А того ли я люблю?

Глава 12

Все то время, что графиня была наверху, я нервно бродила по первому этажу дома, не преминув заглянуть даже в кухню. Тревога и любопытство сменяли друг друга, заставляя меня то и дело обеспокоенно теребить кружевные манжеты рукавов.

Сэй, не выдержав, ушла к Остру, пообещав мне передать услышанную часть разговора. Нитта и Леон, видимо по-прежнему обитавшие в гостиной, так и не вышли. Впрочем, разговаривать все равно ни с кем не хотелось.

Для чего Тасаре вообще необходимо было приезжать? Почему она так усиленно рвалась увидеть Джаспера? Эти вопросы, не дававшие мне покоя, то и дело крутились в голове, подбирая не самые приятные ответы, которые я тут же отметала. Неужели она действительно что-то испытывает к Лавору, а потому так сильно переживает? Можно было бы сказать, что все так и есть, не будь одно "но". Слишком бурное представление она устроила Остру только для того, чтобы узнать о состоянии ректора. И мне до ужаса не понравилось ее лицо, на котором расцвело выражение ядовитого удовлетворения, когда друг директора вдруг согласился поддаться на ее показную игру.

— Арайа! Арайа! Где ты? — голос Остра, приглушенный и одновременно громкий настолько, что разносился по всему дому, вывел меня из тяжких дум.

Ни секунды не раздумывая, я бросилась на звук, примерно прикинув, откуда он мог доноситься. Может что-то случилось? Может Лавору стало хуже? Сердце мое, стоило лишь подумать о чем-то ужасном касательно Джаспера, вдруг опустилось куда-то в пятки, заставляя спуститься на бег.

— Остр! Я тут! — выкрикнула я, как только оказалась в холле. — Что-то случилось?!

Перепуганная и запыхавшаяся, теперь я смотрела вверх. Остр, облокотившись о перила и сложив ладони в замок, чуть наклонился вперед. Задумчивый взгляд, натянутая улыбка, изрядно взъерошенные волосы, по которым, в нервном жесте прошлась рука — все это заставило меня тут же озадаченно уставиться на блондина.

— Не хочешь немного прогуляться? — вдруг спросил Остр, начав спускаться мне навстречу.

— Где графиня? — задала я волнующий вопрос, совершенно проигнорировав Остра. — Она ушла?

— Нет, — покачал головой блондин, тут же отчего-то нахмурившись. — Сейчас ее развлекает Сэй, но мне лучше присутствовать там. Я отошел всего на минуту, чтобы поручить тебе одно задание. Скажи мне, сколько времени нужно на приготовление зелья правды? И насколько оно эффективно?

— Э-э… — я недоумевающе рассматривала мужчину, наверное пытаясь понять, не шутит ли он? Но ответ, словно я сейчас присутствовала на самой настоящей лекции, выдала тут же. — Смотря какое… Есть несколько видов настоек и зелий, которые можно применять законно для подобных целей. Некоторые настаиваются от трех месяцев до года, некоторое можно использовать сразу же после приготовления, только вот ингредиенты настолько редкие, что мало кто может располагать подобной возможностью. Когда на втором курсе мы готовили отвар, то нам пришлось держать его под кроватью пять месяцев, чтобы к сдаче годовых экзаменов мы смогли проверить его работоспособность. Но… Почему вы ни с того ни с сего задаете мне такие вопросы?

— Все это слишком странно для меня, но я пока не разобрался, в чем же именно дело… — задумчиво пробормотал Остр, опустив растерянный взгляд вниз. Но, спустя мгновение, некое воодушевление мелькнуло в его глазах, озарившее мужчину какой-то новой идеей. — Знаешь что… Нам нужно достать уже готовое! Цена не важна, главное быстро и качественно. Есть у меня один знакомый, живет неподалеку… Только вот я сейчас совершенно не могу оставить Сэй и Тасару наедине…

Сокрушенно покачав головой, Остр тут же начал в задумчивости заламывать пальцы, словно в попытках придумать более менее подходящий вариант действий.

— Так давайте я схожу, — выпалила я, совершенно позабыв о том, что необходимо вести себя как можно тише. Тут же, перейдя обратно на шепот, я продолжила: — Скажите мне адрес… Ну и монет дайте… Я сама возьму все, что необходимо. К тому же, в зельях разбираюсь получше вас.

— Нет, — тут же решительно замотал головой Остр. — Слишком опасно. Я мог бы послать Леона и Нитту… Или кого-нибудь, кто смог бы сопровождать тебя…

— Пожалуйста, дайте сделать мне это самой! — сложив руки в умоляющем жесте, почти проныла я. — Ну что со мной случиться, пробеги я пару кварталов туда и обратно?

— Все, что угодно, — тут же нашелся мужчина. — Тебе нельзя так бездумно бродить по городу, тем более совершенно одной. Джаспер узнает — три шкуры с меня сдерет. К тому же, я и сам не хочу оказаться потом виноватым, если вдруг что-то произойдет. Скажи мне, Нитта в курсе, какие зелья могут потребоваться для раскрытия правды? Я пытался воздействовать ментально… Но ее защита слишком сильна и я совершенно не могу пробиться внутрь ее сознания.

— Ее? — эхом повторила я. — Вы говорите о графине?

— Да, — медленно кивнул Остр и брови его тут же сошлись на переносице, будто подобные мысли причиняли мужчине некую боль. — Слишком подозрительно все это выглядит и ее аура, как я смог заметить, иногда чернеет, стоит ей только упомянуть имя Лавора. Мне нужно убедиться наверняка и, возможно, обладатель золотой бусины будет найден.

А ведь я уже думала об этом! Эх, знала, что чуйка никогда лишнего не скажет и ей нужно доверять. Тасара, еще в самом начале мимолетного знакомства, не внушила мне никакого доверия. И дело не в ревности, которую я тоже испытывала… Хотя, возможно зря, но все же… Нет, дело тут было в какой-то двуличности женщины, что проскальзывала во взгляде, неуловимых жестах, манере разговора. Она определенно что-то скрывала и теперь, загоревшись идеей Остра, я хотела во что бы это мне ни стало, докопаться до правды.

— То есть, вы тоже подозреваете Тасару? — шепнула я, поддавшись чуть вперед.

— Сейчас нельзя никому доверять. Многие могут оказаться под влиянием Эллиса и это УЖЕ сильно сказывается на нас с вами.

— Поняла… — протянула я, все еще надеясь уговорить Остра на маленькую вылазку. — Возвращаясь к вашему вопросу… Нет, Нитта не знает, что за зелья используются в качестве правдивой сыворотки. Она… Э-э-э… Тогда она пропустила целый семестр и не присутствовала на практических занятиях.

Если уж и врать, то как следует. Только вот я прекрасно понимала, узнай Нитта о таком возмутительном обмане, то непременно прибила бы меня собственноручно. Подруга, как никак, а всегда была одной из лучших на курсе. Но я хотела посетить лавку зельевщика самостоятельно. Возможно глупо, да, но я уже устала сидеть в клетке из страха, что в любой момент могу попасть в лапы Эллиса.

— Тогда я отправлю с тобой Леона.

— Нет! — тут же воскликнула я громче, чем хотелось бы. Но, заметив удивленный взгляд мужчины, поспешно добавила: — Вы же сами сказали, что лавка находиться не так далеко. Я сама прекрасно справлюсь. И вообще, вы сами сказали, что времени у нас мало! Так чем раньше я выйду, тем раньше вернусь. А вы пока придержите Тасару в доме.

Скептичный взгляд, которым меня окатил Остр, говорил лишь о том, что меня сейчас просто отправят в собственную комнату и запрут на ключ, для надежности… Затаив дыхание, я молящими глазами следила за выражением лица мужчины, которой что-то усердно обдумывал, явно колеблясь со своим решением. Но, стоило ему еле заметно кивнуть, как я облегченно выдохнула, боясь спугнуть призрачную удачу.

— Ладно, будь по-твоему. Но имей ввиду, еси что-то случиться и Джаспер меня закопает, то это будет только на твоей совести, поняла? — шутливый тон никак не вязался с серьезными глазами мужчины. — Зельевщику скажешь, что прибыла от меня. Он запишет все на мой счет. И… Чтобы точно убедить хозяина лавки, покажи ему вот это.

Остр, стоило ему произнести последнюю фразу, одним простым движением сорвал со своего пальца обыкновенное серебряное колечко с гравировкой на непонятном мне языке. Я и опомниться не успела, как украшение уже лежало на моей раскрытой ладони.

— Зачем? — изумленно спросила я, разглядывая тонкое плетение маленькой и, вероятнее всего, очень дорогой хозяину вещицы.

— Надень и не снимай. Все ясно? — грозно спросил Остр, явно сомневаясь в своем решении отпустит меня одну.

— Да, — мотнула я головой и, не став дожидаться, пока Остр все же передумает, помчалась к себе, чтобы забрать верхнюю одежду.

Погода сегодня, на удивление, была теплой. Температура поднялась настолько, что даже сейчас, когда дело клонилось к вечеру, с резных крыш капала вода. Оттаявший снег на дорогах, местами превратился в склизкие лужицы грязи, в которых иногда утопали ноги. Благо, сапоги на мне сейчас были высокие, однако полы юбки все равно оказались безнадежно замызганы.

Как объяснил мне Остр, перед тем как я покинула дом, лавка зельевщика находилась всего в полутора кварталах от нашего места проживания. То есть, мне необходимо было спуститься вниз по оживленной улице, пройти перекресток с фонтаном и пару двухэтажных домишек, прежде чем я достигну цели.

Пока я бежала вперед, непроизвольно разглядывала мимо проходящих людей. Слова Остра о том, что Эллис (то есть демон), мог поджидать меня в любой момент и за любым углом, отчего-то не хотели выходить из головы. Навязчивая мысль, что где-то рядом притаился враг, заставляла меня пристально вглядываться в лица прохожих и опасливо озираться по сторонам. С одной стороны я понимала, насколько сильной опасности подвергала саму себя, а с другой, мною двигало огромное желание побыть чуть-чуть на свободе, вдохнуть свежего воздуха. Казалось, в доме Остра я провела уже не один год и теперь, словно чудом освобожденная из заточения, брела туда, куда глядят глаза.

Спустя несколько минут, я оказалась на небольшой площади, в центре которой располагался фонтан, обтекаемый оживленной дорогой. Экипажи и газовые, многоместные дилижансы, создавали основной шум улицы, от чьего гудения, дребезжания и стрекота стремительно переваливающихся колес, сильно закладывало уши. Странно, что будучи в доме Остра, я никогда не обращала внимание, насколько же шумно в столице.

— Девочка! Девочка! — послышался писклявый голос где-то неподалеку, явственно выделяясь среди основного гвалта.

Но я, почему-то, решила не обращать внимания на громкий призыв. Девочек здесь, на улице, пруд пруди. Но, стоило мне сделать еще пару широких шагов вперед, как путь мне преградил маленький, курносый мальчишка в надвинутой на глаза шапочке. Одежда простая, но не грязная, аккуратно выглаженная и даже пальтишко, оказалось значительно чище моего. Значит, мальчишка не из бедной семьи. Только вот что ему понадобилось от меня?

— Мальчик, ты чего? — чуть отшатнулась я, в попытках заглянуть в лицо юного незнакомца.

— Девочка, там это… Собачка… — мальчишка, казалось, еле сдерживался, чтобы не заплакать, то и дело утирая рукавом влажный нос.

Стоило мальчугану поднять на меня огромные, голубые глазища, как я ясно увидела стоявшие в них слезы. Отчего-то эта картина заставила мое сердце жалостливо сжаться.

— О чем ты говоришь? — ласково спросила я, желая хоть как-то успокоить расстроенного ребенка.

— Там собачка в заборе застряла. А никто помогать… Не хочет… — запинаясь, говорил малыш, то и дело указывая пухлой ладошкой на безучастных к его беде людей. — Она там плачет, воет… Ну не могу я ее там оставить. А если домой не вернусь до темноты, мама всыпет по первое число.

И снова одинокая слезинка скатилась по щеке мальчонки. То ли он действительно был так расстроен по поводу животного, то ли переживал за то, что может получить от мамы… Только вот я, воровато оглянувшись по сторонам, кивнула и нагнулась еще ниже, чтобы наши глаза оказались друг напротив друга.

— Ладно. Только быстро, хорошо? Давай показывай, где там твой мохнатый друг.

Лицо мальчонки тут же просветлело и озарилось щербатой улыбкой, заставляя веснушки, усыпавшие весь вздернутый носик, мгновенно заплясать. Казалось, ребенок и не думал, что я соглашусь на его просьбу, а потому, был крайне удивлен и счастлив моим положительным ответом.

Протянув свою руку, обхватила маленькую ладошку ребенка, который сразу же повел меня куда-то во дворы через каменную арку. Шел он чуть впереди, иногда спускаясь на легкий бег, будто боялся куда-то опоздать. Оно и понятно, раз мама ругаться будет, а значит, что надо поторопиться. Хотя я и сама желала разделаться с этим делом как можно быстрее, потому что дома меня ждал Остр с зельем.

Только вот чем дальше мы уходили, тем меньше людей попадалось мне на пути. Одежды прохожих уже не пестрились яркими красками, не сверкали дорогими украшениями, лица их все меньше выказывали ту богатую беззаботность, которой были наделены более обеспеченные жители столицы. Казалось, центральные улицы были лишь фасадом той столичной роскоши, которую так хотели показать новоприбывшим. Но стоило только оказаться во дворах, как вместо богатенького люда, на встречу стали попадаться уставшие от длительного трудового дня рабочие, простые и измотанные. Вот и сейчас, я цеплялась взглядом за стариков, хмуро бредших в свои домишки, на молодых людей, скромно укутавшихся в простые накидки, и детей, беззаботно играющих с подтаявшим снегом возле обветшалых крылечек. Какой же сильный контраст имела жизнь в одном из главных городов империи. Насколько же сильно отличалась жизнь людей, живших по ту сторону дорогих магазинов и аккуратно вылощенных, парадных улиц.

— Она там! — мальчишка вдруг резко остановился, указав свободной рукой в сторону кованых ворот, ведущих к какому-то промышленному зданию.

Свет в окнах уже не горел, однако легкий дымок, валивший из огромной трубы на крыше, ясно давал понять, что здание не заброшено. Только вот никакой собачки я так и не увидела. Оглядевшись, заметила, насколько пустынной был этот проулок, и лишь свист ветра и мое собственное, тяжелое дыхание — звучали в округе. А еще я услышала топот шагов, спешно удаляющихся в сторону, откуда мы только что пришли. Оглянувшись, с изумлением заметила, как мальчонка, приведший в это место, мчался со всех ног, оставляя меня совершенно одну, озадаченную и обескураженную.

— Не поняла… — пробормотала я, все еще в попытках рассмотреть попавшее в беду животное.

Только вот подозрения, закравшиеся неожиданно в мою голову, заставили не на шутку съежиться. Желание как можно скорее убраться отсюда, отдавалось тревожным набатом в ушах, ясно давая понять, что тут дело не чистое. Благо, ушли мы не слишком далеко и, если я тоже перейду на бег, то меньше чем через минуту, снова потону в оглушающих звуках живой улицы.

Однако, не успела я сделать и шага, как дорогу мне преградил некто высокий. Черная накидка с меховушкой, прочно скрывала лицо незнакомца, который, в одно краткое мгновение, внезапно навис надо мной. Странно, что я даже не услышала элементарно хлюпающих звуков, проминающегося под мощными ногами снега. Глупо, что я так легко попалась, наплевав на предупреждения Остра. Страшно от того, что же может произойти дальше…

Попыталась было обойти странного типа, только вот стоило ему сделать один короткий пас рукой, как ног мои подкосились. Слабость, неожиданно обрушавшаяся на меня, заставила в один миг потерять равновесие. И пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержаться на непослушных ногах.

Глупая! Глупая-глупая-глупая! — верещал голос в моей голове.

Только вот то, что случилось дальше, я уже не понимала. Тьма, накрывшая меня волной ужаса и отчаяния, заставляла тонуть, захлебываться в собственной никчемности и осознании того, что я снова всех подвела. Последние мысли, которые посетили меня, были отданы переживаниям за то, что же будет с моими близкими. Джаспер, Нитта, Леон, Сэй и Остр… Насколько же сильно они разочаруются во мне? Этот случай, лишь в очередной раз доказал, что я — сама себе проблема, сама себе беда, не достойная таких друзей как они…

Запах горячей выпечки дразняще щекотал нос, заставляя меня беспокойно зашевелиться. Ощущение, будто кто-то готовил совсем рядом, прямо над моей головой, тем самым пытаясь вывести из прочных оков крепкого сна. Хотя казалось, что все это — лишь часть моего спутанного сознания, сбившего реальность и призрачные сновидения, мешая их в одном котле и заставляя меня теряться в происходящем. Но, я была готова поклясться, что сладкий аромат действительно витал в воздухе, окуная меня в далекие воспоминания о детстве.

Глаза я открыла не сразу, все еще отчаянно надеясь, что сплю в своей кровати, находившейся в доме Остра и вот-вот в комнату вбежит Нитта, пытаясь разбудить меня к завтраку.

Яркий свет ударил в глаза сразу же, стоило мне распахнуть намертво слипшиеся веки и первое, на что упал мой взгляд — голубой потолок, имитированный под летнее небо с ватой пушистых облаков. Увиденное, заставило меня тут же вскочить словно ужаленную и начать оглядываться по сторонам. Будто зверек, до конца не понимавший, каким образом он оказался в хитрой ловушке, я озиралась вокруг, не в силах поверить в то, где же на самом деле оказалась.

Мне было тринадцать, когда я чудом уговорила мать привести одного знакомого художника и выполнить заказ, который заключал в себя роспись потолка и стен. Мне было пятнадцать, когда видавшая виды мебель, сменилась на более темные тона, оставив бело-розовые столики и стульчики далеко в прошлом. Настенное зеркало во весь рост, в золотистой оправе, мне подарила бабушка, так редко бывавшая у нас в гостях. И с того момента, когда я была в этом доме последний раз, казалось, ничего совершенно не поменялась. Будто я не уезжала в академию, будто все еще находилась на летних каникулах, прячась от суеты постоянных гостей и упреков собственной матери. Это была моя комната. Это было мое, с детства полюбившееся убежище. Моя крепость, защищавшая от всего мира.

Но, если все это не сон, то каким образом я оказалась в своем доме? Как я могла проснуться в своей кровати, если еще не так давно шагала по улицам столицы? Столица…

Не выдержав, я откинула с себя тяжелое одеяло, тут же метнувшись к огромному платяному шкафу, что порядком запылился. Распахнула дверцу, с замиранием сердца оглядев весь гардероб. Одежда была точно моя и даже платья, что так хотелось взять с собой в академию, висели ровным рядом на резных вешалках.

Спустя пару минут, когда я смогла отойти от первоначального шока и полного непонимания, решила выйти наружу. Пришлось постараться, чтобы застегнуть дрожащими пальцами все пуговицы на выбранной мною блузе и кое-как заправить ее в длинную юбку, наспех выдернутую из шкафа. Медленно, словно я ступала по раскаленным углям, спустилась по высокой лестнице, ведущей на первый этаж.

Картины, портреты и старые, доставшиеся от предков гобелены, все так же по-прежнему висели на стенах. Мамины родственники, мешаясь с родней ее нового мужа, взирали высокомерно, с явным выражением собственного превосходства над любым смотрящим на них. Но сейчас я лишь скользила по малознакомым лицам пустым взглядом, даже не пытаясь вспомнить хоть одно имя, так ловко ускользающее из памяти.

— Доченька! Мы не ждали твоего пробуждения раньше полудня! — воскликнула мать, увидев меня на пороге небольшой гостиной. — Кухарка чуть было не спалила пирог, приготовленный специально для тебя, но я вовремя успела прийти ей на помощь. Сейчас прикажу подать чай, но тебе придется подождать пару минут.

Щебетание родительницы, несколько выбило меня из колеи и я даже не сразу нашлась, что ей ответить.

— Что происходит? — тихо спросила я, проигнорировав делано радушное приветствие отчима, что тут же вернулся к своему излюбленному занятию — чтению столичных новостей.

— О чем ты? — изумилась мать. — Ты дома. И я очень хочу, чтобы моя дочь плотно позавтракала. Вечно ты спишь до обеда, а я даже не знаю, когда именно накрывать для тебя стол.

Но, тут я решила гнуть свое до последнего. Уже сам факт того, что я оказалась настолько далеко от своих друзей и проснулась в своем доме, заставил меня насторожиться, с откровенным подозрением взирая на мать.

— Почему я нахожусь здесь? — более твердо спросила я, снова давая понять, что просто так меня не собьешь.

— Как это — почему? — искренне удивилась мать и с простодушным выражением, как само собой разумеющееся, добавила: — Это твой дом и мы решили забрать тебя подальше от твоего нового окружения.

— О чем ты вообще говоришь? — почти пропищала я, стараясь привести свой голос в порядок.

— Дорогой, не оставишь нас на пару минут? — ласково обратилась мать к своему муженьку и, дождавшись, когда он молча покинет комнату, снова повернулась ко мне: — Нам кажется… Что твои новые друзья слишком тлетворно на тебя влияют, понимаешь? Ты совершенно отдалилась от семьи.

Отдалилась от семьи? А не она ли забыла о собственной дочери? Горькая обида, непреодолимым потоком затопила все внутри, вырываясь наружу одним лишь возмущением и чувством несправедливости. Именно мое "тлетворное" окружение, так долго заменяло семью, именно оно заботилось обо мне, именно оно давало то чувство безопасности, которое не смогла дать собственная мать.

— Я хочу обратно, — стальные нотки прорезались в моем голосе. — Вели конюху подать экипаж.

— Нет, — мягко улыбнулась мать, но глаза ее в один краткий миг стали холодны. — Ты не можешь уехать.

— Могу. И сделаю это как можно скорее.

— Дорогая… — взгляд матери беспокойно заметался по сторонам, в судорожных попытках придумать хоть что-то. Но, к моему удивлению, в итоге она лишь покорно вздохнула. — Хорошо. Но не могла бы ты остаться с нами до вечера? Приезжает один мой знакомый и я уже пообещала, что ты будешь дома. Ничего торжественного… Просто скромный ужин.

И вот как мне с ней разговаривать? Она совершенно меня не слышит, настойчиво сгибая свою линию, готовая идти напролом. Я могла лишь в недоумении взирать на нее.

— Да сдался мне ваш ужин! — воскликнула я, напрочь теряя терпение. — Вы силой притащили меня сюда! Насильно заставили потерять сознание, провалиться в сон и оказаться в этом месте! Мама! Это уже не мой дом! Хватит делать вид, что тебе не плевать на меня!

Я вдруг почувствовала неприятную резь в горле от сорванного голоса. Не помню даже, когда мне в последний раз доводилось орать настолько громко. Но мне хотелось кричать и кричать, хотелось быть услышанной, понятой…

— Дорогая, — все также продолжала улыбаться мать, будто мгновением назад не было никакого оглушительного крика, будто все совершенно в порядке и мирная беседа продолжалась без каких-либо казусов. — Я тебя прекрасно понимаю. Но пожалуйста, останься с нами до вечера. А после ужина, я все же попрошу подать экипаж.

— Ты меня вообще слышишь?!

Да что с ней происходит? Я не узнавала собственную родительницу, у которой всегда был слишком вспыльчивый характер и в отчаянных попытках любого спора, она умудрялась одерживать победу. Именно поэтому, еще в детстве, мне было легче развернуться и молча уйти, нежели доказывать ей свою правоту.

— Я тебя прекрасно слышу, — мило улыбнулась мать, указав рукой на пустующий столик возле дивана. — Присядь пока. Я велю подать завтрак.

— А-а-а! — рыкнула я, резко разворачиваясь к выходу. — Сил моих больше нет!

А сил и правда не было. Конечно, морально мне приходилось гораздо хуже, чем физически, однако сильная слабость присутствовала. Но, беспокоило меня сейчас скорее не свое состояние, а мать, которая вела себя слишком странно, слишком нетипично для взбалмошной женщины, что всегда была сама себе на уме. Теперь же, она повторялась, словно заведенная кукла, неумолимо твердя одно и то же. Не знаю… Может быть, это была ее новая тактика в изведении окружавших ее людей? То есть, если раньше она могла задавить любого одним своим выговором, то теперь решила неустанно держать на себе маску заботливой матушки? Нет, это определенно было гораздо хуже.

Намеренно громко топая, я поднималась наверх, не забывая попутно извергать проклятия в адрес всех находящихся поблизости. Казалось, теперь я точно очутилась в заточении и единственная возможность выбраться из этой дыры, так приторно именуемой "семейным гнездышком", заключалась в сегодняшнем ужине, на котором мне велено присутствовать. Нет, дело тут определенно нечистое и странное поведение матери доказывает это. Однако, я была почти уверена, что ее новый знакомый, может "чисто случайно" оказать тем самым несостоявшимся муженьком, что так усиленно подбивал ко мне клинья через мать. Тогда я могу дать голову на отсечение, что в него, если вдруг состоится встреча, непременно полетит тарелка супа.

Есть я так и не стала, принципиально отказываясь от всего, что мне приносили. Первые пару раз, мать приходила лично, до противного ласково уговаривая меня перекусить. Но, я лишь молчала, совершенно игнорируя ее участливую настойчивость. Однако не прошло и пары часов, как в комнату вошла наша старая служанка, помогавшая по дому еще с тех самых пор, когда здесь жил отец. Говорить ничего не стала, лишь молча поставила поднос на столик и удалилась. Нет уж, есть я здесь точно не буду. Если у них хватило ума лишить меня сознания и приволочь в дом, то даже страшно представить, на что они еще способны. Что-что, а способности к зельям у меня проявились именно благодаря материнской линии и одни боги знают, до чего она может додуматься еще, лишь бы достичь желаемой цели…

Но, стоило только в зимнем, раскаленном от холода небе зажечься первой яркой звезде, а солнцу окончательно скрыться за горизонтом, оставив после себя кровавую дорожку, как где-то внизу раздался оглушительный звон дверного колокола. Волна бушующего раздражения неожиданно всколыхнула во мне дикое желание спуститься вниз и отколотить новоприбывшего. Хотя, однозначно инициатором здесь была только мать, так яростно пытавшаяся сколотить неплохое состояние на собственной дочери. Только вот я не собираюсь становиться предметом купли-продажи, заставив себя шагнуть под венец.

Не долго думая, решила все таки спуститься вниз. Если придется, то постараюсь объяснить "женишку", что я совершенно не готова выходить замуж, к тому же не зная человека от слова совсем. Если не глупый, то он меня поймет. Ну а если с соображалкой у него туго, то придется объяснить другими, более доходчивыми способами.

Переодеваться я не стала, намеренно отправившись вниз в изрядно помятой за день одежде. Пусть думает, что я сущая неряха — лишним не будет.

— А вот и вы! — радостно щебетала мать где-то снизу. — Все почти готово, но можно уже присаживаться за стол! Дорогой, прими одежду гостя!

— Да-да… — запинаясь, пробормотал ее муженек и следом я услышала какие-то непонятные шевеления, а затем и дробные шаги.

Вот так всегда. Если в доме бывал кто-то посторонний, родительница превращалась в самое радушное существо, усиленно стараясь показать лучшую сторону своей жизни и характера.

Ну что ж, чем раньше мы с этим разберемся, тем быстрее я отправлюсь к друзьям. Мысль о том, что Джаспер, возможно, уже очнулся и теперь ищет меня, необычайно подняла мой боевой дух. Я сильно скучала по нему и гулкая тоска, так неумолимо разрывающая сердце на кусочки, сподвигнула меня действовать решительно. Пусть мать поймет, что даже так она не получит ни единого серебряника за эту помолвку, пусть поймет, что я не ее собственность, которую можно продать по мимолетному желанию.

Решительно, словно вот-вот я была готова встретиться с противником на поле битвы, распахнула двери гостиной, где уже был установлен обеденный стол на большое количество персон. Однако, в комнате оказалась лишь мать и еще один человек, что сидел ко мне спиной. Родительница действительно не соврала и торжество намечалось быть более чем скромным, однако это оказалось совершенно не в духе моих родственников.

— Милая! А вот и ты! Но… Почему ты не переоделась, а? Разе я не оставила в твоем шкафу платье для нашего ужина? — негодовала мать, но тут же спохватившись и вспомнив о госте, резко распахнула рот в широкой улыбке и, чуть привстав, обратилась к новоприбывшему. — Ох, простите… Но, позвольте вас познакомить с моей очаровательной дочерью! Арайа, подойди поближе!

Я лишь злобно фыркнула, вдруг почувствовав себя той самой собачкой, которую ненадолго спустили с поводка. Однако, с места я так и не сдвинулась, ожидая, когда же этот самый гость сам соизволит подняться и обернуться. Но не прошло и пары секунд, как широкоплечий мужчина встал со своего стула, делая резкий разворот в мою сторону.

Сначала я совершенно не поверила своим глазам, желая проснуться как можно скорее. Но, тело перестало слушаться меня мгновенно и теперь я не могла даже ущипнуть себя, отчаянно сомневаясь в действительности происходящего. Я даже шага сделать не смогла, но сейчас мне хотелось оказаться где угодно, только не здесь.

Белесые, чуть вьющиеся волосы, довольно сильно отрасли и теперь достигали длины чуть ниже плеч. Костюм, темно-коричневого цвета, так идеально сидел на слаженной фигуре высокого человека. Но самое жуткое во всем увиденном — были глаза, которые я так часто видела в своих кошмарах. Немигающие, холодные, словно тысяча осколков льда, разрезающих на множество кусочков любую надежду на спасение.

— Вы… — лишь смогла прошептать я, прежде чем осесть на пол, показавшийся мне вдруг не менее ледяным, чем глаза напротив.

Казалось, тот краткий момент своей жизни, где меня поднимают с пола и усаживают за стол, словно умалишенную, я напрочь вычеркнула из своей памяти. Самый страшный сон, будто стал явью и теперь, сидя напротив своего главного врага, я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ужас и отчаяние медленно растекались по всему телу, заставляя иногда прерывать дыхание, замирать собственное сердце, будто это как-то могло помочь.

— Доченька, ну что с тобой? — забота так и разила от матери, навязчиво окружив меня душным облаком. — Ты сегодня ничего не ела и теперь сидишь отрешенно, словно кукла. Ты не заболела?

Не заболела ли я? Скорее всего, просто лишилась рассудка от пережитого шока и теперь ни один способный лекарь не сможет вернуть меня к прежнему состоянию. Сейчас я могла неотрывно смотреть лишь на Эллиса, а вернее демона, что так коварно пробрался в чужое тело и теперь прожигает меня горящим взглядом голубых глаз.

— Думаю, подобное состояние Арайи как раз и вызвано тем, что она не смогла позавтракать с утра. Не стоит ее тревожить, аппетит вернется сам, — мягко сказал блондин, а потом, обратившись ко мне с неким нажимом, который только я могла распознать в его ядовитом голосе, спросил: — Верно?

Не знаю почему, но я медленно кивнула, все еще периодически забывая моргать. Ощущение, будто в глаза насыпали песка и теперь их нестерпимо жгло. Только вот слезы никак не хотели проситься наружу, словно боясь показать себя этому миру.

— Ах, еще с утра она была вполне нормальной, — мать лишь раздраженно отмахнулась. — Надеюсь, подготовка к свадьбе не даст ей думать ни о чем лишнем и она придет в свое обычное состояние.

Ну вот, теперь она говорит обо мне так, будто я не сижу прямо перед ней, будто не слышу и не понимаю. Ее отношение ко мне больно кольнуло, заставляя на мгновение отвлечься от созерцания демона и молча проглотить обиду. Значит, она специально задержала меня до позднего вечера, чтобы осуществить эту встречу. Интересно, а она в курсе, за кого собирается выдать собственную дочь? Знает ли она о том, что в ее доме находится существо, способное убить одним лишь взглядом? Однако, думаю, охота родительницы за такой простой наживой, как чужие и легкие деньги, вряд ли бы убедила ее отказаться от задуманного.

— Ничего. Я уверен, все пройдет гладко, — холодная улыбка была подарена ничего не подозревающей женщине. — Как по мне, было бы лучше, если бы мы смогли поговорить с вашей дочерью наедине…

Но договорить Эллис не успел, потому-что слово тут же вставила моя мать:

— Ох, богов ради, о чем вы? — воскликнув, рассмеялась она, тут же тряхнув своими светлыми кудрями. — Я могу оставить вас прямо сейчас!

И, не долго думая, женщина приподнялась со своего места, видимо надеясь на то, что этим личным разговором вдруг решатся все ее проблемы. Столько радости на лице матушки, я не видела ни разу.

— Не стоит, — обронил Эллис, одним взглядом пригвоздив мою родительницу обратно к стулу. — Мы сможем прогуляться в саду. Ты не против, Арайа? Как мне кажется, погода к этому очень даже располагает.

Будь у меня хотя одна, малейшая возможность лишить его жизни, я бы непременно ею воспользовалась. Как же ловко он играл, как же сильно взял бразды правления в свои руки и незримо дергал за ниточки обведенных вокруг пальца жертв. Сейчас он явно занял позицию лидера, которому даже моя мать не могла ничего сказать против. Хотя, как мне казалось, она и сама до конца не понимала, что же происходит здесь на самом деле.

Хотя, останься мы с ним один на один, то у меня бы появилась прекрасная возможность высказать этому гоблину все, что я о нем думаю. А думала я о нем достаточно… Если бы только можно было убедить его оставить в покое меня и всех моих родных, если бы только я могла избавить нас всех от его существования…

— Да, — последовал мой очередной кивок. — И я предлагаю отправиться в сад прямо сейчас. Чем раньше, тем лучше.

Собственный голос я узнавала с огромным трудом. Казалось, будто из меня высосали все краски, оставив пустую, безжизненную оболочку. Я говорила тихо, но каждое слово было подобно хлысту.

— Прекрасно, — удивленно приподнял одну бровь Эллис, тут же поднимаясь из-за стола. — Буду очень рад.

— Да-да… — спешно вставила мать, став похожей на переволновавшуюся наседку. — Идите-идите. Заодно узнаете друг друга получше. А там, как придете обратно, уже можно будет вкратце обсудить план свадебной церемонии.

— Непременно, — улыбнулся мужчина и покинул комнату, не став дожидаться меня.

Какое-то время я сверлила взглядом пустоту ровно в том месте, где только что восседал демон. Сейчас мне нужно было снять с себя все оцепенение о охладить голову, начать мыслить трезво. Нельзя допускать ни единой ошибке, ведь последствия могут оказаться слишком плачевными — смерть любого дорого мне человека.

— Чего расселась? — шикнула на меня мать. — Иди скорее, он же ждет!

— Как прикажете, матушка, — не без сарказма ответила я, на ватных ногах поднимаясь со стула.

Собственное тело не хотело меня слушаться и я не без сожаления заметила, как шатаюсь из стороны в сторону, словно опьяненная чем-то туманящим.

Когда я оказалась на улице, вырвавшись в отрезвляющую прохладу зимнего вечера, то чуть было не сбила со своего пути мужчину. А лучше бы сбила… Или вообще убила… Избегая столкновения, вовремя отпрянула, так не к месту заскользив на зашнурованных сапожках. Упасть мне не дали, вовремя поймав за руку. Только вот я снова дернулась в сторону, совершенно не желая касаться этого опасного, пугающего типа.

— Я очень долго ждал этой встречи, Арайа, — грустная улыбка озарила бледное лицо. — И вот, наконец, вижу тебя перед собой…

Он было поднял свою руку, чтобы дотронуться до моих волос, но я вовремя успела отпрянуть назад, обезопасив себя некоторым расстоянием. Я не могла верить его выражению лица, такому печальному, открывающему мне всю свою безнадежность и тоску. Все это — лишь маска существа, не способного на любовь, но все же оказавшегося под влиянием злосчастного зелья.

— К чему все это? — тут же накинулась я, не став ждать, когда мы отойдем от дома на приличное количество шагов. — Я не выйду за вас замуж! Оставьте меня и моих друзей в покое!

— Выйдешь, — вздохнул Эллис и направился вперед, не дожидаясь меня. — Ты же прекрасно понимаешь, что я не отступлю от задуманного. Главная моя цель — это ты. Ты движешь всем, что я делаю, ты ведешь меня за собой, сама того не подозревая и лишь ты способна повлиять на дальнейшую судьбу своих родных. У меня нет желания причинять кому-то боль — пустая трата времени и сил, гоняться за мошками вроде твоего Джаспера и Остра. Но пока это единственное, что может посодействовать мне в качестве рычага. Неужели ты сама еще не поняла?

Я поняла, и понимала это раньше. Что есть смерть пары жалких магов, когда перед тобой стоит более масштабное свершение? Он отлично знал, куда необходимо надавить, чтобы я тут же прибежала. Теперь я вдруг задумалась: случить такая ситуация в действительности, что заставь он оказаться кого-то из моих близких на краю пропасти, то я тут же без раздумий отдала бы все, что у меня есть, отдала бы себя.

— Хотите провести крупицу своей долгой жизни с человеком, который вас ненавидит? Вас действительно устроит пара десятилетий со смертной?

Нет, а на что он еще рассчитывает? Даже если допустить такую возможность и представить, что я все таки выйду замуж за это чудовище, то как это пройдет по его видению? Разве для демона полвека — это срок? Стоит ли прикладывать столько усилий ради того, чтобы провести несколько десятков лет с простым человеком, имеющим способность умирать?

— Смертной… — эхом вторил демон, тоскливо улыбнувшись. — Все не так просто, как тебе кажется, Арайа. С книгой, я могу дать тебе столько времени, что ты сможешь видеть рождение и смерть звезд, смену эпох и тысячелетий. Разе этого мало взамен на то, чтобы полюбить меня в ответ? Я могу сделать тебя могущественной, встань ты рядом со мной.

— Да не нужно мне ваше могущество! И тем более мне не нужно ваше бессмертие! Просто дайте мне жить там, где я хочу и с тем, кого я действительно люблю!

— Не могу. Даже если мне придется убить каждого, кого ты знаешь, даже если придется испепелить всю империю, ты все равно станешь моей. Это лишь вопрос времени. По крайней мере, осталось несколько дней до того, как мы свяжем друг друга клятвой вечной верности. Знаешь, как это происходит у нас, демонов?

Я лишь молчала, неспособная отойти от этой пламенной тирады. Он был точно уверен, что мне некуда больше идти, что я целиком и полностью в его власти. И, кажется, он был прав…

— И я не знаю, — вдруг продолжил Эллис, склонив голову. — Подобного еще не встречалось и мы окажемся первыми, кто пойдет по этому пути.

— Тогда мне будет легче умереть…

— Но… Как же гости? — с недоумением вопрошала мать, опустив чашку чая на блюдце. — Я планировала пригласить на это знаменательное событие большую часть своей родни. А их, уж поверьте, немало.

— Думаю, церемонию лучше провести в кругу самых близких. Пока мы гуляли, Арайя лично выразила это желание, — скупо улыбнувшись, уведомил Эллис.

— Что ж… — скривилась матушка, стараясь держать эмоции под видимым контролем.

Уже второй час я сидела молча, скромно устроившись в самом дальнем углу комнаты. Мне до ужаса не хотелось здесь находиться, но демон ясно дал понять, чтобы я следовала этой игре по всем указанным правилам, не смея дернуться в сторону ни на шаг. Возможно мне улыбнется удача и я смогу услышать хоть что-то о столь заветной книге. Однако, разговор навящиво крутился лишь вокруг никому ненужной подготовки, переплетая между собой и цвет лент, и подачу блюд, и даже выбор ответственной швеи, готовой выполнить заказ всего за одну ночь.

А вот родительница теперь была откровенно недовольна тем, что не сможет похваться своей, так спешно выданной замуж дочерью. Меня всегда до ужаса раздражала ее манера выставлять жизнь своей семьи на показ, открывая на всеобщее обозрение как хорошие, так и плохие стороны родных людей.

— Не волнуйтесь, все пройдет более чем достойно. Большей частью приготовлений озаботиться мой личный помощник и на вашу долю выпадет лишь малая часть дел.

— И то верно, — лицо матери вдруг разгладилось. — Но, как я поняла, с вашей стороны не будет никого… Как же так? Разве вы не хотели бы, чтобы и ваши родители присутствовали на свадьбе? Я очень желаю с ними познакомиться.

Ага, родители… "Он создан из камня, пепла и боли" — вдруг вспомнилась строчка из учебника, когда-то чисто случайно врезавшаяся в память. Боюсь, если он приведет свою родню, то большая часть гостей просто не переживет сие мероприятие…

— Боюсь, это пока невозможно. Но, могу вам обещать, что летние празднества мы отметим здесь и, если получится, то я очень постараюсь привезти своих родителей. Однако, они уже в курсе о предстоящей свадьбе и очень счастливы за нас.

Слишком мягко стелет. Я изо всех сил старалась подавить в себе презрительную усмешку, слушая его заверения о безоблачной жизни своей будущей жены. Мне до сих пор с огромным трудом верилось, что я, на самом деле, сейчас нахожусь в гостиной дома своих родственников, слушая о том, как демоническая сущность болтает с моей матерью о предстоящей церемонии бракосочетания. Да, в этой жизни я определенно свернула не туда…

Однако, терпение мое стремительно истончалось. Хотелось убежать как можно дальше от всего этого цирка, что так безупречно прятался под декорациями чего-то идеального и радостного. Радостного для всех, кроме меня.

Не выдержав, я вскочила со своего места, избегая прямого взгляда Эллиса. Не смотря на всю благотворную атмосферу, так умело созданную для моей матери, я все равно ощущала, насколько раскалился воздух, насколько острым и безжизненным было все вокруг. Сейчас я боялась, злилась, тосковала и эти чувства дали мне определенный толчок.

— Мне нужно идти. Думаю, вам есть что обсудить, — пробормотала я, уставившись прямо перед собой. — Всего доброго.

— Арайа! — тут же воскликнула мать. — Не нужно делать вид, что тебя это не касается. Разве ты не видишь, сколько забот возложено на других людей. Имей каплю терпения и совести, будь добра делать хотя бы вид, что тебе это интересно.

Делать вид… Что ни слово — тут же хлесткая пощечина. Не изображай я, что все в порядке, то давно бы попыталась придушить Эллиса собственными руками, окажись он снова чуть ближе.

— А если нет? — тут же вскинулась я. — Приношу свои глубочайшие извинения, но мне действительно нечего здесь делать.

— Арайа Таро! Где твои манеры? — не выдержав, вспылила женщина, грозно насупившись.

— Все нормально, — тут же поднял руку Эллис, озарив всех терпеливой улыбкой. — Пусть идет. Предсвадебный мандраж — дело трудное. Ее можно понять. Доброй ночи, Арайа.

Ну прямо благодетель в чистом виде. Пусть и дальше корчит из себя идеального супруга, пусть дальше пускает пыль в глаза всем моим родным, пусть дальше играет свою роль. Только вот я клянусь, что сделаю все возможное, чтобы добраться до гримуара и стереть это существо в прах.

Не став продолжать разговор, я просто развернулась и вышла из комнаты. Далее мне потребовалось некоторое время, чтобы на дрожащих ногах подняться вверх по лестнице. Казалось, я преодолела миллиард ступеней, прежде чем оказаться на втором этаже.

Мне нестерпимо хотелось очутиться там, в доме Остра, среди тех, кто мне действительно дорог, среди тех, кому поистине дорога я сама. Хотелось обнять Нитту и Сэй, хотелось получить ободряющую улыбку самого хозяина дома, хотелось вновь взглянуть в изумрудные глаза Леона и прочитать в них искреннюю заботу. Мне ужасно хотелось оказаться рядом с Джаспером. Хотелось вновь утонуть в его крепких и сильных объятиях, что защищали меня от всего плохого, избавляли от тревог и переносили в мир безграничного спокойствия. Теперь, сидя на давно полюбившемся подоконнике, я вдруг осознала, что не видела его слишком давно. Казалось, прошла целая вечность с момента, когда я в последний раз слышала его твердый, уверенный голос.

Я и сама не поняла, как снова плакала. За последнее время я предавалась стенаниям настолько часто, что это уже стало вполне привычным делом. Вот и теперь я не удивилась, что так постыдно бросала капли слез на собственные ладони. Но тоска, которую я сейчас испытывала, слишком сильно давила изнутри, вырываясь соленым потоком наружу. Однако, мысли о близких мне людях, не смотря на всю боль, толкали на основательные действия. Я не должна допустить, чтобы кто-то из них вновь пострадал. Слишком много бед я принесла за столь короткое время, а потому и ошибки исправлять нужно самой. Это не работа Лавора или Остра, не обязанность моих подруг, не дело Леона. Только я, заварившая эту кашу, могла повлиять на ситуацию и постараться все исправить.

Забавно, что сон так неожиданно сразил меня прямо тут, на широком подоконнике. Однако, я совершенно не ощущала ни холода, ни какого либо другого дискомфорта. И даже затекшая шея, сейчас не волновала меня так, как внезапно возникшая на пороге комнаты незнакомка. Пышная женщина, лет сорока, с огромным чемоданом наперевес. Улыбка ее была порядком натянута, а голубые глазки тут же начали изучать меня, стремительно оценивая каждый участок моего тела. Благо, я не переоделась в ночную рубашку, иначе мне было бы просто неловко под столь пристальным взглядом.

— Дорогуша, у нас слишком мало времени, — не утруждая себя элементарным приветствием, с ходу начала женщина. — Меня зовут мадам Помкс и я твоя личная портниха. Эскиз желаемого фасона мне уже передали, поэтому нам остается лишь сделать замер.

Ну вот, даже то, как будет выглядеть мое платье, кто-то уже давно решил.

— Здравствуйте… — только и смогла ответить я, порядком опешив от подобного появления.

Спрыгнув с подоконника, словно послушная марионетка, я осторожно подошла чуть ближе к гостье. Наверное, сон все еще не хотел отпускать меня, а потому и с соображалкой сейчас было очень туговато. В любой другой ситуации, вторгнись некто чужой в мое личное пространство, я бы тут же начала незамедлительно грубить, стараясь избавиться от незваного пришельца. Но, сейчас я просто старалась понять, что же здесь происходит и как мне себя вести.

На снятие мерок у нас ушло окого сорока минут. Вытащив все необходимое для замера, женщина ловко порхала вокруг меня, то и дело приподнимая руки, крепко хватая за талию, поворачивая из стороны в сторону, словно неживую игрушку. Периодически что-то сосредоточенно записывая в свою книгу, мадам Помкс тихо мычала себе под нос и я с трудом пыталась понять — поет или стонет от безысходности. Как позже выяснилось, для нужного фасона платья, я оказалась слишком худощавой, хоть и не считала себя таковой, а потому, под горестные вздохи портнихи, примерка определенно превратилась в пытку.

— К утру следующего дня, платье будет доставлено в ваш дом, — сварливо уведомила меня женщина. — Придется очень постараться, чтобы оно сидело идеально.

— Если вы успеете выполнить заказ, то вас вознаградят более чем щедро.

Голос, внезапно прозвучавший в комнате, заставил меня машинально дернуться в сторону, чуть было не сбив женщину с ног. Но, видимо раздражение гостьи тут же поубавилось, стоило ей услышать про дополнительную плату за непосильные труды, а потому, не сказав мне более ни слова, она молча удалилась, грузно переваливаясь с ноги на ногу.

Эллис, возникший на пороге моей комнаты, стоял облокотившись о косяк настежь распахнутой двери. Руки спрятаны в карманы брюк, заинтересованный взгляд лениво блуждает по скромному убранству, иногда задерживаясь на детских рисунках или игрушках, который я когда-то так сильно любила.

— Что вы здесь делаете? — ледяным тоном спросила я, крепко сжав кулаки.

— Пришел увидеть тебя, любовь моя. Как никак, а мы с тобой помолвлены, — пожал плечами демон, делая медленный шаг внутрь, тем самым оказавшись прямо передо мной.

— Не имеет значения. Я вас не звала, — все так же не отступала я, желая, чтобы он как можно скорее исчез с моих глаз.

— Мне и не нужно твое приглашение, — губы мужчины дрогнули в смущенной улыбке. — Но, я хотел бы тебе кое-что показать. Думаю, ты оценишь глубину моих стараний и это качнет весы в нужную сторону.

— Снова пришли запугивать меня?

— Нет. Я здесь для того, чтобы попробовать зажечь в тебе те же чувства, какие испытываю сам.

Теплый, легкий ветер нежно ласкал кожу моего лица, словно жалел, пытался успокоить. Сначала я услышала шум листвы, мягко перебираемой теплыми потоками воздуха, а потом и звучное пение множества птиц, удобно спрятавшихся где-то поблизости и наблюдающих за всем, что происходит вокруг.

Я резко распахнула глаза, все еще с огромным трудом веря, что все это — не сон. Но, какой бы сильной ни была магия, я не могла оказаться в подобном месте на физическом уровне. Максимум, что можно было создать — иллюзию, ловко туманящую голову и сознание. Но нет, я четко ощущала тепло летнего вечера, по которому так соскучилась, прозябая, казалось, в бесконечной зиме, испытывая один лишь холод.

— Где мы? Это место создано магией? — тихо спросила я, опасливо озираясь по сторонам.

Цветущий сад, каких мне никогда не доводилось видеть. Ароматы роз, бьющих в глаза ярким соцветием, кружили голову. Множество цветов, мирно соседствующих друг с другом, тихо покачивались на ветру, разнося свое благоухание все дальше и дальше. Вымощенная камнем дорожка, на которой мы сейчас стояли, окрасилась в рыжий цвет, что дарило нам закатное солнце, стремительно бежавшее за горизонт. А еще здесь было дерево, растущее в самом центре, словно на постаменте, возвышавшееся над всем, что было вокруг. Сухой, безжизненный ствол, раскинул множество вьющихся ветвей в разные стороны, тянул их к небу, будто умоляя сохранить ему право существовать.

— Мой сад. Это место действительно существует, только не в том мире, к которому ты так привыкла, — голос Эллиса, вдруг прозвучавший возле самого моего уха, вдруг заставил дернуться и испуганно обернуться назад. — Нравится?

— А с ним что? — решив проигнорировать вопрос демона, я указала рукой на мертвое дерево. — Почему оно такое?

Какое-то время мужчина молчал, задумчиво глядя вперед.

— Скажем так, это — моя душа. Должно быть, тебя очень удивляет, почему существо, породившее столько страданий одним лишь своим присутствием на этом свете, выбрало именно цветущий сад в качестве своей обители. Я прав? — печально улыбнулся блондин, делая медленные шаги в сторону дерева.

Я решила не отставать, а потому, сделав над собой усилие, тоже двинулась с места. Если все это — действительно мир, созданный Эллисом в качестве родного дома, то одни боги могут ведать, что же здесь происходит на самом деле. Бьюсь об заклад, что здесь не обошлось без иллюзий, иначе можно думать, что у каждого приличного демона, настолько тонкая душевная организация, что в перерывах между убийствами и истреблением всего живого, он забегают сюда понюхать цветочки.

— Да. Я ожидала увидеть реки крови, множество бездыханных тел и трон, в котором восседает ваше самомнение, — буркнула я, задумчиво проводя кончиками пальцев по пушистым шапочкам цветов.

Эллис лишь рассмеялся, даже не подумав оскорбиться. Я искоса поглядывала на него, пытаясь заметить хоть какое-то изменение в чертах лица, выражении, жестах, но маска добродушия сидела слишком прочно, вводя в заблуждение всех других, но не меня.

— Нет, все гораздо прозаичнее. Я, не смотря на всю свою суть, тоже люблю красивые вещи, завораживающие пейзажи, и даже спокойствие, — отсмеявшись, ответил мужчина. — Забавно, но мы тоже можем чувствовать, созерцая нечто прекрасное.

— И все же, вас считают порождением самого разрушения, — склонив голову на бок, я внимательно наблюдала за Эллисом.

Мы остановились у подножия, на котором возвышалось безжизненное дерево. Эллис, обернувшись ко мне, участливо вглядывался в мое лицо, и лишь уголки губ дрожали, словно не решаясь на улыбку.

— Мы созданы с целью уравновесить хорошее и плохое. Не думаешь ли ты, что не будь зла, мир стал бы на порядок лучше. Там, где есть отчаяние, обитает и надежда. Смерть идет рука об руку с жизнью, боль и наслаждение — неустанные спутники. Но я привел тебя сюда не для того, чтобы говорить о бытие. Я хочу, чтобы ты поняла — я способен и на хорошие дела. Я способен любить, хоть это и идет вразрез с моей… Скажем так, природой… Арайа, помоги этому дереву вновь зацвести! Помоги мне взглянуть на этот мир иначе!

Возможно, если бы я оказалась здесь намного раньше, до всех произошедших событий, сотворенных руками Эллиса, то обязательно развесила уши. Может быть, даже влюбилась в это, безгранично одинокое существо. Только вот поступки шли наперерез словам и я, наученная горьким опытом, не спешила так легко доверять. Можно вечно говорить о безграничной любви, можно умело пускать пыль в глаза, можно притворяться до последнего, только вот сделанного уже не воротишь назад… Слишком много людей пострадало от его рук… Хотя, причиной была я, что тоже не снимает вины… И все же, я очень хотела исправить содеянное, вернуть на круги своя.

Но, кто сказал, что человек не может быть хитрее демона? Стоит лишь немного подыграть…

— А что будет с книгой? — начала я, бросив равнодушный взгляд в сторону. — Вы ее уничтожите?

— А какой в этом смысл? — изумился Эллис, взяв меня за руку. — Она поможет скрепить наш союз, даст тебе защиту и… Бессмертие…

Часу от часу не легче! Мелкая дрожь сотрясла мое тело и я все никак не могла понять, от чего именно — то ли прикосновение Эллиса к моему запястью так подействовало, то ли речь о предстоящей, бессмертной жизни.

— Но что, если я не хочу жить вечно? — вздернув подбородок, я посмотрела на блондина в упор.

— Я не смогу отпустить тебя просто так, — горькая ухмылка была мне ответом, но взгляд мужчины тут же метнулся куда-то выше уровня моих глаз. — Знаешь, почему они такого удивительного цвета?

Я почувствовала, как его пальцы осторожно коснулись моих серебристых волос, что порядком растрепались от беззаботной игры ветра.

— Нет, — я покачала головой, хотя, собственные волосы, наверное, сейчас занимали мои мысли в самую последнюю очередь.

— Раз в сотню лет, на небе происходит увлекательное зрелище, названное тринадцатой луной. В полнолуние, иногда рождаются дети, отмеченные этим событием, получившие некий дар от магического светила. На моей памяти, за все время моего существования, я впервые столкнулся с тем, что такая луна появлялась на небе два года подряд. Стоит ли говорить, что твой юный друг, одарен точно так же, как и ты? Судьба ли это, или просто случайность? Одно скажу точно — ваши жизни, на редкость ценны.

Не нужно было называть имен, чтобы понять о ком шла речь. Еще тогда, в далеком детстве, мы часто задавались вопросом, почему выглядим как брат и сестра. Однако, все это казалось слишком нереальным и я все еще надеялась, что наш цвет волос — всего лишь наличие общих предков, когда-то живших на этих землях.

— Вы можете обещать мне, что оставите в покое всех, кого я люблю сразу же, как только мы совершим обряд бракосочетания? — неожиданно для самой себя, вдруг выпалила я вопрос.

Если ничего не выйдет и книга не будет уничтожена, я хотя бы буду уверена, что обреку себя на жизнь с демоническим существом не просто так, буду уверена, что заплатила эту цену не зря. Однако, от мысли, что я никогда не увижу своих друзей, никогда не смогу вновь обнять Джаспера, сердце мучительно сжалось, отдаваясь безграничной тоской и чувством предстоящего одиночества длиною в века.

— Я обещаю, что никто не пострадает просто так, — улыбнулся Эллис.

Только вот ответ мне показался странным, но сказать я ничего так и не успела. Щелчок пальцев и звуки сада, так сладко звучавших на фоне, вдруг растворились, оставляя меня в глухой тишине собственной комнаты. Эллиса, к моему великому облегчению, рядом не оказалось. Я осталась совершенно одна.