Ангел-Хранитель, или Никогда не работай в библиотеке (СИ)

Глава 7

В зале я не следила за соблюдением тишины, поэтому тяжелыми шагами прошла поперек всех разложенных ковров прямо к двери. Антон, который шел только по мягким направляющим и стрелкам, указывающим на выход, немного отстал. Толкнув тяжелую дверь, я вышла на улицу. За то недолгое время, когда я была в библиотеке, погода успела перемениться, как это часто бывает в Петербурге. Солнышко пробилось через тучи и освещало всю улицу. Мимо шли люди, переговаривались друг с другом, обсуждая свои бытовые проблемы. И ни у кого не было даже мысли, что среди них может шагать герой, вышедший из книг. Я тряхнула головой, пытаясь прогнать навязчивые образы, но они никак не хотели выходить из головы.

Дверь сзади открылась, и на улицу вышел Антон. Он остановился рядом и стал смотреть на прохожих.

— Давай так, — заговорил он первым, доставая из кармана сигарету и раскуривая ее, — мы сейчас едем к тебе, ты отдаешь мне фотографии, и больше я тебя не вижу.

— Двухсмысленное предложение, не находишь? — хмыкнула я. — Чего ты такой злой-то? Укусил волк из трех поросят?

Антон повернулся и зло сверкнул глазами.

— Мы здесь не в игрушки играем, и с такой сопливой девчонкой, как ты, возиться некогда. Занимайся дальше тем, что проще и под ногами не путайся. Идет война, возиться с малышками с розовым бантиком некогда.

— Война? Парень, ты там не перегрелся? Где ты войну нашел? Испугался, что Родя тебя топориком по голове тесанет в подворотне?

— Садись, — Антон смял и выкинул сигарету, достал ключи от машины.

По дороге мы молчали, я смотрела в окно, но тайком поглядывала на Антона. Он был серьезен, как солдат на службе. Глупость, конечно, это все. Литературная война, бегающие герои из книг по улицам города, убивающие обычных людей. Но судя по всему, он в это верит, иначе не стал бы так реагировать на мои слова. Парень, вроде, не дурак, накачанный, спортивный, с головой почти дружит. Даже немного симпатичный. В институте таких не было, парни-филологи в основном рохли и заучки, а этот прям воплощение мужественности и красоты. Тьфу, о чем я только думаю, мне бы от него избавиться побыстрее, не хватало ко всем проблемам раскольниковых добавить.

— А зачем нужны эти фотографии? Чем они вам так дороги? — попыталась я развязать разговор, чтобы не погрязнуть в мыслях о его накачанных бицепсах.

Антон сморщился, будто с червяком разговаривал, но все же ответил.

— Считай это фотороботы. По ним мы можем видеть, как выглядят те или иные герои. Иначе от обычных людей в толпе их не отличишь. Сергеич занимался составлением картотеки, изучал героев, из каких книг они вышли, пытался найти закономерность.

— А в чем проблема с этими героями? Ну, ходили бы они среди нас, чтобы случилось?

— Ты слишком наивна. Наверное и книжек-то даже по школьной программе не читала, — в очередной раз подколол Антон.

— Вообще-то, я филолог и в литературе понимаю побольше твоего.

— Канцелярская крыса, — пренебрежительно бросил Антон, но соизволил объяснить. — В книгах все эмоции и чувства преувеличены. Одна черта может быть доведена до гигантских размеров. Например, тот же Раскольников. Когда читаешь, ты чувствуешь все его эмоции, переживания, страхи. Это только одна часть жизни человека. Ведь у каждого есть радостные моменты, встречи с друзьями, воспоминания о родителях, радость от того, что можешь отдохнуть после тяжелой работы. А у героя этого ничего нет. Он не может переключиться или прожить свой этап жизни, забыть, свыкнуться с потерей близкого, перестать кого-то ненавидеть, простить. В героя заложена определенная программа, и он должен ее выполнять. Представь, если в мир людей выпустить доктора Джекила или Хитклифа, это тоже, что выпустить парочку маньяков из опасной психбольницы.

Представила Хитклифа, разгуливающего по улицам и поежилась. Маньяков и так хватает, когда по вечерам с лекций возвращаешься, еще оравы непрошенных гостей точно не нужна.

— Как ты попал в эту организацию? У вас есть отбор, объявления в газете «ищу хранителя героев»?

— У каждого свой путь, — коротко бросил он.

Въехав во двор, машина остановилась напротив дверей дворницкой.

— Я тебя подожду здесь. Вынесешь фотографии и можешь браться за веник. Твою основную работу никто не отменял, — гоготнул Антон, выключая зажигание.

Я вылезла из машины и пошла к парадной. Открыв дверь в квартиру, постаралась бесшумно пройти в свою комнату, но тут же поняла, что это у меня не получится остаться инкогнито. Из кухни выглянул Денис, увидел меня и уже свободно вышел в коридор с огромным бутербродом в руках. Я кивнула в знак приветствия и прошла в комнату. Денис последовал за мной с набитым ртом.

— Даже ржать в очередной раз надо мной не будешь из-за того, что я ныкаюсь от Юльки с бутербродом за спиной?

Я ничего не ответила, прошла к столу и стала собирать разложенные на нем фотографии.

— Зачем фотографии собираешь? — спросил Денис, заглянув мне через плечо.

— Ты все равно не поверишь. Их отдать надо. И забыть о том, что они вообще были. А Сергеич вернется, закончится моя практика по уборке территории.

— Чего случилось-то? — Денис даже перестал жевать и внимательно смотрел на меня, — Ты Сергеича видел? Про отца спросил?

— Не видела, — буркнула я и вышла в коридор.

Спустившись, подошла к машине. Мотор все еще мерно урчал, но в машине никого не было. Я заглянула внутрь. Ключи были на месте. Огляделась по сторонам, но двор и сквер были пусты, не единого звука, кроме шороха листьев, колышущихся на ветру. Тишину прервал скрип ржавой двери. Я обернулась. Дверь дворницкой была открыта, покачиваясь на старых петлях. Недолго думая, я рванула дверь на себя, входя в полутемное помещение.

Уличная тишина резко обрывалась, стоило только войти внутрь. Стараясь не шуметь и не наступать на разбросанные инструменты, лопаты и метлы (я выругалась, представляя, какой раз за последние два дня нужно делать уборку), я прошла внутрь. Голоса доносились из основной комнаты, в которой располагался стол и где на стенах раньше были вывешены фотографии.

— Где они? — надрываясь, кричал какой-то человек.

Я не смогла его разглядеть, дежурная лампочка покачивалась из стороны в сторону, кидая причудливые очертания теней на стены и потолок. Смотря под ноги и стараясь не наступить ни на что, я сделала еще пару шагов.

— Да пошел ты, — раздалось в ответ, и до меня донесся шум борьбы.

В тусклом свете лампы было видно, что в центре комнаты по полу катаются двое. Было невозможно разглядеть лиц, но я узнала белую футболку Антона. В драке он явно проигрывал, получая удар за ударом по лицу. Я огляделась по сторонам в поисках того, чем можно было огреть нападающего и спасти Антона, но рядом нашелся только черенок лопаты. Крепко обхватив его, как это делали в боевиках и фильмах про бейсбол, пошла вперед. Антон сбросил нападающего с себя, но они опять покатились по полу. Я замахнулась и со всей силы ударила. Человек под лопатой глухо застонал и упал навзничь.

— Туша рыночная, — выругался кто-то, отталкивая обмякшее тело на пол.

Это был голос не Антона.

Я так и стояла с лопатой наперевес, когда парень поднялся с пола и встал во весь рост. Даже света покачивающейся лампочки хватило, чтобы понять, что передо мной стоит тот парень, который подсаживался ко мне в сквере, который пытался залезть ночью в дворницкую, которого я видела на фотографиях и которого Хан назвал Раскольниковым.

Но думать было некогда, потому что парень начал надвигаться на меня, потирая руки. Лампочка замигала, предупреждая об опасности. Чем сильнее он тер руки, тем сильнее она мигала. Он резко раскинул руки и, смотря мне прямо в глаза, дико закричал. У меня заложило уши, я смотрела на его открытый рот, переставая понимать и ощущать реальность вокруг себя. Ультразвук бил по голове, заполняя собой всю окружающую реальность, я упала на колени, обхватив голову руками, пытаясь заглушить силу звука. Последнее, что я помню, это взрыв лампочки и летящие на меня осколки, после чего стало темно и я отключилась.

Открыв глаза, я не сразу поняла, что произошло. Луч света прыгал по стенам, рядом доносились голоса. Постепенно я стала слышать лучше, сознание прояснилось, и я поняла, что рядом стоит Денис и светит фонариком от телефона мне в лицо. Я зажмурилась и рукой отодвинула свет в сторону.

— Ты откуда здесь?

— От верблюда, — огрызнулся Денис, но голос у него был встревоженный, — тебя пошел искать. А то ты странная какая-то была. Ты вообще как?

— Было бы нормально, ты бы, наверное, не спрашивал. А где этот, Антон?

— Антон, если его так зовут, — раздался рядом голос Юльки, — нормально. Ну почти. В отключке, но дышит. Хорошо его этот парень приложил, видать.

— Это не парень, — я попыталась встать, — это я.

— Новый способ охомутать парня? Хотя в твоем возрасте уже только так и можно.

— А ничего, симпатичный, — Юлька сидела около Антона и разглядывала его лицо и мускулы. — Друг твой какой-то?

— И не друг, и не враг, а так, — отмахнулась я, еле встала на ноги и подошла ближе, — значит, жив?

В подтверждение Антон застонал и попытался сесть, схватившись за голову руками.

— Какого? — попытался он выругаться, но головная боль остановила его на полуслове. — Кто меня вырубил?

Юлька и Денис разом обернулись и посмотрели на меня. Антон не заметил этого, продолжая сидеть и держаться за голову.

— Неважно. Главное все живы, и ладно.

— Фото, — Антон с трудом поднял голову и, щуря глаза, посмотрел на меня, — фото у тебя?

Я кивнула и засунула руку в карман. Там было пусто. Начала шарить по оставшимся карманам, проверяя все места, где могли лежать фотографии, но их не было.

— Может, ты их уронила? — спросил Денис, светя фонариком по полу. К нему подошла Юлька, и они вместе стали проходить все помещение до выхода. Но фотографий нигде не было.

— Только не говори, что они у Раскольникова! — диким голосом закричал Антон. — Дура! Я же говорил, что нечего тебе с нами делать! Руки из такого места растут, что и из дворников-то уволят! Никогда тебе не быть Хранителем. Слышь? Никогда!

С этими словами он вскочил, пошатываясь, пошел к выходу. Озадаченные Денис с Юлькой стояли и смотрели ему вслед.

— Хранители? — Денис перевел свет фонарика мне в глаза.

— Раскольников? — эхом ответила Юлька.

— Длинная история.

Во мне вскипел гнев, ничего себе нахал такой?! Мало того что влез в мою жизнь, беспардонно вытер об нее ноги, так я еще и относится так, будто я должна ему пуд колбасы. Я выскочила следом, желая от души высказать все, что о нем думаю, но машины и след простыл. Прикрыв глаза, я прислонилась к стене дома, немного остывая.

— Давай-ка рассказывай, — на свет вышел Денис, выключая фонарик в телефоне и убирая тот в карман.

— Да уж, пожалуйста, — присоединилась Юлька.

Я села на корточки, голова раскалывалась, звездочки прыгали перед глазами, злость отходила, а разочарование осталось. Вмешивать брата и его подружку не хотелось, но теперь уже ничего не скроешь, придется рассказывать.

— Фотографии, которые мы взяли из дворницкой — это снимки героев из книг, которые оказались в нашем мире.

Денис посмотрел на Юльку, а та покрутила пальцем у виска.

— Ты точно в порядке? Голова кружится? Тошнит? Не хочешь домой пойти и полежать немного? Если нужно, я вызову врача, — Юлька взяла меня под руку, выразительно глядя на моего брата. — Тебя приложило-то не слабо.

— Да нормально все со мной, — я вырвалась от заботливых рук Юльки. — Этот гад, — я кивнула на место, где раньше стояла машина Антона, — приехал с утра. Сказал, что им нужны фотографии. Я же не дура отдавать ему фотографии, ими что-то много народа интересуется. Тогда он отвез меня к ним в штаб или как они там называют это место, в общем, в библиотеку. Там мужик один рассказал, что все эти люди, которые изображены на фотографиях — герои, которые сбегают из книг. Что-то про силу слова говорил, которая помогает им сбежать. И видеть их в таком виде, как в книге, могут только особые люди. Я, типа, вижу. А еще их можно сфотографировать. Вот поэтому им и нужны были фотографии.

— То есть ты хочешь сказать, что этот тип, который вас всех тут уложил — на самом деле Родион Раскольников?

Я кивнула.

— Раскольников, одетый в узкие джинсы, футболку Оф-Вайт и красные сникерсы?

— Это вы так его видите. Все их видят, как обычных людей. А я вижу так, как они были изображены на фотографиях — в той одежде, какую им выдал автор.

— Либо тебе совсем поплохело, либо… — Денис не договорил, потому что логичных вариантов концовки предложения быть просто не могло.

Вернувшись домой, выпив крепкого чаю и по настоянию непоседы Юльки, я проспала несколько часов. Это, действительно, помогло. Голова перестала болеть, мысли прояснились и встали на свое место.

— Ты уже проснулась? — мама заглянула ко мне в комнату. — А к тебе пришли.

— Кто? — я выбралась из кровати.

— Очень деловой мужчина. Сказал, что с твоей работы. Уже час сидит, чай пьет, сказал тебя не будить.

Я посмотрела на маму, затем вышла в коридор и прошла на кухню. За столом, в деловом костюме, как и в первую встречу, в зеленых пушистых тапочках сидел мужчина из библиотеки, прихлебывая чай из кружки.

— Ты уже проснулась? — спросил он, ставя кружку на стол. — Я не стал тебя будить, встреча с Родей была не самой приятной. Ты уже нормально себя чувствуешь?

Я молча кивнула, но так и осталась стоять в дверях кухни между мамой и этим человеком.

— Если вы не против, мы поговорим наедине?

Человек нагнулся в сторону, чтобы из-за меня увидеть маму.

— Да, конечно, — мама легонько толкнула меня вперед и закрыла дверь.

— Садись. Не нужно меня бояться, — мужчина показал на соседний стул. — Мы с тобой так и не познакомились. Я — Главный Хранитель Библиотеки. Можешь называть меня Хан. Сегодня утром я предложил тебе подумать над моим предложением. Но судьба повернулась так, что думать больше нет времени. Фотографии у них, и кроме тебя и Семена их никто не видел. Нам нужна твоя помощь, не буду скрывать.

— Что мне с того, что у вас нет фотографий. Если вы говорите, что и Семен Сергеич их видел и работал с ними, то спросите его, он вам все расскажет.

— К сожалению, Семен Сергеич сейчас нужнее в другом месте. Он сказал, что ты смышленая девчонка, сможешь справиться с задачей.

— Какой задачей? — мне не нравилось куда клонил разговор.

— Поисков Раскольникова. Он оказался намного хитрее и опаснее, чем мы предполагали. А без фотографий поймать его невозможно. Петербург слишком большой город.

— Сами занимайтесь поисками, меня и мою семью не вмешивайте в это.

— Я могу тебе кое-что предложить взамен, — Хан поднял кружку и отпил глоток. — Ты умна, у тебя хорошая реакция и работа дворником — не самое лучшее начало карьеры. У меня достаточно связей, чтобы устроить тебя в любое место в Питере. Назови только фирму. Я слышал, тебя не взяли в банк, я могу сделать так, чтобы тебя взяли туда уже завтра.

Я с недоверием смотрела на Хана. Тот, наконец, перестал растягивать слова, отставил кружку подальше и наклонился ко мне.

— Есть еще кое-что, что могло бы тебя заинтересовать. Мы с твоим отцом были знакомы.

Я подняла глаза и внимательно посмотрела на Хана.

— Мы были знакомы, — продолжил он, — и я могу подсказать почему он ушел.

— Меня это не интересует. Он бросил нас и куда ушел, мне не интересно.

— Тебе может быть и не интересно, а твоей маме и брату? Они хотели бы знать?

Я стиснула зубы.

— Хорошо. Я помогаю вам найти этого вашего Раскольникова, а вы помогаете мне устроиться в банк, верно?

Хан кивнул.

— Тогда завтра жду тебя и твоих друзей в библиотеке.

— Каких друзей? — подняла я на него глаза.

— Твоего брата и его подружку. От Антона я слышал, они неплохо помогли вам при нападении. Думаю, они тебе пригодятся. Да и вместе искать книжных преступников гораздо интереснее.

Хан подмигнул и вышел из кухни. В коридоре попрощался с мамой и ушел.

— У тебя повышение? — спросила мама, проводив гостя и войдя в кухню.

— Почти. Завтра иду в библиотеку.

— Библиотека — это хорошо. Дениса с Юлькой возьми, им там должно понравиться.

— И их возьму. Обязательно. Мам, чаю налей.

Мама потрепала меня по голове.

— Сколько лет уже, а все «мам, чаю налей».

Но на ее губах заиграла легкая улыбка, и она пошла ставить чайник. В этот момент в кухню вошли Денис и Юлька, которые все это время были в кабинете у мамы.

— Какие новости? — спросил Денис с порога. — Это кто был? Твой начальник или? — он многозначительно поднял бровь, давая возможность закончить фразу мне.

— Начальник. И мой, и теперь еще и твой, и твой, — кивнула я на обоих.

— Это как? Давайте я вам помогу кружки расставить, — Юлька тут же пошла помогать собирать на стол.

— Нас всех пригласили завтра в библиотеку. На собеседование или инструктаж, не знаю даже как это назвать.

— Мы будем работать в библиотеке? — у Юльки загорелись глаза, она даже чай расплескала, пока несла до стола.

— Не знаю. Но у него есть информация об отце, — сказала я тихо, чтобы мама не слышала. — Вот завтра и узнаем.

Лицо Дениса вытянулось, и Юлька заботливо положила руку ему на плечо.

— Хорошо, — кивнул Денис, — завтра пойдем и все узнаем.