Ангел ночи

7

Лора долго стояла в задумчивости, но ни одной ясной мысли не приходило ей в голову, они лишь проносились вихрем, как скорые поезда под управлением безумных машинистов. Очнулась она только, когда сзади скрипнула дверь балкона.

— Вы тут еще не совсем окоченели? Она покачала головой.

— Можно я постою рядом, выкурю сигаретку? Она кивнула: разговаривать не хотелось. Все вокруг представлялось ей совершенно нереальным, и нарушать эту зыбкую нереальность почему-то язык не поворачивался. Рей прикурил, потом подошел к перилам в метре от нее и, наклонившись, оперся на них локтями, глядя вверх.

— Небо как витрина в ювелирном магазине, изрек он.

Лора только вздохнула. Она смотрела прямо перед собой, но краем глаза наблюдала за Реем, чувствуя с каким-то сладким ужасом, что ей нравится в нем абсолютно все: поза, голос, высокая худая фигура, затянутая в это немыслимо элегантное пальто, даже вихры, все-таки выбившиеся из идеальной прически… Особенно ее сейчас почему-то привлекла его рука, держащая сигарету, четким силуэтом вырисовывающаяся в темноте. Кисть была по-мужски сильная, но изящной формы, с крупной ладонью и длинными пальцами. Глядя на эту руку, она чувствовала, как у нее замирает сердце. Лора испытывала какое-то запретное наслаждение, как будто подглядывала за кем-то в душе.

— А хотите, я покрашусь в черный цвет? — неожиданно спросил он задумчиво.

— Что? — У Лоры тут же пересохло во рту.

— Волосы, говорю, покрашу, вставлю цветные линзы…

— Господи, зачем? — Она даже повернула к нему голову, хотя и боялась встречаться с ним взглядом.

— Чтобы хоть немного напоминать того парня, которого вы так любили.

— Какого… парня? — Несмотря на холод, у Лоры ночная рубашка прилипла к спине.

— Того, на снимке в гостиной. Вы ведь мне наврали тогда, это же вы там на фото.

— Почему вы так решили? — проглотив противный комок в горле, медленно спросила она. — Я это почувствовал по вашей реакции. Лора отвернулась и невидящими глазами уставилась на море. Так она некоторое время стояла и благодарила Бога за то, что было темно, и Рей не мог видеть, как у нее полыхают щеки и дрожат губы.

— И вы до сих пор его любите? — последовал тихий вопрос.

— Не знаю, — выдавила Лора.

— «Не знаю», означает «да»?

Она только покачала головой. Язык ей плохо повиновался.

— Он действительно был мужем вашей сестры? Она кивнула.

— Вы давно его не видели?

— Очень, — прошептала она. — Он тоже умер много лет назад.

Рей шумно выдохнул, стукнув кулаком по перилам.

— Черт, значит, я тогда не ошибся. Так я и знал, что мне придется сражаться с призраками. — Он помолчал, выравнивая дыхание, потом спросил упавшим голосом: — И вы с тех пор никого не любили?

Она только судорожно вздохнула.

— Ваша дочь его ребенок?

— Нет! — тихо вскрикнула Лора и закрыла лицо руками.

— Хорошо, не буду больше мучить вас вопросами, — услышала она его голос. — Только один остался без ответа: вы хотите, чтобы я изменил внешность?

— Да что за глупости вы несете! — простонала она, отчаянно стараясь не расплакаться. — Не смейте ничего с собой делать!

— Вы знаете, а я, по-моему, ради вас готов согласиться даже на пластическую операцию. Я никогда в жизни так не сходил с ума от любви.

Лора чувствовала, как ее неудержимо начинает трясти, а по позвоночнику вверх поползли мурашки.

Реймонд опять помолчал, потом добавил:

— Хорошо, если вы против того, чтобы я менял внешность, скажите, у меня есть хоть какая-нибудь надежда?

Она молчала, прижимая ладони к лицу и борясь с рвущимися наружу слезами. Ей отчаянно хотелось, чтобы он просто обнял ее и больше не задавал вопросов, но он был связан этой дурацкой клятвой, а попросить об этом сама она не могла.

— Скажите только: «да» или «нет».

Но Лора молчала.

— Если вы скажете «да», я буду ждать столько, сколько потребуется.

— А если… я скажу «нет»? — подавив всхлип, спросила она прерывающимся голосом.

— Не знаю, может, прямо сейчас прыгну с балкона.

— Это что, шантаж?

— Да нет, просто размышления вслух. Наверное, все равно буду ждать.

На некоторое время снова возникла пауза.

— Расскажите, что вас так мучает. Я пойму вас. Она еще раз судорожно вздохнула, украдкой вытирая слезы, все же выкатившиеся из глаз. Потом она, наконец, опустила руки и повернула голову, глядя на него. На лице у него было выражение глухой тоски.

Откуда взялось у нее это странное, но непреодолимое желание, она не поняла. Но сил сопротивляться ему у нее не оказалось. Лора зажмурилась и, словно лунатик, сделала к нему шаг, потом еще один. А потом, найдя ощупью его лицо, она, как слепая, провела по нему рукой. И еще раз. Он вздрогнул и отпрянул на мгновение, потом напряженно застыл. Она подняла другую руку и стала беспорядочно гладить его двумя ладонями по лицу, по шее, по волосам. На самом деле ей уже давно хотелось это сделать, но она и не представляла, что сможет себе это позволить. Просто сегодняшняя ночь была такой нереальной, как будто… Как будто это было Рождество. А в рождественскую ночь возможно все.

Рей некоторое время терпел ее прикосновения, потом хрипло пробормотал:

— Вы, видимо, считаете, что я кот?

Лора не прервала своих занятий, но ответила задумчиво:

— Но это ведь действительно так. Самый настоящий кот. Бродячий рыжий пушистый котище. С разноцветными глазами неописуемой красоты.

— Ммм, — промычал он. — И что я, по-вашему, должен сейчас делать? Мурлыкать?

— Это вам виднее, ведь это вы кот, а не я. Она забралась к нему под волосы и провела пальцами по коже на затылке.

Не выдержав, он отшвырнул сигарету, быстро схватил ее за руку и прижал к губам.

— Дорогая моя, это уже инквизиция! Вы хотите, чтобы я действительно сошел с ума?

— Я не могу вам точно сказать, чего именно я хочу, — ответила она очень тихо. Ей вдруг стало так спокойно и комфортно, что она почти не понимала, что с ним делает, хотя и чувствовала, как все возрастает его напряжение.

Лора опустила свободную руку вниз и провела ею по его груди, подозревая, что пальто у него надето на голое тело. Ей ужасно захотелось забраться внутрь под плотную материю, что она и сделала. Проведя ладонью по его почти безволосой груди и нащупав бугорок возбужденного мужского соска, она ощутила прилив радостного безумия.

— Хорошо, теперь я хоть знаю, что вы садистка, — прошептал он, продолжая целовать ее руку, уже ощутимо прикусывая ее зубами.

Лора что-то пробормотала неразборчиво, но занятия свои не прервала. Она опустила ладонь ниже и добралась до его бедра. Тут Рей не выдержал, схватил Лору за вторую руку и, сжав обе ее кисти, резко сказал, тяжело дыша:

— Лора, так продолжаться больше не может… вы просто снова вызовете меня на насилие. Говорите немедленно: да или нет?!

Но Лору гораздо больше интересовала сейчас реакция его тела. Она отдавала себе отчет, что ведет себя как маленькая бестолковая девочка, но ничего не могла с собой поделать, процесс уже полностью захватил ее. Она, молча, попыталась высвободить свои руки. От этого шубка чуть не свалилась с ее плеч, и Реймонд вынужден был ее ловить. Снова получив, таким образом, свободу действий, Лора моментально опять залезла к нему под пальто и быстренько добралась до места, которое интересовало ее больше всего. Реймонд дернулся как испуганная лошадь, судорожно сжал ее плечи и тихо взвыл:

— Лора, черт возьми, что вы делаете?! Вы надо мной издеваетесь?! Или…

Или, мысленно ответила она, но вслух ничего не произнесла.

— Черт, если бы я не дал вам тогда слово… О Господи…. — На секунду он изо всех сил прижал ее шаловливые ручки к себе, а потом резко дернул их вверх, сжав до боли. Шубка все-таки свалилась на пол, но это уже никого не интересовало. — Вы решили устроить мне сеанс адских мучений? Но за что?! Говорите!

Интересно, что нужно сделать, чтобы ты забыл про свое дурацкое слово? — размышляла Лора почти в отчаянии. Признаться в своих намерениях она никак не могла, но, с ее точки зрения, это и так было предельно ясно.

— Немедленно говорите, да или нет, или я не знаю, что я с вами сделаю!

Реймонд уже трясся как в лихорадке, и Лоре на секунду показалось, что, если она скажет «нет», он просто вышвырнет ее с балкона. Но короткое слово «да» застряло где-то в глубине ее горла как большой липкий комок. Она попыталась извлечь его наружу, но только что-то слабо просипела. Тогда она, зажмурившись, привстала на цыпочки и, ощупью найдя его лицо, поцеловала в губы. Рей опять схватил ее за плечи, отстранил и пробормотал:

— Я могу считать это ответом «да»?

Лора только кивнула.

В следующий миг он схватил ее на руки, распахнул ударом ноги дверь балкона и ввалился в комнату. Она не открывала глаз, воспринимая происходящее на слух. Вторым ударом ноги он захлопнул балкон, а потом они повалились на постель.

Реймонд оказался весьма тяжелым, но эта тяжесть была, наверное, самым приятым, что она испытала за всю свою жизнь. Прижав к кровати, он впился в ее губы, одновременно пытаясь освободить от халата. Но ему никак не удавалось это сделать, потому что пальцы у него дрожали, и узел на поясе не развязывался.

— Господи, ну помоги же мне, наконец! Рей привстал на локте, в отчаянии теребя узел.

Лора не поняла, обращается ли он к ней или к Господу Богу, но пояс моментально развязала. Он резко поднял ее, посадил на кровати и стащил с нее халат, а потом ночную рубашку, отшвыривая все это куда-то в сторону. Затем он замер, придерживая ее за плечи, а через мгновение тихо произнес:

— Я, наверное, сейчас расплачусь от счастья. Боже мой, ты такая удивительная красавица! Я не понимаю, за что мне так повезло! Я хочу тебя так, что умираю, и при этом почти боюсь до тебя дотронуться! — он легко провел рукой по ее груди.

Лора вскрикнула и прикусила губу. Ей показалось, что ее ударило током, хотя прикосновение было мягким и нежным. Она только еще плотнее зажмурилась, вцепляясь неожиданно вспотевшей рукой в его плечо. Он провел ладонью по ее лицу, потом по шее, потом опять осторожно коснулся груди. Подержав грудь в ладони, он наклонился и припал губами к соску. Лора выгнулась назад, хватаясь за его шею. Его губы сжались, и тогда она впилась в него ногтями, совершенно не думая о том, что причиняет ему боль. Рей положил ее на кровать, рывком освободился от своего пальто, сел на колени и, приподняв, прислонил ее к себе спиной. Он обнял обе ее груди ладонями, осторожно лаская соски большими пальцами, а губами нашел ее рот и припал к нему жадным поцелуем. Лора, еще больше откинувшись назад, судорожно гладила его шею, голову, все, что попадалось под руку.

Наконец он оторвался от нее, несколько раз провел дрожащими ладонями по ее телу и, положив ее опять на кровать, вытянулся рядом.

— Надеюсь, ты не передумала? — Его голос прозвучал резко, как будто это было карканье ворона.

Но Лора не испугалась, она сейчас чувствовала что ближе и роднее человека для нее нет и быть не может, но он теперь боится доверять ей, а виной этому ее собственное поведение. Она приподняла веки и посмотрела в его расширенные глаза, мерцавшие сейчас в звездном свете, лившемся из незанавешенного окна. В глазах отражались мучительная страсть и мучительное сомнение.

Лора погладила его по лицу, покачала головой и потянулась к его губам. Рей разрешил себя поцеловать, почти не отвечая, только тихо постанывая и поглаживая ее талию. Наконец он судорожным рывком прижался к ее бедру, застонал уже громче и оторвал ее от своих губ.

Обняв Лору за плечи, он другой рукой медленно провел по всему ее телу, погладил колени, а затем ладонь его снова стала двигаться вверх. Он касался ее так легко, что, казалось, лишь шевелил нежные волоски на ее коже. Лора только стонала от невероятного напряжения, которое медленно распространял ось по всему ее телу. Рей нагнулся и снова осторожно припал губами к ее соску. Лора вскрикнула, обнимая его за шею, а другой рукой вцепляясь в простыню. Она чувствовала, как внутри нее нарастает какая-то жаркая волна размером с цунами и что еще немного, и она сметет все вокруг и завертит их в бешеном водовороте. Его пальцы добрались до ее живота, погладили волосы у нее на лобке и отправились обратно. Она понимала, что он сам уже изнемогает от неутоленного желания, но не смела прерывать его. Лора доверяла его опыту и чувствам.

Его рука слегка раздвинула ее колени и стала гладить внутреннюю сторону ног. Когда пальцы добрались, наконец, до влажного места их соединения, Лора еле сдержалась, чтобы не закричать во весь голос. Она инстинктивно широко раздвинула колени, как бы приглашая его внутрь, но он только несколько раз провел пальцами снаружи, а потом, найдя самое чувствительное место под вьющимися волосами, стал, едва касаясь, ласкать его. Лора уже перестала понимать, где они находятся, только чувствовала сквозь пелену страстного опьянения, как в ее бедро упирается его содрогающаяся упругая плоть, как он дотрагивается горячими влажными губами до ее кожи, слышала, как он прерывисто, с надрывом дышит. Все остальные ощущения сосредоточились сейчас внизу, там, где ее ритмично касались его пальцы. Наконец, она почувствовала, что он осторожно проникает к ней внутрь. Лора со стоном изогнулась и сделала движение ему навстречу, будучи больше не в состоянии ждать…

И вдруг она поняла, что сейчас произойдет. В мозгу как будто сверкнула молния. В паническом ужасе она резко сжала колени, отшвыривая его руку, и выкрикнула одно только слово:

— Нет!

Рей застыл как громом пораженный. Потом наклонился к ней и спросил прерывисто:

— Я… сделал… тебе больно?

Она только покачала головой. Рыдания рвались наружу. Она так и знала, что не сможет это преодолеть. Этот дикий страх, мучивший ее столько лет. Сейчас он все узнает… А потом… Это невозможно!

Лора резко села на постели, руками прижимая колени к груди. Он тоже сел, подогнув ноги, напротив нее. Они, молча, смотрели друг на друга, обоих трясло крупной дрожью. В какой-то момент Лоре показалось, что он собирается ее придушить или, что еще хуже, встать и уйти. Но Рей, немного выровняв дыхание, сказал неожиданно мягко:

— Лора, пожалуйста, объясни мне, что происходит. Ты все-таки передумала? Тогда я не стану тебя мучить, не беспокойся. Но мне показалось, что ты сама этого хочешь. Я не подозревал, что все так серьезно.

— Я — голос ее прервался, и все-таки разрыдалась. Но сквозь всхлипы она продолжала:

— Я не знаю, я не могу тебе ничего объяснить… Я… я… не могу.

— Лора, ты хочешь, чтобы я сейчас ушел? — спросил он с мукой в голосе.

— Нет, только не это! — выкрикнула она и опять зарыдала.

Он обнял ее, осторожно притянув к себе и гладя по голове. Она прижалась к его груди, мечтая только об одном: чтобы он перестал, наконец, задавать ей эти ужасные вопросы. Как было бы хорошо, думала она лихорадочно, чтобы он был пьян и просто ничего не воспринимал. Но Рей был уже абсолютно трезв.

— Ты действительно меня не хочешь?

— Хочу, — сквозь слезы проговорила она, сама себе удивившись. Но поскольку слова уже вырвались, она продолжила: — Я ужасно тебя хочу, ужасно! Это правда. Только… — тут она опять прервалась, потому что не знала, как ему все объяснить. И тут же выпалила: — Только я не могу… Я… я хочу, чтобы это было побыстрее, иначе я просто умру!

— Господи, только и всего? — пробормотал пораженный Рей. — Если бы ты знала, как мне трудно было сдерживаться. Но я думал…

— Прошу тебя, не думай больше ничего! И… знаешь, если я опять что-то такое сделаю, не обращай внимания, пожалуйста! И ничему не удивляйся! Я тебя умоляю! — она уже решилась. Дороги назад нет. Сейчас или никогда.

— Хорошо, радость моя, я сделаю все, как ты хочешь. — он с некоторым сомнением посмотрел в ее заплаканное лицо отер ей слезы, а потом попросил тихо:

— Поцелуй меня.

Лора взяла его голову и притянула к себе. Ее вдруг пронзило такое чувство вины перед ним, что она опять чуть не заплакала. Но она сдержалась и прижалась к его губам. Постепенно поцелуй становился все более страстным и глубоким. Наконец, его руки снова заскользили по ее телу. Тогда она сама провела по его спине ладонями и сзади проникла к нему под трусы.

Он судорожно вздохнул, но только сильнее припал к ее губам и слегка отстранился, чтобы дать ей место для маневра. Лора сначала просто провела несколько раз рукой по материи, ощущая, как все больше напрягается его плоть, а потом храбро нырнула под ткань.

Рей положил ее на спину, поддерживая под плечи, и застыл рядом на коленях, судорожно изгибаясь под ее ладонью. Он прерывисто дышал и время от времени хрипло постанывал сквозь зубы, потом резко отстранился и сел, снимая трусы.

— Все, милая, я больше не могу. Иначе я кончу прямо сейчас, — он приподнял ее и посадил на край кровати, широко раздвинув ей ноги. Потом он откинул ее назад и, положив обе руки на внутренние стороны ее бедер, провел большим пальцем по промежности, нащупывая бугорок под волосами. Потом наклонился и припал к этому месту губами.

От пронзившего ее ощущения Лора закричала и выгнулась дугой, инстинктивно прижимая его голову к себе. Несколько мгновений она терпела эту фантастическую пытку, мечась по постели, теребя простыни и в каком-то безумном рваном ритме двигая бедрами, потом простонала:

— Рей, ради Бога, быстрее! Это невыносимо!

Тогда он выпрямился, сжал ее ягодицы, рывком притягивая их к себе, и одним движением вошел в нее. И застыл, пораженный. Преграда так и не была пройдена.

Лора разочарованно застонала и обмякла на кровати. Сейчас все начнется сначала, сейчас опять будут вопросы, слезы… Это выше всяких сил! Она резко села, вцепилась в его плечи, уперлась ногами в пол и сделала энергичное движение ему навстречу. Но он мягко удержал ее.

— Лора, я не понимаю…

— Ради Бога, не задавай вопросов! Потом… Прошу тебя!

— Хорошо. Хорошо, любовь моя.

Он снова откинул Лору на кровать, поднял ее колени и, привстав и опираясь на руки, сделал резкий толчок. И еще один. Боль, хоть и сильная, длилась всего мгновение, но какое она имеет значение по сравнению с тем облегчением, которое Лора испытала! Как будто Памир с Тянь-Шанем вместе свалились с ее плеч.

Рей опять опустился на колени и застыл, давая им обоим прийти в себя. Он принялся снова ласкать пальцами напряженный бугорок под ее лобком. Лора инстинктивно едва заметно задвигалась в ответ, сжав ногами его бока. Было немного больно, но скоро безумное возбуждение вытеснило все остальные ощущения. Рей тоже стал медленно двигать бедрами ей в такт, потом спросил шепотом:

— Тебе… уже лучше? Это не причиняет боли?

— Я… о ней… уже… не помню.

— Лора, честно говоря, я просто поражен. Я не понимаю…

— Рей, милый… давай потом поговорим… — Она принялась гладить его руки. Больше ни до чего она, к своей досаде, не могла дотянуться.

— Конечно, — он наклонился и поцеловал ее губы, потом обе груди.

Постепенно его движения стали более энергичными, а пальцы все продолжали свою, сводящую с ума работу. Скоро Лора совершенно потеряла связь с реальностью. Она даже не слышала, что кричит в голос, и не чувствовала, что рвет руками простыни. Наконец, когда она уже почти не могла дышать от распирающих ее ощущений, внутри у нее вдруг как будто взорвалась бесшумная бомба и что-то мягко, но с силой ударило ей в голову. Она отчаянно закричала и заметалась по кровати, выгибаясь и сжимая его бока ногами. Рей резко поднял ее, припал к губам жадным влажным ртом и стал входить в нее глубокими сильными толчками. Лора, вцепившись руками в его плечи, только содрогалась в такт.

В какой-то момент она услышала его хриплый вскрик, перешедший в низкое рычание, затем почувствовала, как что-то горячее потоком хлынуло в нее. Он сделал еще два резких глубоких толчка и замер, прижавшись лбом к ее плечу. Через несколько мгновений, длившихся целую вечность, Рей поднял голову, поцеловал ее в плечо, погладил по спине и тихо засмеялся.

— Все, милая, пытка закончена.

Она тоже слабо засмеялась, какое-то время не в силах расцепить ноги и руки. Потом погладила его спутавшиеся влажные волосы и прошептала:

— Знаешь, в какой-то момент это действительно была пытка.

— А сейчас?

— Сейчас? Ох, я даже не знаю… Я как-то очень плохо соображаю… У меня совершенно нет сил, но… я даже не знаю, зачем они мне могут понадобиться. Сейчас мне, наверное, больше абсолютно ничего не нужно. Но, может, это так и должно быть? Как ты понимаешь, со мной такого еще никогда не было.

— Да уж понимаю. Хотя не понимаю, как это могло случиться.

— Ой, Рей, давай об этом потом, а? Это так долго и муторно рассказывать.

— Разумеется, потом. Сейчас у нас найдутся другие дела.

Он приподнял Лору с постели, не выходя из нее, а потом повернулся с ней на руках и сел на пол, опершись спиной о кровать и согнув ноги в коленях. Она оказалась сидящей на нем как на кресле. Несколько минут они молчали, прижавшись друг к другу и приходя в себя потом она тихо спросила:

— Ты действительно меня любишь? — ее сердце сжалось в ожидании ответа. Она испугалась, что он может просто отшутиться, а у нее так останутся сомнения, которые будут постоянно ее грызть.

Но он ответил очень серьезно:

— Люблю. Ты думаешь, я бы смог все это терпеть, если бы я тебя не любил?

— Прости меня, я тебя так замучила! — она с искренним раскаянием ткнулась носом в его щеку.

— Да, но зато насколько я счастлив теперь! Признавайся, тебе со мной хорошо?

— Хорошо? Я не знаю… Наверное, это не называется «хорошо», нужно какое-то другое слово. Мне так спокойно, как, по-моему, не было никогда в жизни, и я ужасно счастлива, только как-то очень тихо. Я просто не представляю, что бывает что-то лучше… Я… я уже не надеялась, что когда-нибудь тебя встречу.

— Сумбурно, зато искренне! — Он потянулся с довольным видом, потом сжал ладонями ее щеки и поцеловал в кончик носа. — Какой же ты у меня чудик, Господи! Слушай, неужели ты думала, что из-за этого… э-э-э… загадочного обстоятельства я в тебе разочаруюсь или что-то в этом роде?

— Мне было очень страшно, — сказала она тихо и помрачнела.

— Глупенькая, да я безумно счастлив, хотя и ничего не понимаю. Слушай, мне казалось, что ты какая-то сказочная принцесса, которую заколдовали. Знаешь, когда я нашел тебя там под деревом, те несколько секунд, пока ты была без сознания, я на тебя смотрел, и мне казалось, что ты спящая красавица, которую надо поцеловать, чтобы разбудить. Я тогда еле удержался.

— Вот уж ты действительно чудик, — рассмеялась она с облегчением.

— Слушай, а я тогда произвел на тебя жуткое впечатление?

— Сначала? Ну, как ты понимаешь, пока я торчала на дереве, мне было не до романтики. Я тебя убить была готова. Да и после ты меня раздражал до полусмерти, но при этом меня же с того самого вечера очень к тебе тянуло. Только мне все время было ужасно неловко в твоем присутствии.

— Это потому что я влюбился с первого взгляда. Я ведь уже когда нес тебя домой. Ммм… Короче, идти мне было неудобно, особенно под конец. А там я вообще до того размечтался, что, как последний дурак, рухнул у вас на ступеньках.

Лора рассмеялась. Она уже даже успела забыть за разговором, где она сидит.

— Кстати, ты уж меня извини но теперь тебе видимо, Придется срочно выходить за меня замуж, — вдруг сказал Рей, гладя ее по бедрам.

— Это еще почему? — Лора была, разумеется, совершенно не против, ее только смутили слова «придется» и «Срочно».

— Потому, солнышко, что после всех этих нервных потрясений я настолько расслабился что теперь, думаю, у тебя скоро ожидается радость в вице еще одной дочки. Только на этот раз твоей собственной. Впрочем, не знаю, конечно. Сразу не всегда получается.

Лора на какое-то мгновение страшно испугалась, но потом поняла, что на самом деле это было бы просто замечательно. Если только он этого хочет.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что у нас все получилось именно сразу, — прошептала она, прижимаясь лбом к его плечу. — А… ты не против?

— Дурочка, я об этом мечтаю уже много лет. Я же говорил, что я люблю детей, это моя жена их почему-то не хотела. Разумеется, Джо это никак не должно ущемить. Мне она ужасно нравится почти как ты. Слушай, а она ведь твоя племянница?

— Ну да, а как ты понял?

— Прости, но вы с ней похожи, как мать и дочь. Глаза у нее, конечно, карие, но разрез-то ведь твои. И при ЭТОМ твоим ребенком она быть никак не может. Так что же еще остается? Кстати, а кто ее отец?

— Понимаешь, — Лора не отрывала лба от его плеча, — я об этом не имею ни малейшего понятия. Она мне так и не сказала.

— Да… дела… С таким сюжетом я еще никогда не сталкивался.

— Ой кстати Рей Джо не должна об этом ничего знать. Я ведь считаю ее своей родной дочерью, а она меня — своей матерью. Я была с ней с самого ее рождения, даже имя ей я придумала. Для нее это было бы страшной травмой. Да и маме тоже об этом знать не надо. Ни в коем случае не проговорись!

— Что, и мама не знает?

Лора помотала головой.

— Бедная ты моя… Как же ты жила-то столько лет?

— Я и сама не понимаю. Мне уже кажется, что это был какой-то страшный сон… Слушай, а давай сейчас больше не будем об этом говорить? — у нее в душе вдруг опять зашевелились неясные сомнения.

— Я тебя никогда не брошу, — нервно сказал Рей, как будто прочитал ее невысказанные мысли. — Даже думать так не смей!

— Хорошо, — прошептала Лора и с облегчением вздохнула.

— Только до свадьбы ты мне обязательно обо всем расскажешь, ладно? Это совершенно не значит, что, если я что-то там такое узнаю, я на тебе не женюсь. Я на тебе женюсь в любом случае даже если ты сбежишь от меня на Северный полюс и прикинешься эскимоской, ясно. Найду, отшлепаю и все равно женюсь. Просто я хочу быть уверенным, что ты мне доверяешь. К тому же, извини, но меня мучает любопытство.

— А когда у нас будет свадьба?

— Как только ты мне все расскажешь. Но не позже чем через две недели, а то я с тоски умру. А теперь пойдем в ванную, а то ты, по-моему, совсем закоченела на полу.

— Я совершенно не закоченела. Мне с тобой очень тепло.

— Хорошо, значит, я совсем закоченел. Пошли, а то завтра у нас с тобой у обоих будет насморк.

Лежа в горячей ванне и прижимаясь спиной к его груди, Лора думала о том, что все то ужасно странно. Странно, что то, чего ждешь годами и на что уже перестаешь надеяться, вдруг случается, когда этого меньше всего ожидаешь.

— Ведь ты мне доверяешь? — спросил он, целуя ее в шею.

Лора передернула плечами от щекотки и ответила:

— Доверяю, не то слово. Я даже подозреваю, что у тебя есть какие-то особые способности. Ведь в тот первый вечер, когда ты вернулся за зонтиком, я чуть было тебе все не рассказала, ты представляешь? Но тогда это так меня испугало, что я тебя тут же выставила.

— Лора, а фотографию со стенки ты теперь можешь снять?

Она помрачнела.

— Я бы ее сняла, только не знаю, как объяснить это маме. Ведь она думает, что это Дороти с Роулендом.

— Роуленд, значит… — задумчиво повторил Рей. — Неистовый рыцарь Роуленд… Так вот кто мой соперник… Недурно! А хочешь, я как-нибудь при маме случайно ее уроню?

— И что?

— А то, что стекло разобьется, уж это я тебе гарантирую. Могу и рамку сломать ради такого дела. А дальше еще что-нибудь придумаем. К примеру, скажем, что ее в мастерской испортили. А ты пока найдешь другую, там, где действительно твоя сестра, и желательно одна. А то этот парень меня нервирует.

— Я заметила, — пробормотала Лора, вспоминая, как он стоял у них в гостиной в первый вечер.

— Слушай, а у тебя действительно никогда ничего ни с кем не было?

Лора помолчала, глядя на его колени, выглядывающие из мыльной пены, а потом ответила очень-очень тихо:

— Да в том-то и дело, что было.

— С ним?

— Да.

Рей чертыхнулся и с силой стукнул кулаком по краю ванны, но через пять секунд задал следующий вопрос:

— А почему тогда ты осталась девственницей?

— Ой, это так долго объяснять! Ты же вообще еще ничего не знаешь. Если рассказывать, то все по порядку, но только не сейчас.

— Согласен, — быстро и с явным облегчением сказал он. — Как насчет того, чтобы прогуляться до кровати? — С этими словами он очень недвусмысленно погладил ее по бедрам, а потом стал ласкать груди.

— Не знаю, — лениво отозвалась Лора, опираясь на него. — Мне пока и здесь очень хорошо. К тому же я не уверена, что в состоянии сейчас шевелить руками и ногами.

— Отлично, тогда тут и останемся. А шевелиться тебе совершенно не обязательно, — он запустил руку к ней между ног, и через несколько минут она снова оказалась на нем верхом…

Спустя час они, снова приняв душ, были уже готовы окончательно вылезти из ванны. Лора наклонилась, глядя вниз на пол, и обнаружила там необъятных размеров лужу. Не без труда сообразив, откуда эта лужа взялась, она воскликнула с комическим ужасом:

— Господи, что мы наделали! Здесь же прямо Средиземное море!

— Средиземное море? — задумчиво переспросил Рей, поддерживая Лору сзади, чтобы она не упала.

— Средиземное море, это на самом деле очень здорово! — продолжил он, накидывая на нее полотенце и принимаясь энергично ее вытирать, — Давай проведем там медовый месяц? Всю жизнь мечтал съездить в Италию, но как-то времени не было.