Ангельский Гнев

Глава 22 Ангельский Гнев

— Что вы знаете о Неумирающих? — спросила нас Наида с мольбой в глазах. Она явно надеялась, что у нас есть все ответы, которых ей недоставало.

— Очень мало, — ответил Дамиэль.

— И всё же вы можете управлять их реликвиями. Должно быть, в вас течёт Бессмертная кровь.

— Так нам сказали, — произнесла я.

— Ты же понимаешь, что вы и Пожиратели Магии поклоняетесь одним и тем же божествам, — заметил Дамиэль.

Глубокая складка пролегла на её лбу.

— Что ты хочешь сказать?

— Моё заявление было предельно ясным.

— Пожиратели Магии — язычники, — прошипела она. — Они не поклоняются божествам и не строят храмов в их честь. Они строят только большие крепости, где хранят свои украденные сокровища.

— Они говорят то же самое о вас, — сказал ей Дамиэль.

— Те здания, где Пожиратели магии хранят свои реликвии, как кинжалы — это их храмы, — добавила я. — И в этих храмах они поклоняются Бессмертным, или Неумирающим, как вы их называете. Возможно, если вы поговорите с Пожирателями Магии, то обнаружите, что у вас гораздо больше общего, чем вы когда-либо себе представляли.

Лицо Наиды исказилось от отвращения. Её нос сморщился, как будто она учуяла запах протухших яиц. Она выглядела оскорблённой до глубины души, её приводила в ужас мысль о том, что её люди имеют что-то общее с Пожирателями Магии, с которыми они сражались столько лет.

Она взглянула на меч из кинжалов в моей руке.

— Похоже, такова была воля Неумирающих, чтобы вы двое пришли сюда, спасли нас и забрали кинжалы.

У Улья действительно было много общего с Пожирателями Магии. Оба они с безграничной преданностью следовали воле своих божеств или, по крайней мере, тому, что они считали волей своих божеств. Если бы они просто отбросили свои незначительные различия, они могли бы работать вместе. Они могли бы быть друзьями, а не врагами.

Я так и сказала Наиде.

— Мы так долго сражались с ними, — ответила она. — Мы потеряли много жизней. Обеим сторонам потребуется время, чтобы забыть об этом.

— Но вы оставите всё это позади?

— Посмотрим. А пока мы должны сосредоточиться на восстановлении отношений ближе к дому.

Она имела в виду мятежников и их борьбу с Магическим Коллективом.

— Всех этих неприятностей с восстанием можно было бы избежать, если бы вы просто честно рассказали об истинной причине, по которой Коллектив утаскивал всех сверхъестественных существ в храмы, — резонно заметил Дамиэль.

— Мы не хотели создавать всеобщую панику, — сказала Наида.

— Или кто-то в вашей организации не захотел делиться властью.

Наида нахмурилась, глядя на него.

— Ты очень циничен, да?

— Конечно. Это моя работа.

Торопливые шаги эхом отдавались на лестнице. Я обернулась и увидела Гранта, застывшего на пороге Депозитария. Когда мы разрушили магию Улья, мы также вырубили все защитные чары вокруг здания.

— Битва окончена, — сказал Дамиэль лидеру мятежников. — И война тоже.

Грант смотрел на свою сестру так, словно не мог поверить, что она стоит прямо перед ним.

— Ты хочешь исцелить свой мир, — сказала я Наиде. — Начни с него. Расскажи своему брату правду о том, что ты делала все эти годы.

***

Холодная ярость горела в глазах Дамиэля.

— Вы нам солгали.

Мы стояли лицом к лицу со священником Пожирателей Магии Иллиасом в его доме на Найтингейле.

Джиро уже вернулся в Нью-Йорк, благодаря проходу, который я открыла для него Бриллиантовой Слезой.

— Ты послал нас в мир Улья, чтобы мы сделали за вас вашу работу, — продолжал Дамиэль. — Мы знаем, что вы и Улей воровали кинжалы друг у друга в течение многих лет.

— Наш конфликт с Ульем очень сложен, — Иллиас широко развёл руками, и этот жест был призван разрядить обстановку.

По-видимому, никто никогда не говорил ему, что витиеватые жесты рук не справляются с задачей успокоить ангела.

— Очень сложен? — переспросил Дамиэль. Это слово обжигало, как сухой лёд. — Ты сказал нам, что ваши люди не в состоянии проникнуть в крепость Улья. Что вы никогда не делали ничего подобного.

— Это не ложь, — ответил священник. — Улей недавно усовершенствовал свою защиту. С тех пор наши войска не смогли проникнуть в них.

— Ты использовал нас, придумав ложь, что Улей нападёт на Землю, если мы не остановим их.

— Это было логичное предположение, учитывая вашу предыдущую встречу с ними.

Низкий, сердитый рык завибрировал в горле Дамиэля.

— Ты обдурил нас как идиотов.

— Не как идиотов. Мы просто воззвали к вашей человечности.

— Мы ангелы. Мы давным-давно отказались от своей человечности, — Дамиэль повернулся спиной к священнику и посмотрел на меня. — Пошли. Мы уходим.

— Вы забрали кинжалы Улья, — взгляд Иллиаса упал на пять кинжалов, которые имелись у нас с Дамиэлем.

— Мы ничего не забирали, — сказала я ему. — Они отдали их нам добровольно.

Между его бровей залегла морщинка.

— Но почему же?

— Потому что они, как и вы, считают нас преемниками Бессмертного наследия. Потому что, видите ли, они тоже поклоняются тем же Бессмертным, что и вы.

— Это невозможно, — прошипел Иллиас так же яростно, как Наида отвергла это открытие.

— Улей знает Бессмертных под другим именем — Неумирающие, — сказала я. — Но это те же самые божества. Возможно, вам захочется поближе познакомиться с Ульем. Чтобы уладить ваши разногласия.

— Примирение невозможно.

— У вас будет достаточно времени, чтобы пересмотреть своё упрямство, — сказал ему Дамиэль.

— Что вы имеете в виду? — в голосе Иллиаса послышался страх.

— Мы закрыли все проходы из вашего мира в другие, кроме одного — в мир Улья.

— Вы не можете этого сделать, — пролепетал священник. — Вы не можете запереть нас в ловушке вот так, отрезав от всех остальных.

Дамиэль выпрямился. Его грозное присутствие, казалось, заполнило всю комнату.

— Не смей говорить мне, что я могу и чего не могу делать.

Священник сделал шаг назад.

— Если вы захотите посетить другой мир, посетите мир Улья, — сказал Дамиэль. — Если будете вести себя хорошо, они могут даже позволить вам воспользоваться их волшебными зеркалами.

— Вы снова открыли их волшебные зеркала? — ахнул Иллиас. — Но это же ошибка! Они уничтожат ваш мир!

— Нет, они этого не сделают, — ровно произнёс Дамиэль.

— Как ты можешь быть так уверен?

— Потому что мы их спасли. И… — добавил он, взглянув на меня, — у нас есть вера.

— Ваша вера в улей неуместна. Они придут за вами.

— Если они это сделают, я буду ждать.

Мы с Дамиэлем повернулись, чтобы уйти.

Иллиас встал перед нами, преграждая нам путь.

— Вы не можете оставить нас в таком одиночестве.

— Если вы хотели милосердия, то не должны были дурачить нас, — холодно сказал ему Дамиэль.

Вот и вся суть ангельской философии.

— Если вы будете хорошо себя вести, мы можем вернуться и выпустить вас из космического чистилища, — сказал Дамиэль. — Через столетие или два.

***

Я вернула нас на Землю, в Замок Бури. На этот раз мы не приземлились на мою кровать. Мы оказались в моём кабинете, как я и намеревалась, по разные стороны моего большого деревянного стола. Дамиэль просто стоял там, не говоря ни слова, но наблюдая за каждым моим движением.

— Ты явно показал Иллиасу ангельское правосудие, — наконец, сказала я, чтобы нарушить неловкое молчание. Воздух был настолько тяжёлым от невысказанных вещей, что я сомневалась, что даже Бессмертный клинок смог бы прорезать это напряжение.

— Справедливо, но беспощадно — таковы методы ангелов, — ответил он. — Возможно, Иллиас получил хороший урок.

— Не шутить с ангелом?

Он опустил подбородок.

Справедливо, но беспощадно. Таковы методы Дамиэля Драгонсайра, Ангельского Гнева. Духа Наказания.

— В следующий раз, когда он попытается манипулировать мной, я не буду таким снисходительным, — сказал он мне.

— Я надеюсь, что следующего раза никогда не будет.

— Будет. Пожиратели Магии, Улей… их наследие и наше связаны. Наши пути снова пересекутся.

Он так пристально смотрел на меня. Как будто он препарировал язык моего тела, пытаясь истолковать каждое мимолётное движение.

— Мы должны рассказать Никс что-то о том, что мы делали, — сказала я, сохраняя своё лицо спокойным под микроскопом Мастера-Дознавателя.

— Мы скажем ей, что угроза Земле нейтрализована. Мятежному ангелу заткнули рот, его план сорван. Полковник Спеллсторм не смог сломить заклинание, которое защищает Землю от очередного вторжения демонов. С точки зрения Легиона, то наша миссия была успешной.

И он был прав.

Мы многое узнали о природе магии и первородных Бессмертных, но не могли поделиться этим знанием ни с кем. Потому что люди не готовы к такой магии. Они боялись того, чего не понимали. Они ненавидели всё, что подрывало основы их веры.

Мы оба знали, что Легион очень хотел бы знать о нашем растущем запасе Бессмертного оружия. Мне нужно найти способ скрыть истинную природу новых кинжалов. Раньше Никс позволила каждому из нас владеть одним из бессмертных кинжалов, но она никогда не разрешит нам иметь пять. Она захочет перераспределить их между другими своими ангелами — или, возможно, предложить их богам. В конце концов, Бессмертные правили раньше богов, и они были гораздо более могущественными божествами.

Трансформирующее заклинание. Оно должно было скрыть три новых кинжала. Но это должно быть очень сильное заклинание. Маскировка чего-то столь же мощного, как Бессмертная магия, была… хитрой. Большинство людей назвали бы такую задачу невыполнимой, но я не относилась к большинству людей. Я была упряма и оптимистична. Я отказывалась признавать, что есть что-то невозможное.

Я снова переключила своё внимание на Дамиэля. Он по-прежнему наблюдал за мной. Я чувствовала себя так, словно застыла под взором Мастера-Дознавателя.

Я положила руки на столешницу и наклонилась вперёд.

— Что-то ещё? — холодно спросила я у него.

— Почему ты считаешь необходимым держать между нами большой письменный стол? Боишься, что я могу подойти слишком близко?

— Если ты подойдёшь слишком близко, я дам тебе знать. С применением силы, если понадобится.

Он на мгновение замолчал, а потом сказал:

— Ты до сих пор злишься на меня.

— Какое это имеет значение? — я вздохнула.

— Для меня это важно. Я расстроил тебя. Мне нужно это исправить.

— Ты не можешь исправить абсолютно все на свете, Дамиэль.

— Конечно, могу. Нет ничего невозможного. Ты как никто другой должна это знать.

— Кажется, я должна скорректировать свою философию: нет ничего невозможного, кроме ангелов. Ангелы совершенно невозможные.

— Ты же не серьёзно.

— Ещё как серьёзно, — я побарабанила пальцами по столу. — Ты сожалеешь о том, что так упёрся?

— Я не упёрся. Я был твёрдым.

— Ты пытался не допустить меня до сражения.

— Я просто пытался уберечь тебя. Нам предстояло очень опасное сражение. Я не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Я ему верила. Он присматривал за мной со времени нашей первой совместной миссии.

Но это не означало, что я не злилась на него. Его намерения, возможно, и были хорошими, но исполнение их было совершенно паршивым.

— Это взаимно, — сказала я ему. — Тебе никогда не приходило в голову, что я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось?

— Тебе не всё равно, — в его глазах промелькнуло какое-то незнакомое мне чувство.

— Конечно, мне не всё равно, полковник Твердолобый. Но когда дело принимает тяжёлый оборот, я отказываюсь прятаться в сторонке, где я бессильна помочь тебе. Я не буду такой ни для кого, даже для мужчины, которого я люблю. Если ты хочешь быть со мной, ты должен принять это. Ты должен позволить мне сражаться на твоей стороне. Ты можешь это сделать?

Его губы расплылись в счастливой улыбке.

— Ты любишь меня.

Я поняла, что действительно сказала это. Слова просто сорвались с языка.

Он признался мне в любви, но я не признавала свою любовь к нему, даже самой себе. Но только не сейчас. Ну что ж, самое время мне сознаться в этом.

— Да. Это так. Я люблю тебя, Дамиэль Драгонсайр.

Мы пометили друг друга. Это было гораздо больше, чем просто физическое действие. Это было нечто большее, чем просто собственничество. Всё это рождено из любви. Его любви. И моей тоже. Из любви, которую мы разделяли.

Одним плавным, лёгким движением он перепрыгнул через мой стол. Его руки оказались на моей спине, притягивая меня ближе. Моя грудь ударилась о его грудь. Он поцеловал меня. Я поцеловала его в ответ. И мы просто растворились друг в друге.

— Дамиэль, — произнесла я, задыхаясь.

Он мягко поцеловал меня в губы.

— Да, мой ангел?

— Ты ещё не… — я поцеловала его в губы. — …ответил на мой вопрос, В щеку. — Ты можешь принять меня такой, какая я есть? — в подбородок. — Ты можешь позволить мне сражаться рядом с тобой… — мои губы прошлись поцелуями по его шее. — …что бы ни случилось?

Он провёл ладонями по моему лицу.

— Да, — сказал он, встретившись со мной взглядом.

Меня охватило удивление. Должно быть, это был первый раз, когда Дамиэль Драгонсайр подчинился чьей-то воле. Это была самая романтичная вещь, которую я когда-либо видела. И самая соблазнительная. Я грубо схватила его и впечатала в стену. Та задрожала.

Его пальцы пробежались по моей спине, впиваясь в кожу. Затем опустились ниже, чтобы лечь на мои бёдра.

— Я не мог не заметить, что ты перенесла меня в свой кабинет.

Я тут же сорвала с него рубашку.

— Я была зла на тебя.

— А теперь? — его пальцы наполовину расстегнули молнию моего спортивного топа; мои груди оперлись в натянувшуюся ткань, угрожая вырваться наружу. — Ты уже простила меня? — он расстегнул молнию на топе до самого низа… и отбросил его в сторону.

— Я ещё не решила, — сказала я с лукавой улыбкой, выгибая спину.

Его взгляд упал на мои груди.

— Думаю, тебе нужно убедить меня.

— С радостью, — прорычал он.

Его руки обхватили мои бёдра, поднимая меня на стол. Аккуратный стаканчик с идеально заточенными карандашами опрокинулся, и они покатились во все стороны.

— Я в твоём распоряжении, мой ангел, — сказал Дамиэль.

Он стянул с меня шорты.

— В твоей власти.

В мгновение ока он оказался внутри меня.

— Моё сердце принадлежит тебе. Навсегда, — пылко заявил он, глядя мне в глаза и сжимая меня так, словно боялся отпустить.

Всё, кроме Дамиэля, расплывалось, исчезая из поля зрения, пока не исчезло совсем. Пока в этом мире или в любом другом не осталось ничего, кроме нас двоих.