Бенгальские рубины

Глава 12

И снова начались ночные кошмары.

Слейтер вошел в комнату Элоис, привлеченный криками и плачем. Наклонившись над кроватью, он нежно взял ее за руки. Интересно, что бы она сказала, если бы сейчас проснулась и обнаружила его здесь?

Уже второй раз входил он в спальню Элоис, чтобы успокоить ее. Он знал, что ее мучили кошмарные сны, вызывавшие потрясение в ее душе и дрожь во всем теле. Он заметил, что эти сны приходят к ней во время грозы при раскатах грома.

Он погладил ее по щеке, и Элоис начала успокаиваться.

— Ш-ш-ш… Элоис, тише.

Его голос разгонял все ее ночные страхи, и Элоис крепче прижималась к Слейтеру, неумышленно разжигая в нем огонь желания.

В первый раз, застав ее в таком состоянии, Слейтер хотел разбудить Элоис. По ее крикам и бессвязным словам он понял, что Элоис переживает во сне смерть своей матери. Но вскоре Слейтер обнаружил, что любая попытка привести ее в сознание во время таких снов заканчивается ужасно. В результате резкого пробуждения Элоис забывала содержание снов и днем страдала мучительной, невыносимой головной болью. Поэтому наилучшим решением было — просто успокаивать ее во время сна.

То, что она совершенно не помнила ту страшную ночь, вначале раздражало его, но теперь Слейтер считал, что это послужило во благо Элоис. Потеря памяти — единственное, что спасло ее от мстительной отцовской злобы.

Элоис успокоилась и теперь спала мирно, безмятежно. Слейтер постоял еще немного возле ее кровати. Очень скоро ему предстоит встреча с Кроуфордом. По сообщениям людей Слейтера нищая аристократия скоро должна съехаться в Брайарвуд.

Необходимо обеспечить Элоис надежную охрану.

Покидая комнату, Слейтер молился об одном — чтобы она не возненавидела его еще больше за то, что он собирается сделать. Он молился, чтобы Элоис когда-нибудь смогла понять его.

Элоис проснулась от непонятного шума. По-видимому, звуки удаляющихся шагов.

Она лежала в постели, не двигаясь, сердце отчего-то бешено колотилось, пульсирующая боль стучала в висках. Она встала, собираясь положить на лоб мокрое холодное полотенце. Снова приснился этот сон. Она никогда не могла отчетливо вспомнить все, что происходило в нем. Она помнила только, что всякий раз испытывала панический страх от вида крови и просыпалась от ужаса. И все время чувствовала боль, непереносимую боль.

Тяжело вздохнув, она постаралась выбросить эти кошмары из головы, сполоснула лицо водой, затем подошла к камину и уставилась на едва тлеющие угли.

Рассвет еще не наступил, и все же ей не хотелось ложиться в постель. Она потянулась, зевнула и села на кровать. И тут, к своему удивлению, обнаружила, что дверь в комнату была приоткрыта.

Нет. Этого не может быть.

Подойдя на цыпочках ближе, она убедилась, что это действительно так. Она постояла несколько минут в нерешительности, раздумывая, что же ей делать. Впервые за всю неделю ей представилась возможность побега. Но Слейтер был осторожным человеком, возможно, дверь оставлена открытой намеренно.

А что, если нет?

Некоторое время Элоис сидела в темноте и созерцала стены, как будто они могла дать ей совет. Затем она надела желтое платье. То самое, о котором Слейтер сказал, что оно принадлежит ей, что бы ни случилось.

И все же… она колебалась.

Ее не пугало будущее. Просто она… немного смирилась. Если ей удастся отсюда уйти, она будет абсолютно беззащитна, без пенни в кармане. Вся ее собственность — это желтое платье и единственный рубин, спрятанный под корсетом. А также воспоминания о том, что происходило в доме этого человека.

Почему она медлит? Почему бы ей просто не выйти в темноту и не начать путешествие, о котором так мечтала? Освободиться от Ашенли и его хозяина?

Быть свободной.

Но почему эта мысль вызывает такую пустоту в сердце? Почему ей стало так грустно? Какими чарами околдовал ее этот человек? Заставил ее поверить? Поверить во что? В то, что она могла бы иметь нечто большее в жизни, могла бы получить то, к чему так долго и упорно стремилась. Она могла бы получить дружбу, любовь, теплый уголок в морозное зимнее утро. Из глаз потекли слезы, и Элоис отбросила эти мысли. Какая глупость. Какая невероятная бессмыслица.

Она надела шляпку, положила в сумочку туалетные принадлежности, пару чулок, полдюжины шпилек для волос и, открыв дверь, всмотрелась в темноту.

Даже не бросив прощальный взгляд на свою комнату с черными стенами и ковром с вытканными розами, она решительно двинулась вперед по коридору, спустилась по лестнице и очутилась в совершенно темном холле.

Если бы светила луна, здесь не было бы такой непроглядной тьмы. Но небо было покрыто тяжелыми облаками, и собирался хлынуть дождь. Элоис стояла в полной темноте. Тьма всегда будет ассоциироваться с этим домом и с этим человеком.

Двери главного входа были заперты.

Элоис медленно побрела по дому, толкая каждую дверь. Но все они оказались заперты. Что делать? Оставить свою попытку или продолжать искать незапертую дверь? Тогда она может разбудить кого‑нибудь из друзей Слейтера или прислугу.

Думай, Элоис, думай хорошенько!

Подобрав юбки, она тихо вошла в бальный зал и закрыла за собой дверь. Раскаты грома становились все сильнее. Элоис подождала, пока грохот достигнет своего апогея, и разбила окно. Она рассчитывала, что шум грозы заглушит треск бьющегося стекла.

Затем она на ощупь подошла к столу, на котором должна была стоять свеча. С большим трудом ей удалось зажечь ее. Элоис огляделась. В слабом, мерцающем свете свечи ей показалось, что комната совершенно преобразилась. По спине девушки пробежал холодок страха и дурного предчувствия. Она подняла свечку выше, может быть она ошиблась, и вошла совсем не в ту комнату? Однако мрачные портреты и блестящие мраморные колонны, окружавшие ее, были знакомы Элоис, изменилась лишь обстановка.

Элоис успела заметить, что бальному залу вернули его великолепие. Люстра на потолке была начищена до блеска и украшена новыми свечами. С позолоченной мебели сняты пыльные чехлы, и открыто огромное пространство блестящего пола. Со стены убраны тяжелые драпировки, стены украшены живописными картинами, изображающими шаловливых нимф, смеющихся херувимов, цветы, солнце и весну.

Все корзины, ящики, сундуки были убраны за исключением одного. Последнего сундука, который принес Слейтер.

Казалось, чья-то рука сдавила грудную клетку, так трудно ей вдруг стало дышать. Неведомая сила толкала ее к этому сундуку. Ею овладело сильнейшее любопытство. Встав на колени, Элоис откинула крышку.

Внутри сундука лежали запыленные игрушки, корзиночки для ниток, книжка с картинками… Внезапно гомон голосов заполнил ее сознание.

— Иди сюда, Элоис.

Эти слова таинственным образом растаяли в темноте, и Элоис всхлипнула. Она поняла, что с ней разговаривает ее память. Память. Знакомые звуки исчезли из ее сознания так же внезапно, как и появились. Подняв голову, Элоис всмотрелась в темноту. Почему? Почему она не может ничего вспомнить? Что с ней случилось? За какие грехи ее разум воздвиг непроницаемую стену, отделив Элоис от ее детства?

Поставив свечу на пол, она вновь заглянула в сундук и потрогала пыльные вещи, лежавшие в нем. Эти предметы имели какое-то особое значение. Но какое?

Она готова была закрыть сундук, как вдруг яркое пламя свечи озарило что-то, завернутое в шелковый платок. Ей показалось, что она слышит какую-то знакомую мелодию. Она разверзла сверток. Кукла.

— Иди сюда, Элоис. Покажи нам свой подарок, а потом мы с тобой споем колыбельную твоей кукле. И все смогут увидеть, какой замечательной невестой ты будешь. Какой прекрасной матерью. Голос шептал где-то в комнате, рядом с нею. Он переворачивал ее душу.

— Спи, моя крошечка, спи.

Знакомое лицо предстало перед ее мысленным взором. Лицо, светящееся нежностью и безграничной материнской любовью.

— Ло-лилли, ло-лилли, ло, ли… праздник в честь ее дня рождения. Дюжина детей, гостей, сладости, музыка, суетящиеся слуги…

— Пусть все увидят, какой замечательной невестой ты будешь. Какой прекрасной матерью.

— В тот вечер она пела так чудесно, я никогда не слышал ничего подобного ни до, ни после.

Элоис обернулась и увидела, что позади нее стоит Слейтер. Бросив куклу, она вскочила на ноги и захлопнула крышку сундука.

Слейтер взял ее за локоть.

— Вы знали мою мать? — растерянно спросила она.

— Да.

— Откуда?

— Я был в тот вечер на празднике. Это был ваш день рождения. Помните?

Она кивнула.

— Вам исполнилось пять лет.

Она не стала спрашивать, как он угадал ее мысли. Она не хотела знать. Этот человек так глубоко проник в ее душу, что понимал все, не спрашивая ни о чем.

— Что вы хотите от меня? — прошептала она.

— Я хочу видеть вас счастливой.

— Если бы это была правда, вы бы выпустили меня отсюда.

Он смотрел на нее с жалостью.

— Вы не можете покинуть мой дом. Нас свела судьба. Мы должны довести эту игру до конца, хотите ли вы этого или нет.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Слейтер взглянул на нее с сочувствием. Элоис, должно быть, подняла его с постели, потому что волосы его были в беспорядке. Расстегнутая рубашка открывала волосатую грудь.

— Подумайте, Элоис. Что вы еще помните?

— Ей стало трудно дышать. Элоис попыталась вывернуться, когда он обнял ее за плечи.

— Нет! Отпустите меня. Я не понимаю, чего вы хотите.

— Подумайте, Элоис.

Слейтер стоял слишком близко от нее, и она не могла ни о чем думать. Он подавлял ее, лишал возможности принимать собственные решения. Ее охватила паника. Она чувствовала, что этот человек знает о ней даже то, что она пыталась изо всех сил скрыть.

Ее мозг пронзила мучительная боль еще более сильная, чем раньше. К горлу подступила тошнота. Жуткий страх сковал ноги.

Она должна бежать! Немедленно. Оттолкнув Слейтера она рванулась вперед. Он думал, что она бросится к двери, но Элоис устремилась к окну. Не давая ему опомниться, она выскочила в окно и скрылась в ночи.

— Элоис!

Он мчался за ней следом, она это знала. Но Элоис бежала, не останавливаясь, и не оглядываясь. Она не позволит опять себя привести в этот дом.

Прохладный ветер дул ей в лицо, принося запах дождя, но она продолжала бежать. На вершине холма она увидела густые заросли кустарника. Если бы ей удалось добежать туда и спрятаться среди кустов, Слейтер не смог бы ее найти.

— Элоис!

Зов стал громче и ближе, но начавшаяся гроза затмила предательский свет луны, и непроглядная, кромешная тьма укрыла Элоис.

У нее закололо в боку, но она не обращала внимания на боль, так же, как и на колючие ветки, царапавшие ее одежду и волосы.

Впереди показались неясные очертания полуразрушенного строения, заросшего диким кустарником. Внутрь вела тропинка. Элоис кинулась под мрачные своды. Он никогда не найдет ее здесь.

Нырнув в густые заросли кустарника, Элоис присела, пригнула голову и обхватила руками плечи. Она надеялась, что он прекратит свои поиски и оставит ее в покое. Что он поймет ее стремление уйти из этого места, уйти от него.

Она не может вернуться.

Она не должна возвращаться. И не вернется.

Сильный удар грома расколол небо. Этот удар ужасно напугал ее, крупные капли дождя с шумом обрушились на землю.

Элоис зажмурила глаза. Нет! Нет! Она не любит дождь. Она его никогда не любила. Тяжелые низкие облака и сильный ветер всегда пугали ее с самого детства. С годами страх только усиливался, словно что-то ужасное поджидало ее в такую погоду. Какое-то ужасное чудовище, имени которого она не помнила.

Боль в голове напомнила о себе, пронзив все тело. Нет! Она не хочет ничего вспоминать. Воспоминания приносят ей только боль и страдания.

— Элоис!

Голос звал откуда-то издалека. Элоис свернулась клубочком, зажав уши руками. Она не хочет больше слышать его голос. Но нет, это не был голос Слейтера. Ее звала женщина.

— Элоис, пойдем. Нам нужно спрятаться.

Элоис заплакала. Вихрь кошмарных образов пронесся перед ее глазами. Гроза, каменистый обрыв и кровь… много крови. К горлу подкатил комок. Она резко открыла глаза.

— Элоис!

Она вгляделась в темноту и увидела Слейтера, стоящего над ней. Мокрые волосы прилипли к его лбу, рубашка промокла насквозь. В мерцающем свете фонаря, который он держал в руке, Слейтер казался еще более внушительным, сильным, пугающим.

Она вскочила на ноги и попыталась увернуться от него, но он успел схватить ее своей стальной рукой за запястье. Другая рука обвилась кольцом вокруг ее талии. Ей показалось, что это не Слейтер держит ее, а другой человек, грубый слуга, который бормочет что-то своему хозяину.

— Элоис! — Слейтер тряхнул ее, и образ растаял так же внезапно, как и возник.

— Ты нашел ее? — Карри бежал к ним навстречу с факелом в руках. Элоис заметила, что они смотрят на нее с большой тревогой. Она знала, что ее платье было заляпано грязью и порвано… ее красивое платье. Должно быть, она выглядела ужасно. Но у нее не было сил что-то объяснять или протестовать. Ее ноги дрожали, а тело словно онемело.

Слейтер передал фонарь своему спутнику и крепче прижал ее к себе. Она уткнулась лицом в его шею, судорожно дрожа. И в этот момент Элоис поняла, о чем так неясно говорил ей Слейтер. Судьба свела их вместе. Ее воспоминания все еще были слишком неопределенными, слишком ужасными, чтобы разобраться в них, но она знала, что попыток убежать больше не будет. Какая-то неведомая сила привела ее к нему. Настало время посмотреть в лицо своему прошлому.

Человек, одиноко стоящий на вершине холма, заметил фигуры, мелькающие в свете факелов. Ухмыльнувшись при мысли, что наконец-то может оставить свой пост, он направился в сторону Брайарвуда.