Академия Проклятых: Кровь отверженных

Глава 23

Елисия

— Объяснишь мне, почему ты её сюда притащил? — строго интересуется Шайх у Войра. — Ей не место на площади академии. Нужно было...

— Она не потеряна для нас, — только теперь ректор метнул более внимательный взгляд на девушку.

— Ты уверен? — секунду изучал и вновь посмотри на оборотня. — Я вижу в ней тьму. Она...

— Ещё не перешла черту, — категорично покачал головой Войр, переча ему. — У неё бывают моменты прозрения.

— Мне кажется, ты принимаешь желаемое за действительное, — отрезал Шайх после неудачной попытки приблизиться. Заинтересованно шагнул — дикарка с рыком кинулась к нему. Адепты в ужасе шарахнулись, я рот ладошкой прикрыла, заглушая испуганный ох. Только Войр был невозмутим — поймал её за загривок, дёрнул к себе, по-звериному ощерив клыки, и дикая с жалобным скулежом рухнула перед ним на колени. Подобострастно преклонялась, не смея поднять головы и взгляда.

Толпа пуще голосить начала:

— Во даёт.

— Он её как альфа приструнил.

— Она его слушается.

— И что ты хочешь? — хмуро уточнил Шайх. — У нас нет никого, кто бы с ней...

— Я... сам попробую её вернуть, — кивнул Войр.

— Уверен? — помрачнел Шайх. — Ошибка может стоить жизней, — от этих слов по жилах побежал холод. — Она больше не твоя пара. Связи между вами больше нет...

— Есть, но слабая, — отчеканил оборотень. — И я не для пары её вернуть хочу. Эйза была мне дорога. В память о былом я должен попробовать.

Толпа возмутилась:

— А если она нас задерёт?

— Ей не место…

— Никто не будет с ней…

Войр не огрызался, не рычал, но взгляд, которым окидывал адептов, был красноречивей и внушительней всего. И толпа его очень хорошо понимала — как по команде умолкала.

Не знаю почему, но мне нравился рассудительный тон оборотня. Мне нравился его голос и это… просто нереально мужское поведение. Выдержанный, мрачный, решительный.

Он и правда напоминал волка. Одинокого, гордого, опасного.

— Хорошо, — это решение ректору далось нелегко. Было видно, как в нём боролись прагматизм и надежда. — Но не в этом корпусе, а в закрытом. И обязательно за решеткой. Под твоим неусыпным контролем. На всякий загляни в лазарет, пусть тебе дадут успокоительного для неё.

— Войр тоже решил себя развлечь игрушкой? — из мыслей выдёрнул слишком спокойный голос Грознича. Прозвучал над самым ухом. И так резко, что вздрогнула.

— Мне всё равно, — огрызнулась, отшатываясь от упыря.

Мурашки от него.

— Всё равно, и поэтому стоишь и следишь за этим цирком?

— Ну хоть какое-то развлечение. И оно — не я! — выдавливаю едкую улыбочку. — Разнообразия ради...

— Ахаха, — тихо посмеялся Грознич, — вот ты и стала на чуточку ближе к нам, — невозмутимо обронил, без особого интереса глядя на происходящее у дерева.

— Вот, уж, нет… — вспыхнула я.

— Чувствую толику ревности.

— Бред! — теперь негодовала.

— Не лукавь, — снисходительно хмыкнул Шепс.

Ох и хотелось треснуть его за это непрошибаемое высокомерие.

— Я прекрасно знаю, что в твоей голове.

— Спасибо, что напомнил, — тряхнула головой. — Рада, что моя кровь тебе пришлась не только по вкусу, но для пользы дела! — было ступила прочь, как вспомнила свой интерес. — Кстати, а что там с ней?

— С кем? — скучающе брякнул Шепс.

— Ты знаешь, о чём я, — уличила упыря. — Моя кровь. Я слышала разговор, но не до конца.

Грознич знал, что я на крючке, и потому, не дожидаясь развязки на площади, пошёл прочь.

— Ну же, — я поспешила за ним. — У меня есть сила отверженных?

— Боюсь, у меня нет однозначного ответа, — он шагал по ступеням беззвучно.

— Ответь! Ну же, какая у меня сила? — за ним едва поспевала.

— Я не знаю, — чуть суровей отозвался Шепс.

Почему-то я ему поверила…

— Но в тебе есть что-то от проклятых, — сжалился упырь и остановился, когда мы оказались в холле близ крыла в столовую.

Здесь было тихо и безлюдно. Только мы… и недосказанность.

— То есть ты можешь определить к какой стихии я отношусь?

Грознич странно на меня посмотрел:

— В этом-то и непонятность. Нам не разрешено заниматься такой диагностикой во избежания привыкания и одичания. Это опасно, ведь любой зверь вкусивший крови человека, становится во сто крат опасней того, кто питается другой живностью.

— И ты дичаешь?

— Я под неусыпным контролем, как и ты. И контролирую себя по мере возможности. И раз я уже подсел на тебя, имею доступ к материалу, но так и не распознал в твоей крови ни одной капли известных нам династий проклятых.

— Это как? — совсем озадачилась я и тотчас: — Такое возможно?

— До этого случая, я бы однозначно сказал: «НЕТ!». Но теперь… Теперь я в недоумении, потому что ты не принадлежишь ни к одной из стихий. А их всего четыре...

— Но, сила... есть? — хмуро настаивала.

— Да!

— Хорошо, — задумчиво покивала, — тогда нужно узнать в чём она... И тогда, вероятно, сможем определить к какой стихии ближе, и найти, как её проявить… — закусила губу.

Грознич бесстрастно кивнул:

— Я попытаюсь выяснить, но мне нужна кровь.

— Можно подумать ты себя ограничиваешь, — беззлобно укорила. Шепс снова кольнул взглядом:

— Поверь, я на строгой диете, а для того, чтобы найти ответы, материала должно быть в достатке. Чем больше, тем сильнее я и тем лучше чувствую тебя...

И так серьёзно это сказал, что я не смогла сдержаться:

— Ха-ха-ха, — едко посмеялась. — Как в анекдоте: «Вскрытие показало, что пациент умер от вскрытия», — не смешно пошутила. — Я так не хочу. Не готова… — истерично перебирала оправдания, всё больше впадая в панику из-за невозмутимости упыря. — А можно как-то без жертвы? — жалобно пискнула, не зная, что ещё сказать.

— Я специализируюсь на крови, — буднично отозвался Шепс. — Определить может попробовать Войр, но острее моего вкуса нет ни у кого, — спокойно подосадовал Грознич. — А если учесть, что между нами связь, я бы посоветовал довериться мне!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — И ты это будешь делать, чтобы помочь мне, а не для того чтобы сытее быть?

— Я кровосос, Лис, — Шепс впервые назвал меня по имени да так нежно, что я даже затаилась. — Природу не изменить. Меня не переделать! Но я не неуправляемое зло! И ты мне нравишься. Ты единственная из иных, кто тронул моё сердце…

— Ты меня пугаешь.

— Объясняю, что интерес у нас всех. А кровь — пища. Кровь — сила. Кровь — знание. Я готов попробовать, ты хочешь знать… Давай, поможем друг другу.

Оборотень — опасно и сомнительно.

Упырь — опасно и трогательно.

Тяжко вздыхаю:

— Так у меня и без того не особо много вариантов. Но если ты поможешь разобраться, тогда быть кормилицей будет уже не так стрёмно. — Но у меня есть просьба, — помедлила немного. — Скоро будет проверка на силу…

— Боюсь, с этим я тебе помочь не могу, — нахмурился Шепс. — Я ничего не знаю…

— Я об этом не прошу, — отмела любую мысль, что это так. — Но если там придётся прилагать усилия, нужна выносливость, здравомыслие… Прошу меня не пить за несколько дней до назначенного испытания. А то, у меня слабость и текучесть мозгов от кормления. Не хочется позориться и выглядеть тупой вермишелью… — закончила на грустной ноте.

— Даю слово, — загадочно улыбнулся Грознич.