Абсолютный разум

9. О новостях, поцелуях и обмороках

Веки словно налились свинцом, открыть глаза казалось так же невозможно, как поднять гору руками. В ушах стоял гул, распавшийся на отдельные звуки. Одним из них было собственное дыхание, вторым же… В динамиках послышался чужой судорожный, хриплый вдох… и еще один. Ману распахнула глаза.

— Яан!

Ей казалось, она кричит, но из горла вырвался лишь сдавленный шепот. Сколько она была в отключке? Ману зажмурилась от блеска кристаллов, острие торчало у нее подмышкой, чудом не задев скафандр. Со стороны, должно быть, казалось, будто прозрачный нож прошил девушку насквозь. Ману осторожно пошевелилась и убедилась, что цела. Под затылком оказалась округлая каменная бляшка. Девушка скосила глаза и увидела всю ту же кошмарную картину: в нескольких метрах перед ней сияла золотом спина лаймеро, у противоположной переливающейся стены, повиснув в пространстве, подергивалось тело разведчика. Ей не одолеть сиуэ… Но он высокомерен. Что он знает о ней? Ничего. Лишь женщина. Игрушка предателя. Этот золотой болван не представляет, кто такая майор Ману Имачири, второй пилот флагмана эскадры Кассиопеи!

Ману осторожно тронула следующую хрустальную иглу и подтянулась, стараясь держаться в тени. Времени не было, но ошибка будет стоить жизни двоим… И Лаймери добьются, того, чего хотят.

— Ни за что, — прошипела Ману, — держись, Яан… Еще хоть немного…

Плавные движения, игла за иглой… И вот она у выхода. Ману врубила двигатели на полную и, не оглядываясь, рванула к старджету, по прежнему терпеливо ожидающему за ворохом серых глыб. Краем глаза она заметила вдалеке блестящий бок суденышка лаймеро. Ману открыла люк джета, скользнула внутрь и едва успела захлопнуть створку. Заряд рассыпался, отразившись от корпуса корабля. Ману рухнула в кресло, мысленной командой вызвала панель и развернула корабль. Лаймеро оказался прямо перед ней. Увидев девушку за штурвалом, он понял свою ошибку и бросился в сторону. Ману нажала на кнопку, не чувствуя ничего, кроме ледяной ярости. Заряд плазмы располовинил тело, превратив ближний кусок камня в пыль: мелкая пушка старджета была на порядок крупнее любого плазменного оружия, которое можно удержать в руках…

Расстреляв мелкие астероиды, Ману направила старджет сквозь раскаленную крупу, посадила его на кристальную глыбу у входа в тоннель и бросилась к люку.

Ману не помнила, когда перестала слышать дыхание Яана. Она подхватила его, не глядя на стекло, страшась увидеть безжизненно распахнутые глаза и заиндевелое от космического мороза лицо. Втолкнув тело внутрь джета, она долбанула по сенсору, шлюз схлопнулся, в камеру хлынул живительный воздух. Отстегнув оба шлема, Ману склонилась к сиуэ. Яан не дышал, но кожа была еще теплой, внутренняя текучая защитная пленка скафандра успела залить отверстие, не допустив холод внутрь. Ману сорвала переднюю панель скафандра разведчика, на голоэкране высветились жизненные показатели. Красная прямая нить пульса огнем хлестнула по глазам.

В учебке курсантов учили не только оказывать первую помощь в планетарных условиях, но пользоваться для этого встроенными возможностями скафандров. Этот костюм отличался от тех, что видела Ману, внешняя панель управления оказалась спрятана под дополнительной пластиной. Девушка сбросила перчатки, ногтями поддела тонкую щель, включила механический сердечный стимулятор, запрокинула голову сиуэ и прижалась к его рту, вдувая воздух. Вообще-то для этого существовал специальный шланг на каждом кислородном запасе, но Ману показалось, что так будет быстрее…

Девушка услышала писк стимулятора и увидела, как красная нить идет волнами, постепенно выстраиваясь в привычный ритм. Яан открыл глаза и вдохнул сам. Еще мгновение Ману смотрела ему в лицо, потом смущенно отшатнулась, приложив ладонь к губам. Сиуэ пошевелился, поморщившись, завел руку за спину, ощупывая разрез, и сел.

— Ты ранен?

Яан отмахнулся.

— Где он?

Ману распахнула глаза.

— Ты… говоришь? На… юнилингве?

Разведчик посмотрел на нее укоризненно. Ману спохватилась — время для пустой болтовни и правда было неподходящим.

— Он… мне пришлось…

— Где тело? — перебил Яан, — Нужно отправить его родовую метку семье.

Ману поднялась на ноги и кое-как добралась до пилотского кресла. Ощущение штурвала в ладонях словно влило в нее поток спокойствия и энергии. Ману отправила короткое сообщение через корабельный передатчик. Яан поднялся и подошел к ящику с запасным скафандром. Джет завис у того места, где остался труп лаймеро. Он, поблескивая, парил в темноте, как рассыпавшийся детский робосолдатик. Ману обернулась и увидела Яана, торопливо натягивающего верхний скафандр поверх комбинезона. Спину перечеркивала полоса сожженной ткани, багровела расплывшаяся кровь. Через минуту Ману уже наблюдала, как сиуэ подлетает к телу и, достав из ножен лаймеро лучевой нож, отрубает руку, чистит ее от клочков перчатки и отбрасывает в сторону. Вернувшись, он показал Ману тяжелое граненое кольцо.

«Знак рода Маура. Они должны знать, что его кровь на мне».

— Но это я убила его! — возразила Ману.

Сиуэ вздохнул, спрятал кольцо и сел в кресло.

«Им будет легче. Они будут думать, что кровь сына ушла к Марай, а не к неведомым богам…»

— Они будут мстить тебе? — спросила Ману, выводя старджет из тумана.

Яан помолчал, глядя на плывущие цветные полосы за стеклом.

«Нет. Это чистая смерть. Дед Мауро оставил позади почти восемь сотен оборотов солнца. Гордость течет в его венах. Новость быстро убьет его, но известие о том, что внука убил человек, заставит страдать, как медленный яд».

Он перевел взгляд на Ману.

— Да будет твой суд надо мной справедлив, — сказал Яан на языке сиуэ.

— Что это значит?

«Ты спасла жизнь и имеешь право забрать ее, когда пожелаешь».

Ману недоуменно смотрела на него.

«Если тот, кто спас жизнь, в будущем решит, что это было ошибкой, он имеет право приказать спасенному умереть. И если тот не выполнит приказа, то собственный род выгонит его, и после смерти опозоренный навечно останется за Краем».

— А если двое спасли друг друга? — улыбнулась Ману.

«Тогда каждый следит за тем, чтобы другой не запятнал себя делом, которое смывает лишь смерть. Они становятся близки, как кровные братья» — добавил он.

— Значит, вы с Ри-Шанном — братья?

Сиуэ серьезно кивнул.

«Не только с ним. Моя семья здесь больше той, что осталась дома».

Их встретили на подлете, маленький старджет терялся на фоне двух боевых корветов, сопроводивших серебристое зернышко к гостеприимно светящемуся шлюзу «Тау». Два пустолицых «уполномоченных» бесцеремонно и молча вырвали из рук прибывших шлемы и унесли, чтобы скопировать запись встроенных камер. Яана сразу вызвали на доклад, Ману даже не успела попрощаться с ним. Медицинский андроид на входе просканировал Ману и приятным голосом сообщил, что повреждений не обнаружено, порекомендовал плотный ужин и восьмичасовой сон.

Ни есть, ни тем более спать не хотелось. Ману приняла душ, надела свежую форму, сладковато пахнущую чистящим средством, и в который раз порадовалась тому, что короткие волосы не нуждаются в особом внимании.

Войдя в рубку, она оказалась в медвежьих объятиях Сайяры Лаг.

— Что там случилось?! — прошептала навигатор ей в ухо, — рассказывай скорей, пока тебе не подсунули очередную дурацкую писульку о неразглашении!

Ману нетерпеливо повела плечами, пытаясь взглянуть на мельтешащий картинками экран, на который смотрели остальные. Половину занимал экстренный выпуск новостей Альянса, другую — трансляция крупнейшего канала Королевства. Текст новостей совпадал практически дословно, вот только зеленокожий ведущий с непроницаемым лицом вещал о зверском убийстве человеком одного из Высших, тогда как кудрявая девушка возбужденно рассказывала о том, что сиуэйт хладнокровно расстрелял одного из сослуживцев — солдат Альянса.

Капитан Баллок обернулся и подошел к Ману. Экран исчез, в последний раз оглянувшись на членов экипажа, провожавших ее глазами, Ману послушно последовала за капитаном в кабинет. Выслушивая ее рассказ, Баллок хмурился. Заметив это, Ману прервалась, но капитан сделал ей знак продолжать. Ману поняла, что его озабоченность не связана с ней напрямую. Он казался усталым и постаревшим, хоть последнее и было невозможно. Ману вспомнила слова Сайяры о том, что командование эскадрой заменяет сэру Баллоку семью. Она попыталась представить себе, каково это: иметь столько детей. Терять их. Нести ответственность…

Не слушая возражений, капитан отправил ее отдыхать, освободив от дежурства. В коридоре Ману поджидала Сайяра.

— Я беспокоюсь за тебя, дружок, — негромко сказала она, обнимая Ману за плечи.

— Если расползутся слухи еще и о том, что вы были… вдвоем, то опасность будет грозить не только сиуэ, но и тебе. Зачем ты вообще согласилась с ним лететь?

Ману тяжело вздохнула и, вывернувшись из-под руки подруги, повернулась к ней лицом.

— Во-первых, это не он приглашал меня, а я его.

Губы Сайяры сложились в правильную «о», глаза зажглись весельем. Ману досадливо махнула на нее рукой и продолжила:

— Во-вторых, слухи УЖЕ расползлись. То, как мы садились в джет… вдвоем, — шутливо подчеркнула Ману, — видел весь ангар…

Она запнулась, осознав сказанное.

— Лаймеро ведь навели прямо на нас… отсюда! — Ману схватила ошарашенную Сайяру за плечи. — Понимаешь?! Кто-то передал информацию! Мгновенно! Пока мы развлекались мертвыми петлями, кто-то готовил покушение и точно знал, где нас найдет… Я ведь до последнего никому не говорила о том, куда хочу лететь!

— Тише, — нахмурилась Лаг, стряхнув ее руки, и прошептала: — Если все так, не трепись об этом в коридоре…

Навигатор затащила Ману в подсобку. Робот-уборщик взмахнул щупальцами, Ману отпихнула его в сторону.

— Но зачем? — продолжала она, — зачем Лаймери убивать Яана, если Энсо принадлежат к их партии?

— Что, и Яан? — подняла брови Лаг.

Ману помотала головой.

— Уверена, нет. Но его отец имеет власть… зачем терять союзника? Сиуэ трепетно относятся к своей крови…

Сайяра пожала плечами.

— Честно говоря, для меня все это сплошная ахинея. Политик из меня никакой, — скривилась она, — Но кто связан с Лаймери? На флагмане только двое сиуэ, и оба не подходят… Каэри ненавидит мятежников, говорят, в беспорядках покалечили его мать. Если он дежурит, после новостного выпуска в медотсек лучше не соваться!

Увольнительные были спешно отменены, не успевших нагуляться солдат вернули назад и объявили красный уровень готовности, что означало дополнительные дежурства. По рядам личного состава поползло недовольство. И во всем были, конечно, виноваты проклятые сиуэ… На зеленокожих стали смотреть косо.

Таамо мрачно вещал, что его предупреждения воплотились, и удвоил усилия. Глухой голос звучал, казалось, из каждого угла. Фрай использовал нарезку из выступлений вдохновителя Лаймери как пример чудовищной политики, насаждаемой в Королевстве, итогом которой будет очередная война, в которой прольется человеческая кровь…

«…Народ — это больше, чем кровь! Какие легенды вы передадите своим детям через поколение?! А через два? Очнитесь, водный народ! Вы теряете себя! Мультикультурализм уничтожает культуры, а не созидает их! Многие называют меня расистом… Что ж… Стремление сохранить и преумножить — вот в чем заключается истинная сущность расизма! Это защита достижений эволюции без таких условностей, как «право» и «равенство»…»

Дим раздраженно сунул в уши затычки и поднял громкость, чтобы заглушить новостной выпуск на голоэкране столовой. Зигги уже пообедал, а Экс и вовсе остался в отсеке с огромным сэндвичем, андроидом и очередной шашечной партией. Напротив сидел Лэн, поминутно оглядывающийся в ожидании друга. Наконец, в помещение вошел разведчик, приветственно махнул своим и направился к конвейеру. Один из солдат — пехотинцев демонстративно толкнул его плечом. Яан отступил в сторону с непроницаемым лицом, солдат ухмыльнулся и сделал шаг, вновь загораживая дорогу сиуэ. Яан опустил взгляд, обошел его и взял свою порцию, провожаемый двусмысленными шуточками.

Увидев разведчика в дверях, Дим кивнул ему и уставился в тарелку, потому не сразу заметил происходящее и успел перехватить Лэна в последний момент, перепрыгнув стол и сбросив на пол поднос с едой.

— Пусти, с-сволочь — шипел красный от гнева Лэн, пытаясь вывернуться из железной хватки, — я убью эту мразь…

— Сиди, рыжий дурак, — тихо сказал Дим, до хруста сдавив запястье десантника, — да они только того и ждут!

Небольшая заминка у конвейера разрешилась, Яан подошел, сел, поставил перед собой поднос и уставился в стену, будто не замечая беспорядка и двух скрюченных на скамье фигур.

— Хватит, — выдохнул Лэн, — отпусти, Дим, я в норме…

Дим убедился, что лицо Лэна вернулось к природному цвету и на щеках вновь проступили веснушки, встал, оправил китель и направился за новой порцией.

Рассыпанную по полу еду уже шустро сметал робоуборщик. На подразделение «Пи» косились с соседних столов, разговоров не было слышно, но глядя на сосредоточенные лица солдат, становилось ясно: переписка по внутренней связи идет вовсю. Вернувшись, Дим уселся рядом с разведчиком и толкнул его в бок.

— Ешь давай. Еще не хватало из-за этой падали с голоду помереть… Ты тоже, — строго глянул он на Лэна.

Яан криво улыбнулся, Лэн фыркнул в тарелку.

— Слушаюсь… дедуля, — пробурчал он, и сунул ложку в рот.

Каэри Тимо пришлось перевести в лабораторию после того, как один из капитанов устроил скандал, утверждая, что врач сиуэ хотел его отравить. На одном из корветов произошла крупная потасовка — зеленокожий пехотинец ответил на прямое оскорбление и чуть не отправил обидчика на тот свет. Друзья на борту оказались у того и у другого, без вмешательства парализатора, который применил капитан, в медотсеке оказалась бы половина экипажа. Дебоширам было сделано строгое внушение — суровое наказание только ухудшило бы ситуацию. Сиуэ же капитан посадил в карцер для его же собственной безопасности, обеспечив узника необходимым комфортом и поставив кодовый замок на вход.

Проходя по коридорам, Ману ощущала взгляды в спину. Больше всего раздражало то, что сплетни были незаслуженными, между ней и сиуэйтом по-прежнему лежала бездна. От этого внутри поднимало голову совершенно детское бунтарство. Ману смотрела вниз сквозь прозрачную стенку лифта. Яан сидел под развесистым голографическим мангром, чьи ветви достигали пола. Обычно популярное место под деревом было пустым — все жались к скамьям у стен, никому не хотелось лишних неприятностей. Услышав очередной шепоток за спиной, Ману скрипнула зубами, вышла из дверей и направилась прямо к разведчику.

— Как твоя рана?

Он посмотрел на нее без улыбки, встал и отдал честь.

«Хорошо. Благодарю за заботу, майор Имачири».

Подчеркнуто безразличные жесты окончательно вывели Ману из себя. Она понимала, что сиуэ пытается оградить ее, но, черт возьми, у нее есть собственное мнение! Ману мрачно посмотрела на Яана.

— Три дня назад ты не был так официален.

— Этого требуют обстоятельства, — почти не разжимая губ, ответил он.

— Что ж, — вспыхнув, громко сказала она, — рада за вас, капитан Энсо…

Развернулась и быстро пошла в сторону жилых отсеков. Войдя в боковой коридор, она услышала шаги и обернулась. Яан шел следом.

— Это еще зачем? — резко бросила Ману, — что, обстоятельства изменились?

Он улыбнулся.

«Я слышал, у вас так принято. Провожать друг друга до двери дома».

Ману не выдержала и прыснула.

— Так и было, когда-то… Люди давным-давно забыли об этом.

Тяжелые тучи внутри рассыпались цветными горошинками беспечного веселья. Дойдя до двери каюты, Ману оглянулась по сторонам, и убедившись, что никого рядом нет, встала на носочки и коснулась щеки сиуэйта. Она хотела лишь звонко чмокнуть его, продолжая старую традицию, и свести все к шутке, однако ощутив гладкую теплую кожу, замешкалась. Яан замер и, кажется, даже перестал дышать. Ману вспомнила, что у сиуэйтов нет понятия «поцелуй», их брачные игры отличаются от человеческих… Живое воображение тут же нарисовало перед глазами несколько сцен, чем оказало ей плохую услугу: тело на миг вышло из повиновения, вместо того, чтобы отстраниться, губы Ману соскользнули в сторону и встретились с теплыми губами сиуэ. От этого прикосновения ее словно ударило током, Ману отшатнулась и опустив взгляд, смутилась.

— Прости. Я просто… У вас же нет… такого, — прошептала она, боясь поднять глаза.

— Нет.

Голос мужчины прозвучал преувеличенно ровно. Девушка закусила губу, но не смогла сдержать улыбку, поняв, что он ждет ее слов. Ману уже выдала себя с головой, так какая теперь разница? Она подняла голову, щеки горели.

— Поцелуй означает, что объект нравится. Очень…

Яан отвел глаза.

«Я не могу…»

Она перебила его жестом и заставила себя улыбнуться.

— Я знаю. Это не твоя проблема, а моя. Спасибо, что проводил.

Створка двери бесшумно отделила их друг от друга.

Проходя мимо прохода, ведущего в офицерские каюты, Равнул Ахин бросил взгляд в коридор и замедлил шаг. У двери отсека второго пилота, прислонившись к стене, стоял зеленокожий, явно переводя дыхание после жаркого прощания. Значит, слухи не врут, и эта шлюха легла под него… Ахин сплюнул и прошел мимо.

Нузза сидел на диване в гостиной, прихлебывая чай из ягод матоссы, чей сок был одной из основ экономики ларонов, наряду с другими продуктами питания. Прежде всего лароны были земледельцами, их технологии и страсть к земле делали их главными кормильцами Альянса трех галактик.

— Отец купил новый зерноуборочник, — поделился Лэн, закидывая руки за голову.

Нузза был единственным, с кем можно было обсудить тонкости фермерского хозяйства и не увидеть на лице скуку. Родители обоих работали на земле, Миллеры выращивали пшеницу и каладский красный овес, а семья Нузза — матоссу и лирковые деревья с крупными, тающими во рту плодами, напоминающими по вкусу копченую рыбу.

— АрЭм, или что-то покруче? — поинтересовался ларон.

— Обижаешь, — протянул Лэн, — АрЭм у нас работал лет десять назад. Комбайн совсем новый, универсальный, с расширенным блоком памяти. Тимми, мой младшенький, уже хвастал, что научит его танцевать.

— Мои братья тоже как-то влезли в программу оросителя, — кивнул Нузза, — Хотели подключить к музыкальному центру, чтобы фонтанчики повторяли волны эквалайзера. Залили половину поля водой, мать забрала у них пояса на неделю.

Лэн жалостливо скривился. Для ларона показаться на улице без пояса — все равно, что без трусов.

— В этом году ягоды особенно сладкие, — продолжал командир, показывая на чашку, — я оставил их на кухне. Попробуй, мать прислала целую коробку.

Лэн сходил за матоссой и забросив в рот красный шарик, поднял вверх большой палец.

— Хорошо, что теперь есть удобрения, — ухмыльнулся ларон, — говорят, две сотни лет назад перед севом боги требовали жертвы…

Великая мать Ллау изначально была темным божеством, той самой черной дырой, которая медленно, но верно поглощала один виток галактики за другим. Лароны пытались задобрить жестокую богиню жертвами, отдавая самое дорогое. Людей долгое время называли сынами Ллау, ведь они явились так вовремя…

После начала Нового Отсчета времени Ллау стала Великой Милосердной Матерью, ее дети постепенно из кровавых тиранов превратились в богов*, вполне отвечающих открытому характеру ларонов. За двести лет у ларонов сменилось более тринадцати поколений, век телепатов был почти в два раза короче человеческого, так что для Нузза эти страшные истории казались седой древностью на грани вымысла.

Поболтав о том о сем и даже успев поспорить с Лэном о лучшем способе вспашки земли, Нузза ушел к себе. Лэн устроился на тепленьком месте на диване, положив планшет на стол, вынес голоэкран наверх, развернув на максимальную ширину и выбрал фильм. На середине картины в комнату вошел разведчик, увидев на экране беззвучную ссору двух влюбленных, он сел рядом, ткнув в планшет, переключил звук на общий канал и потянулся за ягодой. Десантник протянул ему коробку и отложил наушники.

После традиционного финального поцелуя поплыли титры. Лэн поднял планшет, встал и тихо проговорил, не глядя на сиуэйта: — Будь осторожен. Я видел вас, значит, видели и другие.

Вахта тянулась бесконечно, задумавшись, Ману долго просидела в одном положении. Когда время наконец, закончилось и в рубку вошел капитан, Ману не сразу смогла встать с кресла — затекшие мышцы заныли, отказываясь работать.

Коридор был пуст, как и всегда в предрассветный час, ночное теплое освещение как раз менялось на холодный дневной свет. Внезапно Ману споткнулась, пол устремился в лицо, но упасть ей не дали.

— Тебе же все равно с кем, — прошипел Ахин, швырнув ее внутрь служебного помещения, — хоть с гребаной лягушкой… Так почему бы и не со мной?

От удара о стеллаж отнялась рука, Ману начала вставать, пораженно глядя на тяжело дышащего бородача. Вот что значит недооценить человека! Закрыв дверь, он бросился к ней, Ману увернулась и прянула за новый ряд полок, на которых были аккуратно расставлены банки чистящих средств. Бот-чистильщик, приплывший пополнить запас, тревожно замигал лампочкой, ощутив приближение человека. Ману швырнула его Равнулу под ноги, едко пахнущая лужа разлилась по полу. Ахин на миг потерял равновесие, но тут же прыгнул вперед, и сцапав Ману за локоть, повалил и прижал к залитому мылом полу. От омерзения и страха она не могла выдавить из себя ни звука, лишь молча выдиралась, стараясь сбросить мужчину с себя. Услышав звон защелки ремня, Ману взвыла, отчаянным рывком высвободила руку и ударила Равнула локтем. Он выругался и перехватив Ману за куртку, ударил об пол. Она почувствовала во рту кровь, в голове зазвенело. Справившись, наконец, со штанами, Ахин схватил ее за бедра и резко дернул к себе…

Внезапно Ману ощутила, как на нее упало тело, обрушив на пол и выбив воздух из легких. Губам стало солоно, девушка скосила глаза и поняла, что по ее шее и лицу хлещет поток горячей крови. Ману собралась с силами, сбросила с себя груз, держась за стеллаж, кое-как поднялась на ноги, натянула штаны и огляделась. У шкафа лежало мертвое тело Равнула Ахина со зверски распоротым горлом. А напротив у стены замер Аллен Гласс, в ужасе глядя на свои окровавленные руки. Стилет со звоном упал и покатился по металлу, первый пилот поднял глаза на Ману и просипел:

— Ты… цела?

Глядя на его стремительно белеющее лицо, Ману спросила:

— А ты?

Он отрицательно качнул головой и, дрожа, прислонился к стене. Глядя на то, как Гласс сползает вниз, Ману заставила себя двигаться — если свалится на пол, Ману ни за что не сможет его поднять… Она шагнула вперед и подхватила Аллена.

— Ты уже сообщил? — спросила Ману, ведя его к двери.

— Нет, — прошелестел Аллен, — не успел… Только помоги мне дойти до отсека… пожалуйста. Если меня увидят таким…

Он оступился, Ману едва смогла удержаться на ногах.

— Ладно. Не бойся, я сообщу сама. Но сначала отведу тебя в комнату.

Аллен кивнул, непослушными пальцами вынул платок и утер пот со лба, затем сосредоточился на том, чтобы идти.

— Как ты нашел нас? Это ведь не твоя смена.

— Я хожу сюда иногда… Мне не хватает нормы моющих средств… Вот и таскаю со склада… потихоньку… — слабо улыбнулся Гласс.

Ману пришлось не только довести его до отсека, но и раздеть, засунуть в душ, выставив вытяжку на полную мощность: от горячей воды запах крови вновь удушливым паром разлился в воздухе, и Гласс все же рухнул в обморок, благо, пол душевой был рассчитан на подобное и мгновенно прогнулся, не позволяя хозяину покалечиться. Затем Ману затолкала его китель, а заодно и свой, в чистку, умылась и до блеска вытерла пол, дверные сенсоры, все, где могла попасться на глаза хоть одна багровая капля…

Ману укрыла Гласса одеялом и повысила температуру в отсеке, хоть и понимала, что того бьет озноб вовсе не от холода. Уходя, она погладила первого пилота по щеке. Не смотря на бледность, он выглядел как никогда живым, непохожим на кукольный повседневный образ.

— Спасибо, Аллен, — сказала Ману, и добавила:

— Я доложу о том, что случилось, но… об остальном никому не расскажу. Обещаю.

Он облегченно вздохнул и закрыл глаза.

* Дочь Ллау Ами — богиня плодородия и жизни светла и радостна, ее сестра Ирам — покровительница мудрости и смерти, непостижима и далека, сын Шанн — защитник и воин, могуч и царственен.

Всем поцелуев))))

“…They tell me think with my head, not that thing in my chest

They got their hands at my neck this time

But you’re the one that I want, if that’s really so wrong

Then they don’t know what this feeling is like…”

(c) The Chainsmokers — This feeling