Беглянка. Найти (и наказать) и полюбить.

Эпилог

Хоор хмуро смотрел вдаль, устроившись на узком подоконнике. Басс лениво сопел, лежа на брошенном на пол одеяле. Закинув руки за голову, он бессмысленно смотрел в потолок.

В этой башенке, венчавшей самую вершину их нового, построенного по современным канонам замка, они провели уже несколько дней. Короткие перерывы на повседневные дела — и снова занимали место на своем наблюдательном пункте.

С того дня, как уехала Лиза, прошел уже почти месяц. Видите ли, воссоединение и примирение драконов с их родительницей всколыхнули в ее груди укоры совести. Так, по крайней мере, она озвучила им причину своего поспешного отъезда. А что там на самом деле творилось в ее хорошенькой головке, драконы и не знали. Правда, задерживать ее не стали. Они и сами только что обрели мать. Так что пусть эта ее затея им и не понравилась, но удерживать не стали.

— Я хочу помириться со СВОЕЙ мамой, — заявила она, едва они вернулись в замок.

О том, что Лиза была в ссоре со своей родительницей, они даже и не подозревали. Но, был в их семье человек, который жизнь их истинной изучил досконально. И это был не кто иной, как их собственная мать.

— Мне даже представить страшно, что эти годы она провела в одиночестве, без поддержки, — в очередной раз вздохнул Басс.

— А трольша? — с сарказмом ответил ему брат.

— Никогда даже подумать не мог, даже в страшном сне не представлял себе, что в шкуре Раи может обитать…волчонок.

— Нда-а-а-а, это полный трэш. Лекари сказали, что ей лет двенадцать. Просто выглядит мелковато.

— Огромная трольша — и мелковато. И смех, и грех. Как думаешь, Хоор, Лиза привезет ее сюда обратно? Ее братец места себе не находит.

— Я вообще не уверен, что она вернется.

Хоор снова насупился, и стал всматриваться в черную точку, появившуюся на горизонте. А вдруг это Лиза?

— Не накручивай себя, братец. Обязательно вернется. А если нет — сами за ней слетаем.

— Нужно было сразу лететь с ней. И зачем я послушал тебя? Ну, дали ей свободу — и что теперь?

Хоор вскочил с подоконника и стал мерить широкими шагами узкую комнатушку.

— Ты же видел ее глаза, брат. Ей явно нужно было побыть одной.

— Да что ты заладил, Басс! — Хоор навис над братом.- Она испугалась, была подавлена. А мы повелись на ее слезы, как желтобрюхие пацаны. Еще и мальчишек отдали.

— И как бы ты не отдал? Мне кажется, ей с ними будет легче с матерью мириться. Из-за чего они хоть поссорились, не знаешь?

— Мама говорит, что якобы из-за того, что Наина замуж за чужого дракона вышла. Не понимаю, что тут такого?

— Нам этого не понять. Вот представь себе, что и наша мама скоро замуж выскочит.

Хоор насупился еще больше и посмотрел на брата из-под бровей.

— Ты что-то знаешь, но мне не говоришь?

— Ничего я такого не знаю. Просто представил себе, что я буду в подобном случае чувствовать.

Мужчины надолго замолчали.

Басс вполне разделял тревоги брата.

Но прилагал все усилия, чтобы держать свои страхи при себе. Его старший брат, невозмутимый и хладнокровный Хоор оказался нервным и беспокойным, когда дело касалось их Лизы.

— Думаю, надо было ей сразу сказать, что я ее люблю, — пробормотал Хоор, опять уставившись в небо.

— Зато у нас была возможность понять это. Знаешь, а ты прав. Я тоже устал ждать эту вздорную девчонку. Пошли собираться. Слетаем в гости, познакомимся поближе с родней.

Черная точка вскоре скрылась из глаз Хоора, нырнув в очередное облако. Ничто больше не задерживало его взор.

— А давай наш город назовем ее именем.

— Совсем свихнулся, Хоор? Город "Лиза"?

— Пусть будет Лизиум. Или Лизум.

— Ну, не знаю. Надо подумать.

Обменявшись взглядами, братья вскочили на подоконники и, расставив руки, спрыгнули вниз. Они неслись вниз, не превращаясь в драконов, и лукаво друг на друга посматривали. С некоторых пор такие состязания стали их постоянной забавой. Ветер свистел в ушах, вышибая из груди последние крупицы воздуха. А вместе с ним на короткое мгновение исчезали тревога и тоска, уступая место адреналину и азарту. В обычные дни они выпускали крылья у самой поверхности. Но сегодня было облачно, и в какой момент перед ними покажется земля, предугадать было сложно.

Они нырнули в липкое облако почти одновременно. То один брат оказывался впереди, то другой. Но как только они вынырнули из облака, совершенно забыли обо всем на свете.

Они стремительно неслись к стоявшей на земле просторной кибитке с откинутым верхом и запряженной четырьмя дикими драконами. На мягких сидениях уютно свернулись калачиками и тихо сопели во сне Андрей и Кирилл. Рядом с ними сладко спала их Лиза.

— Хоор, Басс, — раздался испуганный голос их матери.

Только тогда они вспомнили, что надо бы притормозить. Вмиг огромными парашютами надулись за их спинами черные крылья. Они мягко и бесшумно опустились рядом с кибиткой, не сводя изголодавшихся взглядов со своей любимой.

— Простите моих сыновей, Наина. Они все еще дикие и необузданные. Но я еще поработаю над их воспитанием.

Оставив сыновей на попечение их бабушек, которые, кажется, вполне нашли общий язык, Хоор подхватил на руки спящую Лизу. Если бы Басс не боялся разбудить ее, то наверняка попытался бы ее отнять. Но вместо этого стремительно бросился мимо улыбающихся женщин в дом. А вскоре выскочил с плетеной корзиной, полной цветочных лепестков и умчался вслед за братом.

Женщины только покивали укоризненно им вслед головами. А затем переглянулись, неуверенно улыбнулись друг другу. Взяв внучат на руки, они направились в дом. Скоро им предстоит стать родственницами. А возможно, и подругами.

— Вы ждете ребенка, Наина?

Мама Лизы смущенно улыбнулась…

Это место драконы нашли случайно. После того злополучного похищения, они велели своим ищейкам, картографам и прочим служащим исследовать и описать каждый укромный уголок в их новой, постоянно расширяющейся империи. Ожидание их истинной было таким тягостным, что они и сами тоже приняли в этих исследованиях участие.

По проходу между скалами с трудом мог пройти такой широкоплечий мужчина, как Хоор или Басс. И все же им удалось так осторожно пронести через него Лизу, что та даже и не проснулась. У входа это узкое ущелье обильно заросло кустарником. Именно это и делало его таким укромным.

В воздухе запахло озоном, влагой, цветами и мхом. Едва высокие скалы расступились, как перед ними возник небольшой оазис. Несколько высоких сосен, жавшихся к самым скалам, наполняли воздух терпким запахом хвои и смолы. Из расщелины в скале небольшим водопадом срывалась в озерцо вода. По камням барабанило хрустальными каплями, а вившаяся вокруг озера дорожка из желтого гравия потемнела от влаги. Каменные плиты были сплошь устланы мягким мхом и меленькими сиреневыми цветочками, превращавшими густую зелень в настоящее произведение искусства. Мох был таким мягким, что казалось, ступаешь по пушистому прохладному ковру.

Басс быстро вытрусил на землю из корзины лепестки. В аромат дикой природы влился нежный запах роз. Осторожно опустив на этот живой ковер Лизу, Хоор устроился рядом, положив ее голову себе на колени.

Он и сам не отдавал себе отчета, насколько он боялся, что она не вернется. Что придется вновь мчаться за нею через всю страну, уговаривать, убеждать или настаивать. Но то, что он ни при каких обстоятельствах не откажется от нее, это он понял совершенно ясно.

Бассу разлука давалась проще. Не то, чтобы он не скучал. Просто он не сомневался в себе: если понадобится, то за своей женщиной он пойдет по головам. Такую ошибку, как они с Хоором допустили в самом начале, он больше не повторит.

Вот и сейчас, глядя на белокурую красавицу, мирно спавшую на коленях у брата, он почувствовал, как судорога прошлась по животу. В паху нестерпимо запекло и взбунтовалось. Не в силах ждать ее пробуждения, он быстро разделся и с тихим плеском нырнул в прохладную воду. Яркие рыбки испуганно бросились прочь, хрустальная рябь побежала по поверхности, омывая прохладой прибрежные камни. Небольшая волна забежала дальше других и осторожно лизнула девичью стопу.

Когда ее веки затрепетали-задрожали, Хоор задержал дыхание. От нетерпения и волнения каждая мышца в его теле стала просто каменной. Обрадуется или надуется?

С сонным вздохом она открыла свои глаза. В ярко синих озерах отражались горы, небо и он сам. Мгновение удивленно поморгала и вдруг… расплылась в улыбке.

— Хоор, я соскучилась! — Лиза выдохнула и подняв руки, обвила его за шею.

— Это мы обсудим позже, — прорычал он и осторожно, будто боясь их помять, прикоснулся своими губами к ее.

Она тихо всхлипнула, и тогда он сорвался. Подхватив под плечи, дернул ее на себя и упал вместе с нею на спину. Она так забавно елозила на нем, когда он сминал нежные губы.

— Сладкая, какая же ты сладкая, — прервался лишь на мгновение, и продолжил свой танец языка.

Он распял ее на себе, дурея от ее радости, запаха и темпа бьющейся на шее вены. Думать стало невозможно. Прекратить ее касаться — тоже.

А она вовсе и не сопротивлялась. Забавно приподняла попку, когда опустившийся рядом Басс одним резким движением стащил с нее льняные брючки и кружевные трусики.

Надо же, она так долго думала — гадала, какой комплект белья надеть: кружевной и откровенный или кружевной и … очень откровенный. А они даже и не обратили на него внимания.

Но как только губы Басса впились в нежную кожу между лопаток, и вовсе о такой ерунде забыла. Жар его губ и прохлада мокрых волос, касавшихся разгоряченной кожи, просто свели ее с ума. Мужские руки мяли и гладили ее, сжимая и раздвигая все, что только поддавалось им. На грани боли, но так волшебно!

Ее визг, испуганно вырвавшийся, когда Басс пальцем осторожно прошелся, надавливая и отступая вокруг напряженному колечку ее плоти, притаившемуся между ягодиц, заставил все сжаться в животе. В налитом паху резануло так, что стоило титанических усилий сдержаться и тут же не насадить ее на член.

Он нетерпеливо рывком поднял ее бедра, заставив встать на колени.

— Стоять, — выдохнул, тяжело дыша, и склонился к ее попке, крепко хватая за талию. Чтобы не увиливала.

Вкус ее кожи ударял им в голову, лишая последних крупиц разума.

Хоор пил ее поцелуи, спускаясь руками по дрожащему от страсти животу.

Басс разминал и раскрывал ее туго сжатые, словно лепестки бутона складочки. Ее трепетный стыдливый стон сдавил нервы Хоора в тугой комок, когда Басс запустил язык в самую сердцевину.

Ее всхлипы рвали мужчинам нервы и обостряли голод. Они двигались все быстрее, жадно впитывая ее бурное дыхание. Она жмурилась, мяла Хоору плечи и стонала так, что скручивало внутренности в узел. Ее стоны и их хриплое дыхание эхом отскакивало от одной скалы к другой.

— Моя отзывчивая, — рычал Хоор.

— Моя сладкая, — обжигал ее жаром своего дыхания Басс.

Когда на смену чуть шершавому языку пришли пальцы, то она задохнулась и задрожала. Капелька пота повисла на кончике ее носа. И Хоор тут же выпил ее.

Он рывком приподнялся и вошел в нее с силой, возвращая себе ее стон. Басс осторожно двигался сзади. Нежность и сила, хриплое дыхание и тихий стон, вырывающийся из самой глубины.

Они сплелись воедино, не останавливаясь и не давая ей прийти в себя, из последних сил сдерживаясь, чтобы первой вознести ее на самую вершину удовольствия. Когда же она выгнулась, вцепившись в плечи Хоора, и зарычала, откинувшись на грудь Басса, мужчины влед за ней устремились к вершине.

Они медленно приходили в себя, обессиленные и выжатые досуха. Белые и красные лепестки роз облепили их переплетенные влажные тела.

— Люблю тебя, — прикусывал ее плечо Басс.

— Люблю, — шептал ей в ухо Хоор.

— Люблю, — устало мурлыкала Лиза.

— Ты вся в лепестках, — нежно дунул на меня Басс.

Он нес меня домой на руках.

— Что о тебе подумают? — коварно улыбнулся Хоор, выхватывая меня из рук брата и подбрасывая в воздухе.

Нас обласкал самый настоящий цветочный дождь. Белые, кремовые, розовые, желтые и красные лепестки разносились ветром впереди нас.

А я только загадочно улыбалась. Мне все равно, кто и что обо мне подумает. Я знаю, что у меня будет самое шикарное свадебное платье. У меня будет самая веселая свадьба. Мои мужчины — самые лучшие и любимые на свете. У меня все будет замечательно. Что же еще пожелать?

Я зажмурилась, запустила руку в волосы и загадала: если достану белый лепесток — рожу им девочку. А если красный — мальчика.

Сжала кулачок, потянула, открыла глаза…

Два розовых и … один красный.

До полного счастья осталось ровно девять месяцев.