Актриса года

Глава 22

— Кто он был, этот наглец? — вскричал Колин, выковыривая остатки спаржи из носа. Лимузин катил по бульвару Сансет.

— Да никто, — вздохнула Карен.

— Вроде бы он сказал: ты называла его Большим Папочкой?

— Если после всего, что было между нами, ты мне не веришь…

— Меня ты никогда не называла Большим Папочкой! — обиженно заметил Колин.

«Маленьким — могла бы, это еще куда ни шло», — подумала Карен.

— О, у нас с тобой все по-другому! Такого у меня еще никогда не было, — буркнула она.

— Подтрахиваешься с ним на стороне, верно? — спросил Колин.

— О Господи, когда это было! — воскликнула Карен. — Я уж и думать забыла об этом придурке.

— Нет, ты трахалась с ним в мое отсутствие! — проворчал Колин. — Так не пойдет, дорогая! Я не позволю обращаться с собой, как с какой-то игрушкой! Как с жалким мальчишкой из «Роковой страсти»!

— Ты мой самый миленький и сладенький мальчишечка… — протянула Карен и полезла целоваться.

— Ничего подобного. — Колин отодвинулся на самый край сиденья. — А вот ты ведешь себя неподобающим образом, дорогая. Возможно, мне даже придется пересмотреть кое-какие идеи касательно «Макбета» и пригласить Фиону вместо тебя, потому что, боюсь, ты и тут подведешь.

— По-моему, я тебя еще ни разу не подводила, — игриво заметила Карен и скрестила ножки. Она прекрасно знала: для того, чтобы завести Колина, достаточно даже звука трущихся друг о друга нейлоновых чулок.

Он отвернулся к окну, игнорируя все ее заигрывания. Но когда на ширинку ему легла маленькая ручка, решимость Колина сразу ослабела.

— Не здесь, — слабым голосом пробормотал он. — Не в машине же…

— А где ты хочешь? В сундуке, что ли? — усмехнулась Карен и расстегнула молнию его брюк.

— Но водитель!.. — возразил Колин.

— Да он ни черта не видит, тут же тонированное стекло, — сказала Карен. С этими словами задрала платье до талии и, широко раздвинув ноги, навалилась на Колина.

— Не надо! — еле слышно пискнул он. — Я не хочу! Не хочу, после того как ты предала меня. — Откинувшись на спинку сиденья, Колин что было сил отбивался от Карен. Но тут лимузин слегка занесло на повороте, и Колин с влажным всхлипом вошел в нее. Их тела сплелись в судорожном животном порыве, ставшем для Колина чем-то вроде наркотика. Еще несколько секунд — и он достигнет оргазма.

Именно поэтому они не заметили красно-синей мигалки полицейского автомобиля в заднем окне. Им было не до того.

Фиона натянула одеяло до подбородка для пущего уюта, отпила глоток горячего какао и открыла потрепанный томик «Сайласа Марнера» в надежде, что робкий и скромный герой Джорджа Элиота поможет смягчить душевные и физические страдания, вызванные вчерашним приемом. Там обитали совсем другие создания, словно явившиеся со страниц романов Гарольда Роббинса и Джеки Коллинз. Фионе отчаянно хотелось лишь одного: почувствовать себя в уюте и безопасности.

Но тут резко зазвонил телефон, отчего она разлила остатки какао и выронила книжку из рук.

— Дьявол! — чертыхнулась Фиона и схватила трубку. Это был Лайонел.

— А ну-ка быстренько включи телевизор! — приказал он.

— Американское телевидение — это последнее, чего мне сейчас не хватало… — недовольно протянула Фиона.

— Четвертый канал! Включай, я тебе говорю!

Фиона взяла пульт и нажала на кнопку. На экране возникло лицо Келли Ланж, белокурой тележурналистки, ведущей программу новостей.

— …были арестованы сегодня неподалеку от бульвара Сансет по обвинению в непристойном поведении, — говорила Келли Ланж.

И тут экран заполнили фотографии Колина с Карен Кролл крупным планом. Фиона забыла про пятно от какао на простынях и вся обратилась в слух.

— Это уже второй за неделю случай, когда аресту подвергается актриса, выдвинутая на премию «Оскар», — говорила Ланж.

На экране возник полицейский по имени Томас Понзини.

— Да, — подтвердил он, — буквально на прошлой неделе мы арестовали Конни Траватано за кражу в магазине. И вот сегодня — Карен Кролл за развратные действия. Похоже, наш участок вскоре будет сплошь заполнен звездами Голливуда.

— О, Лайонел! — воскликнула Фиона. — А что, Колин тоже арестован?

— Да, вместе с Карен Кролл. — Лайонел так и расплылся в улыбке. — Их застукали в совершенно непристойной позе на заднем сиденье лимузина, когда машина остановилась на красный свет.

— Ужас! — выдохнула Фиона.

— Напротив, душа моя, это прекрасно! — заметил Лайонел.

— О, как ты можешь быть таким жестоким! — укорила его Фиона. — Колину нужна наша помощь.

— Колину нужен хороший адвокат, — сказал Лайонел. — А ты сиди тихо и смотри на все свысока, как и подобает даме с безупречной репутацией. Сценарий, который мы разрабатывали, воплотился в жизнь. Отныне ты скорбящая жена-страдалица, а Колин — воплощение хамства и непристойности.

Это верно, с горечью подумала Фиона. Итак, план Лайонела сработал. Ее сердце разбито, но звезда не угасла, закон и всеобщее сочувствие на ее стороне. Что ж, решила она, теперь необходимо сделать еще один шаг.

— Вот что, Лайонел, — решительно и твердо заявила Фиона, — ты должен немедленно отказаться от услуг этого грязного и мерзкого типа, Ральфа Спивака. Не желаю больше платить этому чудовищу!

— Но я обещал ему аванс пять тысяч долларов, — возразил агент.

— Отошли ему вместо этого мои наилучшие пожелания, — ледяным тоном распорядилась Фиона и повесила трубку. Бедняжка Колли стал жертвой низменных страстей!.. Теперь пусть расхлебывает неприятности, сам разбирается с властями, а она будет вести мирную жизнь и делать то, что ей нравится. Ну, к примеру, пить кофе с той славной молодой женщиной Марией, которая была так добра и внимательна к ней. И, снова откинувшись на подушки и натянув одеяло до подбородка, Фиона впервые за несколько последних недель почувствовала, что ей уютно и спокойно.

Конни пыталась сфокусировать взгляд, но перед глазами по-прежнему все сливалось в одно мутное пятно. Память подводила, как и зрение, и в голове лишь отдельными короткими вспышками проносились обрывки вчерашних событий.

Какая-то вечеринка… Много людей… много водки. Она вспомнила, что кого-то оскорбляла и много пила. И еще там была Лайза, и рука ее напоминала вентилятор, а затем она превратилась в аэроплан… Нет, что-то не то. Но в одном Конни была уверена твердо: волосы у нее почему-то пахли крабовыми палочками.

Постепенно мутное пятно перед глазами растаяло, и она увидела стену. Она лежала в постели и смотрела на голую стену, выкрашенную бежевой краской. Все же это очень странно… Ведь в доме у нее нет стен бежевого цвета.

Затем рядом возникла симпатичная женщина средних лет с темными волосами. Конни понятия не имела, кто это такая.

— Привет, Конни, — ласково произнесла незнакомка. — Я Бетти Форд.