Бассейн с нежитью

Глава 18

Несколько унылых пятен света сверкали на кладбище, мелькая у краев, и выглядя, как потерянные души. Дети Дженкса сократились до унылой кучки. Я честно не знала, как ему удавалось сохранять такое большое пространство, кроме как благодаря Джумоку и Бель, оба были беспощадно жестоки со злоумышленниками. Это, и то, что Дженкс, пожалуй, был самым старым пикси на континенте, и, возможно, его репутация держала и пикси, и фейри в страхе.

Легкое дыхание лошади Трента успокаивало, стирая напряжение, вызванное случайными сиренами и зловещими красными отблесками под облаками над Цинциннати. Комендантский час действовал, и поэтому, конечно, все нелюди были снаружи и уклонялись от копов. Не то чтобы О.В. или ФБВ могли их остановить. Завтрашний фейерверк на Четвертое Июля был отменен, но ракеты иногда поднимались, показывая вызов яркими искрами и шумом. Спать было невозможно, и я была в саду с Бисом, чистя Тулпу.

Ритмичные движения и звук щетки на шерсти жеребца успокаивали, и я продолжала еще долго после того, как небольшая грязь, которую он нашел, была счищена. Конь, кажется, наслаждался вниманием, не возражая против Биса на спине, заплетающего в гриве косички. Крылья горгульи ловили равновесие, когтистые лапы были широко расставлены. Его длинные серые ловкие пальцы были почти того же цвета, что и грива лошади. Я однажды поймала его за компьютером Айви, ребенок печатал также быстро, как профессиональный секретарь.

Вой тремя улицами выше заставил голову Тулпы подняться. Насторожив уши, он предостерегающе заржал.

– Полегче, Тулпа, – утешала я, улыбаясь тому, что большое животное уже утвердило маленький клочок земли как свой. – Трент заберет тебя, как только снимут запрет.

Как будто понимая, Тулпа обнюхал чашку, в которой я принесла щетку и крючок для копыт, оба приобретены на местной ферме, вместе с запасом корма с непомерно дорогой кипой ароматного сена. Это было маленькой частичкой спокойствия, после утра хаоса и страха, и я не хотела оставлять его.

– Я не думаю, что он одобрит, – сказала я, когда Бис закончил заплетать.

– Ему нравиться, – сказал Бис, его низкий голос был и сиплым, и высоким. – Он сказал мне.

– Сказал тебе, а? – подколола я, и Бис вспыхнул чернотой, смешиваясь с ночью. Трава щекотала мои лодыжки, я пробежала рукой вниз по ноге Тулпы, нажимая на нее, чтобы он сместил свой вес так, что я могла ее поднять. Копыто было в порядке, и отпустила ногу, поглаживая, провела пальцами вверх по контуру мышц. Мои мысли повернулись к Тренту, снимающему рубашку за машиной мамы Айви. Я ссутулилась, представляя, как это было бы: провести пальцами по линиям его спины, почувствовать напряжение под ними, и как мышцы расслабляются под моими прикосновениями. Остановись, Рейчел.

Обед в Башне Керью был и удовольствием и испытанием: удовольствием, потому что я не только ела специально приготовленную еду, но и потому что я могла безнаказанно смущать Трента, рассказывая забавные истории, собранные за последние три месяца, и испытанием, из-за того что Трент был ожидаемо очень скользким для репортера, вежливым и правильным, даже когда его случайная смущенная улыбка замечалась мной. То что Цинци разваливался под нами, не помогало, медленно поворачиваясь, мы ели, видя каждый тлеющий пожар, каждый закрытый мост, каждый разодранный парк и заблокированную часть дороги, Свободные Вампиры нападали, стремясь сделать мир лучше.

Вздохнув, я бросила крючок для копыт в чашу и толкнула Тулпу, направив его на кладбище. Он несколько дней там пасся, и теперь мне не нужно было там косить. Джумок уже имел планы на те кучи, которые Тулпа оставлял после себя.

Бис переместился на соседнее надгробие, и мы наблюдали, как Тулпа щелкал ушами и фыркал на окруживших его пикси. Мне не понравился уклончивый ответ Трента, когда я снова спросила его сильнее ли эльфийская магия демонской. Конечно, люди веками призывали и использовали демонов, но использование не значит управление. Те рабские кольца, однако... Они были самой жуткой вещью, которой я когда-либо касалась.

Тусклое золотое пятно, окаймленное синим, облетело Тулпу, отогнав всех остальных, так что лошадь смогла спокойно встать и наблюдать отблески пожаров над Цинциннати. Пятно превратилось в Дженкса, когда пикси кинулся к нам, сделав круг прежде, чем приземлиться на дикую морковь.

– Выглядишь получше, – сказала я.

– Я залепил крылья пластырем, но они все еще адски чешутся, – сказал он недовольно.

Бис прошелестел крыльями, его красные глаза устрашающе мерцали в темноте.

– Давай, скажи ей, – подсказал он, заставив меня удивиться: Ч то могло произойти.

Дженкс оторвал пристальный взгляд со своих детей, мучавших Тулпу.

– Бис, – произнес он просяще, даже на удивление плаксиво. – Это не важно.

– Важно, – настаивал горгулья размером с кошку.

– Но это не перед ней я должен извиниться, – сказал он, и я подумала о Дженксе, пойманном в фонарь Айера.

– Бис, нас всех когда-то ловили, – произнесла я, чувствуя себя так же неловко, как Дженкс. – Бывает. Но мы работаем над этим. Небольшое дело.

– Он должен извиниться не за это. – Бис стрельнул в Дженкса еще одним грозным взглядом. – Это большое дело и тебе нужно сказать это. Ей. Сейчас.

Черт побери, подумала я, оттолкнувшись от памятника, на который я опиралась и направилась к церкви. Что-то привело Биса в негодование.

– Это не может быть настолько плохим, – настаивала я, пытаясь сделать это легче... что бы это ни было.

– Э-эм... – Дженкс колебался, опустившись мне на плечо, и я завелась, когда Бис опустился на другое и подтолкнул Дженкса кончиком своего, похожего на львиный, хвоста. – Ладно! Ладно! – запротестовал Дженкс, и тонкая струйка серебряной пыльцы осыпалась спереди на меня. – Я извиняюсь за то, как относился к Тренту, – произнес он почти воинственно.

К Тренту?Озадаченная, я взглянула на Биса, его уродливая, побитая морда медленно отодвинулась от моего лица. Он наклонился вперед, чтобы посмотреть за меня, гримаса явно говорила о том, что он ждал от Дженкса большего.

– Почему ты просишь прощения у меня? – спросила я, подумав, что у Дженкса с Трентом были замечательные отношения, затем подумала, что я никогда и помыслить не могла о таком… даже за миллион лет.

Бис прочистил горло, а крылья Дженкса пощекотали мою шею.

– Потому что это затрагивает тебя, – произнес пикси. – Я недооценивал его. Я считал, что он только говорит, но не действует. Просто ... э-э, эх, кусок симпатичной эльфийской задницы. И это действительно так! Но ...

Я осторожно перешагнула невысокую каменную стену, отделяющую кладбище от заднего двора, стараясь не свалить никого из них. Кусок симпатичной эльфийской задницы?

– Но... что?

Дженкс взлетел в воздух и упер руки в бедра, освещая Биса.

– Почему бы тебе не уйти?

– Как только ты скажешь это, – парировал Бис, его хвост потянулся через спину и обвился вокруг моей руки.

Я остановилась там, где была, не желая идти в церковь и вовлекать в это Айви. Дженкс метался в воздухе, тусклое золотое пятно в ночи.

– Ничего не говори, пока я не закончу, ладно? Просто слушай, – я кивнула, и он продолжил, – Эх, он хорош для прикрытия.

О-ох... Наконец-то все становилось понятно. Трент сказал, что он прикроет мне спину, а Дженкс ответил ему, что это не его дело. Я было вдохнула, чтобы запротестовать, но остановилась, когда Бис сжал мое плечо.

Пыльца Дженкса стала серой.

– У него есть некоторые обязательства, которые могут тебя убить, конечно, – сказал он, Бис предупреждающе прочистил горло, – но он все делает хорошо.

– Обязательства, – подсказала я, посмотрев на движущиеся тени на кухне. Айви, возможно, следила, чтобы Ниной, одурманенной бримстоном, не завладел Феликс.

– Ты знаешь. – Дженкс волновался. – Быстро приходит к неверному заключению, слишком остро реагирует. Как ты. – Он поднял глаза и слегка улыбнулся мне. – Извини меня за то, что сомневался в твоей способности выбрать хорошего... э-м, напарника по своему усмотрению. Ладно? – Он сделал свирепую гримасу на Биса, заставляя того податься назад.

– Стой-стой-стой! – запротестовала я, взмахнув руками. – Я могу выбрать хорошего напарника? Дженкс, ты мое прикрытие, не Трент. Это не изменилось.

Угрожающее выражение лица Дженкса смягчилось, наполняясь одновременно гордостью и горечью. Я видела такое, когда он смотрел на своих дочерей, и что-то во мне сломалось.

– Да, я знаю, – вздохнул он. – Удачи с этим. Теперь я могу идти, вонючий кусок мяса летучей мыши?

Последнее относилось к Бису, и тот кивнул, выглядя умиротворенно, словно Будда. Дженкс немедленно бросился прочь. Тулпа, атакованный его детьми, прижал уши и размахивал хвостом.

– Дженкс? – позвала я, колеблясь, так как Айви подошла к задней двери. – Мы поговорим об этом позже, – пробормотала я Бису, и первые намеки на неловкость охватили его галечные черты лица.

Айви стояла за дверной ширмой, держа руки на талии.

– Что это было?

Я медленно поднималась по лестнице, вес трех бессонных ночей давил на меня.

– Я не знаю. Как Нина?

Дверь пискнула, и Айви придержала ее для меня.

– Ошеломленная и боится темноты, – сказала она, и я подумала, что это была одна из самых неправильных вещей, которые я услышала за всю неделю... и это неделя была полной несправедливости. – Здесь Лэндон. Он хочет с тобой поговорить.

– Лэндон? – Я дернулась и остановилась только внутри церкви. – Я думала, что он – в больнице.

Айви кивнула, ее взгляд был неодобрительным. Я рассказала ей, что произошло в конюшнях Трента и на вершине башни ФБВ, и, видя, что я отзывалась об этом в достаточно положительном ключе, она позволила мне разбираться со всем этим самостоятельно. Но теперь он был здесь в моей церкви, и я не была уверена, что я чувствовала по этому поводу.

– Чего он хочет, – пробормотала я, и Бис прыгнул на спинку стула, когда я наклонилась, чтобы счистить с себя грязь от лошади.

– Хочешь, чтобы я избавилась от него? – спросила Айви.

Качая головой, я пошла в кухню для того, чтобы попить. Лампы освещали святилище, и я могла услышать, что как пикси разговаривал с Лэндоном. Эльф не возражал.

– Нет, – сказала я, когда взяла несколько содовых из холодильника. Помедлив, я предложила одну Бису, и когда он кивнул, я взяла третью бутылку. Содовая. Лэндон наблюдал, как его босс совершил магическое самоубийство, и я собиралась предложить ему содовую?

– Хочешь послушать? – спросила я Биса, передавая ему три бутылки одну за другой, чтобы он открыл их для меня одним из его длинных когтей.

– Да, – сказал он, возвращая мне две бутылки, а последнюю оставляя себе. – Мне он не нравится.

– В нем есть что-то, что мне тоже не нравится, – пробормотала Айви, ее длинные волосы колыхались, когда она наклонилась, чтобы взглянуть в холл.

– Значит нас таких трое, – сказала я, затем скинула ботинки. Айви посмотрела на них, но я не хотела растаскивать кладбищенскую землю по всему дому.

Айви издала шум недовольства, когда я прошла мимо нее, зная, что она останется вне поля зрения, но не вне пределов слышимости, я прошла по темному коридору в яркое святилище, звеня бутылками. Лэндон сидел на диване, где я видела бесчисленных клиентов, подавленных, испуганных, взгромоздившихся на край подушек с локтями на коленях и головой в руках. Его выражение лица, когда он увидел, что Бис скользит позади меня, было как у отчаявшегося человека и говорило «ты – моя последняя надежда», и я глубоко запихнула свой спасательный импульс.

Хотя и взяв из больницы чистую одежду, он выглядел немного нелепо в комбинезоне и ботинках не по размеру. Его волосы были прилизаны, а глаза – красными. Бумажный пакет с логотипом магазина «Здоровое Питание» стоял рядом с ним, верх пакета был скручен до смешного коротко.

– Привет, – сказала я, когда уселась напротив него. Бис взгромоздился на спинке мягкого стула, который он нашел на обочине этой весной. На стуле были сложены журналы, так как подушка сдулась, но Бис имел тенденцию портить мебель, поэтому это не имело значения.

Выражение лица Лэндона было ошеломленным, когда я протянула ему содовую.

– У тебя в церкви – пикси, – сказал он, когда взял бутылку.

– И горгулья на шпиле, – сказала я, кивая на Биса. Горгулья выхлебал содовую на одном дыхании, и я надеялась, что он не будет рыгать. – Они – часть нашей безопасности, – добавила я. – Ты помнишь Биса, а?

Лэндон едва глянул, его несосредоточеный взгляд был направлен на бутылку в его руках.

– Пусть твои восходящие потоки будут теплыми.

– А твои нисходящие потоки – немногими, – Бис рыгнул, и получил хихиканье с потолка.

Мило. Я хотела, чтобы они все ушли, так, я могла сказать Лэндону, что его проблема не собиралась становиться моей.

– Я сожалею о Бэнкрофте, – сказала я, думая, что могла быть любезной, сохраняя нейтральное выражение лица, вспоминая обугленные кости.

– Он умер героем.

Я еще подождала, в тишине сделала глоток колы и поставила бутылку. Мягкий звон, казалось, разбудил Лэндона, и он глубоко вздохнул.

– Ты, вероятно, задаешься вопросом, почему я здесь, – сказал он, когда поставил свою нетронутую бутылку.

– Нет, нисколько, – сказала я небрежно. – Я просто посчитала, что ты решил прогуляться. Это, должно быть, трудно пересечь реку с закрытыми мостами.

Поморщившись, он пошевелил пальцами, чтобы указать на магию. Через стол, Бис наклонил бутылку под углом, и длинный, извилистый черный язык достиг дна, чтобы собрать последние капли.

– Я приехал, чтобы принести извинения, – сказал Лэндон, колеблясь, когда он заметил Биса.

Ничего себе, извиниться,подумала я саркастично. Я не доверяла ему прежде, и это только усилило мое подозрение, что он что-то замышляет. Такой человек как Лэндон не пересекал линии безопасности, чтобы просто извиниться, если он не хотел чего-то.

– За то, что я сказал ранее, – произнес он, глядя мне в глаза. – Просто потому, что твоя аура черная, не означает, что ты – безнравственная. Я не должен был читать ауру без твоего разрешения.

Спасибо,подумала я, но не сказала. С треском ломающегося стекла Бис убрал вершину бутылки, перемещая челюсть боком, когда он грыз основание. Это была демонстрация агрессии, предназначенная, чтобы запугать Лэндона, и это, казалось, работало.

– Это было непростительно и... – Он заколебался, морщась. – Мне нужна твоя помощь.

– Угу. – Я не была сильно удивлена. Я могла отложить свою неприязнь к нему, чтобы увидеть конец, но я не знала, что он думал, я могу сделать.

– Ты говорила с Богиней, – сказал он, его глаза были неспособны скрыть гнев, хотя он и пытался.

О. Это.

– Кто тебе сказал? Трент? – спросила я раздраженно. Это было довольно личной информацией, но возможно, назвав это, наконец, он счел это приемлемым.

– Я был неправ. – Пристальный взгляд Лэндона метнулся к Бису, когда ребенок сделал другой звякающий укус стекла. – Это не богохульство для тебя – общаться с Богиней. Если бы это было так, то ты не могла бы сделать это. Я ревновал, что она приняла решение говорить непосредственно с тобой. – Его губы скривились, и запах больницы поплыл ко мне, дразняще знакомый запах электроники и пыли был едва заметен под ним. – Ты даже не поверишь.

Не доверяя его правдивой переоценки душевных ценностей, движущейся потоком от него, я откинулась назад со своей колой.

– Кто тебе сказал, что я не поверю?

– Тогда возможно я не поверю, – сказал он, но я не купилась. – Это произошло слишком скоро, – сказал он, когда Айви, шаркая, ногами остановилась в коридоре, слушая. – Они хотят, чтобы я занял его место. Я не могу сказать им, что я даже не верю! – Теперь сердясь, он посмотрел мне в глаза. – Откуда ты получаешь свою веру? – спросил он. – Это даже не твоя религия!

Это нисколько не было удобно, и я смотрела на отражение ночи в окнах, когда подбирала слова. Так, как я не доверяла ему, он был эльфом, искусным в магии, с которой я не была знакома.

– Она не богиня, – сказала я, наблюдая, как его настроение разыгрывалось. – Она – коллективный разум, который обожествляли древние эльфы, как египтяне обожествляли солнце. Несмотря на это, я не собираюсь пытаться говорить с ней. Даже когда она собрана, она – безумна.

Безумна – было не вполне правильное слово. Не обращающая внимание на ее воздействие на других, возможно. Или придерживающаяся стандарта, который не относился к существам из плоти и с ограниченной жизнью.

– Но ты должна! – воскликнул Лэндон, и я скрестила ноги, поворачиваясь к нему. Бис стал черной угрозой, и Лэндон отступил, загнанный в угол. – Рейчел, твою ауру ищут отклонившиеся мистики. Это к твоему усиленному резонансу ауры они притягиваются. Ты можешь говорить с ней. Пожалуйста, – сказал он. – Мы должны остановить это. Если ты можешь говорить с ней, с ее нормальной частью, не отделенной частью, которая уничтожила Бэнкрофта, возможно, ты сможешь убедить ее не отсылать больше мистиков через твою линию.

Это имело смысл, но видеть Бэнкрофта, который стал сумасшедшим просто от ее осколка, было сильным предупреждением.

– Нет, прости, – сказала я, и он откинулся на подушки, выглядя не поверженным, но раздраженным.

– Лэндон, я могу кому-нибудь позвонить? – сказала я, желая, чтобы он убрался из моей церкви. – У Трента есть вертолет. Он может вытащить тебя из Низин и отправить туда, куда ты захочешь.

– Я не могу уйти, – сказал Лэндон с негодованием, и Айви подошла, чтобы встать в святилище в качестве мягкой и определенной угрозы. Лэндона наморщил лоб, и запах больницы усилился, когда он стал более решительным. – Ты можешь закончить это. Волны, сон немертвых, все это. Если они проснутся, то твоя соседка по комнате и ее подруга будут в безопасности. Разве не этого ты хочешь?

Непроницаемое выражение лица Айви сделало очевидным то, чего именно она хотела. Она не стала бы попросить, чтобы я рискнула своим здравомыслием для него, но я могла бы рискнуть всем ради ее шанса на счастье. Никакой вампир не должен бояться темноты.

И все же, что-то чувствовалось не так. Он был слишком нетерпеливым и недостаточно боялся. Не уверенно я посмотрела на Биса, случайные кусочки стекла, которые упали на его кожу, искрились в искусственном свете.

– Давай, я позвоню Тренту, – сказала я, и Лэндон напрягся.

– Нет! – вскрикнул он, затем понизил голос и опустил глаза. – Нет, – повторил он, откидываясь на спинку. – Он вмешается и все разрушит.

Трент не знает, что Лэндон здесь. Я сузила глаза в подозрении.

– Нам он не нужен, – сказал Лэндон, когда потянулся к тому пакету. – Я могу провести церемонию прямо здесь. У меня есть все, что для этого нужно.

Даже коза?подумала я, но Айви не впустила бы его сюда с ножом.

Айви подошла ближе, ее длинные волосы ниспадали по плечам, почти касаясь меня.

– Рейчел, тебе нужна помощь в уборке гостиной?

Я задержала дыхание, не желая утонуть в феромонах, которые она испускала.

– Ты действительно думаешь, что я могу... – начала я, и Лэндон передвинулся на край сидения, его глаза светились.

– Да! – воскликнул он. – Ты говорила с ней прежде. Она признает тебя.

Его ревность была очевидна, и я почувствовала вспышку жалости. Трудно, когда кто-то получает все без видимых усилий и жертв, и трудно вдвойне, когда ты стремился к этому всю свою жизнь, а человек даже не хочет этого.

– Думаешь, что она послушает меня?

– Это стоит попытки. – С возобновленным энтузиазмом он потянул пакет ближе, глядя на Айви, когда она села на то место, где она видела нас обоих. Бис, также, казалось, переместился, и пикси вылетели, вероятно, чтобы рассказать обо всем их папе. – И это не трудно, – сказал Лэндон, когда поставил прозрачный кристалл и выгравированные песочные часы на стол. – Мы делаем это все время. Обычно мы только получаем намек на ответ, потому что все, что любой из нас может привлечь – небольшая часть ее внимания. И только в последнее время, когда волны сконцентрировали ее мысли, мы фактически получили реальную и неопровержимую связь.

Как та, которая сделала Бэнкрофта безумным?

– Знаешь что? Я собираюсь позвонить Тренту, – сказала я, потянувшись к телефону, лежащему в заднем кармане.

– Нет! – выпалил Лэндон, затем склонил голову в жесте покорности, когда глаза Айви потемнели. – Прошу прощения. Он превратит это в решение комитета, а я просто хочу, чтобы все ушло.

Дженкс влетел, жужжа, его садовый меч висел на поясе.

– Думаю, ты должен уйти, – сказал он, приземляясь на стол, широко расставляя ноги и упирая руки в бедра.

Лицо Лэндона сжалось от компромисса.

– Что, если я сделаю вызов? А ты будешь просто смотреть? Возможно, скажешь мне, что я делаю неправильно? Если бы мы смогли заставить ее прекратить посылать свои мысли через твою линию, волны бы прекратились, а мастера проснулись бы.

Мы с Айви обменялись вопросительными взглядами, пыльца Дженкса, скопившаяся под ним, разлетелась веером, когда он поднялся в воздух.

– Мне не нравится этот парень, – сказал он, и я отметила вспышку скрытого гнева Лэндона.

Мне он тоже не нравился, но я бы рискнула многим, чтобы положить этому конец, чтобы прекратить страдания Айви.

– Что церемония в себя включает?

Вздохнув, Лэндон надел свою шапочку для чар и ленту.

– Я покажу.

Дженкс прошел, нет, прошествовал через стол, тыкая кончиком своего меча в пакетик с сахарным песком.

– Это похоже на то же самое, что ты раньше использовала, чтобы вызвать Ала.

Кивая, я откинулась на спинку стула. Еще доказательства, что у демонской и дикой магии, возможно, был общий источник?

Быстро переместившись, Лэндон начертил круг размера с тарелку на журнальном столике, песок прошипел вниз с гладким движением, которое говорило о годах практики. Треугольник обошел круг так, чтобы коснуться его в трех местах, а затем второй круг лег на треугольник, в пустых местах Лэндон начертил три глифа. Прозрачный кристалл встал в одно из мест между внешним кругом и треугольником, узелок из волос лег в центральное пространство. Если это похоже на магию демонов, то он, вероятно, захотел бы поместить что-то в крошечное пространство над узелком.

– Э... – Лэндон поднял глаза, колеблясь. – Мне нужно что-то, что только что умерло. Чем свежее, тем лучше.

– Я принесу, – сказал Дженкс. – Это ничто иное как вызов демона.

– Ты хочешь труп? – ошеломленно спросила Айви.

– Нет! – Заостренные уши покраснели, Лэндон поморщился. – Жука. Муху. Что угодно, что когда-то жило. Ей нужно что-то, чтобы оживить. Если ты добровольно не хочешь стать сосудом? – сказал он. – Так делал Бэнкрофт.

Я подняла подбородок. Неудивительно, что Трент не хотел говорить об этом. Использовать мертвое – это обычно была черная магия.

Дженкс взлетел, его пыльца была жутко зеленой.

– Джумок убил колибри на закате. Я скоро вернусь.

Ладно , мне действительно не нравилось это.

– Твоя богиня разговаривает с тобой через зомби? – сказала я, и Лэндон нахмурился, игнорируя меня, когда он использовал карточку из журнала, чтобы поправить песок, который переместился от взмаха крыльев Дженкса. – Я сказала, твоя богиня разговаривает с тобой через зомби? – сказала я громче, и Дженкс вернулся, спасая его от ответа.

– Это было мертво в течение приблизительно часа, – сказал пикси, отпуская птичку с крошечным глухим стуком.

– Отлично. Нейроны все еще будут активны.

Я смотрела с растущей неприязнью, когда Лэндон небрежно переместил крошечную пташку на вершину треугольника, кладя ее в большем кругу, но за пределами меньшего.

– И ты подвергал сомнению мою нравственность? – пробормотала я.

Бис переместился, и я не была удивлена, когда почувствовала, как Лэндон потянул мою лей-линию на заднем дворе. Я поморщилась. В действительности это не была моя линия, но никто больше никогда не использовал ее. Фактически, это была линия Тритон. Мое беспокойство возросло, когда глаза Лэндона нашли мои с лихорадочной интенсивностью, рассыпанные линии песка, кажется, слегка колебались, когда он бормотал:

– Та на шай. Та на шай, энмобеана. Та на шай, моурдеана. Та на шай, эрам. Та на шай. – Его дыхание прошептало слова в ничто, но неловкий ритм, который он создал, продолжился, три удара, два удара, три удара, три удара.

Напрягая плечи, я сжала губы, когда что-то не совсем неприятное медленно поползло через меня.

– Э, – сказал Дженкс, когда он завис около Айви. – Ваши ауры должны так пылать?

– Моя аура пылает? – сказала я, паникуя.

– Да, – ответил Лэндон, ритм не сбирался. – Это означает, что все работает. Тихо. Та на шай, энмобеана.

Я подскочила, когда Дженкс сел мне на плечо.

– Его аура тоже пылает, Рейч. Я думаю, что это хорошо. О. Эй, это ушло!

– Да? – пропищала я, чувствуя что-то вроде струпьев, поднимающихся с меня и уплывающих далеко . Вероятно, это мистики. – Посмотри на это! – сказала я, указывая на кристалл. Он был затуманен фиолетовым светом. – Чувак, это того же цвета как и ее глаза!

Нажим заколебался.

– Ты видела ее глаза? – спросил Лэндон горько.

Мне действительно нужно научиться держать рот на замке.

– Э, во сне? – сказала я, и он возобновил темп, ревность делала его движения быстрыми.

– Та на шай, моурдеана, – сказал он, это прозвучало почти злобно.

Крылья Дженкса трепетали, и я вздрогнула от ощущения их на моей шее.

– Стоп. Кто-нибудь еще чувствует это? – спросил он.

Айви ахнула, и мой взгляд устремился к двигающейся колибри. Она лежала на столе, двигая крыльями, но не взлетая. Беглый взгляд моим вторым зрением показал, что она пылала белой аурой. Глаза Лэндона были широко распахнуты, щеки вспыхнули, как будто он не думал, что могло сработать.

– Рейч... – прошептал Дженкс. – Это не чувствуется хорошо.

Я была склонна согласиться с ним. Лэндон вспотел, и все мы задергались, когда колибри поднялась в воздух, не покидая крошечное пространство, в которое была помещена. Голова не вполне находилась на нужном уровне, и она действительно не выглядела живой.

– Работает, – прошептал Лэндон. – Боже мой, я никогда не видел такой сильной связи.

Мой взгляд опустился от птицы, теперь видя кровь из раны, от которой та умерла, на завитки и связанные волосы в центре. Это было почетное место. Я сжала челюсти. Не было никакого способа, которым было можно поместить человека в глиф этого размера, но волосы часто использовались в качестве моста.

– Лэндон, – сказала я, предупреждая, но его улыбка стала уродливой.

– Та на шай, эрам! – сказал он, его гнев и ревность перетекали в его голосе.

Я ахнула, когда сверкающий поток мистиков пролился через меня, моя обороноспособность была столь же эффективной как решето, когда они протанцевали через места вокруг них со звуком крыльев и прялок, сделанных из фиолетовых глаз. Я не была связана с линией. Я была линией, живой энергией, существующей в местах между массами, звенящей под звуки моей ауры.

– Ох, дерьмо... – выдохнула я и сжала руки на подушках, когда крылья птицы затрепетали, и она ударилась об стол.

– Рейчел? – сказала Айви, наклоняясь ближе, но я не могла ее видеть, мое зрение было неспособно обработать то, что я видела, когда что-то, казалось, играло с моей аурой, лаская ее.

Вы пришли домой. Подумал чужак, поднимаясь через меня. Придите. Скажите мне, что вы видели.

– Нет, – прошептала я, чувствуя, что присутствие начинает втягивать меня, края моего сознания становятся нечеткими. Нет, подумала я, и кружащиеся глаза мыслей Богини повернулись ко мне, фиолетовые перья падали от моего неповиновения, чтобы оставить глаза немигающими.

– Убирайся! – прокричала я, перемещая мою ауру в сторону до тех, пока мистики не шагнули и не исчезли.

Я сделала огромный вдох, тряся головой, чтобы увидеть Биса на столе, чары были рассеяны, когда он шипел на Лэндона, крылья были широко раскрыты. Человек был прижат лицом к стулу очень злой Айви и Дженксом.

– Я в порядке! – сказала я, и Айви повернулась, облегчение читалось на ее лице. – Я в порядке. – Но мои руки дрожали, и я не думала, что когда-либо буду в состоянии снова спать.

– Это был несчастный случай! – сказал Лэндон. – Посмотрите, она в порядке.

Дженкс висел перед ним, когда Айви передвинулась, чтобы изучить мои глаза.

– Я могу быть пикси, но я знаю достаточно магии, чтобы знать, что ты использовал ее волосы! Ты хотел сделать это!

– Нет. Нет, я не хотел. Это никогда не работало прежде!

Шатаясь, я встала.

– Ты должен уйти.

– Но ты позвала меня. Та на шай, эрам, – сказал высокий голос, и я развернулась.

– Твою ж мать! – выругался Дженкс, я посмотрела, забыв Лэндона, на маленького мальчика, стоящего передо мной. Он был в больничном халате, бледный и тонкий, с уродливой идентификационной лентой на запястье и бледными следами от капельниц. Его волосы были тщательно уложены, и я узнала амулет, прикрепленный к его куртке из морга. Он был не живой, и пока я пыталась понять, что сказать, он шаркнул вперед, никакого выражения лица, ничего. Мой живот заболел, как будто что-то из него вытягивалось.

– Я помню этот сон, – сказал мальчик, опустив голову. – Там ты, – прошепелявил он, прошаркав три шага, перед тем как упасть, ударившись о пол с глухим звуком. Айви потянулась к нему, с бледным лицом она отстранилась. – Пришло время вернуться, – сказал он полу.

В ужасе, я подскочила, чтобы поставить между нами стул. Твою ж мать, это как ночь живых мертвецов в моей гостиной!Дженкс был на моем плече, а Бис взлетел на балки, шипя.

– Рейчел? – сказала Айви, глаза были черными и взволнованными. – Откуда он взялся?

Я выгнала Богиню из моего сознания. Возможно, она нашла другого, того, кто не мог ее остановить, и переместила его сюда.

– Ох, из морга? Я думаю, это нормально, – сказала я, выходя из-за моего стула. Лэндон был бесполезен, он сжался, как будто никогда не видел зомби до этого. Черт, я знала, что нет, но я привыкла к таким вещам, как это. Наклонившись над мальчиком, я осторожно перевернула его и посмотрела в его невидящие глаза. Вроде как.

– Я думаю, она считает меня одним из своих мистиков, – сказала я, и мальчик слепо на меня уставился. Либо она не знала как использовать глаза, либо зрительный нерв уже умер.

– Ты, – сказал мальчик, рассеяно глядя. – Ты – моя мысль. Возвращайся домой.

Хорошо, я могу с этим справиться, и я переместилась так, чтобы его глаза могли найти мои.

– Нет, – сказала я, отползая. – Моя аура такая же, это все. Ваши мистики проскальзывают из моей линии и наносят ущерб реальности. Вы не могли бы пока не использовать эту линию.

– Линия? – сказал мальчик, его движение в попытке подняться запнулось. Его глаза встретили мои, и я похолодела, пульс застучал. – Ты не мой сон, – сказал он внезапно, Лэндон начал тихонечко напевать себе под нос. Это звучало сильно испуганно. Я знаю, я не была всем этим довольна. – Ты – тело, в пределах которого все живет. Что ты?

– Рейч! – воскликнул Дженкс, и я распахнула глаза, когда Богиня снова внезапно попыталась проскользнуть в мои мысли. Выдыхая, шипя, я окружила себя пузырем, перемещая ауру, затем снова ее двигая. Если бы я не практиковалась держаться против демонов, я, возможно, была бы потеряна.

Нет!потребовала я, и мое лицо горело там, где пыльца Дженкса затронула меня, когда я почувствовала ее проникание в меня, слой за слоем, как будто она поглощала химикаты и синапсы в моем мозге и читала их как память. Я – не ты! Я – Рейчел. Убирайся!

Я снова вытолкнула ее, и, тяжело дыша, встала в центре святилища, дрожа. Лэндон присел рядом с мальчиком у моих ног, и он посмотрел вверх, когда я, задыхаясь, сделала глоток воздуха.

– Кто это? – спросила я, он пожал плечами.

– Она забыла дышать за него, – сказал он. – С недостатком кислорода, биологические процессы распада проходят очень быстро во время движений. Когда мозг полностью перестал функционировать, она не смогла остаться.

– Тогда все кончено? – сказал Дженкс с балок, на которых сидел Бис. Горгулья выглядел полностью обескураженным, бледно-белым рядом с зеленой пыльцой Дженкса.

– Хорошо. – Айви щелкнула пальцами, ее глаза потемнели, а страх перед покойником был очевиден. – Убирайся.

Но толчок на лей-линии поднял мою голову, и я упала, когда мужчина в больничном халате внезапно появился в моей церкви.

– Ты не единственная, – сказал мужчина, явно более живой, чем мальчик, что заставило меня задуматься, умер ли он, возможно, только что, и у него было большее число нейронов и синапсов, все еще работающих. – Ты – сложный сон...

– Маленький розовый дилдо Тинки! Рейч, у нас тут еще один!

– Я не сон! – прокричала я, пораженная тем, как быстро мой ужас мог стать раздражением, и я клянусь, Богиня почти сосредоточилась на мне. – Я – другое лицо. Я... единственная, – сказала я, пытаясь использовать слова, которые она могла бы понять. – Я существую в массе, которая создает пространства. Все мы существуем. Теперь ты будешь слушать меня? Кто-то крадет твои мысли. Я пытаюсь помочь.

Мужчина накренился, когда он волочил ноги вперед.

– Они крадут меня? – сказала она, первые намеки реальной эмоции пересекли ее лицо, и Лэндон попятился в прихожую в конце церкви. – Блуждающие сны держат их? – Я тоже отошла назад, когда мертвец внезапно перестал контролировать ноги и упал на колени. – Они берут их себе? Они мои! Мои!

Она снова разозлилась. Я теряла то, что с таким трудом смогла достичь.

– Если бы ты могла...

– Ты знаешь, где мои мысли. – Голова мужчины резко опустилась, и он упал вперед, его тело завершало работу. – Я вижу их в тебе, блуждающая единственная, – сказала она, утыкаясь лицом в пол.

Озадаченная, я заколебалась и посмотрела на Айви. Было трудно бояться того, что продолжало падать.

– Ты сложная, – сказала Богиня, все еще уткнувшись лицом в пол, и Дженкс опустился, его пыльца пылала как вторая аура. – Как ты не становишься? Возможно, ты существуешь. Возможно, нет. Ты будешь моей мыслью. Моей мыслью с... независимым движением в массе между местами.

Да?

– Тебе нужно направление, – добавила она, и мужчина рухнул, как будто держащие его нити кто-то обрезал.

Нет!крикнула я, но в мгновение ока я была у нее, Богиня изучала электрические импульсы моего тела в проницательной вспышке. Мои глаза открылись, и я почувствовала скачок шока и удовольствия, когда она увидела мир через меня, ее первый шип путаницы исчез, когда она опустилась через мой мозг и узнала, как понять его, изучая то, чему труп никогда не мог бы научить ее. Она была в моей душе, дикой, яркой, темной, все вместе.

– Рейчел? – сказала Айви, прищурено глядя на меня в беспокойстве. Дженкс испуганно смотрел, когда она застыла во мне, видя мир через ее тысячу глаз. Я открыла рот, чтобы говорить, но внимание Богини переключилось на пикси, когда она вычислила поток пыльцы, участвующий в тепловых и воздушных потоках. Борясь, я попробовала еще раз. Лэндон вполз обратно из прихожей, злобно улыбаясь. Чувствуя мой скачок гнева, Богиня посмотрела на него.

– Ты – злой обманщик, – сказала я, но это говорила Богиня, и Дженкс застонал. Через нее я видела предательство Лэндона, смотрела в его мысли, как аура сыпалась потоком с его души. В заклинании были использованы мои волосы. Он сделал это, зная, что она в конечном итоге заберется в меня, уничтожит меня, как осколок уничтожил Бэнкрофта. Он убедил Бэнкрофта проделать то же самое,подумала я, вспоминая ту вспышку удовлетворения у него на вершине здания ФБВ. Он убил Бэнкрофта так верно, как если бы собственноручно перерезал ему горло. Боже, какая же я идиотка!

Это был Лэндон, внезапно поняла я. Лэндон был тем, кто помогал Свободным Вампирам устранять немертвых. Лэндон был мастером дикой магии, и он использовал ее, чтобы убить всех мастеров-вампиров. Бэнкрофт. Трент. Мы все были пешками в его игре.

– Рейчел?

Но пешка могла стать королевой, если она дошла до конца и вернулась обратно.

Немного дрогнув, я повернулась к Айви, чувствуя, что внимание Богини ломается в ста различных направлениях, чтобы дать мне свободу дышать и говорить.

– Хм, возможно? – прошептала я.

Дженкс в бешенстве взлетел.

– Рейч, она находится в тебе! – сказал он. – Прогони ее!

Но я не могла. Она глубоко вцепилась когтями, наслаждаясь тем, что она видела, тем, что она никогда не мечтала видеть, тем, что она была реальна.

Ты как я,подумала она. Но настолько маленькая. Единственная идентичность, которая содержит тысячи мыслей вместо тысячи мыслей, поддерживающих единственную идентичность. Масса не может сделать этого.

Ее хватка на мне еще больше расслаблялась, и я вздохнула, потом еще. Крылья Дженкса гремели, и я посмотрела на руки. Они дрожали, но я чувствовала трепет Богини во мне. Они были прекрасны в своей структуре, разнообразны в намерениях. Я никогда не замечала этого.

– Я не верю в это, – сказал Лэндон, и в моей голове щелкнуло. Его ненависть была запечатлена в его чертах, и я почувствовала крошечный шок, когда Богиня только теперь связала выражение лица с эмоциями. Он ждал, что я буду взята, как Бэнкрофт. Он ждал, что я буду разрушена, уничтожена, что моя единственная личность, держащая тысячу законченных мыслей... разозлит ее.

– Ты не злой. Ты болен, – сказала Богиня через меня.

Он открыл рот, и я ударила его.

Моя рука встретила его лицо в звонкой пощечине. Взрыв безвременья затопил его, и он отлетел назад, врезаясь в стену между двумя окнами из цветного стекла.

Бис опустился к Айви, и Дженкс взлетел. Я знала, что моя аура была неправильной. Я не могла больше чувствовать Биса. Неспособная остановиться, я подошла к Лэндону, сжавшемуся под окном. Глаза Богини кружились во мне, в линии, в местах между. Чувство леса под моими ногами было волнующим, и я могла почувствовать, как давление переместилось, когда мой вес встал на землю. Это было великолепно, и только часть глаз Богини смотрели на Лэндона, когда он уставился на нас, открыв рот.

На нас?подумала Богиня, фрагмент ее осведомленности, кажется, был удивлен обнаружить себя в понятии о двух людях, действующих как один.

– Ты – уродливый сон, который не должен больше сниться, – сказала я, затем подняла голову, восхищаясь звуком своего голоса, отражающегося от стропил. Как блуждающие мысли, Богиня размышляла, находя точки соприкосновения в том, как нормально перемещаться между пустым местом и твердыми частицами.

– Рейчел, нет! – выкрикнул Дженкс, когда я потянулась к Лэндону, и мне удалось удержать мою руку от Богини, чтобы задушить его. – Пожалуйста, позволь ей уйти, – молил он, когда завис передо мной.

– Ты – достойный сон, – сказала Богиня Дженксу, забывая Лэндона, когда я повернулась к Айви. Она плакала, и я никогда не видела ее настолько красивой. – И ты, – сказала Богиня через меня, и Айви быстро заморгала, всхлипывая. – Нас. Мне нравится «мы», – сказала Богиня вслух, и я почувствовала, что она улыбнулась.

– Ты – исключительная обманщица, Рейчел Морган, – прошептала Богиня вслух, таким образом, она могла услышать, как ее слова отражались от потолка. Я начинала казаться сумасшедшей, и Бис стал белым, как мел. – Твоя цель состоит в том, чтобы сделать баланс. Масса имеет смысл через тебя. Я буду спать дальше и найду мои блуждающие мысли.

Нет!подумала я. Но было слишком поздно, Богиня дернула не только мои мысли, но и мое тело в линию.

Внезапно я существовала только как мысль, один глаз среди тысяч, но мысль, которая могла думать еще тысячу, которая была уникальна и единственная, в состоянии быть собой, и нами, и мы. Вокруг меня была Богиня, ее ловкие мысли выравнивались внутри меня. Она знала, как закончить сны, которые были не достойны того, чтобы сниться.

Она позволила мне помочь.