Академия Проклятых: Кровь отверженных

Глава 33

Елисия

Грознич вёл меня по лабиринтам академии, держа за руку, и я ему была благодарна — если бы не его компания, не уверена, что вообще бы куда-то дошла! Тело было словно из ваты, сознание — мутным…

Наверное, я поспешила уйти из лазарета, но ни в жизнь в этом не признаюсь!

Я крепилась, как могла, и когда мы оказались в приёмной ректора, даже вздохнула с облегчением. Но радость была короткой — помимо нас в помещении был Войр со своей дикарка. Как и мы, ждали встречи с Шайхом.

И такая компания напрягала.

Но, если Кром на нас посмотрел едва ли, то его девушка снова стеганула меня ожесточённым взглядом, ощерила зубы кривым оскалом.

Не уверена, столкнись мы с ней в пустом коридоре, она бы просто прошла мимо… По-любому, вонзилась клыками, перекусывая артерию на моей шее.

Это пугало…

Но сейчас, видимо, страшась гнева оборотня, ввязываться со мной в конфликт или какие-либо разговоры не решилась.

А Грозничу, судя по его виду, вообще было наплевать на их существование.

Я дико завидовала его невозмутимости и хладнокровию… истинно джентльменскому поведению, поэтому и держалась рядом. Чего уж там, почти пряталась за него, не желая испытывать на себе недовольство дикарки и презрение Крома.

— Не бойся, они тебя не тронут, — будто прочитав мои мысли, шепнул Шепс, обняв одной рукой за плечи. — Ну, — хмыкнул тихо, — может, полают, порычат, но, точно, не укусят. Знают, что им за это прилетит!

— Ты бы за языком следил, сосунок, — тотчас огрызнулся Войр, не оставаясь в долгу.

Чего не отнять, он тоже держался с достоинством.

Но взгляд был такой цинично-хладнокровный, что вот такое спокойствие ещё больше пугало, чем рычание его девушки.

— Не укусит? Не смешно, — едва слышно нервно икнула я.

Мои опасения не были беспочвенными. Как назло, вспомнила один момент из жизни, когда на своём пути встретила грозного, опасного звери. После «знакомства» мне долго пришлось ходить в поликлинику и делать уколы от бешенства.

Так что, воспоминания остались самые незабываемые и очень-очень болезненные.

С тех пор я старалась держаться от хищных животных как можно дальше. А держаться на расстоянии от таких зверей, как Войр или его дикарка — казалось самым разумным!

— Я не шучу, — был смешливо-серьёзно настроен Шепс. — В стенах академии это запрещено…

— Да? — подивилась я, ярко вспоминая, как совсем недавно меня пил сам Грознич. Видимо, он это тоже понял, и пояснил:

— Я — не считаюсь, у меня зелёная карта, — резонно подметил упырь.

— Пока, — вклинился в разговор бархатный рык Крома.

Я метнула на оборотня полный недоумения взгляд, и его мне сулил много боли… почему-то. Впрочем, как и взгляд его дикарки — она, вообще, меня была готова растерзать на куски, несмотря на запреты и законы академии.

— Больше всего убивает то, — обронила я мысль, сглотнув вмиг пересохшим горлом, — что в этом учебном заведении каждая тварь жаждет меня укусить, — запоздало вспомнила, кому жалуюсь, и виновато покосилась на Шепса:

— Прости, — искренне, хоть мои слова и не лишены смысла.

Грознич криво усмехнулся:

— Прощаю, — даже подмигнул. — Тем более, на правду обижаться глупо.

— Ректор Шайх вас ждёт, — прервал нашу странную беседу голос секретаря. И мы послушно потянулись к двери.

— Можно? — рваной цепочкой вошли к нему в кабинет.

Никто не спешил садиться, предпочитая разойтись по разные стороны и ждать выговора ректора. Причём, держались на расстоянии, словно между нами непреодолимая, невидимая стена.

— Садитесь! В ногах правды нет, — оторвал от вороха бумаг на столе усталый взгляд Шайх. Вернее, каких-то свитков и больших глиняных табличек.

Несмотря на завуалированный приказ, никто из нас не шевельнулся занять более удобную позицию.

Ректор тяжко вздохнул:

— У меня работы — непочатый край. Но, вместо жизненно-важного, путанного и непонятно, приходится заниматься вашими мелкими разборками, — выдержал паузу, от которой по коже морозец пробежался. — Вы — самые выдающиеся адепты нашей академии, на данный момент, — признал «заслуги» Шайх, но без желания вылизать учащихся, — но вместе с тем, самые проблематичные, — снял очки, потёр переносицу. Вернул окуляры на нос. — Я так надеялся, что вы будете мне лучшими помощниками, что возьмёте часть дел на себя, — досадовал с такой горечью в голосе, что мне его стало невыносимо жаль.

Я прямо-таки на собственной шкуре ощутила разочарование этого невероятно терпеливого человека адептами, на которых возлагал большие надежды.

— Но вы… умудряетесь создать из ничего кучу новых проблем!

Судя по всему, это адресовано Грозничу и Войру, потому что взгляд ректора порхал от одного парня до другого, минуя меня и дикарку.

— Мне нужна ваша помощь! Слышите? Помощь, а не проблемы и разборки! Помощь!!! Потому что таких, как вы, становится всё меньше, а зла в мире по-прежнему много.

Шайх снова выдержал тягучую паузу, словно позволяя каждому из нас, и в особенности Шепсу и Крому, время одуматься.

— Вот и скажите, что мне надо сделать, чтобы вы, наконец, ощутили ответственность за наше дело? Чтобы вы поняли, насколько важно то, чем мы занимаемся?

Его устало-мрачный взгляд перекочевал с Войра на Шепса и обратно:

— Неужели за то время, что работаете в поле, так и не поняли — мелкие обиды и разборки между вами значительно влияют на работу в целом! Что ваше неприятие друг друга может пагубно сказаться на команде и привести к непоправимой ошибке? Разве не вы мне сообщили, что ощутили всю силу зла, скопившуюся на земле? Что она поджидает решающего часа для новой, страшной войны? Когда же вы повзрослеете? — негодовал в сердцах Шайх. — Если не будем одной сплочённой командой, мы просто не справимся со злом… А проиграть битву нам нельзя… Это смерть для всего живого!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Кром и Шепс опустили головы, каждый в своих раздумьях.

И мне очень захотелось поверить в сознательность парней: что слова ректора достигнут цели, и такие сильные адепты покажут пример всем остальным…

— Пусть не дружба, но примирение и работа одной командой… — с горечью в голосе покачал головой Шайх.

Я пока не слишком понимала смысла всего сказанного, как, впрочем, и не представляла, какая такая работа в поле у ребят была, но патриотизма речь ректора мне прибавила.

— А вы грызётесь, как кошка с собакой, не в силах совладать со своими вторыми сущностями. Дерётесь вечно, не в состоянии ужиться на одной территории…

Грознич и Кром обменялись тяжёлыми, задумчивыми взглядами, а ректор продолжил:

— Если вы больше животные, тогда постарайтесь держаться каждый своей зоны и не делать академию полем битвы. Но, как по мне, это уже капитальный перебор...

Кабинет погрузился в неприятную тишину.

Я мялась позади Шепса, словно не пришей кобыле хвост. Дикарка стояла близ Крома и косилась на меня со злобным недовольством, будто в очередной раз, причиной конфликта была я, но, по своей тупости, об этом не догадывалась.

— Эйза, — строго обронил ректор, и дикарка насторожилась, — я не поверил Войру, когда он убеждал, что тебя можно вернуть. Но вот ты сознанием с нами, это видно и ощутимо, но зверь в тебе по-прежнему озлоблен, по-прежнему не смирился. Я не могу тебя держать рядом с другими, не будучи уверенным, что ты не убьёшь кого-нибудь. И быть твоим палачом тоже не желаю, — звучало внушительно. — Тебе дали шанс, приняли обратно, неужели у тебя нет желания попробовать быть больше человеком?

Дикарка снова стеганула меня полным лютой ненависти взглядом и кивнула:

— Я стараюсь, но природа слишком сильна…

— Ты идёшь на общение, значит, и правда, готова быть частью семьи, — проворчал Шайх с лёгким недоумением. — Это меня радует, и я… готов отдать все силы, чтобы тебе помочь. Вот и скажи, что нам нужно сделать, чтобы облегчить твои страдания?

— Я справлюсь, — потупила Эйза взгляд. — Я переборю зверя, — проскрежетала зубами.

— Хотелось бы верить, — ректор с некоторым восхищением молча покивал, глядя на девушку.

— Позвольте ей выходить в поле, — нарушил тишину Кром. — Зверю нужны не тренировки с ограничениями, а выплеск эмоций в полную силу.

— Я подумаю над этим, — секундой погодя заверил Шайх. — А теперь вы, девушка, — взгляд ректора остановился на мне. Я даже вздрогнула от неожиданности.

— Когда вы появились в академии, я и не думал, что от вас будет столько хлопот. Любое происшествие… и вы в нём обязательно замешаны! И, нет бы, если у вас открылась сила, и вы просто не могли с ней совладать... Мы бы нашли решение этой проблемы, попытались вас обучить. Но, нет! И пока я даже не знаю, за что хвататься и что делать. Как ещё раскрыть потенциал, сокрытый в вас. Но, что бы не делали, ваши потуги больше напоминают выходки капризного ребёнка с комплексом недополучения внимания, который всеми силами пытается сделать себя значимей, чем он есть на самом деле.

— Я? — искренне изумляюсь, скользнув взглядом по каждому из присутствующих. К своему удивлению, получив в ответ молчаливую массу упрёков, недовольства и досады… адресованных мне.

Даже неудобно стало.

Я-то думала, что стараюсь, а оно вон как…

— Ну, простите, — опустила глаза в пол, мечтая провалиться сквозь землю. — Говорят: «Иди!» — иду! Говорят: «Беги!» — бегу. Вроде, как другие, и делаю всё, что от меня требуется. Разве виновата, что к моей пятой точке клеятся все неприятности.

— А кто? — брякнул Шайх.

— В этом, как понимаю, виновата кровь Отверженных, — не скрывая сарказма, отозвалась я. И тотчас замолкла, осознав, что, и правда, оправдывалась на пустом месте.

— Эх, Чарльстон, — ректор устало помотал головой, — если бы я потерял надежду открыть твою тайну, мы бы не разговаривали.

— Я, правда, стараюсь. Если вы не заметили, я готова на всё ради того, чтобы раскрыть свой потенциал. Даже умираю...

Шайх тяжко вздохнул:

— Видимо, для тебя этого мало...

— Тогда, возможно, у вас найдётся ещё какой-нибудь способ? — робко уточнила я.

— Боюсь, смерть — это был самый верный ход, — сокрушенно кивнул ректор. — Мне нужно время подумать, а пока, вы все наказаны! Двуликим — никакого поля! Сидите в академии и учитесь уживаться с другими, но подставлять всех адептов под ваши бунтующие гормоны — чревато, поэтому у меня для вас есть задание.

Мы все обменялись затравленными взглядами, словно искали друг у друга поддержки и понимания.

— Нужно привести в порядок новое помещение, которое обнаружили пару дней назад, — продолжил Шайх.

— Это шутка? — рыкнул Кром. — Мы что, уборщики?

— Отнюдь! — был невозмутимо спокоен ректор. — Простых адептов туда лучше не пускать, а вам… И полезно для общего дела, и станет тренировкой по умению работать командой в узком пространстве. Моё решение окончательное и обсуждению не подлежит, — отрезал Шайх. — Ничего так не объединяет, как одно дело…

— Скорее — убивает! — кивнул Войр.

— Не кипятись.

— Ректор Шайх, — прошелестел голос секретаря по внутреннему коммутатору, — адепт Рэйвен пришёл.

— А, вот и он! Впустите, — с готовностью отозвался ректор.

И теперь мы дружно повернули головы к двери, которая несколькими секундами погодя несмело открылась:

— Можно? — заглянул чуть озадаченный Сэм.