Ангел любви

5

Живя жизнью полной приключений, Данрейвен насмотрелся и наслушался всякого. Но такое видел впервые.

— Что за черт?! — вслух выругался он, смотря в подзорную трубу.

Роберт Лачлан, капитан шхуны «Абердиин», недоуменно посмотрел на Адама.

— Это вы по поводу туземной деревушки на берегу? Чем она вам так не понравилась?

— При чем тут деревушка? Кто-то несется по волнам на спине дельфина!

— Я же говорил вам, что этот остров заколдован, — рассмеялся капитан, беря подзорную трубу из рук Данрейвена. — Рева Ра не похож ни на какой другой. До сих пор на нем все еще пожирают миссионеров. Говорят, это делает сам дьявол. Недаром же чуть ли не с каждым кораблем, по несчастью бросившим здесь якорь, происходят весьма странные вещи. Члены команды вдруг начинают поодиночке сходить с ума. Или на них нападает мор. Например, чума. Рассказывают, очень давно какой-то английский путешественник умыкнул у местного вождя дочь и увез ее в Лондон. Там она умерла в ужасающей бедности. И вот с тех пор покровительствующие Рева Ра духи мстят за нее европейцам. Одним словом, я не разрешу никому из моей команды здесь высаживаться. Тем более, что корабль не сможет даже подойти близко: вдоль берега тянется риф, через который не проскочит и каноэ.

— А как же со мной? Ведь именно это цель моего путешествия.

— Что ж, попробуйте добраться вплавь, — усмехнулся капитан. — Глядишь, вам и подфартит с каким-нибудь дельфином или кашалотом.

Данрейвен бросил взгляд в сторону берега, прикидывая на глаз расстояние. Оно преодолимо, если, конечно, не окажешься в зубах у голодной акулы…

— Когда вы возвращаетесь? — спросил он Лачлана.

— Трудно сказать. Быть может, через полгода. Или через год. Кстати, мы вовсе не обязательно пойдем тем же курсом. Возможно, изберем какой-нибудь из традиционных морских путей. А они лежат далеко за пределами этих широт.

— И что же мне прикажете делать?

— Не знаю. Разве что попросить местных туземцев довезти на пироге до Таити. Конечно, если к тому времени они вас не съедят. А теперь, если не передумали остаться на Рева Ра, прыгайте в воду и плывите. Я не могу больше рисковать кораблем и командой. Ибо нет никакой гарантии, что здешние людоеды не захотят взять нас на абордаж.

Данрейвену оставалось лишь чертыхнуться. Затем он стащил с себя рубаху, скинул брюки и упаковал все это в водонепроницаемый рюкзак. В нем он возил свои вещи, переплывая с острова на остров в поисках туземцев, умеющих ходить босиком по горящим углям. Еще раз взглянув на берег Рева Ра, он повернулся к капитану.

— До встречи! — раздраженно бросил он.

— Если откровенно, вы сумасшедший, друг мой, — со вздохом ответил Лачлан. — Но желаю успеха. А главное — вернуться живым.

В одно мгновение скользнув по веревочной лестнице в воду и оттолкнувшись обеими ногами от борта судна, Данрейвен, мощными гребками рассекая воду, направился в сторону берега. В тот же момент капитан отдал приказ команде ставить все паруса.

Прекрасный пловец, Данрейвен очень скоро понял, что переоценил свои силы. До берега было не так уж близко. Поэтому, перейдя на спокойный стиль и время от времени отдыхая на спине, Адам внимательно следил за горизонтом. В этих широтах всегда надо было опасаться нападения акул. Хотя присутствие дельфина — лучшее доказательство того, что акул поблизости нет.

Он еще раз посмотрел и снова увидел дельфина с чернокудрым всадником на спине. Мужчина это или женщина — на таком расстоянии понять было нельзя. Тем более что внимание Данрейвена захватил опоясывавший остров риф. Глядя на пенившиеся буруны, он с тревогой подумал, что это препятствие, возможно, не менее опасно для пловца, чем для корабля, и даже легкой лодки.

Кипящий пеной коралловый барьер. Еще немного, и волна бросила его на рифы. В самую последнюю долю секунды Адам успел перевернуться в воде и спружинить удар ногами. Сохранить равновесие он не смог. Новая волна подхватила его на свой гребень и больно ударила о камни. Однако он успел ухватиться за один из них. Все его иссеченное десятками ссадин тело кровоточило. Силы были на исходе. Но судьба благоволила ему.

С трудом отдышавшись, Адам поплыл дальше. Главная опасность осталась позади. Голубая поверхность лагуны была зеркально спокойной и уже не таила в себе каких-либо коварных сюрпризов.

Жители деревни заметили плывущего к ним человека и высыпали на берег. На случай опасности вдоль песчаной косы выстроились вооруженные воины.

Подобный торжественный прием не входил в расчеты Данрейвена. Но пути назад не было. Тем более что за свою жизнь он побывал в самых различных переделках и чувства страха не знал давно. Одновременно Адам продолжал следить за странной парой, носившейся по волнам и теперь стремительно приближавшейся к нему. Он уже ясно видел, что на спине у дельфина, крепко обняв его смуглой рукой, сидела женщина. Ее черные глаза, не отрываясь, смотрели на Данрейвена. И с каждой секундой в нем росла уверенность, что он когда-то уже видел ее. Где?!

Еще раз пристально вглядевшись в невесть откуда взявшуюся морскую нимфу, Адам вдруг вскрикнул и осенил себя крестным знамением: «Господи! Нет, не может быть! Это обман зрения или видение! Образ из какого-то ирреального, возможно, потустороннего мира…» Он определенно знает эту женщину! Что?! Лилит Кардью?! Не сходит ли он с ума? Лилит в Лондоне. И уж никак не могла очутиться здесь, на затерянном в огромном океане диком острове! Да и почему, собственно, он вообще сейчас о ней вспомнил? Лилит — в Англии, в его особняке «Иден Корт». Сейчас небось сидит в его библиотеке.

Но ведь это ее движения, фигура. Все ближе… И вот дельфин стрелой проносится совсем рядом с Данрейвеном и делает вокруг него круг. Адам вытягивает руку. Он хочет дотронуться до женщины, убедиться, что не спит и не умирает.

Но дельфин сильно бьет хвостом по воде и уносится вместе с всадницей в сторону выступающих неподалеку из моря скал.

Быстро надев парео, Лилит выбежала из-за скалы на берег. Она еще не могла поверить в свое счастье. Неужели он здесь?! И это не сон?!

Надо было поскорее найти Хейкуа и все ей рассказать. Пусть знает, что ее белая подруга отныне верит в чудеса! А ему она скажет: «Как поживаете мистер Адам Данрейвен? Меня зовут Лилит Кардью. Я ваша жена». Он же, опомнившись от изумления, заключит ее в объятия. И…

Лилит вдруг остановилась: да нет же! Он не поверит! Ведь на ней нет вуали. Лица ее Данрейвен никогда не видел. К тому же нет никаких документов, подтверждающих, что она — это она. В лучшем случае последует многочасовой допрос. А в худшем — он ее просто прогонит. И еще, не дай бог, обзовет каким-нибудь нехорошим словом. Но нет, такого не будет: Данрейвен слишком хорошо воспитан, чтобы оскорблять женщину.

А что, если произойдет нечто совсем неожиданное и Адам все-таки поверит ей? Поверит, что перед ним его законная, исцелившаяся от ожогов супруга… и ближайшим кораблем отправит ее на родину?

От этой мысли Лилит сразу сделалось дурно. Покинуть Рева Ра! Расстаться с этими удивительными, добрыми людьми, которым она обязана жизнью! И все для того, чтобы вернуться в Лондон и вновь обрести все то, что она уже проходила, — ненужность, неопределенность своего существования, тщета ожидания Адама Данрейвена. Нет, этого с нее хватит! Ни за что на свете!

Решено, она не будет тут же навязываться ему в жены! Ни в коем случае. Лучше предложить свои услуги в качестве помощника или секретаря. Секретарь ему, конечно, здесь нужен! И почему Данрейвен должен ей в этом отказать? Но…

Лилит бросила взгляд на лагуну. Из воды высовывалась золотистая голова Данрейвена. Он уверенно плыл к берегу, где его уже ждал Тайро с дюжиной вооруженных воинов. Их намерения были неясны. У Лилит замерло сердце при мысли, что Адама могут убить.

Подплыв к берегу, Данрейвен поднялся во весь рост и, закинув свой непромокаемый мешок за спину, уверенно направился к островитянам. Не доходя нескольких шагов, он остановился и, подняв над головой крепко сжатые в один кулак руки, что-то сказал. Лилит знала, что Адам говорил чуть ли не на всех туземных языках.

Тайро ответил Данрейвену таким же приветствием. Но только после того, как чужестранец скинул мешок на землю, развязал его и начал вынимать подарки. Бурный восторг вызвала большая связка красочных, разноцветных бус. Тайро довольно улыбнулся. Еще давно Лилит читала, что для туземного вождя нет лучшего подарка. Сейчас она увидела несомненное тому подтверждение.

Данрейвен стоял перед Тайро — загорелый, высокий, мускулистый. Ни дать, ни взять — воин с Рева Ра! Это не могло не импонировать здешнему вождю. И Лилит с облегчением увидела, как Тайро в знак доверия и гостеприимства чуть наклонил голову и вручил Данрейвену украшенный затейливым орнаментом пояс, которым тот тут же себя опоясал.

Тайро сделал знак своим воинам, и они, окружив гостя плотным кольцом, повели его в деревню. Лилит долго смотрела им вслед, чувствуя себя одновременно счастливой и вконец обессиленной. Ей надо было передохнуть и подумать. Она повернулась, чтобы убежать за скалы, и тут же натолкнулась на Хейкуа.

— Ты куда? — спросила туземка. — Пойдем посмотрим на золотоголового чужестранца, который приплыл неведомо откуда!

— Потом, — коротко ответила Лилит и хотела пройти мимо. Но Хейкуа остановила ее.

— Что-нибудь случилось?

— Этот золотоголовый чужестранец — мой муж.

— Ойе, ойе! Я так рада! Ты звала его и он приплыл?

— Да. И мне опять помог Рангахуа.

— Так иди же к нему! Тайро повел его в дом для собраний.

— Не могу, Хейкуа!

Из глаз Лилит рекой хлынули слезы. Она так долго ждала его! И вот он здесь! Мечта, казавшаяся безумной, осуществилась. Не чудо ли это? Но их последний разговор в библиотеке… Тогда она так и не смогла заставить Данрейвена отказаться от обета.

— Скажи мне, что произошло? — настойчиво повторила Хейкуа, в глазах ее появилась тревога.

Лилит поняла, что скрывать правду от этой искренне полюбивший ее девушки было бы нечестно. С глазами полными слез она прошептала:

— Он не узнает меня.

— Узнает. Ему подскажет сердце.

— Нет, Хейкуа. Не подскажет!

— Сегодня ночью Тайро приведет тебя к нему. И он узнает тебя!

— Нет. Есть нечто такое, чего ты не знаешь, Хейкуа. Для Тайро привести меня к Адаму будет унижением. Потому что… потому что Данрейвен тут же прогонит меня.

— Прогонит?! — удивленно воскликнула Хейкуа. — Почему же?

Лилит не знала, как объяснить наивной островитянке, что такое обет воздержания. В обычаях и традициях ее племени этого просто нет. Но тут она вспомнила историю Иисуса Джона. И сказала:

— Он не хочет быть таким, как все другие мужчины.

— Ойе! Вот оно что!

По выражению лица Хейкуа, ее выгнувшимся дугой бровям Лилит видела, что та все поняла.

— Пойдем в дом для собраний, — вновь стала настаивать Хейкуа. — Я должна сама все видеть.

— Иди одна. Я не хочу с ним встречаться.

Хейкуа обняла Лилит и нежно прижала к себе.

— Моя Лили будет счастлива. Я сердцем чувствую это!

Лилит сразу стало легче. Она благодарно взглянула в глаза туземки и ласково провела ладонью по ее волосам.

— Хейкуа, милая, пойми же, ты не можешь вылечить от всего! Особенно от душевных ран. Это должна сделать я сама.

Но Хейкуа не сдавалась:

— Мы будем стоять так, что он нас не увидит. Идем, Лили! Ты должна быть там!

Она повернулась и решительно пошла по направлению к деревне. Лилит неохотно последовала за ней. Войдя в хижину, они проскользнули в дальний угол.

Лилит не отрывала глаз от загорелого мужественного лица Данрейвена. А он смотрел в другую сторону и не видел ее. Прямо перед ним сидел скрестив ноги Тайро. Вокруг суетились женщины. Они приносили блюда с мясом, рыбой, овощами и фруктами. На низеньком столике в центре хижины уже теснились большие глиняные кувшины с кавой. Видимо, в честь новоприбывшего решили устроить пышное пиршество.

Первая красавица племени по имени Суа расстелила у ног Данрейвена роскошный ковер из леопардовых шкур и опустилась перед гостем на колени. Лилит неожиданно почувствовала укол ревности. Суа действительно была очень хороша собой. Все островитяне признавали это. Она чуть ли не с рождения обещала стать настоящей красавицей, и по велению вождя ее с самого детства обучали всем секретам любви. К восемнадцати годам в списке любовников Суа числилось уже более дюжины мужчин разного возраста. Что, если Данрейвену надоел обет воздержания? А эта Суа очаровательна…

Лилит так и подмывало вскочить с места и объявить всем, что Адам — ее законный муж. Но признают ли здесь законы ее страны? Все же, не слишком ли Адам самонадеян? Если он не спал ни с одной цивилизованной женщиной, то как может судить, хорошо это или плохо?

Лилит почувствовала растущее раздражение. Ведь она объехала полсвета, каких только лишений не испытала, была, можно сказать, на краю гибели и ради чего? Стоила ли овчинка выделки?!

Тем временем старый туземец, занимавшийся приготовлением кавы, трижды хлопнул в ладоши. Это означало, что вино готово и можно приступать к трапезе. Тайро встал и, обращаясь к Суа, приказал:

— Наливай!

Суа взяла большую глиняную чашу, наполнила ее доверху кавой и преподнесла Данрейвену. Под восторженные крики Адам выпил все до дна. После чего обвел взглядом собравшихся в хижине и, подняв перевернутую чашу высоко над головой, воскликнул:

— Пуста!

Ответом был общий рев одобрения. После чего Тайро вновь поднялся и, обратившись к Адаму, сказал:

— Теперь говори!

Воцарилось общее молчание. Лилит всем телом наклонилась вперед, чтобы не пропустить ни слова. И Данрейвен начал:

— У себя на родине я жрец и хранитель священных ритуалов. Вот доказательство этого.

Повернув голову, Адам показал всем татуировку змеи у себя на щеке. Тайро одобрительно закивал головой, а в хижине поднялся невообразимый шум. Данрейвен поднял руку и, когда все успокоились, заговорил вновь:

— Мне пришлось преодолеть длинный и трудный путь. Я приплыл к вам, своим братьям, живущим на островах Великого океана, чтобы научиться ходить босиком по раскаленным углям. Мне сказали, что лучше всего умеют это делать люди острова Рева Ра. И вот я — здесь! Если вы покажете мне свое искусство, я напишу об этом в книге ритуалов племен мира. Тогда все люди на земле узнают об острове Рева Ра и его удивительных жителях. Вот эта книга!

Данрейвен вынул из своего рюкзака книгу в кожаном переплете и, обращая ее лицом попеременно на все стороны света, продемонстрировал всем. Ба! Да это же «Справочник путешественника» Лимена Брейзена! На глаза Лилит навернулись слезы. Вся ее обида на Адама рассеялась. Ведь он привез эту книгу буквально на край света. Сберег ее среди тысяч опасностей и приключений. Значит, Адам Данрейвен, знаменитый путешественник и исследователь, достойно оценил ее труд. Хотя и не подозревал, кто на самом деле был его автором.

От охватившего ее волнения Лилит вдруг громко икнула. Раз… другой… И уже не могла остановиться. Сидевшие впереди начали на нее оглядываться. Она прикрыла рот ладонью. Но это не помогало. Данрейвен замолчал и бросил на нее удивленный взгляд. Лилит спряталась за чью-то спину, не сомневаясь, что Адам узнал ее. Нет, узнал не Лилит Кардью и даже не Лимена Брейзена, чьим именем была подписана книга. Узнал женщину, которую видел в лагуне, сидящей на спине дельфина.

Лилит привстала, чтобы незаметно пробраться к выходу. Но Хейкуа схватила ее за локоть:

— Ты куда?

— Пусти! Я не хочу его видеть!

— Останься! Чужестранец — настоящий мужчина! Я поняла это по тому, как он на тебя смотрел. Он хочет быть с тобой!

Но Лилит вовсе не была в этом уверена.

Между тем взгляд, брошенный на нее Данрейвеном, перехватил и Тайро. Он строго посмотрел на Адама:

— Скажи нам, чужестранец, ты приехал сюда, чтобы любоваться нашими женщинами? Или все же, чтобы поговорить со мной?

Данрейвен понял, что хотел сказать вождь, и почувствовал скрытую в вопросе угрозу.

— Разве ты не слышал моих слов, великий вождь? Открой же свой слух. Я приехал к народу Рева Ра, чтобы научиться ходить босиком по раскаленным углям. И чтобы написать об этом в книге, которую будут читать во всем мире. А то, что я задержал взгляд на лице одной из твоих дочерей, говорит о красоте женщин острова Рева Ра. Ты должен гордиться этим!

— Будь по-твоему, чужестранец, — смягчился Тайро. — Но послушай же и ты, что скажу я. Умение ходить босиком по раскаленным углям передали моим людям наши боги через своих жрецов. Ты просишь меня открыть эту священную тайну. Но можешь ли доказать, что сам ты настоящий жрец, устами которого говорят боги? Что, вручая тебе завещанную нашими дедами и отцами тайну, мы исполняем волю богов?

— Я могу это доказать, великий вождь, — не задумываясь, ответил Данрейвен.

— Как?

— Ты сейчас услышишь звук барабана, воспроизвести который не может простой смертный. Я вижу барабан у входа в хижину. Прикажи перенести его сюда.

Барабан, на который указал Данрейвен, принадлежал самому вождю, а потому особо почитался. Ибо Тайро не только был главой племени, но и верховным жрецом, или шаманом, всего острова. Лилит читала в одной из книг, что каждый настоящий шаман должен в совершенстве владеть искусством игры на барабане. О том, что Адам умеет мастерски играть чуть ли не на всех существующих в мире ударных инструментах, она знала еще из писем отца. А потому сразу же поняла замысел Данрейвена. Но все же с тревогой наблюдала за происходящим. Ведь барабан, на котором собирался играть Данрейвен, был священным. Поэтому, если вождю игра Адама не понравится, он может посчитать поступок Данрейвена оскорблением для себя и святотатством по отношению к богам. И тогда по первому же знаку Тайро, стоявшие рядом с Адамом воины, убьют чужестранца-богохульника. Знал об этом и сам Данрейвен. Недаром же он перед путешествием проштудировал «Справочник», где подобные случаи очень подробно описывались.

Тайро хлопнул в ладоши. Барабан внесли в хижину и поставили перед гостем. Данрейвен поднял руки и одновременно ударил ими по туго натянутой коже. Инструмент издал глухой, угрожающий звук. Адам ударил вновь, но уже сильнее. Словно отдаленный раскат грома наполнил хижину и, вырвавшись на волю, повис над притихшей толпой. Затем, чередуя удары слева и справа, Данрейвен принялся отбивать сложный, непривычный для европейского уха ритм. Лилит заметила, как в такт барабанному бою стали непроизвольно вздрагивать ноги сидевших в хижине и стоявших у входа туземцев.

А гром барабана продолжал нарастать. Он уже летел над пальмовой рощей, пробивался сквозь заросли папоротника и замирал где-то далеко на противоположном берегу острова. Стая перепуганных птиц поднялась высоко в небо. Из чащи джунглей выскочил леопард и скрылся в соседней роще. Собравшиеся в хижине и у ее входа туземцы вскочили со своих мест и начали дружно отбивать ритм хлопками в ладоши.

Солнце уже стало клониться к закату. А Данрейвен со все возраставшей энергией бил в священный барабан. По его сильным широким плечам рекой лился пот. На лбу проступили вены. Никто уже не мог стоять спокойно. Мерные поначалу движения сменились общей дикой пляской. Лилит неожиданно стало страшно. Именно такими представляла она людоедов с тихоокеанских островов перед их кровавым пиршеством.

И тут Данрейвен вдруг остановился. Барабан смолк. Руки Адама бессильно упали. Дыхание сразу сделалось ровным. Глаза выжидающе смотрели на вождя.

— Хорошо, — спокойно произнес Тайро. — Священный барабан подчинился тебе, чужестранец. Ты действительно великий жрец в своей стране. И достоин того, чтобы узнать нашу тайну.

Он сделал знак рукой, и пиршество началось. Данрейвену поднесли сделанную из плода папайи чашу, наполненную мучнистой, чуть бродившей массой. Адам привычным движением руки сгреб содержимое чаши в ладонь и отправил себе в рот. Тайро вновь одобрительно кивнул головой: хороший аппетит, по его мнению, также подтверждал принадлежность гостя к священной касте своей страны. Ибо пищу людям посылают боги.

Одно блюдо сменяло другое. Женщинам не разрешалось есть вместе с мужчинами, и они танцевали медленные ритуальные танцы. Воины сидели на земле, поджав ноги, и пели протяжные песни. А Тайро с Данрейвеном соревновались в количестве съеденных яств. Все это продолжалось очень долго. До тех пор, пока Тайро не поднял руку и в изнеможении не откинулся на мат, который за его спиной держали два воина. Двое рослых мужчин подошли к Данрейвену, взяли его под руки и подвели к вождю.

— Тайо! — сказал вождь и положил обе ладони на грудь Адама.

Воздух огласился дружным криком:

— Тайо! Тайо! Тайо!

Хейкуа схватила Лилит за руку и увлекла за собой.

— Что произошло? — спросила Лилит, когда они очутились под открытым небом.

— Очень плохое для тебя и хорошее для него.

— Что именно?

— Тайро объявил гостя своим сыном. Теперь он тебе не муж, а брат.

— И что же?

— А то, что между вами уже не может быть любовных отношений. Это считается у нас строгим табу.

— Но он мой муж!

— В Англии. А здесь он твой брат.

— Брат?! Мне не нужен брат! Я хочу, чтобы он был моим мужем!

— Ты теперь его сестра. Таков закон!

Хейкуа надела на голову шляпу из травы с широкими полями и снова схватила Лилит за руку.

— Идем!

— Куда?

— В священный храм Тики. Мне надо поговорить с богами. Сначала — со своими. Если же они не захотят отвечать, мы вернемся в дом Иисуса Джона и поищем ответа в Библии.

Лилит еще раз посмотрела в сторону хижины, через откинутый полог которой виднелась фигура Данрейвена, и пошла вслед за Хейкуа.

Поднявшись по склону вулкана, они остановились перед каменной статуей Тики. Опустившись на колени, Хейкуа принялась раскачиваться из стороны в сторону, сопровождая эти движения заунывным пением. Лилит замерла, боясь пошевелиться и нарушить совершающееся на ее глазах таинство.

Прошло еще минут десять. Хейкуа открыла глаза и поднялась с колен.

— Идем. Теперь я знаю, что делать. Боги ответили мне. Твой муж давно не знал женщин. Это хорошо!

— Чем?

— Тем, что теперь он не сможет соблюдать запрет Тайро на любовь к тебе и свой собственный суровый обет. Так мне сказали боги. И в Библии написано то же самое. Запретный плод всегда сладок. Потому Адам и согрешил с Евой. Бог запретил им съесть то яблоко. Если бы такого запрета не было, они бы не стали его срывать. Так и твой муж. Теперь, когда ему запрещено любить тебя как женщину, он обязательно захочет этого. Причем так сильно, что забудет обо всем. И о запрете, и о своем обете. Все будет хорошо!

— Не могу в это поверить!

— Вот увидишь! Теперь ты сама стала змеем-искусителем! Понимаешь?

— Хейкуа, ты совсем не знаешь этого человека! У него железная воля. Никаким искушениям он не подвержен. Потом, ты сама сказала, если мы нарушим табу, плохо будет обоим. Твои люди отомстят нам. Разве не так?

— Ойе! Твоего мужа положат вон туда и вырежут у него сердце. И то же самое сделают с тобой!

— Ойе! — воскликнула Лилит. — Этого нельзя допустить! Понимаешь?

— Понимаю. И этого не будет!

Хейкуа задумалась. Потом посмотрела в глаза Лилит и решительно сказала:

— Ты должна уехать вон туда, на Тайаретапу. На священном острове тебя никто не посмеет тронуть. Живи на нем до праздника Полной Луны. А я постараюсь найти способ обойти табу.