Белый танец

13

Саманта вышла на балкон своей спальни, облокотилась о перила и стала смотреть на простиравшуюся внизу широкую лужайку, окруженную цветущим кустарником. За ним начинался густой лес, который выходил на обширную горную Долину. Там, в туманной дали, виднелись высокие горные вершины.

Но сейчас, с наступлением темноты, все яркие дневные краски померкли и окружающий пейзаж таинственно и серебристо мерцал в ярком лунном свете. В воздухе витал аромат ночных цветов.

Саманта подумала, что этот район Италии — одно из самых красивейших мест на земле.

Она приехала сюда уставшей и издерганной, но в этом тихом, почти патриархальном доме, которым умело управляла Элизабет Гранди, снова возродилась к жизни. В восстановлении сил ей помогала, конечно, и чудесная местная природа. Кроме того, в течение первых дней своего пребывания в семейном гнезде Гранди, Саманта практически была предоставлена самой себе, что тоже способствовало залечиванию душевных ран. Во многом это стало возможным благодаря отсутствию Лучано, который после их приезда почти сразу исчез из поля зрения Саманты.

Элизабет лично проводила Саманту в эту очаровательную своей простотой спальню.

— Это не самая лучшая гостевая комната в нашем доме, — как бы извиняясь, с улыбкой сказала Элизабет. — Но когда мой сын позвонил и сообщил, что приедет со своим телохранителем, я подумала, что вам необходимо располагаться поблизости от него. А эта спальня как раз находится на его стороне дома.

Саманта почувствовала, что краснеет. Она покосилась на хозяйку дома, но та оглядывала комнату, проверяя, не забыли ли слуги какой-то мелочи. Лицо Элизабет Гранди ничего не выражало.

Саманта распаковала дорожную сумку, приняла душ и спустилась в гостиную, где ее ждала Элизабет, чтобы выпить аперитив перед обедом. Лучано нигде не было видно, он словно сквозь землю провалился.

— Да, кажется, ему пришлось срочно куда-то уехать, — сообщила его мать, неопределенно пожав плечами, когда Саманта поняла, что они будут обедать вдвоем. — Но, боюсь, я не смогу вам сказать, где он находится.

— Не можете или не хотите? — довольно резко уточнила Саманта.

— Э-э-э… и то и другое, — ответила Элизабет и таинственно улыбнулась.

В этот момент она была так похожа на своего сына, что Саманта даже вздрогнула.

— Прошу вас, синьора! — твердо сказала она. — Ничего страшного, если Лучано ушел из дома, чтобы провести ночь с одной из своих подруг. Но он обязан был поставить меня в известность. Тем более он знает, что ему уже трудно удивить меня чем-либо. Но если Лучано исчез в неизвестном направлении и вы действительно не знаете, где он и когда вернется, то это уже серьезно!

— Ну-у… я не уверена…

— Мне ведь не надо напоминать вам, Элизабет, что кто-то угрожал убить вашего сына. Так что, если вы не знаете, где он, вам лучше сказать мне об этом прямо. Лучано поставил меня в затруднительное положение. Я вынуждена буду поднять тревогу и обратиться за помощью в полицию.

— Простите, Саманта, но мой сын в самом деле не сказал мне, куда ушел. — Синьора Гранди вздохнула. — Я могу только догадываться, где он.

— А я должна знать совершенно определенно, — жестко сказала Саманта.

— Давайте-ка расслабимся, выпьем немного хорошего вина и вместе подумаем, что нам делать дальше, — с мягкой улыбкой предложила Элизабет. — Перед уходом Лучано обещал звонить мне два раза в день, чтобы мы знали, что с ним все в порядке. Так что подождем до вечера, прежде чем объявлять тревогу.

Саманта смотрела на нее с минуту, затем пожала плечами.

— Хорошо, согласна. Но, если он не позвонит, у меня могут быть крупные неприятности.

К счастью, Лучано позвонил. После обмена быстрыми фразами на итальянском языке — Саманта поняла, что синьора Гранди отчитывала своего сына, — она передала ей трубку.

— О, дорогая, не сердись! Ты же знаешь, что я…

— Нечего мне вешать на уши спагетти! — набросилась на него Саманта. — Как я могу быть твоим телохранителем, если у меня нет тела, которое я должна охранять?

— Прости, но мне очень нужно было уехать, — стал оправдываться Лучано, — завершить одно старое дело. Но я уладил вопрос со своей страховой компанией и с мистером Мэтью Дакстером. Они не возражали. Я вернусь через три дня.

— Учти, я позвоню Мэтту и проверю! — прокричала Саманта, но Лучано уже отсоединился. — Великолепно! — Она в ярости швырнула трубку на рычаг. — Что теперь?

— Ну, — невозмутимо произнесла Элизабет, — если то, что говорит мой сын, правда, почему бы вам не устроить себе небольшой отдых? Вам ведь не повредит короткий перерыв в работе, а?

— Неплохая идея, — кисло отозвалась Саманта, все еще возмущенная беспечностью Лучано. — Но я все же должна позвонить в Вашингтон, чтобы проверить, все ли в порядке. Там сейчас как раз утро.

Мэтт Дакстер, как всегда утопавший в работе, лишь буркнул:

— Да, твой клиент договорился со своими страхователями. Нет-нет, не знаю, в чем там у него дело. Да забудь ты об этом и отдыхай, пока есть возможность!

Элизабет оказалась права насчет того, что мне надо сделать перерыв в работе, думала сейчас Саманта, стоя на балконе.

За последние несколько недель она впервые как следует выспалась, много гуляла и в результате снова стала чувствовать себя бодрой и сильной.

Лучано сдержал обещание, которое дал матери, — он звонил каждый день из своего таинственного укрытия. Но Саманта отказывалась говорить с ним, когда Элизабет протягивала ей трубку.

— Можете передать своему сыну, что у меня отпуск и чтобы он не беспокоил меня! — заявила она, не желая ссориться с Лучано по телефону. Она подождет, когда он вернется!

Где-то в лесу ухнула сова, напомнив Саманте, что пора ложиться спать.

Спустя какое-то время ее глубокий сон потревожил странный звук. Саманта с трудом разлепила сомкнутые веки — в комнату через открытую балконную дверь уже заглядывали первые проблески рассвета.

— Проклятая сова! — пробормотала она и стала снова погружаться в сон.

Но в этот момент Саманта почувствовала, что кто-то тихо скользнул к ней в постель. Сон как рукой сняло, мозг сразу просигналил: опасность! Саманта рванулась, чтобы сесть, но чьи-то сильные теплые руки прижали ее плечи к подушке. И она услышала низкий знакомый голос Лучано, который уже нашептывал ей нежные слова, накрывая ее своим еще влажным после душа телом.

— Что?.. — задыхаясь, прошептала она сипло. — Где… ты был? Что ты здесь делаешь? В моей комнате?

— Я улаживал одну проблему. Теперь все в порядке, все уже позади. — Лучано убрал волосы с ее лица. — Лучше скажи, почему я не могу спать с женщиной, которую люблю всем сердцем? И которая, я очень на это надеюсь, тоже любит меня?

— Ты… любишь меня? — переспросила Саманта, ошеломленная его признанием.

Она еще не совсем проснулась, и все сейчас происходящее казалось ей волшебным сном, который исчезнет с наступлением утра.

— Естественно! Как ты можешь сомневаться в этом? Не может быть, чтобы ты не знала о моих чувствах к тебе! А я знаю о твоих страхах и сомнениях относительно меня, любимая, — прошептал Лучано, осыпая ее лицо быстрыми поцелуями. — Но здесь, в этой тихой, спокойной обстановке мы сможем преодолеть все трудности. Мы построим прочные отношения на основе нашей любви.

— О, Лучано!

— Моя любимая, страстная Саманта, — глухо пробормотал он, лаская рукой ее тело. — Я чуть с ума не сошел от твоей холодности. Это было ужасно! Я так сильно желал тебя, хотел держать тебя в своих объятиях, целовать… вот так…

И он взял губами сначала один сосок, потом другой. Под его ласками соски Саманты затвердели и вызывающе торчали на нежной округлости грудей. Лучано явно истосковался, он продолжал целовать Саманту, спускаясь все ниже и ниже.

Когда его ладонь достигла повлажневшего лона, у Саманты пресеклось дыхание, а из груди вырвался сладостный, мучительный стон. Она провела языком по губам Лучано, словно хотела удовлетворить свою жажду, а ее руки уже ласкали его, вызывая горячий отклик плоти.

Их подгонял ненасытный голод, и Лучано, не тратя больше времени на любовную прелюдию, одним мощным движением вошел в Саманту. Они двигались в едином ритме, испытывая взаимную радость, восторг и экстаз, пока их бьющая через край энергия не вознесла их на пик наслаждения, откуда они медленно опустились на землю.

Лучано обнял ее, и Саманта прижалась щекой к его взмокшей груди. Он нежно поглаживал ее волосы, словно хотел остановить дрожь, которая еще сотрясала ее тело.

— Ты необыкновенная женщина, — прошептал он нежно. — И мне необыкновенно повезло, что я встретил тебя.

— Ммм… — довольно проурчала Саманта. — Считай, что это сказала я… — И она провалилась в глубокий сон.

Несмотря на вновь обретенное счастье, Саманта не забывала о том, что все еще является телохранителем Лучано. Поэтому на следующее утро она попросила у Элизабет разрешения тщательно осмотреть дом и прилегающую к нему территорию, объяснив это тем, что ей нужно знать расположение всех входов и выходов на случай возникновения опасной ситуации.

— Ну разумеется, моя дорогая, — ответила Элизабет и лично провела ее по всем лабиринтам виллы и по примыкавшему к ней саду.

— Да-а… — удрученно протянула Саманта после осмотра, качая головой. — Будем надеяться и молить Бога, чтобы полиция поскорее арестовала Марио Арпино. Ваш дом, Элизабет, с его многочисленными закоулками, подвалами, старыми лестничными пролетами — самая настоящая мышеловка. Если ситуация станет угрожающей, мне придется вызвать подмогу.

— У вас такая необыкновенная работа, — с оттенком восхищения сказала Элизабет, опускаясь на скамью. Она похлопала ладонью рядом с собой, приглашая Саманту присоединиться. — Я бы с удовольствием послушала какую-нибудь историю из вашей практики.

— В моей работе нет ничего особенного. В основном, это довольно утомительное и скучное занятие, — сказала Саманта, однако все же рассказала о своей фирме, где водителей богатых и известных людей обучают вождению в экстремальных условиях и проводят занятия по простейшим приемам самообороны для желающих.

— Да, теперь я понимаю, что иногда это бывает скучновато. Особенно, когда имеешь дело с такими законченными трудоголиками, как мой сын. Кстати, вы знаете, что этот невозможный человек наконец вернулся домой?

— Да. — Саманта старательно избегала взгляда Элизабет. — Но он категорически отказался обсуждать вопрос о своем исчезновении, поэтому я до сих пор не знаю, где он пропадал.

Синьора Гранди сочувственно улыбнулась.

— Лучано — копия своего отца. Я очень любила мужа — не проходит и дня, чтобы я не вспоминала о нем и о нашей прекрасной, хотя и короткой, совместной жизни, — с мягкой грустью проговорила она и посмотрела вдаль, на вершины гор. — Но вообще-то мой дорогой Лучано — типичный итальянец. Их девиз: никогда не извиняться, никогда ничего не объяснять. Моя дорогая, по-моему, все итальянские мужчины считают себя примадоннами! — со смехом заключила Элизабет.

Она встала, похлопала Саманту по плечу и направилась к садовнику, копошащемуся у клумбы с цветами. Как верно Элизабет подметила насчет итальянцев! — думала Саманта, идя к дому.

— Где ты была? — сердито спросил Лучано, когда она вошла на веранду. — Я искал тебя повсюду.

— Зачем? Что-то случилось? — встревожилась Саманта.

— Нет, я просто хотел знать, где ты. Ты ведь мой телохранитель, не так ли?

— Даже телохранители имеют право на короткий перерыв! — вспылила Саманта, возмущенная учиненным ей допросом и ехидным намеком на то, что она манкирует своими обязанностями.

Как я только могла подумать, что влюбилась в него? Грубый, властный и… совершенно невыносимый! — раздраженно сказала себе Саманта.

— Работаешь ты или у тебя перерыв — не имеет ни малейшего значения, когда я хочу обнять тебя, — заявил Лучано и подхватил ее на руки.

Как всегда, когда она оказывалась в его объятиях и его губы с томной чувственностью начинали скользить по ее губам, Саманта была не в силах остановить внезапную страстную реакцию своего дрожащего тела.

— Минуту! — взмолилась она, вдруг вспомнив об одной проблеме. — Мне надо поговорить с тобой.

— Сначала любовь, а потом разговор, — хрипло прошептал Лучано.

— Нет! Мы должны кое-что обсудить. Это важно! — поспешно добавила Саманта, потому что он начал осыпать ее лицо поцелуями.

— Ничего нет важнее того, что я хочу тебя и что я не могу без тебя, — твердо сказал Лучано и овладел ее ртом.

— Нет… пожалуйста… — прерывисто дыша, возразила она спустя несколько минут. — Ты, кажется, забыл, что твоя страховая компания наняла меня в качестве твоего телохранителя.

— Так в чем проблема? — растягивая слова, озорно осведомился Лучано. — Именно мое тело и нуждается в твоем внимании, и немедленно! — добавил он и опустил ее чуть ниже, чтобы Саманта в полной мере ощутила его возбуждение.

Но она не позволила увести себя от серьезного разговора.

— Что прикажешь мне делать, если убийца внезапно появится в тот момент, когда мы будем заниматься любовью? Ты будешь крепко держать меня в объятиях, и я не смогу защитить тебя. И бесполезно уверять меня, что это ерунда, — я не могу не думать об этом.

Лучано открыл было рот, чтобы сказать что-то, но, очевидно, передумал и поставил Саманту на пол.

— Хорошо, я понял. У нас есть проблема, которую мы должны решить, так? — Он помолчал, потом вдруг щелкнул пальцами. — Я, кажется, нашел выход! Допустим, днем я веду себя как паинька — работаю в кабинете или мы едем осматривать какое-нибудь интересное место. При этом я стараюсь не надоедать тебе своими объятиями. Но ночью, и я настаиваю на этом, уже я охраняю твое тело, а нанятые мною охранники патрулируют дом и прилегающую территорию. Как тебе такой план?

Саманта долго обдумывала его предложение.

— Хорошо, кажется, это может сработать.

— О, слава тебе, Господи! А теперь, любимая, не могла бы ты сосредоточиться на более важном и неотложном деле? — нетерпеливо спросил Лучано, увлекая ее в спальню.

Саманта вовсе не была уверена, что Лучано выполнит свою часть этой так называемой сделки. Поэтому, как только начало светать, она выскользнула из его постели, чтобы проверить, действительно ли он поставил охрану в доме и на улице.

— Ты должна знать, что я всегда держу слово, — сонно проворчал Лучано, прижимая ее к себе, когда Саманта вернулась.

— Да, но ты скажи этим парням, чтобы они не приносили с собой автоматы. Кем они себя считают?

— Просто наемными убийцами, — небрежно сообщил Лучано и набросился на нее с таким нетерпением и страстью, что Саманта лишь на следующее утро вспомнила о его словах и подумала: он что, пошутил?

Но, решив, что на самом деле ей все равно, кем были эти охранники и где Лучано нашел их, Саманта всецело отдалась своей любви.

Следующая неделя пролетела незаметно. Все эти дни, сменяя друг друга, были похожи на сверкающие хрустальные бусинки, которые нанизывались на нитку ее счастья.

Лучано приходилось много работать, но он выкраивал время, чтобы показать Саманте местные красоты. Они также посетили многие исторические места. Когда он привез ее в Венецию, город, действительно, кишел туристами.

— Сейчас слишком жарко, — сказал Лучано. — Мы приедем сюда в сентябре, когда будет меньше народу, и ты сможешь осмотреть все достопримечательности в более спокойной обстановке. А теперь, думаю, нам пора перекусить. Не возражаешь?

Лучано повез ее в ресторан, где они не торопясь пообедали и вернулись на виллу под вечер.

Утром за завтраком Саманта узнала, что в этот день за обедом соберется все семейство Гранди. Она не была уверена, что ей следует присутствовать на этом семейном сборе, поэтому высказала пожелание исчезнуть на это время.

— Я давно хотела посмотреть старый монастырь, — сказала она Элизабет. — Возьму с собой бутерброды и…

— Даже слышать об этом не желаю! Разумеется, вы должны присутствовать на нашем семейном обеде, — заявила синьора Гранди тоном, не терпящим возражений. — Кроме того, с вами хочет встретиться моя дочь Антонелла, — добавила она, загадочно блеснув глазами. — Она упомянула о каких-то серебряных серьгах…

— О Боже! — воскликнула Саманта, всплеснув руками. — Я совсем забыла об этом! Надеюсь, она не очень ругает меня за них?

— Нет, конечно. — Элизабет рассмеялась. — Антонеллу только заинтриговала новость, которую она узнала от своей дочери, моей внучки, — о том, что у дяди Лучано появилась новая подружка.

Саманта почувствовала, как у нее запылали щеки, и сделала себе строгий выговор за свою слепоту. Синьора Гранди — умная и проницательная женщина — уже наверняка догадалась, что ее сын и его телохранительница проводят каждую ночь в объятиях друг друга, а ей, дурочке, даже в голову это не пришло!

Что говорят матери любовника в таких случаях? — лихорадочно соображала Саманта. Но если у Элизабет и были какие-то мысли по этому поводу, то она крепко держала их при себе. Она безмятежно пила кофе и доброжелательно расспрашивала Саманту, понравилась ли той Венеция.

Позже, в своей спальне, глядя на себя в зеркало, молодая женщина подумала, не слишком ли простенькое на ней платье для торжественного семейного обеда. Платье было хлопчатобумажное, бледно-голубого цвета. Саманта немного нервничала, готовясь к встрече с семьей Лучано.

Однако когда она уже сидела за столом среди его шумных, говорливых родственников, Саманта поняла, что ее опасения были напрасны. Все отнеслись к ней дружелюбно и тепло, особенно Антонелла — полная, темноволосая женщина, мать Кьяры, с которой Саманта познакомилась во время поездки в Виргинский университет.

Веселая, сердечная атмосфера, царившая за большим обеденным столом, омрачалась небольшим обстоятельством. Элизабет время от времени бросала на сына озабоченные взгляды. Саманта отметила, что и Лучано был сам не свой после того, как ему сегодня утром позвонили из Генуи.

Наверное, проблемы по работе, подумала она, но тут все вдруг зашумели, раздался дружный смех и стук вилок о бокалы, и Саманта забыла об этом. Лучано, сидевший на другом конце стола, отложил салфетку и медленно встал.

Он говорил по-итальянски, Саманта смогла уловить лишь несколько слов, в том числе и свое имя. Лучано закончил свою речь под общий хохот и по-английски обратился к Саманте:

— Я рассказывал им, почему мне потребовался телохранитель. И в каком шоке я был оттого, что мной стала командовать женщина, указывать, что мне позволено делать, а что нет. Но я заверил своих родственников, что стал другим человеком, который понимает необходимость делать то, что ему говорят, причем всегда!

— Очень хорошо! — выкрикнула со своего места Антонелла и подмигнула Саманте. — Если мой братик будет досаждать тебе, ты только скажи — я живо вправлю ему мозги!

«Братик» ростом под два метра присоединился к всеобщему хохоту.

Обед подходил к концу. Семейство Гранди распалось на группки. Элизабет объявила, что собирается ненадолго прилечь. Лучано оживленно беседовал с мужем сестры о политике, а младшее поколение отправилось играть в футбол на лужайку. Саманта решила, что теперь может незаметно удалиться в свою комнату.

В коридоре ее остановил один из слуг и сказал, что кто-то, желающий увидеться с «американской мисс», ждет ее в малой гостиной. Гадая, кто бы это мог быть, Саманта подошла к уютной гостиной и открыла дверь. Там, у широкого окна, стояла совершенно незнакомая ей женщина.

— Привет! — поздоровалась незнакомка, обернувшись на звук закрываемой двери. Насколько я понимаю, вы — телохранитель дорогого Лучано?

— Да, это я, — подтвердила Саманта, не понимая, кто эта поразительно красивая женщина и какое она имеет отношение к семье Гранди.

— И, наверное, его новая подруга, верно?

— Ну-у… — Саманта замялась, не зная, как ответить на заданный в лоб вопрос.

В конце концов, их с Лучано интимные отношения — это их личное дело. И он вряд ли обсуждал эту тему даже со своей семьей. Так что с этой женщиной следует вести себя осторожно.

— Простите, я не расслышала ваше имя. Вы?..

Незнакомка внимательно смотрела на нее несколько секунд, затем ее красивый рот медленно растянулся в широкой улыбке.

— О, извините, я забыла представиться. Меня зовут Лючия Росси. Мы с Лучано были помолвлены и собирались пожениться — еще несколько дней назад, во всяком случае.

В голове Саманты теснились вопросы, опережая друг друга и создавая хаос в мыслях. Она молча смотрела во все глаза на красивейшую женщину, которую когда-либо встречала в своей жизни. Но когда Саманта начала выходить из оцепенения, до нее наконец стал доходить весь смысл сказанного красавицей.

Лючия? Лючия Росси? О, конечно! Это, должно быть, та женщина, о которой пренебрежительно отзывалась жена Филипа Бредли во время антракта в концертном зале в тот день, когда она, Саманта, приступила к обязанностям телохранителя Лучано.

Она смутно помнила события того вечера, но не забыла создавшегося у нее четкого впечатления, что супруге Филипа, Дороти, эта самая Лючия очень не нравилась.

Неудивительно, подумала Саманта, бросив косой взгляд на Лючию, которая в данный момент любовалась своим отражением в большом зеркале. На моем месте, подумала Саманта, любая нормальная женщина, видя такое лицо и фигурку, сочла бы себя дурнушкой. Вот и я чувствую себя неполноценной, находясь рядом с такой совершенной красотой.

Лючия была чуть выше среднего роста, со стройными ногами и красивыми коленками. Ее чувственная, сексуальная фигурка, классические, точеные черты лица, густые темные волнистые волосы и безупречная матовая кожа притягивали взгляд. Она, возможно, выглядела моложе своих лет, и Саманта не сомневалась, что, стоит Лючии поманить своим холеным пальчиком любого мужчину, тот будет лежать у ее ног через секунду.

Овладев собой, Саманта поняла, что оказалась в щекотливом положении. Особенно если эта красивая женщина действительно была помолвлена с Лучано. Она понятия не имела, что ей делать в этой весьма неприятной ситуации.

Лючия поправила шелковое платье, которое облегало ее потрясающую фигурку так, словно было второй кожей, и повернулась к Саманте.

— Лучано — очень привлекательный мужчина. И в постели он необычайно хорош, конечно, — добавила она, играя улыбкой. — Мне будет его не хватать.

— Прошу прощения, — холодно заметила Саманта, — но я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне? Если вы поссорились с Лучано, советую вам решать эту проблему с ним.

Красавица покачала головой.

— Нет, мы не ссорились. Ни в коем случае! Лучано такой добрый и такой щедрый… — Она выставила вперед руку, на которой сверкало кольцо с огромным бриллиантом. — Нет-нет, — проворковала Лючия, подняв свои большие красивые глаза на Саманту, — я приехала сюда только за тем… в общем, я верю в женскую солидарность.

Женская солидарность? Бог мой! Кто бы говорил об этом! — подумала Саманта, чуть не рассмеявшись. Потому что это необыкновенно яркая женщина не могла иметь ничего общего со своими соплеменницами — ей было на них просто наплевать!

— Возможно, я неточно выразилась, — поправилась Лючия, заметив скептическое выражение на лице собеседницы. — Но я сочла своим долгом приехать сюда и предупредить вас, чтобы вы не рассчитывали, что Лучано женится на вас.

— Могу лишь ответить вам, — холодно отчеканила Саманта, — что вопрос о браке с кем бы то ни было в моей повестке дня не стоит.

— О, не говорите глупостей! — бросила Лючия, небрежно махнув рукой. — Если женщина влюблена в мужчину, она мечтает выйти за него замуж. Вот почему я здесь — хочу уберечь вас от страданий. Лучано не женится на вас, я знаю, о чем говорю. Он известный обманщик. Например, вы знаете о том, что он провел со мной в постели три ночи, когда приезжал в Геную на прошлой неделе? По вашим глазам вижу, что не знаете, — констатировала Лючия, наслаждаясь ошеломлением соперницы. — Уверена, он сослался на срочные дела. Угадала? Лучано лгал вам так же, как и мне, когда обещал, что мы поженимся. А я верила ему, потому что мы фактически были мужем и женой в течение целого года.

Саманта ощутила, как ее пронзила острая сердечная боль, когда она представила Лучано в постели с этой женщиной. Но она постаралась внушить себе, что, до того как она встретилась с ним и они полюбили друг друга, у Лучано была личная жизнь, что естественно.

И в то же время, мысль о том, что пока они с Элизабет целых три дня беспокоились о нем, не зная, где он пропадает, а Лучано в это время развлекался с Лючией, жгла ей мозг сильнее каленого железа. Однако сейчас Саманта не готова была что-то решить в связи с внезапно открывшейся правдой.

— Послушайте, я ничего не знаю о ваших отношениях, — спокойно сказала она, не желая показывать Лючии, насколько расстроена, — но такие вещи случаются. Люди меняют свои решения, и мне кажется, что лучше отважиться на болезненный шаг, чем связывать свою жизнь не с тем человеком.

— Возможно, — милостиво обронила Лючия, снова поворачиваясь к зеркалу. — И вы, конечно, уверены, что если он обманул меня, то это не значит, что он поступит так же и с вами, да?

Саманта лишь пожала плечами.

— Но, к сожалению, его ложь в отношении меня не идет ни в какое сравнение с тем, что он проделал с вами. И я могу доказать это, — заявила Лючия и взяла с подоконника свою сумочку. — Мои друзья в Генуе сказали, что вы здесь в качестве его телохранителя. Это так? Чтобы охранять его от Марио Арпино, который угрожал ему?

— Так, — подтвердила Саманта, удивляясь осведомленности Лючии.

— Вы знаете, мы все очень веселились, задаваясь вопросом, — Лючия хихикнула, — зачем Лучано телохранитель, если Марио Арпино арестовали две недели назад?

— Что?! Что вы сказали?!

— Пожалуйста, убедитесь сами. — Лючия снова противно захихикала и протянула Саманте большую газетную вырезку.

Статья была, естественно, на итальянском языке, и Саманта не могла ее прочитать, но разобрать два слова «Марио Арпино» в подписи под снимком было ей вполне по силам. Фоторепортер запечатлел момент, когда мужчина в наручниках в сопровождении полицейского входил в здание полицейского участка.

В первое мгновение Саманта испытала облегчение оттого, что злоумышленник находится в тюрьме, однако ее радость испарилась, когда она обратила внимание на дату.

О Господи, Лючия права! — подумала Саманта, и кровь отхлынула от ее лица. Она вспомнила, как Доналд говорил Лучано, что ему звонили несколько раз из Италии, и поняла, что Арпино задержали в тот день, когда они были в Виргинском университете. Лучано знал об аресте Арпино до своего внезапного решения вернуться на родину!

— Вот видите! — торжествующе воскликнула Лючия. — Я говорила вам, что он лжец!

— Да-а… да, говорили, — прошептала Саманта, в шоке глядя на клочок газеты, который держала в руке.

Почему? Почему Лучано поступил со мной так? Почему делал вид, что его жизнь находится в опасности, в то время как ему уже ничто не угрожало? О Господи, надо мной же все будут смеяться! Ни один человек, работающий в охранном бизнесе, не упустит возможность напомнить мне, что я настолько ослепла от любви к своему клиенту, что продолжала плотно охранять его, когда необходимость в этом давно отпала! — с пронзительной тоской и невыразимой горечью думала Саманта, отрешенно глядя в одну точку.

Задыхаясь от душевной боли и не пролитых слез, она доплелась до стула и тяжело опустилась на него. В ушах у нее стоял злобный, ядовитый смех Лючии, а в голове стучали два вопроса, отдаваясь мучительной болью во всем теле: «как он мог обойтись со мной так?» и «что же мне теперь делать?»