Академия для старшей дочери графа

Он некоторое время разговаривает со своей мамой на драконьем диалекте. Затем ухмыляется и поясняет мне: «Вводить зонд будешь через драконью поилку. Когда у маленьких драконов режутся зубки, они поилку пробуют на прочность в течение нескольких сотен лет. Но ее и взрослый дракон не прокусит — она защищена драконьей магией и от огненного дыхания, и от острых зубов. И от обычного расплющивания, если кто-то из малышей или взрослых случайно на эту поилку наступит… или ляжет».

Усмехаюсь, представляя себе все возможные ситуации, возникавшие с этой поилкой за тысячелетия. Настоящий драконий раритет, оказывается. Теперь еще и для спасения молодых драконов будем поилку для драконят использовать. Осталось только рассчитать правильную дозу антибиотиков для особи весом в четыре тонны… приблизительно! А как иначе, не взвешивать же дракона? Его, пожалуй, «взвесишь»!

Дозу, которая считается обычной для взрослого человека, шестидесяти килограммов весом нужно помножить приблизительно на шестьдесят пять. Или все же на семьдесят? Так. Вспоминаю, что можно создать не таблетки, а детскую микстуру — антибиотики для малышей проще будет влить в зонд, чем смесь из таблеток и воды. Микстура даже сладкая немного. Ее, пожалуй, и использую.

Выгружаю на стол баррикаду из флаконов с микстурой-антибиотиками. Сиерлен косится на это «изобилие», но ничего не говорит. То, что на флакончиках наклейки на русском он совершенно точно заметил, но не комментирует надписи на незнакомом ему языке.

Смешиваю микстуру в чашке, в которой смешивают питательные смеси для драконят, до того, как поместить их в поилку.

Теперь бы еще заставить дракона открыть пасть, желательно не для того, чтобы «приласкать» нас огненным дыханием… И, желательно, если

заставлять драконoв открыть пасть,

бyдyт сами драконы: или Сиерлен или его мама. Так как я совершенно не знаю, как заставить открыть пасть взрослого дракона.

Похоже, мой дракон того же мнения: Сиерлен сам помогает открыть пасть первого из шестерых оставшихся драконов.

Момент истины — сейчас посмотрим, сработает ли наш общий план по оказанию первой помощи юным драконам. Зондов у меня гораздо больше шести — подготовила заранее. И они значительно толще тех, что используются для людей. И длиннее.

Магическая подсветка, которую я использую, чтобы видеть, куда я ввожу зонд, гаснет почти сразу, но зонд я ввести через горлышко поилки успеваю, и влить в него лекарство — тоже. Все же поилка рассчитана на драконов, и рефлекторно прокусить ее у дракона не получается.

Ждать. Нужно ждать, пока антибиотики подействуют. Но у нас еще пять драконов. Поясняю дилемму Сиерлену — с одной стороны, нужно проконтролировать, чтобы дракон рефлекторно не срыгнул лекарство, с другой стороны, мне нужна его помощь чтобы управиться с другими драконами и ждать, пока очнется первый дракон — это подвергать оставшихся пятерых риску.

Глава 24

Мама Сиерлена подходит к решению этого вопроса творчески. Просто создавая с помощью магии «следилку» — заклинание, которое передает изображение того предмета, места или индивида, которые интересуют мага, создавшего «следилку». Что же, проблема действительно решена — если первый дракон срыгнет лекарство, я это увижу. И услышу, так как «следилку» можно настроить на определенное событие и она может «верещать» просто удручающе!

Дезинфекцию поилки провожу местным алкоголем, в глубине души надеясь, что этого достаточно. Может, заставить маму Сиерлена обработать поилку огнем?

Когда мы подходим к комнате следующего дракона, понимаю, что с первым нам невероятно повезло. Второй дракон «встречает» нас огненным выдохом.

— Не специально он это, Каэри. Не волнуйтесь! Просто он так дышит тяжело, из-за высокой температуры, — поясняет мама Сиерлена.

Не комментирую, что моему телу будет откровенно все равно, если дракон попадет в меня на следующем выдохе, специально дракон это сделал или нет. Может, оставить этого индивида на последок? Но, к сожалению, двери в свою комнату дракон уже нагрел до состояния, когда створки из металла, удерживающие каменные дверцы расплавляются и двери падают в коридор. А его дыхание закрывает нам проход дальше по коридору, где расположены комнаты остальных четырех юных драконов! Усмехаюсь. Ситуация начинает немного напоминать мне компьютерные игры, где герои так смешно подпрыгивают, чтобы их не сожгла лава или плазма. Понимаю, что теперь «подпрыгивать», кажется, придется мне. Ну, на пару с Сиерленом и его мамой. И что рассиживаться в комнате этого дракона, чтобы смешать антибиотики, этот юный дракон мне не позволит.

Подготавливаю все заранее, прячась за стеной. Потом объясняю Сиерлену, что мы делаем то же самое, что с первым драконом, только в несколько раз быстрее и начинаем сразу после очередного огненного «выдоха» дракона. Сиерлен хмурится, кивает. Понимаю, что не нравится ему позволять мне рисковать.

Выдох и огненная стена. Когда она опадает, врываемся в комнату, Сиерлен подскакивает к дракону, заставляя его открыть пасть. Я заталкиваю в глотку поилку вместе с зондом, выливая в поилку заранее заготовленную смесь из антибиотиков. Дракон рефлекторно сглатывает… и снова выдыхает стену огня, мы с Сиерленом едва успеваем отскочить. Ну, на этот раз поилка «продезинфицирована» самим драконом.

Выбегаем из комнаты этого огнедышащего индивида по другую сторону коридора. Надо же, мама Сиерлена уже здесь, ждет нас. Формирует такую же «следилку», как и для первого дракона.

Бормочу маме Сиерлена слова благодарности. Действительно, вовремя она это сделала — не хочется что-то повторять лечение этого огнедышащего до того, как он придет в себя и перекинется в человеческую или эльфийскую ипостась.

Осталось четыре дракона — что же нас ждет? Первый был спокойным, второй — огненным. Какими будут остальные?

Третий лежит совершенно не двигаясь. Дыхание отсутствует. И я еще была недовольна «огненным»? Оказывается, сложности здесь, в драконьей обители, могут только нарастать. Вначале я пугаюсь, что этого дракона уже не спасти. Потом вспоминаю, что именно можно сделать в случае сердечной недостаточности и остановке дыхания. Объясняю это маме Сиерлена. Она задумчиво на меня смотрит. Затем также задумчиво смотрит на Сиерлена. Но Сиерлен оборачиваться драконом не спешит. Я помню, почему именно.

Как же все же красива мама Сиерлена, когда оборачивается драконом! Она переворачивает третьего юного дракона на спину, зацепив когтями и несколько раз нажимает своей лапой ему на грудь, а потом делает выдох в его пасть, которая и так открыта. Выдыхает, насколько я вижу, без огня. Повторяет это несколько раз. Я чувствую с горечью, что мы не успели… когда эта чертова рептилия наконец перестает над нами издеваться и начинает дышать. К сожалению, выдох приходится на потолок. А там лампа со свечами… которые от огненного дыхания дракона сгорают, превращаясь в капельки раскаленного воска, и этот «огненный дождик» начинает падать вниз. Успеваю забиться в угол комнаты.

Но открытая пасть третьего дракона в некотором смысле облегчает процесс лечения. Поилку и зонд на этот раз устанавливает Сиерлен. Он же и заливает в глотку дракону антибиотики.

Создание «следилки» мамой Сиерлена завершает процесс первого приема лекарства драконом. Уф. Осталось еще трое. Чего еще мне ждать от этих драконов?

Следующую дверь открываю с опаской — вдруг меня снова попытаются «не специально» слегка поджарить? Или этот четвертый дракон тоже попытается умереть?

Дракон, однако, умирать не собирается, и сжигать никого не спешит. Правда, он без сознания. Размерами дракон явно побольше своих собратьев будет. И весу в нем тонн шесть-семь, прикидываю в уме. Никак не меньше. Придется по новой рассчитывать дозу антибиотиков. И если пятый и шестой драконы окажутся под стать четвертому, то на шестого дракона антибиотиков точно не хватит, нужно будет создавать их снова, а это время-время-время!

Доливаю в чашку недостающую часть антибиотиков. Сиерлен снова ловко заставляет дракона открыть пасть. Я быстро заливаю микстуру в зонд, мама Сиерлена создает четвертую «следилку». Удерживать четыре следящих заклинания одновременно — дорогого стоит. Мне такой высший пилотаж пока не светит. Но то, что мы так быстро и без эксцессов справились с лечением четвертого дракона, говорит лишь об одном: мы уже неплохо сработались, как команда.

Интересно, как именно Сиерлен научился так быстро заставлять драконов открывать пасть?

— А ты как думаешь? — приглушенно спрашивает мой дракон. Из-за шлема костюма биологической защиты физиономии Сиерлена не видно, но в голосе слышны откровенно ехидные нотки.

Это что, вопрос-ответ на мои мысли?

В памяти всплывают сцены от разукрашивания зубной пастой мальчишек в пионерском лагере до попытки вливания водки сокурсниками студентами медфака заснувшему преподу. То, что он мог захлебнулся от этого, никто из них не подумал. Впрочем, все студенты тогда были уже сами пьяны в стельку, а препод, проснувшись, идею заценил, решил, что добру пропадать не стоит и водку «добил».

— Ну, ты права, похоже. Я поздно встал на крыло. По сравнению с другими драконами. Многие… смеялись надо мною. Я решил, что за такие оскорбления нужно мстить. Вот и мстил. Довольно удачно, первое время. Недолго, правда… — Сиерлен усмехается.

Заходя в пятую комнату от дракона неприятностей я не жду, все же мы без особых проблем лечили четвертого и первого, справились и со вторым, и с третьим. И четвертый был не совсем проблемный. Ну, проблемный, конечно, но лишь потому, что его размер превышал тот, на который я рассчитывала при создании антибиотиков, и мне просто придется потратить чуть больше времени на лечение шестого дракона, которое мне понадобится для пополнения моего запаса микстуры.

Oдним словом, у меня появилась уверенность в своих силах, и надежда, что и с пятым драконом Сиерлен и я справимся без серьезных перипетий. И, как оказалось, зря. Нет, поначалу ничего не происходит, Сиерлен, как обычно, приоткрывает дракону пасть… только вот запихнуть поилку в раскрытую глотку я успеваю с небольшим опозданием. Чертова рептилия успевает цапнуть Сиерлена за руку, прокусив заодно не только костюм биологической защиты, но и руку Сиерлену. До крови.

Ругаться, как оказалось, в таких случаях умею не только я. Что бы ни сказала мама Сиерлена на драконьем диалекте, больше всего этот эмоциональный речитатив похож именно на ругательства.

А я, уже не стесняясь, вспоминаю все ругательства, которые в таких вот случаях были зарезервированы за моим шефом. Мы при нем старались ругаться про себя, а не в слух. Зато сейчас успеваю отвести душу! Похоже, что антибиотики мне нужны не только для шестого дракона, но и для седьмого!

— Сиерлен, какого… ты разрешил этому рептилоиду укусить тебя?! — мой возглас выводит моего дракона из ступора.

— Извини, я не думал, что так получится, — спокойно отвечает Сиерлен.

То ли он в шоке от случившегося, то ли настолько уверен в моих способностях, что не боится заразиться. Ну почему я доверила заставлять открыть пасть драконам моему дракону?

— Теперь защитный костюм бесполезен, герметичность все равно нарушена, снимай этот балдахон, идем в комнату, проверю наличие бактерий в твоей крови. Шестым, уж извини, буду заниматься уже после того, как тебя осмотрю и полечу. В случае попадания бактерий в кровь гарантия заразиться тебе самому — высокая. Правда, я заставила тебя выпить антибиотики для профилактики, когда мы только собирались сюда, но я не знаю, дают ли они сразу стопроцентную защиту от заражения, — говорю я Сиерлену.

Глава 25

Оказывается, комнаты Сиерлена находятся недалеко от комнат драконов, которых мы лечили. Идет он по коридору уверенно, словно всю жизнь прожил здесь, сворачивает около восьмой по счету двери. Ну да, тут же еще Ричард наверняка живет. Коридор и комнаты зарезервированы за молодежью клана, чтобы под ногами у взрослых драконов не путались?

Драконий оборотень снимает защитный костюм, который остается лежать на полу. Сжечь, наверное, костюм нужно, наверняка же заразный.

Пока мое внимание сосредоточено на костюме биологической защиты, Сиерлен усаживается на край кровати. Смотрит на меня затравленно. Почему именно, не понимаю, пока не достаю все для установки катетера.

— Каэри, а можно ты меня тоже микстурой лечить будешь? Не хочу я, — Сиерлен смотрит недовольно на иглу, которую я держу в руках, — Я все равно уже заразился. Проверять это бесполезно, я чувствую, что заразился. Прости.

— Глупости не говори, у драконьей лихорадки латентный период доходит до десяти дней! — возражаю я, — Ты не можешь прямо сейчас чувствовать, заразился ты или нет. А кроме того, профилактика антибиотиками должна была ослабить симптомы, а не усилить их. Не собираюсь я катетер устанавливать. Просто мне анализ твоей крови нужен!

Сиерлен сердито сопит, похоже мою отповедь он воспринял, как критику. Я не произношу вслух, что то, что он испытывает на данный момент, скорее всего просто страх. Помню, что «драконы не имеют права бояться».

— Остальных ты без анализа крови лечила, — возмущенно напоминает мне Сиерлен.

Ага, действительно. Взяла анализ крови я только у первых трех пациентов. Остальные сразу получали лечение антибиотиками, просто потому, что симптоматика у всех драконов была уж слишком типичной.

Но это не потому, что такое лечение — оптимально. Просто выбора не было. Слишком много пациентов на нас троих, риск, что кто-то может не выдержать и умереть, если не подключить антибактериальную терапию как можно быстрее… ну и страх у некоторых драконов играл свою роль…

Именно страх плещется в глазах моего драконьего оборотня, когда он смотрит на меня. Похоже, микстура будет действительно лучшим способом лечения, и без исследования крови придется обойтись, очень уж Сиерлен эмоционально воспринимает необходимость анализа крови.

Это же какое мужество требовалось мальчишке, если он безропотно перенес и установку катетера и капельницы, и операцию, несмотря на то, что ему было настолько страшно, когда я в прошлый раз его лечила? Зато сейчас он совершенно точно не собирается подчиняться, зная, что есть альтернатива — таблетки и микстура. Понимаю, что выбор у меня небольшой, а в глазах дракона — паника, которая, похоже, лишь нарастает. Только не пойму причину паники — то ли дракон боится, что заразился, то ли действительно испугался того, что я снова решила установить капельницу.

Наверное, нужно было объяснить Сиерлену, что ему лучше вводить антибиотик внутривенно… но сил нет ругаться с испуганным подростком, который не просто думает, а знает, и совершенно уверен, что микстура тоже помогает, просто потому, что несколько раз помогал мне лечить других драконов.

Создаю антибиотики и для шестого дракона и для Сиерлена. Нахожу в комнате моего драконьего оборотня несколько емкостей, похожих на чашки, такие же, как и та, в которой я смешивала микстуру драконам. Сиерлен внимательно наблюдает за мною, но ничего не говорит. Придется считать, что Сиерлен заразился, хотя точно можно будет сказать не раньше, чем через десять дней. Я вдруг чувствую сильную усталость. Сколько я уже на ногах? Не помню. Давно. А ведь я еще не восстановилась полностью после магического истощения. Сиерлен выглядит даже более уставшим, чем я. Драконов он тоже помогал спасать, а ведь он, в отличие от меня, еще и ранен.

Но мой драконий оборотень решил, что несмотря на то, что он тоже заразился, шестого дракона он тоже пойдет лечить. О чем ставит в известность и меня, и свою маму. Ага, как только, так сразу! Мои сонные заклятья на драконов действуют плохо. Это я уже знаю. А вот драконья магия, оказывается, превосходно справляется с тем, чтобы заставить спать любого дракона. Я вначале не успеваю сообразить, что произошло, когда Сиерлен, после того, как выпил микстуру, начинает медленно оседать на кровать. Моих рефлексов хватает лишь на то, чтобы автоматически подхватить его за плечи, чтобы он не ударился головой. И помочь полусонному дракону раздеться и лечь в кровать. Его мама формирует еще одну «следилку» и я понимаю, что Сиерлена заставила спать она.

Шестому дракону помогаю уже на «автопилоте», мысли остались с Сиерленом. На следилку, которая показывает его, спящего, бледного и донельзя уставшего, смотрю почти непрерывно. Понимаю, что веду себя непрофессионально, и нужно сосредоточиться на том пациенте, которого сейчас должна лечить, но ничего не могу с собой поделать.

Мама Сиерлена, как оказалось, тоже вполне может заставить дракона открыть пасть даже когда дракон находится в бессознательном состоянии. По-крайней мере, она меня в этом старается убедить. Я не настаиваю, чтобы помогал Сиерлен, соглашаясь на то, чтобы с последним драконом мне помогала мама моего драконьего оборотня.

В конечном счете, я могу попытаться заставить последнего дракона открыть пасть и сама, но не хотелось бы использовать мои методы. Мама Сиерлена предупреждает меня, что помочь то она мне с шестым драконом поможет, но чтобы эта шести-тонная рептилия изволила открыть пасть … на это потребуется больше времени.

— Это требует намного больше времени, чем тогда, когда помогал Сиерлен, — устало решаю я про себя, после восьми неудачных попыток.

Наконец, маме Сиерлена удается открыть пасть последнему дракону достаточно для того, чтобы я сумела установить поилку и зонд и влить в зонд микстуру. Вытираю со лба пот — лечение шестого дракона заняло столько же времени, сколько заняло лечение пяти предыдущих и Сиерлена заодно.

Значит, как минимум третьему дракону Сиерлен спас жизнь — если бы с драконами возились лишь его мама и я, спасти третьего мы бы не успели. Слишком много времени потратили бы на первых двух.

Пока мама Сиерлена устанавливает последнюю «следилку», бегу по коридору к моему дракону. Нет, умом я конечно понимаю, что в обители драконов ему ничего не грозит, но мало ли что. Как-то ведь болезнь попала в обитель черных драконов?

Ругаю себя за то, что разрешила Сиерлену мне помогать. Ведь знала же, что он еще не до конца выздоровел после ранения! А сейчас еще и инфекция присоединилась, а ведь его организм совсем недавно боролся с сепсисом.

Мама Сиерлена тоже возвращается к нему в комнату. Чтобы понаблюдать, что я делаю? А ничего я не делаю, так как дракон спит! Подпитать энергией могу, но не сейчас, боюсь разбудить ненароком. Кровь после приема лекарства брать бесполезно, клиническая картина и так уже смазана, из-за того, что я начала профилактику до того, как Сиерлен заразился. Анализ крови нужно будет попытаться взять перед следующим приемом антибиотиков, если Сиерлен снова не начнет из-за этого впадать в панику. Катетер снова установить? Да, в принципе, Сиерлен прав, теперь это без надобности. Микстура и таблетки действительно могут заменить капельницу, вводить антибиотики внутривенно не обязательно.

С опаской разглядываю маму своего дракона. А ну как она решит, что человеческая истинная — это позор для клана и ее сына? Вспоминаю, что если Сиерлену тысяча с небольшим лет, его мама должно быть еще старше… Выглядит она очень уставшей. Думаю, что я выгляжу не лучше, просто зеркала под рукой нет. А ведь было время, переживала, что мне от отца и моей мамы влетит за то, что выбрала в мужья «дракона». Теперь же больше опасаюсь, что мама моего дракона скажет о том, что он выбрал Истинную-«человечку»?

Глава 26

Драконы живут тысячелетиями. Маг-универсал тоже может прожить долгую жизнь, иногда сравнимую с драконьей. Но продолжительность жизни человеческого мага все же неизвестна заранее.

Словно отвечая на мои мысли, мама Сиерлена тихо вздыхает и тихо говорит мне: «Если бы не ты и Сиерлен, то, что драконы живут тысячелетиями не играло бы никакой роли. Продолжительность жизни драконов клана была бы не долгой, Каэри! В живых не осталось бы ни одного дракона! Ведь Сиерлен выжил лишь благодаря твоему вмешательству»

Ой… совсем забыла, что драконы — телепаты! И что именно мама Сиерлена прочла в моих и Сиерлена мыслях? Как я его спасала? Или что творил мой отец, прежде чем я его остановила?

— Но ведь остановила же, — тихо отвечает мне мама моего дракона, — Знаешь, Каэри, что большинство магов людей лишь порадовались бы, если бы клан черных драконов или любых драконов исчез? А вот лечить, тем более рискуя собой, не стал бы никто. Никто из этого мира, — задумчиво добавляет она, внимательно меня разглядывая.

Тихо выпадаю в осадок… Если Сиерлен всего лишь догадывался о моем не совсем местном происхождении, то его мама в этом уверена.

Ну конечно, более опытный дракон, взрослый, умелый телепат, быстро разобрался в той информации, что можно найти в моих мыслях! И что теперь? Неужели все драконы так же легко будут читать мои мысли? Неужели все будут знать, что я из другого мира?

— Если ты хочешь, я могу поставить тебе защиту, — мама Сиерлена пожимает плечами, явно не понимая, почему я нервничаю из-за того, что она знает о том, что я пришла из другого мира. Драконы, видимо относятся к этому философски: дракону нет дела откуда именно я пришла, достаточно того, что я Истинная ее сына и люблю его, а он любит меня.

Я не стараюсь пояснить, что мне не хочется, чтобы о том, что я не настоящая Каэри узнали родные отец и мама Каэри. И ее братья и сестры. Моя семья.

— Теперь у тебя есть не только семья твоего отца, графа, Каэри! Ты — часть клана черных драконов. Да, об этом еще предстоит голосование старейшин, но когда выживание каждого дракона зависит от тебя, а от старейшин не зависит, они будут сговорчивы, — мама Сиерлена дарит мне веселую, обворожительную улыбку! Интересно, о чем она думает, когда так улыбается?

— Я думаю о том, что Сиерлен всегда был уверен — он найдет себе Истинную из другого мира! Над ним смеялись… а ведь нашел, — спокойно поясняет она свои мысли, — А потом ты отсрочила смерть черных драконов от проклятия, которое уже завтра могло убить весь клан! И я совершенно не жалею о том, что Сиерлен привел тебя в клан!

Что-то мне не по себе от того восторга с которым меня пытаются сманить в клан черных драконов! Ведь обернуться драконом у меня вряд ли получится, а Терсаля, друга Ричарда и Сиерлена, в клан не приняли, несмотря на то, что он и оборачиваться черным драконом научился, и немного эльф, немного кельпи. Так в чем же причина того, что меня принимают в клан почти сразу, пытаясь убедить в том, что одобрение моего вступления в клан — пустая формальность? Где тут песик зарыт, думаю? Ну то есть подвох то где? Не бывает поблажек без причины, а мне давно не четыре года, чтобы слепо доверять кому бы то ни было.

Некоторое время мама Сиерлена молчит. То ли пытается перевести мои подозрения на всеобщий язык, то ли на драконий диалект.

Потом вздыхает и поясняет: «Проблема в проклятии и пророчестве о том, как драконы могут спастись. И пророчество говорит об Истинной дракона из другого мира, которая сумеет снять проклятие с нашего клана. В пророчестве говорится, что это человеческая девушка-маг! И ты уже начала спасать клан, без тебя ни одного дракона не осталось бы в живых в ближайшие несколько дней. Драконья лихорадка убивает быстро!»

Как хочется попросить маму Сиерлена рассказать о проклятии и пророчестве, но думаю, что Сиерлен, Терсаль и Ричард знают побольше, чем их родители и о проклятии, и о пророчестве! А вот что точно необходимо знать срочно, это куда полетели отцы юных драконов искать своих отпрысков, и как драконья лихорадка проникла в обитель драконов?

Об этом и спрашиваю маму Сиерлена. В ответ получаю сердитое рычание и пояснения, что мужские особи драконов совершенно не следуют разумным советам, а предпочитают действовать импульсивно и на свой страх и риск, что нередко заканчивается большими проблемами для всех драконов.

Хмыкаю, так как мои общие заключения об одном юным драконе вполне соответствуют той характеристике, что дала мама этого индивида всем драконам мужского пола.

Если это рычание перевести на всеобщий — то становится понятно, что по факту, как в обитель попало смертельное для драконов заболевание, и где сейчас искать отца Сиерлена и отцов его друзей, мама Сиерлена не знает.

Сосредотачиваюсь. Может, все же пока мальчик спит поставить ему капельницу? Но если Сиерлен проснется, он будет недоволен тем, что я поступила по-своему. Что же мне делать? По логике нужно исходить из медицинских показаний и необходимости, а не потакать капризам драконьего подростка. С другой стороны, я сама подвергла его риску, разрешив мне помогать. Интересно, это так привязка действует, когда я чувствую неконтролируемое желание лично прибить того или тех, кто попытался уничтожить черных драконов, а в том, что это дело рук мага или нескольких магов у меня все меньше сомнений. Да и магическая связь Истинной пары меня откровенно говоря напрягает — неужели я так и буду «зависать», когда нужно будет принимать мгновенные, а главное верные решения, если буду не уверена, как воспримет мое решение Сиерлен? Это будет со временем лишь усиливаться? То, что я вдруг перестаю логически мыслить, а иду на поводу у чувств? Особенно не хочется мне, чтобы это идиотское состояние абсолютной влюбленности выносило мозг в самый неподходящий момент и влияло на принятие решений, связанных с моей бывшей профессией. Подвергать риску жизнь драконьего мальчишки из-за дурацкого магического влечения друг к другу не хочется. Интересно, у тех, кто составляет Истинную пару, его Истинный или Истинная так же выносят мозг, как Сиерлен — мне? Или у нас это приняло крайнюю форму из-за моего недраконьего и инопланетного происхождения?

То, что Сиерлен вовсю демонстрирует страх, когда я оставляю в его руке катетер вызывает у меня почти физическую боль. Это именно так действует связь Истинной пары?

Пока я размышляю, нужно или нет ставить капельницу моему дракону, мама Сиерлена спокойно сжигает костюм биологической защиты. Видимо, прочитала это мое желание в моих мыслях и решила посодействовать. Ни легкий запах горелого пластика, ни пепел, оставшийся от костюма на полу, меня не впечатляют. Но за утилизацию зараженного материала я испытываю благодарность — не придется это делать самой.

Разглядываю Сиерлена. Как же он все-таки красив. Даже уставший и измотанный. Мой дракон спит. Беспокойно спит, дышит прерывисто, слишком бледный и выглядит очень измученным. Может статься так, что мне все равно придется подключать внутривенное лечение, несмотря на недовольство моего дракона, слишком уж ослаблен драконий оборотень. Не нравится мне, как он спит под сонным заклинанием.

— Сонные чары не лечат. А просто заставляют заснуть. Что на душе было в момент, когда сонные чары начали действовать, так и спать будешь, — объясняет мне мама Сиерлена немного виновато.

А что у Сиерлена было на душе? Он переживал за шестого дракона, не знал, что с отцом, боялся, что заразился, боялся того, что я не микстурами его лечить буду, а снова поставлю капельницу. Одним словом, мальчишке было плохо. Поэтому и спит он беспокойно.

Словно в ответ на мои мысли и то, что сказала мама Сиерлена, дракон начинает тихо стонать. А на ладонях медленно проступают черные пятна, пока небольшие. Вот ведь… я совсем забыла основное правило: если инфекция проникает сразу в кровь, латентный период может быть меньше или отсутствовать совсем.

— Ты ведь можешь его спасти, ведь можешь? — в панике спрашивает мама Сиерлена. Похоже, черные пятна на ладонях ее драконыша, пусть и выросшего до размера взрослого дракона, пугают ее настолько, что она перестает думать.

Вроде как она наблюдала, как я лечила весь драконий выводок этой драконьей обители? Почему тогда сомневается в моих способностях поставить на ноги самого младшего из черных драконов?

Глава 27

Через полчаса я начинаю разделять если не панику мамы Сиерлена, то уж беспокойство — точно. Сколько раз Сиерлен успел побывать на грани за последние несколько дней? Он что, специально так делает? Или это их драконье проклятие так действует? Тот дракон, который приостановил действие проклятия на остальных драконов, сам должен успеть огрести по полной? Похоже, мама моего драконьего оборотня права — у нее были причины для беспокойства за своего драконыша. Академию я тихо отодвигаю на второй план. Успею — значит успею. Не успею? Будут ждать, пока заявлюсь.

Температура у Сиерлена снова под сорок, видимо любая инфекция вызывает такую реакцию его иммунной системы.

Его мама меняет компрессы на лбу у мальчишки. Я не вмешиваюсь, разумное зерно в этой беспомощной попытке помочь есть, любая процедура, способная хоть немного сбить температуру дает организму мальчишки шанс справиться с инфекцией. Антибиотики я снова подключаю внутривенно, заодно проверяю, какие из моих запасов антибиотиков действенны помимо пенициллиновой группы. Извини, мальчик, но идти у тебя на поводу я не могу, слишком уж тебе сейчас плохо. Да и не чувствуешь ты ничего, так как сон, навеянный чарами плавно перешел в бессознательное состояние, такое же, как было у остальных заразившихся драконов.

Ругаю себя последними словами за то, что разрешила Сиерлену мне помогать. Ведь знала же, что его организм ослаблен ранением и присоединившимися затем осложнениями! Что стоило взять с собой Терсаля, а Сиерлена оставить на попечение его мамы? В костюме высшей биологической защиты мой дракон бы не заразился, если бы не нарушение герметичности костюма и прямое заражение через кровь!

Понимаю, что думать нужно было до того, как мальчишка заболеет, а не после. Прекращаю бесполезные метания, ведь помимо антибиотиков могу попытаться поддержать его магией!

Создаю магический контур, так проще переливать магическую энергию. Одна рука на затылок, вторая — на грудь. Мама мальчишки создает второй контур — берет парня за руку, а свою вторую руку кладет ему на диафрагму. Два магических контура, да еще когда их создают маги не из слабых, по крайней мере стабилизируют состояние мальчишки достаточно для того, чтобы он открыл мутные от боли глаза и тихо спросил: «Каэри, ты нашла моего отца и отцов Ричарда и Терсаля?»

— Извини, Сиерлен. Но искать твоего отца мы с твоей мамой будем после того, как ты немного придешь в себя. Конечно, своему драконьему оборотню я это не говорю, но, похоже, он и сам неплохо осведомлен и о том, что на поиски его отца у нас банально не было времени. Сиерлен некоторое время смотрит в упор на свою маму, словно общается с ней телепатически. А затем с тихим стоном откидывается на подушки. Догадаться, о чем он говорил со своей мамой не сложно — и она, и я между двумя драконами — его отцом и самим Сиерленом выбрали сначала спасать Сиерлена. То, что мой дракон винит себя в том, что из-за его ошибки может погибнуть его отец и отцы Терсаля и Ричарда мне понятно даже без телепатии. Невозможность повлиять на ситуацию в целом приводит моего дракона в отчаяние.

Только вот смиряться с тем фактом, что его отец, возможно, погибнет, мой драконий оборотень не собирается. Не пробив брешь в «обороне» своей мамы, Сиерлен тут же пробует «на излом и сжатие» мое терпение.

— Каэри, ты же можешь найти моего отца! Тебе нужен лишь его образ и имя! — произносит Сиерлен умоляюще, — Прошу тебя, найди его! Найди, пожалуйста!

Я вижу, что драконьего оборотня снова трясет, но не знаю, из-за того, что опять повышается температура (хотя куда уж выше!) или потому, что он беспокоится за своего отца?

Пока я пытаюсь сообразить, что хуже — неизвестность или возможность наблюдать за тем, как отец Сиерлена валяется где-нибудь в трактире в таком же состоянии, в каком сейчас находится Сиерлен (и без возможности помочь ему, так как своего дракона ни я, ни его мама сейчас одного не оставим), мой драконий оборотень решает дилемму по своему: в двух метрах от кровати зависает поисковое заклинание.

Эх. Постоянно забываю, что мальчишка — маг, которому тысяча с лишним лет, хоть и выглядит он, как подросток. Конечно, сейчас то я понимаю, что была возможность того, что Сиерлен запомнит, как магически искать «потеряшек», ведь я искала его друзей, проверяла обитель драконов на наличие «пандемии» и со своим отцом разговаривала на глазах у Сиерлена, совершенно не скрывая от дракона технику создания поискового заклинания. Незачем мне было это скрывать. Оказывается, мое драконье чудо действительно успел запомнить это заклинание наизусть.

Упрямый. Ну до чего же Сиерлен все же упрямый! Понимаю, что от эмоционального состояния мальчишки также зависит, насколько быстро его организм справится с заразой. Ладно, раз он так беспокоится, может и вправду чего-то чувствует? Я же так мало знаю о драконах, может они проблемы друг друга на расстоянии могут протелепатировать?

Силуэт места, где сейчас находится отец моего драконьего оборотня проявляется почти сразу — мальчишка запомнил и применил заклинание правильно. Но сил у Сиерлена недостаточно, чтобы мы могли видеть, куда это занесла нелегкая старшего дракона.

Но несмотря на недостаточную магическую подпитку вначале, контуры помещения, появившееся в результате магического воздействия висят у Сиерлена в комнате, пропадать не спешат. Видимо, заклинание держится на одном упрямстве Сиерлена.

— Ты из меня веревки вьешь, — бурчу про себя, добавляя в его заклинание свою силу — магии моего дракона недостаточно для того, чтобы создать прочную связь между двумя пространственными точками, появившуюся благодаря заклинанию Сиерлена.

Все же мальчик пока еще слишком слаб для того, чтобы использовать магию без подпитки — моей или его мамы. Ладно, что у нас тут? Надеяться на то, что мы разом найдем трех пропавших драконов наверное слишком оптимистично?

Разглядываю мужчину, лежащего на кровати в небольшой комнате, обставленной не то чтобы уж очень бедно. Но и не роскошно. Темноволосого мужчину, как оказалось. Насколько он похож на Сиерлена, сказать не представляется возможным, мужчина лежит лицом вниз, уткнувшись в подушку и мне видно лишь его спину, ноги и затылок. Не помер бы… впрочем, заклинание поиска работает только с живыми.

Что-то мне не нравятся звуки за дверью его комнаты… треск какой-то подозрительный!

Что я там подумала о трактире? Кажется, угадала. Отец Сиерлена принял облик человека и заболев, оборачиваться драконом не стал. Или просто не успел. Я то надеялась, что заметив первые признаки заболевания окружающие его люди (оборотни, эльфы, нужное подчеркнуть) просто запрут дракона в той комнате, которую он снял.

Только вот одного я не учла — страх перед эпидемиями в средневековье настолько велик, что просто закрыть заболевшего дракона в комнате окружавшим его представителям разумных, населяющим этот мир недостаточно. По запаху дыма просачивающемуся сквозь щели между плотно закрытой дверью и полом с ужасом понимаю, что трактир решили сжечь, чтобы остановить распространение заболевания.

Глава 28

Вот ведь… и за своего дракона боюсь и понимаю, что Сиерлен сейчас рванет отцу на помощь. Удержать не успеваю, оказывается драконы даже в человеческой ипостаси двигаются молниеносно. А может Сиерлен просто обучался на воина?

Пока контакт с трактиром, в котором я нашла отца Сиерлена лишь визуальный, но даже этого хватает, чтобы и мой драконий оборотень, и его мама метнулись к старшему дракону, понимая, что кто-то пытается сжечь смертельную заразу, а заодно и невольного носителя оной.

Мама мальчишки пытается стабилизировать портал. Не понимаю, почему у нее не ничего не выходит? Может, мама моего дракона слишком много сил потратила на своего драконыша? Ведь она тоже выздоровела не до конца, просто не позволяет себе свалиться снова. Да и порталы и поисковая магия — человеческая магия. Не помнят ее драконы, она им несколько тысячелетий не нужна была. Ну ладно, мама моего дракона пытается что-то сделать, она сильный маг! Но Сиерлен то зачем лезет ей под руку, когда он в любой момент может сознание потерять? Или не чувствует, что сил у него на магию такого уровня не осталось? Ведь только мешать будет, а туда же! Вскакивает, как ненормальный!

И вставать моему дракону не надо было! Мало того, что он успевает споткнуться о капельницу, случайно выдернуть оба катетера из вен, он еще и упасть успевает! Шипит на своем драконьем диалекте, то ли от боли, то ли в раздражении. А затем пролетает через визуальный образ комнаты трактира. Смотрит на меня, снова шипит что-то на языке драконов, а в глазах такая мольба и боль, что мне становится страшно. Неужели мальчишка думает, что я не попытаюсь спасти его отца? Ведь видел же, что я спокойно создавала портал к своей семье в замок графа, чтобы передать им антибиотики?

— Ну вот что, Сиерлен! Посиделки на полу заканчиваем. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы кого-то там спасать. А вот погибнуть за компанию очень даже можешь. Поэтому сейчас ты будешь делать все, чтобы мы могли спасти твоего отца! А это означает, что ты будешь меня слушаться. Беспрекословно. Согласен? — спрашиваю дракона.

Сиерлен быстро кивает в ответ. Похоже, отец ему дорог до безумия. Чувствую себя сволочью, но пусть уж мальчишка наконец учится работать в команде. Для мага это необходимо. Похоже, мама моего драконьего оборотня со мною согласна. Смотрит она на меня немного задумчиво, видимо ей ее драконыш оказывал гораздо больше сопротивления в вопросах воспитания.

— Я сейчас установлю временный портал, твоя мама оборачивается драконом и перетаскивает твоего отца сюда, благо он в человеческой ипостаси. А ты немедленно отправляешься обратно в кровать. И не встаешь, пока не будешь чувствовать себя лучше и пока я не разрешу тебе вставать. И не путаешься у нас под ногами, так как вытаскивать из горящего трактира еще и тебя, если ты вдруг решишь потерять там сознание — явный перебор! — поясняю Сиерлену.

Дракон не спрашивает, почему его исключают из списков тех, кто присоединится к спасательной экспедиции под «надуманным предлогом». Но смотрит на меня обиженно, и наверняка будет дуться еще долго за то, что приняла такое решение. Но возвращается в кровать без комментариев, хотя и с трудом, явно из последних сил. А ты как думал, мальчик, я просто так на тебя сержусь за твою попытку встать с температурой под сорок и немножко поиграть в спасателей?

Дальше все идет просто и быстро, я стабилизирую портал, мама Сиерлена оборачивается драконом, захватывает зубами одежду темноволосого мужчины и втягивает его в комнату Сиерлена. Я на всякий случай проверяю трактир на наличие живых существ, а заодно создаю и поисковик на двух других пропавших драконов, благо что Сиерлен подкинул мне и их образы, и их имена. Но оба других старших дракона находятся где-то в горах. Тоже ничего хорошего, конечно, я вижу, что они оба без сознания. Но, по крайней мере, в горящем здании никого больше нет.

Когда портал схлопывается, на полу остается лежать донельзя измотанная эльфийка (из дракона мама Сиерлена снова перекидывается в эльфиечку) и красивый, похожий на Сиерлена мужчина без сознания. Только старше моего драконьего оборотня.

Сиерлен тихо выдыхает — похоже, он старался не дышать, пока я и его мама вытаскивали из горящего трактира его отца… Драконий оборотень переводит взгляд с родителей на меня. Настороженно-испуганный взгляд. Правильно, малыш. Вовремя ты сообразил, что возиться я сейчас буду вовсе не твоим отцом — ему хватит заботы твоей мамы. Зато ты совершенно точно помнишь, что кто-то там, кажется, успел выдернуть катетеры из вен? Судя по тому, что одеяло ты натянул до подбородка, в моих дальнейших действиях ты не сомневаешься.

Пока мама Сиерлена занимается лечением его отца, с помощью тех антибиотиков, которые я ей предоставила, вспоминаю, что страх для дракона — как клеймо, как стигма. А мой черный дракон не только испуган, но даже просто сделать вид, что ему безразлично, какой способ лечения я выберу, и то не в состоянии! Драконы не имеют права бояться. Те, что не могут справиться со своими страхами, могут даже быть изгнаны из клана.

А ведь Сиерлен, в отличие от заболевших драконов был совсем недавно ранен и не совсем успел оправиться после ранения и присоединившихся осложнений.

С одной стороны, давить на мальчишку слишком сильно не совсем правильно, но вдруг то, что он по-сути спас драконий клан ничего не значит в сравнении с тем, что он испугался лечения, которого не испугались другие драконы? Правда, не испугались они лишь по причине того, что находились в отключке, а когда ненадолго приходили в себя, то чувствовали себя настолько плохо, что им было откровенно все равно, кто и что с ними делает. С другой стороны — из-за того, что организм моего дракона был ослаблен до заражения, может снова подключится сепсис или еще какие-нибудь осложнения. Риск осложнений у мальчишки явно выше, чем у остальных драконов.

Взгляд драконьего оборотня, полный отчаяния и откровенного ужаса, проигнорировать не могу. Присаживаюсь на край кровати, беру Сиерлена за руку. Может, попросить кого-то из драконов заставить спать моего драконьего оборотня с помощью их драконьей магии? Но тогда тот, кто будет помогать, будет также знать причину, по которой я попросила о помощи в применении магии драконов!

Оглядываюсь на маму Сиерлена. Ведь не потребует же она изгнания сына из клана из-за того, что дракон испугался неизвестных в их мире способов лечения, если я попрошу ее заставить спать моего дракона? Просто чтобы ему не было настолько плохо, ну и чтобы никто из драконов не привязался к нему впоследствии. Они же тут поголовно телепаты! А мой бывший мир любого выходца из средневековья до нервной дрожи доведет. Слишком уж разные в наших мирах технологи, хотя иногда кажется, что различий между мирами меньше, чем тех вещей, что похожи. Наверное, все же контакты между нашим миром и этим миром случались. И довольно часто, так как происходил и обмен технологиями и … легендами. Одни легенды о драконах в нашем мире чего стоят!

Мама Сиерлена на мгновение отвлекается на нас, устало улыбается мне… и Сиерлен мгновенно засыпает, даже возмутиться моим решением не успевает.

— Спасибо, — благодарю маму моего дракона. Ну да, пока я размышляла в стиле «может мне кого-нибудь попросить помочь», мама Сиерлена прочитала мои мысли, приняла решение и начала действовать. Хм… такое взаимопонимание с будущей (или уже нынешней) свекровью может означать лишь одно — она слишком хорошо знает своего сына и видимо собирает приключения на свою пятую точку ее отпрыск не в первый раз.

— Не в первый, — усмехается дракон в ипостаси эльфиечки, — А в пятнадцатый уже. Но вот драконья лихорадка и поход по человеческим библиотекам с целью похитить древние драконьи манускрипты, попавшие к людям, это перебор даже для «диких».

— Диких? Почему диких? — удивленно спрашиваю я, пока снова устанавливаю капельницы юному дракону. Для мальчишки лучше проводить комплексное лечение, все же остальные драконы не были ослаблены, когда заболели. Да и непонятная проблема с оборотом у Сиерлена меня настораживает. Спасибо маме драконьего оборотня, не придется успокаивать вздрагивающего от ужаса мальчишку-дракона. Сиерлен заснул глубоко. А я боялась, что он будет спать беспокойно, и придется просить его маму держать его руку неподвижно, чтобы снова установить катетер.

— Сиерлена, Ричарда и их дружка Терсаля многие драконы называют дикими. За то, что творят такие вещи, которые взрослому дракону даже в голову не придут, — спокойно поясняет мама Сиерлена, — И мы действительно являемся родственниками с того самого момента, когда дракон Сиерлена признал в тебе Истинную. Свадьба у драконов пусть и очень красива, но заключение брака считается с момента избрания драконом Истинной.

То, что сказала мне дракон в ипостаси эльфиечки заставляет меня тихо выпасть в осадок. Хорошо, хоть капельницы уже установила, так как начинают банально трястись руки. Мамочки! Значит, мы УЖЕ женаты, по драконьими законам? С Сиерленом, этим обормотом? Он, конечно, красивый, даже пожалуй запредельно красивый, но он же совсем мальчишка! Потом до меня медленно и постепенно доходит абсолютный смысл сказанного. Магическая привязка, то что я замужем, будет видно ВСЕМ магам в магической Академии, где замужество, между прочим, запрещено до выпускного включительно. И что же мне тогда делать с Академией?

Глава 29

Академию я решила поставить в известность о возможности пандемии уже после того, как найду оставшихся двух драконов.

Чувствовала я себя при этом неуютно, словно поставила личностные отношения выше, чем безопасность моей будущей Альма Матер. Но ничего не могла с собой поделать — вспоминала яркие, умные глаза Терсаля и Ричарда и беспокоилась, что чуть более взрослые их копии могут погибнуть, если я помедлю с тем, чтобы их отыскать. Какие-то горы, конечно, были безопаснее горящего трактира, но ведь смертельное без лечения антибиотиков заболевание в условиях холода убьет быстро. А если еще вспомнить возможность возникновения осложнений, то приоритет явно был на стороне драконов.

Мама Сиерлена прекрасно знала и как они выглядят, и как их зовут, да и магический поисковик могла создать. Чем и занялась. Я лишь подпитала ее творение магией. Вначале я надеялась, что просто перетащим двух оставшихся драконов, как и отца Сиерлена к нам в комнату, но мама Сиерлена нахмурилась и тихо предупредила: там вход в лабиринт, магия там не действует, в драконьей ипостаси не пройти, левитацией обоих не поднять, жизни двух драконов во власти лабиринта. Просто так их лабиринт не отпустит. Нужно что-то принести в обмен, что-то такое, что будет равноценно для древней, магической, почти разумной сущности.

Я с тоской посмотрела на лежащих без сознания на холодных камнях мужчин. Долго им не продержаться, я это чувствовала. Капля за каплей из их тел вытекала жизнь. Ну да, антибиотики я маме Сиерлена оставила, но что если лабиринт действительно уже предъявил свои права на драконов?

Я шагнула вперед, оставляя маму Сиерлена за барьером и спокойно подошла к первому дракону. В лицо ударил запах гор — какой-то совершенно невообразимый и неописуемый аромат теплой осени и только что прошедшего дождя. Когда-то я любила гулять в горах — не штурмовать вершины, а именно гулять в предгорьях. Но романтика гор на этот раз была подпорчена тем, что мокрая после дождя земля превратилась в грязь, и

я в ней мгновенно перепачкалась.

Драконы, впрочем, тоже чистотой не блистали, да еще и драконья лихорадка у них была уже на более поздней стадии.

— Хорошо, хоть драконы в человеческой ипостаси, иначе я бы их с места не сдвинула, — тоскливо подумала я, — разглядывая достаточно обширные язвы на лице и шее незнакомого мне мужчины. Магия в пределах лабиринта не действует? Ну и что? Разве без магии помочь невозможно? И зачем вообще лабиринту сдались два умирающих от драконьей лихорадки дракона?

Быстро осмотрев обоих драконов, я пришла к выводу, что их вполне можно перетащить с помощью грубой силы.

У теплой куртки одного дракона был замечательный ворот, хвататься за него было удобно.

Не долго думая, я уцепилась за ворот куртки и, ругаясь про себя всякими нехорошими словами, просто перетянула его в комнату к Сиерлену и его родителям.

Разбираться кто это — отец Ричарда или Терсаля — не стала. Симпатичные драконы, когда болели, почему-то становились для меня все на одно лицо. Просто пересекла границу и снова вернулась за оставшимся драконом, стараясь не поддаваться изумленно-восхищенному взгляду мамы Сиерлена.

А лабиринт? Ну а что лабиринт? Если решит проявить себя, поговорим, решила я про себя.

К сожалению утащить второго дракона мне не дали. Пока я пыталась перекатить его по мокрой траве, в воздухе возникло шевеление и я с удивлением врезалась в невидимую стену, от неожиданности громко выругавшись на русском. От комнаты в обители драконов меня сейчас отделяла прозрачная стена из непроницаемого воздуха.

— Ну ладно, хозяин лабиринта! Может, ты и пугаешь необразованных детей этого мира, а я, в принципе, в курсе, как работает силовое поле. Так что давай без глупостей, сразу поясни, что тебе от меня нужно и разойдемся друзьями. То, что ты, скорее всего разумный, мне уже понятно, так что давай без церемоний. Мне нужна жизнь этого дракона, ничьими больше жизнями я платить не намерена, но готова отправиться хоть на край земли за нужными тебе артефактами, как-то так! И прояви себя, мне неудобно общаться с бестелесным компьютером!

— Компьютером? — передо мною возник маленький мальчик, явно эльфенок, — Ты превносишь в наш мир понятия, свойственные лишь твоему миру, дитя чужого мира! Я — не компьютер!

— А как тебя еще называть? Ты наверняка создан магией, а теперь решил, что имеешь право карать и миловать тех, кто попадает в твои сети. Но любую машину можно отключить!

Лабиринт не стал комментировать, что я дерзка не в меру. Он разглядывал меня несколько отстраненно, затем произнес с серьезностью, не свойственной такому крохе: «Люди, драконы, эльфы и прочие разумные этого мира сами идут ко мне за исполнением своих желаний. Я не беру с них плату, и всегда предупреждаю, кто из них может не пройти мои тропы. Но жадность, а иногда отчаяние, бывает, сильнее голоса разума. Некоторых я успеваю отпустить. Но есть и те, кто гибнет».

— Почему тогда не хочешь отпустить последнего дракона? — в раздражении спросила я.

— Он начал движение по лабиринту, я не в силах прервать движение, если кто-то не согласится пройти взамен него, спокойно сказал эльфенок.

— Вымогатель. Да мы к тебе толпой придем, дай только время со своими проблемами разобраться, — возмущенно пояснила я этому эльфийскому воплощению души лабиринта, — Но дракон сейчас нуждается в моей помощи и я прошу тебя об отсрочке.

— Хорошо, — спокойно ответил эльфенок, — Ты придешь, одна или с друзьями. Я буду ждать.

Малыш коснулся моей руки и пропал. Мгновение спустя стена из воздуха, отделявшая нас от обители дракона исчезла, став обычным воздухом и я от неожиданности упала на дракона сверху, мы покатились и вдвоем ввалилась в комнату Сиерлена.

Вместе с последним драконом в комнату влилось литров десять грязи, какие-то листья и ветки, камни… одним словом — мусор. Сразу после этого портал закрылся. А я осталась рассматривать иероглиф, возникший на тыльной стороне ладони, там где коснулся эльфенок.

Страх, с которым мама Сиерлена посмотрела на метку лабиринта меня насторожил. Все же мы с Сиерленом — Истинная пара, и то, что для дракона потеря Истинной равнозначна смерти мы обе были в курсе.

— Ты не должна была так рисковать, Каэри. Даже ради моего брата, — тихо сказала мама Сиерлена, — Лабиринт вполне может убить, если захочет получить необычную душу в свое пользование.

Ой-ей. Они же здесь все родственники! Значит то-ли отец Ричарда, то-ли отец Терсаля — дядя Сиерлена? Как же я об этом не подумала? Как же сложно было этому дракону в обличье красивой эльфийки выбирать между жизнью брата и сына?

— Подавится ваш лабиринт, — хмыкнула я, — Да и не показался он мне хищником номер один в вашем мире. Скорее yж,

еще одна потерянная душа.

Мне показалось, что в моей голове раздался звонкий, заливистый детский смех. А потом детский голос в голове сказал: «Вы правы, Каэри! Еще одна потерянная душa! Mеня, пожалуй, никто так быстро не успевал раскусить. С Вами, безусловно, будет интересно. Или мне лучше называть Вас Ольгой?»

— Лучше зови Каэри, малыш, — устало подумала я, — Так получилось, что теперь я Каэри, а то, что осталось от Ольги — личность, память… разве это можно увидеть?

— Можно, — уверил меня детский голос, — Но это надо еще разобраться, что именно ты видишь.

— А ты знаешь, где сейчас та девочка, что была в моем нынешнем теле? — спросила я, — Может она вернуться в свое тело?

— Знаю. Не может, — спокойно ответил эльфенок.

— Почему ты так в этом уверен? — спокойно спросила я, догадываясь, что без этого мелкого эльфа, кажется, не обошлось.

— Ты права. Каэри прошла лабиринт и потребовала привести ее к тому, кто является ее Истинной парой. Только в этом мире таких не нашлось, а в вашем мире душа, предназначенная ей в качестве Истинной пары… была рядом с тобой.

— Вот спасибо! — возмутилась я, — Так значит Каэри не сама магичила, а тебя попросила? А меня спросить вы вдвоем забыли? У меня, между прочим, собственная жизнь была и я совершенно не собиралась встревать в магические разборки этого мира!

— Наверное, нужно было спросить. Но тогда бы ты отказалась. Сиерлен умер бы в застенках отца Каэри, драконья обитель вымерла от драконьей лихорадки, погибли бы от драконьей лихорадки Терсаль и родители Рагнара, а твоя подруга была бы уничтожена кольцом времени, в которое попала. У меня было не так уж много вариантов, и выбирать меньшее зло — это всегда сложно. Прости, если мой выбор сделал тебя несчастной или причинил вред, — малыш виновато вздохнул и пропал из моего сознания.

А я ошарашенно подумала, что эльфенок-лабиринт прав. Не выдерни он меня из нашего мира, черные драконы были бы уничтожены. И, видимо, лабиринту этого не хотелось, ведь отпустил же он меня, и дядю Сиерлена. От праздных размышлений меня отвлек тихий стон одного из взрослых драконов. Этим двум драконам не хватило или знаний, или понимания ситуации, для того, чтобы превратиться в эльфов, оба дракона выбрали человеческую ипостась для своих «приключений». А то, что у обоих появились язвы лишь доказывало, что во-первых, из комнаты Сиерлена их нужно изолировать, во-вторых, комнату Сиерлена нужно основательно продезинфицировать и проветрить, а в-третьих, одним антибиотиком в их случае не ограничиться, и надо подключать комплексное лечение.

— И где мне младший медицинский персонал найти для этого «лазарета» в который превратилась обитель драконов? — устало подумала я, решив, что нас с мамой Сиерлена надолго не хватит.

А ведь мне еще объясняться с ректором Академии! Что делать совершенно не хотелось. Ну да, я маг-универсал, и Академия с радостью будет обучать сильного мага, им тоже интересно, что за человек будет у них учиться, универсалы рождаются редко, а я еще и девушка к тому же. Но нарушение сразу трех правил вряд ли добавит мне популярности среди преподавателей. И все же у меня обязательства перед ректором, я обязана их предупредить о возникшей опасности.

Глава 30

Чем я и занялась, вызвав с помощью поисковой магии ректора Академии, и поставив его в известность о возможной пандемии драконьей лихорадки. Конечно, он мне не поверил. А кто бы поверил, что четырнадцатилетняя девочка может самостоятельно найти лекарство от смертельного для любого человека, эльфа, дракона (и прочая, и прочая) заболевания, косившего веками всех разумных этого мира, не оставляя после себя выживших? Даже демонстрация язв на лицах драконов, и черных ладоней Сиерлена не произвела на ректора впечатление.

Зато мне простили и то, что я начну учиться на две недели позже остальных «по причине драконьей лихорадки», и метку лабиринта, и то, что я оказалась Истинной дракона. Хорошо быть магом-универсалом, само твое существование вызывает жгучий исследовательский интерес у всех преподавателей-магов Академии. Только почему-то мне казалось, что ректор посчитал, что у моего дракона «обострение хитрости» из-за нежелания отпускать молодую супругу на учебу, а не драконья лихорадка… но это частности.

А потом проснулся мой дракон — магия его мамы долго на Сиерлена не действовала. Метка лабиринта его не напугала, как я опасалась. Скорее, насторожила. От того, что я видела воплощение лабиринта, драконий оборотень просто выпал в осадок. Оказывается, лабиринт не показывал свое альтер эго уже несколько тысячелетий. На меня Сиерлен смотрел с явным восхищением — то, что лабиринт показал мне свою сущность он посчитал добрым знаком. Я так не считала, но решила, что говорить об этом пока рано. С драконьей лихорадкой бы управиться. Но желание Сиерлена немедленно пообщаться по этому поводу с Терсалем и Ричардом я пресекла на корню: мне необходимо было передать антибиотики Истинной Ричарда, на тот случай, если в ее поселке появились или в скором времени появятся заболевшие. Так что общение с Ричардом я отложила до того момента, как у меня будет время на то, чтобы пополнить запасы лекарств.

Следующие полчаса я потратила на то, чтобы найти драконов, достаточно оправившихся от болезни, чтобы стоять на ногах и способных позаботиться об остальных драконах, которые все еще были в бессознательном состоянии.

Таких нашлось трое, помимо мамы Сиерлена, все как одна — женского пола. То ли то, что они с самого начала приняли эльфийскую внешность, то ли более сильный иммунитет, чем у драконов мужского пола, то ли банальное упрямство напополам с ответственностью, но помогать мне пришли лишь девушки. Сколько тысяч лет было этим веселым созданиям, я предпочитала у них не спрашивать.

С установкой капельниц тем из драконов, у кого хватило ума обернуться эльфами или хотя бы людьми, девочки справились превосходно. Они же обещали напоить микстурой-антибиотиками тех драконов, что по-прежнему оставались в ипостаси драконов.

Но даже с их помощью мне пришлось разрываться между Сиерленом, его отцом и двумя другими драконами, у которых драконья лихорадка оказалась в более тяжелой форме, так как язвы почти сразу загноились и их необходимо было обработать как можно быстрее. Вместе с его мамой я сначала занялась тремя взрослыми драконами. На этот раз, помимо капельниц я решила обработать все язвочки, которые успели появиться, а заодно и осмотреть драконов. Ведь для того, чтобы заразиться, драконам нужны были «ворота инфекции» — ранка там или царапина.

Память Каэри снова ехидно напомнила, что чтобы заразиться вовсе не обязательно чтобы инфекция попала сразу в кровь, как у Сиерлена, вполне достаточно просто стоять рядом с заболевшим. Мысленно согласилась с этими выводами — воздушно-капельным способом заразиться драконы действительно могли где угодно.

Комнату Сиерлена я провeтрила и продезинфицировала вместе с его мамой, сразу после того, как поставила капельницы трем старшим драконам.

Конечно, у меня были опасения, что мой дракон может снова получить осложнения из-за того, что в его комнате некоторое время находились трое инфицированных, в более тяжелом состоянии, чем Сиерлен.

Потом мне пришло в голову, что эти трое могли иметь непосредственное отношение к проникновению драконьей лихорадки в обитель драконов, и их нужно расспросить, как только они придут в себя достаточно, чтобы вспомнить, как они могли заразиться.

Раздевать взрослых драконов я доверила маме Сиерлена. Не потому, что внезапно засмущалась. Что я обнаженных тел не видела, что-ли? Но она знала, как выглядят старшие драконы и могла заметить то, на что я не обратила бы внимание.

Потом мне пришлось срочно пополнять мою походную аптечку антибиотиками, кровезаменителями, мазями и обезболивающим. То, что драконы, находящиеся без сознания, иногда начинали тихо стонать, натолкнуло меня на мысль, что заболевание почти наверняка причиняет боль заразившимся.

С мамой Сиерлена мы некоторое время перемывали косточки ректору в Академии, пока устраивали старших драконов в комнате напротив комнаты Сиерлена. Мальчишка прислушивался, но в разговор не встревал. Выглядел он при этом задумчивым и печальным. На мои расспросы отвечал односложно и раздраженно, явно скрывая, что именно привело его в тревожное состояние. Но я не отставала, пока Сиерлен не объяснил, что именно его вывело из равновесия.

— Ты уедешь учиться в Академию, твоим оруженосцем я быть уже не могу, а за несколько лет у тебя появятся привязанности. И я тебе буду уже не нужен, — с отчаянием в голосе ответил Сиерлен.

«А меня просто не станет, если я буду тебе не нужен» он не сказал, зато эта мысль присутствовала во взгляде дракона. Похоже, Сиерлен решил, что последние несколько дней я занималась его проблемами, проблемами его клана и его друзей из чистого альтруизма!

Пытаться переубедить моего дракона, что он мне очень нужен и вообще незаменим оказалось очень хлопотным занятием, сравнимым лишь с лечением всех остальных драконов от драконьей лихорадки. Просто потому, что остальные драконы, пока я их лечила, не пытались вынести мне мозг, в отличие от Сиерлена! А вели себя относительно спокойно, ну за исключением тех трех молодых драконов, с которыми тоже возникли проблемы.

На мои разумные, с моей точки зрения, аргументы Сиерлен не реагировал, а его внутренняя убежденность, что он «теряет» свою Истинную была причиной такой резкой психосоматической реакции дракона, от подключившийся тахикардии и повышения кровяного давления до резкого повышения температуры, что мне пришлось очень долго приводить его «в норму». И лишь мои уверения в том, что тех уколов, которые мне пришлось сделать дракону из-за его неадекватной реакции будет недостаточно, если Сиерлен немедленно не прекратит психовать, кое-как стабилизировало его состояние.

Одним словом, весь вечер мне пришлось утешать и лечить драконьего оборотня, который совершенно не желал понимать, что я никуда не собираюсь пропадать. Может, он все же так резко реагировал на метку лабиринта? Я обняла вздрагивающего дракона, который совершенно уверился в том, что я решила его оставить навсегда, и в том, что он больше никогда меня не увидит, и который изо всех сил делал вид, что все в порядке, просто потому, что боялся уколов… А я никак не могла вычислить, ну почему он так напуган?

В конце концов, Сиерлен не выдержал, и вцепился в меня драконьими когтями. Заметил это, впал в панику из-за царапин, начал извиняться за то, что его частичный оборот причинил мне боль… такую панику в глазах я раньше у него не видела. Да что же случилось то?

Я же учиться иду, а не готовлюсь к военным действиям! Или… для мага эти понятия однозначны? Как же все же драконы боятся потерять свою Истинную! Или обрести Истинную — это редкость среди драконов?

— Редкость. Сравнимая с проклятием. Большинство драконов гибнут именно из-за привязки к своей Истинной паре, — прошептал Сиерлен.

Заменить психотерапевта, а заодно и психоаналитика для драконьего оборотня — тинэйджера, когда я сама выгляжу, как подросток, у меня не получилось. Поэтому пришлось играть подружку, утешающую испуганного одноклассника.

Кстати, одноклассник — это идея… возможно, даже хорошая. Правда, я была почти уверена, что ректор будет несказанно «счастлив» предоставить возможность учиться в Академии драконьему оборотню, но Сиерлен ведь принц, кажется! И маг отличный!

А самое главное, мне не придется срываться с учебы, чтобы экстренно разыскивать это драконье чудо по всему континенту. Он будет поблизости и остановить проявления его неуемной энергии и постоянное рвение создавать проблемы себе и окружающим и стремление попадать в переплет будет под контролем преподавателей Академии, ну и моим контролем, частично!

В том, что Сиерлен и в дальнейшем будет откалывать «номера», сравнимые с тем, что он творил в библиотеке моего отца, я была абсолютно уверена! Некоторые личности не меняются, даже повзрослев, а взрослеть дракон пока явно не собирался.

Конечно, я понимала, что буду вынуждена взять на себя ответственность за Сиерлена в Академии, но… похоже я и так уже это сделала.

Глава 31

С ректором Академии о поступлении Сиерлена я договорилась в тот же день — похоже, меня приняли бы вне зависимости от того, сколько драконов на хвосте я бы привела в Академию. Я то думала, что дракон в человеческой Академии будет вызывать такой же интерес, как и я у преподавателей. Ага, как же! Оказывается, Сиерлен был прав — драконьих принцев много, а маг-универсал тут, похоже, один.

Академия, в которую я поступала была не просто запредельно дорогим учебным заведением, строго для привилегированных детишек дворян, потомков Императора и его свиты, королевских отпрысков ближайших соседей и экономической элиты (оказывается, такие тоже тут имелись) но и для потомков военных. И тут к знаниям относились очень строго. Ректор потребовал, чтобы принц клана черных драконов не только оплатил учебу, но и сдал вступительные экзамены, в течение первого месяца обучения. Причем не просто сдал, а с отличием, так как просто быть избранным мага-универсала недостаточно для обучения в Академии, как саркастически пояснили мне оба присутствовавших в кабинете ректора попечителя Академии.

По какому поводу эти трое собрались, мне стало ясно, когда один из попечителей обмолвился, что поступление Сиерлена было ожидаемо — привязка к истинной паре у сильных магов, не оборотней, могла быть настолько же сильной, как и у оборотня. Если не сильнее. Он же пояснил мне, что большинство магов-универсалов были однолюбами.

Ректор довольно резко высказался, что в Академии не принято устраивать родственников по блату. Даже дети профессоров и попечители из Учредительного комитета сдают экзамены на общих основаниях. Он также пояснил, что Учредительный комитет пошел мне с Сиерленом навстречу, но драконий оборотень (мой протеже, как выразился ректор) будет отчислен, если не сумеет сдать хотя бы один из обязательных вступительных экзаменов на максимально возможный балл. Впрочем, он может остаться со мною в качестве оруженосца, если не справится, милостиво добавил один из попечителей, пояснив, что это также будет вопиющим нарушением правил. Он также пояснил причину такого участия со стороны Учредительского совета: просто никто не хотел становиться причиной смерти дракона, особенно если учесть, что он все еще юн и его родители все еще живы.

— А … э… почему поблажки по причине возраста дракона? — изумилась я.

— А потому, что драконы — чрезвычайно мстительные существа, и за гибель детеныша вполне могут сжечь все, что им попадется на глаза! Поэтому есть еще одно условие! Если ваш рептилоид сожжет на территории Академии принадлежащие Академии или другим соученикам материальные ценности, вы или он гарантируете компенсировать Академии или соученикам материальные потери, — пояснил мне ректор.

Ой — ей. Мой драконий оборотень выглядел так, словно он только что откопал томагавк на тропе войны… даже выражение лица было таким, смотрел на ректора и едва сдерживался чтобы не сказать какую-нибудь колкость. И это всего за то, что ректор назвал драконьего оборотня «рептилоидом»?

— Рептилоид? — возмущенно переспросила я, пока дракон не сказал какую-нибудь глупость.

— Это не оскорбление, Каэри, а общепринятое в научных кругах название расы вашего молодого человека. Ну не называть же мне его ящером, как простолюдину! Если бы не заслуги Вашего отца перед Империей и Императором, а также перед Академией, то даже таких поблажек Вам бы не было! — раздраженно добавил ректор и отключил связь.

Упс! А вот с этого места поподробнее, пожалуйста! — хотела закричать я. К сожалению, ректор уже закрыл мною созданный портал. Я попыталась найти объяснение в памяти Каэри. Но ничего, к сожалению, не находилось! Похоже ни я, ни Каэри ничего про отца не знали. Какие такие «заслуги перед Империей, Императором и Академией»? Выяснение причин, по которым отец настолько почитаем в Академии пришлось отложить. Вместо этого пришлось полчаса успокаивать Сиерлена, обещавшего откусить ректору все выпирающие части тела, а оставшееся — сжечь. Похоже, обучение обещает быть… бурным.

Как только я решила, что больше проблем не предвидится, они, конечно, появились. С драконами, которые начали постепенно приходить в себя и … пытаться ухлестывать за мной. Пришлось осаживать достаточно жестко каждого четвертого дракона, объясняя, что у меня уже есть истинная пара. Остановило это драконов? Ни капли! А я думала, что уважение к истинной паре у драконов врожденное.

Внимание незнакомых драконов напрягало и раздражало, тем более, что я чувствовала отчаяние моего дракона. А я то думала, почему он так переживал, что он теперь будет мне не нужен? Похоже, маг-универсал женского пола — вполне аппетитная «дичь» и даже правила приличия по отношению к истинной паре побоку. Это натолкнуло на мысль о моей предстоящей учебе. Ой-ей! Что же меня ждет в Академии! Ведь то, что у меня уже есть истинная пара, делает притязания остальных шалопаев законными! Если бы я продолжала быть незамужней, за приставания любой молодой человек рисковал отчислением. А сейчас я сама нарушила правила! А это значит, учеба меня ждет занимательная… вспомнить боевые заклинания высшего уровня не помешает!

Принцев драконьего (и не очень драконьего) происхождения много, а маг-универсал всего один…

Сиерлен был явно измотан, да и сердит, чего уж там говорить, но страха перед экзаменами не выказывал. Когда я спросила его, откуда он знает, что сумеет сдать все вступительные экзамены на отлично и не считает ли он, что необходимо уделить толику внимания зубрежке, дракон презрительно хмыкнул.

— Человеческая Академия до драконьей не скоро дорастет. Каэри, мы учимся тысячелетие, чтобы суметь поступить на факультеты, стихии которых нам подвластны с рождения! Тысячу лет до поступления! Наша Академия — всего лишь шлифовка полученных ранее знаний, — пояснил Сиерлен, — Людям не подняться до таких высот знаний о магии.

Его уверенность я не разделяла.

— А может лучше взять тесты вступительных экзаменов и проверить? — спросила я немного растерянно.

— А я так и сделал. Твоя память, плюс память ректора, плюс память двух попечителей, полные копии. Ты можешь ознакомиться, если интересно. Ничего мне неизвестного в их головах я не нашел. Похоже, учеба в человеческой Академии будет не так интересна, как я думал.

Я не стала задавать вопросы, которые Сиерлен так явно ждал от меня, о том, как он успел не только скопировать все, что было в головах у трех человек, но и систематизировать информацию за столь короткий срок. Наверняка у драконов есть свои секреты, которые и помогают в таких вот случаях. А вместо этого задумалась. Мои учебники, по которым Каэри готовилась к поступлению, а я использовала для ознакомления с миром магии я взяла с собой чисто на автомате, не задумываясь. Теперь, похоже, книгам нашлось применение, так как независимо от гордости моего дракона за успехи его рода в магии, появиться на экзаменах без подготовки я ему не позволю.

А из месяца, отпущенного ректором на сдачу экзаменов, как минимум несколько дней уйдет на лечение, даже если я снова создам стазис.

Мама Сиерлена принесла нам горячий чай с примесью каких-то неизвестных мне трав. Порция чая была поистине «драконья», в таких больших, по два литра, пиалах, только салат оливье подавать. Но Сиерлен проворчал, что драконам виднее, как удобнее пить чай. Видимо, моя критика задела за живое и потопталась на самолюбии драконьего оборотня. Я решила, что действительно, чашка или пиала используется для напитка, не имеет значения. Может, дракон прав, и их стиль пить чай был изначально верным, а наши нововведения на Земле — неправильными?

Больше всего запах чая напоминал мяту. На блюдо рядом с пиалами мама моего дракона заодно высыпала каких-то сладостей, оказавшихся настолько вкусными, что я попросила ее принести еще. Тем более, что Сиерлен успел умять большую часть вкусностей, так как я решила не отнимать у моего дракона его любимую еду, успею распробовать в следующий раз. Вот в такие моменты мне всегда казалось, насколько же мой дракон еще… мальчишка. Вначале съел почти все сладости, потом почувствовал вину, что мне и маме практически ничего не досталось. Меня, впрочем, заинтересовали, не столько сами сладости, сколько то, кто именно их производит. О чем я и спросила Сиерлена. Конечно, он этого не знал. И даже немного рассердился из-за моих вопросов. Ну кто бы мог подумать, что его интересует такая неважная вещь, как откуда в доме появляется вкусная еда? Мама Сиерлена рассказала, что большую часть сластей привозят драконы синего клана, и неплохо на этом зарабатывают. А вот где они сами покупают эти сласти — никто не знает. Синие это скрывают. Я, боясь спугнуть мысль, спросила, много ли продуктов питания драконы завозят в свои гнезда и делают ли они это целенаправленно, или каждый дракон сам ответственен за свое пропитание? Как оказалось, оба варианта были возможны. А мне пришла на ум одна простая идея — хотите заразить драконов? Заразите пищу, которую вы им продали… или воду, которую пьют драконы. Никакой системы безопасности у драконов не было.

Я схватилась за голову, а Сиерлен заявил, что «это и незачем, драконы прекрасно распознают любой яд и пить ядовитую воду и вино и есть ядовитые продукты не будут и об этом известно всем расам!»

Ой-ей! Я, кажется настолько растерялась, что даже ругаться сил не было!

— Сиерлен, скажи пожалуйста, как ты определишь, что в твоих любимых сладостях бактерии драконьей лихорадки, если именно эта бактерия никак не меняет цвет продукта, а любой запах и вкус глушит сахар или что у вас тут используют как подсластитель?

Сиерлен опасливо покосился на вторую порцию сластей, которую уже успел ополовинить. Похоже, мое предположение отбило ему аппетит… и остальные сладости достанутся мне. Ну… я вроде не специально, просто размышления вслух…

— Сиерлен, а не проверить ли нам другие драконьи кланы на предмет драконьей лихорадки? — задумчиво спросила я. Ведь если моя догадка верна и кто-то специально распространяет драконью лихорадку среди драконов, то и другие драконьи кланы под ударом.

— Вот еще! Они нам не помогали, когда поняли, что над нашим кланом довлеет проклятие. Ждали, пока мы тут все передохнем, а они завладеют нашими сокровищами.

— Сиерлен, я не думаю, что все было действительно настолько драматично. Но если драконья лихорадка будет распространяться по континенту с помощью зараженных драконов, которые не знают о том, что заражены, то погибнет много разумных. Такие пандемии раньше выкашивали целые континенты.

Сиерлен сердито сопел и не отвечал. С одной стороны он был со мной согласен, с другой — совершенно не желал рисковать своей Избранной для спасения гипотетических драконов из других драконьих кланов. Которые после чудесного спасения совершенно точно попытаются отбить у него его Истинную. Не факт, что отобьют, но вот то, что попытаются — это без сомнения! Сиерлен не придумал ничего умнее, чем повалиться на подушки и тихо застонать, всем видом стараясь пояснить: «Если тебе неймется и позарез нужно кого-то спасти, спасай меня, это безопасно».

— Стазис, что-ли поставить, — устало подумала я. Сиерлен действительно выглядел тяжело больным, несмотря на некоторое притворство, свойственное этому дракону. Все же заражение через кровь было наиболее опасным. И не оставить мальчишку на попечение других, и бросить на произвол драконов других кланов немыслимо.

Такое впечатление, что маг, решивший уничтожить драконов (а может и не только их) постоянно был на несколько шагов впереди меня, и мой бег по кругу никак не способствовал обнаружению этого мага.

Глава 32

Похоже, мои жалкие попытки обуздать пандемию с самого начала были обречены на неудачу! Ну как же я не подумала о том, что драконьих кланов ведь несколько и они торговали друг с другом! Я же думала, что все черные драконы безвылазно сидели в их драконьей обители, но не подумала, что в таком случае кто-то должен был с ними торговать! И теперь необходимо было проверить всех, кто был в контакте с кланом черных драконов, а затем и тех, кто был в контакте с остальными драконьими кланами. Интересно, мама Сиерлена может составить список тех кланов, что посещали обитель черных драконов последние две-три недели? Продавцов сладостей я решила проверить первыми.

Сиерлен сердито сопел в течение пятнадцати минут, пока я убеждала его, что если синим не помочь, то и сластей больше не предвидится — никто из черных драконов был не в курсе, где синие драконы доставали разновидность конфет и пирожных. Может, они их сами производили. Видимо, последнее утверждение и поставило точку на сомнениях Сиерлена. Конечно, своей Истинной он рисковать все равно не хотел, однако и перспектива жизни без сладостей напугала моего дракона достаточно сильно для того, чтобы он решил, что синим тоже нужно помочь справиться с эпидемией и побормотал что-то вроде: «Главу синих зовут Хамлер, ты его никогда не видела, я создам поисковик сам, а ты просто напитай магией».

Не хотелось мне брать с собой Сиерлена, но тут уж, к сожалению, ничего не поделать — меня синие драконы не знают, а страх перед драконьей лихорадкой сделает их агрессивными по отношению к непонятным магам, которые уверяют, что умеют это заболевание лечить.

Так что пришлось смириться с присутствием Сиерлена. Благо перемещались мы сейчас не в горящий отель и не во владения лабиринта, а просто в обитель другого драконьего клана.

Хамлер… если парень, который появился в окне был главою клана, то я чего-то не понимаю в отношениях драконов. Почему? Ну… во-первых он был молод, ненамного старше Сиерлена. Во-вторых он был мертвецки пьян и в-третьих он был грязен, словно специально вывалялся в грязи. Впрочем, в-третьих могло вытекать из того, что было во-вторых. В-четвертых парень принял эльфийскую ипостась, а значит знал о том, что продержаться в эльфийской ипостаси можно дольше, чем в драконьей. А в-пятых, у него были типичные черные пятна на тыльной стороне ладоней и он их пристально рассматривал, будто радовался этим пятнам, как лучшим друзьям.

— Сиерлен! Ты, исчадие! Ты за мной? Ты вовремя! Я уже… готов! — пробормотал Хамлер.

— Я вижу, что «готов», — хмыкнул Сиерлен.

— Почему он назвал тебя «исчадие»? — с опаской спросила я. Вдруг этот «глава клана синих драконов» свихнулся от ужаса? И в любой момент решит напасть?

— Потому, что он уверен, что я погиб, Каэри, — тихо пояснил Сиерлен, — Иначе обернулся бы драконом и напал. А исчадию мстить бесполезно, исчадия бесплотны. Хамлер уверен, что я умер и вернулся за ним, за его душой. Возвращаются или близкие друзья или враги. Так получилось… что мы были врагами. У меня ведь тоже пятна от драконьей лихорадки, а с этой болезнью полноценный портал не создашь. Сил не хватит. А вот исчадие, вестник смерти, из мертвого дракона запросто выйдет. Тем более, что за главой клана отправляют лишь глав клана… ну или минимум наследников главы клана черных драконов, принцев черного клана. Даже если клан маленький и слабый, как синие.

— Ты говори, да не заговаривайся, исчадие! Мы были хорошим кланом. Ваш клан, черные драконы… проклятые. Заразились мы от вас. Я понял, что что-то случилось, когда ваш глава не захотел впускать моего посыльного в обитель. Я изолировал моего соклановца, когда он рассказал об этом. Но было поздно, — дракон засмеялся, и эхо разнеслось по каминному залу.

Наконец рассмотрев, что дракон не просто сидит в кресле в каминном зале и напивается, а заранее приготовил какие-то металлические крючья, и веревки я немного поежилась, а потом сложила два и два и ужаснулась… этот дракон, он что, собирался покончить с собой?

— Собирался уйти красиво, — подтвердил дракон мне, — и вернуться за своими, — Это не так страшно, когда ты возвращаешься за своими. А почему ты исчадие для драконов? Я же тебя не знаю… не помню… может и знаю… Многие кланы не хотели с вами, черными, иметь дело. Боялись. Я смеялся, не верил в проклятия. Думал, что это просто древние глупости. И вот видишь как? За мою беспечность заплатит не только мой клан, но и моя Избранная. И наш малыш.

Дракон попытался подняться на ноги но не сумел и снова повалился в кресло.

— Хорошо, что ты пришел за мною первым! Я смогу прийти за своей Истинной и нашим сыном. Ей будет не так страшно, когда из всех исчадий за ней приду я, — спокойно поведал Хамлер Сиерлену.

— Поставить капельницу не получится, этот глава клана настолько пьян, что просто может войти в раж и напасть в ответ. А он не в том состоянии, чтобы я с ним дралась с помощью боевых заклинаний. А вот заставить его выпить микстуру можно попытаться. Я спокойно на глазах у синего дракона создала точную копию бутылки, которую он держал в руках, но вот содержимое… содержимое было микстурой-антибиотиками.

— Поменяемся? А то Ваша бутылка пуста, уважаемый глава клана синих драконов, — пояснила я осторожно отнимая почти пустую бутылку у дракона и тотчас вручая ему свою, только что созданную.

— Кто ты? — подозрительно спросил дракон из синего клана, — Ты мне снишься? Почему у тебя на ауре метка Сиерлена? Ты что, его Истинная? Ты за ним приходила? Почему вас двое, исчадия?

Он сделал большой глоток и закашлялся: «Какое отвратительное пойло!»

Но рефлексы у дракона сработали на «ура» и когда он закашлялся, сообразив, что вкус не похож на привычную выпивку, большая часть лекарства была уже «в драконе».

— Знаешь, Каэри, ты кого угодно проведешь. Я не подозревал в тебе такого коварства. А как мы остальных драконов лечить будем? Хамлер ведь не в том состоянии, чтобы помочь нам найти заболевших? А я поисковиком разве что двоих могу найти, никого больше из клана синих я не знаю, — задумчиво сказал Сиерлен.

Я думала, что пьяный дракон просто уснет, не особо вслушиваясь в то, что говорю я или Сиерлен. Но я ошибалась.

— Лечить? Твоя Истинная — живая, она не исчадие и не умертвие! Да и ты на исчадие не похож! Она умеет лечить драконью лихорадку? Ведь она не плачет, что ты вскоре умрешь… она умеет это лечить… это…, - дракон изумленно посмотрел на бутылку в своей руке, сообразив, в бутылке было отнюдь не вино, — Это лекарство от драконьей лихорадки?

Когда я кивнула, он рывком поднялся, пошатнулся, ухватился за край камина (откуда только силы взялись) и рявкнул: «Идем со мной! Немедленно!»

— Ну а как иначе, конечно немедленно! — пожала плечами я.

Хамлер распахнул двери в комнату, соседствующую с каминным залом и повалился мне в ноги. Сначала я подумала, что алкоголь наконец уделал дракона до состояния «не стояния», но он встретил мой недоуменный взгляд совершенно трезвым взглядом и прошептал: «Спаси их, молю. Проси все что хочешь, но спаси их!»

На постели лежала юная эльфийка прижимавшая к себе совсем крошечного эльфенка. Оборот у обоих был не полный, видимо попытались обернуться они уже в полубессознательном состоянии — у обоих эльфов были за спиною синие крылья. Драконы. Никакого сомнения. У эльфов крыльев нет, — тупо подумала я. Оба синих дракона были явно на последней стадии заболевания, а значит, заболели раньше, чем черные драконы, у черных лишь отцы Ричарда и Терсаля были на второй стадии. А тут — последняя.

Ничего не понимаю, — изумленно подумала я, ведь гипотеза была какая? Черные заразили синих. А тут выходило, что еще не факт, кто кого заразил. И не факт, что заразили друг друга.

Тихий стон малыша, который лежал на кровати, вывел меня из ступора…

Глава 33

Вначале эльфенок… — я взяла у синего дракона бутылку… и мгновенно поняла, что малышу такая «поилка» не подойдет. Ну и ладно. Детская бутылочка с соской и лекарством создалась также быстро, как и первая бутылка «для папы». Я повернулась к синему дракону. Его взгляд мне не понравился, но… пусть сейчас займется спасением своей Истинной пары, а не в «кто кого переглядит» со мной играет!

— Постарайся, чтобы твоя Истинная сделала хотя бы глоток, это поможет. Если не сумеешь, поставлю капельницу, но риск… оба дракона в плохом состоянии, — я вернула бутылку с лекарством синему дракону. И взяла на руки эльфенка. Он захныкал, жалобно и отчаянно, дернул крыльями, попытался вырваться, тихо застонал, словно расставание с мамой было последней каплей в чаше его горестей.

— Малыш, теперь у тебя есть задание: выпить всю бутылочку, и быстро. Хотя это вряд ли вкусно, и наверняка больно, когда глотаешь. Но от твоего послушания зависит жизнь твоей мамы. Пока я не помогла тебе, я не могу заняться ею. Ведь твоя мама наверняка хотела бы, чтобы я вначале помогла тебе, — я постаралась поместить в мою память, какой слабой и больной выглядит эльфийка-синий дракон.

Малыш схватил соску зубами, словно понимая, что я только что сказала, а не просто слушая слова и голос. И начал пить лекарство, быстро, почти захлебываясь. Но я же просто так говорила, скорее для себя, в надежде, что мой голос успокоит кроху, ведь мне пришлось взять его на руки вопреки его желанию. И ему это явно не понравилось. Я и не надеялась, что такой кроха сможет понять, что я ему говорю!

— Драконы понимают человеческую и драконью речь почти с рождения, — пояснил Сиерлен тихо, видя мое недоумение, — А привязанность к маме настолько же сильная, как и привязка к Истинной. Драконыш сделает все, что ты не прикажешь ему, лишь бы жила его мама. Он бы с радостью отдал свою жизнь, лишь бы жила его мама. По капелькам-слезинкам на глазах эльфенка я поняла, что Сиерлен прав.

У главы клана синих драконов напоить эльфийку-синего дракона не получалось. Он тихо ругался про себя на драконьем диалекте. Некоторые ругательства я узнала — их и мой дракон использовал, который сразу покраснел до корней волос, как только я встретилась с ним взглядом.

— Сядь куда нибудь, — попросила я Сиерлена.

Он непонимающе воззрился на меня.

— Ага, некоторые драконы понимают речь почти с рождения, некоторые и в возрасте в две тысячи лет не понимают, — ехидно подумала я.

— Сядь куда нибудь и возьми малыша на руки, поить его будешь ты, а я его мамой займусь! — рявкнула я.

Пока Сиерлен в панике искал, куда ему присесть, Хамлер прекратил бесполезные попытки заставить свою Истинную выпить лекарство, осторожно поставил бутылку с микстурой-антибиотиком на прикроватный столик, сел на пол и сказал: «Давай сына мне, займись его мамой!»

— Ну хоть кто-то соображает, мне уже казалось, что заболев драконьей лихорадкой, драконы напрочь утрачивают способность мыслить. Как оказалось, нет.

— Хамлер меня старше на два тысячелетия, он только выглядит, как мой ровесник, — хмуро сказал Сиерлен, прочитав мои мысли, — Да и не мог я на пол сесть, у меня живот болит от такого.

Я сосредоточилась на эльфийке. Хорошо, что у меня был и запас катетеров, и запас капельниц. Не пришлось тратить время на их создание.

И если сама эльфийка ничего не чувствовала и никак не реагировала на катетеризацию периферийных вен, то Хамлер оскалился, показывая мне два ряда довольно острых драконьих зубов.

— Не мешай ей, Хамлер! Если кто и вернет твою Истинную обратно, так это Каэри! Она меня так же лечила, и как видишь, пока живой! — буркнул Сиерлен, а затем шепотом добавил, — Хотя я согласен с тобой, выглядит это жутко…

Прода от 01.11.2019, 09:44

Все же антибиотики были эффективны даже на последней стадии драконьей лихорадки. Капельница подействовала буквально через полчаса. Эльфийка что-то прошептала, затем в панике что-то спросила.

Несмотря на то, что я ничего не поняла из того, что она сказала — говорила она на эльфийском наречии, которое Каэри не знала, а я — тем более, но понять, о чем она спросила было несложно.

— Жив твой малыш, а сейчас и не умрет вовсе, так как отреагировал на терапию почти сразу, и пить сам смог. С папой он сейчас, просто тебе их не видно. Они на полу разместились, — ответила я на всеобщем.

Поняла меня дракон-эльфиечка или нет, но она попыталась подняться, чуть не выдернув капельницу неловким движением.

— А вот это излишне, — я осторожно удержала ее за плечи в кровати и хотела позвать Хамлера, но он, к счастью, и сам сообразил подойти и встать так, чтобы мама видела и его, и их малыша у него на руках.

Малыш, кстати, «добил» лекарство, что меня несказанно порадовало, так как необходимость в капельнице еще и ему отпадала. Раз кроха пьет из бутылочки, некоторую нехватку жидкости (из-за высокой температуры и из-за того, что никто не озаботился дать попить малышу) он в любом случае восполнит самостоятельно.

Питательные смеси, и напитки с повышенной калорийностью, которые в таких случаях принято давать маленьким пациентам, как и бутылочки, я создала в избытке — пусть папочка крохи порадуется.

В нашем мире такое «счастье» на столе, включая памперсы, стоило приличных денег. В этом мире я создала это за пять минут, просто по памяти о том, как материя выглядит. Чувствовала я себя на седьмом небе от счастья. Хоть в этом мире я могу себе позволить проследить, чтобы у родителей была возможность лечить малыша тем, что прописано и есть в наличии для лечения… а не тем, на что хватает средств. Правда, эти родители были по меркам Земли запредельно богаты. А уж по меркам средневековья и подавно.

Как-то нужно это использовать — я не смогу найти каждого крестьянина в его хижине, заболей их семьи и не хочу, чтобы мои знания привели к созданию черного рынка лекарств. А ведь приведут, если я не постараюсь это предотвратить. Как быстрее всего доставить лекарство в любую точку этого мира, быстрее, чем доберутся ушлые торговцы?

Как сделать так, чтобы лекарства были доставлены — и бесплатно, в любую точку этого мира? И чтобы откровенную наживу «продавцов» лекарства на страхе перед эпидемией исключить?

Тут вроде клан синих претендует на право быть первой авиалинией этого мира, хотя они об этом привалившем им «счастье» пока не в курсе… или уже в курсе, так как телепаты?

— Ты вправе потребовать вассалитет у клана синих драконов, Каэри, — тихо сказал Хамлер, — И потребовать делать то, что ты хочешь.

— Ага, спасибо большое. Вот только вассалов мне и не хватало для полного счастья, — я передернулась. Восстановление крепостного права в миниатюре? Спасибо, мне такого счастья не нужно!

— Ты странная, — Хамлер внимательно посмотрел мне в глаза, — Никто из людей не стал бы спасать драконий клан. И от вассалитета бы не отказался.

— Знаешь, мы лучше наладим сотрудничество. И ты и твои драконы будут просто на меня работать.

Ты знаешь, маг-универсал совсем легко производит необходимое, — я создала маленькое колечко с рубином в такое количество карат, что на Земле за него выложили бы приличное состояние.

— Понимаешь? — улыбнулась я.

— Понимаю, — кивнул Хамлер радостно и посмотрел на детские бутылочки и смеси, и бутылку с лекарством от драконьей лихорадки.

Упс… кажется, я не учла, что в момент пандемии единственное лекарство, которое может помочь, стоит дороже золота. Мне нужно будет провести внушение этому «бизнесмену», что лекарства он будет поставлять бесплатно, а «зарплату» в золоте получать от меня…. Иначе этот дракон вполне воспользуется правом вассалитета и я создам чудовище… с которым мне же и придется бороться в дальнейшем.

— Не бойся, Каэри. Я не стану строить свою Империю. Я недостаточно сильный дракон, чтобы удержать такой кусочек, а рисковать своей Избранной и нашим малышом и будущими детьми за призрачное «счастье» быть Императором и затевать драки с другими драконьими кланами за право властвовать над эльфами и гномами я не желаю. Зачем мне это? — Хамлер пожал плечами, — За работу на тебя в период пандемии ты мне заплатишь золотом, ты сама так решила. На содержание моего клана нам хватит надолго, а потом и еще что-нибудь подвернется, — Хамлер состроил мне хитрющую физиономию, в подтверждение того, что о авиалиниях «Драгон корпорейшн», как я в шутку их назвала в своих мыслях, он прочел, и об «акциях» и контрольном пакете — тоже. Мамочки! Кажется вместо феодального строя, я капиталистический строю! С элементами социализма… как бы это… так сказать… не создало больше проблем, чем решит. Я же врач, а не профессор истории и социологии!

Сиерлен хмуро посмотрел на Хамлера и заявил ему, что я — его Избранная, а у Хамлера есть своя, вот пусть ею и займется!

Все я прекрасно поняла, и ревность Сиерлена, и его раздражение на то, что Хамлер показал и хватку, и мгновенную сообразительность, и злость оттого, что я это отметила. Все это приводило моего дракона в состояние растерянности, и вызывало мысли «я тебе больше не нужен, ты можешь потребовать вассалитет у всех драконьих кланов». Эти мысли были написаны на лице моего дракона настолько ясно — яснее просто некуда.

Я подошла к Сиерлену, обняла этого подростка и уверенно сказала, что без его появления в моей жизни все эти драконы были бы уже мертвы, и я стала спасать их, потому, что их знал он.

Хамлер задумчиво посмотрел на то, как мы обнимаемся, и как понемногу успокаивается Сиерлен. Почему-то мне показалось, что Хамлер понял о наших с Сиерленом отношениях больше, чем даже я сама понимаю…

Как только мама малыша окончательно пришла в себя, она закончила переход в эльфийскую ипостась. У крохи полный переход так и не получился и он щеголял синими драконьими крыльями наравне с эльфийскими ушами, немного раскосыми глазами абсолютно ангельскими чертами лица и почему-то темными волосами. Вызывая у меня эстетический шок, особенно когда кроха решил, что микстуры для него явно недостаточно, а мамино молоко — оно совершенно точно вкуснее. Мама малыша не протестовала против такого решения крохи. А когда я наконец освободилась от создания запасов антибиотиков для драконов синего клана, и подошла к ней, чтобы сменить ей капельницу, она совершенно спокойно спросила меня на всеобщем, есть ли возможность проводить лечение драконов ее клана самостоятельно, так как у нее есть навыки ухода за больными. Я только порадовалась такой хватке. Да, она все еще чувствовала себя плохо, и на теле оставались отвратительные язвы, которые ей нужно будет смазать и перебинтовать, иначе они остаются источником заражения пока не подживут, но уже было понятно, что и она, и ее малыш выживут.

Я подтвердила, что для лечения нужна микстура или таблетки, а капельницы необходимы лишь на начальном этапе в случае тяжелого течения болезни или чтобы ускорить процесс лечения. И пятнадцать минут записывала и зарисовывала, какая необходима терапия для всех членов их клана, в зависимости от их веса и того, в какой ипостаси мы их найдем. Потом мы с Хамлером и Сиерленом отправились искать остальных драконов клана, оставив маму заботиться о своем малыше.

Сиерлену я тоже дала антибиотики, и сделала вид, что не замечаю его откровенной радости из-за того, что я выбрала микстуру, а не капельницу. Ну не объяснять же мне ему, что у нас — аврал? В клане синих, помимо Хамлера, его Избранной и их ребенка оказалось еще пятьдесят девять драконов, из которых один к моему изумлению оказался черным.

— Среди драконьих кланов есть те, кто покинул наш клан по собственной воле, отрекаясь от родства и надеясь, что это поможет избавиться от проклятия, — равнодушно пояснил Сиерлен. Похоже, бывший соклановец не интересовал Сиерлена и не вызывал у моего дракона никаких эмоций. Ну есть в синем клане дракон из их клана, и что? — говорил Сиерлен всем своим видом.

— Я не предавала клан черных, — тихо сказала черная драконица, как оказалось, этот черный дракон был женского пола, — Ты слишком юн, чтобы помнить меня, но я покинула клан задолго до того момента, когда клан черных был проклят. Я последовала за тем, кто стал моим Истинным. Ты должен понимать, как это бывает, когда познал это чувство сам. Но я благодарна тебе за то, что ты пришел спасти мой нынешний клан и моих драконят.

— Вы знаете какие именно другие драконьи кланы были в контакте с кланом синих в последнее время, помимо клана черных драконов? — осторожно спросила я эту драконью «бабушку», — И кто был в контакте с синими из разумных других рас?

— Насколько «последнее» должно быть время? — усмехнулась она, видимо то, что я назвала ее «бабушка» было воспринято с толикой иронии.

Я чуть не ляпнула: «в течение последнего месяца»… и лишь потом вспомнила, где нахожусь. Здесь другое течение времени и другой мир, и хоть понятия и похожи, но не идентичны.

— Четыре серебряные луны, — буркнул Сиерлен.

Драконья «бабушка» кивнула, подтверждая, что знает. И сейчас напишет, с кем синие были в контакте.

В последнее четыре серебряные луны синие были в контакте с тринадцатью кланами драконов, людьми из пятью стран, с двумя кланами эльфов, шестью кланами гномов (включая «мой» клан, гномов, которых я однажды уже оперировала из-за взрыва на одной из их шахт), одним кланом дроу (я порадовалась, что здесь, оказывается и дроу есть), и одним кланом орков. Синие действительно сами производили сласти и продавали их. И бизнес вели со всем континентом. И если драконьи кланы хотя бы не путешествовали по земле, останавливаясь во всех трактирах, то люди…

Одним словом я схватилась за голову и потребовала, чтобы Сиерлен организовал мозговой штурм, а для этого собрал через портал поискового заклинания всех черных и синих, кто умел думать. А я напитаю поисковые, чтобы связь была стабильной.

— Переходить к нам не обязательно, пусть пока просто участвуют в разработке плана по минимизации последствий.

А самое главное, я поняла, что пандемия из гипотетической превратилась в реальную. И что теперь болезнь изолировать не удастся. Она сейчас везде. И скоро должно полыхнуть так, что мало не покажется. А я ведь еще не донесла информацию до Императора, правящего страной, в которой до последнего времени жила настоящая Каэри.

— Как мне остановить пандемию, Сиерлен? — тихо спросила я. Он не сказал ничего в стиле «если уж ты не знаешь, откуда мне знать»?

— Придумаем, — хмыкнул мой дракон. Понимал ли он, что значит листок с теми, у кого был контакт с заболевшими? Да, конечно. Его лицо было таким же бледным, как мое и Хамлера.

Глава 34

Одним словом, когда наш мозговой штурм начался, собрался замечательный костяк нашей группы. Ричард и Терсаль с их эльфийками, несколько эльфов из их поселка, кажется статусных, судя по диадемам и прочим цацками на них одетым, мама Сиерлена и несколько девушек черных драконов в своей эльфийской ипостаси. И несколько синих драконов, пришедших в себя, помимо Хамлера и его Истинной, не спускавшей малыша с рук, к нам присоединилось. "Новенький" синий дракон, который тоже пришел со своей Истинной представился, как Экслер.

Так как драконы поголовно были в эльфийской ипостаси и лишь малыш щеголял синими крыльями, недвусмысленно давая понять, что он все же дракон а не эльф, то я чувствовала себя немного неуверенно. Помимо меня в человеческой ипостаси был лишь Сиерлен. И то потому, что не мог сменить ипостась по желанию. Зато именно я поддерживала одновременно два портала, один — с эльфийским поселением, где собрались эльфы и Терсаль с Ричардом, второй — с родителями Сиерлена и черными драконами.

Первое, что сказал хмурый эльф, стоявший рядом с Ричардом были требования «немедленно предоставить больше лекарств, так как у них в поселке эпидемия и это вина черных драконов».

Ричард выглядел очень виноватым, видимо ему уже успели высказать, как ему «благодарны» за то, что принес в селение смертельный недуг. Память Каэри подсказала, что сердитый эльф — один из эльфийских принцев и глава клана того поселения, где живет Терсаль и Ричард. Память включилась тогда, когда я увидела, какие именно цацки были надеты на эльфе. А то, что к эльфу представители людей должны были обращаться «Сиятельный Сир» и плести трехчасовую «вступительную беседу» если хотели, чтобы с ними имели дело, я на этом забила, так как не без оснований решила, что раз уж «Сиятельный Сир» поднял свою сиятельную задницу и явился на наш «мозговой штурм» то он тут за лекарствами, а не по причине того, что желает со мною общаться. Я ответила вопросом на вопрос, решив, что по причине того, что не знаю имени этого эльфа, «Сиятельный Сир», как обращение, очень даже ничего, а вот трехчасовую беседу о погоде и цветочках придется опустить. Тут мне пришла в голову мысль о причине его яростных взглядов. Он ведь наверняка решил, что я от него вассалитет потребую в обмен на лекарства, которых нет даже у эльфов. Ага. Нужно разыграть карту по умному… возможно, удастся "стрясти" помощников из эльфов.

— Сиятельный Сир! Позвольте напомнить Вам, что Вы в последние четыре серебряные луны закупили партию сладостей у синих драконов.

Экслер и Хамлер поморщились, похоже им не нравилась мысль, что я решила все свалить на них. Плохо для дальнейшего бизнеса. Но, тут уж, «извините, ребята», но «вы заболели первыми», вам от этого не отвертеться, а Терсаля и Ричарда я в обиду не дам.

— Какое это имеет значение, — поморщился эльф.

Все ты прекрасно понял, невозможно быть главой поселения и не знать элементарных логических построений в случае тяжелых переговоров, где одна из сторон выступает просительницей. То, что синие слили список своих покупателей, ты сообразил, то, что не удастся сыграть на чувствах и обвинениях «вы нас заразили, извольте помогать бесплатно» тоже. А «читать» мои мысли не получится — портал контролирую я и фильтр на чтение мыслей там стоит. А с моей стороны — лишь драконы в эльфийской ипостаси, на них не надавить и им не прикажешь. Так что вслух я сказала лишь то, что было ясно всем.

— Это имеет значение, так как синие драконы были больны тяжелее, чем черные, когда я посетила их обитель, так как черные драконы поведали, что тоже недавно покупали у них сладости. Значит, и черные драконы, и ваше эльфийское поселение заразились в момент покупки сластей у синих драконов.

Не факт, конечно, но и обратное недоказуемо. Эльфы были в контакте с синими, а значит зараза могла проникнуть и таким путем. Черт, надеюсь, что Ричард и Терсаль — не пленники, выглядят они уж очень затравленными, если эльфы не гнушались просто вербальным промыванием мозгов — это одно, а вот если сделали из драконов заложников через их связь с их эльфийскими девчонками Избранными, черт, я тогда с «Сиятельного Сира» шкуру спущу! Собственноручно! Что-то мне не понятно, что там произошло. А то, что что-то произошло, в этом нет никаких сомнений. Слишком уж глава поселения юлит.

Видимо, что то промелькнуло на моем лице, так как «Сиятельный Сир» перешел к другому, очень действенному способу. И, кажется, я сама по незнанию дала ему эту мысль, разрешив присутствие Истинной Хамлера и его малыша на совещании.

— Каэри, у нас много заболевших, среди заболевших больше половины — дети. Особенно плохо совсем маленьким и тех лекарств, что вы оставили в достатке хватает только взрослым. Я прошу о помощи и Вы вправе потребовать от меня… чего угодно, — тихо сказал «Сиятельный Сир».

Оу. Быстро он предложил по-сути вассалитет. Видимо, среди заболевших есть и его родные. Но почему не хватило лекарств? Ведь я оставила достаточно антибиотиков для противовирусной терапии! Последнее утверждение я произнесла вслух, нужно было понять, куда подевались лекарства. Похоже, мои подозрения, что в поселении что-то случилось, подтвердились, так как эльф поморщился, прежде чем ответил.

— Большинство эльфов отказались пить «таб-лет-ки», так как не считали, что существует угроза заражения. Заболели лишь те, кто отказался пить лекарство с самого начала. Когда болезнь стала распространяться по поселению, некоторые эльфы запаниковали и попытались потребовать перенести лекарства в их дом, — пояснил эльф устало.

— Терсаль, ты не мог бы пояснить, что у вас там с лекарствами, и почему их не хватило на всех, я оставляла в избытке, только покороче! Так как нам сейчас не до долгих разговоров, — требовательно спросила я.

— Каэри, эти идиоты пролили большую часть ка-пель-ниц, что ты оставила, когда попытались пить из них, так как брат главы решил нажиться на лекарствах. А потом слегли Истинная и двое детей у главы. А те лекарства, что были, успели растащить те, кто заболел в самом начале. Хорошо еще глава не допустил большой крови, а с малой эльфы и мы с Ричардом и сами можем управиться, — пояснил Терсаль, отведя глаза, коснувшись плеча, вроде бы невзначай.

Но я увидела, то, что он хотел мне сказать — рукав был разорван и на нем ясно проступали темные пятна крови и бинт, который был виден через дыру в рукаве, тоже был пропитан кровью. Похоже, без драки не обошлось. И это лишь самое начало пандемии. Боже мой… Теперь понятно, почему и Терсаль, и Ричард, выглядели настолько потрепанными. Они оба были ранены! Но… пить из капельницы, когда лекарство нужно вводить внутривенно??

Эльф после заявления Терсаля выпал в осадок. Но возмущаться и опровергать то, что сказал Терсаль не спешил.

— Так. Я сейчас переправлю микстуру, для детей. И таблетки взрослым. И капельницы тем, кто болен настолько серьезно, что не может глотать. Все лекарства будут под контролем Ричарда и Терсаля. И их избранных. Под их ответственностью будет также распространение лекарств всем эльфам поселения, даже тем, кто покинул поселение — поисковая магия и порталы помогут. И то, что лекарства будут распространяться бесплатно, тоже лежит в их ответственности и в ответственности тех эльфов, что тоже будут распространять лекарства. Эльф или дракон, попытавшийся нажиться на лекарствах, полученных бесплатно, станет моим вассалом, и поверьте, найду каждого. Истинная Ричарда умеет устанавливать и менять капельницы, поэтому всех тяжелых пациентов отправляете к ней. К ней же отправляете всех, кто хочет помочь обуздать пандемию. Лучше, если это будут добровольцы. Пусть учит их лечению драконьей лихорадки. Сколько поселение сможет выделить выздоровевших, без того, чтобы пострадать самим — столько и обучите. Помните, если драконью лихорадку не обуздать она еще не раз «пройдется» по эльфийскому поселению!

Конечно, я понимала, что это спорное утверждение, и, возможно, у переболевших выработается иммунитет, но от пневмонии у людей, например, никакой иммунитет не вырабатывается, а ведь пенициллиновая группа обычно помогает. Так что пока не доказано, что иммунитет у переболевших будет, действуем так, словно иммунитет не возникает. К тому же, никто не отменял мутации вируса, а в случае, если это «резвился» коллега из моего мира — то мутации могут появиться быстрее, чем они бы появились естественным путем.

— Взрослым давайте таблетки. Всем без исключения. Это приказ, который Вы лично, Сиятельный Сир, отдадите своим соклановцам, так как я гарантирую, что в вашем поселении сейчас заражены все, без исключения, — пояснила я, — И за помощь другим поселениям я буду платить золотом — это больше, чем любой эльф способен получить приторговывая лекарствами сам, — спокойно пояснила я.

Расстались мы с Сиятельным друзьями. Хотя эльф был явно себе на уме, но лекарства принял с достоинством наследного принца, делающего собеседнику одолжение. О помощниках пообещал поговорить со всеми своими соплеменниками. Черные драконы, точнее их временные представители: мама Сиерлена и ее сестра, тоже обещали помочь, с оговоркой, что помогут сами, если среди них не найдутся драконы, которые захотят помогать и осмелятся покинуть обитель несмотря на проклятие. И пообещали, то они сами вызовут меня.

Мне пришлось также поговорить со своим отцом. Он, к счастью, вовремя запретил любое сообщение с внешним миром всех обитателей замка и потребовал, чтобы все, кто работает в замке, привели в замок всех своих родных. Я порадовалась сообразительности отца и передала ему, что мне нужны добровольцы для того, чтобы доставлять лекарства в поселения.

Товарооборот в странах людей осуществлялся сравнительно медленно, и пока заразившихся в замке, где Каэри провела детство, не было. Отец был осторожен, и торговлю с внешним миром прекратил, ведь на кону стояли жизни не только челяди, но и жизни его детей и супруги. Я попросила его немедленно связаться со мною, если в замке появятся заболевшие. Попросив отца обязать всех в замке начать принимать лекарства в профилактических целях, и пополнив его запасы антибиотиков из расчета общего количества обитателей замка на данный момент, плюс некоторый запас на непредвиденные ситуации, я отключила связь и сосредоточилась на моих помощниках.

Так что к концу дня у меня был на руках не только список тех поселений, которые было необходимо проверить первыми, но и пятьдесят шесть эльфов, три черных дракона, еще не до конца выздоровевших, но стоящих на ногах, хоть и с трудом, пять синих драконов, с теми же проблемами: желание помогать имеется, но на ногах стоят с трудом, и с температурой «под сорок», а также Терсаль, Сиерлен и Ричард.

И двадцать три человека из замка отца: известие, что я набираю собственных торговцев, за работу собираюсь платить золотом, а от драконьей лихорадки есть лекарство, были настолько сильными аргументами, что я оказалась счастливым нанимателем шестнадцати служанок, шести стражников и моего оруженосца, который на Сиерлена смотрел волчонком. Сиерлен, впрочем, платил оруженосцу той же монетой. Я отстраненно подумала, что еще и дрязг на почве ревности мне не хватало до полного счастья, но устраивать разборки полетов заранее не стала. Лишь пояснила оруженосцу, что Сиерлен является моим Истинным и его смерть приведет к тому, что меня тоже может не стать. То, что у оруженосца и у папиной челяди глаза на лоб полезли от моего ликбеза для них о магах и их привязанностях вообще и моей помолвке с драконом в частности, я проигнорировала.

Одним словом, у меня оказалось в подчинении семьдесят девять помощников, которые могли приступить к своим обязанностям сразу и одиннадцать, которых нужно было лечить от лихорадки или хотя бы сбить температуру, прежде чем я могу разрешить им помогать нам: три черных, пять синих и троица "моих" драконов, Сиерлен, Терсаль и Ричард.

Это помимо Истинных Ричарда, Терсаля и Хамлера, которые взяли на себя инструктаж.

Драконы, которые присоединились к нашей мобильной группе по борьбе с пандемий сами были все еще больны. Зато эльфы и люди лихорадку пока не подхватили, поэтому группу моих вольнонаемных пришлось разделить на три независимых отряда. Люди и эльфы, которые пока не заразились, получили по небольшому пакету с антибиотиками для профилактики и несколько золотых монет в качестве аванса. Затем я попросила Избранных Хамлера, Ричарда и Терсаля провести начальный инструктаж для эльфов и людей.

Мне пришлось заняться разношерстным третьим отрядом моих помощников: драконами. Одиннадцать пар глаз, взгляды — весь спектр чувств: от настороженных и откровенно испуганных, до полных обожания и преданности. И двое драконов в состоянии «я Вас, конечно, слушаю, шеф, но еще немного и я просто вырублюсь, так как мне настолько плохо, что я уже ничего не соображаю».

Как этих двоих черных драконов мама Сиерлена отпустила «на задание»? Совершенно не ясно. Наверное, посчитала, что лучше мне их лечить, чем ей.

А обожание и преданность я обнаружила в глазах девчонки из драконов-синих. В глазах Сиерлена была как раз настороженность и откровенный страх. Слишком уж он был уверен, что капельницы, которые я сейчас подготавливала — по его душу. Оказывается, негативный опыт блокирует логику. Если даже присутствие двух черных драконов, которым явно было хуже, чем ему и наличие всего двух капельниц не убедило его, что остальные драконы, помимо тех двух черных, будут довольствоваться микстурой и таблетками.