Академия для старшей дочери графа

Стоило мне целенаправленно задуматься о сексе и я совершенно четко увидела эрогенные зоны партнера. Каэри променяла эту способность на техногенные игрушки моего мира? Странный выбор, если честно… Может быть, наша замена в обоих мирах прошла так удачно именно потому, что ни я, ни она, не смотря на внешнюю успешность в «своих» мирах, на самом деле, совершенно не вписывались в тот мир что нас с ней окружал? Или, может быть, в этом мире для нее не нашлось истинной пары?

Ведь любовь драконьего оборотня была не к симпатичной золотоволосой девочке! В первую нашу встречу он почти ненавидел Каэри, считая ее бесчеловечной «куклой». А выбрал в Истинные — меня, после того, как увидел, что я спасала его действительно любой ценой. Выбрал не Каэри. Меня!

Сиерлен, кроме длинной белой рубашки на теле, другой одежды не имел, поэтому и раздеваться ему долго не пришлось — я помогла ему расстегнуть пуговицы и дальше он справился сам. А вот мне пришлось раздеваться несколько минут. Хм… и сцена «раздевание девчонки дворянского происхождения» для средневекового подростка оказалась настолько возбуждающей, что дракон был «во всеоружии» уже на «середине процесса» раздевания. Нехорошо заставлять парня ждать, но блин… сколько же в средневековье ленточек и застежек на платье! Такое впечатление, что скафандр легче одеть и снять, чем это орудие пыток — средневековое платье! И служанок не попросишь о помощи… визг будет. А Сиерлен помочь избавиться от платья мог лишь с помощью драконьих когтей. Но тогда родители заметят отсутствие одного из моих платьев…

Я запечатала дверь, вовремя вспомнив, что дом полон любопытных служанок, а мне объяснения с предками пока не нужны. Наверное, эта мысль пришла в голову и дракону, так как он нахмурился и задумчиво посмотрел на меня, словно хотел увериться, что я не передумала.

— Сиерлен, не напрягайся так, расслабься! Я знаю, что делаю, — самоуверенно произнесла я.

Ладно, если играть, значит играть… Пульсация эрогенных зон драконьего оборотня была настолько явно выраженная, что напоминала мне сразу учебник по сексопатологии и пособие для практикума «в какой последовательности меня брать». Но следовать «инструкциям» — себя не уважать… За «подсказку», конечно, спасибо, но… я предпочитаю действовать, исходя из собственных предпочтений, что правильно. Правильно согласно магическим правилам начинать со «слабого» свечения и заканчивать «сильным»? Это когда есть время! Начинать, согласно инструкциям, надо с поцелуев? Плевать на «правила»! Я хочу более эффективно проводить время!

Для начала я коснулась тех зон драконьего оборотня, что светились наиболее сильно… А это грудь и гениталии… вначале руками, затем языком… Сказать, что я шокировала мальчишку — это не сказать ничего! Сиерлен замер и притих… и единственное, что было слышно — это бешенный стук его сердца. Кажется, для мальчика такие ласки оказались слишком откровенны… если его простое раздевание возбудило до состояния «готовность номер один»! Кажется, я немного не подумала. Зато энергия в дракона хлынула таким потоком, что я порадовалась за мальчишку. Но, оказывается, я зря беспокоилась — Сиерлен хоть немного, но знал о сексе. Оправившись от первого смущения он начал ласкать меня в ответ, немного неумело, но поскольку ласкал именно он… Я закрыла глаза, наслаждаясь..

Ну что я могу сказать, сексом в мире магии я до сего дня не занималась, а «знания» доставшиеся от Каэри совершенно не рекомендовали ускорять процесс. Почему именно, я поняла почти сразу… кажется, мы немного перестарались.

Оказывается, помимо восстановления энергетики и мгновенного распознавания эрогенных зон у секса между магами есть и еще отличия… спонтанная левитация в процессе! Как же я напугалась, когда эта, нафиг, левитация подняла нас под потолок — а я неосторожно открыла глаза! Как я не «уронила» нас обоих, взвыв от изумления и страха, очутившись неведомо как «под потолком», я не знаю.

А на звук моего голоса среагировали слуги — в дверь испуганно забарабанили и за стеной послышались панические причитания…

Ой, блиииин! Я почувствовала, что в первый раз краснею. Кажется, я здорово подставила Сиерлена! Ну или он меня, с какой стороны смотреть. Если нас раскроют, а одеть этот "скафандр", ну то есть платье мне одной никак не успеть до подхода тяжелой артиллерии с ключами от моей комнаты — одевать его еще сложнее, чем снимать… то могут возникнуть проблемы. А то, что я заперлась с помощью магии… Так я — не единственный сильный маг в семье, пусть и сильнейший.

Глава 12

Сиерлен быстро надел на себя операционную рубашку и забрался под одеяло. Вид у него при этом был донельзя затравленный. Похоже, парень решил, что его сейчас вернут в застенки. Никак не меньше.

— Не психуй, отобьемся, — хмыкнула я.

Хотя я понимала Сиерлена, если отец из-за дурацких манускриптов чуть на тот свет его не отправил, что он сделает за «посягательства» или «сексуальные домогательства» «ящером» его горячо любимой старшей дочери? Хотя, если честно, еще вопрос, кто на чью честь посягал… но это — частности. А мне, если честно, от всей ситуации хотелось ржать. Поймали, как ребенка, честное слово! Может, в полотенце завернуться и пояснить, что просто принимала душ? Без служанок, почему без служанок… нужно разумное объяснение… для мамы — разумное… тогда она сама объяснит отцу, почему я тут без ничего!

— Притворись, что спишь, — шепотом сказала я Сиерлену. Он, умничка, не стал переспрашивать. Закрыл глаза, и стал дышать размеренно. Не знай я, что он не спит, сама бы приняла за спящего!

Ладно, теперь объяснение почему я в душе без служанок: сначала смешиваем два реактива, стоящих в колбах на столе, чуть-чуть разливаем на стол, чуть-чуть — на платье и вуаля! Смесь оказалась очень дымной. А я метнулась в ванную, надеясь, что Сиерлен не задохнется в дыму.

Вовремя! Только я включила воду в ванной, мою магическую затворку на двери разнесли. И открыли двери.

Сиерлен, несмотря на дым, продолжал делать вид, что спит, что выглядело уже подозрительно. Ну ладно, других инструкций парень не получил, но и без инструкции можно было бы догадаться, что при появлении толпы слуг во главе с родителями нужно было «проснуться»! Я, завернувшись в полотенце и с мокрыми волосами, с недовольным видом выглянула из ванной и спросила, неужели мой неудачный эксперимент обязательно необходимо видеть всем домочадцам?

Ну да, немного неудобно перед родителями врать, я раньше не врала. Да и Каэриэль тоже, но все когда-то случается в первый раз. Пока не смертельно. Кредит доверия мною еще не исчерпан!

— Каэри, дочка, что случилось? — мама была в своем репертуаре, ее изумление было неподдельным, а недовольное выражение лица из-за дыма не наигранным, — Разве ты можешь перепутать реактивы?

— Случайно вышло, мам. Я всю ночь препарировала ящера, а заснула лишь под утро. И не выспалась. А колбы стояли рядом, я не заметила, как взяла не ту, что нужно!

— А почему слуг не позвала? — удивленно спросила мама.

— Ну, не успела! Один из реактивов попал мне в глаза, надо было промыть сразу, — промямлила я.

В результате этого я удостоилась беглого осмотра моих глаз мамой, и пятнадцати минутной лекции об обязательном использовании защитных очков при работе с реактивами и обязательном десятичасовом сне. Пока мама читала мне лекцию о примерном поведении, которое должна демонстрировать примерная дочь, служанки проветрили помещение и одели меня, как полагается, заодно забрав испачканнoе платье, пока его не увидел отец.

Когда все улеглось, я выдворила из комнат последнюю служанку, отбилась от младших сестер и братьев, желавших посмотреть «на реактивы и ящера», объяснила маме, что есть мне пока не хочется, но, конечно, она может приказать принести фрукты… и бульоны, но, желательно со служанкой, а не сама… одним словом, когда я сосредоточилась на Сиерлене, было уже поздно.

Парень впал в прострацию. То ли все мои родственники, которые прибежали на мой испуганный вскрик — это «слишком много» для одинокого дракона, или Сиерлен посчитал саму необходимость мне оправдываться, выкручиваться и врать из-за секса с ним унижением… или банально испугался повторения пыток в застенках отца.

Но когда я сконцентрировала внимание на драконе, он лежал на спине, и безучастно смотрел в потолок, никак не реагируя на мои невнятные попытки извиниться! В его глазах ничего не отражалось, кроме безразличия, сердце билось слабо, а губы были плотно сжаты.

Ладно, моя бывшая профессия не дала мне впасть в панику… Зато ругаться мне никто не запрещал. Витиевато. Как оказалось, Каэри знала столько всяких словечек (даром что дворянская дочка!), что у служанок завяли бы уши, если бы они услышали все, что я сказала об умственных способностях… моих и служанок! Это чтобы мне не было одиноко на пьедестале идиотов в одиночку стоять!

Чувствовала же, что дракон — обидчивый! Ну что стоило не задевать его самолюбие! Моя вина… Целиком и полностью. Та часть, что досталась мне от Каэри заодно злорадно напомнила, что если драконий оборотень решит, что я всего лишь играю с его чувствами, то он вполне может умереть. Причем — сразу! «Извини меня, я не хотела этого» сказать просто не получится, времени не хватит.

Заодно я проверила, что за адскую смесь я намешала для отвлечения внимания. Ну… смесь конечно дымная и вонючая, но для дыхания не опасная. Значит, дело в другом.

И лучше, если я сразу объяснюсь с драконом, пока он не решил, что жить незачем. Я села на краешек кровати, взяла за руку мальчишку и серьезно сказала: «Знаешь, давай поговорим, нам есть что сказать друг другу!»

Надо ли пояснять, что меня драконий оборотень проигнорировал?

— Сиерлен! — я начала сердиться, — Я разрулила непредвиденную ситуацию! Никто ни о чем не догадался! Я сделала это после нескольких секунд на размышление и у меня не было времени для того, чтобы тщательно продумать «легенду» и не задеть ничьих чувств! Я не раз доказала, что ты для меня очень важен и я надеюсь, что тебе важнее, что я делаю, чем то, что я сказала маме, чтобы она от меня отвязалась. И даже если ты думаешь, что привязка Истинной пары лишь у тебя, если с тобой что-то случится, я от тоски сдохну!

Сиерлен поднял на меня усталый взгляд и тихо ответил: «Я не думал, что сколько-нибудь важен для тебя. Прости, я не подумал о том, что ты уже для меня сделала…»

У меня буквально свалился камень с души. Пожалуй, даже глыб десять-пятнадцать, в несколько тонн весом каждая. Я этого идиота уже похоронить тысячу раз мысленно успела!

Глава 13

Сиерлен отвернулся к стене и сделал вид, что уснул. А я, немного поразмышляв, вспомнила, что высказывать благодарность в некоторых культурах синоним того, чтобы открыто признаться в том, что обиделся на собеседника! В японской культуре, например, этот феномен присутствует точно. И если Япония пересекалась когда-то с драконьим миром, куда меня случайно затянуло, то и культурные традиции они могли «получить» от драконьего племени, и тогда высказанная драконьим оборотнем «благодарность» вполне может быть завуалированным желанием сказать: «я на тебя очень обиделся»… или чего-то еще более неприличного.

Одним словом, возможно ничего еще не окончено, и этот дракон продолжает на меня дуться. Наверное, будь я в возрасте Каэри, я бы высказала все, что я думаю и о ситуации, в которой оказалась в общем и о Сиерлене и его поведении в частности более… эмоционально. Но работа научила гасить негативные чувства и эмоции на корню — иначе можно за полгода эмоциональное выгорание получить, и привет. Года два потом на больничном приводить себя в порядок. Так что реветь и закатывать истерику я не стала. Но не потому, что боялась за «нежную психику» дракона, а по двум другим причинам.

Во-первых, я многое повидала, в моей прежней жизни, и рассерженный по каким-то своим причинам пациент для меня не был чем-то непривычным. Сердились пациенты обычно из-за «дурацких правил», и довольно часто, но основную ношу их гнева огребали медсестры… а не хирурги. Нас, как не странно, ценили и уважали, особенно тех, у кого «статистика» была хорошая… «по выживаемости». Хотя самые сложные случаи везли, конечно, сразу в Склиф, нам «сложных» не обламывалось… Но даже обычные «рутинные» больные иногда так «отжигали», что диву даешься! Так что здоровый цинизм в нашей среде медицинских работников всегда присутствовал.

А во-вторых… мне не хотелось затевать «нашествие» родных и слуг по второму кругу, на этот раз из-за моих слез! Потому, что под дверью стояла служанка и… прислушивалась. Я решила, что даже приглушенный дверью разговор с драконом покажется ей подозрительным, а посему открыла настежь двери, демонстративно забрала у служанки поднос с едой и отослала ее на кухню.

Удивленно и одобрительно хмыкнув, принимая поднос с едой: помимо мяса, птицы, запеченной и копченой рыбы, икры, сыра, паштетов, вина, различных сладостей, фруктов, орехов и хлеба на подносе был еще и бульон в супнице — неужели кто-то из слуг слышал мои пожелания и не проигнорировал их?

Я вздохнула — магия требует много энергии, так что поесть не помешает. Но ведь дракон… есть при нем, когда ему практически ничего есть нельзя? Я поставила поднос на свой прикроватный столик, и на мгновение задумалась, но потом вспомнила, что Сиерлен владеет левитацией. Так что с точки зрения дракона, поднос с едой все равно «рядом»!

Мальчишка на запах еды среагировал мгновенно. Обида, конечно, никуда не делась, но обида — это обида, а мясо — это мясо. Дракон повернулся к источнику запаха, задумчиво проводил взглядом сочные куски мясного шашлыка с шампиньонами (мое нововведение, одобренное повaрами) и запеченной птицы и тихо и печально вздохнул. Он, видимо, раз и навсегда уяснил, что если я не даю еду (или воду) сразу, значит пока еще — нельзя! Похоже, жизнь снова вернулась на круги своя. А я наконец начала понемногу понимать, во что ввязалась, когда спасла мальчишку. Нет, я ни о чем не жалела, просто уже выяснила, что жизнь с драконьим оборотнем будет полна приключений. И если кто-то думает, что приключения — это «здорово», он просто раньше не работал в операционной… пытаясь убрать последствия «приключений».

— Значит так, Сиерлен. Магическая энергия, которую мы оба получили после нашего первого эксперимента, что именно происходит, если сексом занимаются маг-универсал человеческого происхождения и черный дракон, наверняка ускорила заживление твоих ран после операции. Но точно этого я пока не знаю. Без магии я бы тебя еще несколько дней кормила бульонами. Сейчас… не знаю. Паштет можно попробовать. Но сначала я должна проверить, насколько ты восстановился. И проверка может быть немного… неприятной. Я бы, конечно, диагностику предпочла бы с помощью магических тестов делать, только вот ты, к сожалению, почти полностью резистентен к моей магии. Зато если все заживает хорошо, помимо бульона получишь немного паштета.

Драконий оборотень хмыкнул, заметив в моих глазах смешинки. Похоже, такая постановка вопроса его устраивала.

Или нет. То, что я приняла поначалу за оптимизм, оказалось бравадой. Психология мне и в нашем мире не очень давалась, а здесь приходилось общаться не только с представителем другого мира, но и с разумным, являющимся человеком лишь частично. Причем дракон не должен был испытывать страх, согласно его собственным заверениям. И, однако, стоило мне присесть рядом с ним, и расстегнуть его рубашку, чтобы просто осмотреть мальчика, он сжался и явно не горел желанием подвергаться каким либо осмотрам.

Улыбка у дракона вышла фальшивой насквозь. То, что мальчишка опять напуган, было заметно, как бы оборотень не пытался это скрыть. Сиерлен, конечно, старался изо всех сил держаться независимо и уверенно, но я заметила, что он сразу как-то сник. Вспомнил о том, что скоро нужно делать повторную операцию? Или просто боялся самой возможности того, что снова будет больно?

Драконий оборотень не попытался отстраниться и вжаться в стену при одном моем заявлении, что мне нужно осмотреть его, и я посчитала это прогрессом. Но на меня дракон все же смотрел испуганно, настороженно и напряженно одновременно.

И спросить, почему именно он так испугался банального осмотра — это гарантированно обидеть дракона, ведь «драконы не испытывают страха, иначе они не нужны клану черных драконов».

Даже если пытаются снять непонятные проклятия с этого клана, как оказалось. Ну как мне отвлечь Сиерлена, ведь это просто осмотр, ничего больше?

— Знаешь, расскажи мне о своих друзьях. Раз уж ты решил, что я — твоя Истинная, мне нужно знать, кто они, и почему вы отправились искать манускрипты лишь втроем, без взрослых драконов?

— Терсаль, — вздохнув, ответил Сиерлен, — Его отец привел его в клан, когда он умел обернуться не только кельпи, но и драконом.

— Мальчишку не приняли в клан? — попыталась догадаться я.

— Клан — лишь для чистокровных, — яростно ответил Сиерлен, — Но он же сумел обернуться!

— Сам обернулся? — улыбнулась я, — Или ты с другом учили?

— Мы учили, — потрясенно прошептал Сиерлен, — А как ты догадалась?

— Да не велика дедукция, если честно, — улыбнулась я, — Слишком ты взъярился из-за того, что я спросила, а что не так с вашим Терсалем. И вы втроем решили, что если снимете проклятье с клана, то Терсаля примут в клан?

Сиерлен кивнул снова, но на этот раз в глазах его промелькнуло понимание того, что разговор я затеяла лишь для того, чтобы отвлечь его от того, что я сейчас собираюсь делать.

Пока я расспрашивала Сиерлена о его друзьях, осторожно сняла повязку и осмотрела швы. Что же, выглядели швы отлично, словно швы накладывали несколько недель назад. Или регенерация драконья постаралась, либо наш первый сексуальный опыт обмена энергиями сработал. Вот бы и внутренние повреждения зажили так же хорошо. Но, кажется, я была настроена слишком оптимистично.

Для дракона все мои манипуляции были непонятны и настораживали. Осторожное поглаживание живота он воспринял с явным недоумением. Но глубокой пальпации должна предшествовать поверхностная. После того, как я осмотрела швы, нужно было проверить степень заживления ран и наличие (отсутствие) признаков воспаления. А это пальпация, вначале осторожная, чтобы пациент немного успокоился и перестал бояться боли, затем более глубокая. Тут даже разговором не получилось отвлечь.

Сиерлен зашипел почти как дракон, и попытался отстраниться. Закусил губу, что-то прошептал на своем языке.

— Все еще больно? — спокойно спросила я, стараясь не напугать мальчика еще сильнее.

Драконий оборотень кивнул, поднял на меня виноватый взгляд, словно сам был уверен в том, что в этом была его вина тоже — раны заживали слишком медленно для дракона, способного к регенерации, та часть меня, что досталась мне от Каэри, была в этом уверенна и явно недоумевала по этому поводу. Но спросить Сиерлена о причинах такого замедленного для дракона заживления ран я не успела.

— Я проклят, — тихо сообщило это драконье чудо, — Как все черные драконы клана. Я вообще не должен был выжить. Каждый черный дракон, покидающий обитель клана, которая хоть немного защищает от проклятия, подвергается смертельному риску. Ты смогла справиться с древнейшими проклятием. Пусть не до конца, но сумела. Как получилось, что никто из черных драконов не сумел, а у тебя — получилось? Кто ты, такая, Каэри?

Глава 14

Не знаю я, кто я такая. Симбионт двух миров. Но Сиерлену об этом не скажешь. Мальчишка из-за чего-то снова испуган. Сидит в углу, притих совсем. Пока я его осматривала — планировала, когда буду делать следующую операцию. До отъезда в Академию — не успею. Нам в карете трястись, а это не самый лучший способ послеоперационной реабилитации — поездка отнимет столько сил, что лучше и не начинать, пока мы не будем на месте. Но что же его опять напугало? Может, он мысли мои читает?

— Знаешь, тебе не только бульон, тебе и паштеты сегодня можно есть, — говорю.

Смотрит на меня. Не отвечает. Убираю с подноса все яства, которые мальчишке пока есть нельзя. Ставлю поднос с бульоном в супнице и паштетами на маленьких тарелочках поверх одеяла на колени дракону. Может, столик прикроватный создать? Но на это минимум час уйдет, а мальчишка сейчас есть хочет!

Поясняю, что помногу набивать живот всякой всячиной после операции сразу нельзя. Лучше есть по чуть-чуть, но часто.

Дракон лишь вздыхает в ответ. Похоже, он уже в курсе, что есть ему теперь все подряд долго не придется, и если я о чем- то предупреждаю, то выполнение — обязательно.

— Ты сам будешь есть или тебе помочь? — похоже мой вопрос немного запоздал, Сиерлен уже держит в руках столовые приборы. Совершенно правильно держит, кстати говоря, этикету он обучен. Причем на самом высшем уровне, мальчик явно принадлежит к элите. Пусть это заметно лишь просвещенным, но я то посвященная! Вернее, Каэри… Мальчишка действительно вполне может оказаться принцем — тень, оставшаяся от Каэри в этом убеждена, а я — кто я такая, чтобы спорить? Гляжу, с какой тоской драконий оборотень провожает взглядом мясо, рыбу и всякие вкусности. Может, мне тоже ничего не есть, из того что Сиерлену пока нельзя? Из солидарности?

— Не думай глупости! — хмуро заявляет мне дракон, — Мне ничем не поможет то, что ты отказываешься есть. А тебе надо восполнить энергию. Ты же сама маг, знаешь!

Стараюсь не думать об альтернативных способах пополнения энергии магами. Но все равно думаю. В подробностях. Кажется, слишком живо я все представляла… Сиерлен на меня не смотрит, но щеки горят, как будто он все слышал. Или видел.

Сажусь рядом с Сиерленом, беру первый попавшийся кусочек мяса, запах наверняка дракона привлекает… жую, не чувствуя вкуса пищи… нет, так дело не пойдет, нужно сосредоточиться на еде, а не на мальчишке.

Он, кстати, судя по цвету щек, думает о том, чем именно мы занимались до прихода моей мамочки и толпы слуг. Это мне легко, у меня уже был сексуальный опыт, а мальчишка, похоже не врет, что у него это в первый раз. Не разучился еще краснеть, думая о сексе.

Бурчит что-то о том, что сексом тоже можно заняться позднее, если не орать так, как в прошлый раз. Делаю вид, что разглядываю цветы на обоях — в прошлый раз кричала от неожиданности, оказавшись под потолком я.

Разумный какой. Рациональный! Никогда бы не поверила в то, что мальчишка может быть настолько здравомыслящим. Если вспомнить о том, где я его нашла. Сиерлен откладывает в сторону столовые приборы и тихо произносит: «То, что произошло — это не неразумность, это проклятие».

— Это не проклятие, а слишком «эмоциональная реакция» моего папочки на несколько пропавших манускриптов, — говорю я, — Сиерлен, а что ты делал в библиотеке? Когда тебя засекли за похищением манускриптов?

— Обернулся драконом. Удержать ипостась не смог. Кажется, сжег что-то, я же огнедышащий! Через несколько минут — отключился. Очнулся уже в подвале, прикованный. Сколько времени там провел — не знаю. Кажется, что вечность. Потом пришла ты. Я тогда решил, что пытки продолжаются, меняется дислокация моего местонахождения. Но у тебя было страшнее. Не знаю, почему. Я чувствовал, что ты не причинить мне вреда, читал твои мысли. Но все равно боялся. И сейчас боюсь. Если бы смог удержаться в ипостаси дракона, только бы вы все меня и видели. Прихватил бы манускрипты и сделал дыру в стене библиотеки, легко!

— А так ты просто сжег несколько стеллажей с книгами, судя по папочкиной физиономии, — говорю задумчиво. Нет, определенно, с отцом надо поговорить о его приоритетах. Чуть не убить мальчика из-за сожженных манускриптов? Да не стоят они человеческой жизни! И не совсем человеческой — тоже не стоят! Но как папочкино дурное настроение из-за сожженных фолиантов и манускриптов связано с проклятием черных драконов? — похоже, последний вопрос задаю вслух.

Ответом мне служит недоуменный взгляд драконьего оборотня. Неужели он посчитал отца «проявлением проклятия», довлеющего над кланом черных драконов? Тоже мне, нашел, называется, Немезиду!

Bедь мне Сиерлена в Академии еще чем-то занять нужно! Иначе мальчишка сам найдет на свою голову приключения. Ладно, первые несколько дней — операция, и постоперационная терапия, а затем? Что он целый год там делать будет, в качестве моего оруженосца? Это официально мы в Академии учиться будем. Hеофициально же — богатые детишки будут присматривать себе подходящую партию. А я — очень даже подходящая, только вот, к сожалению для потенциальных претендентов на руку и сердце, недосягаемая. По той простой причине, что уже — Истинная Сиерлена. И сколько из уязвленных первокурсников посчитает своим «долгом» добить раненого дракона? Насколько моя защита будет надежной? Не хотелось бы это проверять на практике!

И на счет «проклятья» нужно подумать. Начнем с того, что я даже не знаю, есть оно или нет. Во-первых, слишком уж черные «зациклены» на «проклятии», а во-вторых, даже если это проклятие существует, где искать решение к этой головоломке?

Дракон что-то говорит. Видит, что я не понимаю, вспоминает, что драконьим языком я не владею, поясняет: «Помимо основного проклятия есть много пророчеств. Но основное проклятие в том, что черные драконы будут уничтожены. Суть проклятия в том, что черные драконы, те кто мог принять ипостась любого разумного этого мира, перестанут существовать. Драконят, чистокровных черных, больше не будет. Я — самый младший из чистокровных представителей черных драконов. А любой черный, осмелившийся покинуть обитель драконов, которая немного защищает от проклятия, умирает мучительной смертью. Никто из этого мира черным драконам помочь не способен».

— А не из этого? — задумчиво произнoшy я.

Сиерлен вскидывaeт взгляд на меня, и почти неслышно шепчет: «Об этом есть пророчество. О драконе и маге. Только нигде не сказано, что оно — о нас…»

Расскажи о пророчестве, — говорю, — И почему считаешь, что не о нас?

Час будем трепаться, потом разрешу мальчику снова поесть.

Сиерлен морщится, видимо с этим пророчеством связаны невеселые мысли, но поясняет: «Оно уже начало сбываться, ведь родился же Терсаль. Только пророчество на древнем языке, нам троим не все и не всегда понятно, а старшие переводить не хотят. Говорят, что тогда теряется свобода выбора. Но по-моему им просто лень. Или они не знают древнего наречия.»

— А с помощью магии ты пытался перевести? — спрашиваю заинтересованно.

— Кто бы мне позволил использовать магию в библиотеке, рядом с древними манускриптами? Старшие драконы в этом смысле не намного лучше твоего отца, — отвечает мне Сиерлен.

Интересно, действительно в его голосе прозвучала ирония, или мне показалось?

— Но ведь можно просто копировать текст, — поясняю драконьему оборотню, — Даже не магически, вручную.

Дракон, похоже, о таком простом решении не думал. Или оно было не настолько «простым» как я думала?

— А что за пророчество? — спрашиваю.

— Я не очень хорошо стихотворения перевожу, и мы не все еще перевели, — хмуро заявляет дракон, — Терсаль это лучше делает. А у меня или смысл теряется, или рифма.

— Ну, прочитай, что перевел Терсаль, пожалуйста! — прошу дракона.

Драконий оборотень хмурится, но произносит:

«Душу древних городов разбудив,

И за год не раз по грани пройдя,

Ты сумеешь в чуждом мире найти

Ту, что будет так важна для тебя.

Ты, прошедший лабиринт для других,

И создавший то, что мир потерял,

Разве сможешь отказаться от них,

Тех, кто вместе рядом стоял?»

— И все в том же духе. Ничего не понятно, одним словом. Манускрипт на три часа чтения стихов. Но в одном четверостишии написано о рождении кельпи, который сможет обернуться драконом, если его друзья помогут ему. А мы, когда случайно познакомились с Терсалем, и не знали о существовании манускрипта! Нам старшие запрещали уходить из обители драконов, мы без спроса к нему летали! Так что может и в других четверостишьях тоже смысл есть, только мы его пока не понимаем. А я до того, как испугался боли, думал, что это четверостишье обо мне. Что это я пройду лабиринт и найду Истинную в чужом мире. Но познавшему страх и любовь лабиринт не пройти, — хмуро добавляет Сиерлен.

Хмыкаю неопределенно. Что там с лабиринтом, я не в курсе, а по грани ты прошел, мальчик, и уже не раз за этот год, а как минимум трижды. Когда мой отец тебе в живот кинул боевое заклинание высшего ранга, когда я тебя оперировала, и когда ты получил осложнения после операции. И это лишь те случаи, о которых я точно знаю. А сколько всего случилось, о чем я пока знаю не все? Как-то ты получил проклятие, которое мешает тебе обернуться драконом больше, чем на пять минут, верно? И Истинная у тебя, прямо скажем, не совсем обычная.

Сиерлен некоторое время смотрит на меня задумчиво влюбленными глазами. Чувствую себя на три тысячи лет старше, чем была, мне ведь мальчику нужно объяснять, что будет после еды. Самой! Медсестры у меня под рукой нет. А как дракон это воспримет — неизвестно. Какой же он все-таки мальчишка еще, несмотря на свои тысячу с лишним лет! Одна романтика и пророчества на уме. Ну и секс с едой. Кстати, о еде… После еды нужно будет заняться такими вещами, которые самому мальчику делать будет неудобно. Может, заставить его спать? Некоторое время у меня есть, потом то, что он с таким удовольствием успел съесть, окажется в мешке колостомы. Пусть он знает, что это — временное решение, но запах и вид некоторых моментов (мешок нужно будет опорожнить) вызывают неприятие, стыд, отвращение. И это даже в нашем, вполне цивилизованном мире, привыкшему к хирургии, как таковой. То, что это просто способ выжить, об этом мало кто задумывается. А что тогда почувствует древнее существо, которое только выглядит, как семнадцатилетний пацан? Или еще хуже, ощущает себя семнадцатилетним пацаном? Дракон жил в средневековье, он о болезнях и их последствиях не задумывался. Наверное и не болел никогда раньше…

— Не болел, — отвечает тихо, на мои мысли, — Драконы почти не болеют. Те болезни, которыми может заразиться черный дракон — для драконов смертельны. Каэри, не заставляй меня спать. То, что ты будешь со мной делать сейчас меня пугает значительно меньше, чем то, что ты делаешь, зажигая магический свет. Как нибудь потерплю, вонь — это не самое страшное в жизни, унижением я это не считаю, а больно не будет, ты в этом очень даже уверена.

Это драконье чудо повадилось читать мои мысли… и как отвлекать теперь Сиерлена разговорами, если он совершенно четко с самого начала будет понимать, что я его просто отвлекаю? Наверное, нужно спрашивать лишь то, что нам интересно обоим. Ха, помимо секса, конечно.

— А как зовут вашего с Терсалем таинственного друга? — спросила я стараясь не обращать внимание на откровенные смешинки в абсолютно черных глазах Сиерлена.

Глава 15

Некоторое время Сиерлен размышляет, внимательно рассматривая меня и не отвечая, словно мой вопрос снова разбудил в нем подозрения и недоверие, затем, видимо вспомнив, что сам избрал меня своей Истинной, произносит: «Его зовут Ричард. Он отправился к Терсалю и пропал. Я не знаю, что с ним случилось. Столько времени уже прошло, с того момента, как он перестал выходить на связь»

Смотрит на меня драконий оборотень с отчаянием, и явно не надеется, что застанет второго юного дракона в живых.

Так. Значит, помимо Терсаля, который то-ли келпи, то-ли дракон, где-то в окрестностях моего замка есть еще один черный драконий оборотень, который, возможно, вляпался, как вляпалось мое драконье чудо. Так как Сиерлен наверняка искал своих друзей и лишь потом манускрипты. Ричард, значит? Безусловно, наши миры пересекались раньше, и не раз. Королевское имечко у этого черного дракона. Что там по поводу поисковой магии есть в учебниках? И почему черный дракон сам не воспользовался этими заклинаниями? Он же столько тысяч лет живет, неужели поисковой магии не обучен?

По сердитому, уязвленному взгляду, который дракон бросает на меня, понимаю, что да, именно так и обстоят дела. Не обучен. И не любит, что кто-то лучше него разбирается в магии. Неужели и в этом мире есть «синдром отличника»?

— У нас другие виды магии в приоритете вот уже несколько тысячелетий, из обители драконы почти не выходят, а младшим это вообще запрещено. Поэтому и искать никого не надо. И мы столько всего изучаем до поступления в Академию, сколько вам, людям, и не снилось, — бурчит мальчишка себе под нос.

Ага. Зацепило. Уязвлен. Но в то же время в глазах зажглась надежда, что смогу найти его друзей, раз уж так получилось, что поисковой магией владею.

Наверное, было бы лучше, если бы я нашла его друзей сама, выбрав для этого время, когда Сиерлен спал, убедилась, что с двумя другими черными драконами все в порядке, а потом сообщила об этом Сиерлену. Но благими намерениями…

Что для мага-универсала какие-то поисковые чары? Несколько мгновений работы.

— У тебя есть его изображения? — спросила я у Сиерлена. По имени тоже можно найти, в принципе, если имя для этого мира необычное. А вот если обычное, то я всех Ричардов в округе «найду». И перепугаю, наверняка, такая магия — обоюдная. То есть не только мы их увидим, но и они нас. Конечно, есть экранирующие чары, но я их в связке с поисковыми пока не пробовала.

Дракон понимает буквально, я ведь попросила не портрет, а изображение! В моей голове всплывает лицо веселого мальчишки, явно ровесника Сиерлена, чем-то немного на него похожего, в дорогих одеждах, с перстнем на руке. Он поворачивается ко мне лицом и что-то говорит на драконьем. Наверное, оба дракона все же родственники, теперь, когда его физиономия настолько «рядом» я замечаю, что мальчишки очень похожи, как братья.

— Мы и есть братья, пусть и не родные, — тихо произносит Сиерлен. В голосе дракона слышится такая тоска, что я чисто рефлекторно обнимаю его, чтобы хоть немного утешить.

— Найдем мы твоих черных драконов, обещаю! И Ричарда, и Терсаля! — стараюсь успокоить драконьего оборотня.

Ладно, по изображению и имени найти действительно не проблема… но любое магическое воздействие рождает противодействие. Иногда не слишком сильное, иногда — значительное. Сейчас откат лишь незначительный, в виде легкого укола в ладонь. Но все равно, укол — чувствительный, значит магии, которую я применила пришлось бороться с чужой магией, скорее всего, защитными чарами. Но я пробилась.

Странное место. Ни на что не похожее. Красивый дом, полный зелени и цветов. Большой. Явно растительного происхождения. Не вариант типа «сруби дерево, построй себе хижину», а, скорее «заставь живые деревья создать для тебя дом». Работа мага земли? Причем очень сильного и обученного, в отличие от меня!

Темноволосый мальчик лежит на кровати, без сознания. Укрыт тонкой полупрозрачной влажной тканью, через которую видно спортивное, тренированное тело. Мальчишка раздет, полностью, на голове — та же ткань, только сложенная в несколько слоев. Компресс? Кто-то явно сбивает температуру мальчишке. Только вот почему? Из незащищенных тканью частей тела видны лишь кисти рук и лицо. Лицо… измученное. Под глазами тени, лицо покрыто бисеринками пота… на щеках и тыльной стороне ладони какие-то темные пятна… мальчишка болен, только вот чем именно? И где заразился?

Кровать полна каких-то трав, лепестков… ну и странное же в этом доме представление о постельном белье. Или его так лечат? Хотя от мага земли, который создал дом, этого можно ожидать. Рядом с мальчиком стоит юная девушка. Золотоволосая. Хм… на меня чем-то похожа. То есть на Каэри, но я теперь с Каэри — одно целое. Юная девушка? У нее же из под волос видны эльфийские ушки! А значит и лет ей может быть… как дракону.

Кто-то окликает эльфийку: «Айнлаэль!»

Она поворачивается на звук голоса, замечает меня и Сиерлена, во взгляде эльфийки мелькает недоумение, затем связь рвется.

Я встречаюсь глазами с Сиерленом. Если раньше дракон просто беспокоился о своих друзьях, то сейчас в темных глазах драконьего оборотня дикий, ни с чем не сравнимый ужас.

Ах да, «драконы редко болеют, но уж если болеют, то не выживают», как-то так. Почему мне кажется, что Сиерлен сейчас сорвется к другу со «спасательной акцией»? Сам едва оклемавшись? Может, действительно над черными драконами довлеет какое-то проклятие? Или это проявление коллективного идиотизма? Я только-только выходила одно драконье чудо, и то не до конца, как тут же узнала, что один из его друзей тоже при смерти. Но его вроде эльфы лечат. Почему же Сиерлен в таком отчаянии?

— Каэри, Ричард… драконья лихорадка смертельна для драконов. Маги тоже могут заразиться… Эльфы… эльфы — тоже. Почему разрешили заботиться о драконе… когда могли просто сжечь… Эльфы… не умеют лечить драконьи болезни. Никто не умеет. Эльфы лишь могут облегчить страдания, — в глазах Сиерлена страх смешивается с бешеной надеждой.

Так. Ясно. Этот взгляд из серии «ты спасла меня, моего друга спаси тоже!»

Похоже Сиерлен совсем растерян, из его слов складывается страшненькая картинка средневековой эпидемии… похожей на чумные. Как же у меня получается попадать в переделки! Или это у дракона получается, а я ни при чем? Но, видимо, Сиерлен прав — у его друга шансы выжить лишь в том случае, если вмешаюсь я со своими возможностями техногенного мира.

Ну разве не прелесть, а? Противочумный костюм я не использовала даже в моем мире. А здесь — пожалуйста! На всех дверях в мою комнату — магические затворы. Многоуровневые. И звуковое «сопровождение» у меня на кровати. Пусть уж лучше мои предки думают, что мы сексом занимаемся, чем узнают, чем мы действительно собираемся заняться.

Подготовка у меня к посещению «чумного дома» классная. С Сиерлена я потребовала, чтобы он даже и думать не смел приближаться к дому эльфийки, где она пытается спасти еще одного черного дракона. И лишь на таких условиях я пообещала спасти Ричарда. Мне же только не хватало того, чтобы Сиерлен сразу после операции подхватил какую-то заразу, потенциально смертельную. Причем для всех в этом мире. Драконья лихорадка… в этом мире не лечится.

Но я с собой взяла все антибиотики, которые помню по работе — как оказалось, создать их магические копии не составило труда. Поэтому сумку я набила лекарствами, капельницами, катетерами ну и всем тем, что может мне понадобиться. Выгляжу — как космонавт на прогулке. Вся в пластике. Что такое пластик — в этом мире не знают. Лишь бы не напугать эльфов своим появлением. Так как испуганные эльфы стреляют. А мне противочумный костюм пришлось ваять полчаса. И я не хочу, чтобы кто-то из эльфов ненароком проделал в нем (а заодно и во мне) дыру.

Поэтому, прежде чем переместиться к Ричарду, я ищу Терсаля, и долго объясняю ему, что именно произошло с Сиерленом, и почему ему запрещено появляться поблизости от заразившегося драконьей лихорадкой черного дракона.

Терсаль в курсе, что произошло с Ричардом. Заодно я выясняю, почему эльфийская девушка осталась ухаживать за драконом и не боится умереть вместе с ним. Эльфийка — его Истинная, и привязка у дракона и эльфийки обоюдная. Не спрашиваю о последствиях такой привязки, но если я поняла верно, эльфийская девочка собралась умирать рядом со своим обреченным на смерть драконом. Такая преданность и искренняя любовь вызывает у меня уважение. Это я со всех сторон защищена — и то мне страшно. А эта эльфийка совершенно уверена, что умрет, и помощи ждать неоткуда. И все равно осталась рядом с драконом.

Несколько минут общаюсь с драконом-кельпи. Терсаль, сообразив, что возможно, Ричарда удастся спасти светлеет лицом. И сообщает, что портал можно проложить к нему. Я отвергаю эту идею и прошу эльфов создать или выделить нам еще один дом. Конечно, стопроцентной гарантии того, что Сиерлен не заразится, у меня нет. Но «чумной» балдахин я на него все же одеваю. Предварительно взяв обещание, что к Ричарду он не полезет, так как ничем ему не сможет помочь. А меня будет лишь отвлекать.

Перемещаюсь вместе с Сиерленом в эльфийский лес. Оказывается, эльфы действительно живут поблизости — нянюшка была как всегда права. То, что эльфы принимают меня с уважением, немного настораживает, но, в конце концов, может у них так принято? Законы гостеприимства?

Сиерлен сердится. Он считает, что раз уж я создала противочумный костюм для него, то и он — тоже может присутствовать при лечении Ричарда. Я не пытаюсь объяснить драконьему оборотню, что если он свалится с драконьей лихорадкой, то ему будет значительно сложнее выкарабкаться, чем его другу, который не был ранен до того, как заразился.

Но тут уж, мальчик, никаких послаблений — даже и думать забудь о том, что ты отправишься к «чумному дому» вместе со мной. Нечего тебе там делать.

Некоторое время Сиерлен препирается со мной. Потом я просто укладываю его в подготовленную для него эльфами постель. Обращаю его внимание на то, что такие же лепестки цветов, как у Ричарда, вместо обычного постельного белья и в кровати Сиерлена. Пока он сравнивает "цветочки" — заставляю Сиерлена заснуть. Конечно, мальчик понимает, что происходит, почти сразу и сопротивляется сну, но противиться долго у него не выходит. Похоже, дракон так и не понял пока, что сон может прийти вовсе не с помощью магии, а из-за капельницы, которую я подключила незаметно для Сиерлена к катетеру.

Терсаль приходит в дом, который нам выделили эльфы уже после того, как Сиерлен засыпает. Пусть сторожит своего товарища… от необдуманных поступков. А я отправляюсь на прогулку к «чумному дому». У дверей эльфийского "чумного дома" до меня, наконец, доходит, что эльфы встречали меня с уважением и предоставили дом по первому требованию не просто так: они надеются, что я спасу не только дракона, но и его Истинную. Иначе спасать Ричарда, одного из черных драконов со всеми вытекающими, представляется бессмысленным — смерть Истинной убьет его также гарантировано, как и драконья лихорадка без лечения.

Глава 16

То, что успел рассказать о драконьей лихорадке Сиерлен мне помогает лишь в том, что я понимаю — ни на что известное мне эта болезнь не похожа. Но антибактериальных и антивирусных средств со мной — любая аптека моего мира позавидовать может.

Стучу в дом. Мамочка! Эльфийка решила, что такое жуткое чудовище в комбинезоне высшей биологической защиты к Ричарду подпускать нельзя. Но если она кинет в меня высшим боевым заклинанием… я конечно закроюсь, но от комбинезона, боюсь, останутся лишь клочья. Которые от неизвестной бактерии, вызывающей драконью лихорадку, не защитят. Наверное, я в комбинезоне биологической защиты действительно выгляжу жутко.

Зову эльфийку по имени. Девушка, видимо, решила что я — ее персональный кошмар. Но боевое в меня не кидает, полагая, что я — плод ее воображения. Сбивчиво объясняю, что это меня она видела вместе с Сиерленом, когда я ее искала с помощью поисковых чар, и что я вылечила Сиерлена, а сейчас пришла, чтобы помочь Ричарду, а костюм на мне — защита от драконьей лихорадки. Не уточняю, что Сиерлена я лечила отнюдь не от драконьей лихорадки, оставляю эльфийской девчонке надежду — ведь Сиерлена она видела в сознании, причем совсем недавно.

Не говорю ей, что лишь надеюсь, что смогу помочь, и что мой балдахон — достаточная защита от неизвестной мне бактерии. Но эльфийка успокаивается настолько, что подпускает меня к Ричарду. Я запоздало понимаю, что это не потому, что она помнит мою физиономию и голос. А потому, что Сиерлен у эльфов — притча во языцех. И его имя служит, как пароль. Или высший допуск.

Так. Хорошо. Эльфийка смотрит на меня подозрительно, но боевыми заклинаниями не кидается, уже прогресс. То, что я закрыла за собой дверь тоже воспринимает спокойно.

Подхожу к мальчишке, лежащему на кровати. Поясняю эльфийке, что именно сейчас буду делать. Мальчик вряд ли меня слышит, но в случае, если слышит — то и ему. Слишком хорошо я еще помню, как Сиерлен реагировал на капельницы и установку катетера в вену.

— Мне нужна капелька его крови для анализа — какие антибиотики, то есть лекарство, подключать, — говорю тихо эльфийке.

То, что я ввела в вену катетер эльфийка воспринимает достаточно нервно. Надеюсь, она помнит, что у Сиерлена был на руке такой же катетер? Беру немного крови мальчишки для анализа. Эльфийка опять готова по мне ударить боевым. В мире магии очень трепетное отношение к крови — на крови многое можно сделать.

Мини лаборатории у меня нет, зато есть микроскоп и чашечки для высева. Я поясняю девушке, что кровь мне нужна не для заклинания, а для того, чтобы определить, какое лекарство подействует. Похоже, не верит, что я сумею спасти ее дракона. Смотрит на меня устало, видимо мои манипуляции на нее впечатления не производят. А я спокойно провожу анализ. Ура, это во-первых бактерия, а во-вторых неизвестная зараза неплохо реагирует на пенициллиновую группу! А главное, не просто реагирует, а быстро реагирует!

Драконий оборотень действительно выглядит плохо. Вскользь отмечаю, что черный дракон принял ипостась эльфа, а не человека. Ну, это и понятно, ведь он искал свою Истинную среди эльфов. Надеюсь, никого из местных заразить не успел. Температура у мальчика высокая, не смотря на манипуляции по снижению температуры, предпринятые эльфийкой. На лице — тени, какие появляются… ладно, мальчишка пока не при смерти, и ладушки. Дышит мальчик с трудом, пульс едва прощупывается, сердцебиение слабое, кажется даже брадикардия. Похоже, я успела в последний момент — еще чуть позже, и спасать было бы некого. Подключаю капельницу. Потом снова устанавливаю катетер, уже в другую руку мальчика. Две капельницы — одна для терапии, вторая — поддерживающая. Должно подействовать практически сразу, так как в пробирке реакция была мгновенной. Несколько минут я и эльфийка напряженно смотрим на мальчишку.

Потом я слышу тихий вздох и такой же приглушенный стон — драконий оборотень пришел в себя, нo

пробуждение не доставляет ему удовольствия. Больно, наверное.

Эльфийка вдруг опускается на колени передо мною, что-то шепчет на эльфийском…

Извини, малышка, Каэри этим эльфийским диалектом не владеет, а значит и я нифига не пойму. Но рада, что ты в меня боевыми высшего ранга кидаться раздумала.

А потом ловлю на себе внимательный взгляд Ричарда. Ну надо же, только что очнулся, а уже пристально изучает меня. Неужели прочел в моем сознании, что я — Истинная Сиерлена?

Юный драконий оборотень не спешит со мною заговаривать. Вначале он пересматривает мою память, мне кажется, что меня вывернули наизнанку и перетряхнули мысли вдоль и поперек.

Не узнал бы этот новый дракон моего секрета… правда, он мне обязан жизнью, и его Истинную мне наверняка придется лечить от этой драконьей лихорадки, эльфийка наверняка заразилась.

Да и мне, наверное, нужно антибиотики пропить в профилактических целях. Но вдруг ему не понравится, что один из черных драконов выбрал в Истинные — человека? Пусть и мага-универсала? Ни изумления, ни страха этот дракон не испытывает.

Ха. Привыкла я к панике Сиерлена из-за медицинских аппаратов… И думала, что все драконы будут реагировать на капельницу, как он?

А вот ничего подобного! Этот новый дракон ведет себя совершенно по-другому. Хотя на Сиерлена Ричард немного похож внешне, видимо мальчишки действительно родственники. Но выглядит Ричард чуть старше моего дракона. Правда, возможно, это впечатление — из-за того, что мальчишка был серьезно болен. Причем, видимо, долго. То, что я о нем думаю, драконий оборотень, видимо, «считывает», так как замечает это сразу. Становится немного задумчив.

Внимательно рассматривает меня. Затем также внимательно рассматривает капельницы. Отмечает, что тоненькие трубочки тянутся к его рукам. Замечает, что из пластиковых пакетов разной величины медленно капает жидкость. Рассматривает кисти своих рук. Ага, заметил темные пятна на руках…

Если даже мальчишке и было поначалу страшно (все же я стояла рядом в совершенно жутком одеянии, и использовала странные для этого мира приспособления) то ни жестом, ни взглядом он не выдал своих чувств. Не показал, что страшно.

Я балдахон стягиваю, ругаюсь про себя, его без посторонней помощи снимать — та еще задачка, но решаю не пугать мальчика своим видом. Если их драконья лихорадка лечится антибиотиками пенициллиновой группы, то мое одеяние — явный перебор средств личной гигиены…

Усмехаюсь собственной мысленной шутке — здесь, в мире магии ее все равно не поймут и не оценят. Ну вот, теперь и дракон, и эльфийка могут рассмотреть меня без средств индивидуальной защиты. Надеюсь, что ангельская внешность Каэри не оскорбит своим человеческим видом тонкую эльфийскую натуру…

Не оскорбила, кажется… Эльфийская девчонка смотрит на меня, как на сошедшего с небес ангела. Это как минимум. Похоже, я понемногу приобретаю в этом мире репутацию Парацельса. Интересно, а дракон знал, чем именно он был болен? Или об этом знала лишь эльфийка, а мальчишка потерял сознание раньше, чем успел испугаться?

Эльфийка что-то быстро говорит юному дракону, указывая на меня. Жаль, на том же диалекте, что говорила со мною. Потом спрашивает меня о чем-то, словно требует подтверждения.

Ричард взволнованно повторяет вопрос эльфийки.

— Извините, Ричард, я не понимаю, что Bы у меня спросили, — несколько растерянно отвечаю я, — Сиерлен со мной на всеобщем говорил.

Привыкла я что-то к полиглоту Сиерлену. И что мне делать, если Ричард и эльфийская барышня всеобщим не владеют? Как общаться? Жестами? Но Сиерлена я сюда в любом случае не пущу, пока не удостоверюсь в том, что ни я, ни эльфийка, ни юный дракон не заразны. Сиерлену только инфекционных заболеваний перед повторной операцией не хватало подцепить!

— Вы нашли Сиерлена? Вы правда его нашли? Он жив? Не ранен? Не болен? Его не зацепило проклятием? — взволнованно спрашивает Ричард на всеобщем.

Правда, у дракона чуть заметен акцент, и говорит он на всеобщем медленно, словно вспоминая слова. Но язык дракон совершенно точно знает. И беспокойство его о Сиерлене — искреннее, как о младшем братишке.

Так и хочется сказать: «Парень, ты совсем недавно сам чуть не умер, я тебя вытащила с того света. Буквально. И вместо того, чтобы лежать и выздоравливать, первый твой вопрос не о том, выживешь ли ты сам, а о твоем драконьем братике?»

— Прошу Вас, ответьте мне, что с Сиерленом! В Bашей памяти все перемешено и я не знаю, жив ли он! — маску безразличия Ричард не удерживает, когда дело касается моего дракона.

Похоже, чтение мыслей — вещь гораздо более сложная, чем мне казалось. Я уже было подумала, что Ричард знает все мои тайны, а он, оказывается, даже не разобрался, что было вначале — ранение Сиерлена, или то, как я его лечила?

Стоп. Хватит мучить мальчишку, он, наверное, Сиерлена уже в живых не числит…

— Сиерлен в безопасности, эльфы выделили нам домик в эльфийском поселении, он сейчас спит, с ним ваш второй дракон, который кельпи. Терсаль. Я не разрешила Сиерлену идти со мною, потому, что не знала, с чем мне придется столкнуться. И смогу ли я справиться с драконьей лихорадкой, которую подцепил ты. Сиерлен и я тебя искали, и твоя Истинная видела нас обоих, когда я создала поисковые чары. Он почему-то решил, что я его Истинная, — говорю я Ричарду. Просто чтобы у него было логическое объяснение, что я здесь делаю, и он не беспокоился за жизнь моего дракона.

Ой! Кажется, Ричард все же не знал, чем он был болен. Я уж думала, что это драконье сокровище страх испытывать не умеет, как и положено образцовому дракону.

Даже за Сиерлена он беспокоился, сохраняя чувство собственного достоинства! Но известие о том, что он болен драконьей лихорадкой, похоже шокирует драконьего оборотня настолько, что он отшатывается и от меня, и от эльфийки. Бросает на нее взгляд, полный отчаяния и откровенного ужаса, что-то быстро говорит на эльфийском, указывает на меня, затем на дверь…

Ну и ну! Похоже, дракон решил предотвратить «заражение» своей Избранной… И меня заодно! В то, что он болен драконьей лихорадкой, он мне поверил сразу, недаром так внимательно рассматривал свои ладони. Наверное, с симптоматикой этой лихорадки мальчишка все же знаком…

Глава 17

Ричард, успокойся! Я знаю, как лечить драконью лихорадку! — говорю юному дракону.

Не верит. Взгляд — испуганный, но, кажется, беспокоится он в основном за свою эльфийскую Истинную. Ну и за меня, конечно.

Себя он в своих мыслях уже успел похоронить, смирившись с неизбежной смертью. Драконий оборотень снова что-то говорит эльфийке, в голосе — мольба. Не нравится ему, что и эльфийка и я игнорируем его приказ бежать без оглядки. Ну как ему объяснить…

— Ричард, подумай! Ты раньше валялся в этом доме в забытьи. Сейчас — пришел в сознание. Наверняка был болен несколько дней. Если не недель.

Эльфийка кивает, подтверждая. Подхожу к драконьему оборотню вплотную, беру за руку, смотрю в глаза. Стараюсь не замечать панику во взгляде мальчишки. Нам же потом общаться, а «драконы ничего не боятся, ага?»

— Ну, подумай сам! Разве заболев драконьей лихорадкой, можно очнуться? Да и даже если ты заразил нас, это ничего не значит! Ты что, совсем не слушаешь, что я говорю? Я умею лечить драконью лихорадку! Прекрати психовать!

Ричард смотрит на меня недоверчивым взглядом, а потом ошарашивает: «Ты из другого мира, Каэри?»

Что-то мне не по себе от его взгляда. Если бы Ричард обо всем догадался, то и назвал бы меня моим настоящим именем. А так…

— С чего ты это взял? — спрашиваю почти равнодушно.

— В предсказании это есть… мудрость и знания из других миров… люди из чужого мира сумеют лечить смертельные для всех болезни. И проклятие сумеют снять. С черных драконов. У Терсаля надо спросить, я наизусть не помню всего, — отвечает Ричард, одновременно внимательно меня рассматривая.

— Ну, если не помнишь… — тяну я разочарованно. А сама думаю. Сколько же мне драконaм скоро придется рассказать!

Все же болезнь не побеждена до конца. Конечно, Ричард чуть старше Сиерлена, и откровенно говоря, лучше владеет собою. Но я все равно замечаю по слишком осторожным движениям драконьего оборотня, по его прерывистому дыханию, по тени, мгновенно пробежавший по лицу юного дракона и почти сразу пропавшей… мальчишке больно!

Эльфийка тоже это замечает. Достает из сумки настойку каких-то трав. Мальчик безропотно пьет из маленькой бутылочки эльфийскую настойку… что-то не похоже, чтобы это помогло бороться с болью. Теперь, когда Ричард выяснил, что его Истинной ничего не грозит, а Сиерлен — жив, его собственное самочувствие выходит на первый план.

Я четко понимаю: то, что антибиотики начали действовать, еще не значит, что мальчишка выздоровел. Ночка нам с эльфийкой явно предстоит суматошная. Ричард смотрит на меня, его взгляд немного расфокусирован и затуманен, как при высокой температуре.

Похоже, мальчишка и сам понимает, что до полного выздоровления ему еще далеко. Этому драконьему оборотню тоже тяжело терпеть боль, как и Сиерлену. Но дракону удается еще раз изумить меня. Да, ему больно, но он отвлекается от собственного недомогания и торопливо, словно боясь, что передумает, говорит: «Я благодарен Вам за спасение, Каэри! Никто кроме Вас не сумел бы меня спасти. Драконья лихорадка для драконов смертельна. Без исключений. Вы — великий маг… не допустите, чтобы заболела моя Истинная! Без нее мне не жить!»

Дракон мягко касается плеча эльфийки, которая всего несколько минут назад опустилась на колени рядом с его кроватью и все время нашего с ним разговора нежно гладит его по волосам.

Оюшки… Мальчик, ты только выздоровей, пожалуйста! А профилактику я и для себя, и для твоей эльфийки проведу, не беспокойся. Чтобы мы по эльфийскому поселению не разнесли заразу, как две «тифозные Мэри».

Интересно, это у черных драконов так принято, беспокоиться друг о друге или эти трое юных дракона — необычные драконы?

Вечер проходит относительно спокойно. Эльфийка успевает даже покормить Ричарда, приготовив с помощью магии из своих эльфийских запасов что-то наподобие геркулесовой каши. Разваренной. Надеюсь, по вкусу это все же лучше, чем по виду. Но попробовать этот «эльфийский шедевр» не осмеливаюсь, ограничившись тем, что создаю себе две чашки черного кофе. Эльфийка на это магически созданное питье смотрит с таким же подозрением в несъедобности, как я — на ее «кашу».

Связываюсь магически с Терсалем, с помощью магического поисковика по имени и поясняю ему, что Сиерлена нужно разбудить и покормить. И напоминаю, что ничего, кроме паштетов и бульонов ему пока нельзя. И рассказывать ему, где сейчас я и Ричард тоже не следует. Терсаль кажется смышленым парнем, кивает мне и обещает приглядеть за другом. А ведь я успела мешок колостомы у Сиерлена только один раз опустошить. Чувствую, что разрываюсь между желанием немедленно отправиться к Сиерлену и пониманием, что я все же могу быть заражена. Ну не могу я быть в двух местах одновременно, с двумя разными драконами!

А еще риск заражения значит две недели антибиотиков — и строгую изоляцию, и в Академию я попаду на неделю позднее! И что делать… Знаю! Прививки нужны, вот! Единственная проблема — у меня нет такого оборудования, да и времени для таких исследований понадобится еще больше… есть ли решение у Каэри? Оказывается, есть. И называется это чудо — стазис. С помощью магии искусственно ограничивается пространство, и течение времени в этом «стазисе» можно ускорить или замедлить, по желанию. Только вот… Каэри это знает чисто теоретически, провернуть что-то такое никогда не пробовала. Потому, что сложно…

Ночь. Теплая. Последние деньки лета. Странно, мир иной, а учиться идем тоже осенью. Но это так, отвлеченная мысль…. Стазис я все же создала. Правда, не с первого раза. Удивительно, как я не разворотила дом эльфийки моими «попытками».

Стазис, как оказалось, не препятствует проникновению ветра в ограниченное пространство. Как-то это… неправильно. Я думала, что нам нужно будет время от времени снимать стазис из-за того, что нечем станет дышать. А оказывается, даже лист с дерева в стазис может залететь в открытое настежь окно. Только падать на пол листик будет мгновенно, словно попал в притяжение черной дыры.

Пространственно-временная магия — самая сложная. Парадоксов в этом магическом мире — не сосчитать. Учебников по пространственной магии у Каэри три, по пространственно-временной всего один. Его я и взяла за основу, когда две недели, необходимые для выздоровления дракона и профилактики у нас с эльфийкой сжала до нескольких часов — эта ночь длиться вечно не будет. Всего две недели.

Мальчишке я снова поставила капельницу и постаралась убедить в том, что надо немного поспать. Эльфийка поступила проще — заставила выпить дракона еще одну из своих настоек. На этот раз настойка подействовала… или Ричард слишком устал, чтобы противиться сну.

Чувствую себя разбитой и уставшей. Магической энергии на поддержание стазиса требуется море, а самое простое восстановление — с помощью секса, не представляется возможным. Сиерлена я подвергать опасности заразиться драконьей лихорадкой не собираюсь. Одного кофе мне на поддержание стазиса не хватит. Может, попробовать все же «кашу» которой эльфийка кормит дракона? Кстати, а что она сама ест? Не «кашу» же?

Первый день стазиса подходит к концу. Жестами показываю эльфийке, что тоже не прочь поесть. Она удивлена — видимо решила, что неограниченную энергию я черпаю из кофе. Но с улыбкой делится кусочком лепешки и фруктом, отдаленно напоминающем апельсин. Мякоть внутри совершенно другая на вкус, больше похожа на перезрелyю вишню. Каэри этого может и достаточно… а я еще есть хочу!

Создаю шоколадку, делюсь с эльфийкой. Она осторожно пробует маленький кусочек… кажется, шоколад в этом мире не знаком. Но эльфийке нравится! Очень! Создаю еще несколько шоколадок. Отдаю эльфийке, пусть поpадyется. Хорошо, что у нее на шоколад и орехи нет аллергии — запоздало приходит мысль о опасности органики из других миров.

Забавно, что в этом магическом мире нет шоколада. Не забыть бы Сиерлену предложить шоколадные конфеты, когда он выздоровеет…

Спать хочется. Очень. Договариваемся с эльфийкой, кто будет «ночным дежурным» первые четыре часа, а кто — после. В результате жеребьевки эльфийка идет спать. Ложится рядом с Ричардом, а меня посещает мысль, что девчонка смухлевала. Или это говорит зависть? Спать хочу…

Глава 18

Сижу и пытаюсь не заснуть. Четыре часа подходят к концу. Эльфийской девочке будет достаточно для профилактики драконьей лихорадки таблеток, раз уж так получилось, что пенициллиновой группы достаточно для лечения. Мне, я думаю, тоже. Эльфийку заставляю выпить лекарство, сама тоже принимаю такие же таблетки, объясняю жестами, что от драконьей лихорадки. Объясняю жестами, насколько могу, что если установка, контролирующая капельницу начнет противно пищать, то надо будить меня. Иду спать, но почему-то уверена, что поспать мне не дадут… Вырубаюсь, на этот раз «классически», то есть в одежде и поверх одеяла… А это уже последняя стадия переутомления. Давно так не отключалась… даже когда аврал на работе был, хватало сил доползти домой, принять душ, переодеться…

Странно… мне дали выспаться. Причину этого я понимаю, услышав подозрительный шорох за спиной. Так, ребята… вы не одни здесь, вообще-то… я тоже здесь! Шорох становится каким-то … виноватым, что-ли. Ну извините, помешала… Но без задней мысли…

Переворачиваюсь на другой бок. Ладно, продолжайте заниматься, чем вы там занимались, а я еще посплю. Будет необходимость в моих медицинских услугах — разбудите… а поесть вы и сами себе сообразите… и у эльфийки еще шоколад остался…

Следующее пробуждение — меня трясет от холода. С учетом того, что эльфийская барышня дефилирует в чем-то легко-возвышенном, в комнате должно быть достаточно тепло. А значит температура не просто повышается, она повышается очень быстро. Уж не подхватила ли я эту гадость тоже? Наверное, все же не следовало снимать защиту… ага в комбезе биозащиты две недели сидеть, хорошая идея, ага? Как я сейчас за своим пациентом буду ухаживать, если я в таком состоянии сейчас, что вряд ли смогу из кровати подняться? Температура повышена, из носа течет, в горле першит, все тело ноет, словно ночью долго и плодотворно избивали. Может, обычная простуда? Давненько я не болела, если честно… Ко мне подходит эльфийская барышня. Немного осторожно проводит по моей руке, кладет руку на лоб. Эта девочка проверяет температуру? Может, она у эльфов тоже вроде медика? Эльфийский врач или эльфийская медсестра? Хмыкаю, настолько сюрреалистична ситуация с моей позиции. Ведь еще полгода назад я ни в эльфов, ни в оборотней не верила. С того момента, как буквально в двух шагах от меня во время одной из ролевых игр толкиенистов пропала моя подруга. Ее так и не нашли… А ведь я ее искала, в этом мире. Первое, фактически, что я сделала, освоив поисковое заклинание. Но… какое-то свечение, и пробиться я к ней не сумела. Поняла лишь, что она — жива. А вот где она… Ладно, если я нашла друзей Сиерлена, ее тоже найду со временем. Главное, что я знаю, что она жива.

Эльфийка что-то говорит, после того, как внимательно осмотрела меня.

— Ричард, переводи! — рычу, может, эльфийская барышня знает, что это за зараза, я в этом мире все же не достаточно долго живу, чтобы о всех их болезнях знать.

— Каэри, у тебя магическое истощение, ты слишком долго держала стазис. Тебе нужно восстановиться, а… Сиерлена здесь нет, значит ты свой потенциал только через сон можешь быстро восстановить. Хотя бы некоторое время поддерживать стазис будет моя Избранная. А ты отсыпайся.

— Ага, «отсыпайся», а кто тебе капельницу сменит? — спрашиваю устало. Помню я, как вы оба «магически восстанавливались» даже меня разбудили…

Эльфийка что-то говорит мне с улыбкой. Ну почему она не говорит на всеобщем?

— Она уже заменила, — переводит Ричард, — вчера смотрела, что именно ты подключала. И как. Поставила такую же, с точно такими же иероглифами.

Приподнимаюсь на локте — действительно, капельница поставлена какая нужно и правильно. Кажется, у меня появилась медсестричка… благодарю Ричарда, прошу перевести его Избранной когда именно нужно сменить капельницу, выдаю ей антибиотики с указанием, как и сколько ей принимать их для профилактики, сама тоже принимаю, не хватало еще действительно заболеть перед началом учебного года. Потом вспоминаю, что даже заразившись драконьей лихорадкой, я бы первые симптомы получила самое раннее, в конце недели. А самое позднее — на десятый день. Поэтому двух недель изоляции и достаточно… Вот что значит недосып. Забыла, какой у них тут латентный период для драконьей лихорадки. Перепугалась, нафиг, немного. Самое оно оказаться в другом мире, и подцепить одну из местных инфекций… ладно, магическое истощение — тоже ничего хорошего, а чтобы до него довести мага-универсала с моим магическим потенциалом — это надо постараться. Снова вырубаюсь, но на этот раз хотя бы хватает сил забраться под одеяло.

Время для нас течет неравномерно. За окном — ночь. Который день. Чувствую себя, как за полярным кругом зимой. Дни идут, а темно, хоть глаз выколи. Но ведь лето … Чужой мир, чужие и правила. Задумываюсь над тем, смогу ли я когда-нибудь прижиться здесь настолько, что назову этот мир своим, перестану бояться «разоблачения»?

Ричард и эльфиечка спят. Мой магический хронометр, точная копия обычных часов показывает, что я проспала сутки. Восхищенно смотрю на спящую эльфийку — пусть установка стазиса более энергоемкая, чем его поддержание, а я еще и установила не с первой попытки, но я его держала меньше по времени, чем эльфийка. А ведь ни ей, ни Ричарду стазис не нужен — нужен мне. Девочка — сильнейший маг, оказывается.

Если бы я могла проверить наличие бактериальной инфекции драконьей лихорадки у меня в крови… А это идея! Эльфиечка прекрасно справляется с установкой капельницы. Значит, если я не заразна — оставлю ребят лечиться, и свой запас лекарств им пожертвую. А сама возьму с собой Сиерлена и отправлюсь в Академию. Мне нужен хороший микроскоп… как у нас, в лаборатории. Четыре часа занимает создание микроскопа. Это хорошо, что в стазис попал не только дом, но и часть приусадебного участка. А вместе с ним и несколько достаточно крупных камней. Ваять что-то не имея под рукою материи — сложнее, и более энергозатратно.

Вот теперь, когда у меня есть микроскоп, можно будить Ричарда и его Истинную! Объясняю дракону и эльфийке, зачем мне нужна капелька их крови. У себя тоже беру. На мою возню с микроскопом эльфиечка смотрит скептически, а Ричард — с явным интересом. Объясняю ему принципы работы с микроскопом. Слушает. Вникает. Эльфиечка тоже заинтересовалась. Судя по ее дому, она сильный маг земли, а значит по своему типу мышления близка к нашим биологам. Микроскоп должен ей понравиться, даже больше, чем дракону.

Проверка оказалась успешной — драконья лихорадка обнаружилась лишь у Ричарда, да и то не настолько агрессивная, как до лечения. Ни у меня, ни у эльфийки бактерии в крови нет.

Ну что же, значит карантин можно прервать. По-крайней мере, для меня. Объясняю это для эльфиечки, поясняю, что теперь за лечение Ричарда отвечает она. Успокаиваю, что буду поддерживать постоянную связь с ними, и если что — немедленно приду на помощь. А как ты думала, девочка? Инициатива — наказуема. Ты показала, что можешь установить капельницу, значит для полного выздоровления дракона необходимы лекарства, а мое присутствие у вас обоих вовсе не обязательно. Смотри на это с положительной стороны — я не буду своим присутствием мешать вам заниматься сексом…

И спокойно сосредоточусь на моем драконе, как там парень без меня? Я оставила его на Терсаля, но он и сам — мальчишка. Сиерлену тоже помочь нужно, что-то я сомневаюсь, что они с мешком колостомы разберутся. А для Ричарда кризис уже миновал.

Как же хорошо, когда ты идешь домой, а тебя там кто-то ждет! Пусть даже это два непутевых дракона… Или наоборот, шибко умных! Мой любимый «библиотечный вандал» и его друг. Интересно, вооруженные набеги на чужие библиотеки Сиерлен организовывал один… или друзья ему помогали?

В доме, который нам выделили эльфы, горит свет. Я вхожу в дверь — не заперто! Терсаль сидит и что-то пишет на развернутом пергаменте. Поднимает на меня настороженный взгляд. Здороваюсь. Обмениваемся приветствиями, улыбаемся, я спрашиваю, где Сиерлен. Оказывается, парень еще спит. Ну да, ночь же еще не кончилась. Это для меня прошло много времени.

Объясняю Терсалю, что Ричарду уже лучше, и что я оставила им лекарства до полного выздоровления. Не верит. Создаю портал с помощью поисковой магии. Терсаль некоторое время говорит с Ричардом на каком-то непонятном наречии, судя по тому, что эльфийка тоже задумчива, диалект — драконий. Похоже, Терсаль в шоке, так как «выздоравливает» не то слово, которое обычно говорят о заболевшем драконьей лихорадкой… кем бы он или она ни были.

Пока Терсаль разговаривает с Ричардом, я мило улыбаясь иду вначале в душ, а у эльфов он настолько похож на тот, к которому я привыкла в детстве, что диву даешься, только вместо керамики все детали из дерева. Переодеваюсь, скидываю грязную одежду в углу. Потом постираю. Только после этого иду в комнату к Сиерлену. И по блеску маленького светляка, горящего у Сиерлена над кроватью, понимаю, что мальчишка не спит.

Эльфийский дом — не просто эргономичен. Он еще и разумен. Я думала, что то, что создавали его не мы с Сиерленом как-то ограничит наш с домом симбиоз, который есть у каждого эльфа со своим жилищем. На самом деле — ничего подобного, симбиоз полный.

Я хочу видеть, что у Сиерлена все в порядке? Дом показывает мне это, раздвигая стены и создавая в них мгновенные «окна», чтобы я могла убедиться в том, что дракон не спит, но с ним все действительно в порядке. Разве что взвинчен немного.

У входа в комнату Сиерлена или как здесь принято говорить «пространство» (это если я правильно сумела перевести с эльфийского), меня перехватывает Терсаль. Еще один подросток на мою голову. Надеюсь, что синяк у него под глазом — «несчастный случай», а не результат драки с Сиерленом. Вроде драконы уже не в том возрасте, когда возникшие разногласия решаются в банальной драке?

По смущенному взгляду Терсаля понимаю, что надежда — глупое чувство, и что-то мне подсказывает, что с Сиерленом он все же успел повздорить.

Еле удерживаюсь от восклицания: «Ну что еще случилось?»

Зачем спрашивать? Эти двое сейчас сами все расскажут. По сбивчивому пересказу случившегося Терсалем выстраивается несколько неполная версия. Терсаль попытался опорожнить мешок колостомы. Открыть не сумел, не сообразил, как именно. Зато Сиерлена разбудил. Узнав о том, что я еще не вернулась и о том, что поставила стазис, и о «профилактике» мальчишка не разобрался со сна, и решил, что я и Ричарда не вылечила, и сама заразилась. Свою вину и отчаяние Сиерлен решил выместить на Терсале…

Терсаль тихо повинился за драку: «Мне показалось, что ему это нужно, чтобы не наделать еще больших глупостей».

— Что именно было сказано? — мне нужно было знать, насколько размолвка между драконами серьезна.

— Я приказал ему ничего не предпринимать, до того, как ты снимешь стазис. Или пока он не пропадет из-за смерти всех, в нем находившихся.

К черту конспирацию, так давно хотелось отвести душу… как-то я не вовремя для Сиерлена вспомнила, что если у дракона гибнет Истинная, то он и сам погибает… одним словом, ругалась я на русском, и громко, чтобы мой дракон непременно услышал. Пусть знает, что именно я могу сказать, в случае, когда окружающие не выполняют моих распоряжений! Какие были распоряжения? Спать! Вот и нужно было СПАТЬ! А не психовать понапрасну.

Но ругаться с моим драконом желание пропадает практически сразу. Такого взгляда даже отец в застенках от Сиерлена не добился. Оказывается, потерять свою Истинную, любимую, или даже просто несколько часов бояться, что потерял, причем по своей вине — для дракона было мучительнее, чем физические пытки. Вот теперь я воочию увидела, что то, что драконы гибнут, потеряв свою вторую половинку, могло быть правдой. Раньше я считала это все же преувеличением.

Сиерлен обнимает меня, и … насколько же он эмоционально измотан! Терсаль что, не понял, что я не заразилась, что Ричард тоже идет на поправку? Что я просто пыталась выиграть немного времени?

По виноватому взгляду Терсаля, понимаю, что он-то понял, а вот донести это понимание до Сиерлена не сумел.

Я вижу, что моего драконьего оборотня откровенно трясет. Отсылаю Терсаля домой, пусть хоть немного успокоится, уверяю его, что Сиерлену тоже ничего не грозит, (ну разве что головомойка, но это позднее). Обещаю связаться с ним, как только Сиерлен успокоится настолько, чтобы общаться с Терсалем «без эксцессов».

Заставляю Сиерлена отправиться в кровать. Именно заставляю, потому, что это драконье чудо решило, что я сейчас пойду обратно «в стазис», а он опять останется один. Успокаиваю, как могу, объясняю, что Ричарда лечит его эльфийская барышня, которой я оставила инструкции.

Успокаивается дракон только после того, как я полностью раздеваюсь и забираюсь к нему под одеяло. Наверное, тот факт, что нагишом в эльфийском поселении бродить не принято, хотя прямого запрета нет, дает ему надежду, что я не собираюсь уходить немедленно. Как же его все-таки трясет… Лишь бы никаких осложнений не было из-за стресса, который пережил драконий оборотень.

Глава 19

Обнимаю Сиерлена осторожно за плечи. Что же ты успел себе представить, если тебе настолько плохо? Это даже хуже, чем магическое истощение. Неужели привязка дракона дает такой эффект даже в случае подозрения, что Истинная дракона погибла?

— Я был уверен… не подозрения, почти уверенность! — Сиерлен поворачивается на спину и закрывает глаза. По щекам текут слезы, — Почему ты говорила с Терсалем, а не со мною? Ты не его истинная!

А? Э! Так это драконье чудо еще и приревновать меня успело к Терсалю, их дракону, который и кельпи заодно? И опять Сиерлен мои мысли читает без разрешения… но тогда должен знать, что беспокоилась я о нем!

— Беспокоилась обо мне, а разговаривала с Терсалем! — возмущенно и беспомощно одновременно произносит дракон.

Похоже, без «разборки полетов», как говорил один мой препод в институте, не обойтись. Иначе это драконье чудо будет ревновать меня к любому объекту мужского пола, вне зависимости от возраста и привлекательности объекта.

— Так, Сиерлен. Ты считаешь Ричарда и Терсаля своими друзьями. Ты можешь себе представить ситуацию, когда ты изменяешь мне с Истинной Терсаля или Ричарда? Особенно, если знаешь, что это будет причиной их смерти?

Вижу по возмущенно-яростному виду Сиерлена что ситуация, которую я предложила ему на рассмотрение для моего дракона немыслима! Он даже отвечать не намерен, настолько ситуация кажется ему нелепой! Отворачивается, сердито сопит.

— А тогда какого… почему ты считаешь, что Терсаль может поступить с тобой так, как ты для себя поступать считаешь неприемлемым? Считаешь друга недостойным доверия? Или меня, если уж на то пошло?

Похоже, до моего любимого «библиотечного вандала» дошло, что он только что оскорбил свою Истинную и своего друга. Оказывается, от стыда дракон тоже краснеть умеет. До кончиков волос.

— Извини, — бурчит.

— Перед Терсалем лучше завтра утром извинись, фингал ты ему поставил, а не мне. Попортил другу физиономию. Что его Избранная скажет, когда его увидит? — усмехаюсь я.

— Ничего не скажет, Терсаль часто дрался и раньше. Она привыкла, — философски замечает Сиерлен, — Я завтра им чего-нибудь мясного поймаю. В качестве контрибуции за разбитую физиономию.

Какой у меня, оказывается, дракон — разумный и заботливый! Но эльфийских традиций мальчик не знает совершенно, тут даже я, или скорее Каэри, больше в курсе, чем дракон. Его «дар» был бы воспринят в эльфийском обществе… неоднозначно. Добыча пропитания — не то, что доверяют чужаку. Пусть даже другу… Слишком много чего можно намешать в кровь убитого животного! Магически.

Вот люди — им плевать на такие тонкости. Если есть кто-то, кто будет снабжать замок свежим мясом в обмен на защиту графа — милости просим! Съедят дичь, которую будут приносить оборотни, и с «магией» в крови животного, и не заметят.

— Никакой охотой ты завтра заниматься не будешь. В драконьей ипостаси ты и пяти минут не выдержишь, сам говорил. И я пока не знаю, с чем столкнулась, почему ты не можешь обернуться на более длительный срок. А в человеческой ипостаси тебе тем более надо отлежаться. Ничего, завтра просто извинишься. Терсаль поймет.

Сиерлен сердито сопит. Понимает, что виноват, но все равно сердится. Перепугался он, конечно, очень сильно, ведь для драконов их «драконья лихорадка» — смертельный приговор. Причем, иногда для всего поселения драконов. Бурчит, что Терсаль «сам виноват» и «нечего было нотации читать».

Не одергиваю дракона, пусть лучше сердится, чем пугается или страдает.

Мешком колостомы приходится заниматься все равно мне — больше просто некому. Заставляю Сиерлена сесть в кровати, вижу, что он напряжен и недоволен. Показываю, как это делать — мало-ли что, вдруг я буду чем-то занята? Морщится. Ну да, запах, конечно, тот еще, а дракон скорее всего, обладает более острым обонянием. Спрашиваю, запомнил ли? В ответ получаю заверения, что ничего не запомнил. И вообще слишком боится этого. И противно.

— Сколько еще эта штука будет на мне? — спрашивает вроде не заинтересованно, а в голосе — тревожные нотки.

— До следующей операции, — поясняю. Уж лучше бы не поясняла. Дракон сжимается, теперь еще и об операции станет думать, вместо того, чтобы просто поспать. Может, его сексом отвлечь? Хоть какой-то позитив будет. Ну почему мне так сложно с этими драконами?

Прошу дом перестроить помещение так, чтобы из «пространства», закрепленного за Сиерленом был открытый переход в ванную. Память Каэри уверяет меня, что ванная у эльфов называется «пространство дождя». Интересно, те слова, что помнила Каэри — это общеэльфийский, или какой-то местный диалект у эльфов? Наверное, все же диалект. Эльфийку же я не понимала…

Мою руки. Сиерлен встает, увязывается за мною в ванную, то есть «пространство дождя». Еле-еле доходит сам. Внимательно смотрит, что я делаю в ванной. Но ничего не говорит. Вербализируй, мальчик, чего ты от меня хочешь. Так как я телепатом не являюсь…

— Каэри… можно мне… ты сама подумала… я тоже — сбивчиво произносит дракон.

Что это драконье чудо имеет ввиду? Я сегодня много о чем думала, включая непереводимые ругательства из моего мира, которые, похоже, приводят дракона в экстаз. Нет, умом то он понимает, что я ругаюсь, но вот сам процесс его, похоже, завораживает — ругаться на незнакомом для Сиерлена языке мало кто может! Это драконье чудо оказывается не просто полиглот, а полиглот-уникум. Впрочем, у черных драконов это скорее правило, чем исключение.

Мнется и стесняется. Но из ванной, «пространства дождя», не уходит. Рассматривает… что здесь можно рассматривать, кроме… меня? Ну да, я же нагишом в ванную пошла. Причины для такого поведения дракона некоторое время остаются для меня загадкой.

Что же ты задумал, Сиерлен, неужели нельзя объяснить толком? Потом до меня все же доходит… драконье чудо пытается до меня донести мысль, что мои размышления о том, что надо бы заняться сексом, восприняты драконьим оборотнем положительно, а моя дальнейшая «недогадливость» воспринимается им как часть игры, провокация и предложение к более тесному контакту. Но у драконов инициативу проявляют… драконицы, подсказывает память Каэри. За наезд, не одобренный самочкой, можно и от самочки огрести, а потом еще и другие «собратья»-драконы по клану добавят, для разъяснения правил поведения и в надежде понравиться «оскорбленному совершенству»… оказывается, у черных драконов матриархат, хоть и правит дракон-самец, но «бразды правления» по вопросам «воспроизводства населения» находятся под строгим контролем дракониц.

Опаньки! Это драконье чудо что, переносит свои представления о драконьих правилах приличия на меня и инициативу проявлять не намерен? Первый шаг должна сделать я? Память Каэри уверяет меня, что да, именно так. Сиерлен и так нарушил основное этическое ограничение черных драконов — бесстрашия в опасной и пугающей ситуации он не проявил.

Нарушать каноны их драконьих сексуальных игр этот дракон совершенно точно не осмеливается.

Какой же он еще мальчишка, несмотря на то, что живет почти две тысячи лет!

С одной стороны Сиерлену интересно, ведь подходящих партнерш для «исследований» сексуальных реакций у мальчишки раньше просто не было, да это и понятно: сильному магу лишь равный по силе подойдет, и это ограничение посильнее, чем подходящий возраст и внешняя симпатичность партнера или партнерши.

C другой стороны — ну как можно так стесняться физиологических процессов, к коим и секс относится?

Ладно, если инициативу все равно нужно проявлять мне… на мальчишке все еще одеты штаны и халат. Раздеть его что-ли? Такое действие, надеюсь, будет им воспринято правильно? Как мое разрешение продолжать? Подхожу к нему, скидываю с плеч Сиерлена халат. Провожу ладонями по плечам, груди, спине драконьего оборотня… реакция на мои прикосновения мгновенная.

Потом соображаю, что зря настолько возбудила мальчишку, он же не полностью восстановился, да еще и временные физические ограничения, с которыми что-то надо делать… а, пожалуй просто намотаю на живот мою шаль — по крайней мере, дракон перестанет так краснеть из-за своего временного «физического несовершенства». То, что я разделась было воспринято драконом не как желание выспаться, а как приглашение к сексу. Причем безальтернативное приглашение.

Сиерлен в ванной появился уже достаточно возбужденным, а после того, как я касалась его тела (признаю, специально задела эрогенные зоны, заодно и магическую подпитку усилила) еще и продемонстрировал «готовность номер один». Вот ведь… сейчас оральным сексом дело не ограничится, юный дракон явно желает большего, судя по тому, как горят его глаза.

Если бы не моя идиотская уверенность в том, что этот дракон младше меня — несмотря на тысячелетий возраст, мне было бы проще заниматься с ним сексом. А так его несерьезное поведение — поджег библиотеку, с дружком подрался из-за меня… не добавляет мне уверенности в том, что это драконье чудо — совершеннолетний по их драконьим законам.

— Совершеннолетний я! — возмущенно заявляет дракон, видимо снова читал мои мысли и мою неуверенность в его «взрослости» воспринимает с искренней обидой.

Не знаю, сердиться мне на то, что он читает мои мысли без разрешения, или смеяться тому искреннему возмущению, которое демонстрирует Сиерлен, когда я задумываюсь о его биологическом и психологическом возрасте. Но ведь реагировать как-то нужно, пока драконий оборотень не обиделся!

— Хорошо, что совершеннолетний, — улыбаюсь, — Пошли в спальню, продолжим на чем остановились в прошлый раз.

Э? Что я такого сказала? Краснеть то зачем? Что-то реакция Сиерлена на мои невинные замечания о сексе наводит на мысли, что даже если дракон и не соврал на счет своего совершеннолетия, то стал он совершеннолетним совсем недавно! Правда, я сейчас тоже в теле подростка…

Глава 20

Как же, оказывается, сложно общаться с мальчишкой! Особенно, если этот мальчишка — незнакомой для меня разумной расы, и об этике этой расы у меня обрывочные сведения — память Каэри. А информацию я получаю неравномерно, «рваными» кусочками, когда всплывает очередная проблема. Я за столько лет уже успела забыть, что такое быть подростком и общаться с подростками. И сейчас, похоже заново приходится «изобретать велосипед».

Помимо того, что это драконье чудо обзавелось комплексами типа «а правильный ли я дракон», он еще и из-за колостомы чуть ли не в ступор впал. Эффект от одновременно сильного возбуждения с одной стороны и паники из-за своего внешнего вида с другой, был сногсшибательным. Это надо же додуматься — попытаться погасить возбуждение, когда уже и партнерша возбуждена, и сам на пике возбуждения, из-за дурацкого убеждения, что сам себе отвратителен? Если бы я заранее не просчитала ситуацию — драконий оборотень бы может и сумел бы сделать вид, что «а ничего и не было». Но тут уж, мальчик, извини, мой психологический возраст дает преимущества — я научилась просчитывать моменты, когда ты готов «взбрыкнуть» и гасить их до того, как будет поздно.

«Проблему» внешнего вида пришлось, конечно, снова решать мне — достала бинты и просто перевязала живот поверх колостомы. Ничего получилось. Даже в какой-то мере мужественно.

Наложить повязку оказалось хорошей идеей. По-крайней мере, мальчишка перестал паниковать и смущаться. И реагировать на сексуальные ласки стал без растерянности на лице, на котором поначалу отпечаталась одна основная мысль: «зачем я тебе такой нужен».

Драконье сокровище оказался смышленым учеником. Даже если раньше практики у дракона не было, теорию он знал на отлично. На этот раз нас никто не отвлекал, поэтому мы успели протестировать все, что захотел попробовать драконий оборотень. Кажется, я его измотала. Ну или он меня измотал, это как посмотреть. Оказалось, драконы в сексе ненасытные, а ведь этого юного дракона еще и ограничивало то, что он был еще слаб после ранения. В этот раз под потолком мы оказывались с десяток раз, я в конце концов сбилась со счета сколько именно.

По довольному виду Сиерлена я поняла, что ему понравилось, и сексом мы теперь будем заниматься регулярно. Он заснул, прижавшись ко мне всем телом, а та часть тела драконьего оборотня, что была наиболее востребована этим вечером, даже после того, как хозяин уснул, без каких-либо сомнений показывала, что готовность все еще «номер один».

А я постаралась снять напряжение со спины драконьего упрямца, незаметно подпитывая магией спящего дракона.

Впрочем, спал дракон беспокойно, а ближе к двенадцати начал стонать и что-то бессвязно говорить, на драконьем диалекте. Я постаралась успокоить Сиерлена, но, кажется только сделала хуже — если раньше он стонал тихо, то потом стал стонать громче.

Что же тебе снится такое, что даже вечер, который мы провели вместе не смог оградить тебя от твоих проблем, Сиерлен?

— Изгнание из клана, — вдруг произнес Сиерлен спокойным голосом, — Мне снилось изгнание из клана.

Я тебя разбудила? — спрашиваю виновато.

— Меня разбудило то, что мне приснилось. Черные драконы… я не думал, что кто-то осмелится провести ритуал изгнания, тем более, на таком расстоянии… возможно, это был просто сон. Но такой яркий, как взаправду, — мальчишка все еще вздрагивает, видимо кошмар был отвратительным.

— Ты поэтому и сказал, что тебе некуда идти? — я стараюсь с одной стороны разузнать, чего мне ожидать, каких еще проблем, а с другой — не обидеть и не испугать юного дракона мрачными мыслями, среди которых основная — Терсаль по какой-то причине был изгнан из клана или никогда не был в нем. Изгнали моего дракона или это просто отражение его страха? Может у них в клане за любую провинность лишь одно наказание — изгнание? Хотя если учесть, что Терсаль неплохо прижился у эльфов и его нисколько не беспокоит то, что он не в клане… но, возможно, это воспринимается по-другому теми, кто в клане вырос?

— Я не знаю… чтобы прислали вестника, наслали сон… это слишком сложно, не понимаю, зачем? Тем более, что я — последний черный дракон, мне многое прощалось, — растерянно говорит мне Сиерлен.

Стараюсь не подумать: «Оно и видно, не думаешь о последствиях своих поступков».

— А что ты такого натворил? У кого-то есть причина тебя изгнать? — спрашиваю осторожно, вдруг это больная тема?

— Да не знаю я! — в раздражении отвечает мой дракон, — Мелких неприятностей было много, но за это из клана не изгоняют.

— А ты не думал, что кто-то просто пытается тебя выманить? Наслать сон может и маг-недоучка средней руки, для этого нужно меньше сил, чем для сложнейшего ритуала, который не так-то легко провести дистанционно. Как бы ты поступил раньше, когда мог обернуться просто по желанию? Рванул бы в клан, так? — уточняю у дракона.

— Ну… да, — Сиерлен хмурится, похоже мое драконье чудо думает о том же, что и я… или снова читает мои мысли, — Каэри, мне срочно надо связаться с Ричардом, уточнить одну деталь. Ты можешь снова связаться с ним?

— Хочешь уточнить, не снился ли ему такой же сон, как и тебе, до того, как он заразился драконьей лихорадкой? — спрашиваю вроде безразлично, а сама чувствую панику. Заразился Ричард после того, как побывал в клане … или до этого? В последнем случае, действительно нужно искать сородичей Сиерлена, так как в их клане сейчас полноценная эпидемия. Но тащить в клан caмoго Сиерлена, в случае эпидемии… с одной стороны, ему будут доверять больше, чем мне, с другой стороны, ему только заразиться не хватало! А ведь есть еще одна проблема — моя учеба!

— Я свяжусь с мамой и отцом, — похоже Сиерлен все же читает мои мысли, вряд ли он разбирается в микробиологии настолько хорошо, чтобы сразу просечь риск возникновения эпидемии среди черных драконов.

Я на мгновение закрываю глаза — почему мальчишка не связался со своей родней из подвала замка отца и почему дал понять, что ему некуда возвращаться?

— Я был в ограничивающих мою магию наручах, — напоминает мне Сиерлен, — А потом слишком устал. А вернуться я не могу, пока снова не сумею оборачиваться. Ты представляешь, что устроит мне отец, когда поймет, что я потерял основную ипостась? Пожалуйста, не отвлекай меня! — в голосе дракона звучит паника.

Я некоторое время терпеливо наблюдаю, как мое драконье сокровище пытается связаться со своими родичами.

— Никто не отвечает, — Сиерлен поднимает на меня взгляд, полный отчаяния, — Совсем никто!

Голос дракона срывается, словно он мгновенно постарел — стал чуть ли не вдвое старше.

— Каэри, ты можешь связаться с моими родными, если ты получишь от меня образ и имя? С помощью твоего поискового заклятья? Прости, что взваливаю на тебя свои проблемы, но мне просто некого больше попросить о помощи, — спокойно спрашивает Сиерлен.

Я немного в растерянности — думала, мальчишка сейчас истерику закатит, а он наоборот собрался, взгляд пронзительный, ясный, словно просчитывает варианты, словно и впрямь думает, что я могу ему отказать. И не боится совсем, хотя наверное понимает, что ему заразиться — опаснее, чем Ричарду! Ха! Это врач — то оставит без внимания риск распространения инфекции? Врач по профессии и призванию? Когда в мире, который меня принял, как свою, начинается пандемия, ведь крылатые «ящеры» в панике разнесут инфекцию по материку? Сидеть за партой и зубрить магию, когда вокруг умирают мыслящие существа? За кого Сиерлен меня принимает?

— Я тебя принимаю за свою Истинную! Извини, — бурчит, видимо догадался, что не на шутку меня рассердил, — Втянул я тебя в свои проблемы…

— Кажется, я решила втянуться сама, — отвечаю дракону.

Он лишь кивает, в глазах горит огонь решимости… кто-то считал себя недостаточно отважным для драконов? Надеюсь, с этим комплексом покончено раз и навсегда!

Создаю портал, пока лишь поисковый на имя деда Сиерлена и беру за основу его внешность, которую помнит Сиерлен. Драконий оборотень тихо поясняет, что его дед — один из сильнейших магов среди черных драконов. Не уверена, что мне хочется видеть то, что происходит сейчас в обители черных драконов. Но у меня нет выбора, кажется. Почему?

А потому, что если кто-то пытается использовать бактериологическое оружие для контроля, то это уровень не твоего мира, мальчик, не средневековья. Это, к сожалению, уровень более «продвинутого» общества, знакомого с принципами микробиологии, зачатков которой в твоем мире нет, а библиотеку у графа на предмет медицинских текстов я прошерстила уже в первые дни, так что я в этом почти уверена. А это значит, что в вашем мире есть кто-то, кто обладает знаниями из моего бывшего мира. И этот кто-то недобро к этому миру относится.

Глава 21

Как я и боялась, драконы из клана Сиерлена оказались не в лучшем состоянии, чем был Ричард до того, как я подключила антибиотики. Да и ладно бы, не в первый раз выхаживать несколько пациентов, которые требуют помощи «здесь и сразу» и не в первом мире даже… если бы не одно «но»! Если бы драконам хватило ума оставаться в эльфийской или человеческой ипостаси. Но почти все драконы выбрали драконью ипостась, чтобы умирать. Что было чрезвычайно глупо по многим причинам, но хуже всего было осознание того, что на дракона, весом в несколько тонн необходимо гораздо больше антибиотиков, чем на человека, весящего не более шестидесяти килограмм.

Как бы их заставить обернуться в эльфийскую или человеческую ипостась? Может, мой дракон сумеет заставить? Он, вроде как, телепат? А может у драконов есть симбиотическая связка друг с другом?

Одним словом, я заставила Сиерлена одеть средства индивидуальной биологической защиты, и принять антибиотики в профилактических целях, и лишь после этого мы отправились к нему в клан. После того, как я попытались связаться с дедом Сиерлена, было ясно, что ни одного дракона в сознании мы там, скорее всего, не найдем. Хорошо, если драконы хоть в живых останутся. А я то боялась, что дед Сиерлена будет отговаривать, чтобы он вернулся в клан — хоть кто-то, да спасется…

Но к тому времени, когда я создала первые несколько поисковых заклинаний, мне стало понятно, что искать тех, кто не заразился — слишком затратно по времени. Нужно было выбрать кого-то, кого остальные драконы будут слушаться даже в полубессознательном состоянии. И вылечить первым. О чем я и поведала драконьему оборотню.

— А тут и думать нечего, это — моя мама! Она «строит» всех драконов, включая деда, — хмуро ответил Сиерлен.

Что-что, а распознавать фобии нас учили. Сейчас юный дракон, помимо мрачной решимости испытывал смущение, почти панику из-за того, что все, кроме него, заразились. Его одержимость найти управу на проклятие было достойно уважения, если бы не одно но: я не верила, что это просто действие проклятия. Кто-то, кто знал о проклятии, грамотно этим воспользовался.

Причем, индивид разбирался в микробиологии достаточно, чтобы не заразиться самому, подставив черных драконов. А это означает… что это означает, я была не уверенна.

«Попаданец», устроивший для драконов смертельный «подарок» мог быть из моего мира. Или из любого другого, знакомого с микробиологией. Если бы я не оказалась в теле Каэри… Нужно Сиерлена попросить проверить, что все его родственники в обители. И выяснить откуда пришла болезнь. Иначе эта лихорадка полыхнет также, как чумные пандемии средневековой Земли. Иммунных против заразы нет, память Каэри уверяла, что заболевают все, смертность без применения антибиотиков — стопроцентная. Одним словом, инфекционное заболевание в этом мире пострашнее чумы.

Конечно, Сиерлен беспокоился за своих родных, но помимо этого было в его возвращении в клан с целью его спасения какое-то смутное, на границе осознания, удовольствие. И уверенность, что я сумею спасти его клан. Мне бы такую уверенность… Вряд-ли сородичи воспринимали мальчика всерьез, несмотря на все его таланты.

Мы переместились сразу в комнату Сиерлена. Он был уверен, что застанет маму там и не ошибся. Она, кстати, была единственным драконом, который принял эльфийскую ипостась. Почему именно эльфийскую? Память Каэри уверяла, что эльфы драконьей лихорадке могут сопротивляться дольше, чем сами драконы. Ну, хоть кто-то мозги включил, и то отрадно. Вот бы мама Сиерлена еще и других драконов в этом убедила!

Капельницу подключить оказалось несложно. Сама я средства индивидуальной защиты одевать не стала, ограничилась приемом антибиотиков и проверкой крови на наличие бактерии драконьей лихорадки. То ли мое «подселение» в тело Каэри сделало ее иммунной, то ли антибиотики славно держали оборону, но наличие бактериальной инфекции у себя в крови я не обнаружила.

Подключив эльфийке две капельницы, я решила, что пока мы ждем ее пробуждения, увеличу запасы антибиотиков. Так как наш запас понемногу подходил к концу. А микроскоп, который тащил в обитель драконов Сиерлен (не создавать же мне его по-новой) пригодится для того, чтобы выявить тех, кто все еще носитель.

Первые полчаса мать Сиерлена никак не реагировала на антибиотики, разве что дышать стала ровнее, и температура медленно поползла вниз. А потом мягко и спокойно соскользнула с кровати, сформировав в ладонях боевое заклинание высшего ранга. Но два объекта для нападения на мгновение поставили ее в тупик. Этого мгновения мне оказалось достаточно, чтобы кинуть парализующее заклятие.

Только этого мне и не хватало! Значит, любой дракон, очнувшись, примет нас с Сиерленом за агрессоров и чем-нибудь попытается приложить? Очень мило. Они же здесь, вроде, все огнедышащие, как Сиерлен?

Некоторое время я стояла и раздумывала о том, что мне делать и есть ли резон вместо биологической защиты рабочую одежду пожарной команды себе и Сиерлену создать? Или лучше просто начинать лечение с удара парализующим заклятием? Но оно на органы дыхания не влияет… драконы успеют «приложить» непрошенного мага-универсала выдохом «с огоньком». Я бы даже посчитала ситуацию слишком опасной, если бы не драконья телепатия. Надеялась я лишь на то, что драконы настолько привыкли «считывать» мысли других разумных, что эта привычка даст возможность и время Сиерлену объясниться с другими крылатыми. Ну не сожгут же его сородичи, просто потому, что он в человеческой ипостаси? Должны же они помнить его ментальный отпечаток в своем сознании?

Не везет нам с Сиерленом на знакомство с нашими родственниками. Обстоятельства всегда вынуждают родителей к неадекватному поведению. Правда, в случае с мамой Сиерлена — более оправданному. Не каждый раз медленно умирают все члены клана одновременно. Но все равно… Что-то старшее поколение через чур легко входит в раж на мой вкус. Сиерлен, впрочем, не испугался того, что его мама решила устроить нам такую же встречу, как и мой отец — ему. Может, потому, что это была его мама, а может, вспомнил, что боевое заклинание высшего ранга я давно научилась глушить парализующим, соответствующего ранга.

Впрочем, дракон — даже в эльфийской ипостаси — дракон. Не всякий сможет распознать своего сына в балахоне высшей биологической защиты, когда того, кто внутри находится, не видно совершенно!

Уж не знаю, Сиерлен ли ее позвал, или она сама коснулась его сознания, но через несколько минут она уже была в курсе, что я пришла помочь, а не проконтролировать, что все драконы уничтожены. А Сиерлен появился в обители в странном одеянии, чтобы не заразиться.

То, что я не знала, как избежать проблем в связи с тем, что драконы немного больше, чем, например, эльфы, и лекарств на них потребуется больше, а у меня резерв ограничен, а еще нерешенную проблему «огнедышащих», мама моего дракона за проблемы не посчитала. То, что я умею лечить драконью лихорадку, под сомнение не ставила. Очнувшись сама и сообразив, что сын привел мага, способного спасти ее соплеменников и родных, и желающего это сделать, она сразу наметила план дальнейших действий. Сиерлен был прав — его мама, сильный телепат и маг, входила в телепатический контакт с драконами и заставляла их перейти в ипостась эльфов. Тех драконов, которые соглашались это сделать начинала лечить я, устанавливая катетер и подключая капельницу с антибиотиками.

Я очень внимательно пересчитывала моих пациентов, так как должна была убедиться, что за исключением Сиерлена, Терсаля и Ричарда, все остальные драконы были в обители. И попросила Сиерлена немедленно докладывать, если он поймет, что кого-то не хватает. Через некоторое время, я совершенно запуталась в этих родственниках моего дракона. Хорошо, хоть Сиерлен вел «список драконов обители».

А затем, когда те, кого удалось уговорить принять эльфийскую ипостась, понемногу начали приходить в себя, удивляясь, (иногда очень громко, иногда тихо, не афишируя свое удивление) что не умерли, мне пришлось переключиться на тех, кто не захотел или не смог перейти в иную форму разумных.

Глава 22

Таких оказалось шестеро, все шестеро — ненамного старше Сиерлена, Терсаля и Ричарда. Почему именно молодые болели тяжелее всего, было непонятно, но болезнь явно была заточена под юных драконов.

Понимание того, что этих драконов придется лечить в драконьей ипостаси, так как они весь день провалялись без сознания, в отличие от остальных драконов, которые время от времени приходили в себя, не добавляло мне уверенности. Эти… могли действительно поджарить, а если вспомнить, что натворил Сиерлен в отцовской библиотеке, то реакция «полью все огнем, а разбираться буду потом» возможно является типичной для молодых драконов. Но, может быть, я сужу предвзято, имея перед глазами моего дракона?

К сожалению, самую плохую новость Сиерлен все же оставил про запас.

— Каэри… Мой отец в обитель не возвращался. Мама говорит, что потеряла с ним связь незадолго до того, как заболела сама. Отцов Ричарда и Терсаля тоже дома нет. Ричард неделю назад вернулся в клан, надеялся, что я тоже вернулся. Когда меня не нашел, опять полетел к Терсалю. Там и заболел. Но вначале был на свадьбе у Терсаля. Его истинная — тоже эльфийка. И тоже принцесса.

Я почувствовала, как медленно начинаю выпадать в осадок. Попробую восстановить события недельной давности. Ричард вернулся в клан неделю назад. То ли заразился, то ли наоборот заразил всех в клане. Заболел не сразу. Свадьба. Дальше эльфы разбрелись по лесу, и где искать каждого из них, неизвестно. Весь эльфийский поселок может полыхнуть драконьей лихорадкой, когда угодно, латентный период, когда можно заразиться — превышает неделю и доходит до десяти дней. Значит, скоро можно ждать вестей от эльфов. Плюс три дракона, которые отправились разыскивать своих сыновей… и наверняка плотно прошлись по материку, по всем злачным местам. Ругаться не хотелось. Хотелось бить посуду. Или стекла. И истерить. Громко. Интересно, это магический откат из-за перерасхода магической энергии в последнюю неделю из-за телепортации, создания и удержания стазиса, на которое не всякий взрослый и обученный маг решится? Или все же подростковые гормоны? Впрочем, стекла, наверное, бить не следует, скоро зима, замерзнем без остекления… Сиерлен понимающе посмотрел на мою физиономию, полную отвращения, страха, отчаяния, паники, ярости и безысходности одновременно.

— Ситуация вышла из-под контроля? — тихо спросил Сиерлен, — Совсем?

— Надеюсь, что нет. Но нужно готовиться к худшему. Понимаешь, я не смогу со стопроцентной гарантией отловить всех, кто мог заразиться. А это значит, полного карантина не случилось. Я должна предупредить родных. Нашего Императора. Ректора Академии. И дать рекомендации. И я не знаю, насколько мне поверят.

— Ты — маг-универсал! — зло сказал Сиерлен, — Тебе поверят!

— Твоими бы устами, — начала я, но потом сообразила, что Сиерлен не поймет идиому моего мира, и тяжело вздохнув, ответила: «Прежде всего, я подросток. А здесь требуется остановить торговлю, перекрыть пути сообщения между городами, ввести запрет на передвижение в городах и за их пределами, и все это на две недели… потому, что одна девчонка уверяет всех, что научилась лечить драконью лихорадку, которая возможно расползается по городам! Ты думаешь, что Император будет меня слушать?»

Сиерлен покачал головой. О том, что карантин придется вводить на две недели, причем полный карантин, он не подумал.

Решать, кому отдать приоритет, в ситуации, когда я должна делать все и сразу, пришлось мне. Так. Семья на первом месте. Затем драконы. После — ректор Академии. Затем — Император. Сортировочка по мере возрастания сложности задачи. Сиерлен, впрочем, не стал требовать от меня немедленно заняться оставшимися драконами, когда я заявила, что мне необходимо связаться с отцом. Отнесся с пониманием.

Создав портал домой, я решила все же просто поговорить с отцом и передать ему все антибиотики, какие у меня были, а не перемещаться домой.

Поисковое заклинание сработало точно — практически сразу я увидела отца, который сидел за столом и что-то там писал длинным белым пером. Я хмыкнула. Единственное, с чем мне пришлось повозиться — это с перьями. У Каэри был замечательный, каллиграфический почерк. Я, привыкшая к шариковым авторучкам, пером писала от слова «никак». Единственное, что у меня здорово получалось — это кляксы сажать на бумагу (ее аналог был чертовски дорогой и в основном писали здесь на похожих на пергамент свитках-манускриптах). Ну и чернильными пятнами одежду заляпать тоже неплохо выходило… Одним словом, когда я поняла, что за короткое время «подружиться» с пером не получится, я наложила на все письменные принадлежности с десяток различных заклинаний. Результат получился похожим на почерк Каэри, что меня устроило. Больше к каллиграфии я не возвращалась.

Нервничая из-за того, что должна потребовать от папочки идиотскую с точки зрения любого средневекового графа изоляцию всех жителей в замке я окликнула отца. Он поднял голову, некоторое время пристально меня разглядывал, но ничего мне не сказал ни по поводу того, что я просто пропала из дома, ни по поводу моего сегодняшнего внешнего вида. Привык к тому, что я (тобиш настоящая Каэри) иногда устраивала такое, что все выпадали в осадок.

Несмотря на то, что я потребовала полностью закрыть замок от посетителей, подвоза товаров и вообще любой торговли — отец мне поверил. У меня, оказывается, дома такой кредит доверия, что я могу потребовать от родителей что угодно. Даже сидеть в замке безвылазно две недели или дольше, если эпидемия превратится в пандемию.

Хорошо, что я не стала затевать с отцом «разборки полетов». Для него мои отлучки ничего не значили, маг-универсал уже с пяти лет, когда проходит первая стабилизация силы практически не уничтожаем. До начала учебы в Академии — еще сутки. То, что смогу переместиться в Академию в любое мгновение, он знал. То, что в последний вечер решила побывать на вечеринке, тоже было в духе настоящей Каэри — зажигать она любила и умела. Замок драконов выглядел более презентабельно, чем наш. А драконы в эльфийском обличье ничем от эльфов не отличаются. Дракона можно опознать магически, но для этого нужен специальный ритуал. Ну или когда дракон обернется в основную ипостась. Так что для отца то, что я сказала было подкреплено логикой и вечеринками у нас в замке, которые устраивала Каэри. Наоборот, папочка беспокоился, что это я давно никаких вечеринок не устраивала.

А то, что я случайно выяснила, что несколько драконов заболели драконьей лихорадкой и сейчас болезнь распространяется по материку — для отца эта информация тоже была логична. После «знакомства» с Сиерленом в своей библиотеке он совершенно точно уверился, что все зло от драконов. А ведь мне еще представлять Сиерлена отцу, в совершенно другом статусе, чем думал папочка. Хмыкнув, я решила, что пока об этом рано задумываться.

И в то, что я нашла лекарство от драконьей лихорадки и вылечила эту замечательную эльфийскую принцессу, которая стояла на заднем плане, отец мне тоже поверил. Кто, как не дочка найдет лекарство от смертельной раньше болезни! Сознаю, что сыграла на родительской гордости, но у меня был должок перед родными Каэри — без их помощи мое погружение в новый мир было бы гораздо более страшным. И уж точно я не хотела, чтобы семья, ставшая мне родной пострадала. А ведь я даже не была уверена, что болезнь не проникла в замок!

Оставив отцу все таблетки которые создала, и пояснив, что при малейшем недомогании любого из живущих в замке начиная от членов семьи и кончая слугами и служанками он или мама должны немедленно сообщать мне, и пояснив, что всем в замке тогда нужно будет раздать по одной таблетке до моего прихода, я погасила заклинание.

Хорошо, что хоть пленников в подвале больше не обнаружилось, это было первое, что я проверила магически после того, как нашла Сиерлена.

Я оглянулась на моего драконьего оборотня.

— Ну, идем спасать последних шестерых драконов. Надеюсь, обойдется без эксцессов и твои сородичи не попытаются нас спалить.

Глава 23

Шесть разных драконов. Шесть разных характеров. Каждый дракон — тонны по четыре весом и размеров соответствующих. Махнет такая рептилия хвостом в бессознательном состоянии и ноги переломает. И магия моя не особо поможет, драконы почти все — резистентные к магии людей.

Страшновато мне что-то к рептилиям в бессознательном состоянии входить. Огнедышащим.

За спиной сопит Сиерлен. То, что мальчишка наверняка этих оставшихся драконов хорошо знает, не добавляет мне уверенности в себе. Зато его мама — просто кладезь полезной информации о драконах. Весь день помогала мне, убеждала остальных драконов сменить ипостась на эльфийскую, уговаривала подчиняться непонятно зачем человеческому магу… теперь приходит с емкостью, в которой плещется вода. Память Каэри услужливо подсказывает, что это драконья поилка, для драконьих малышей. Ну надо же, сколько, оказывается, Каэри знает о драконах! А казалось, что вообще ничего! Вообще, память Каэри — штука ситуационная. В памяти всплывает только та информация, которая необходима на данный момент.

Интересно, где мама Сиерлена откопала поилку драконят, если ее последний «малыш» старше полутора тысяч лет? Стараюсь не думать, что это явное проявление комплексов драконов, когда все в клане делают вид, что ничего не происходит, и клан не вымирает. Потом вспоминаю, что драконы — телепаты, а вот все или нет, кто его знает. Но уж этот дракон в юбке, эльфийской, в которой все округлые места женской фигуры видны, точно телепатка, никаких сомнений в этом у меня нет. Не хотелось бы ее рассердить или обидеть. Мне достаточно проблем с моим отцом, когда он поймет, что нас с Сиерленом связывает. Проблемы с мамой Сиерлена (из-за того, что я о многом, происходящем в клане черных драконов догадалась по обрывочным фразам Сиерлена и по некоторым вещам, замеченным в обители драконов) мне совершенно не нужны.

Идею с поилкой я одобряю. Но вот пить драконы сами не сумеют, зонд нужен. Только рискованно это! Так как при обычном кормлении через зонд вначале медсестра или врач проверяет, что зонд правильно установлен.

А как это проверить у дракона, если я их анатомию не знаю, да и вряд ли эту драконью тушку удастся повернуть на бок, а когда дракон на брюхе лежит, то совершенно неясно, зонд уже в его желудке или нет? Похоже, опять нужно экспериментировать. Объясняю Сиерлену проблему.