Звезды под ногами

Глава десятая

Первым побуждением Захира, вышедшего из материнских покоев, было отправиться в Надиру и потребовать ответов на свои вопросы. Он поклялся, что будет держаться в стороне от Дианы, что выполнит свой долг. Его кузен Ханиф, для которого долг всегда был превыше всего, предостерегал Захира, что брак — это соглашение, заключаемое на всю жизнь. Он прав. Все должно быть решено раз и навсегда, и после уже нельзя оглядываться назад.

Но, вспоминая о Диане, в молчаливой агонии глядящей на него, он не сомневался, в чем заключалось недоделанное дело.

Почему она лгала ему?

У нее есть сын!

Сколько ему? Какой он? Кто его отец? То, что отец отсутствует, очевидно. Она говорила, что живет с родителями. Что много работает, чтобы обеспечить семью…

Он так мало знает.

И вместе с тем так много. Он знает, что она любящая мать. Он видел ее лицо, светившееся нежностью, когда она произносила имя мальчика. Взгляд, разрывавший его сердце.

Тот же взгляд он заметил сегодня на лице своей матери.

Захир вошел в тихий дом, когда краски утра из розовых начали превращаться в золотые. В городе у него была квартира, но он не скрывал, что этот дом занимает главное место в его сердце.

Шатер чем-то привлек его внимание. Кто-то там был. Диана?

Он помедлил на пороге, прислушиваясь к тихому дыханию. Может быть, она спит меж подушек, как и он в теплые ночи?

Одним движением можно оказаться рядом с ней. Дотронуться до ее шелковистых волос. Ее щеки, губ…

Кровь застучала в висках.

Нет… Он повернулся, чтобы уйти, но между подушек показалась взлохмаченная голова. Глаза цвета весенней листвы смотрели на него в упор.

Как у Дианы. Тот же цвет. Та же форма, но не ее глаза. Сын?

Волосы мальчика темнее, но кудряшки — такие как у нее. И улыбка с ямочкой тоже берет в плен мгновенно. Ребенок сел, зевнул и сказал:

— Привет. Ты кто?

Захир прижал руку к сердцу, степенно поклонился.

— Мое имя Захир бин Али бин Хатиб аль-Хатиб. — (Мальчик захихикал.) — А ты, уа habibi? Как тебя зовут?

— Я Фредди. — Потом, поняв, что звучит коротковато, мальчик поправился: — Я Фредерик Трумен Меткалф. Меня назвали в честь Огненного Фреда, лучшего игрока в крокет Йоркшира и всей Англии. — Он выпалил это скороговоркой, словно повторял чьи-то слова, слышанные много раз и не до конца понятые. — По крайней мере, так говорит мой дедушка.

— Прекрасное имя. И ты собираешься пойти по стопам мистера Трумена и играть в крокет за Англию?

— Нет. Я буду футболистом.

Захир попытался спрятать улыбку.

— Мы все должны следовать своей звезде, Фредди. Своим собственным мечтам. — Жить своей жизнью? Нет! Нет… Захир забеспокоился: — Ты один?

— Я искал маму. Когда я проснулся, ее в комнате не было, и я пришел сюда. Вчера она была тут.

Они оба пришли сюда, разыскивая ее…

— Ты завтракал?

— Еще нет.

— Тогда, может, пойдем, придумаем что-нибудь?

— Я вчера ел блинчики. А мама — инжир.

— А ты не хочешь попробовать? — он указал на ближайшее дерево. — Можешь сам сорвать.

Уговаривать мальчика не потребовалось, он немедленно вскочил на ноги.

— Я не могу, слишком высоко!

— Нет проблем.

Захир поднял его, посадил на плечо. И оба обернулись, услышав шаги Дианы, возвращающейся с пляжа. Она напевала известную песенку, заполняя пропущенные слова теми же «ла-ла-ла», что и тогда, когда они танцевали.

Диана появилась на дорожке, вначале даже не заметив присутствия публики. Фредди хихикнул, она подняла глаза, увидела их вместе и замерла на половине «ла»…

А у Захира пересохло во рту.

Она ходила к морю, и сейчас на ней не было ничего, кроме простенького купальника. Розовая кожа успела высохнуть по дороге с пляжа, но волосы превратились в массу перепутанных кудряшек, с которых на плечи стекали ручейки воды. Сама Венера не могла быть прекраснее, соблазнительнее.

— Захир… — казалось, она утратила дар речи, так же, как и он. — Я вижу, ты уже познакомился с Фредди.

— Он несколько моложе, чем я представлял…

— Вовсе нет, мне уже пять лет! — объявил мальчик.

— Никогда не скажешь — ты такой высокий, — быстро ответил Захир.

А Диана улыбнулась.

Здесь, в саду, с голыми ногами, голыми плечами — каждая линия тела четко обрисована мокрой тканью купальника, — она могла соблазнить и святого. А Захир не святой.

И она тоже, как выяснилось.

— Рост он, верно, унаследовал от отца? — спросил Захир, и ее улыбка погасла.

— Фредди, думаю, нам следует найти бабушку. — Диана протянула руку. — Пойдем, она, должно быть, уже беспокоится.

— Я так не думаю, — сказал Фредди. Пять лет, и уже свое мнение, как следует поступать. — Я смотрел. Она спит. — Мальчик взглянул на Захира, ища поддержки.

— Мы с Фредди собирались набрать инжира. Я бы пригласил тебя присоединиться, но, боюсь, с твоей кожей тебе следует прикрыться, прежде чем солнце поднимется повыше.

Прикрыться…

Кровь хлынула ей в лицо, когда она поняла, как мало на ней надето. Только старенький купальник, купленный никак не в расчете блистать. Она приобрела его, когда ходила с Фредди в бассейн.

Диана даже не сообразила взять с собой полотенце, поскольку меньше всего ожидала встретить тут Захира. Захира, глядящего на нее во все глаза…

— Неплохо придумано, — сказала она, повернувшись в сторону дома. — Вы двое побудьте пока тут, а я… — неопределенным взмахом руки она указала на отсутствие должного прикрытия и сразу пожалела об излишне откровенном жесте.

К тому времени, как Диана приняла душ и нашла одежду, достаточно закрытую, чтобы нейтрализовать впечатление от купальника, и одновременно не создающую иллюзию, будто она прячется, — брюки и рубашку с длинными рукавами, — завтрак уже был в разгаре.

Захир улыбнулся ей и продолжил разговаривать с ее отцом. Мать молча передала Диане чашку с кофе, а Фредди сказал:

— Захир берет меня с дедушкой кататься на корабле. Ты поедешь?

Подняв глаза, она встретилась взглядом с Захиром, и оба вспомнили другой день, другой корабль…

— Мой отец держит тут небольшой парусник. Для рыбалки.

— Я лучше останусь, спасибо.

Когда мужчины вернулись со своими трофеями, ее мать повела Фредди умываться, отец отправился немного вздремнуть, и Диана осталась в саду вдвоем с Захиром.

— Нам так и не удалось поговорить, — произнес он, — а теперь мне надо ехать.

— Спасибо, что повозился с Фредди.

— Да я с удовольствием. Он такой славный парень. Ну, так у него и мама замечательная. Проводишь меня до машины?

Диана спустилась за ним во двор. Когда они приехали сюда, было темно, а сейчас стало видно, что от дома открывается вид на весь залив. Догадываясь, что сейчас Захир заговорит о том, чего ей слышать не хотелось, она сказала:

— Как красиво, Захир. Залив всегда принадлежал твоей семье?

— Нет. Я случайно наткнулся на дом. Был шторм, и я укрылся в заливе. Дом стоял брошенный, полуразрушенный, но я влюбился в него с первого взгляда и купил его. Восстановил.

Они помолчали.

— Да, относительно Фредди…

— Ты думаешь, я затем сюда приехал? Спросить тебя о сыне?

— Разве нет? Я позволила тебе подумать, будто он мой любовник.

Захир выпрямился.

— Потому что ты не доверяла мне.

— Нет! Потому что я не доверяла себе… Однажды, когда мне было восемнадцать, я уже потеряла голову. Нанесла удар всем, кто меня любил.

— Разве мать-одиночка в наше время такая уж редкость?

— Да, если она отказывается назвать имя отца ребенка.

Захир нахмурился.

— Зачем тебе было освобождать этого мужчину от ответственности?

— Я защищала не его, а Фредди. Не хотела, чтобы на него легло пятно. Чтобы всякий мог про него сказать «яблочко от яблони…» Чтобы к нему вечно приглядывались, ожидая, когда он пойдет той же дорожкой… В моем выпуске я была лучшей. Дочь, о которой может мечтать любая мать… Может, это сыграло свою роль. Надоело быть хорошей. Хотелось стать как все, своей в компании, но мои одноклассники были такими… обыкновенными.

— Чтобы сделать тебя плохой, понадобился кто-то необычайный?

— Пит О'Хэнлон сильно отличался от других. На пять лет старше. А уж опасен — ну до дрожи в коленках.

Слова слетели с ее губ раньше, чем она успела додумать мысль до конца. Ничего этого она не рассказывала матери. Никому.

— Все воспринимали его как героя — он вел образ жизни, недоступный нашему пониманию. То появлялся, то пропадал неизвестно куда. Его кузен учился в одном классе со мной, и он явился к нему на восемнадцатилетие. Девчонки просто вешались ему на шею. Ребята рядом с ним казались скучными.

— И он выбрал тебя…

Пит дождался ее ухода. Предложил проводить…

— И где он сейчас? — спросил Захир.

— Утром я получила все, что заслужила. Пит с тремя дружками решил ограбить банк. Полиция их уже ждала. Он отстреливался, и был убит. — Она вздрогнула. — Может, я и ошибаюсь, но, по-моему, Сэди Редфорд не стала бы звать Фредди играть со своей маленькой девочкой, если б знала.

— Ты его мать, Диана. Остальное не имеет значения.

— Надеюсь. Почему ты приехал, Захир?

— Потому что… потому что не мог удержаться. Видимо, я не так силен, как ты, — без улыбки произнес Захир. Ей показалось, что он сейчас поцелует ее. Но он сел в машину. — Я обещал Фредди, что завтра опять возьму его поплавать. В шесть я буду.

Захир прохаживался с Шулой ал-Аттия в саду, пока их матери болтали, наблюдая за ними. Как мама и обещала, Шула была умной, живой. Идеалом по всем пунктам. За исключением одного. Она не была Дианой Меткалф.

На следующее утро Захир плавал на паруснике с Фредди, а потом завтракал на террасе с Дианой и ее семьей. А после завтрака гулял с Дианой по саду так же, как с Шулой. Он не помнил, о чем они говорили. Просто знал, что, оставляя ее, рвет себе душу.

Днем Захир встречался с Адиной ал-Фани. Сестра рекомендовала ее как девушку с великолепными волосами. Волосы ниспадали до талии, как шелковое покрывало, и действительно были бы прекрасны.

Если бы были каштановыми. И завивались кудряшками.

На следующее утро ему пришлось остаться в столице, заняться бумагами, пришедшими из Лондона. И пообедать с Лейлой ал-Кассами — той, что «не красавица, но обладает прелестной улыбкой», — и ее матерью.

Она понравилась ему больше других. Если бы еще ее улыбке предшествовало появление ямочки на щеке и если б она прикусывала зубами губу, пытаясь не болтать все, что взбредет в голову…

Когда они ушли, он увидел, с каким отчаянием смотрит на него мать. И понял, что лимит времени исчерпан.

Вечером он повез Диану показать свое детище. Коттеджи, центральное здание, предоставляющее проживающим все мыслимые удобства. Корабельную мастерскую, пристань для яхт. Остров, на котором заканчивали строительство ресторана. Шатер, где пары, сочетающиеся браком, должны были произнести свои клятвы.

Она загляделась на купол шатра, лазурные и золотые краски которого походили на небо за секунду до того, как оно должно почернеть.

— Как красиво. Словно в сказке.

— Подожди, пока не увидишь настоящее.

— Но я видела…

— Нет. Я хочу, чтобы ты увидела небо вдалеке от огней, зажженных человеком, таким, как создал его сам Бог. Я не смогу больше приезжать сюда, но мне хочется сделать тебе этот подарок.

Диана услышала его слова. Услышала больше того, что он собирался сказать. Услышала то, с чем оба они были согласны с самого начала. Сказок не бывает.