50 дней, чтобы влюбиться в дракона

Глава 8

Дракон сидит на краю лежака, сверкает янтарными радужками с вытянутыми зрачками. Точёный нос, жесткие губы, высокие скулы –невероятно красивые правильные черты. Ветер играет с его чёрными волосами и треплет их в разные стороны. Какой контраст: мягкие, послушные ветру пряди и властное суровое лицо со слегка нахмуренными толстыми тёмными бровями, почти сросшимися на переносице.

Как будто ветру удалось приручиться безжалостного хищника.

Но, вот, он проводит рукой по волосам, убирая их с лица и иллюзия рассеивается –хозяин здесь Картер. Он сводит пальцы, трёт их между собой и ветер перестаёт дёргать его за пряди, а обдувает, как бы обходя сторонкой, боясь потревожить. Дракон владеет магией. Он –очень сильный маг.

А я неосознанно перебираю пальцами, мне почему-то хочется пожалеть и приласкать ветерок, обиженный драконом. К большому удивлению, я чувствую, как тянется к руке воздушный поток, и еще один, и еще. И я уже закручиваю небольшие вихорки обоими руками. И улыбаюсь, наблюдая за проказливой стихией. Ко мне притянулись шаловливые ветряные малышки.

Зато дракон сильнее сводит брови, хмурится. В чём дело?

— Твои природные способности к стихиям слишком сильны и не заблокировались браслетами полностью. Я бы мог усилить глушилки, но ты и без того плохо реагируешь на магическое вмешательство.

— Природная магия?

Дракон и раньше называл меня ведьмой.

— Но я –не ведьма… Простая магичка.

С большим потенциалом, о чём благоразумно не говорю вслух. Хотя, он же маг и сам всё видит.

Картер перехватывает один из вихорков, тот испуганно вздрагивает и воздушный поток схлопывается, исчезает.

— Ну, вот, напугал, — позволяю себе укоризненный взгляд.

Другой вихорок закручивается вокруг моего запястья и ввинчивается спиралью вверх по руке, локтю, плечу, перескакивает на шею и убегает, запутывается в тёмных прядях, а потом резко взрывает мои волосы, раскидывая в разные стороны и ускользает к небу вверх. Маленький проказник.

Я радостно смеюсь, провожая его взглядом, а Картер тянется рукой и поправляет разметавшиеся пряди. Я перевожу взгляд на него и замолкаю, сижу с раскрытым ртом, зачарованная тлеющим янтарём в мужских глазах.

Дракон восхищается хриплым шёпотом:

— Стихии слушаются тебя и это завораживает.

Я лепечу:

— Неужели это правда?

Я выросла в приюте и ничего не знаю о родителях. Каковы шансы, что моя мать –природная ведьма? Это весьма маловероятно, ведь, ведьмы не бросают своих. Они живут обособленно, почти не общаются ни с людьми, ни с драконами. По крайней мере открыто. Ведьмовской ковен имеет вес, как при королевском дворце, так и в Совете драконов. С ними считаются, к ним прислушиваются и их боятся.

Хотя, ходят слухи, что жена Архимага драконов –одна из них.

Поговаривают, что ведьмы живут и среди людей, просто не афишируют это.

— Да, правда, моя прекрасная ведьмочка, — дракон проводит пальцем по щеке, чувствую вливает еще немного магии и прогоняет моё сонное состояние.

Потом он нехотя убирает руку и вдруг становится серьёзным –как резко у него меняется настроение. Он грозно выговаривает:

— Только попробуй еще раз вызвать грозу или использовать силы, чтобы убежать. Я запечатаю твои способности наглухо. И пусть тебя хоть разорвёт изнутри.

Я проникаюсь невесёлой перспективкой, испуганно мотаю головой и лепечу:

— Не надо… Я не буду.

Сама прокручиваю варианты в голове. Конечно, я попробую.

А вслух пытаюсь достучаться до непробиваемого дракона:

— Лучше ты сам отпусти. Меня же хватятся в академии! Будут искать.

Его лицо смягчается. Он смотрит на меня, как на неразумного дитя, почти что умиляется:

— Тебе оформили академический отпуск. Доучишься в следующем учебном семестре, — уголок губ взлетает в ухмылке. — Я разрешу, если будешь хорошей девочкой.

Он усмехается каким-то внутренним мыслям, и всё-таки озвучивает их:

— Вернее, уже не девочкой.

Мои мысли подвисают в ступоре. Ему определенно нравится моё опешившее выражение на лице.

Самодовольный, высокомерный, тщеславный кретин! Вот!

— Идём, я покажу тебе море и сразу отправимся в город. Тебе понравится этот уютный городишка на скалах.

Картер хватает меня с лежанки отчего-то кружится со мной так, что захватывает дух. Деревья вокруг нас сливаются зелёной полосой, и весь обзор мне застилают его янтарные радужки, от которых нет сил оторваться.

Он ставит меня на траву, подхватывает мои туфли и предлагает локоть. Мне ничего не остаётся делать, как просунуть руку и пойти с ним по ухоженным, тщательно спланированным аллеям, пока мы не выходим на песчаный пляж.

На место радости внезапно налетает ужас, сковывая холодными тисками по рукам и ногам. Я не то что двинуться, вздохнуть не могу, врастаю прямо в землю соляным столбом.

Впереди, над морем высится Накопийская башня –башня из моих кошмаров. Она мне часто снилась, утопающая в крови. Именно на этой башне я видела тела людей, которых не пощадил дракон.

Моя рука обмякла, она выскальзывает из-под локтя Картера, но в последний момент он прижимает её сильнее и не даёт упасть.

Он понимает.

Резко разворачивает меня за плечи спиной к башне и передом к себе, прижимает к груди и крепко обнимает, зарывается носом в волосы и гладит голову огромной сильной рукой. Но очень мягко, успокаивая, слегка покачивая из стороны в сторону, словно баюкая.

Я пригреваюсь на мужской груди. Его прикосновения такие нежные. Как могут в нём сочетаться настолько противоположные черты? Грубый, суровый, дикий и беспощадный, и такой тёплый и ласковый, прижимающий меня словно самое хрупкое в мире сокровище.

Дракон спускает руки чуть ниже к моей талии и легко отрывает меня от земли. Он делает пару шагов вперёд, вокруг нас вспыхивает голубое свечение. Картер затаскивает меня в портал.

На выходе из перехода нас встречает гомон и шум голосов, запахи пряностей и аромат жаренного мяса.

Он отпускает, я оглядываюсь –мы оказываемся на восточном базаре.

Вокруг пестрят прилавки с яркими шелками, побрякушками и сувенирами. Чуть в стороне, на вертеле жарится огромная тушка барана. Дальше тянутся длинные ряды с едой и сладостями.

Картер нащупывает мою ладонь, довольно сообщает:

— Я могу обнимать тебя, сколько захочу, Эмили. Твой оберег позволяет, — он крепче сжимает пальчики. — Держать за ручку тоже можно, — а потом наклоняется к уху, опаляя горячим дыханием и низким шепотом: — Не терпится проверить, что еще я могу себе позволить, — в его груди мне слышится тихое утробное урчание, которое пробирает меня мелкой, и отчего-то волнительной дрожью.

— Я покажу тебе этот южный город.

Картер тянет меня за руку, ведёт через базар. Крикливые зазывалы пытаются схватить прохожих за руку, чтобы затащить к себе в лавки. Но вокруг нас словно прослойка из воздуха толщиной в метр. Стоит кому-то из мальчишек глянуть на Картера, и все сразу испаряются в страхе, боясь перейти дорогу грозному дракону.

Я вижу, что мы не одни заставляем толпу расступаться. На отдалении, чётко за нами двигаются еще пара грозных мужчин, которых обтекает толпа, боясь заступить путь – точно драконы.

Я кошусь в их сторону.

Картер небрежно бросает:

— Наша охрана, — опускает на меня тяжелый взгляд. — Не вздумай устраивать какие-нибудь выкрутасы.

Магичнечка, Елена, за что мне? Еще парочка громил по мою душу.

На небе ни облачка, горячее южное солнце обжигает, народ на ярмарке веселится. Мы проходим мимо уличного балагана, задерживаемся посмотреть на танцовщиц в цветастых юбках. Картер кидает шиллинги, когда маленькие девчонки бегут с мешочками в руках по толпе, собирая деньги за представление.

Отходим немного в сторону, сзади меня хватает за свободную руку пожилая женщина, дёргает на себя и шепчет щербатым ртом, задевает по лицу седыми растрёпанными паклями:

— Позолоти ручку, милая. Погадаю.

Я пытаясь вернуть себе свою руку. Но старушка оказывается на удивление крепенькой и проворной, разворачивает мою ладонь, водит шершавым пальцем, прищуривает подслеповатые глаза. Надо же, и Картера не испугалась.

— О! Вижу счастливой, будешь красавица. Встретишь своего истинного на пути.

Она тянет сухенькую ручонку с костлявыми пальцами и нестриженными ногтями к моему карману:

— Позолоти, ручку, милая. Скажу еще что.

Я не доверяю таким уличным попрошайкам, испуганно жмусь к дракону, который перехватывает старушечью руку и пугает нас с ней грозным рыком:

— А, ну-ка, старая, истинного говоришь?

Косматая женщина горбится, зажмуривает глаза, понимая, что не на ту парочку нарвалась. И как она сразу-то дракона не разглядела?

Картер ей вычитывает:

— Сейчас проверим, карга. Ну, если сбрехала, пеняй на себя. Эта красавица уже встретила мужчину на пути, и это –я. И, вот, если я, действительно, её истинный, я тебя сам озолочу за хорошую новость.

Старушка часто-часто моргает и бегает глазками, несостоявшейся гадалке не терпится дёру дать. Она шамкает беззубым ртом, бормочет извинения.

А Картер выпускает её сухую худющую ручонку, чтобы расстегнуть пуговицы на вороте рубашки. Он обнажает мускулистую грудь. Как? Прямо здесь, на базаре перед кучей людей устаивает зрелищное раздевание –явление голого дракона народу, мать честная!

А я пялюсь на загорелые рельефные мышцы, не в силах оторвать глаз от огромной татуировки дракона на мужском торсе. Картер расстегивает рубашку полностью и распахивает полы.

Зверь на его коже упирается задними ногами в края опояска на штанах и взвивается на дыбы, расправив крылья по обеим сторонам его мощной груди, с задранной головой и раскрытой пастью, из которой того и гляди вырвется пламя.

Тёмные контуры рисунка переливаются силовыми потоками. В татуировке дракона –сила и мощь. Внутренняя экспрессия и искрящая магия делает зверя почти что живым, так и кажется, что он сейчас сорвётся в полёт.

Картер сурово спрашивает:

— Видишь мою татуировку? Опиши.

Я хлопаю глазами в растерянности.

Я слышала байки про то, что драконы встречают истинных среди людей, и только истинные могут видеть сокровенную татуировку на их теле. Но, во-первых, я всегда считала такие байки выдуманными сказками, а во-вторых… – дыхание перехватывает – что за превратности судьбы? Я не собираюсь посвятить свою жизнь жестокому убийце.

Я уже почти смирилась с тем, что мне придётся провести с ним какое-то время, но не ВСЮ жизнь. Магинечка Елена, за что мне?

Чтобы расстегнуть рубашку, дракону приходится выпустить из своих лап, и незадачливую базарную старушку, и меня тоже. Краем глаза наблюдаю, как доморощенная гадалка ускользает в толпе –для этого ей приходится сделать всего пару шажочков, и она проворно исчезает в людском потоке, который так и продолжает огибать нас по дуге.

Но, это люди боятся дракона, а не меня, простую человечку.

Я натягиваю на лицо удивленное выражение и пожимаю плечами:

— Решил покрасоваться накаченной грудью? — томно вздыхаю. — Ну что ж, впечатляет. Шикарный рельеф.

Вижу по янтарным глазам, что Картер доволен комплиментом. Хм, падок дракон на красивые слова. Хотя, да, его тело завораживает и манит потрогать, а еще обвести пальчиком контуры чарующей татуировки.

Только он всё-таки хмурится, требует:

— Татуировка, Эмили. Я сказал описать татуировку!

Ага, так я и призналась. Я не собираюсь связывать с ним свою жизнь. Противная старуха, и как только попалась нам на пути, и кто её за язык тянул!

Я выпаливаю:

— Нет никакой татуировки. О чём ты говоришь, Картер?

Дракон злобно рычит и резко оборачивается, в поисках «лживой» гадалки. Но старой прохвостки и след пропал.

А я хватаюсь за маленький шанс и решаю испытать судьбу. Повторяю за старушенцией. Делаю медленный шажок назад, потом еще один и еще. Картер вертит головой, выискивая разозлившую старуху. Хорошо, что она вовремя смылась. Всё-таки жалко её, того и гляди голову бы ей оторвал.

Еще шажок и я попадаю в толпу. Меня подхватывает людской поток и несёт, словно течением, не давая опомниться. Пытаясь поймать равновесие и не упасть, теряю из вида своего похитителя и быстро перебираю ногами, которые несут меня в неизвестном направлении, подстраиваясь под ритм и скорость толпы.

Теперь и солнышко светит по-другому. И на душе становится радостно и даже дышать получается легче. Куда податься дальше и что мне делать, я подумаю, когда выберусь с базара. Для начала спрятаться бы получше и всё хорошенько обдумать.

Но мои планы внезапно нарушает возникший прямо из ниоткуда огромный амбал –один из тех, которого я заприметила еще в начале.

Пригинаюсь, прячусь. Я сбегу! Вопрос жизни и смерти.