Белые розы Аризоны

Глава четвёртая

— Да, я уверена.

— Против этой идеи имеются два возражения. — Для вящей убедительности Сет потряс перед ее носом двумя пальцами. — Первое — идея безумна сама по себе. Второе — ближайший врач находится в часе езды отсюда. А третье…

— Вы же сказали, что у вас два возражения!

— А третье — идея из разряда ваших безумных планов, вроде намерения взяться за совершенно не подходящую вам работу, и не менее безумных высказываний!

— Безумных планов я никогда не строила. — Жанна с вызовом скрестила руки на груди. — Признаю, они порой бывают продуманы не до конца, но…

— Я остаюсь при своем мнении.

Тут на Жанну снизошло просветление — она вдруг поняла истинную причину нежелания Сета обращаться к специалисту.

— Наверно, соседи, узнав, что вы лечите лошадей у мануального терапевта, на заседании ассоциации скотоводов высмеют вас?

Сет не ответил, но и лицо его, и поза выражали крайнее расстройство.

— Если вы не сходите за Хосе, придется мне за ним сбегать.

Дверь сарая мягко скрипнула на петлях.

— В этом нет нужды. Я здесь.

Коренастый Хосе степенно приблизился к ним, окинул взглядом жеребенка, присел на корточки и какое-то время внимательно его рассматривал. Затем с огорчением покачал головой:

— Плохо дело, мучачо.

— Я и сам знаю, что плохо, — ответил Сет с озабоченным видом. — Ты не сможешь помочь?

— Нет. Видал я, конечно, жеребят с вывихом шеи, но не с таким же! Я ей скорее наврежу, чем помогу.

— У меня есть предложение, — смело вступила в разговор Жанна, стараясь не обращать внимания на презрительную мину Сета, и снова высказала свое предложение.

Хосе кивнул в знак согласия, и Сет недоуменно хмыкнул.

— Неужто ты думаешь, что это поможет?

— А почему бы и нет? — ответил Хосе, заслужив этим вечную благодарность Жанны.

— По крайней мере следует попытаться. Все же это лучше, чем сложа руки наблюдать за страданиями несчастной малютки, — сказала Жанна, глядя, как жеребенок выпучил от страха глаза. За их спинами продолжала тревожно ржать разлученная со своим детищем Голди.

Сет возмущенно взмахнул руками.

— Прекрасно! Я не спорю — что-то необходимо предпринять, но до города больше часа езды, а там окажется, что на сегодня прием закончен, на кабинете — замок.

— Вы знаете миссис Берк? — осведомился Хосе, в задумчивости потирая заросший щетиной подбородок.

— Конечно, они с мужем поселились здесь пару лет назад, выйдя на пенсию. Прошлым летом я встретился с ними на пикнике.

— Говорят, что у себя, в Таксоне, она была мануальным терапевтом.

— Значит, она нам поможет? — Жанна просительно положила ладонь на руку Сета.

Тот задумался, и Жанна его не торопила, понимая, что давить на него не следует. Больше всего она боялась, что он откажется, но, когда жеребенок снова с трудом, задыхаясь, вобрал в себя воздух, Сет кивнул:

— Хорошо, Хосе, позвони миссис Берк по телефону и скажи, что мы едем к ней.

Жанна едва не закричала от радости. Она победила! Сет принес из кладовки одеяло и завернул в него жеребенка. Подняв его на руки и направляясь к двери, он бросил Жанне:

— Поскольку это была ваша идея, можете, если хотите, поехать со мной.

— Конечно, хочу! — Жанна потрепала встревоженную кобылу по холке. — Не бойся, мы доставим твою дочурку назад в целости и сохранности, — прошептала она и вслед за Сетом выбежала в темный двор. Вскочив в грузовик, она протянула руки, и Сет положил на них жеребенка.

— Не забудьте только, что голову надо все время поддерживать.

Жанна невольно улыбнулась, можно было подумать, что он доверяет ее заботам не жеребенка, а новорожденное дитя. Но какой он все же молодец! Хоть сама идея и кажется ему несбыточной, не стоящей и выеденного яйца, он все же согласился попытать счастья. Сет занял свое место за рулем, и через считанные секунды они выехали со двора.

Вскоре машина уже катила по дороге, представлявшей собой, по сути дела, расхлябанный проселок, и тут Жанне пришлось туго: напуганная шумом мотора и тряской на ухабистой дороге, лошадка то и дело тянула головку кверху, а Жанна мягким нажимом руки старалась вернуть ее в первоначальное положение. Дальше — больше, малышка стала лягаться длинными худыми ножками, ударяя ими в борта машины. Опасаясь, как бы она не поранилась, Жанна изо всех сил удерживала мелькающие в воздухе маленькие копытца, но все напрасно: стоило ей ухватиться за одно, как тут же взвивалось другое.

— Ох! — не выдержала она, когда испуганная пациентка, в очередной раз подняв голову, ударила Жанну в подбородок. — Это все равно что пытаться засунуть толстую актрису в тесный корсет: только затолкнешь одну часть ее телес внутрь, другая вылезает наружу.

Сет удивленно хмыкнул и взглянул на стройный силуэт, отражавшийся в зеркале заднего вида.

— Вам-то откуда это известно?

— Как-то летом я работала в съемочной группе, помогала костюмерше, — объяснила Жанна, но тут же прикусила язык. Не слишком ли она разболталась? Ведь в этих съемках участвовала ее мать.

— Ну и как? Познакомились с какими-нибудь кинозвездами?

Жанна беспокойно заерзала на месте. Лучше бы она держала язык за зубами!

— Не-ет! Знаменитостей там тогда почти не было. Да и сейчас эти артисты не прославились.

Если не считать ее матери.

Малышка выкинула новый фортель, и Жанна стала ее успокаивать, ожидая новых вопросов и моля Бога, чтобы ей не пришлось снова лгать.

К счастью, Сет вместо этого предложил:

— Может, пересядете ко мне в кабину? Тогда я одной рукой буду править, а второй — придерживать ей голову. А вы сосредоточитесь целиком и полностью на ногах.

Оценив это предложение по достоинству, Жанна перебралась в кабину, где оказалась бедром к бедру с Сетом. Он положил руку жеребенку на шею и обхватил часть головы. И вот чудо — новорожденная сразу затихла, почувствовав себя в верных руках. Жанна с удвоенным уважением взглянула на Сета. Заметив это, он улыбнулся.

— Не смотрите на меня так, словно стали свидетельницей превращения чудовища в волшебника.

— Мне просто кажется, что у вас какой-то особенный подход.

— Вернее сказать, многолетний опыт.

И Жанне вдруг показалось, что кабина стала меньше, теплее, уютнее… Его мускулистая рука прижималась к ее плечу с твердостью каменной стены. Вот так прижаться бы на всю жизнь и успокоиться, как это было с жеребенком. При этой мысли ей захотелось отодвинуться от Сета как можно дальше, но из-за несчастной лошадки она не могла даже пошевелиться.

Сердце почему-то ускорило свой ритм, Жанне казалось, что его шумное биение заглушает звуки прерывистого дыхания жеребенка. Странно: чем вызвана подобная реакция, совершенно неуместная и несвоевременная? Неужели же она не так уж безразлична ко всему мужскому полу, как ей бы хотелось? А может, не ко всему мужскому полу, а именно к этому мужчине? Жанна отняла руку от жеребенка и стала тереть себе глаза, стараясь избавиться от наваждения. Может быть, она чрезмерно переутомилась? Поймав на себе внимательный взор Сета, она водворила руку на место.

Через несколько минут они въехали во двор маленького чистого домика, стоявшего близ дороги. Одновременно со скрипом тормозов над входной дверью зажегся свет, и на крыльцо вышли мужчина и женщина. Сет внес на руках завернутого в простыню жеребенка, голову которого поддерживала Жанна.

— Добрый вечер, миссис Берк! — Сет кивнул ей и ее супругу. — Очень вам благодарен, что согласились нам помочь.

Надо отдать Сету должное, он ничем не дал понять, что считает эту идею безумной.

— Вынуждена признаться, подобный случай первый в моей практике, — сдержанно сказала миссис Берк, указывая на длинную широкую скамью. — Положите туда малышку.

— Вы сможете ей помочь? — спросила Жанна, в волнении переминавшаяся с ноги на ногу.

— Пока не знаю.

Отвернув простыню, миссис Берк обеими руками провела по шее жеребенка и почти моментально нащупала опухоль. Новорожденная рванулась и наверняка заржала бы, имей она такую возможность.

— Да, зажато дыхательное горло. Попробую устранить помеху.

С этими словами миссис Берк опустилась около скамьи на колени, нажала на шею лошадки и повернула ее голову. Несчастная издала какой-то слабый звук, пытаясь протестовать, но тут же замолкла и стала дышать равномернее. Из глаз ее, по-прежнему еще выпученных и вращающихся, исчез испуг.

Жанна с радостным удовлетворением вздохнула, а Сет хмыкнул — с удивлением и облегчением в одно и то же время. Только в этот миг она обнаружила, что изо всех сил вцепилась в руку Сета. Она выпустила его пальцы, да так поспешно, словно внезапно они оказались докрасна раскаленными, сама себе удивляясь — и с чего это вдруг она их захватила в кулак?

А он, видимо ничего не заметив, рассыпался в благодарностях перед миссис Берк, которая категорически отказалась от денег и вообще с юмором отнеслась к одержанной победе.

— Напишу в профессиональный журнал, — со смехом сообщила она. — Боюсь только, никто мне не поверит.

Жанна и Сет с легкой душой приехали домой. Жеребенка положили в денник к Голди, которая сначала обнюхала, а только затем облизала свою дочку. Немного погодя, на глазах у Жанны и Сета, та припала к материнским соскам.

— Какая она хорошенькая! — задумчиво проговорила Жанна. Девушка стояла, положив руки на верхние перила стойла, а на них — голову. — Назовите эту девочку Силвер — Серебряная.

— Вот еще, Силвер! — презрительно фыркнул Сет. — Не иначе как вы насмотрелись старых кинофильмов.

— Насмотреться старых фильмов невозможно — сколько ни смотри, все будет мало, — поправила Жанна. — Да и имя замечательное.

Сет поднял обе руки вверх, как бы моля о пощаде.

— Будь по-вашему. Силвер так Силвер!

Жанна, удовлетворенная, снова уставилась на свою подопечную. Когда стало ясно, что она глотает безо всякого труда, Сет и Жанна пошли домой.

— Вынужден принести вам свои извинения, — начал Сет, когда они окунулись в приятную ночную прохладу.

— Принимаю их, — с торжествующей улыбкой ответила Жанна.

— Не вздумайте только вообразить, что все здешние проблемы можно решить с такой же легкостью.

— Разумеется. Но я уверена, что смогу решить их все, лишь бы они возникали не одновременно, а по одной.

— Здесь, Жанна, проблемы не выстраиваются в одну линейку в ожидании, когда наступит их черед. Большей частью они наваливаются разом.

— Ничего, справлюсь!

Он пристально взглянул на нее в тусклом свете скотного двора.

— Надеюсь, в вас говорит чувство уверенности в своих силах, а не опрометчивая самонадеянность.

— Поживем — увидим. Это все, что я могу сказать.

— Скорее всего, вы правы. — Сощурившись, он пристально взглянул на нее. — Но, должен признаться, вы меня удивили.

Тихо рассмеявшись, Жанна гордо вскинула голову.

— Неужели?

— Да-да. Чего только на вас сегодня ни обрушилось, вы все вынесли куда более стойко, чем я мог ожидать. Одно плохо…

Гордой улыбки Жанны как не бывало.

— …что вы не умеете стряпать. — Жанна уже открыла рот, чтобы произнести заветные слова, но Сет поднял руку, не давая ей заговорить. — Знаю, знаю! Слышал уже не один раз. Вы можете научиться. Остается надеяться, что, пока суд да дело, мы тут не подохнем все от несварения желудка.

Вспыхнув, Жанна уперлась руками в бедра и повернулась к нему лицом.

— Вчера я разорвала помолвку, рассорилась с отцом и ушла из дому. Сегодня устроила одну женщину в больницу, вызволила нас с вами из заключения, забинтовала руку Эмми и сделала какой-никакой, но все же ужин на семь человек. Не говоря уже о том, что помогала спасти новорожденного жеребенка.

Замолчав, она заметила, что на лице Сета появилось неподдельное восхищение.

— Одним словом, вы твердо решили доказать, на что способны?

— Можно и так выразиться. — Почувствовав невероятную усталость, Жанна провела рукой по глазам.

Губы Сета дрогнули.

— Следующим вашим испытанием будет, полагаю, дойка коров и собирание яиц.

Отчаянный звон будильника, стоявшего на ночном столике из кленового дерева, заставил Жанну вскочить с постели.

— Даже не знала, что в такую рань можно вставать, — проворчала она, бросив взгляд на часы. Тем не менее, зевнув, набросила на себя халат и решительно направилась через коридор в душевую.

После некоторых колебаний Жанна, несмотря на утреннюю прохладу, облачилась в шорты и белую майку, предполагая, что днем будет жарко. Сверху надела еще свободную блузу из ярко-красной бумазеи, а нижние ее концы связала на талии. Тут рука ее сама собой коснулась флакона с духами, и в самом деле, стоившими двести долларов за унцию. Жанна поспешно отдернула руку, но затем решительно окропила себя духами, которые ей подарила мать. Пусть Сет Броуди говорит что угодно, ей все равно.

Только сейчас Жанна полностью пробудилась ото сна и начала обдумывать план дальнейших действий.

Вчера в ответ на слова Сета о дойке коров и сборе яиц, она с жаром принялась убеждать его — и себя — в том, что справится и с этим. А он только что не расхохотался прямо ей в лицо. Так вот, первейшая ее задача — доказать ему, как глубоко он заблуждается.

Следовательно, надо поскорее идти в коровник и птичник, чтобы успеть приготовить завтрак к приходу Сета и работников.

Всунув ноги в босоножки, Жанна отправилась в кухню на поиски подходящей тары для яиц. Первое, что ей бросилось в глаза еще на пороге кухни, — это большое серебряное ведро, стоявшее на столе. Когда вчера вечером, по дороге в комнату Эмми, она заглядывала сюда, его еще не было. Зато вопреки ее наихудшим ожиданиям — она думала, что в кухне невероятный кавардак, — в ней царил безупречный порядок. Не иначе как стараниями Хосе и парней Коллинзов.

Они с Сетом убедились, что Эмми спит, и возвратились в кухню. Совершив налет на холодильник, Сет положил на тарелку оставшиеся от ужина перцы и чуть ли не целый торт. А Жанна с трудом побрела в свою комнату. И вот теперь она увидела, что посуду за собой Сет вымыл и оставил в раковине. Серебряное ведро для молока также было недавно помыто. Жанна по наитию открыла холодильник и — о радость! — увидела там кувшин молока с еще не до конца осевшей пеной. Кто-то за нее подоил коров, но яйца все же придется собрать. Надо полагать, что это не такой уж тяжкий труд. К тому же она никак не меньше десяти раз видела, как это делает Клодетт Колбер в картине «Яйцо и я».

На террасе она обнаружила корзину с куриными перышками и решила, что в нее-то и следует класть яйца. Весело ею размахивая, Жанна спустилась по лестнице во двор, где пятнистая кошка и два колли ели из своих мисок. Погладив собак, Жанна пошла дальше по склону — к курятнику, видневшемуся за конюшней.

Открыть ворота на скотный двор ей удалось не сразу — одна створка висела криво, пришлось действовать обеими руками: одной поднимать створку, а второй толкать ее вперед. Впервые Жанна обнаружила на ранчо «Алмаз» хоть какую-то погрешность и даже обрадовалась: значит, Сет не такой уж безукоризненный хозяин, каким она его себе представляла.

Войдя в птичник, Жанна предусмотрительно огляделась. Некоторые куры уже слетели с насеста и ковырялись в земле, разыскивая зернышки, другие еще сидели в своих гнездах. С чего начать? Вынуть яйцо из-под сидящей курицы? Или прежде всего согнать их всех на землю? Жанна решила для начала не прибегать к насильственным мерам.

Обходя полку с куриными гнездами, она, к своему удовольствию, во многих из них обнаружила яйцо. Бережно уложив свою добычу в корзину, Жанна возвратилась к первому гнезду, хозяйка которого показалась ей спящей. Но стоило ей дотронуться до гнезда, как курица ожила и что было силы клюнула ее в руку.

— Ой! — вскрикнула Жанна, отдергивая руку и с ужасом глядя на наседку, не сводившую с нее злых красных глаз.

Памятуя о том, что благоразумие — наивысшая из добродетелей, Жанна передвинулась к следующему занятому гнезду, обитательница которого не возражала против изъятия у нее яйца. Так было и со всеми прочими курами. Ободренная этим, Жанна взглянула на содержимое своей корзины с не меньшим благоговением, чем смотрит на лежащие в шкатулке бриллианты ювелир. Она уже набрала десяток яиц, и, если справится с воинственной наседкой, задача ее может считаться выполненной.

На завтрак она напечет оладий, как ее учил Франсуа, взяв таким образом реванш за не совсем удачный вчерашний ужин.

Соблюдая предельную осторожность, она приблизилась к злополучному гнезду и медленно протянула к нему руку. Но едва оказалась в пределах досягаемости, как проклятая курица, вытянув шею, долбанула ее клювом, да так, что выступила кровь.

— Ну, ты, идиотка в перьях! — вскрикнула Жанна, отдергивая руку. — Я хочу всего-навсего забрать это яйцо. Тебе оно все равно ни к чему! Протухнет под тобой — и все тут!

Решив, что надо каким-нибудь обходным маневром отвлечь внимание своей противницы, Жанна, не придумав ничего лучшего, подняла с пола охапку соломы и положила рядом с гнездом.

Его хозяйка, как укушенная, взвилась вверх. Громко кудахча, она кинулась к голове Жанны, с явным намерением клюнуть ее. Защищаясь, Жанна подняла обе руки вверх, из корзины посыпались яйца, ударяясь о ее голову и плечи, а некоторые даже об стену за ее спиной. Два яйца упали ей на ноги.

Весь птичник мигом пришел в движение. Куры покинули насиженные места и закружились вокруг Жанниной головы, насколько это позволяли их ограниченные способности к полету. Жанне удалось от них отбиться, и несколько секунд спустя все они уже копошились в пыли у ее ног.

Но та, что явилась зачинщицей беспорядка, снова перешла в атаку. На сей раз она избрала своей мишенью пальцы Жанниных ног.

— Пшшш! Пошла прочь! — шипела Жанна, пританцовывая то на одной, то на другой ноге. Она пятилась к двери, не видя, что на пороге появилась высокая фигура.

— Что тут… Ох! — воскликнул Сет, когда Жанна с размаху налетела на него. Он вытянул руки и схватил ее за талию, пытаясь остановить, но она вырывалась, желая увернуться от вездесущего клюва. — Да стойте же, эта безмозглая курица не причинит вам вреда.

Она взглянула на него дикими глазами.

— Да вы смеетесь, что ли? Глядите, она жаждет крови!

— Успокойтесь, прошу вас, и я…

— Вот, пожалуйста! — Еще несколько птиц решили принять участие в сражении. Хлопая крыльями и громко кудахча, они так и метили попасть клювом в ее ноги. Жанна, вывернувшись, поспешила спрятаться за спиной Сета, прижав свои ступни к его сапогам, и обхватила его за талию. Стараясь не высовываться из-за широкой мужской спины, она лишь одним глазом следила за действиями своих мучителей.

— О Боже, Жанна, что вы делаете? — Сет качнулся назад, но она и не подумала ослабить свою хватку. Он попытался выйти из курятника, но она, не отрывая свои ноги от его ног, не давала ему двинуться с места. Потеряв в результате равновесие, Сет поскользнулся на лужице яичной жижи и чуть не грохнулся вместе с Жанной наземь. Шатаясь, словно пьяный, он с большим трудом выбрался наконец во двор. — Жанна! — гаркнул он. — Отпустите же меня!

— Ни за что! Они меня заклюют!

— Но я не могу в таком положении открыть ворота! Открывайте вы!

— Хорошо.

Высунув голову из-за своего живого щита, Жанна испуганно огляделась. Куры продолжали громко кудахтать и хлопать крыльями, явно гордясь своей победой над незваными гостями. Продолжая прятаться за Сетом, Жанна попробовала дотянуться до щеколды. Но у нее ничего не получалось.

— Может, все же дадите мне отворить дверь? — раздраженно поинтересовался Сет.

— Ни за что! Вы должны оставаться между мной и этими птицами, будь они неладны!

Пустив в ход обе руки, Жанна в конце концов исхитрилась открыть ворота. А в птичнике куры, горделиво расправив перья, принялись клевать песок.

— Все в порядке? — спросил Сет, заключая ее в свои объятия.

— Да, вполне. — Оправившись от испуга, Жанна пришла в возмущение. — Они всем скопом напали на меня и принялись клевать мои ноги!

— Это обычный прием самозащиты Ведьмы. Почему-то она испытывает особую ненависть к пальцам на ногах.

— А то я не знаю! — Жанна ощутила на щеке какую-то влагу и, пытаясь избавиться от нее, потерлась лицом о свое плечо. Взглянув на блузу, она поняла, что это яичный желток. Чуть откинувшись назад, она увидела, что в желтое окрасился не только перед ее блузы, но и коричневая трикотажная рубашка Сета. Она испустила тяжкий вздох.

— Никак не предполагал, что вы с утра пораньше отправитесь собирать яйца, — откомментировал Сет.

— Но вы же сами велели!

Сет смутился.

— Мне, должно быть, следовало предупредить вас, что я просто шучу. На самом деле я собирался сегодня сделать это сам, а потом показать вам, как это делается.

— «Потом» наступило. Можете начинать. — Жанна попыталась высвободиться из его рук. — И отпустите меня, пожалуйста, — довольно резко заметила она, видя, что его объятия не ослабевают.

— Зачем? — Глаза его блеснули дьявольской усмешкой. — Так приятно! Не могу припомнить, чтобы женщина сама бросилась мне в руки, а тем более спасаясь от преследований кур.

— Глупо, конечно, бояться их… Да я, по сути дела, и не испугалась… Просто не люблю, когда на меня что-то летит.

Бормоча эти слова оправдания, Жанна избегала смотреть в глаза Сету. Чувствуя на себе его сильные руки, она не могла избавиться от ощущения неловкости.

А Сет внимательно посмотрел сначала на ее рот, потом в глаза. Затем заговорил хриплым голосом, запнулся, прокашлялся, начал сначала:

— Жанна!

Она наконец подняла на него глаза:

— Что?

— Вам не обязательно стараться в первый же день достигнуть во всем полного совершенства, — хрипло пробормотал он.

— Хорошо, что вы меня предупредили, потому что я уверена…

— Жанна!

— Что?

— Не могу больше этого слышать!

И он поцелуем запечатал ей рот.

Застигнутая врасплох, потрясенная, Жанна сначала никак не отреагировала на его ласку. Напротив, она вся напружинилась, собираясь с силами, чтоб оттолкнуть его, но, ощутив исходящее от Сета тепло и вкус его губ, замерла.

И он снова поцеловал ее — требовательно, властно, разбудив дремавшее внутри нее желание. Обхватив его шею руками, Жанна ответила на его поцелуй, забыв, что он хозяин, а она всего-навсего наемная работница, которую он только что спас от нападения кур. А главное — у нее в этот миг начисто выскочило из головы, что она люто ненавидит весь род мужской.

Сейчас для нее на всем белом свете существовал он один — его твердые губы, жадный рот, запах только что выбритых щек, свежий аромат мыла. Ее не покидало ощущение, что он куда-то спешит и мысленным взором смотрит на часы, боясь упустить драгоценное время. Но Сет целовал ее так, словно в его распоряжении целая вечность и он хотел одного — сделать это как можно лучше. Его нежность так растрогала Жанну, что на глазах у нее выступили слезы, и ее опять охватило чувство, что именно здесь ее место.

Сет сам оторвался от ее губ. Карие его глаза казались почти черными, густые брови, сдвинувшись, образовали прямую линию, красноречивее всяких слов говорившую о том, что он и сам поражен своим поведением, и уж никак его не одобряет. Жанна проглотила слюну, стараясь вернуть сердце на его законное место.

— Зачем… зачем вы это сделали?

Глаза у Сета просветлели, он широко улыбнулся.

— А иначе мне пришлось бы в сто первый раз выслушивать ваши заверения в том, что со временем вы научитесь делать все, что нужно.

— Ах, так!..

Какое разочарование! А чего она, собственно, ожидала? Признания в безумной любви?

Сет пришел в себя значительно быстрее, чем она. Он держался так, словно бы и не было этого поцелуя, который потряс весь мир Жанны.

— Прежде всего надо научиться кормить кур. Я все время забываю, что вы неженка. Хотя, видит Бог, это бросается в глаза.

Жанна видела, что он что-то говорит, но смысла слов не понимала — только звон стоял в ушах.

— Что? Ах да, да! — Она кивнула. — А я тоже на минуту забыла, что вы человек долга. Но ведь мне не надо возвращаться в птичник сию секунду?

Сердце ее стучало с такой силой, что она удивлялась, как это его грохот не достигает слуха Сета.

Он насмешливо улыбнулся.

— Ни в коем случае! Я могу стоять здесь сколько вашей душе угодно, удерживая вас от этого рокового шага.

— А моей душе это вовсе не угодно. — И она попыталась его оттолкнуть.

Но Сет не тронулся с места.

— Чтобы избавиться от сожалений о содеянном, следует его повторить, — изрек он.

— О, нечто подобное мог бы произнести мой отец.

— Значит, он мудрый человек.

— Уж очень любит командовать! Как и вы!

— Человек должен вести себя так, как ему на роду написано, — трагическим тоном возвестил Сет.

Жанне так хотелось опустить голову ему на грудь!

— Пожалуйста, только без философии, — произнесла она вместо этого.

Значит, поцелуй на него никак не подействовал? Ну что ж, она тоже докажет, что ей все нипочем!

— Ладно, ладно! — сказала она. — Отпустите меня и лучше покажите, как на самом деле надо собирать яйца.

Сет немедленно освободил ее из своих рук.

— Я не сомневаюсь в том, что вы быстро усвоите урок, но вот беда — там, скорее всего, не осталось ни одного яйца.

— Яйцо этой злодейки я так и не вытащила. — Она кивнула в сторону зачинщицы свары и внимательно разглядела следы ее клюва у себя на руках и ногах. — Недаром ее прозвали Ведьмой.

— Да уж, тем, кто не знает, как с ней обходиться, спуска не даст. Впредь берегите пальцы на ногах.

Вздохнув с благодарностью за то, что безумный миг близости между ними миновал, Жанна откинула волосы с лица, заметив при этом, что рука ее дрожит.

— Веди же меня, о великий фермер! — воскликнула она. — Открой мне все тайны твоего ремесла!

Сет распахнул перед ней настежь дверь курятника и ввел в становище ее пернатых врагов.

— Я рад, что вы на все согласны. Сегодня я подоил коров вместо вас, но завтра научу вас и этому.

Жанна ответила лишь еле заметной улыбкой.