Звонкое эхо любви

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Кейт сидела напротив Данте Морана в кабинке «Ривер-сити кафе» – старомодного ресторана, построенного в пятидесятых годах недалеко от местного отделения ФБР. После того, как они с Трентом сдали образцы ДНК, она настояла, чтобы он возвратился в отель без нее.

– Мне необходимо побыть вдали от тебя, – призналась Кейт. – Думаю, тебе это тоже нужно. Почему бы тебе не вернуться в отель и не заняться чем-нибудь? Я хочу остаться здесь и просмотреть записи, принадлежавшие преступной шайке. Моран позволит мне ознакомиться с ними.

Трент согласился и ушел. Кейт почувствовала небольшое разочарование – он не стал спорить.

– Разве тебе не надо позвонить бывшему мужу и сказать, что с тобой все в порядке и ты вернешься в отель позже? – Моран поднял глаза от меню.

– Мне не нужно докладывать Тренту. Мы в разводе, и единственная причина, которая свела нас вместе, – это Мери Кейт.

– За что ты ненавидишь его?

– У меня нет ненависти…

Официантка поставила перед ними стаканы с водой и спросила, что они будут заказывать.

– Итак, что это будет?

– Я возьму цыпленка с гарниром, – сказал Моран. – И кофе. Черный.

Официантка, двадцатилетняя девица с жевательной резинкой во рту и торчащими обесцвеченными волосами, повернулась к Кейт.

– А вы, мэм?

Это «мэм» заставило ее почувствовать себя старой. Ей только тридцать пять, но это годы, наполненные болью и страданиями.

– Салат из жареной курятины и кофе. Со сливками.

Как только официантка отошла, Моран изменил свой вопрос:

– Что происходит между тобой и твоим бывшим?

– Ты ужасно любопытный.

Моран ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами.

– Я думал, что тебе нужно поговорить об этом. Прости, если я ошибся.

Кейт вздохнула.

– Не о чем говорить. Мы разведены десять лет. Он практически обручен с другой женщиной. – Она посмотрела на Морана. – У меня нет к нему ненависти. В том-то и заключается проблема. Мне было бы легче, если бы я его ненавидела.

– Ясненько.

– Послушай, я благодарна тебе за то, что ты разрешил мне провести в офисе целый день и дал мне допуск к документам. У тебя не будет неприятностей из-за этого?

– Нет, если никто не донесет на меня. – Он усмехнулся. – Честно говоря, меня не волнует моя карьера в Бюро. Я серьезно подумываю о том, чтобы сменить работу.

– Почему?

– У меня нет перспектив на продвижение в Бюро, потому что я пользуюсь репутацией бунтовщика.

Официантка принесла кофе и сливки для Кейт. Моран поднес чашку к губам и отхлебнул горячий напиток. Кейт добавила сливки в кофе.

– Ты бунтуешь, имея для этого причины? – спросила она.

У Морана вырвался смешок.

– Это зависит от того, кому ты задашь этот вопрос. Что касается меня, то я всегда имею причину. Иногда я не играю по правилам, но в безумии всегда есть логика.

– Думаешь, дело о похищении детей будет твоим последним?

– Да. Возможно. В течение месяца я закончу свою часть работы. Подумываю двинуться на Юг.

– В Атланту?

Моран удивленно поднял бровь.

– Кто в «Данди» проговорился?

– Наш менеджер Дейзи Холбрук рассказала моей подруге Люси, а я сегодня узнала это от Люси. – Кейт улыбнулась. – Хочешь знать мое мнение?

– Валяй.

– Я думаю, что «Данди» чертовски повезет, если удастся заполучить такого человека, как ты.

– Спасибо, мэм.

– Платят там очень хорошо, и есть страховые и другие пособия. Некоторые задания опасные, некоторые трудные, бывают рутинные и откровенно скучные. Но Сойер Макнамара – первоклассный босс. Умный, проницательный, справедливый. Кроме тех случаев, когда дело касается Люси Эванс. Между ними вражда не на жизнь, а на смерть. Не слушай ничего, что Люси говорит о Макнамаре и наоборот. Они страшно ненавидят друг друга.

– Как же они могут работать вместе? Почему Люси не уйдет, или почему Макнамара не уволит ее, если между ними такая вражда?

Кейт пожала плечами.

– Люси никогда не уйдет, чтобы не доставить Сойеру удовольствия. Он не уволит ее, потому что тогда все будут знать, что он сделал это по личным причинам.

– А что представляет собой Данди? Если Макнамара занимается текущими делами, какой вклад вносит владелец агентства?

– Сэм Данди приезжает в Атланту не реже одного раза в год; иногда чаще, если его особенно интересует какое-либо дело. Он хорошо информирован, и если возникает конфликт с Сойером, в дело вступает Сэм. Он тебе понравится. Он всем нравится. И нигде нет таких профессионалов, как в «Данди».

– Скажи мне кое-что, Кейт Мелоун. У вас там все агенты-женщины такие красивые?

– Гмм. – Кейт не удержалась от улыбки. – Это можно посчитать шовинистским утверждением.

– Прими это как комплимент.

– В таком случае все агенты-женщины привлекательны по-своему. Кроме меня, сейчас работают только две. Менеджер – тоже женщина, как и трое из четырех служащих. Люси Эванс, моя подруга, – бывший сотрудник ФБР, как Сойер. Их вражда уходит корнями в совместную работу в Бюро, но они никогда не говорят об этом. Люси великолепна. Рост – почти метр восемьдесят. Современная кареглазая и рыжеволосая амазонка.

Моран протяжно присвистнул.

– Может, она слишком женщина для Макнамары?

Кейт громко рассмеялась.

– Смотри, чтобы Сойер этого не услышал.

– Мне не терпится познакомиться с Люси.

– Джей Джей – наш второй агент. Она – одна из самых красивых женщин, которых мне приходилось встречать. Представь себе молодую Элизабет Тейлор. Черные волосы, голубые глаза и миниатюрная женственная фигура.

– И она агент?

– Когда ты встретишься с ней, постарайся, чтобы ее внешность не обманула тебя. Она знаток всех видов оружия, каратистка, имеет черный пояс и ездит на «Харли».

– Жду не дождусь, когда познакомлюсь с Люси и Джей Джей. Есть ли правила, запрещающие агентам встречаться друг с другом?

– Насколько я знаю, нет. Такое случалось… агенты вступали в личные отношения, но чаще дружеские, а не любовные.

– А ты, Кейт? Тебя интересуют любовные отношения?

Захваченная врасплох, Кейт посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Ты… ты имеешь в виду – между мной и тобой?

– Конечно. Почему нет? Если ты не помиришься со своим бывшим.

– Этого не произойдет.

– Почему? Ты же еще привязана к этому парню, разве нет?

– Может быть, но это не означает, что отношения между нами наладятся. Кроме того, почему ты интересуешься мной, если думаешь, что я все еще люблю Трентона?

– Я сказал «любовные отношения», а не любовь и брак. – Моран хитро улыбнулся.

– На твоем языке любовные отношения означают секс?

Официантка кашлянула, приблизившись к их столу с подносом в руках. Она расставила тарелки перед Мораном и Кейт и осведомилась:

– Что-нибудь еще?

Кейт отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо, – ответил Моран.

– При других обстоятельствах мы могли бы прекрасно подойти друг другу, – сказала Кейт, когда официантка отошла. – На временной основе, то есть. Мы находимся в одинаковом затруднении, говоря романтическим языком.

– Почему ты так думаешь? – Моран разложил на коленях бумажную салфетку и взял вилку.

– Мы оба влюблены в тени нашего прошлого, не так ли?

Рука Морана замерла в воздухе. Помолчав, он положил вилку на стол и посмотрел на Кейт.

– Возможно, ты все еще любишь мужа или память о нем, но не делай поспешных выводов в том, что касается меня.

– Вы – большие, сильные, крутые парни – не любите говорить о своих чувствах, но мне ясно, что ты тоскуешь по потерянной любви. Я никогда не любила никого, кроме Трентона, и то, что я с ним, смущает меня. Не могу понять, люблю ли я мужчину или память о нем.

– Может, пора разобраться? Ты здесь со мной, хотя тебе хочется быть с ним. Перестань убегать, рано или поздно тебе придется понять, что происходит между вами. И если одна из девочек окажется вашей дочерью, вы не сможете расстаться друг с другом, не оглянувшись назад.

– Ты очень умный человек, Данте Моран. Как же получается, что ты даешь мне такие хорошие советы, а сам не способен решить свои собственные проблемы?

– Послушай, Кейт, я знаю, ты желаешь мне добра, и я ценю твою заботу, но ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моем прошлом.

– Так расскажи.

– Мне не свойственно вскрывать себе вены и эмоционально истекать кровью на публике.

– Скажи только одну вещь, и я перестану приставать к тебе. Обещаю.

– Что ты хочешь знать?

– В твоем прошлом есть некто, кого ты не можешь забыть, кого до сих пор любишь?

– Больше не будет вопросов, если я отвечу на этот?

Кейт кивнула.

– Да.

– Да – что?

– Да, есть кто-то из моего прошлого.

Кейт едва смогла совладать с любопытством. Она ведь обещала ему. Кроме того, копание в прошлом Морана может только на время отвлечь ее от собственной проблемы с Трентоном. Моран был прав, когда сказал, что рано или поздно ей придется решить, что происходит между ней и Трентоном.

Кейт взяла вилку и равномерно нанесла медово-горчичный соус на внушительный кусок жареной курятины. Моран с аппетитом расправлялся с цыпленком. Во время еды они ограничивались замечаниями по поводу блюд и качества кофе, удивительно хорошему для такого недорогого ресторана.

Поужинав и допив третью чашку кофе, Кейт посмотрела на часы – без пятнадцати девять. Надо позвонить Трентону. Он, вероятно, гадает, где она может быть; возможно, даже беспокоится.

– Ты что-то притихла, – заметил Моран.

– Просто думаю.

– О своем бывшем?

Отрицательный ответ вертелся у нее на кончике языка. Но зачем лгать Морану? Кейт кивнула.

– Как мужчина женщине, скажи, что бы ты сделал на моем месте?

– Мне твое место никак не подходит, – усмехнулся Моран.

– Черт! Не смейся!

Улыбка исчезла с его лица. Потянувшись через стол, он схватил Кейт за руку и заглянул ей в глаза.

– Если бы я был на твоем месте, я пошел бы к этому парню, сказал ему о своих чувствах, потащил бы его к ближайшей кровати и занимался бы любовью всю ночь напролет.

Открыв рот, Кейт смотрела на Морана широко раскрытыми глазами. Меньше всего она ожидала этих слов.

– Если ты так думаешь, почему сам так не поступишь? Почему ты…

– Я не могу. Она умерла.

Кейт почувствовала себя так, будто ей дали пощечину.

– О господи. Прости. Я не знала, я… – Замолчи, пока ты не увязла глубже, предостерег внутренний голос.

Моран взял счет, вышел из кабинки и спросил:

– Ты готова?

Кейт кивнула, поднялась и пошла за ним. Она даже не стала возражать, когда он заплатил за ужин. Они молча направились к машине Морана.

Когда они сели, он спросил:

– Куда?

– Высади меня у отеля.

– Собираешься последовать моему совету?

– Может быть.

Моран включил зажигание и поехал. Кейт думала, как бы она себя чувствовала, если бы Трентон умер. Его смерть сокрушила бы ее. Хотя она не видела его десять лет, все время, пока они были в разлуке, она знала, что он жив, здоров и, возможно, даже счастлив. Теплилась ли в глубине ее души вера, что когда-нибудь у них появится еще один шанс? Что они, в конце концов, воссоединятся и вернутся домой вместе?

Трент нетерпеливо расхаживал по номеру. Уже половина десятого. Где она, черт возьми? Неужели нельзя позвонить, хотя бы из вежливости? После того как они сдали образцы ДНК, Кейт дала понять, чтобы он убрался ко всем чертям и оставил ее в покое. Он мог бы возразить, сказать, что не оставит ее, но к чему бы это привело? Они поссорились бы, а он этого не хотел. Последние несколько месяцев медленного умирания их брака они постоянно ссорились. Днем и ночью. По любому поводу. Без повода. В то время было легче дать волю гневу и раздражению, чем выносить мучительную боль, которая терзала обоих.

Когда после похищения дочери у Кейт случился нервный срыв, Трент делал все, что мог, чтобы успокоить ее и окружить заботой, но она снова и снова отталкивала его. Скоро он уже не мог этого выносить. Она отвернулась от него, он был ей не нужен. По крайней мере, так ему тогда казалось. Вместо того чтобы найти утешение друг в друге и вместе пережить горе, они отдалились друг от друга и замкнулись каждый в своем аду. Когда Кейт попросила дать ей развод, он сразу согласился. В то время он не только онемел от горя, вызванного исчезновением Мери Кейт. Ему помешала проклятая мужская гордость; мужчина не цепляется за женщину, которой он больше не нужен.

Единственная проблема в том, что ему все еще нужна его жена. Трент знал это в тот день, когда их развод стал окончательным. Знал через год. И через два.

А через десять лет?

Дверь открылась, и Кейт, раскрасневшаяся от ветра, вошла в комнату.

– На улице очень холодно, градусов восемнадцать. – Она сняла пальто, вязаные перчатки и шапку и сунула их в карман. – Как здесь тепло!

Трент хотел наброситься на нее, потребовать, чтобы она сказала, где была и что делала, с кем провела все это время. С Мораном? Она с утра была с этим холеным красавчиком из ФБР?

– Ты поужинала? – спросил он. С тех пор как он наспех пообедал в ресторане отеля, у него маковой росинки во рту не было.

– Да, спасибо. Мы с Мораном…

– Ты ужинала с Мораном?

– В «Ривер-сити кафе», – Кейт медленно направилась в спальню. – Оно недалеко от офиса ФБР.

– Кажется, вы с Мораном большие друзья. – Ну, вот. Ведешь себя, как ревнивый муж. Помни, что ты не хочешь ссориться с ней.

– Моран хороший парень. – Кейт остановилась у двери спальни. – Он нарушил ради меня кое-какие правила, потому что…

– Потому что его одолевает похоть! – Трент быстро подошел к ней. – Господи, Кейт! Я думал, ты лучше разбираешься в людях. Моран такой хороший и услужливый потому, что хочет залезть тебе в трусы.

Она залепила ему звонкую пощечину. Трент не знал, кто был больше потрясен – он или она. Кейт в ужасе смотрела, как он потирает щеку.

– Я… я сожалею, Трент, я не хотела. Это получилось самопроизвольно.

Он потер щеку еще несколько секунд и опустил руку.

– Ладно, я заслужил это.

Она склонила голову на бок и удивленно посмотрела на него.

– Ты ревнуешь?

Трент поморщился.

– Да. Это все те странные чувства, о которых мы говорили. Отголоски былого вожделения.

– Я просто поужинала с Мораном. Вот и все.

– У меня нет никакого права ревновать, я знаю это, но…

Кейт уронила пальто на пол и двинулась навстречу Тренту. Он затаил дыхание.

– Что мы будем делать с этим? С нашими былыми чувствами? С эхом любви?

Трент сжал кулаки и нечеловеческим усилием воли подавил желание схватить ее в объятия.

– А что думаешь ты?

Кейт подняла руки, обняла Трента за шею и прижалась к нему всем телом.

– Я думаю, что мы должны вынуть запал у бомбы, которая вот-вот взорвется.

Его плоть напряглась и отяжелела. Трент разжал стиснутые пальцы.

– Секс может оказаться большой ошибкой.

– Да, может, но он также может снять напряжение между нами. Потом мы узнаем, действительно ли у нас остались какие-то чувства. Нам нужно что-то сделать, так не должно продолжаться. Я готова рискнуть и совершить большую ошибку, если ты тоже хочешь этого.

Вся его воля испарилась. Инстинкты быстро взяли верх над рассудком. Трент наклонился и обхватил ладонями ягодицы Кейт. У нее вырвался сдавленный стон, и он жадно завладел ее губами. Она прильнула к нему, прижавшись грудями к его груди, чувствуя нижней частью живота нетерпение его плоти.

– Если ты собираешься передумать, лучше скажи сейчас. – Трент подхватил ее на руки и понес в свою спальню. Он положил Кейт на кровать, склонился над ней и, не отрывая губ, начал срывать с нее одежду.