180 градусов

Глава 13

Ласковое утреннее солнце коснулось лица. Я открыла глаза, сладко потянулась и посмотрела в окно. Сегодняшнее пробуждение было особенным, абсолютно отличавшимся от других за все годы жизни. Сегодня я проснулась совершенно другой. Словно каждая клеточка тела изменилась до неузнаваемости, словно сознание наконец разложило все по полочкам и собрало воедино все недостающие пазлы картинки. Не было больше страха, стыда, вины и много чего другого, стискивающего постоянно сердце. Я здесь, в этом доме, рядом с двумя мужчинами, моими мужчинами и жизнь прекрасна. Я улыбнулась.

Все случившееся накануне пронеслось перед глазами. Тело покрылось мурашками от воспоминаний, щеки зарумянились, и я спрятала лицо в подушку. Казалось следы на коже от поцелуев и прикосновений все еще горят, все еще будоражат кровь.

В дверь тихонько постучали и через секунду в проеме показалась голова Эйдена.

— Смотрю уже не спишь, — без улыбки сказал он.

Я напряглась. Тон Эйдена и выражение его лица мне совсем не понравились. Неужели за ночь что-то переменилось? Неужели только я так счастлива сейчас?

Мне показалось даже солнце стало не так ярко светить, а на душе заскребли кошки.

— Все в порядке? — С трудом выговорила я, не уверенная, что хочу слышать ответ.

— Эли… — замямлил он. — Там твоя мама приехала. Она сейчас в гостиной с Джеком.

Лучше бы потолок упал на голову чем я услышала такое. Мама приехала сюда в такую рань?! И конечно же адрес ей подсказал Мэтт, больше некому. В миг я ощутила себя беспомощным подростком, всецело зависящим от воли родителей.

— Я сейчас спущусь, — тихо откликнулась я.

— Мы не оставим тебя ни на минуту, — твердо сказал Эйден.

Я хотела поторопиться, но ноги и руки не слушались. Любое движение было заторможенным, вялым, так словно прошлось пройти тысячи километров пешком и теперь у меня не осталось сил. Такое чудесное утро и так испорчено. С трудом я залезла в джинсы и простую белую футболку, умылась, почистила зубы и собрала волосы в небрежный хвост. Последний раз перед выходом из комнаты глянула на свое отражение в зеркале, на бледные щеки, на блеск в глазах, припухшие от поцелуев губы и поняла: мама обо всем догадается, как только меня увидит.

Медленно спустилась в гостиную и тут же столкнулась с суровым взглядом матери. В холодности с ним могла бы сравниться разве что глыба льда.

Мама сидела на мягком диване, с прямой спиной и сложенными на коленях руками. Вся ее поза свидетельствовала о том, как ей неприятно находится в этом доме, как ей стыдно за меня. В брючном костюме серого цвета, с собранными светлыми волосами она напоминала строгую учительницу. Ее худенькая фигурка была напряжена до предела, едва заметный румянец проступал на щеках.

Джек сидел поодаль, Эйден в кресле и вся атмосфера вокруг, казалось, накалилась до предела.

— Привет мама, — я попыталась выдавить из себя подобие улыбки.

— Значит для такой жизни, — она обвела небрежным жестом комнату, — я растила свою дочь. Мэтт был прав.

— Мама…

— Молчи, Элин. Я хочу услышать от тебя одну вещь — ты действительно решила жить с ними двумя в этом месте?

— Позволь я объясню…

— Просто ответь!

Я для себя решила только одно — попробовать, дать шанс чувствам, слушать свое сердце, а как сложится в будущем…так далеко я не заглядывала, не успела. Но разве мама поймет? И поэтому утвердительно кивнула.

— Моя дочь потаскуха! Что бы сказал отец!!! — Воскликнула мать.

Эти слова больно задели, ударили плетями будто по обнаженной коже, оставляя после себя рваные раны. Джек и Эйден напряглись.

— Мама я люблю тебя, очень, но это моя жизнь и мне решать.

— Твоя жизнь?! А обо мне ты подумала?! О том, что скажут люди?! Как ты вообще себе это представляешь?! Как?! Эгоистка!

Я подошла ближе, попыталась обнять мать, но та брезгливо отшатнулась в сторону.

— Мама, — я чувствовала подступающие к глазам слезы. — Я живу не ради мнения других людей.

— Это все что ты можешь сказать в свое оправдание? — Скривилась она.

— Нет. Но разве ты хочешь выслушать больше?

— Ты права. Не хочу. И не могу. Это все слишком для меня. Я приехала чтобы убедиться во всем лично и теперь вижу насколько была слепа все эти годы, насколько не замечала твоей коварной лживой натуры и твоего эгоизма. Что ж. Живи как знаешь, но меня в это не вмешивай.

— Что вы имеете в виду? — Не выдержал Джек.

— То, что отныне мы чужие люди, — холодно пояснила мама. — А вы мальчики и не надейтесь, что когда-нибудь я стану для вас заботливой тещей и бабушкой для ваших отпрысков. Хотя надеюсь все же до такого ужаса не дойдет. Вы оба заморочили ей голову, но я то вижу вас насквозь.

— Мне кажется вы ошибаетесь. Про нас конечно можете думать что угодно, но ваша дочь не заслуживает такого обращения от родной матери.

— Интересно как ваша собственная мать, молодой человек, смотрит на весь это разврат?

— Увы ни я ни вы этого уже не узнаем, — спокойно сказал Джек. — Мои родители погибли.

— Тогда им неслыханно повезло не увидеть этого позора!

Я ахнула. Я не ожидала такой жестокости и готова была сквозь землю провалиться. Если сейчас мать продолжит приставать с такими же расспросами и к Эйдену то еще большего скандала не избежать.

— Что ж. Мне здесь делать больше нечего, — мама подхватила сумочку и направилась к выходу.

У самой двери она обернулась и дрогнувшим от волнения голосом сказала:

— Я надеюсь ты одумаешься.

Я села на место матери и дала волю слезам. Они лились нескончаемым потоком, бесконечные, соленые, лились и лились, не давая никакого облегчения. И даже крепкие объятия мужчин, тщетно пытающиеся хоть как-то сгладить боль от случившегося не помогали.

— Дай ей время, — наконец сказал Эйден. — Родители всегда волнуются за своих детей, любят их, хоть и не понимают. Это происходит в большинстве случаев. Им кажется они лучше знают какой должна быть наша жизнь. Вот увидишь, все образуется.

Я всхлипнула и уткнулась носом в его плечо. Было больно, обидно, и снова страшно. Но, единственное в чем я теперь точно не сомневалась — назад я не поверну. Даже если весь мир будет против, даже если в итоге ничего у нас троих не получится, я буду счастлива хотя бы это время. Обязательно буду, несмотря ни на что.