Аукцион свиданий

ГЛАВА ВТОРАЯ

Коррин искусно избегала встречи с Рэндом до первого официального свидания. Она даже переписывалась с ним по электронной почте, обходясь без телефонных звонков. Ее последнее послание оказалось до грубости кратким, но Корин было все равно. Она уже жалела, что, поддавшись порыву, приняла участие в аукционе, но, к несчастью, не могла вернуться в прошлое и изменить ход событий. Корин, конечно, знала, что путешествия во времени невозможны, однако она была бы не прочь перекроить свою жизнь еще до своего знакомства с Рэндом Пирсоном.

Стоял солнечный мартовский день, суббота. Пол Стерлинг устраивал ежегодную вечеринку для сотрудников на борту своей яхты в Вест-Палм-Бич. Все это происходило в двух часах езды от Орландо, и Рэнд должен был подвезти Коррин.

Она предложила встретиться с ним там, но он коротко ответил, что заедет за ней в десять. Он приехал вовремя, вышел из машины и направился к парадной двери ее дома. Коррин снова пожалела, что приняла участие в аукционе — пульс у нее учащенно забился.

Впрочем, причина была ясна: она была единственной, кто приходил на приемы в одиночестве, а это привлекало внимание, чего она очень не любила. Возможно, ей просто не повезло с выбором сопровождающего.

Она подумала, что, пожалуй, стоит найти какое-нибудь занятие на два часа поездки в машине по побережью. В дверь позвонили, и она лихорадочно огляделась по сторонам. Заметив в углу аккуратно прибранной комнаты портативный компьютер, Коррин схватила его вместе с большой кожаной сумкой и направилась к двери. С четырнадцати лет работа была ее спасением. Коррин рано поняла, что на работе твое происхождение не имеет значения, важно лишь, хорошо ты работаешь или плохо.

Она спрятала глаза за солнцезащитными очками и открыла дверь. Рэнд озирал улицу, небрежно облокотившись на перила крыльца. Коррин жила в Кейли, одном из старинных районов Орландо. Ее дом построили в пятидесятые годы, и ему требовался ремонт, но Коррин он нравился.

— Прекрасный район. — Рэнд, окинул взглядом улицу, на которой в это субботнее утро не чувствовалось особого оживления.

— Спасибо. Мы можем ехать? — Коррин не желала поощрять его комплименты. На днях она поняла, что не может ему сопротивляться, и ей не хотелось повторить подобный опыт.

— Как, без предварительной прогулки?

— Не сегодня. Я не хочу опаздывать.

— Мы не опоздаем. У нас еще есть минут пять.

— Мы можем попасть в «пробку». Я не разделяю твоей уверенности.

— Хочешь, поспорим? — спросил он.

Коррин знала от Анжелики, что Рэнд готов заключать пари по любому поводу. И обычно выигрывал. Она никогда в жизни не играла в азартные игры, даже в лотерею, предпочитая вкладывать деньги во что-нибудь надежное, она никогда не рисковала даже долларом в надежде стать миллионершей.

— Нет.

— Боишься? — Он приподнял бровь, скрытую солнцезащитными очками.

— Спорить с тобой? Вряд ли.

— Тогда почему отказываешься?

Коррин подумала, что этого человека можно победить только одним способом. Остроумием.

— У тебя нет ничего, что мне хотелось бы получить.

Он сдвинул очки на кончик носа и посмотрел на Коррин поверх стекол.

— Я рассматриваю это как вызов.

Она приподняла очки и окинула Рэнда на редкость высокомерным взглядом. Пусть это выбьет его из колеи.

— Ты поместишься в машине вместе со своим самомнением?

— Нет проблем, это машина с открывающимся верхом. В крайнем случае, я его откину.

Она рассмеялась, закрыла дверь и заперла ее на замок.

— Зачем ты берешь с собой компьютер?

— Мне надо кое над чем поработать. Ты будешь за рулем, а я терпеть не могу терять время.

— Не можешь взять даже один выходной?

— Конечно, могу. Просто не хочу.

— Неужели ты никогда не развлекаешься? — Он открыл для нее дверцу.

— Мне нравится работать.

Она знала, что этот жест старомоден, и все же он ей понравился. Вероятно, Рэнд действовал неосознанно, но его поведение пришлось по нраву Коррин. Она положила вещи на пол и разгладила подол сарафана, собираясь сесть. Сарафан немного задрался, и Коррин почувствовала, что Рэнд разглядывает ее ноги.

Неужели она интересует его как женщина? Поскольку после того танца он больше не пытался с ней встретиться, Коррин решила, что его внимание было притворным.

Рэнд захлопнул дверцу, обошел машину и сел за руль. На нем были шорты цвета хаки и рубашка для игры в гольф. Он походил на героя рекламы спортивной одежды. Коррин пригладила волосы, стараясь, чтобы ни одна прядь не выбилась из «конского хвоста», который она соорудила сегодня утром.

— Я тоже люблю свою работу, но это не значит, что я никогда не получаю удовольствие от жизни.

— Но ты ведь сегодня работаешь.

— Я знаю.

— Тогда почему не могу работать я?

— Как хочешь.

Она вынула компьютер из сумки и включила. Рэнд пристегнул ремень, дал задний ход и искусно выехал с подъездной аллеи. На улице было много машин, но ему легко удавалось лавировать. Коррин занялась меморандумом компании, но все ее мысли занимал Рэнд.

Глядя на него, она явственно чувствовала запах тестостерона. Одно присутствие Рэнда действовало на Коррин, и мешало ей работать. Она подумала, что двух других свиданий не будет, потому что она больше не рискнет оказаться так близко рядом с ним.

Рэнд знал, что не должен обращать внимание на поведение Коррин. Иванна Марки, его последняя клиентка, купившая три свидания, провела все время с ним за телефонными переговорами и разборкой электронной почты. Но его смутило и расстроило, когда Коррин повела себя точно так же.

Нет, не так. Его беспокоило не столько ее поведение, сколько сама Коррин. От кончиков ярко-розовых ногтей на ногах до гладкого белокурого «конского хвоста». Ему хотелось найти с ней общий язык, хотелось, чтобы она разгорячилась и утратила спокойствие. Рэнд опустил стекла. Ветерок играл длинными белокурыми прядями волос Коррин, выбившимися из ее аккуратной прически.

Она бросила взгляд на Рэнда. Он знал, что сначала должен был спросить ее разрешения, и только после этого опустить стекла. Ему с детства привили безукоризненные манеры, и это было одной из причин его отъезда из Чикаго много лет назад. Иногда он действовал не подумав. Пирсоны так себя не вели.

— Ты не против? — спросил он наконец.

Она пожала плечами.

— Наверное, нет. Жаль, что я не взяла с собой шарф.

Она снова склонилась над компьютером и начала печатать. Ветер ее явно не волновал. И не раздражал.

— Мы остановимся, не доезжая яхт-клуба, чтобы ты смогла поправить прическу, — сказал Рэнд, пытаясь сгладить ситуацию.

— Хорошо, — ответила она. Ее вежливость заставила его почувствовать себя забиякой на детской площадке.

Они проехали еще несколько миль, и Рэнд понял, что больше не в силах выносить это молчание. Обычно он включал радио, но не сегодня, когда рядом сидела мешающая ему сосредоточиться Коррин.

Сарафан Коррин был довольно скромного фасона, но скрытое под ним тело казалось Рэнду самим совершенством. Длинные, стройные руки и ноги, пышные формы выше и ниже талии.

Он представил, как его рука скользит вверх по ее ноге. Он знал, что кожа окажется гладкой, как шелк. Ему уже доводилось касаться ее рук и плеч в тот вечер, когда они танцевали, и пальцы все еще помнили это ощущение. Его грубые, жесткие руки на ее мягкой коже. Ему хотелось снова ее коснуться. Немедленно.

Тело захлестнула волна сексуального возбуждения. Нет, ему необходимо отвлечься. А Коррин, кажется, не замечает ничего, кроме своей работы.

Рэнд решил включить радио и в конце концов нашел в эфире классический рок. В машине зазвучала одна из чувственных баллад Дейва Мэттьюза и его группы. Рэнд чувствовал, что в нем пробуждается зверь.

Он крепче сжал руль. Коррин даже не взглянула на него. Не в силах удержаться, Рэнд наклонился и снял резинку с ее волос. Коррин даже не попыталась его остановить, она только посмотрела на него.

— Что случилось?

— Ты все равно потом ее снимешь, — ответил он. Неуклюжее извинение, хуже некуда. Но Рэнд ни за что на свете не сказал бы ей больше.

Коррин протянула к нему руку ладонью вверх. Рэнду хотелось выбросить в окно эту чертову резинку, но он отдал ее.

— Спасибо, — тихо проговорила она. — Мне нравится выглядеть… ухоженной.

— Я буду за тобой ухаживать, — сказал он, не успев подумать. Он уже не мог думать ни о чем другом, кроме объятий Коррин. Коррин в его постели. Она… только она.

— Рэнд.

— Не надо, хорошо? — отозвался он.

Он решил сосредоточиться на дороге. И не замечать, как длинные пряди ее волос цвета солнечных лучей касаются его руки, не замечать опьяняющего аромата ее духов.

Рэнд чувствовал себя подростком, у которого взыграли гормоны. «Надо сосредоточиться на дороге», — приказал он себе, стараясь подавить раздражение от равнодушия Коррин.

Он выключил радио и нажал на акселератор.

— Ты в порядке? — спросила Коррин.

— Да.

Она закрыла компьютер и убрала его.

— Мне всегда нравился запах пляжа.

— Мне тоже. Когда я с братом-близнецом играл в волейбол на пляже, я одолел его чуть ли не в первый раз в жизни. Мы играли весь день, побеждал то он, то я, и в конце концов я вырвался вперед на два очка.

— Знаешь, я выросла во Флориде, но никогда не ходила на пляж, пока не поступила в колледж. Это был прорыв к свободе. Я стояла на берегу, смотрела на бесконечный горизонт и клялась себе, что в жизни не упущу ни одной возможности.

— Ты сдержала клятву?

— Сдержала.

— Почему успех так важен для тебя? — спросил Рэнд. Он знал, что не стоит знакомиться с ней ближе. За этим деловым фасадом наверняка скрывается женщина, знакомство с которой лишь усилит соблазн. Но желание узнать о ней как можно больше пересиливало. Он уже успел кое-что заметить и понял, что они с Коррин плохо подходят друг другу. Иногда в ее глазах появлялось печальное выражение. По мнению Рэнда, ей был нужен обычный парень, не обремененный горьким опытом.

— Я сирота.

Сначала он не понял. У Рэнда было столько родственников, что без них он не мог представить себе жизни. И даже когда его пятерых братьев и сестер не было рядом, у него оставались друзья, которые обращались с ним, как с родным.

— Когда умерли твои родители?

— Они наверняка еще живы.

— Ты когда-нибудь пыталась их найти? — Благодаря своим предкам Рэнд чувствовал себя частью как прошлого, так и будущего, и это ему нравилось. Хотя они с отцом так и не нашли общего языка, он не отказался бы от своего происхождения. Ему нравилось знать, откуда он родом, и если принадлежность к семье Пирсонов иногда казалась слишком тяжким грузом, Рэнд был готов платить эту цену.

— Нет.

— Тебе надо об этом подумать, — сказал он.

— Я никогда не стану их искать.

— Почему?

— Меня бросили, когда мне было два дня.

Ему было больно это слышать. И зачем он устроил этот допрос?

— Мне очень жаль.

— Не стоит, с тех пор прошло много времени.

Он потянулся к Коррин через рычаг передачи и коснулся ее руки. Она крепко сжала кулак, вонзив ногти в ладонь. Ее спокойный тон мог сбить с толку, но в глубине души в ней бушевали страсти. Рэнд разжал ей пальцы и мягко взял Коррин за руку. Он хорошо знал, что время смиряет боль, но не приносит окончательного избавления.

Больше они не произнесли ни слова. Когда Рэнд свернул с шоссе и сбросил скорость, Коррин взяла сумочку и достала расческу. Едва она подняла оконное стекло, как все мгновенно изменилось. Коррин пригладила волосы и уже ничем не напоминала женщину, с которой Рэнд разговаривал несколькими минутами раньше. Перед ним была сотрудница фирмы, которая ждет очередного повышения по службе.

Вечеринка оказалась веселой, хотя на ней присутствовали только сотрудники фирмы. Коррин шла через толпу бок о бок с Рэндом и думала, что сейчас похожа на замужнюю женщину. Это ее несколько нервировало. Наконец вечеринка подошла к концу, и гости начали расходиться.

— Все прошло прекрасно. — Коррин помогала наводить порядок после вечеринки. Пол попросил ее помочь организовать уборку, Рэнд тоже остался.

— Вот как? — спросил Рэнд.

Он вел себя холодно с тех пор, как закончился их разговор в машине. Коррин не могла понять, в чем дело. «Наверное, люди начинают относиться к тебе иначе, если ты рассказывала им о том, что оказалась не нужна собственным родителям», — подсказал ее внутренний голос.

Она пожала плечами.

— Может быть, и нет.

Внезапно он посмотрел на нее в упор. Пристальный взгляд зеленых глаз.

— Не очень зрелищно.

— Это не обязательно для успеха, — ответила она.

— Нет, но благодаря этому жизнь становится интереснее.

Наблюдая за тем, как он работает, Коррин поняла, что он обожает делать жизнь интересной. А еще, что, если бы она не приняла участие в аукционе, они бы никогда не сблизились, потому что жили в разных мирах, которые не пересекались. Но каждый раз, когда Коррин пыталась идти наперекор судьбе, это слишком дорого ей обходилось. Ей ведь всего лишь хотелось найти себе парня и завести с ним отношения, которые ее коллеги, судя по всему, находят в порядке вещей.

— Я не люблю выделяться, — сказала она.

— Я заметил, — отозвался он. Рэнд коснулся ее щеки, провел пальцем по лицу, его рука легла ей на шею.

Когда он ее касался, Коррин просто теряла рассудок. Вероятно, Рэнд чувствует, как колотится у нее сердце. Неужели ему ясно, что с ней происходит? Неужели он понял, что ей нужны не только три холодных, равнодушных свидания? Она сделала шаг назад. Я — хозяйка положения, напомнила себе Коррин.

— Ты не такой, верно?

— Нет. Мне нравится всех будоражить.

— Я поняла. Извини, что не стала играть в ту игру, — добавила Коррин, вспомнив об игре, в которой приняло участие множество гостей.

— Ничего страшного. Я просто подумал, что мы могли бы выиграть. — Коррин знала, что они бы выиграли, но она никогда не участвовала в общих забавах. Ей казалось, в этих развлечениях на вечеринках участвуют только те, кто гонится за славой, или те, кто слишком много выпил.

Она была очень щепетильной в вопросах выпивки и деловых обязанностей. Впрочем, Рэнд тоже пил только «колу». Правда, Коррин пила «диет-колу», но у Рэнда не было необходимости беречь фигуру. Его тело привыкло к постоянным нагрузкам. Рэнд совершенствовал свое тело и навыки, пока не достиг идеального результата. Повисла неловкая пауза, и Коррин попыталась оживить разговор.

— Иногда победа — не самое важное.

Он схватился за грудь и покачнулся.

— Не может быть!

У нее вырвался смешок. Ей нравился юмор Рэнда, нравилось, что он позволил ей задавать тон, когда они пришли на вечеринку. Он просто ей нравился, и это было… опасно.

— Что с ним случилось? — спросил Пол с противоположного конца комнаты.

— Я его потрясла, — отозвалась Коррин.

— Каким образом?

— Сказала ему, что победа — это еще не все.

— О нет!

— Ты еще не пришел в себя после удара? — поинтересовался Пол у Рэнда.

— Пришел. Нужно побыстрее прийти в норму — Рэнд, шатаясь, побрел по комнате, как будто в изнеможении, и схватился за стол, чтобы не упасть.

— Хорошо. Как насчет небольшого матча в пляжный волейбол? — спросил Пол.

Рэнд медленно выпрямился.

— Что ты задумал?

— Двое на двое. Вы с Коррин против меня и Анжелики.

Пол смотрел на Рэнда, но Рэнд перевел взгляд на нее. Коррин растерялась и пожала плечами.

— Мне не во что переодеться.

— У Анжелики на яхте найдется одежда. Она наверняка тебе что-нибудь одолжит. Пойду спрошу. — Пол вышел из комнаты.

Заканчивая убирать с последнего стола, она чувствовала, что Рэнд смотрит на нее, Коррин выбросила мусор. Ей не хотелось смотреть на Рэнда, не хотелось видеть в его глазах блеск вызова. Но она оглянулась через плечо и поняла, что пропала.

— Хочешь сыграть?

Нет, подумала она, я хочу оказаться дома и забыть о работе, о мужчинах и обо всем остальном. По крайней мере, до понедельника, а там жизнь снова войдет в обычную колею.

— Я не очень хорошая спортсменка, — осторожно ответила Коррин. Она гордилась тем, что во всем достигает лучших результатов. Поскольку в спорте добиться больших успехов не удалось, она решила отказаться от него.

— Ты же сказала, что победа — это еще не все.

— Но ты думаешь иначе.

— Может, просто повеселимся?

— Повеселиться я могу.

— Правда? И сумеешь обойтись без компьютера?

— Решай. Хочешь, чтобы я играла или нет?

— Я хочу, чтобы ты играла, но решение зависит от тебя, — сказал он.

Коррин знала, что он будет разочарован, если она не станет играть. Почему-то ей хотелось доставить ему удовольствие. Но прежде чем она заговорила, вошли Пол и Анжелика.

— Идем же, Коррин, тебе понравится, — сказала Анжелика.

Коррин кивнула и очень скоро оказалась на пляже. Босые ноги утопали в песке, а на ней была одежда, которую одолжила Анжелика. Рэнд обнял ее одной рукой и притянул к себе.

У Коррин все поплыло перед глазами. Она только вздыхала аромат его тела и чувствовала его теплоту.

— Ну как? — спросил он, почти прижимаясь к ней губами.

— Я не умею сильно бить по мячу, — ответила она.

Он улыбнулся.

— Зато я умею.

— Говори, что мне делать. Только не увлекайся, — сказала Коррин.

— О чем ты?

— Я все еще хозяйка положения.

— Разве я могу об этом забыть? Ты ведь меня купила, помнишь?

Он подал мяч, и игра началась. Коррин поняла, что, глядя на Рэнда Пирсона, она скоро пожалеет о своем одиночестве.