Аукцион свиданий

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Рэнд провел в доме Коррин три недели — лучшие и одновременно худшие в своей жизни. Его все сильнее мучило желание откупорить эту проклятую бутылку «Катти Сарк». Каждую ночь Рэнд просыпался в поту. Ему снилось, что Коррин погибает в автокатастрофе. Соблазн уйти был настолько велик, что он действительно дважды покидал ее дом и садился в машину. Но оба раза возвращался.

Она притягивала его сильнее, чем мучило желание уйти. Иногда по ночам Рэнд ходил по комнате Коррин, не в силах избавиться от преследовавшего его кошмара. Наконец, она просыпалась и просила его вернуться в постель. Тогда он занимался с Коррин любовью, не стесняясь своего безрассудства наедине с ней. Поздней, темной ночью.

Но он лишь на время получал передышку. Как только они расставались, к Рэнду возвращалось его постоянное напряжение.

Не в силах так жить дальше, он решил попробовать избавиться от прошлого. Полететь в Чикаго и встретиться с семьей. Навестить могилу Чарльза. Он сам не знал, на что надеется. Может быть, получить разрешение начать новую жизнь. А не просто влачить существование. Рэнду очень хотелось жениться на Коррин, но он сомневался, что у него хватит сил сделать ей предложение.

Он уехал в пятницу, поздно вечером. Весь следующий день он провел с семьей и решил уехать из Чикаго как можно скорее. Во время визита Рэнд вел себя неестественно. Он не мог не заметить, что ему стало труднее поддерживать иллюзию и притворяться безупречным сыном Пирсонов. В воскресенье утром Рэнд поцеловал на прощанье маму, пожал руку папе и уехал в аэропорт приблизительно за пять часов до рейса. Ему хотелось вернуться во Флориду, к Коррин. В разлуке с ней Рэнд еще сильнее понял, как она его успокаивает.

В аэропорту было, как всегда, оживленно, и принимались усиленные меры предосторожности. Рэнд ничего не имел против. Впервые со дня гибели Чарльза он чувствовал, что стремится куда-то вернуться. Он стремился к Коррин.

Перевалило за полдень, но его самолет вылетал в шесть. Рэнд достал сотовый телефон и позвонил Коррин. Он жалел, что не привез ее с собой в Чикаго. Ему надо было с кем-то поговорить. Рэнд попытался завязать разговор с отцом, но слишком многое осталось невысказанным.

— Привет, Рэнд, — сказала Коррин. Скорее всего, она поняла по определителю номера, кто звонит. — Я думала, что ты не позвонишь, пока не вернешься в Орландо. Ты вернулся?

— Нет, я болтаюсь в зале ожидания. Скоро мой рейс.

— Как прошла встреча с родственниками? — Коррин считала, что ему следует рассказать семье о своем алкоголизме. Но Рэнд бросил взгляд на особняк в Лейк-Шор и понял, что об этом говорить еще рано. Может быть, в следующий раз. Может быть, он скорее найдет нужные слова, если рядом окажется Коррин.

— Как обычно, — сказал Рэнд. — Чем ты занимаешься? — спросил он.

— Скучаю по тебе.

— Да? — С тех пор, как Коррин попросила его переехать к ней, она без колебаний рассказывала ему о том, что чувствует. Он никогда не видел ее такой безмятежной.

— Да, — ответила она.

— Это хорошо.

Она засмеялась. Рэнду было приятно слышать ее смех.

— Примерно через час я обедаю с Полом и Анжеликой. Пол сказал, что хочет снова играть в волейбол. Хочешь поехать на побережье в следующие выходные?

— Было бы здорово. Он, наверное, думает, что сумеет нас обыграть. Надо тебя потренировать.

— Разве я плохо играю? — со смехом спросила Коррин.

— Нет. Но на тренировке мы бы здорово повеселились.

— Когда ты прилетаешь?

— Поздно.

— Хочешь, я заеду за тобой в аэропорт?

— Нет. Я хочу, чтобы ты ждала меня, лежа в постели.

— Я буду здесь. У меня есть для тебя кое-какие планы.

— Без твоих чулок не обойдется?

— А как по-твоему?

— Хотел бы я сейчас быть дома.

— Я тоже. Я люблю тебя, — сказала Коррин и повесила трубку.

Она делала это не в первый раз: вешала трубку, обрывая разговор и не давая Рэнду ответить. Честно говоря, он не знал, сумеет ли когда-нибудь признаться ей в любви. Но в глубине сердца Рэнд чувствовал, что он ее любит. Это лишало его спокойствия.

Полчаса спустя зазвонил его сотовый телефон. На этот раз Рэнд решил признаться ей в своих чувствах. Но звонила не Коррин, а Пол.

— Коррин попала в аварию.

Рэнд почувствовал, что у него кровь застыла в жилах. Рука затряслась.

— Что с ней?

— Не знаю. Ее самолетом доставили в Областной медицинский центр Орландо. Говорят, она в критическом состоянии. Нам смогут сказать что-то определенное только через несколько часов.

— Я приеду как только смогу.

Пол повесил трубку. Рэнд сел. Сначала он не мог прийти в себя от пережитого потрясения. Но потом собрался с силами и вооружился спокойствием, как всегда поступал в трудные времена.

Он подошел к стойке и спросил, нет ли возможности вылететь раньше. Объяснил, что произошел несчастный случай. Для него нашлось место на борту самолета, который вылетал через двадцать минут.

Во время полета в Орландо Рэнд старался не думать, что оказался прав. В глубине души он был уверен, что не сможет получить все. И давно понял, что интуиция его не обманывает.

Пожалуй, он даже не сильно удивился, узнав, что жизнь Коррин в опасности. В первую же ночь у нее дома ему начали сниться кошмары. Он больше не был мальчиком, который не мог понять, чего лишился. Рэнд закрыл глаза и шепотом от души помолился о спасении Коррин. Он никогда не умел просить о помощи, даже в молитве, но Коррин была для него важнее всего на свете. Важнее гордости.

Он приехал в больницу около десяти вечера и с удивлением увидел в приемной Пола и Анжелику. Анжелика бросилась к Рэнду и обняла его. Пол пожал ему руку и рассказал обо всем, что было им известно. Коррин повредила печень. Ей сделали операцию, и теперь оставалось ждать результатов.

— Мы ее видели. Не знаю, впустят тебя к ней или нет, — сказал Пол. Он обнял одной рукой Анжелику. У той было мягкое сердце, и за последние полтора года они с Коррин стали близкими подругами.

— Пойду проверю, — сказал Рэнд. Он разыскал медсестер и сказал им, что очень близок Коррин. Медсестра разрешила ему зайти к ней на десять минут. Рэнд прошел мимо Анжелики и Пола и вошел в палату.

Коррин лежала в кровати. Глаза у нее были закрыты, дыхание стало тяжелым и медленным. Рэнд наклонился, осторожно коснулся ее лица, нежно обвел брови, линию щек и, наконец, губы.

Она пошевелилась, но так и не открыла глаз. Рэнд пришел в смятение. Он никогда не говорил Коррин, как она важна для него. Никогда не говорил ей о своей любви. И он хотел получить этот шанс.

Рэнд склонился над ней и прошептал слова, которые не давали ему покоя с тех пор, как он узнал о несчастном случае.

— Я люблю тебя.

Потом встал и вышел из палаты. Внутри у него все кипело от переполнявших его чувств.

За дверью сидела одна Анжелика. Она наблюдала за приближавшимся к ней Рэндом, как будто видела его в первый раз. Он ерошил волосы, пытаясь скрыть свои чувства.

Рэнду хотелось убежать. Найти магазин, где всю ночь продают спиртное, напиться и избавиться от чувств, которые бушевали в нем, как ураган в Атлантическом океане. Анжелика похлопала по сиденью рядом с собой.

Он сел, и Анжелика сжала ему руку, не говоря ни слова. Он почувствовал переполнявшие ее любовь и дружбу.

Ему казалось, что он выстроил стену между собой и окружающими. Но ему удалось создать для себя маленькую семью в Орландо. Только сейчас он это понял.

— Я никогда не рассказывал ей о своих чувствах, детка, — сказал Рэнд.

— Женщины это знают, — ответила Анжелика.

— Ты не знала о чувствах Пола.

— Ты прав, но, по-моему, о них знала Коррин. С тобой у нее по-другому.

— Надеюсь, что да.

Они сидели молча, погрузившись в свои мысли. Пол вернулся. Он принес всем кофе. Анжелика на несколько минут вышла в туалет. Пол повернулся к Рэнду.

— Ты в порядке?

Рэнд не знал, что ответить. Только приподнял бровь, глядя на человека, с которым успел подружиться.

— Не позволяй всему этому выбить тебя из колеи, — сказал Пол. — Я чуть не потерял Анжелику, потому что думал: жить безопаснее, если никого не любишь.

Рэнд кивнул. Анжелика вернулась, и этим спасла его от необходимости отвечать. Только сейчас Рэнд понял, что никогда не оставался в одиночестве, все это время его окружали люди, которые заботились о нем.

Из коридора послышался шум, и в комнату ворвалась Келли.

— Рэнд, что с тобой случилось?

— Что?

— Ты выглядишь неряшливо. Заправь рубашку, парень. Причешись.

— Оставь его в покое, Кел. Женщина, которую он любит, находится между жизнью и смертью, — сказала Анжелика.

— Извини. Любовь, да? — спросила Келли.

Рэнду не очень нравилось, что все знают о его чувствах, но он уже не мог ничего отрицать. Он кивнул.

— Ладно, шеф. Я так встревожилась, когда мне сообщили о том, что произошло.

Келли обняла его. Она продолжала тараторить, и у Рэнда на сердце стало немного легче. Он и понятия не имел, что родственные чувства могут испытывать те, от кого этого не ждешь. Его внезапно обретенная семья приносила ему больше утешения, чем собственные родные.

Они приготовились к долгому ожиданию. Несколько часов спустя Келли отправилась за едой и напитками. Из-за беременности Анжелика чувствовала себя усталой, и они с Полом уехали после полуночи. Рано утром Коррин перевели в отдельную палату, и Келли наконец уехала домой.

Медсестра разрешила Рэнду посидеть в палате Коррин. Стул оказался неудобным, но Рэнд придвинул его ближе к постели и крепко сжал Коррин руку. Чтобы утешиться, ему было необходимо ее коснуться. Он надеялся, что Коррин почувствует его присутствие, пусть даже ничего не сознавая. А когда она придет в себя, он все ей расскажет.

Коррин пришла в себя. Она ничего не понимала. Последнее, что осталось в памяти, — ее машина на шоссе. Коррин сбросила скорость, а позади оказалась другая машина. Она смутно помнила — или выдавала желаемое за действительное? — что Рэнд касался ее лица. Кажется, она слышала голоса Анжелики и Пола.

Ей ужасно хотелось пить, и было очень больно. Коррин пошевелилась, пытаясь найти кнопку вызова медсестры, и вдруг увидела, что Рэнд спит рядом с ее кроватью, сидя на стуле.

— Рэнд? — спросила Коррин. Она чувствовала невероятную усталость и боялась, что видит сон.

Он резко вскочил, отодвинув стул и уставился на Коррин сверху вниз.

— Все в порядке? Тебе что-нибудь нужно?

— Я хочу пить, — сказала она.

Он спросил разрешения у медсестры и налил Коррин воды в стакан. Она сделала глоток, потом потянулась к дорогому лицу. Если Рэнд здесь, значит, все в порядке. Она закрыла глаза и снова уснула.

Проснувшись Коррин опять открыла глаза, в палате никого не было, а настенные часы показывали семь вечера. Какой сегодня день?

Должно быть, ей приснилось, что Рэнд — у нее в палате. Но тут дверь распахнулась, и Рэнд вошел.

— Ты давно проснулась?

— Нет. Какой сегодня день?

— Понедельник. Сейчас вечер. Ты помнишь, что произошло?

— Автокатастрофа, — сказала она.

— Да. Ты повредила печень. Некоторое время поболит, но потом ты поправишься.

— Хорошо.

Он приподнял бровь, глядя на нее. Коррин успела полюбить эту манеру.

— Хорошо, что я поправлюсь, — сказала она.

— Хочешь сесть?

— Да, пожалуйста.

Рэнд поправил кровать, и Коррин села. Она успела обратить внимание на внешний вид Рэнда. Он был не похож на себя: взъерошенные волосы, наполовину выбившаяся из-за пояса рубашка. Коррин никогда не видела его в смятении и теперь немного встревожилась. Хотя взгляд Рэнда оставался ясным и бодрым, ей пришло в голову, что он мог напиться из-за того, что она попала в автокатастрофу.

— Что? — спросил он.

Она поняла, что не сводит с него глаз.

— Э-э… ничего. С тобой все в порядке?

— Да. — Коррин ничего не могла понять по его тону. Может, он остался из жалости к ней? Когда Коррин было двадцать три года, ей удалили аппендикс. Три дня она пролежала в больнице в одиночестве. Самое ужасное воспоминание в ее жизни. Она была рада, даже если Рэнд пришел только из жалости.

— Я думала, здесь никого не будет.

— Не будет меня? Почему?

— Ну… мы любовники. И я не знаю… я когда-то жила с другими семьями, и они бы не пришли.

Он взял в ладони лицо Коррин и молча смотрел на нее не меньше минуты.

— Я думал, ты меня любишь.

— Люблю.

Он вздохнул.

— Слушай, я не умею хорошо говорить.

Она кивнула.

— Это не значит, что я тебя не люблю.

— Очень мило с твоей стороны.

— Я не пытаюсь вести себя мило. — Рэнд наклонился над кроватью, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал Коррин, нежно и ласково. Потом прошептал: — Я люблю тебя.

— Правда?

— Правда. Я жить без тебя не могу.

— О, Рэнд. Я даже не смела мечтать, что найду своего Прекрасного Принца.

— Ну, если соблюдать точность, не скажешь, что ты меня нашла.

— Вот как?

— Ты меня купила на аукционе.

— Мне повезло.

— Нет, повезло мне. Я играл в жизнь и понятия не имел, что теряю. Ты дала мне так много, что никогда не сможешь этого понять.

— Ты сделал то же самое для меня. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Я так рад, что ты у меня есть. И у тебя есть семья.

— Какая семья?

— Мы, — сказала Анжелика, появившись в дверях. Она вошла в палату с большой связкой воздушных шаров.

Пол вошел следом с букетом цветов. Шествие замыкала Келли с корзиной фруктов.

— Теперь у тебя есть семья, Коррин.

Рэнд улыбнулся ей. Она никогда не видела на его лице выражения такой нежности.

— Теперь у нас есть семья.

Их семья оставалась вместе несколько часов. Они разговаривали и смеялись. Коррин знала, что Рэнд стал сильнее благодаря ее любви, а его любовь сделала сильнее ее. Она наслаждалась каждой минутой. А когда Анжелика, Пол и Келли ушли, она обрадовалась возможности тихо провести время с Рэндом. Он сел на край постели и взял ее за руку. Они говорили о будущем и о своих мечтах. Оба понимали, что в жизни будет немало взлетов и падений и лишь вместе они сумеют выдержать шторм.