергия, так и не получившая возможности вырваться на свободу, а чёрный автомобиль бесшумно двигался по ночному городу, петляя по кривоватым улочкам. Из центра они так и не выехали, поняла Клементина, но кругов намотали изрядно: складывалось впечатление, что это из-за неё, дабы запутать и не дать рассекретить истинное местоположение конечной точки пути. Впрочем, приём сработал лишь отчасти: когда машина притормозила у обочины, у Клементины возникло чёткое ощущение, что они очутились где-то в районе Монумента.

1666 год[1]… И тут повторяющиеся цифры, да ещё и такие… нехорошие. Чертовщина какая-то.

— Приехали, — односложно сказал рыжий.

Они въехали во двор, поэтому единственным, что увидела Клементина, выйдя из машины, были прокопчённые кирпичные стены, безучастно взирающие в пространство слепыми провалами окон. Даже воздух здесь был другой: неприятный, застоявшийся, пропахший затхлостью, сыростью и пылью.

Стефан вынул из кармана брелок-фонарик, и в жёлтом кругляше неяркого света Клементина разглядела массивную железную дверь. Рыжий от ржавчины козырёк над ней явственно указывал, что ремонта эти стены не видели уже не один десяток лет. Девушка брезгливо сморщилась.

— Не так-то просто найти приличный дом в центре города, — пробормотал Стефан, чутко уловив её эмоции. — Особенно сейчас, когда приходится шифроваться.

— Да уж, преогромнейшее спасибо флойдам, — зло рыкнул рыжий. — Мы весьма им признательны.

За дверью оказался полутёмная прихожая, до самого потолка заставленная какими-то коробками. За прихожей — лестница, узкая, крутая и скрипучая, какой, впрочем, и положено быть лестнице старого дома. За лестницей — крохотный коридорчик, куда выходило забранное частым переплётом окно и три двери. Стефан, шедший впереди, уверенно открыл одну из них, пропуская её вперёд.

Худенькая большеглазая девушка, сидевшая прямо напротив, была бледнее, чем положено здоровому человеку, но кроме этого ничто не указывало, что сутки назад она потеряла чуть ли не ведро крови и лишь чудом осталась жива. А вот другого человека, занимавшего место во главе стола, Клементина доселе видела только по телевизору. Лидер британского "Открытого неба".

— Здравствуйте, господин Дуглас. Добрый вечер, Чесси, — Клементина хмыкнула. — Хорошо выглядишь.

Зайдя в комнату, рыжий парень закрыл за собой дверь и уселся за стол, громко скрипнув стулом.

— Пожалуй, мне тоже следует представиться, — небрежно бросил он, одарив её ещё одной белозубой улыбкой. — Можешь звать меня Шарк.

Шарк, значит. Что ж, весьма подходящее прозвище для такого беспардонного типа[2].

— И поскольку все в сборе, предлагаю обойтись без преамбул, а сразу перейти к сути, — деловито продолжал Шарк. — Присаживайтесь, мисс Хизерли.

Клементина с беспокойством оглянулась на закрытую дверь. Куда запропастился Стеф? Прямо перед ней же шёл.

— Я слушаю, господа и дамы, — спокойно сказала она. — Правда, я сегодня чудовищно устала и страшно хочу спать, поэтому буду несказанно рада, если вы не станете рассусоливать. Итак, зачем я вам понадобилась?

Всю дорогу она задавала себе этот вопрос. И единственным напрашивающимся объяснением был её патент контактера. Неужели они хотят, чтобы она шпионила для них за флойдами? Но общение контактёров с флойдами минимально, и в "Открытом небе" не могут этого не знать…

— Земле нужна ваша помощь, мисс, — сказал господин Дуглас.

— Земле и человечеству, — добавила Чесси.

— Пока не поздно, — подытожил Шарк.

Ого, сколько пафоса! Вот прямо так с порога — и вперёд, с места в карьер спасать мир?

— Я похожа на супергероя? — иронично хмыкнула Клементина. Она с детства терпеть не могла аляповатые супергеройские комиксы, безумно обожаемые и чуть ли не боготворимые Стефаном.

— Ни капли, — честно ответила Чесси. — Но нам хочется верить, что ты патриот. Иначе… — она деликатно замолчала.

Клементине стало неуютно. Ей очень не понравилась опущенное окончание фразы.

— Допустим, я патриот. И что это даст?

— Правильный настрой, — ответил Шарк. — И мотивацию.

— Не так давно вы получили патент контактёра, — господин Дуглас не спрашивал, а утверждал. — Следовательно, возможность появляться в зонах, имеющих статус экстратерриториальных единиц флойдов, а также общаться с нашими инопланетными… гостями.

Клементина медленно кивнула. На это у неё был заготовлен ответ.

— Да, это так. Однако если вы считаете, что я могу быть чем-то полезна "Открытому небу", вы заблуждаетесь. Полномочия и возможности контактёра…

— Речь не о них, — господин Дуглас с улыбкой покачал головой. — Контактёров мало, но ваша уникальность в другом. Вы умудрились наладить контакт с одним из флойдов. И даже побывали там, — он покосился благоговейным взглядом на обшарпанный потолок.

Клементина похолодела.

— Клементина Хизерли, простая скромная девушка, — негромко проговорила Чесси. — Во всяком случае, так думают окружающие. Но каким-то непостижимым образом заурядная девчонка сумела найти общий язык с представителем иной расы. С нашей стороны было бы непростительным кощунством упускать столь редчайший шанс.

Как будто ей со всего размаху заехали в солнечное сплетение, выбив из лёгких весь воздух. Она почувствовала, что задыхается, перед глазами всё поплыло, очертания интерьера и фигуры людей сделались размытыми, как угодившая под дождь акварель.

Что им ответить?

"Фау — просто друг".

"Между нами ничего нет".

"Да вы рехнулись, что ли? Он — флойд! И я ему никто".

Все варианты выглядели одинаково фальшиво и пошло.

— Мы общались всего пару раз, — с трудом выдавила Клементина. — Не думаю, что это такая редкость.

— Редкость, не сомневайся, — сально улыбнулся Шарк. — Флойды — ханжи и снобы, кроме того, они свято чтут свои собственные правила. И всегда держат дистанцию. Чтобы флойд пошёл наперекор сложившимся устоям, должно произойти нечто совершенно необыкновенное, — он многозначительно замолчал, не переставая улыбаться, и Клементина почувствовала, что её начинает подташнивать.

— Чего вы хотите? — вздохнула она, устало прикрыв глаза. Они наверняка расценили этот жест как проявление слабости и повиновения, в действительности же ей просто надоело лицезреть гаденькую улыбочку Шарка.

— Восстановить справедливость и вернуть Земле величие, полагающееся по праву.

Клементина сделала над собой усилие, чтобы не застонать. Вступать в открытую конфронтацию с этими людьми было неразумно — хотя бы ввиду их явного численного превосходства. Но выслушивать подобные бредни на полном серьёзе — нет уж, увольте.

— Допустим. Но при чём здесь я?

Улыбка Шарка стала просто невыносимой.

— А ты нам в этом поможешь.

Повисла пауза. Казалось, напряжение, разлитое в воздухе, сконцентрировалось настолько, что обрело вещественную форму, материализовавшись в огромный волосяной шар, колючий и жёсткий. Клементине даже почудилось, что она уловила прелый запах свалявшейся овечьей шерсти.

— Ты не бойся, мы всё продумали, — взволнованно вставила Чесси.

— И у нас есть план, — добавил господин Дуглас, единственный из всей троицы, кто до сих пор сохранял внешнее спокойствие и невозмутимость.

— А ты, милочка, — недостающее звено, — подытожил Шарк. — Именно тебя нам не хватало для осуществления нашего замысла. Но теперь наконец-то всё срастётся.

С колотящимся сердцем, полная дурных предчувствий, Клементина ждала продолжения. От страха и тревоги она даже забыла обидеться на "милочку", хотя в обычном своём состоянии нипочём не потерпела бы подобных вольностей.

— Полагаю, тебя интересует конкретика. Так слушай. С твоей помощью — точнее, с помощью твоего флойда мы должны завладеть звездолётом. Как только мы окажемся на борту, а корабль — за пределами гравитационного поля Земли, ты можешь быть свободна.

Клементина растерянно заморгала.

— Вы хотите угнать корабль? Н-но… каким образом это поможет вашей борьбе? У флойдов — сотни, а может, и тысячи кораблей, целая эскадрилья. Что даст один-единственный звездолёт?.. И что потом? Вы собираетесь прогнать флойдов прочь? Уничтожить их флот? Запретить высаживаться на Землю?

— Клементина… — начала Чесси.

— Это детский лепет! — Клементина громко рассмеялась. — Кучка заговорщиков против флойдов с их немыслимой технической мощью. Что мы сможем сделать, даже если удастся заполучить корабль?

— Немногое, — кивнула господин Дуглас. — Но, поверьте, этого будет достаточно, чтобы переломить ситуацию.

— Флойды — не единственные, кто может похвастаться "немыслимой технической мощью", — сказала Чесси. — Есть и другие. Люди не одиноки во Вселенной — я имею в виду, генетически. И тому есть множество подтверждений, начиная с эпохи античности и до конца двадцатого века. Мы изучали изображения из пирамид, наскальные рисунки, средневековые манускрипты, фотоматериалы и аудиозаписи времён двух мировых войн, долгое время бывшие засекреченными. Все источники свидетельствуют, что Земля — не уникальный анклав Разума, а один из обломков, затерянный в пространстве… Или, если угодно, во времени.

Клементина тихо фыркнула.

— Ты же сама знаешь, что это правда, — тихо добавила Чесси. — Ты неглупа, и давно догадалась. Люди и тенри — один биологический вид.

— И если мы сможем добраться до тенрийцев и заручиться их помощью и поддержкой — это изменит всё, — заключил господин Дуглас.

— Погодите, — Клементина попыталась взглянуть на вещи непредвзято. — Почему вы так уверены, что эти так называемые тенрийцы нам помогут? Лишь на том основании, что они — наши генетические братья? Вы апеллируете к разрозненным фактам, щедро сдобренным домыслами и голословными гипотезами — но мы ничего не знаем о нынешнем положении вещей! Что, если тенрийцы давно уничтожены какой-нибудь другой расой, да теми же флойдами, в конце концов? Что, если они не захотят тратить на нас свои силы и ресурсы? Что, если им вообще плевать на Землю и человечество? — она шумно перевела дух. — Или так: что, если в итоге вместо флойдов мы получим куда худших сеньоров?

— Не рассуждай о том, о чём понятия не имеешь, — жёстко осадил её Шарк, и от лезвием скользнувшего по ней недоброго взгляда тёмных глаз безотчётный страх холодными тисками сжал сердце. — И не считай себя умнее нас. Мы несколько лет вынашивали этот план. Всё продумано и просчитано.

— Нам нужно попасть на корабль, имея фору во времени в пару часов, — Чесси примиряюще улыбнулась, словно пытаясь сгладить суровость слов Шарка.

"Попасть на корабль, имея фору!" Всего делов-то! На мгновение ей подумалось, что она стала невольным участником дико абсурдного иммерсивного шоу, причём и его актёры, и режиссёр-постановщик — постоянные клиенты психиатрической лечебницы.

— Хорошо. Допустим, мы захватим корабль. Дальше что? Вы сможете им управлять? Я — нет.

— Я смогу, — коротко обозначил Шарк.

— Неужели? — Клементина присвистнула. — Так вы, оказывается, — пилот межзвёздных кораблей? Простите, не знала. Могу я взглянуть на ваш диплом?

Скрипнув зубами, Шарк размахнулся, чтобы отвесить ей затрещину, но Чесси в последний момент успела перехватить его руку.

— Успокойся, Шарк, — ровным тоном сказала она. — Учись отличать дружеские шутки от вражеских нападок. Мисс Хизерли нам друг, а не враг, — девушка перевела взгляд на Клементину. — Я ведь права?

Клементина неохотно кивнула, ценой немалых усилий сдерживая клокочущую в груди злость.

— Наши генетические братья передали нам крупицы бесценных знаний, — объяснила Чесси. — В том числе сведения об управлении звездолётами флойдов. Мы справимся с кораблём, можешь быть уверена.

— Я была на космодроме, — возразила Клементина. — Один раз. Единственный вход, который я видела, охраняется так, что мышь не проскочит. Пройти незамеченным… Наверное, надо быть джедаем. Или как минимум ниндзя. Короче говоря, абсолютно нереально.

— Для нас — да, — легко согласилась Чесси. — Именно поэтому нам и понадобилась ты. Тебе удалось найти общий язык с флойдом, тем более, с пилотом. Невероятная удача! Но одной удачи мало. Продолжай в том же духе. Попробуй сблизиться с ним, наладить контакт, втереться в доверие. Ничто человеческое флойдам не чуждо, пусть даже внешне они несколько… хм… отличаются от людей. Заставь его в тебя влюбиться. Пусть он потеряет голову от чувств, пусть позабудет обо всём на свете, пусть будет готов на всё ради тебя.

Клементина слушала молча, не проронив ни звука. Только плечи мелко подрагивали от переполнявших её эмоций.

— А потом… В один прекрасный день его возлюбленная решит изъявить желание "покататься на большом корабле"… И потерявший голову от любви флойд не посмеет ей отказать.

— Давайте внесём ясность: вы хотите с моей помощью подчинить флойда и, шантажируя его, завладеть кораблём, — процедила Клементина хриплым от гнева голосом. — Всё верно, я ничего не упустила?

— Если ты истинный патриот Земли, то не откажешь нам в нашей маленькой просьбе, — осклабился Шарк.

Последняя волна ярости оказалась столь сокрушительна, что начисто смыла все прочие чувства, заставив забыть даже о страхе. Клементина не заметила, как вскочила на ноги.

— Какими бы ни были ваши конечные цели, просить, а тем более ждать от меня подобного подло и гнусно, — почти срываясь на крик, отчеканила она. — Использовать человека… то есть флойда… Боже, да какая разница! Извините, ребята, это не моё. Использовать друга втёмную, прикрываясь якобы благородными целями, — порядочные люди так не поступают. Оставьте свои бредовые идеи для беспринципных лицемерных мерзавцев.

— Флойды — враги, — спокойно заметил господин Дуглас.

— Фау — мой друг! — голос Клементины взвился на две октавы. — А друзей не предают.

— Похоже, я не до конца обрисовал расклад, — с притворной жалостью вздохнул Шарк. — Отказ мы не примем.

— Да ну? — Клементина сощурилась. Адреналин кипел в крови, полностью гася инстинкт самосохранения. — Хотите меня заставить? Не выйдет!

— Посмотрим, — он извлёк откуда-то измусоленный телевизионный пульт и демонстративно щёлкнул кнопкой, направив его на единственный в комнате экран. — Взгляни-ка.

На экране возникло монохромное изображение небольшой комнаты, в которой находился один-единственный человек. Даже неудачный ракурс не помешал девушке узнать в нём брата.

— Стефан?.. — Клементина сдавленно вскрикнула и подавилась словами, мгновенно всё поняв. На веках вскипели предательские слёзы. — Ну вы и сволочи… — задыхаясь от бессилия, прошептала она.

— Как говорится, в любви и на войне все средства хороши, — Шарк пытался сохранить невозмутимость, но Клементине было очевидно, что её потерянный и несчастный вид доставляет ему несравнимое удовольствие. А дерзкая пословица, совсем недавно услышанная от Фау, прозвучала как пощечина.

— Он же один из вас! — Клементина отчаянно старалась не разрыдаться. — Он же член вашей… шайки!

— Стефан знал, во что ввязался и на что идёт, — сурово ответила Чесси. — Уверена, он бы всё понял. Когда ставки слишком высоки, жертвы неизбежны.

— Нам нужны гарантии, что ты нас не обманешь и не подставишь, — добавил Шарк, отключая экран. — А тебе, дорогуша, нужен стимул. Справишься — и с твоим братишкой всё будет в порядке.

— Ничего не выйдет, — выдавила Клементина, с ужасом осознавая, что её загнали в угол. — Флойда невозможно обмануть. Они чувствуют, когда им лгут.

Шарк лишь усмехнулся, словно именно этого и ждал, а Чесси кивнула:

— Мы в курсе. Но нам известно ещё кое-что: когда флойдов захлёстывают эмоции, их эмпатия притупляется и они перестают видеть разницу между ложью и правдой.

Клементина промолчала, тщетно силясь унять дрожь. Ей невыносимо хотелось заявить, что она наотрез отказывается участвовать в их авантюре, что воспитание, честь и совесть не позволят ей опуститься до такой низости, что она просто-напросто не сможет солгать, глядя в глаза Фау. И если бы речь шла только о её жизни, Клементина отказалась бы не раздумывая.

Но на кону стояла жизнь Стефана. И это меняло всё. Даже если есть шанс, что они блефуют. Даже если так — рисковать жизнью брата она не имеет права.

К тому же вряд ли это блеф в чистом виде. По всему видно, Шарк настроен весьма серьёзно, вон как кровожадно скалится.

Как же быть? Сделать вид, что она согласна, потянуть время, а самой попытаться найти какой-нибудь выход?

Пожалуй.

Заговорив, Клементина не узнала свой голос.

— Как я проведу вас на корабль? Космодром…

— Космодром — не твоя печаль, — остановила её Чесси. — Тебе лишь нужно будет сообщить нам дату старта — желательно, конечно, заранее. Хотя бы за день-два.

Клементина заметила, что говорят в основном Шарк и Чесси; господин Дуглас же за время беседы вставил всего пару фраз. Следует ли из этого вывод, что Дуглас — всего лишь марионетка, а реальная власть в "Открытом небе" сосредоточена в других руках?

Или истинный лидер будет благоразумно помалкивать, предоставив место у руля подчинённым?

— Даже если корабль удастся поднять в воздух, — Клементина всё еще отчаянно пыталась отыскать весомые контраргументы, — на орбите — целая флотилия. Флойдам ничего не стоит сбить его.

— Флойды ни за что не станут уничтожать звездолёт, если внутри — один из них. Они ценят свои жизни превыше всего на свете. Покуда на борту будет хотя бы один флойд — мы в безопасности.

— Вы так уверены, что тенри помогут людям занять достойное место во Вселенной? — не выдержала Клементина. — А если вас постигнет разочарование? Как бы не пришлось потом локти кусать.

— Ты ведь просто пытаешься найти оправдание флойдам, — вкрадчиво произнесла Чесси. — Но будь честна сама с собой и ответь искренне: заслуживает ли человечество такой участи и считаешь ли ты справедливым нынешнее положение вещей? А как насчёт тебя, тебя лично? Готова ли ты проститься с мечтой о небе и устремить свой взгляд на землю? Выращивать цветы на приусадебном участке, вести домашнее хозяйство, ездить на море по выходным — и навсегда забыть о звёздах? Навсегда остаться в тесной колыбели, давным-давно выйдя из младенчества?

Медленно-медленно Клементина покачала головой.

— Звёзды — как бриллианты, — безжалостно продолжала Чесси. — Они не даются даром. Их надо либо купить, либо заслужить и получить в дар… Либо забрать силой.

— Прекрасно сказано! — с неподдельным восхищением воскликнул господин Дуглас, и Клементине показалось, что у него вот-вот выступят слёзы умиления, отчего градус уважения к лидеру "Неба" тут же упал вдвое. Не дело солидному джентльмену, коим он наверняка желает выглядеть, умиляться и распускать нюни как кисейная барышня.

— Да, это так, — она удивилась тому, как спокойно звучит ее голос. — Но цель не всегда оправдывает средства. Я раньше любила помечтать, что было бы, если бы люди сравнялись с флойдами… А сейчас начинаю понимать: у такого исхода могут быть не очень приятные побочные эффекты. Открытое небо, никаких запретов и рамок — соблазнительно, согласна. Но ценой вероломства и предательства…

— Нечего строить из себя оскорблённую добродетель, — скривился Шарк. И добавил, смерив её угрожающим взглядом: — Имей в виду: мы будем следить за тобой. Так что не вздумай нас провести. Не прокатит.

— Угу, это я уже уяснила, — мрачно хмыкнула Клементина, глядя на Шарка с нескрываемой неприязнью. — Домой-то хоть отвезёте?

[1] Монумент (англ. The Monument) — монумент в память о Великом лондонском пожаре, начавшемся 2 сентября 1666 года (прим. авт.)

[2] "Shark" на английском не только акула, но и шулер, мошенник, вымогатель (прим. авт.)