Звонкое эхо любви

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кейт приготовила себе горячего чаю. Она всегда брала с собой в дорогу коробочку «Эрл Грей». Надев поверх пижамы розовый фланелевый халат, она вышла из ванной и направилась к креслам у маленького столика. Поставив чашку с эмблемой гостиницы – белой магнолией, Кейт взяла пульт и включила телевизор. Приглушив звук, чтобы не слышать рекламы, она опустилась в кресло и положила ноги на край кровати. Живот урчал, напоминая, что она не ужинала.

Моя дочь умерла. Она мертва уже одиннадцать лет. Слова Трента похоронным звоном звучали у нее в ушах… в сердце.

Его уверенность в том, что Мери Кейт умерла, и ее убежденность в обратном были главной причиной их развода. Не помогло ни то, что оба винили себя в пропаже дочери, ни нервный срыв Кейт. А постоянное вмешательство Мери Белл только подливало масла в огонь, разрушая надежду на то, что им удастся спасти свою супружескую жизнь.

Данте Моран представил ей основные факты, которые заставили ее поверить, что Мери Кейт – одна из девочек, которых удочерили одиннадцать лет назад. Даже Моран думает, что это весьма вероятно. И это его объективное, профессиональное мнение. Почему Трент не хочет поверить? Почему не хочет открыть свое сердце для такой возможности?

В глубине души Кейт всегда знала, что ее малышка не умерла. А теперь, через несколько недель она, возможно, увидит ее, обнимет и скажет, что любит ее.

С мучительной болью она снова вспомнила слова Трента. Если каким-то чудом окажется, что одна из девочек – Мери Кейт, что мы будем делать? Оторвем ее от любящих родителей и, возможно, от братьев и сестер? И что дадим ей взамен – разведенных родителей, каждый из которых будет бороться за право опеки?

Кейт подтянула ноги к груди и обхватила руками колени. С той минуты, как Данте Моран сообщил ей информацию о секретной картотеке шайки, она мечтала о времени, когда сможет обнять свое дитя. Она старалась не думать о неминуемых осложнениях, но Трент напомнил ей о них. Мери Кейт не узнает ее, она не будет думать о ней как о матери. Ее дочь воспитывали другие люди. Возможно, что она любит приемных родителей. Какое место займет Кейт в ее жизни?

С тихим стоном она склонила голову. О господи, Мери Кейт уже не будет Мери Кейт – приемные родители дали ей другое имя.

Что мы дадим ей – разведенных родителей, каждый из которых будет бороться за право опеки?

Оставь меня в покое, Трент! – в ярости подумала Кейт.

Разве не будет достаточно знать, что ее дочь жива? Разве не будет достаточно просто увидеть ее? – спросила она себя.

Особый агент Моран указал, что этот случай превратится в юридический кошмар, как только приемным родителям станет известно, что их ребенок был украден у биологических родителей, а не отдан на усыновление по доброй воле. У обеих пар есть права на ребенка. Будут наняты адвокаты. Будут выигрываться и проигрываться судебные баталии.

Что она станет делать, если обнаружит, что Мери Кейт – счастливый ребенок, живущий с любящими родителями и, возможно, имеющий родных братьев и сестер? Прекрати! Не мучай себя. Она примет решение позже, когда убедится, что одна из маленьких девочек действительно ее дочь. Сначала – самое важное.

Вздохнув, Кейт взяла чашку и сделала несколько глотков восхитительного чая. А-а-а, как успокаивает, как согревает. Странно, до замужества Кейт пила только чай со льдом, но как только тетушка Мери Белл познакомила ее с удивительно тонким, своеобразным вкусом «Эрл Грей», она немедленно пристрастилась к нему. Оглядываясь назад, приходится признать, что не все воспоминания о властной тетке бывшего мужа вызывают у нее неприятные чувства. Несмотря на ненавистные поучения, Кейт многому научилась у старой курицы.

Для чего терять время, вспоминая эту женщину? Они не встретятся, и им не о чем говорить. Рано утром Кейт уедет из Проспекта и направится в Мемфис, где активно ведется работа по поиску биологических родителей сотен похищенных детей. Трент может поступать, как ему вздумается. Она выполнила свой долг – сообщила, как обстоят дела.

Кейт уже начала успокаиваться и даже немного расслабилась – сказались горячая ванна, любимый чай и удобная одежда, – когда кто-то постучал в дверь. Трент? Черт! Почему она сразу подумала о нем? Приняла желаемое за действительное?

Кейт поднялась, подошла к двери и заглянула в глазок. Мери Белл Уинстон! Женщина, которую ей меньше всего на свете хочется видеть. Черт! Черт и черт!

Уходи, старуха, и оставь меня в покое. Я не хочу с тобой общаться.

Мери Белл снова постучала. Господи, ну почему она не уходит?

– Кэтрин, я знаю, что ты там, – сказала тетка Трента. – Я разговаривала с портье, и он уверил меня, что мисс Мелоун у себя в номере.

Проклятье! Она скажет пару ласковых слов Брайану Уолдингу! Как он посмел распространять о ней информацию и тем более назвать номер ее комнаты? Но, учитывая положение, которое занимает в городе Мери Белл, у него, вероятно, не было выбора: или угодить ей, или лишиться работы.

Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Кейт расправила плечи, выпрямилась во весь рост и, пробормотав про себя «Помоги мне Бог», открыла дверь.

– Здравствуйте, мисс Мери Белл.

– Можно войти?

Кейт внимательно посмотрела на тетку Трента и удивилась, как сильно та постарела за прошедшие одиннадцать лет. Она больше не красила волосы и стала седой как лунь. Тонкие морщинки, особенно заметные у глаз и рта, испещрили лицо. Не отличаясь красотой, Мери Белл всегда была очень ухожена и привлекательна, и в отличие от современных женщин, сохраняла особую элегантность, когда-то присущую южанкам. Кейт перевела взгляд с постаревшего, до боли знакомого лица на неизменную нитку жемчуга, которая принадлежала бабушке Мери Белл. Затем увидела трость.

– Входите. – Кейт отступила, пропуская престарелую даму.

Мери Белл медленно и осторожно вошла в комнату, и Кейт заметила, как тяжело она опирается на трость.

– Не очень вежливый ответ, – заявила несносная женщина, опускаясь в кресло. – Тебе следовало ответить: «Конечно, мисс Мери Белл, входите, пожалуйста». А затем ты должна была сказать…

– Не поучайте меня! – Кейт громко хлопнула дверью.

– Я вижу, ты не изменилась.

– Вы тоже.

– Вот в этом ты ошибаешься, дорогая. – Мери Белл подняла на Кейт проницательные темные глаза. – Возможно, с первого взгляда я не изменилась, но теперь я способна признать свои ошибки… – Она помолчала. – Я ошибалась в тебе, Кейт.

Кейт подозрительно посмотрела на нее.

– Почему вы здесь? Что вам нужно?

Мери Белл тяжело вздохнула. По-прежнему трагически, усмехнулась про себя Кейт.

– Именно эти вопросы я хочу задать тебе, – сказала гостья. – Почему ты приехала в Проспект спустя так много лет? И что тебе нужно от Трента?

– Разве он не объяснил? – Кейт села в кресло и сложила руки на груди. Надо сократить этот неприятный визит до минимума.

– Трент ничего мне не сказал. Я не узнала бы о твоем приезде, если бы не увидела из окна, как ты уходишь. Я сразу вызвала Гатри. Он сказал, что ты виделась с Трентом, но пробыла у него только несколько минут, после чего Трент в ярости выскочил из дома и куда-то уехал. Поэтому я подумала, что он…

– Последовал за мной, – саркастически договорила за нее Кейт. – Вы боялись, что он поехал за мной и что я снова подцеплю его?

– Ты очень ожесточена. – Мери Белл печально покачала головой. – Я, конечно, тебя не виню. Но я надеялась, что после всех этих лет твой гнев на нас, особенно на меня, немного утих.

Кейт сердито взглянула на Мери Белл.

– Послушайте, Трент не поехал за мной. Его здесь нет. Утром я уезжаю из Проспекта, и не собираюсь встречаться с ним опять.

– Жаль.

– Что означает ваше замечание?

– Думаю, есть только одна причина, заставившая тебя вернуться в Проспект – ты узнала что-то о судьбе нашей девочки. Я права?

Комок встал у Кейт в горле. Тетка Трента обладала одним качеством, искупавшим ее многочисленные недостатки, – она любила Мери Кейт и была предана ребенку. Бескорыстно предана.

– Я приехала, чтобы сообщить Тренту информацию о том, что, возможно, через несколько дней станет известно, где находится Мери Кейт.

– Так значит она… она жива? – задыхаясь, произнесла Мери Белл.

– Да, я верю в это. Я никогда не думала, что она умерла.

– Пожалуйста, дорогая, расскажи мне все.

Мери Белл как зачарованная слушала рассказ Кейт. В ее карих глазах стояли слезы. Она моргнула несколько раз и достала из кармана пальто носовой платок с кружевной отделкой. Опустив очки, она вытерла глаза.

– Если я знаю своего племянника – а я его знаю, – он отказался поверить в то, что одна из этих маленьких девочек – наша Мери Кейт. И, вероятно, даже сказал, что если одна из них – его дочь, уже слишком поздно делать ее частью его жизни.

Кейт утвердительно кивнула.

– Вы действительно хорошо его знаете.

– Он передумает.

– Сомневаюсь. Трент никогда не меняет своих мнений. Если он что-то решил…

– Трент уже не такой самоуверенный и эгоистичный, каким был. – Мери Белл взяла Кейт за руку. – Потеряв Мери Кейт… и тебя, он изменился. В одном отношении – к лучшему, в другом – к худшему. Но поверь мне, он захочет узнать, не является ли одна из девочек его дочерью.

Кейт вырвала руку и неожиданно для себя сказала:

– Я дам вам номер моего сотового телефона. Если Трент захочет, он сможет позвонить мне.

Как глупо! – сказал ей внутренний голос. Меньше всего ей нужно, чтобы Трент Уинстон снова вошел в ее жизнь. Она сделала то, что считала правильным – сообщила ему важные сведения. Если он предпочитает считать, что их дочь умерла…

– Я пойду, – сказала Мери Белл. – Спасибо, что поговорила со мной. Я бы не удивилась, если бы ты захлопнула передо мной дверь.

Мери Белл медленно и неловко начала подниматься, и Кейт подавила в себе желание помочь ей. Тяжело опираясь на трость, Мери Белл пошла к выходу. Кейт последовала за ней.

У двери Мери Белл обернулась.

– Независимо от того, как поступит Трент… если окажется, что я ошиблась, и он не захочет вмешиваться… ты, пожалуйста… дай мне знать, что происходит. Если Мери Кейт жива, мне очень хотелось бы знать об этом.

Сдерживая слезы, Кейт кивнула.

– Вы понимаете, что у вас нет законных оснований вмешиваться в любые решения, которые я принимаю в отношении моей дочери?

– Кейт, я всего лишь хочу знать, что она жива. Даже если я никогда ее не увижу… – Голос Мери Белл дрогнул. – Просто позвони… позвони. Это все, о чем я прошу. Тебе не нужно вдаваться в подробности.

– Хорошо. Если одна из девочек окажется Мери Кейт, я дам вам знать.

– Спасибо, дорогая.

Кейт открыла дверь. Мери Бел вышла и, не оглядываясь, пошла по коридору. Кейт увидела, как Гатри взял ее под руку и вывел из гостиницы. Тяжело вздохнув, Кейт вернулась в номер и закрыла дверь.

Что, черт возьми, только что произошло?

Неужели тетка Трента изменилась так сильно, что вызвала у нее расположение? Или она притворялась, чтобы выведать информацию? Какая разница? У Мери Белл больше нет власти над ней. Кейт больше никогда не придется ей угождать.

Она выключила свет, оставив один ночник, сняла халат, бросила его на кресло и растянулась на кровати, глядя в потолок. Перед глазами проносились картины прошлого. Воспоминания, от которых хотелось избавиться.

Первый раз, когда они с Трентом занимались любовью. Ее пышная свадьба под руководством Мери Белл. Ее мольбы о переезде из Уинстон-Холла в собственный дом. День, когда родилась Мери Кейт. Любовь. Счастье. Отчаяние. День, когда похитили ее дочь. Страх. Гнев. Боль.

Кейт лежала, охваченная жалостью к себе, терзаемая воспоминаниями, и сердце у нее разрывалось, как будто только сегодня рухнул ее мир и она потеряла ребенка и единственного мужчину, которого любила. Кейт нечасто сетовала на свою злосчастную долю, но на этот раз она не могла справиться с собой.

Трент с бешеной скоростью мчался на своем старом «ягуаре» по проселочным дорогам графства Байярд. Он редко садился за руль этой машины, потому что она напоминала ему о жизни с Кейт. Черт бы ее подрал! Десять лет он старался стереть из памяти ее образ, и ему почти удалось убедить себя, что он забыл свою бывшую жену. Совсем недавно Трент начал подумывать о повторном браке. Он избегал серьезных отношений, как чумы, но, встречаясь с Молли Стоддард весь прошлый год, решил, что ему нужна именно такая женщина. Она из старинной обеспеченной семьи, переехала с двумя детьми в Проспект после безвременной кончины мужа, работает юристом в фирме Трента. И ему нравятся ее дети – восьмилетний Сет и десятилетняя Линди.

Но ты не любишь Молли. Уже несколько недель он подумывает о том, чтобы сделать ей предложение, и каждый раз эта мысль останавливает его. Ему кажется, будто и для него, и для Молли лучше, что они не влюблены друг в друга. Их связывает настоящая дружба и уважение. Он был безумно влюблен в Кейт. Ни одна женщина не вызывала у него таких чувств. И вот как плохо все это закончилось. Они причинили друг другу невыносимую боль. Он разочаровал ее, предал, и она вырвала у него сердце, когда покинула его.

Помоги ему Бог, но боль до сих пор в нем жива. Сильная боль. Он чувствует к Кейт гнев и недоверие, но физическое влечение, когда-то с неодолимой силой толкнувшее их в объятия друг друга, по-прежнему существует, по крайней мере, у него. Ему хотелось бы отрицать этот факт, но он не может. Ну, ладно, у него осталось старое доброе вожделение. С этим он справится, не так ли? Несомненно! Надо только избегать Кейт.

Но твоя дочь. Твоя Мери Кейт. Она умерла, ответил он себе. Нельзя допустить, чтобы на него подействовал энтузиазм Кейт. То, что она верит, будто Мери Кейт была одной из девочек, похищенных преступной шайкой, не является основанием для того, чтобы питать надежду найти их дочь. Пусть Кейт верит в чудеса, пусть лелеет мечту, что их ребенок еще жив и когда-нибудь они воссоединятся с ней. Он не может разделять эту мечту, потому что для него это кошмар. Спустя несколько месяцев после похищения Мери Кейт он понял, что сможет существовать только в том случае, если расстанется с памятью о дочери. Все, кто занимался делом Мери Кейт – местная полиция и отделение ФБР в штате Алабама, – считали, что, если ребенка не найдут в течение месяца, им нужно оставить надежду и считать свою дочь навсегда потерянной. В отличие от Кейт он так и сделал. В этом отношении его бывшая жена оказалась сильнее, несмотря на случившийся с ней нервный срыв. Даже сейчас, когда прошло так много времени, она цепляется за надежду, что сможет найти своего ребенка.

Одиннадцать лет назад Трент не смог объяснить ей что у него не хватает смелости жить, терзаясь мучительными вопросами о том, где находится их девочка, что происходит с ней, заботятся ли о ней или она страдает от плохого обращения. Он выбрал более легкий путь, убедив себя, что их ребенок умер.

Права ли Кейт? А если ФБР найдет Мери Кейт? Разве он не захочет увидеть дочь? Разве у него не возникнет желания узнать из первых рук, все ли у нее хорошо, счастлива ли она, любят ли ее?

Раздался звонок сотового телефона. Он сбавил скорость, взял телефон и нажал кнопу.

– Трентон Уинстон.

– Она в «Магнолия-Хаус», – сообщила Мери Белл. – Я навела кое-какие справки и предлагаю тебе встретиться с ней сегодня вечером. Думаю, к утру ее уже здесь не будет.

Прежде чем он успел ответить, она повесила трубку. Черт побери эту женщину! Как ей удалось узнать, что Кейт в Проспекте? Может быть, Гатри сказал? Или она увидела, как Кейт входила или выходила из дома? Значит, теперь тетушка Мери Белл знает, что, возможно, Мери Кейт жива. Помоги нам всем Бог! Что, интересно, было, когда они снова встретились лицом к лицу?

Трент понял, что думать надо о другом; главное – он хочет знать, жива ли его дочь. Теперь он старше, возможно, немного мудрее и намного крепче, чем одиннадцать лет назад. Что бы ни произошло, он выдержит и поможет жене – бывшей жене – пережить то, что их ждет. Это его долг, потому что в прошлом он ее подвел.

Через двадцать минут Трент оставил «ягуар» на стоянке и направился к черному входу в «Магнолия-Хаус». Холодный ветер дохнул ему в лицо и заставил поднять воротник замшевой куртки. Распахнув дверь, он вошел в холл. Лицо портье показалось ему смутно знакомым.

– Добрый вечер, – сказал Трент.

– Добрый вечер, судья Уинстон, – услышал он в ответ.

– Кажется, мисс Кейт Мелоун проживает в вашей гостинице.

– Да, сэр. Номер сто четыре.

Трент посмотрел на нагрудный знак, сообщивший ему, что перед ним Б. Уолдинг.

– Я думал, вам не разрешается сообщать, в каких номерах проживают постояльцы.

– Вы правы, – согласился мистер Уолдинг. – Но так как мисс Мелоун – ваша бывшая жена, а вы – это вы, и все… как сказала мисс Мери Белл… Она ушла тридцать минут назад и, выходя, упомянула, что вы, вероятно, зайдете, чтобы повидаться со своей женой… бывшей женой.

Трент кивнул, слабо улыбнулся и огляделся.

– Направо, – подсказал портье.

Трент пошел в указанном направлении, остановился у нужной двери и заколебался. Как только он постучится, отступать будет поздно.

Он постучал несколько раз. Никакого ответа. Он постучал сильнее.

В глубине комнаты послышалось какое-то движение, затем звуки приближающихся шагов. Дверь распахнулась, и перед ним предстала Кейт в мешковатой розовой пижаме, с растрепавшимися волосами и лицом, на котором не было никакой косметики. Помоги ему Бог! Это самая сексуальная женщина, которую ему приходилось встречать.

Она смотрела на Трента большими, глубокими, как летнее небо, глазами, и он чувствовал, как пламя охватывает ему низ живота. Трент слишком хорошо помнил, как она сразила его взглядом этих чудесных голубых глаз, и никогда он никого не хотел так сильно, как Кейт Мелоун.

– Я хочу поехать с тобой, чтобы найти Мери Кейт, – выдавил он.

Она недоверчиво посмотрела на него.

– Ты хочешь… хочешь сказать, что веришь в возможность того, что наша дочь жива?

– Я не знаю, во что я верю, – признался Трент. Просто он не может допустить, чтобы Кейт прошла через это испытание одна. – Разве мы не можем быть взаимно вежливыми? Заниматься этим как родители Мери Кейт, а не… – Трент переступил с ноги на ногу. – И не причинять друг другу боли.

– Я согласна. – Внезапно Кейт поняла, что пристально смотрит на бывшего мужа. Кашлянув, она отвернулась. – Встретимся в восемь утра. Если мы возьмем твою машину, я возвращу автомобиль, взятый на прокат, и мы вместе поедем в Мемфис.

Трент молча кивнул и повернулся, чтобы уйти. Чувствуя, что Кейт смотрит на него, он оглянулся через плечо. Она стояла в дверях – воплощенное искушение! Проводить с ней дни, возможно, даже недели будет для него настоящей пыткой.

– Спасибо, Кейт, – сказал Трент, поспешно уходя. Он знал, что если задержится хотя бы на минуту, то притянет ее к себе и поцелует.