Ангел любви

9

Только пение птиц доносилось с острова. Закатное солнце прочертило по зеркальной поверхности океана широкую золотую полосу. Влюбленные стоят на берегу. Лилит развязала поясок, Адам сбросил набедренную повязку. Они обняли друг друга за плечи и медленно вошли в воду.

Тем временем наступила ночь. Со стороны Рева Ра раздались звуки барабанного боя. Жители деревни готовились встретить восход Полной луны.

— Плывем к берегу, — сказал Данрейвен. — Нам ведь тоже предстоит принять участие в празднестве. И не только во славу Полной луны. Надеюсь, ты еще не забыла, что это наша ночь.

— Знаешь ли, — Лилит засмеялась так заразительно, что чуть было не захлебнулась, — я могла бы забыть что угодно. Даже свой переход через лаву. Но то, в чем ты пытаешься меня обвинить, — это уже слишком! А как мы будем праздновать и где?

— В том самом храме, который ты мне показывала во время нашей первой встречи. Разве это не идеальное место для нашей брачной ночи? Освященный богами союз, разве не в Храме любви он должен быть закреплен?

— Ты прав, — прошептала Лилит.

Вооружившись фонарем, они пошли по темной тропинке, ведущей к храму. Скованный молчанием ночной лес выглядел таинственным и жутковатым. Лилит невольно прижималась к своему спутнику. Она никогда не видела самого храма при свете луны, поэтому не сразу узнала его.

Высокий, стремительно уходящий в небо винтообразный купол как будто излучал потусторонний матовый свет. За темным провалом входа, у дальней стены, угадывались очертания каменного божества. В лунных лучах переплетающиеся линии ракушечных орнаментов, казалось, горели голубым пламенем.

Данрейвен вошел первым, держа Лилит за руку.

— Подожди несколько минут. Сейчас я кое-что принесу.

Он вернулся с большой охапкой пальмовых листьев и сочной зеленой травы.

Лилит довольно безучастно наблюдала за его приготовлениями. Сейчас она будет принадлежать этому человеку. Но не как Лилит Кардью или даже миссис Данрейвен, а как совершенно чужая ей самой женщина. Дитя дикой природы, родившееся и выросшее на неизвестном острове, затерянном в Тихом океане.

Адам повернулся к ней. Лилит почувствовала прикосновение его упругой мужской плоти. Как будто электрическая искра пробежала по всему ее телу, воспламеняя кровь и раздувая жгучее, непреодолимое желание.

Вновь и вновь она чувствует теплоту его рук. Всюду, везде. Длинные нервные пальцы погружаются в ее густые волосы. А губы жадно молят о поцелуе.

— Ты пахнешь океаном и прибрежным песком, — шепчет Адам. — И еще чем-то. Этот запах тоже очень знаком. Постой! Конечно! Так пахнет наш милый Рангахуа!

— Разве это плохо? — несколько обиженно спросила Лилит.

— Нет! Ни в коем случае! Это чудесный аромат. Рангахуа — прекрасен. Но я не желаю, чтобы около тебя был кто-либо еще!

Лилит рассмеялась.

— Да ты к тому же еще и ревнив!

— Не всегда. К Рангахуа я тебя ревновать не буду!

— Что ж, и на том спасибо!

Адам взял ее руки в свои и зашептал:

— Лили, посмотри мне в глаза! Я хочу через них заглянуть в твою душу!

Лилит робко подняла на него взгляд. И почувствовала, как между ними возникла невидимая, но прочная нить. Она уже ощущала себя частью этого человека. Причем — не во сне или грезах, а наяву.

— Я вижу тебя всю, — тихо сказал Данрейвен. — И восхищаюсь тобой!

Облегченно вздохнув, Лилит прошептала:

— Я люблю тебя, мой великий заморский жрец.

Адам продолжал, не отрываясь, смотреть ей в глаза. И так же тихо ответил:

— Наши души всегда были вместе, Лили. Я верю в это…

— И я…

Он осторожно положил Лилит на спину и склонился над ней. Коснулся губ. Она чувствовала, как его пальцы бережно перебирают пряди ее волос. Ладони медленно опускаются ниже и гладят плечи… Грудь… Живот… Он трогает губами соски ее груди. И вдруг жадно впивается в них.

— Любимый, — со стоном произносит она.

А руки Адама спускаются все ниже. Вот они уже гладят ее бедра. Почти бессознательно Лилит раздвигает ноги. Он осторожно ложится на нее и, почти не причиняя ей боли, проникает глубоко внутрь. Блаженство единения охватывает их. Его губы впиваются в ее. Их дыхания сливаются. А тела повторяют движения друг друга. Лилит чувствует, как все в ней тает. А сердце Адама бьется все сильнее. Еще мгновение, и — вот он, неповторимый, блаженный экстаз!

— Я люблю тебя, — задыхаясь, шепчет Лилит. — Люблю…

— И я, — отвечает Адам, — теперь мы навеки вместе. Не только душой, но и телом…

Все последующие дни Данрейвен утопал в дотоле неведомом ему блаженстве. Утром он просыпался рядом с Лилит. Они наскоро завтракали. Продукты им привозили жители деревни. Но Адам к тому же сам удачно рыбачил, и всегда на завтрак, обед и ужин у них была жареная, отварная или копченая рыба.

Затем они бежали на берег, звали Рангахуа и долго втроем плавали в спокойной прохладной воде лагуны. Днем, когда солнце стояло в зените, Лилит и Адам укрывались в тени прибрежных деревьев и отдыхали. А по вечерам снова выходили на берег, чтобы полюбоваться закатом солнца.

Ночь посвящалась любовным играм…

Иногда они садились в пирогу и переплывали на Рева Ра. Там Лилит искала экзотические растения для своего медицинского гербария. Адам охотно ей помогал. Иногда к ним присоединялась Хейкуа.

Один счастливый день сменял другой. Но вот однажды Адаму приснился отец: он стоит посреди их хижины, на нем черный фрак и черный высокий цилиндр. Затем медленно-медленно подходит к их ложу и говорит еле слышным скорбным голосом: «Адам, я умираю. Приезжай!» И исчезает.

Данрейвен ничего не сказал Лилит. Но на следующую ночь видение повторилось. И на третью — тоже.

Обеспокоенный, Данрейвен решил посоветоваться с мудрым Тайро. Когда Лилит заснула после утреннего купания, он сел в пирогу и отправился на Рева Ра.

Тайро внимательно выслушал Адама и сказал, что его отец, по-видимому, при смерти.

— Он зовет тебя, — сказал вождь. — И ты должен ехать.

— Но, великий вождь, я не могу уехать. Сердце Лили не выдержит и разорвется от горя. И потом, ты для меня отец! Тебе я обязан всем.

— Ну, положим, не всем. — Тайро понимал состояние Адама. — Отец есть отец. И, если он, умирая, зовет тебя к себе, ты должен быть с ним. Не послушаешься — он может проклясть тебя. И тогда жди большого несчастья.

Медленно встал Адам с циновки, медленно вернулся к своей Лили. И лишь на следующий день, на закате солнца, он сказал ей срывающимся голосом:

— Обстоятельства складываются так, что мне вскоре надо будет вернуться в Англию.

— Тебе не нравится быть со мной?

Адам привлек ее к себе.

— Нет, Лили! Никогда в жизни я не был так счастлив. И ничего более не хотел бы, как остаться с тобой навсегда на этом чудесном острове.

— Тогда что же?

— У меня умирает отец. Три ночи подряд он являлся ко мне и звал к себе. Говорил, что очень плох и хочет увидеть меня в последний раз. Хотя мы и не были с ним очень уж близки, но мой долг — поехать к нему. Перед лицом смерти мы должны помириться.

— Ты уверен, что это был вещий сон?

— Да. Вчера, когда ты спала, я советовался с Тайро. Мудрый вождь сказал мне то же самое.

— Тогда я поеду с тобой.

— Это невозможно, Лили.

— Почему?

Данрейвен горестно вздохнул.

— Ты не можешь поехать со мной, Лили. Не можешь, потому что… потому что там, в Англии, у меня есть женщина, на которой я официально женат.

Лилит отнюдь не шокировало это признание. В этот момент Данрейвен сказал:

— Потерпи немного, Лили. Я намерен по приезде в Лондон оформить развод с той женщиной. Она для меня ничего не значит. Я женился, выполняя обещание, данное ее умирающему отцу. На самом деле она никогда не была моей женой. Сейчас же мне надо поехать туда одному, чтобы все уладить.

В душе Лилит бушевала буря. Итак, он хочет развестись с той женщиной, потому что не любит ее. Не любит свою законную жену, которую зовут Лилит Кардью! И что будет, если сейчас она откроет ему, что туземка Лили, которую он взял в жены по туземным обычаям, и есть та самая Лилит Кардью? Он может просто-напросто прогнать ее за подобное вероломство! И его любви к туземке с острова Рева Ра придет конец. Поскольку этой самой туземки в природе просто не существует! А есть англичанка, которая столько времени его преследовала и обманывала!

Как быть? И она еще задает себе подобный вопрос! Да просто не пускать его одного в Англию! Чего бы ей это ни стоило!

— И все же я поеду с тобой.

— Нет! — повторил Адам, и в голосе его зазвучало раздражение.

— Если ты уедешь туда один, то сюда уже никогда не вернешься. Я это знаю.

— Даю тебе слово, Лили, что вернусь!

Солнце ярко светило. В воде плескался Рангахуа. Убаюкивающе шумели кроны пальм. Откуда-то доносилось пение птиц. Но Лилит ничто уже не радовало. Рай для нее кончился.

Всю следующую неделю Данрейвен вел переговоры с Тайро о том, каким образом уехать с Рева Ра. Наконец снарядили большую пирогу — помочь Адаму добраться до ближайшего архипелага, лежащего близ оживленных морских трасс.

Лилит сидела мрачнее тучи рядом с Данрейвеном в хижине для собраний. Как поведет себя Данрейвен, не найдя ее в лондонском доме? Сколько времени ему понадобится на поездку в Девоншир? Что он предпримет, не обнаружив свою законную супругу и там?

И вот прощальный пир. Блюда с жареной свининой, рыбой, запеченной в листьях бананового дерева, тарелки с устрицами, корзины с фруктами и кувшины со всяческими напитками. Но Лилит ни к чему не притрагивалась.

— Лили, не надо так переживать! — убеждал ее Данрейвен. — Время пройдет очень быстро. Я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться.

— Если мы созданы друг для друга, то возьми меня с собой!

— Нет. Давай оставим этот разговор раз и навсегда!

Последние слова были произнесены настолько твердо, что Лилит сразу же смолкла.

С берега донесся звук рога. Начинался прилив. Значит, еще полчаса, и пирога с ее любимым отправится в путь. Адам прижал Лилит к себе и покрыл поцелуями ее лицо.

Пирога уже стояла у песчаной косы с перекинутыми через воду в виде широкой доски сходнями. Все вещи аккуратно уложены на корме. Гребцы сидят на своих местах.

Данрейвен повернулся к Лилит и, вынув из висевшей у него через плечо сумки ожерелье с большой черной жемчужиной, надел ей на шею.

— Пусть оно напоминает обо мне и о том, что я обязательно вернусь! Я люблю тебя. Храни же и ты мой образ в своем сердце.

Уже на следующее утро после отъезда Данрейвена Лилит поняла, что без возлюбленного рай превратился для нее в скучнейший уголок на земле. Не зная, как заглушить тоску, она часами сидела на берегу и смотрела в сторону горизонта, за которым скрылась пирога Адама. Прогулки в глубь острова стали казаться зануднейшим времяпрепровождением.

Понимая состояние Лилит, Хейкуа поддерживала ее. Как и прежде, она привозила подруге еду, настаивая, чтобы та непременно все съедала. Лилит послушно отправляла в рот местные деликатесы, не получая при этом никакого удовольствия. Даже морские прогулки с Рангахуа становились все реже.

Однажды в безоблачный жаркий день, похожий на десятки других, она сидела на берегу и без особого интереса наблюдала за стайкой пеликанов, ловивших крабов у песчаной косы. Два из них, видимо, чего-то испугавшись, взмахнули крыльями и поднялись в воздух. Лилит машинально посмотрела им вслед. И вдруг на горизонте…

Что это? Адам, не в силах расстаться, велел развернуть пирогу обратно? Как нелепо, однако, подобное предположение…

Лилит бросилась в хижину, схватила подзорную трубу Данрейвена и выбежала с ней на берег. Прижав трубу к правому глазу, она навела ее на приближавшуюся со стороны горизонта точку. Увы, никакая не пирога. К острову направлялся трехмачтовый корабль.

Лилит захотелось как можно скорее рассмотреть поближе это судно. Оставив под ближайшей пальмой подзорную трубу, она выбежала на песчаную косу и несколько раз хлопнула в ладоши:

— Рангахуа! Рангахуа!

Увидев в середине лагуны голову дельфина, Лилит бросилась в воду и поплыла навстречу. Рангахуа очень быстро очутился рядом. Лилит полуобняла дельфина и, указывая рукой в сторону открытого моря, несколько раз повторила:

— Туда, Рангахуа! Туда — в море! Там — корабль, видишь?

Рангахуа понял. Он подставил Лилит спину, на которую та привычным движением взобралась, и понес свою очаровательную всадницу в открытое море.

Вскоре корабль был уже совсем близко. «Абердиин» — значилось на его борту. Моряки при виде обнаженной туземки, плывущей на спине дельфина, со свистом и гиканьем перегнулись через борт. Лилит, смеясь, помахала им рукой. Но Рангахуа не решился подплыть ближе. Она поняла его опасения и отпустила, крикнув вслед:

— Спасибо, Рангахуа.

Тем временем с борта корабля бросили канат. Лилит уцепилась за его конец, и через несколько секунд сильные матросские руки подняли ее на палубу.

Только здесь она пришла в себя. За время, проведенное на Рева Ра, Лилит забыла, что цивилизованные люди смотрят на островитян как на обитателей зоопарков. Особенно — на туземных женщин. Сейчас она почувствовала это на себе.

К ней потянулись десятки рук, желавших потрогать, погладить и даже ущипнуть. И только раздавшийся в этот момент властный голос положил конец начавшемуся было разгулу.

— Прекратить! Первому, кто дотронется до этой женщины, сломаю шею! Мой корабль не место для шайки взбунтовавшихся павианов!

Мгновенно вокруг Лилит образовался широкий пустой круг. И все же она чувствовала себя омерзительно. Почти голая, под жадными взглядами людей, в которых проснувшийся инстинкт не оставил почти ничего человеческого, — что могло быть ужаснее? Не броситься ли обратно в океан?

Но тот же голос с капитанского мостика удержал ее.

— Не бойтесь! Они не причинят вам вреда! Хотя… вы же не говорите по-английски.

— Говорю, господин капитан, — с аристократической улыбкой лондонских салонов ответила Лилит.

У капитана глаза полезли на лоб.

— Извините, но кто вы?

— Меня зовут Лилит Кардью. Я дочь Эндрю Кардью, известного английского путешественника и исследователя. Мой корабль потерпел крушение, и только чудом я осталась жива. Ваш голос вселяет в меня уверенность. Прошу вас, оставьте меня на борту своего судна. Вы же понимаете, что я не могу вечно жить на этом диком острове и должна вернуться на родину. Денег, чтобы оплатить проезд, у меня сейчас нет. Но в Лондоне я с вами расплачусь.

Отменное английское произношение и великосветские манеры Лилит произвели на команду отрезвляющее впечатление. Капитан же снял фуражку и склонил голову. Затем подозвал к себе одного из матросов.

— Джимми Страхан!

— Да, капитан!

— Снимите рубашку и отдайте госпоже Кардью. И не пяльте на нее бесстыжие глаза!

— Да, капитан!

Высокий черноволосый Джимми Страхан стащил с себя матросскую рубаху и вручил Лилит. Она оказалась ей почти до колен. Тем временем капитан спустился с мостика, подошел к ней и снова учтиво поклонился:

— Разрешите представиться: капитан Роберт Лачлан к вашим услугам! Пойдемте ко мне в каюту. Там вы спокойно и подробно расскажете мне свою историю.

Ночь Лилит провела на матраце в багажной каюте. Другого места на корабле просто не нашлось.

Она слушала плеск волн о борт быстро идущего корабля, крики матросов, поскрипывание мачт. К середине ночи ее стало мутить.

Начался приступ морской болезни, о существовании которой она уже давно забыла.

Лилит не все рассказала капитану. Ни словом не обмолвилась об Адаме Данрейвене. Но Лачлан неожиданно сам заговорил о нем:

— Скажите, мисс Кардью, а кроме вас на этом острове не было ни одного европейца?

— Нет, — ответила Лилит, отведя глаза.

Но капитан не заметил ее смущения. Он задумался и сказал:

— Некоторое время назад мы высадили на этот берег одного европейца по имени Адам Данрейвен. Вы, наверное, слышали о нем: это знаменитый ученый-этнограф и не менее известный путешественник. Хотя и со странностями.

— Нет, я ничего не знаю о нем, — глухим голосом ответила Лилит.

— Странно. Ведь вы дочь его коллеги. Впрочем, дело не в этом. Данрейвен очень хотел побывать на этом острове, и ему была предоставлена такая возможность. Сейчас мы специально прошли вблизи Рева Ра. Если Данрейвен закончил свои дела на острове и хотел бы вернуться, он непременно увидел бы наш корабль и дал о себе знать. Но никаких признаков его присутствия мы не обнаружили, хотя подошли довольно близко к берегу. Вместо него мы нашли вас. Раз этого не произошло — вывод один: господина Данрейвена, еще до вашего появления на Рева Ра, скушали местные людоеды.

Лилит неестественно рассмеялась.

— Почему же в таком случае они не съели меня?

— Видимо, предпочли вами любоваться. Дикари ведь тоже умеют ценить прекрасное!

И капитан весело подмигнул.

Лачлан пообещал Лилит доставить ее в порт Папиит на одном из островов ближайшего архипелага, связанный регулярными морскими рейсами с Англией. Посоветовал обратиться к тамошним английским властям с просьбой выдать ей билет на один из кораблей с оплатой в Лондоне.

Вопрос оплаты не очень заботил Лилит. Она то и дело трогала висевшее на шее ожерелье с большой черной жемчужиной. Ведь если ее продать, денег хватит на любой билет.

Но в глубине души у нее не было уверенности в правильности своего поступка. Рева Ра за это время стал ее вторым домом.

Она повернулась на другой бок и внезапно разрыдалась. Ей хотелось, больше всего на свете хотелось очутиться опять на священном острове Тайаретапу в объятиях Адама Данрейвена.