Бабочка и разбойник

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

После перерыва оркестр настраивал инструменты, и зал замер в ожидании. Сэт занял свое место в ложе и внимательно смотрел на сцену, где расположились музыканты в смокингах. Он так нервничал, как будто это ему предстояло сейчас играть. Все это время Лия стояла за кулисами. Как она это переносит?

Под звонкий стук своих каблуков Лия вышла на сцену в сопровождении Ивора Росникова, знаменитого виолончелиста и дирижера. На Лии было пурпурное атласное платье с длинной юбкой с небольшими складками. Ее обнаженные руки были цвета слоновой кости, волосы гладко зачесаны назад, в ушах блестели бриллиантовые сережки. Дирижер взмахнул палочкой, Росников взял свой инструмент, и они начали играть. Лия казалась какой-то отрешенной. Зачем ей был нужен он, Сэт, когда у нее была музыка? Она никогда не была в него влюблена, по крайней мере об этом он мог не беспокоиться.

Оркестр замолк, и Росников начал играть свое соло — яркую насыщенную мелодию. Лия подняла скрипку и присоединилась к нему. Два инструмента слились в одно целое, образуя плавную мелодию.

Лирическая часть сменилась счастливым финалом. Лия даже улыбнулась. Она делала то, для чего была рождена. Зал наполнился величественными финальными аккордами. Публика затихла, после чего зал взорвался громом овации.

Лия и Ивор взялись за руки, дирижер поцеловал Лию в щечку. Ивор притянул ее к себе и поцеловал в губы. У Сэта упало сердце. Да как он только посмел?!

Теперь меньше всего на свете Сэт хотел присутствовать на фуршете и видеть, как этот Ивор пристает к Лии.

Но Сэт никогда в своей жизни не отступал. Он все-таки пошел на фуршет, взял бокал шампанского и встал в стороне от Лии и Ивора, окруженных фотографами и знакомыми. Все это время Ивор обнимал Лию за плечи. На всякий случай Сэт отошел к своим знакомым в другом конце комнаты, встал спиной к Лии и так оживленно говорил об экономике, как будто от этого зависела вся его жизнь.

Постепенно толпа разошлась. Лия подошла к нему. Когда он повернулся, она сказала:

— Ивор, я хотела бы познакомить тебя с моим другом, Сэтом Толботом. Как я уже говорила, мы сегодня идем ужинать вместе. Сэт, это Ивор Росников.

Сэт должен был признать ее победу. Он улыбнулся Ивору и сказал что-то о прекрасном концерте.

— Как ты с ним познакомилась, Лия? — спросил Ивор на своем плохом английском.

— О, мы познакомились давно, хотя и не виделись в течение многих лет.

— А сейчас вы идете вместе ужинать?

— Да, идем.

— Тогда я проиграл, кажется, вы так говорите? — заметил Ивор, галантно целуя ее руку. — Скоро увидимся в Гамбурге, дорогая. — Широко улыбаясь Сэту, он добавил: — Береги ее. Ей нельзя поздно ложиться!

— Потанцуем?

Сэт вывел ее на середину танцпола. Она была, как всегда, очень сексуальна. Сегодня мы переспим, подумал он. Но на сей раз мы не будем терять голову, чтобы потом не было никаких последствий.

Он наклонился к Лии, шепнув ей:

— Принесли еду, Лия!

Она облокотилась на его руку и сказала:

— Так отведи меня!

Хорошо, подумал он. Я отведу тебя туда, где наше место, — в постель!

За столом Лия набросилась на еду.

— Превосходно! Я хочу еще десерт — яблочный штрудель, подогретый, с нежным кремом и бокал рислинга в придачу.

— Ты — женщина с чрезмерным аппетитом!

Сэт заказал десерт и бутылку рислинга и повел Лию танцевать. Они были единственные, кто был изысканно одет, и это его в какой-то мере забавляло.

Лия выпила бокал рислинга и стала разговорчивой. Она рассказывала о взлетах и падениях, о работе с различными дирижерами и пианистами. К удивлению Сэта, она не говорила о Маризе. Потом позвала официанта и заказала двойной ментоловый ликер. Он пил кофе. Кому-то из них надо было остаться трезвым. Его забавляло, как у нее заплетался от выпитого язык.

— Лия, мне кажется, лучше вернуться в отель. Ивору не понравится, что ты так поздно возвращаешься.

— Днем я улетаю в Гамбург.

— Ты и похмелье.

Она удивленно посмотрела на него.

— Я что, пьяная?

— Неудивительно.

— Не говори так.

— Ладно. Еще немножко, и ты не сможешь встать из-за стола.

— Это ты во всем виноват!

— Правда?

— Я понятия не имею, что с тобой делать! Ты такой милашка...

Трезвая Лия никогда бы не использовала этого слова.

— Спасибо.

— Давай уйдем отсюда.

Она состроила гримасу.

— Я хочу тебя соблазнить. Потому что единственное место, где я себя уверенно чувствую, — это постель.

— И я тоже.

— Мне нравится, чем мы занимаемся в постели, — прощебетала она.

— И мне тоже!

Посетители за соседним столом внимательно слушали их разговор.

— Так почему же мы тогда здесь сидим?!

Сэт расплатился, встал и укутал Лию в шаль. Он не стал говорить ей, что скорее всего ее голова кружится от смеси пива, рислинга и ментолового ликера. Он поддерживал ее, пока они пробирались к выходу. На улице он быстро поймал такси — она была не способна идти. На заднем сиденье она положила голову ему на плечо и сразу же заснула.

Никто из женщин, с которыми Сэт раньше встречался, никогда так не напивался. Они никогда бы не посмели выступить перед двухтысячной аудиторией и уж тем более не могли соперничать с щедростью и дикой страстью Лии в постели.

К тому времени, когда они добрались до отеля, Лия стала очень бледной.

— Не надо было пить ментоловый ликер, — пробормотала она и направилась в ванную.

Сэт расстелил постель, нашел ее ночную рубашку под подушкой и зарылся в нее лицом. Он так хотел увидеть Лию в этой ночной рубашке, потом медленно снять ее... Но эта ночь была явно неподходящей.

Сэт помогал ей стянуть вечернее платье через голову. У него поплыло в глазах от се шелкового нижнего белья. Уложив ее в постель, он заботливо укрыл ее одеялом и сказал:

— Спокойной ночи, дорогая Лия.

Но она уже спала.

На следующее утро в девять часов в ее дверь постучали. Она посмотрела в глазок, уже зная, кто это.

— Доброе утро, Сэт, — сказала она довольно.

Он был напряжен, протягивая ей газету.

— Ты видела это?

— Да. Не беспокойся. Однажды так уже было, но весь шум вскоре утих.

На первой странице бульварной газетенки было помещено цветное фото Ивора, целующего Лию. Заметка начиналась с предположения, что Ивор — отец ребенка Лии.

— Не беспокоиться об этом? — огрызнулся Сэт. — Пресса сплетничает о моей дочери, а ты просишь не беспокоиться?!

— Это Австрия, а не Нью-Йорк. Никто в Америке не увидит этой заметки, — логично заметила Лия, больше всего желая, чтобы у нее перестала болеть голова. Она не рассчитывала на такие последствия вчерашнего вечера... Одно знала точно — больше она ни за что не будет пить ментоловый ликер.

— Лия, я не потерплю сплетен о Маризе.

— Почему ты так расстроен? Это моя проблема, а не твоя.

— Но Мариза также и моя дочь! Когда ты наконец это признаешь? И я встречусь с ней, Лия, хочешь ты того или нет.

— А это мы еще посмотрим, — жестко возразила Лия.

— Не пытайся остановить меня, — сказал он очень тихо и спокойно, — ты не простишь себя, если сделаешь это.

Она начала злиться.

— И что ты теперь предлагаешь мне делать? Выйти за Росникова, только чтобы заткнуть газеты?

— Стать моей женой, — сказал Сэт.

Эти слова эхом отдались у него в голове. Что, черт возьми, заставило его это сказать? Он не хотел жениться на Лии. Он вообще не хотел жениться.

— Нет, спасибо, — сказала она.

Стоило ли давать ответ так быстро? Неужели он так мало для нее значил, что предложение руки и сердца ни на минуту не заставило ее задуматься?

— Хватит об этом, — иронично заметил он.