Ангел-Хранитель, или Никогда не работай в библиотеке (СИ)

Глава 17

Мы остановились. Держась за котелок на голове, быстро перебирая короткими ножками, нас догонял Порфирий Петрович.

— Вы довольно странные ребята. Одеты не так, говорите странно. О преступлении толкуете, которого нет.

Мы с Денисом переглянулись.

— Давайте присядем вон на ту скамейку, и вы мне все толком расскажите.

Он подхватил нас под локоть и повел к скамейке, которая стояла около спуска на воду. Он рассадил нас по обе стороны от себя.

— Вот теперь рассказывайте. Все четко и подробно.

— Я боюсь, вы нам не поверите, — с вызовом глядя на Порфирия Петровича, сказала я.

— А ты начни. Вот что верить, а во что нет, я по ходу определюсь.

— Понимаете, — начал за меня Денис, — мы здесь по ошибке. Мы вообще не отсюда.

— Ну, это я и так вижу. Так откуда же вы?

Денис замолчал.

— Мы из реального времени. А здесь, здесь книга, — тихо проговорил Денис.

— Что значит — книга? — переспросил следователь, глядя на меня, пытаясь получить внятный ответ.

— Хорошо. Давайте по порядку. Мы живем в реальном мире. А здесь — история, которая придумана автором. Он ее написал и создал свой собственный мир, в котором живут все герои. И вот один герой вырвался и попал в наш мир, — я рассказывала и рассказывала, про героев, про Силу Слова, про то, как Родион отправил нас в книгу. Порфирий Петрович слушал их внимательно, не перебив ни разу. Когда я закончила, он лишь произнес.

— Конечно, я не силен в потусторонних делах, но преступник, будь он в том мире или в этом, должен быть остановлен. Я с удовольствием помогу вам. Если скажете, чем, — добавил он уже более тихо.

— Если бы мы знали, какие есть ходы и подсказки. Мы думали, вы сможете дать нам совет. Но если преступления еще не было совершено, то и подсказок по идее быть не может, — удрученно произнес Денис, гоняя носком ботинка камушек по земле.

— Но должен же быть кто-то, кто знает все детали, — спросил Порфирий Петрович.

Я хлопнула себя по лбу так неожиданно, что остальные вздрогнули.

— Конечно! Как я могла не подумать об этом! Все детали может знать только один человек — писатель. Ты говорил, — повернулась я к брату, — что Достоевский жил где-то недалеко от всех мест, где происходило действие. Он должен знать все детали!

Мы с Порфирием Петровичем повернулись к Денису.

— Говорил. И он жил там. Только вот я не всеведущий Гугл, которого у меня, кстати, сейчас нет. Где-то недалеко жил. А вот где именно, я не знаю.

— Зато я могу узнать, — Порфирий Петрович вскочил со скамейки, — на то есть сыскная полиция. Назовите мне имя этого вашего автора, я его быстро разыщу.

Узнав имя и фамилию автора, следователь засеменил к своей конторе. Вернулся он минут через сорок.

— Гугла там точно нет, — ворчливо проговорил Денис, заканчивая рисовать палочкой на земле.

— Держите адрес, ребята, — Порфирий Петрович протянул им бумажку с ровно выведенными буквами. Если нужна будет еще помощь, обращайтесь.

Я взяла бумажку, поблагодарила следователя, и мы с Денисом пошли по набережной.

— Надеюсь, что Достоевский живет в этой книжной реальности, — Денис посмотрел на адрес, который я ему протянул.

— Придем, узнаем.

Через несколько кварталов мы свернули на нужную улицу и остановились перед дверью.

— Ну что, дубль два в литературном мире? — ухмыльнулся Денис.

Я постучала.

— Федор Михайлович. Нам очень нужно с вами поговорить.

Дверь открылась, на пороге стоял высокий, статный мужчина с густой черной бородой.

— Ребята, вы откуда? — просил он, с удивлением переводя взгляд с меня на Дениса.

Не давая ему опомниться, я проскользнула мимо того в квартиру. Денис проскочил за мной.

— Вы только не волнуйтесь. Мы не грабители и не хотим сделать ничего плохого. Нам нужна ваша помощь. И как можно быстрее.

Федор Михайлович пожал плечами и закрыл дверь. Мы уже прошли в комнату и переминались с ноги на ногу в середине просторной комнаты.

— Ну, рассказывайте, зачем пожаловали.

Присев на старинный диван с витыми ножками, я повторила свой рассказ. Федор Михайлович слушал внимательно, даже не перебивал. В конце рассказа он не стал ничего спрашивать, молча встал, подошел к массивному деревянному столу, отодвинул один из ящиков и достал большую папку, развязал ленточку, скрепляющую листы, и показал нам.

— У меня имеется рассказ «Под судом», который описывает рассказанные вами события. Но если честно, ваш вариант «Преступления и наказания» мне нравится больше.

Он взял перьевую ручку и стал что-то писать на обложке папки. Мы с Денисом переглянулись.

— Наш рассказ не кажется вам странным, неестественным? — осторожно спросил Денис.

— В принципе я был готов к вашему приходу, — Федор Михайлович закрыл папку и отложил в сторону. — Не смотрите на меня так. Павел Юрьевич предупредил о том, что вы можете попасть в беду и попасть ко мне.

— Отец? — Денис даже подскочил на месте. — Вы знакомы с нашим отцом? Но как? Ведь вы жили в другом веке!

— Но мы же сейчас не в другом веке, верно? — сквозь густые усы промелькнула едва уловимая улыбка.

— Мы в книге, — подытожила я, — значит, вас тоже здесь заперли?

— Не совсем так, юная леди. Меня здесь спрятал Павел Юрьевич, добрейшей души человек.

— От кого спрятал? — не понял Денис.

— От моего же собственного героя, от Родиона. Не то я в него вкладывал, ох не то. Но, видите ли, молодые люди, автор воплощает свою идею в произведении, заставляя героя делать то, что отвечает его цели. Но, попадая в реальный мир, герой получает черты обычного человека. А предугадать то, как поведет себя человек, невозможно. Родион хороший, только сильно ведомый человек. Вот он и попал под дурное влияние. И цели у него стали совсем не те, ох, не те.

Федор Михайлович потер лоб, скрывая досаду.

— А когда вы видели отца в последний раз? — спросила я.

— Давеча дня три назад. Он меня о вас как раз и предупредил.

— Как три дня? Значит, он был здесь? Он может войти и выйти из книги?

— Это дело несложное, если у вас есть именитый писатель, — усмехнулся Федор Михайлович.

— Значит, вы и нас сможете вывести?

— Конечно.

— Отец знал, что мы окажемся здесь? Он для этого посадил вас в книгу? — я не могла принять тот факт, что отец все это время был рядом, знал о том, что происходит, но ни на секунду не показался нам, не подошел, не сказал, что он жив и готов помочь.

— И для этого тоже. Павел Юрьевич очень умный Хранитель. Он предполагал, что Родион и его хозяева будут охотиться на авторов. Поэтому посчитал, что в книге, из которой он так старался убежать, искать меня не будут. Также он считал, что вас тоже постараются убрать с дороги, и самым действенным способом будет запрятать вас в то место, которого сам Родион считает адом, то есть в книгу. Он знал, что вы смышленые, и попробуете найти меня.

— А давайте вернемся к возвращению домой, — Денис ерзал на стуле.

— Да, конечно, я не смею вас задерживать, — Федор Михайлович открыл закрытую им недавно папку и достал самый последний листок. — Сила Слова есть не только у героев, в первую очередь она есть у авторов. Это мы даем героям жизнь, вкладываем в них эмоции и переживания. Поэтому то, что я пишу становится реальностью.

Денис понял мысль.

— Вы напишите так, чтобы мы смогли вернуться в наш мир? Сделаете нас персонажами, которые переходят в другое, реальное измерение.

— Именно так, молодой человек, — сказал он, — только мне на это нужно время. Вам придется подождать в гостиной и не мешать мне.

Ждать пришлось долго. Мы с Денисом ходили по гостиной, рассматривая картины, висевшие на стенах, и статуэтки, расставленные на камине. Так прошло несколько часов. Денис, развалившись, на колченогом диване, заснул, а я сидела на кресле, запрокинув голову и рассматривая трещинки на лепнине, украшавшей потолок. Трещинок было ровно семьдесят три, от стены и до люстры. Дальше мне было не разглядеть. Дверь открылась, и в комнату вошел Федор Михайлович.

— Я написал, — сказал он, не глядя на нас, а перебирая в руках листки бумаги, заполненные мелким ровным почерком, — теперь вам нужно вернуться на то место, из которого вы прибыли.

— Можно? — первым взяла листы я. Пару минут я прочитывала их, передавая по одному Денису.

— В принципе вы все написали, — сказала я, передав последний лист брату. — Все закончится там же, где и началось. То есть во дворе старухи-процентщицы. Должно быть все наоборот. Мы стоим, домой проходит старуха, закрывает дверь, а дальше должно произойти нечто, что вернет нас обратно. И это нечто находится в нас самих, потому что мы как соавторы обладаем той же Силой Слова, что и автор.

Я посмотрела на свои руки.

— То есть и у нас теперь есть Сила Слова. И мы должны ее как-то запустить. Но как? Об этом ничего не написано.

— Понимаете, я не знаю, как работает эта сила на самом деле. А заработать она должна также, как и обычно, чтобы повернуть все вспять. Поэтому я не рискнул описывать что-то новое. Все должно получиться само собой.

— Понятно, что ничего не понятно, — пробурчал Денис и тут же получил толчок в плечо от меня.

— Ну, попробуем, — сказала я, — не получится, придем к вам снова, будем пробовать новые пути.

Федор Михайлович пожал плечами. Мы покинули квартиру, поблагодарили автора и вышли на улицу.

— Пошли на место, откуда все и началось, — сказала я.

— А если не получится? — Денис старался не отставать от меня, хотя у него уверенности в положительном исходе не было.

— Не получится — будем пробовать снова. У нас что, есть какой-то другой выход?

Денис не ответил. Выхода, действительно, не было, нужно было использовать метод научного тыка на полную катушку. Потому что других методов переселения между мирами наука еще не придумала.

Мы дошли до знакомого дома, свернули в подворотню. Двор был также пуст.

— Ждем старуху, — констатировала я, — надеюсь, она не прошла обратно, пока мы бегали по городу, и не засела дома до завтрашнего дня. Будто услышав нас, в подворотню вошла старуха. Медленно передвигаясь, она прошла мимо нас, подозрительно косясь и что-то проговаривая себе под нос. Слов было не слышно, челюсти ее двигались почти бесшумно. Мне даже показалось, что она не говорит, а просто двигает челюстями, что-то прожевывая. Вот старуха прошла мимо нас, пошарила в карманах своего платья, достала ключ, отперла дверь и, напоследок злобно зыркнув в нашу сторону, скрылась за дверью.

— И? — Денис осмотрелся по сторонам. — Что дальше то?

— Не знаю, — я стояла такая же озадаченная. Сила Слова должна была начать действовать. Или мы должны ее подтолкнуть?

— Заклинание, что ли, прочитать? — фыркнул Денис.

Мне нужно было найти хоть что-нибудь, что могло помочь.

— Стой! — остановил меня Денис.

Я замерла на месте, боясь пошевелиться.

— Что?

— Твой рюкзак. Он светится.

Я медленно стянула лямку и взяла рюкзак в руки. Тот, действительно, светился. Я поставила его на землю, осторожно расстегнула молнию. Запустила внутрь руки и достала черную книжку. Ту, в которую мы успели заточить Пиковую даму, и которая теперь болталась в рюкзаке все время, пока мы бегали по городу.

— Она хочет вылезти обратно? — с опаской глядя на светящийся предмет, спросил Денис.

— Не знаю. Но Сила Слова по идее в нее тоже есть.

Я взялась второй рукой за книгу.

— Посмотри, — показал Денис в пустоту двора.

Сначала я не обратила внимания, но пригляделась и увидела, что воздух, как будто стал плотнее и двигался взад-вперед.

— Смотри, там асфальт, — крикнул Денис.

Действительно, в дальнем углу двора слабо, почти невидимо, но пробивалось изображение черной асфальтовой дорожки.

— Иди сюда, — приказала я, — это началось, когда я взяла книгу. Дотронься до нее двумя руками.

Денис подошел, не сводя глаз с куска асфальта. Сначала одной рукой, потом второй, взялся он за книгу. Воздух вокруг стал более густым и казался прозрачным туманом, окружавшим их. Но даже через этот туман асфальт стал виден более четко.

— Не отпускай книгу и пошли в ту сторону, — мотнула я головой.

Я зацепила одним пальцем лямку рюкзака и осторожно встала, увлекая за собой брата. Медленно, шаг за шагом, мы стали продвигаться к тому месту, где был виден асфальт. Дойдя до него, мы остановились и огляделись. Дома вокруг стали казаться более современными, в окнах стояли стеклопакеты.

— Отпускай, — тихо проговорила я.

Денис медленно разжал руки, и прозрачный туман вокруг дернулся и стал более жидким и прозрачным. Я убрала одну руку, оставив книгу в правой руке. Туман дернулся еще раз и рассеялся. Мы стояли в том же дворе. С улицы стали доноситься шум машин и разговоры проходящих мимо людей.

— Кажется, мы дома, — облегченно сказала я, убирая книгу в рюкзак.

— Ден, Ангел!

Из подворотни выскочила Юлька и на полном ходу врезалась в нас, обхватив за шеи.

— Я думала вы совсем, того, ну вы поняли.

— Ничего мы не того, — я выбралась из ее объятий, оставив обнимашки Денису.

— Где вы были? Что с вами случилось? И как вы смогли вернуться?

— Погуляли немного по Петербургу Достоевского, — коротко ответила я, — Теперь если кто спросит, я на экскурсию точно не поеду. Лучше всякого экскурсовода все знаю.

— А где Семен Сергеич? Что случилось, когда мы, ну, того, — спросил Денис, прижимая растроганную Юльку к себе.

— Вы когда пропали, — начала рассказывать Юлька, — этот парень из книжки, он хотел еще раз открыть этот портал. Но Хан запретил. Побоялся, что вы сможете обратно вернуться. Они нас бросили и ушли. Очень ругались, что Пиковую даму потеряли.

— Ну это и понятно. Она силы, наверное, немереной обладала. Не меньше, чем сам Раскольников.

— Да, — продолжила Юлька, — когда они ушли, Семен Сергеич сказал, что нужно срочно идти в библиотеку, доложить кому-то и что-то спрятать. А я не ушла. Сидела здесь и ждала вас, — она сильнее прижалась к Денису.

— А давай-ка ты, Юлька пойдешь за Семен Сергеичем и отнесешь ему эту книгу. У него Пиковая дама будет в большей сохранности.

— Куда это ты меня отправляешь? Я теперь никуда вас не отпущу.

— Надо, Юля, надо, — я стала подталкивать ее к арке. Денис с удивлением смотрел, как его подругу выпроваживают. — Возьми эту книгу и отнеси в библиотеку. Где она находится — ты помнишь. И не спорь, — прервала я первые возражения Юльки, — так надо.

Она взяла книгу, остановилась за шаг до мельтешащей толпы, текущей по улице, кивнула и исчезла в людском потоке.

— Это что еще было? — окликнул меня Денис, — ты чего Юльку спровадила?

— Замолчи, — сквозь зубы процедила я, возвращаясь в середину двора и подходя к брату.

— А чего ты мне рот затыкаешь? Спровадила, так давай поговорим с тобой по душам, пока мы одни.

— Мы не одни, — прошептала я.

Денис опасливо огляделся по сторонам, но никого не заметил.

— Опять свои шуточки? Нет здесь никого! Знаю, что ты не особый любитель говорить, но сейчас тебе придется хотя бы меня выслушать! — я пыталась цыкнуть на брата, но Дениса было уже не остановить. — Когда отец ушел, ты вся закрылась, спряталась в своей учебе. Думаешь тебе одной тяжело было? Ты прекрасно слышала, как мама плачет по ночам, а при нас делает вид, будто все в порядке. А обо мне ты подумала? Ты ни разу не спросила каково мне, ведь это и мой отец пропал. А сейчас, когда оказывается, что он жив, да еще связан с какой-то тайной организацией, где он попал под подозрение, тебя это как будто не интересует. Отец не пропал, он в беде, его ищут. А тебе будто все равно!

— Да заткнись ты уже! — рявкнула я. — Быть отцом — это не только деньги в семью приносить. Это немного большее! Это значит быть рядом. С мамой они обет давали «и в горе, и в радости». А он просто слинял. Он не доверяет нам, раз мы даже не знали про вот это все.

— А ты не думала, что он оберегает нас. Что расскажи он про то, что его подставили, про то, что его ищут — нам было бы хуже, — Денис уже тоже кричал.

— А до подставы?! Много лет до подставы, когда он благополучно ловил этих героев, работал в библиотеке и был Хранителем с даром видуна. Когда не было таких сложностей как сейчас?! Он не мог сказать? Может тогда было бы проще решить те проблемы, которые есть сейчас. Может и не пришлось нам всем переживать то, что он заставил нас пережить?!

Денис стоял, раздувая щеки от злости, но ничего не отвечал.

— Нечего сказать, да? Потому что я права. Семья должна доверять друг другу. Но ты не думай. Я отца тоже хочу найти. Хотя бы для того, чтобы задать ему все эти вопросы.

Мы смотрели друг на друга в бессильной и безмолвной ярости. Вдруг за нашими спинами раздались ритмичные хлопки. Мы обернулись одновременно. От стены дома отходил Хан, медленно хлопая в ладоши.

— Браво! Ссора брата и сестры. Семья. Доверие. Такие важные вопросы бытия. Меня умилила ваша сцена. Хотя у меня никогда не было детей, ваше рвение найти отца очень даже похвально. Только зря все это. Не стоит и выеденного яйца.

— Что тебе нужно? — с вызовом крикнул Денис. Я придержала брата за рукав, чтобы тот не наделал глупостей.

— Он давно нас здесь ждал.

— Да, я давно за вами наблюдаю. Хороший ход — отправить вашу подружку с книгой. Ну да ничего. Пиковая дама мне уже не нужна, я вполне обойдусь без нее.

— Что тебе нужно? — повторила я вопрос.

— Мне нужно, чтобы вы больше не вмешивались. Забыли о том, что Хранители существуют, забыли о том, что ваш отец где-то бегает по городу и пытается мешать мне.

— Поздновато ты об этом просишь. Сначала берешь нас на работу, ставишь условия, рассказываешь об отце, показываешь героев, которые выходят из книг, а потом говоришь об этом забыть? Зачем тогда нужно было все это начинать?

— Была у меня идейка — выманить таким образом вашего отца. Чтобы он прибежал спасать своих деточек. А тут я бы его и нашел. Но этот гаденыш оказался прозаичнее. Ему плевать на то, что будет с вами, на всю вашу семейку. Он поджал хвост и прячется в какой-нибудь конуре, пока все не уляжется.

— Не смей так говорить! Отец никогда нас не оставил бы в беде, — взорвался Денис.

— Да неужели? — смех Хана эхом отозвался от стен домов. — А не это ли он сделал три года назад?

Денис сжал кулаки, но я не отпускала его рукав, не давая дернуться вперед.

— Братик, я вижу, более оптимистично настроен. Но ты решишь эту проблему, я знаю. Когда ты пришла ко мне — на каких двух условиях ты согласилась нам помогать? Помнишь? А я напомню. Это твое трудоустройство в банк и правда об отце. Правду ты знаешь. Твой отец — Хранитель, но червивый Хранитель, предатель. Найти его вряд ли получится, ведь он родных детей спасать не пришел ни разу. Так что это условие выполнено. А второе — да ты уже и сама знаешь. Вы были в библиотеке, ты видела на моем столе приказ о том, что тебя взяли в банк и забрала его. Я и это устроил. Так что мы в полном расчете. Теперь тебя ничего не связывает с Хранителями. Забудь про все, что ты видела.

— Ангел, он это про что? Какой договор? Какое трудоустройство? Ты что, продалась ему за какой-то сраный банк?

— О, да, — ответил за меня Хан, — приказ ведь у тебя? Покажи его брату.

Я послушно достала из кармана смятую бумагу. Денис выхватил из рук, развернул и прочитал.

— И за это ты откажешься от того, чтобы найти отца? Ты же сама говорила, что семья — это когда никто никого не бросает. А сама, — Денис не договорил, кинул бумагу мне и отошел на шаг в сторону.

Я сложила лист бумаги по сгибам и положила обратно в карман.

— Я хочу знать еще одно, — обратилась я к Хану. — Как ты подставил отца?

— Подставил? — Хан сделал удивленное лицо, но тут же посерьезнел. — Это дорогая информация. И я хочу за нее немного больше.

— Что ты хочешь?

Хан подошел совсем близко, почти вплотную, наклонился надо мной и прошипел прямо в лицо.

— Я хочу, чтобы ты никогда ни при каких обстоятельствах не связывалась с Хранителями. Чтобы с Сергеичем здороваться перестала. И никогда не стала бы использовать свой дар.

— Вот это вообще без проблем. Это ваши разборки, не мои.

Денис даже открыл рот от удивления, хотел что-то сказать, но на него никто не обращал внимания.

— Вот и чудненько. Люблю таких людей. Чем-то ты мне Макса напоминаешь, такая же пофигистка.

— Про подставу, — напомнила я.

Хан отошел подальше, облокотился о рядом стоящую машину.

— Свалить все на вашего папеньку было проще простого. Он всегда бежал помогать бедным и убогим. Мы всегда ходили втроем, но к некоторым героям я не ходил, лень, знаете ли было. Из книг бегут-то не только главные герои, но и второстепенные, даже совсем незаметные, упомянутые раз-два за книгу. Стоит ли усилий какой-нибудь дворецкий? Конечно, нет. Пусть ходит себе и приспосабливается к жизни на Земле. А уж как ему это удастся — не мое дело. Так вот, ходить мы должны были все вместе и отчитываться — тоже вместе. Но Павел всегда за меня галочку ставил, а делал все сам. За это время я успел собрать команду мальчишек из подворотни. Они выполняли то, что им поручали, не спрашивая, что они делают и зачем. Я им платил, им было этого достаточно. Так я стал собирать первых героев. Забавная штука — Сила Слова. Видуны, как твой отец и ты, могут ее видеть и чувствовать. Но это не все, что может делать с ней человек. Человек может ей владеть.

С этими словами Хан откинул полы плаща и продемонстрировал большой стеклянный кулон, который мерно покачивался у него на груди. С каждым движением он наполнялся светом, пока не засветился ярко-ярко. Хан сложил руки также как делал это Раскольников, и на ладонях его появилось легкое мерцание. С каждой секундой оно нарастало. Мы с Денисом отшатнулись.

— Как? Сила слова же есть только у героев! — выкрикнула я, загораживая собой брата.

— Это легко сделать, если знаешь, как правильно применить древние знания. Я в библиотеках провел половину своей жизни. Если знаешь где искать, то большой шанс найти то, что нужно. Так что Силой Слова я теперь могу управлять.

— Что тебе от нас нужно?

— Я тут подумал, что, если ваш отец так и не появился, вряд ли он еще придет. Но верить вашему слову и ждать, что вы не будете совать свой нос куда не надо, я не стану. Отцовские корни, правдорубство, правильное воспитание и бла-бла-бла, — он ехидно сморщился. — Поэтому оставлять вас здесь очень глупо.

Свет ослепил нас. Денис зажмурился и уткнулся мне в спину. Но ничего не произошло. Я открыла глаза и огляделась. Хан все также стоял перед нами, выкинул руки вперед, из которых, как из фонариков, сочилась желтая энергия. Но теперь между нами и Ханом стояла почти незаметная глазу защита. Прозрачный купол, который скрыл нас полностью, накрыв как колпаком, мерцал белым светом.

— Ангел, что это? — тронул Денис меня за плечо, и только сейчас я заметила, что стою в неестественной позе, загораживая его.

— Ангел, ты чего? — стал он тормошить меня.

Хан опустил руки, свечение и энергия в его руках исчезла, а кулон на груди стал медленно гаснуть.

— Не может быть! — в глазах его сочился ужас, он отступил назад, безудержно мотая головой из стороны в сторону. — Этого не может быть! Это же легенда. Истинных Хранителей не бывает! Ни в одном источнике этого не было!

Он отступал назад, шаг за шагом, отдаляясь от нас. Уткнувшись в мусорный бак, он будто опомнился и кинулся бежать в ближайшую арку.

Денис продолжал трясти меня за плечо. Наконец, я открыла глаза и огляделась. Прозрачный купол стал таять и исчез совсем.

— Хан, он ушел?

— Ушел. Это ты сделала? — Денис смотрел на меня восторженными глазами.

— Что сделала?

— Вот это все, — Денис обвел вокруг руками, я огляделась, но ничего не увидела. — Да купол. Это ведь ты закрыла нас куполом? Да ты это, больше некому. Вот это круто было!

— Каким куполом? Ты можешь объяснить нормально. Я помню, что Хан запустил в нас своими светящимися руками. А потом… А что было потом? Почему он исчез?

— Да не исчез он, — отмахнулся Денис, — сбежал. Он был в большем шоке от того, что ты сделала, чем я.

— Да ничего я не делала. Если честно, я просто сильно испугалась и хотела, чтобы хотя бы тебя это не коснулось.

— Но ты это и сделала. Ты защитила меня, нас обоих. Вокруг был такой купол, его почти и не видно было. Он не пропускал эту Силу Слова Хана. Ну, Ангел, ну ты крутая. Интересно, а у меня есть какие-нибудь способности? Может надо повзрослеть, как пишут — в 16 лет силы появляются, да? — с надеждой посмотрел он на меня.

— Не знаю. Надо идти к Семену Сергеичу, спросить у него, что это было.

— Надо, — кивнул Денис, — и надо узнать, добралась ли Юлька.