Бесконечный коридор

Часть 3. ДЖЕННИ
Глава 1

Уже в Фелберне Дженни, ехавшая в вагоне первого класса, в последний раз посмотрела на себя в зеркало. Сердце ее колотилось, как птичка об оконное стекло, но Дженни знала: это еще ничто по сравнению с волнением, которое охватит ее, когда она переступит порог их дома.

Поезд остановился, и Дженни вытащила на тускло освещенную платформу три новеньких чемодана из свиной кожи. Она жестом подозвала маячившего в отдалении носильщика, а когда тот приблизился, поздоровалась, узнав его:

– Добрый вечер, мистер Харрис.

Когда-то они с Бетт и тетушкой Мэй жили по соседству с Харрисами.

– О… э-ээ… здравствуй, Дженни. Господи, я даже не узнал тебя! – Он пристально вгляделся в ее лицо. – Ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо, мистер Харрис.

– Тебе такси?

– Да, пожалуйста.

– К доктору едешь?

– Да, мистер Харрис.

– Там на площади Хукер ждет. Если, конечно, никто к нему не подсел. Харрис метнул на Дженни восхищенный взгляд. – Он только что новую машину купил – как раз под стать тебе. – Харрис вновь смерил ее взглядом, задержав его на лице молодой женщины. – Да, замечательно. Я очень рад, что ты стала такой красоткой. Жена как раз тебя вчера вспоминала.

– Да что вы!

– Сказала, что не завидует тебе; не у каждого хватит сил за больными ходить.

– Да, наверное, – кивнула Дженни. Она отлично знала, что миссис Харрис ей не завидует, причем вовсе не из-за больных.

Такси Хукера, зятя Харриса, оказалось свободным. Харрис уважительно распахнул перед Дженни дверцу, помог ей сесть и уложил чемоданы в багажник. Обращался он с ней как с важной персоной, и Дженни не поскупилась на чаевые. Откинувшись на спинку сиденья, она попыталась хоть на несколько минут расслабиться, в то же время прекрасно сознавая, что это ей не удастся.

Хукер поднес чемоданы к самой двери, но позвонила Дженни не сразу, собираясь с силами. По двору, освещенному уличным фонарем слева от нее, сновали люди; это означало, что Пол еще ведет прием.

Дверь открыла Мэгги.

– Да? – спросила она, щурясь в темноту.

– Привет, Мэгги.

– Боже мой, Дженни, я вас и не узнала! – всплеснула руками кухарка, отступая на шаг. – Заходите! Давайте же, заходите!

Мэгги занесла в холл чемодан и, поставив его на пол рядом с двумя другими, которые затащила Дженни, посмотрела на нее, вглядевшись в ее лицо. Прежде она, как и ее хозяин, старалась не обращать на него внимания, также считая, что внешность не главное, но теперь просто не могла оторваться. Дженни изменилась, причем разительным образом. Рука Мэгги взлетела к губам.

– О, мисс Дженни! – вскричала она. – Господи, какое чудо! Я просто глазам своим не верю!

Она робко прикоснулась к груди Дженни, словно желая проверить, не призрак ли перед ней, а Дженни оперлась на ее руку и прошептала:

– Как я выгляжу, Мэгги?

– О, мисс Дженни – потрясающе! Изумительно! Святые угодники – это же просто чудо!

Дженни с трудом удержалась, чтобы не разразиться нервным смехом.

– Спасибо, Мэгги! – с чувством произнесла она, крепко сжимая ее руку. – А где миссис Хиггинс?

Разговаривая с Мэгги, она всегда называла Бетт так.

– Она в гостиной вместе с мисс Лорной. А что… Нет, вы никогда не догадаетесь. – Мэгги шаловливо улыбнулась. – У нашей девочки ухажер объявился. Настоящий кавалер. Самому мистеру Полу понравился. Как-то раз он увидел под вечер, что мальчишка под окнами ошивается, и поступил единственно верно: пригласил его в дом. Сказал, что если тот хочет повидать мисс Лорну, так пусть заходит. И – представляете? С тех пор мальчонка от нас почти не выходит!

Дженни, казалось, восприняла эту новость с легким разочарованием. Чуть поморгав, словно размышляя, как быть дальше, она сказала внезапно охрипшим голосом:

– Знаешь, Мэгги, я пройду пока в чайную комнату. – Дженни мотнула головой в сторону двери. – Скажешь миссис Хиггинс, что я там? Только потихоньку… Словом, я полагаюсь на тебя.

– Хорошо, мисс Дженни, я все сделаю как надо, вы уж не волнуйтесь. И оставьте чемоданы. – Она легонько отодвинула Дженни плечом. – Я сама с ними разберусь.

– Нет, нет, Мэгги, – запротестовала Дженни. – Они слишком тяжелые, ты их сама наверх не затащишь. Оставь все здесь.

– Ладно, посмотрим. Ступайте пока в чайную, а я уж пришлю ее к вам.

В чайной не топили, и Дженни пробрал легкий озноб. Когда хлопнула дверь гостиной и послышался звонкий смех, а затем быстрые шаги Бетт, дрожь усилилась.

И вот дверь распахнулась, и Бетт, завидев ее, вскрикнула:

– Ну, привет, Джен-ни!

Имя как бы раскололось надвое, а губы Бетт, когда с них сорвался последний слог, так и не сомкнулись. Как незадолго до нее и мистер Харрис, она оторопело уставилась на лицо Дженни, не в силах оторвать взгляда от ее носа.

– Господи, Дженни… как… что… – бессвязно залопотала она.

Краска бросилась в лицо Дженни; несмотря на холод, она почувствовала, что подмышки ее взмокли.

– Ну и дела! – воскликнула Бетт. – Вот, значит, в чем твоя тайна заключалась. Теперь понятно, почему ты так скрытничала! – Внезапно голос ее обесцветился. – Нос, стало быть, переделала.

– Да, – кивнула Дженни, судорожно сглотнув. – Помимо всего прочего. И она сняла шляпку.

– О, и волосы подстригла! – изумилась Бетт. – Да еще и покрасилась! Ну и дела! – Бетт сложила руки на груди; так она поступала всегда, когда кого-то отчитывала. – Ты теперь просто другой человек.

– Да, я знаю. – В голосе Дженни послышались твердые нотки; он больше не дрожал. – Это был мой крест, который я несла с самого рождения, и вот теперь я от него избавилась. Навсегда, надеюсь.

– И все это придумал твой… муж?

– Да. Хотя я и сама об этом мечтала. – Не выдержав пронизывающего взгляда кузины, Дженни отвернулась. – Всегда мечтала, только вот денег не было. Так вот…

Она повела плечом, и это движение привлекло внимание Бетт к ее бюсту. Брови ее поползли на лоб, а глаза чуть не вылезли из орбит. Перехватив взгляд кузины, Дженни улыбнулась и ответила:

– О, это совсем просто. – Она легонько приподняла обе груди руками. Подкладки я могла давно носить, но что в них было толку при такой внешности?

Бетт с кривой улыбкой покачала головой из стороны в сторону.

– Что ж, надеюсь, это принесет тебе счастье.

– Я тоже. По крайней мере, последние три недели были лучшими в моей жизни.

– И что ты собираешься делать теперь?

– О, у меня полно планов.

– Еще бы, – не удержавшись, фыркнула Бетт.

– Что ты хочешь этим сказать, Бетт? – в голосе Дженни послышались резкие нотки.

– Да ничего. Просто очевидно, что раз ты это так давно замыслила и держала от всех в тайне, то значит дело этим не кончится… Где жить будешь?

– Здесь, в Фелберне. Хочу купить квартиру. Нужно же где-то тряпки держать – я… целых три чемодана привезла да еще сундук должны доставить.

– Ого! Да, ты времени зря не теряла, – уже не в силах сдерживать зависть, Бетт повернулась к двери, чтобы идти, и сказала: – У нас, правда, гости, но все же тебе лучше было бы зайти и поздороваться с Лорной.

– Я могу подождать, пока она освободится.

– Надо же, а я думала, что новая внешность придаст тебе больше уверенности, – ядовито произнесла Бетт.

– Ты вредничаешь, да? – спросила Дженни.

Она вполне могла и не спрашивать, тем более что всю дорогу именно этого и опасалась – реакции Бетт. И тем не менее поведение строптивой кузины лучше всяких слов подсказало ей: новая внешность удалась на славу.

– Что ты, – поспешила оправдаться Бетт, – я вовсе не вредничаю. Просто мне казалось, что вовсе ни к чему было окружать себя такой завесой тайны. Да и мой благоверный вряд ли будет доволен; наверняка начнет брюзжать, что такие операции небезопасны. Ты ведь сделала пластическую операцию, да?

– Можно сказать, что да, – согласилась Дженни. Ей и в голову не приходило, что Пол способен осудить ее поступок, и она вдруг не на шутку взволновалась. Ей представлялось, что за исключением Бетт, все за нее только порадуются. Нет, иллюзий Дженни не питала – новый нос не сделал ее красавицей, но по крайней мере избавил от назойливых взглядов, которые вечно приковывал к себе его длиннющий предшественник. К тому же, как и предсказывал Бен, она сразу стала обращать внимание на свой гардероб. Ах, Бен! Их всех людей, с которыми ей доводилось сталкиваться, он был самым мудрым. Какое счастье, что они встретились! Дженни отдала бы все на свете, чтобы продлить ему жизнь, но увы, вернуть этого чудесного и доброго человека было невозможно. Но теперь она стала такой, какой ее видел Бен. Она как бы смотрела на себя его глазами. Но как встретит ее Пол? Вдруг он огорчится? В одном Дженни была уверена наверняка: Бетт его недовольству только обрадуется.

Не расслышав последних слов Бетт, она сказала невпопад:

– Пожалуй, я все-таки загляну к Лорне. Надеюсь, она не упадет в обморок.

Дженни нервно рассмеялась, ожидая ответа кузины, но Бетт, продолжая стоять, удостоила ее лишь холодным взглядом. Дженни смутилась, и ее состояние ничуть не улучшилось, когда Бетт вдруг круто повернулась, и ни слова не говоря, зашагала в холл. Дженни ничего не оставалось, как последовать за ней. Впервые за последние недели у нее испортилось настроение, и порог гостиной она пересекала с самыми мрачными мыслями.

Дженни никогда не переставала удивляться поразительным перевоплощениям своей кузины. Вот и сейчас, едва войдя в гостиную, она весело прощебетала:

– Посмотри-ка, кого я тебе привела! – и подтолкнула Дженни вперед.

– Ой, тетя Дженни! – радостно вскричала Лорна, стоявшая в дальнем углу гостиной возле внушительных размеров проигрывателя; рядом с ней высился незнакомый Дженни юноша. Лорна с веселым визгом кинулась к Дженни и вдруг, в паре шагов от нее, резко остановилась, словно налетела на какое-то препятствие. Вид у девочки был растерянный. Она недоуменно обводила глазами прелестную женщину, которая была, но в то же время как будто и не была ее любимой тетей Дженни. Лицо принадлежало ей, но вместе с тем изменилось; на месте огромного крючковатого носа с широкими хищными ноздрями красовался очаровательный прямой нос, выглядевший на лице совершенно гармонично, а вовсе не торчал столбом, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Боже мой, тетушка Дженни! – всплеснула руками Лорна, голос которой сорвался на шепот. Она хотела было сказать что-то еще, но услышав, как юноша отвечает ее матери, спохватилась, что ее могут услышать, и подскочив к Дженни, молча обняла ее. Дженни в свою очередь привлекла Лорну к себе.

– Что за фокусы, Лорна? – строго спросила Бетт. – Оставь свою тетку в покое. – Добившись, что Лорна и Дженни разомкнули объятия, Бетт продолжила:

– Это Брайан. Брайан Болтон. Брайан, познакомься с моей кузиной… миссис Хоффман. – С этими словами Бетт, которая впервые назвала кузину по фамилии покойного мужа, театрально поклонилась в сторону Дженни.

Дженни протянула руку, которую высокий светловолосый юноша, первый молодой человек Лорны, торжественно пожал. Дженни он показался очень милым, даже чуть-чуть слащавым.

– Рад с вами познакомиться, миссис Хоффман, – произнес он. – Мне, правда, кажется, что я уже давно вас знаю – Лорна столько про вас рассказывала. – И вдруг, смутив Дженни до глубины души, развернул ее спиной и спросил: – А что, свои ангельские крылышки вы под пальто прячете?

– Ну что вы, право! – воскликнула она, высвобождаясь и поспешно отходя в сторону, к столику на колесиках, на котором был накрыт чай. Развязных мужчин Дженни совершенно не переносила, вне зависимости от возраста.

– Лорна, попроси Мэгги, чтобы подала свежего чаю, – сказала Бетт.

– Хорошо, мамочка. – Лорна подскочила к столику, схватила чайник и, радостно рассмеявшись в лицо Дженни, проворно упорхнула с ним.

Кинув взгляд на юношу, который повернулся к стеллажу с грампластинками и перебирал конверты, Бетт попросила – неестественно громким голосом, как будто молодой человек находился на другом конце дома:

– Поставь другую пластинку, Брайан.

– Танцевальную? – весело спросил он, уставившись на нее крупными серыми глазами. Держался он совсем непринужденно, словно вырос в этом доме.

– Да, заведи снова этот битловский твист. – Бетт для убедительности крутанула бедрами и, когда молодой человек звонко рассмеялся, тут же присоединилась к нему.

Дженни смотрела на Бетт, словно не веря своим глазам. Зачем она так ведет себя? Зачем строит из себя девочку? Да, конечно, ей еще только тридцать шесть, но ведь ее дочери уже пятнадцать. В этот миг грянула разудалая музыка, и Бетт, извиваясь и виляя бедрами, подскочила к Брайану, который в свою очередь повернулся к ней и принялся дергаться и извиваться в такт.

Наблюдая за танцующей парочкой, Дженни чувствовала нарастающее смущение. А что тут такого, пыталась она оправдать Бетт. Она любила отплясывать твист. Ничего в этом особенного нет. Многие домохозяйки, слушая передачу "Музыка дома", пытались танцевать твист. Разве сама она, пустившись однажды в пляс, не насмешила Бена до полусмерти? Было совершенно очевидно, что ни один из танцующих не испытывает и тени смущения. Однако минуту спустя, когда вернулась Лорна, Дженни заметила, что девочке, как и ей, неловко. Вошла Лорна в гостиную весело смеясь, но уже чуть позже, когда она, поставив чайник на столик, выпрямилась, улыбка с ее лица исчезла.

– Налить вам, тетя Дженни? – спросила она.

– Нет, я сама. Пойди потанцуй.

– Мне не хочется, – пробормотала Лорна. – Я… уже целый час протанцевала.

Она прошагала к дивану и уселась, но Брайан тут же окликнул:

– Идем к нам, Лорна! Давай еще поскачем!

Девочка, просветлев лицом, присоединилась к танцующим, движения ее были хотя и более медленные, но менее резкие и – естественнее, чем у матери. Заметив это, Бетт перестала извиваться и, плюхнувшись на диван, зажгла сигарету. Затем откинулась на подушки и, прерывисто дыша, выпустила изо рта облачко дыма.

Не глядя на Дженни, она произнесла:

– Ты так и не выпила чай.

– Сейчас налью. – Дженни подошла к столику.

– Как долго ты задержишься на сей раз?

– На недельку, если не выгонишь. Может, до Нового года – пока подходящую квартиру подыщу.

– Ты сама отлично знаешь, что можешь оставаться сколько захочешь.

– Спасибо.

– Ты уже подумала, что делать дальше?

– Что? – Дженни возвысила голос, пытаясь перекричать громкую музыку.

Бетт ответила, уже громче:

– Я спросила, подумала ли ты уже, что делать дальше?

– Нет еще. – Налив себе чаю, Дженни с чашкой в руках уселась на диван. – В первую очередь я хотела бы обзавестись жильем, настоящим домом, в который приятно было бы возвратиться после отдыха. Я хочу ненадолго съездить отдохнуть куда-нибудь за границу. Но без работы я все равно долго прожить не смогу. Вернусь, и попробую снова устроиться медсестрой.

– Ты совсем спятила, – убежденно сказала Бетт. – Уж я бы на твоем месте быстро нашла, как быть со всем этим богатством.

– Я знаю, Бетт, поэтому хорошо, что оно не тебе принадлежит. Твое место здесь, в этом доме. – Перехватив взгляд кузины, Дженни посмотрела ей прямо в глаза и медленно, с расстановкой произнесла: – Я могла бы поделиться с тобой, отдать тебе хоть даже половину – мне ведь много не нужно. Только иметь какую-то подстраховку, на всякий случай. Я же все равно стану работать. Но вот что бы случилось с тобой? Боюсь, что ты бы попросту обезумела. Что бы тогда стало с Лорной и Полом? Поэтому… я ничего тебе не дам. Не хочу помочь тебе потерять то… что у тебя есть.

– А кто тебя просил? – внезапно охрипшим голосом спросила Бетт. Откажешь, когда я тебя о чем-нибудь попрошу, а этого тебе придется долго ждать, обещаю. Что же касается того, что у меня есть, то можешь все это забирать… Пусть кто угодно забирает! Мне такое добро даром не надо!

– Ой, извини, – смешалась Дженни. Коря себя за безрассудные слова, она участливо прикоснулась к предплечью кузины, но та резко сбросила ее руку и, нагнувшись, обхватила голову ладонями.

Дженни наклонилась к ней.

– Послушай, Бетт, – сказала она. – Хочешь, я подарю тебе машину? Маленькую. Ты ведь всегда мечтала о собственном автомобиле. Слышишь?

Бетт уронила голову еще ниже; казалось, она вот-вот расплачется. Она словно забыла о танцующих детях и даже громкую музыку не замечала. Однако стоило музыке стихнуть, как она тут же овладела собой и снова откинулась на подушки. Лишь покусывание губ выдавало, что она нервничает.

В наступившей тишине негромкий голос Брайана прозвучал очень звонко:

– В клубе "Рикко" сегодня дискотека. "Хоулерсы" выступать должны.

После некоторого раздумья Лорна ответила:

– Я бы с удовольствием, но у меня дела по дому… Может позже… – ее голос повеселел. – Мамочка, можно мне пойти с Брайаном? Он предлагает сводить меня в клуб "Рикко".

Бетт глубоко затянулась.

– Ты же сама сказала, что у тебя дела по дому, – сказала она ровным, почти безжизненным голосом. – К тому же твоему папе вряд ли понравится, если ты туда пойдешь.

– Что вы, миссис Хиггинс, там все очень прилично, – вставил Брайан Болтон. Юноша стоял у камина, светлый чуб свисал, почти закрывая высокий лоб. – Там все сидят у стены и слушают музыку. Сначала народные песни, потом религиозные и лишь затем выходят "Хоулерсы". Все чин-чином. Последние слова Брайан произнес с особым ударением. Вдруг его лицо прояснилось. – Может, и вы с нами пойдете? – предложил он. – Вам понравится, вот увидите.

Прямо на глазах Дженни ее кузина преобразилась: вместо нее на диване возникла юная девочка – девочка, которой отчаянно хочется принять приглашение высокого стройного юноши, но она кокетничает и ломается. Все это выглядело со стороны настолько очевидно, что поневоле вызывало жалость.

– О, ну что ты, да зачем я вам там? Скажут еще: "вот, и мамаша притащилась".

Бетт вдруг прыснула и заливисто засмеялась – получилось нечто среднее между хохотом и хихиканьем.

– Не говорите глупости! – Брайан пригнулся поближе к Бетт. – Никто даже не заподозрит, что вы ее мать. – Он метнул быстрый взгляд на Лорну, стоявшую посреди гостиной. – Вы с ней даже не сестры, а почти двойняшки. Ну же, что скажете?

Словно притягиваемая невидимой веревочкой, Бетт вдруг соскользнула на краешек дивана и, придвинувшись почти вплотную к юноше, промолвила:

– Нет, нет, это совершенно исключено. К тому же именно сегодня вечером я на телефоне дежурю. Кухарка наша в седьмом часу уходит, а я осталась без горничной.

И она украдкой покосилась на Дженни.

Дженни, потупив взор, смотрела на свои руки, бессильно возлежавшие на коленях. Она прекрасно понимала, что Бетт, если не пойдет в клуб сама, не пустит туда и Лорну; тем не менее Дженни мучилась сомнениями, а не будет ли так лучше? Не испортит ли Бетт, навязывая дочери и Брайану свои показные юность и задор, то хрупкое чувство, которое зарождалось между молодыми людьми? Словно со стороны она услышала свой голос:

– Мне никуда идти не нужно, поэтому я сама посижу на телефоне.

– Правда, Дженни? О, мне право же неловко тебя просить.

– Почему? – не удержалась Дженни. – Как будто мне это впервой?

– Да, да, конечно, но… Впрочем, ладно – дареному коню в зубы не смотрят. Спасибо тебе преогромное, Дженни. Я тогда пойду соберусь. В котором часу начало? – спросила она Брайана.

– В семь, но нужно прийти пораньше, чтобы места занять; народу там всегда столько – яблоку упасть негде. – Брайан приосанился и поправил галстук. Он выглядел довольным, словно достиг, чего добивался.

– Дайте мне десять минут, – рассмеялась Бетт, глядя в упор на юношу. Дженни быстро взглянула на Лорну, склонившуюся над проигрывателем. Во время всей этой сцены девочка молчала, и лишь когда ее мать, покидая гостиную, весело произнесла: "Ступай же, милая, переоденься", ответила:

– Я уже готова, ма. Мне только пальто и шляпку надеть осталось.

Бетт остановилась как вкопанная; можно было подумать, что Лорна сказала: "Мой лучший наряд – молодость". Голос Бетт прозвучал резко, как щелчок:

– Не валяй дурака! Не можешь же ты идти на танцы в таком шмотье!

И она негодующе указала на плиссированную юбку и толстый свитер дочери.

– Я пойду так, ма.

– Как хочешь! – ощетинилась Бетт. – Если хочешь выглядеть неряхой, то это твое личное дело.

И, быстро повернувшись, вышла в холл.

Брайан, хотя и смотрел уже на Лорну, подойти к ней не пытался. Дженни никак не могла решить, нравится он ей или нет. Все-таки разница в годах у них великовата, подумала она. Слишком взрослый юноша. Она предпочла бы, чтобы Лорна дружила со сверстником.

– Вы работаете в Фелберне? – спросила она, чтобы поддержать разговор.

– Да, у Бойса. А заодно и колледж посещаю, – он кивнул в сторону Технического колледжа на площади.

– Инженером, наверное, стать хотите?

– Надеюсь.

Тем временем Лорна, в свою очередь, приблизилась к камину. Поставив ножку на решетку, девочка стала легонько притоптывать – верный признак того, что была расстроена. Должно быть, и юноша это заметил; повернувшись к ней, он промолвил:

– А мне нравится, как ты одета. По-моему, очень даже красиво.

Лорна метнула на него подозрительный взгляд.

– Ну что ты… – голос ее, всегда звонкий, как птичий щебет, показался Дженни необычно безжизненным.

– И цвет тебе идет, – настаивал Брайан. – Золотисто-коричневое тебе вообще к лицу. Правда ведь? – обратился он за поддержкой к Дженни.

– Да, конечно, – улыбнулась Дженни. – Хорошеньким вообще все идет.

– О, тетя Дженни! – лицо Лорны вмиг прояснилось, она подскочила к дивану и плюхнулась на него рядом с Дженни. – Вы так всегда настроение поднимаете!

– Я?

– А как же. – Прижавшись к Дженни, Лорна опустила голову на ее плечо. Казалось, она на время позабыла о присутствии Брайана. – Вы так похорошели, тетушка Дженни! И пахнет от вас так приятно! Что это за духи? Как они называются?

Дженни рассмеялась.

– Тебе в жизни не догадаться. Они называются… "Змеиные чары"! И кто только додумался так их назвать?

– "Змеиные чары"! О Господи! А мне даже нравится. Они дорогие?

Дженни возвела глаза к небу и покачала головой.

– Чудовищно дорогие! Целых четыре фунта за крохотный флакончик. Я рассчитывала за такие деньги заполучить по крайней мере кобру в придачу.

– О, тетя Дженни! – звонко рассмеялась Лорна и вдруг, приподняв голову, посмотрела на Брайана и сказала: – Вот видишь, я же тебе говорила!

Должно быть, Брайан понял смысл этих загадочных слов. Во всяком случае он улыбнулся и произнес:

– Лорна говорила, что вы останетесь жить здесь.

– Не здесь, – помотала головой Дженни. – Не в этом доме. Я собираюсь подыскать квартиру и хочу найти человека с хорошим вкусом, который помог бы мне обставить ее. – Она легонько ткнула сложенными пальцами в нос Лорне, и девочка воскликнула:

– Как, правда? Неужели вы меня имеете в виду?

– А что – должен же мне кто-то помочь. У меня художественный вкус напрочь отсутствует, хотя я обожаю яркие цвета: красный, багровый, оранжевый. Причем в любых сочетаниях.

– О, тетя Дженни! – вскричала Лорна и тут же замахала руками на Брайана. – Не верь ей! Она это нарочно.

Брайан смерил Дженни внимательным взглядом и с серьезным видом сказал:

– Вообще-то подбор одежды позволяет усомниться в ваших словах.

И вновь его слова заставили Дженни задуматься. Нет, все-таки он слишком взрослый для Лорны. Впрочем, от необходимости придумывать ответ на его реплику ее избавил приход Бетт.

Бетт была облачена в элегантное серое пальто с высоким воротничком и в белоснежную меховую шапочку. В сочетании с искусным макияжем, производившем впечатление, будто Бетт совсем ненакрашена, ей вполне можно было дать лет двадцать пять, а то и меньше.

– Как, ты еще не готова? – строго констатировала она, глядя на Лорну.

Девочка, поднимаясь с дивана, ответила:

– Я же тебе говорила, мамочка – Мне только пальто и шляпку надеть, а они на вешалке. До свидания, тетушка Дженни. – Она наклонилась и чмокнула Дженни в щеку. – До встречи.

– Да, милая.

– Спокойной ночи, миссис Хоффман.

– Спокойной ночи, – ответила Дженни, отмечая, что у парня хорошая память на имена.

Бетт остановилась перед ней, натягивая перчатки.

– Ты и вправду не против… ты уверена? – спросила она, пытливо глядя на кузину.

– Ну конечно.

– Что ж, тогда пока.

– Пока. Да, что мне сказать Полу? Когда тебя ждать?

– Когда вернусь, тогда и вернусь, – сухо ответила Бетт.

Дженни поспешно отвернулась, чтобы скрыть досаду. Затем, услышав, как хлопнула входная дверь, она встала и принялась медленно ходить взад-вперед по гостиной. С тяжелым сердцем она подумала о Бетт. Неужели ее бесконечная вражда с Полом так никогда и не кончится? И что за странное увлечение юношами? Неужели Бетт сама не понимает, что над ней станут подтрунивать, а потом и откровенно издеваться. Такое ведь вполне может случиться, история подобные примеры знает. Впрочем, тут Дженни сознавала свое полное бессилие – всякий раз, когда она сталкивалась с упрямством Бетт, у нее опускались руки.

А вот уходу строптивой кузины Дженни даже порадовалась: теперь, благодаря ее отсутствию, она сможет встретиться с Полом без свидетелей.

Она снова села и, достав из сумочки маленькое зеркало, принялась в тысячный раз изучать свое новое лицо. Дженни до сих пор не верилось, что смотрящая на нее миловидная женщина с изящным прямым носиком это она сама.

Услышав, как хлопнула дверь приемной, она быстро спрятала зеркальце в сумочку и захлопнула ее. И – затаила дыхание. Вот Пол прошагал к Элси. Еще пять минут спустя, когда его шаги наконец послышались в холле, Дженни сидела ни жива ни мертва; бедняжка настолько перенервничала, что лоб и верхняя губа покрылись бусинками пота. Увидев, что дверь открывается, Дженни невольно вздрогнула.

– Как, Джинни! – пророкотал приятно изумленный голос Пола. – Откуда ты взялась, Джинни? Какими судьбами? Давно ты здесь?

Дженни с остановившимся сердцем повернулась к нему; в лице ее не было ни кровинки.

– Я приехала полчаса назад, Пол, – еле слышно пролепетала она.

– Джинни! Джинни! – И без того крупное лицо Пола от радости совсем расплылось. – Джинни! – Повторил он, качая головой.

– Ну как, Пол?

– Джин-ни! – Он шагнул к Дженни и, взяв обе ее руки в свои, произнес, не спуская с нее глаз: – Вот, значит, в чем крылась твоя тайна.

Судорожно сглотнув, Дженни выдавила:

– И… как тебе?

– Я… даже не знаю, – запинаясь, произнес Пол. – Ты… ты мне и так нравилась, Джинни.

– Но ведь это по-прежнему я, правда? Просто… мне всегда хотелось от него избавиться, а Бен сказал, чтобы я это непременно сделала.

– Бен? – переспросил Пол, мотнув головой.

– Да, он был единственным, с кем я когда-либо заговаривала на эту тему. Он хотел, чтобы я сделала операцию, пока он еще жив, но я не смогла. И это… в этом и заключалась его последняя воля.

Лицо Пола посерьезнело. Полным участия голосом он произнес:

– Господи, Джинни я даже не подозревал, что тебя это так заботило. Я ведь мог бы и сам что-нибудь для тебя придумать, но… мне даже в голову не приходило предложить тебе что-либо подобное.

– Да, Пол, я все понимаю, но все же… – она отступила на шаг. – Что ты об этом думаешь? Лучше стало или нет?

Губы ее мелко дрожали, глаза, полные мольбы и надежды, расширились. Пол, все еще не выпуская ее рук из своих огромных ладоней, придирчиво осмотрел ее с головы до ног и лишь потом ответил:

– Да, Джинни, ты изменилась полностью. И – да, так стало лучше. В этом нет никаких сомнений. Более того, скажу, что ты стала настоящей красавицей!

– Но… ты не одобряешь того, что я сделала, да?

– Ну что ты, Джинни, конечно же – нет! – с горячностью воскликнул Пол, сжимая ее руки. – Я просто несколько огорошен, но… я искренне счастлив за тебя! А где ты это сделала?

– В клинике Беллинга.

– О, это здорово, он в своем деле настоящий дока. Лучшего места ты и выбрать не могла. Сядь и расскажи мне все по порядку. Подробно, с самого начала.

И вот, все так же не отрывая рук от рук Пола, она рассказала ему про операцию, про доктора Беллинга и про косметологов из клиники, про дорогой магазин одежды, где две женщины-продавщицы суетились вокруг нее, предлагая самые изысканные туалеты. А закончила Дженни словами:

– Представляешь, Пол я потратила целых пятьсот фунтов… Пятьсот фунтов стерлингов – и на себя! С ума сойти можно, да?

– Ну что ты, Джинни, лучшего способа потратить эти деньги ты и придумать не могла. А что теперь? Что ты собираешься делать дальше? Как жить?

– Прежде всего мне нужна квартира. В районе Брамптон-Хилл, например. Там сейчас как раз старые особняки под многоквартирные дома перестраивают.

– Отлично. Я страшно рад, что ты будешь неподалеку от нас. Это ведь такое счастье, когда ты рядом! Молодец, Джинни, я очень за тебя рад. – С этими словами, он встал и наконец выпустил ее руку. – Удивительно – вы, как-никак, сестры, а в ней нет от тебя буквально ни капли. Я сто лет уже пытался найти хоть какие-то черты сходства, но нет – вы с ней как два полюса.

– Ты несправедлив к ней, Пол.

– Что? – Он круто развернулся и брови его, поначалу изумленно взметнувшиеся вверх, угрожающе сдвинулись вместе. – Ты не шутишь, Джинни? Ты и правда так считаешь?

– Да, Пол.

– Но ты ведь сама видишь, как она себя ведет! Это ведь совершенно невыносимо!

– Да, но… – Дженни запнулась и покачала головой. Она не могла произнести, что и для Бетт, изолированной в конце коридора, такое существование было невыносимым. Дженни даже сожалела, что у Бетт было чем козырнуть – сочувствия к кузине она уже давно не питала. – Это не мое дело, – продолжила она. – Я просто не хотела бы вмешиваться, Пол. Не хотела бы становиться на одну сторону… против другой.

– Я просто тебя не понимаю, Джинни… По отношению к Бетт, по крайней мере. Она, конечно, к тебе привязана, хотя и по-своему, но ведь всю жизнь только и делала, что ездила на тебе.

– Может быть, Пол, мне самой так хотелось. Ведь свободных людей – а я человек свободный – не так-то просто принудить делать то, что им не по душе. Мы с Бетт вместе росли; кроме нее и ее матери у меня и родных-то больше не было. Должно быть, это все и объясняет. Вдобавок мне всегда хотелось, чтобы Бетт была счастлива, ведь несмотря на всю красоту и веселый нрав, она так никогда и не знала счастья. Даже в молодости.

Пол едва не поперхнулся, затем быстро взглянул на часы и произнес внезапно уставшим голосом:

– Пожалуй, мне пора; вечерок непростой выдался.

– Ты хоть поужинал?

Пол криво улыбнулся.

– Нет, Джинни. Впрочем, если помнишь, я никогда не любил есть на кухне. А новый порядок теперь гласит: либо на кухне, либо в нетопленной столовой… – Он выжидательно замолчал, но, видя, что Дженни ничего говорить не собирается, закончил: – Как бы то ни было, теперь это значит для меня все меньше и меньше.

Сердце Дженни сжалось.

– О, Пол, не говори так!

– Увы, это так, Джинни. Извини, но мне пора. – Он легонько прикоснулся к ее щеке, еще раз всмотрелся в ее лицо и произнес: – Только внутри не меняйся, хорошо?

– Этого уже бояться не стоит, – улыбнулась Дженни.

– Мало ли что взбредет в твою женскую голову.

– Я уже добилась чего хотела, – рассмеялась Дженни.

– Ну и замечательно. Спокойной ночи, Джинни.

– Спокойной ночи, Пол.

С минуту после его ухода Дженни сидела, задумчиво сцепив руки, и смотрела перед собой. Потом, заслышав шум мотора его отъезжавшей машины, встала и прошла в свою комнату.

Ее новые чемоданы уже стояли возле кровати. Дженни прошагала прямо к гардеробу и, распахнув дверцу, снова, в очередной раз, посмотрела на себя в зеркало.

– Чего ради? – прошептала она вдруг своему отражению. Вся радость, все возбуждение из-за ее волшебного превращения внезапно схлынули, уступив место тоске и отчаянию. Дженни еще никогда не ощущала себя настолько одинокой. Еще раз взглянув в зеркало, она громко сказала себе самой: Убирайся отсюда как можно быстрее, дуреха несчастная! Чтоб твоего духа здесь больше не было!

И проследила, как ее отражение медленно кивнуло в ответ…

Около девяти часов в дверь позвонили. Телефон весь вечер молчал, а у Бетт был ключ – значит, это чужие, догадалась Дженни. Возможно, какие-нибудь соседи, которые решили, что быстрее самим зайти к доктору, чем звонить по телефону. Открыв дверь, Дженни едва не остолбенела: на пороге стояла Лорна. Ни слова не говоря, девочка метнулась мимо нее в холл.

– А где…? – Не закончив фразы, Дженни высунулась наружу и огляделась по сторонам. Площадь была пуста. Дженни быстро заперла дверь и поспешила следом за Лорной в гостиную.

– Что случилось?

Лорна стояла посреди комнаты, прижав ладонь ко рту.

– Что с тобой, родная моя? – взволнованно спросила Дженни.

Приблизившись к Лорне, она привлекла ее к себе и обняла. Плечи девочки сотрясались от сдерживаемых рыданий.

– О, тетя Дженни, – вскричала она. – Я ненавижу маму! Слышите, я ненавижу ее!

– О, Лорна, не говори так! – взволнованно промолвила Дженни. – Что случилось? Что тебя так огорчило? – Она увлекла девочку к камину. – Сними пальто и сядь. Она помогла Лорне избавиться от пальто с шапочкой и усадила на диван. – Что случилось – расскажи мне.

– О, тетя Дженни, тетя Дженни… – жалобно лопотала Лорна.

– Ну же, успокойся, малышка, – Дженни погладила девочку по голове. Не плачь, прошу тебя. Расскажи мне, что у вас там стряслось.

Наконец Лорне удалось унять слезы. Возведя к Дженни заплаканные глаза, она прошептала:

– И все-таки я ее ненавижу!

– Лорна, нельзя такое говорить! – твердо сказала Дженни. – Ты не имеешь права. Что бы Бетт ни натворила, не забывай, что она твоя мать! Но что случилось?

Лорна сползла на пол и облокотившись на стоявший возле камина пуфик, опустила голову на руки. Потом начала:

– В клуб мы попасть не смогли – там людей было, как сельдей в бочке, но нам сказали, что танцы идут в Бороу-Холле. Прежде она про Бороу-Холл и слушать не хотела, а тут – стоило только Брайану рот раскрыть, – сразу начала перед ним хвостом вертеть. – Лорна даже содрогнулась. – Притворилась, будто ее вдруг любопытство обуяло, а тут еще Брайан встретил знакомого парня и пригласил пойти с нами. Мне этот парень сразу не понравился, и, видимо, я дала ему это понять, потому что, протанцевав со мной всего один раз, он уже больше меня не приглашал, да и вообще не приближался. А мама… – голос Лорны снова предательски задрожал. – Она весь вечер не отходила от Брайана. Ни на минуту его не оставляла. Заставляла с собой танцевать. Беспрерывно поддразнивала его, шутила, смеялась, все демонстрировала, что лучше всех танцует. Всю дорогу строила из себя девчонку. Я… меня чуть не стошнило. А под конец мне так противно сделалось, что я встала и ушла.

В гостиной наступила мертвая тишина. Наконец Дженни сказала:

– Послушай, Лорна, ты должна понять, что твоя мама еще очень молода. Ей всего тридцать шесть – это ведь не так уж и много.

– Но ведь она моя мама! – Лорна оторвалась от пуфика и смотрела на Дженни широко раскрытыми глазами. – Мама, понимаете? Мать Куини Прайс себя так не ведет, она держится… как и подобает жене доктора. И мать Роны Уотсон тоже, хотя она прехорошенькая. И мать Филлис Белл, да и все другие, кого я знаю… Она хочет отбить у меня Брайана, тетя Дженни!

У Дженни перехватило дыхание.

– Не говори так, Лорна, – только и нашлась что сказать она.

– Нет, буду говорить, тетя Дженни! – запальчиво вскричала девочка. – И никто меня не остановит. Я уже не ребенок, я многое понимаю. Я очень много читаю. Она никогда не рассказывала мне ничего такого, о чем мать должна предупреждать свою дочь, а с папой на такую тему я говорить не могу. Вот и получилось, что я обо всем этом сама прочитала. – Лорна потупила взор. Затем вдруг резко вздернула голову и нервно произнесла чуть охрипшим голосом: – Мама хочет завести роман с Брайаном, и он это отлично понимает. Он лишь три недели ходит к нам домой, но изменился за это время до неузнаваемости. Мы с ним давно знакомы; раньше он провожал меня в школу, а потом встречал после уроков. Вокруг него всегда девчонки вились. Пола Брэдфорд, например. Мэри Вейр. Но чаще всего он все равно встречался со мной. Однажды вечером папа заметил, как он стоит возле нашего дома, и пригласил зайти. С тех пор это и началось. Стоило маме только его увидеть, как она словно с цепи сорвалась… Стала кокетничать с ним в открытую. И вообще ведет себя как сумасбродная девчонка. О, тетя Дженни, мне просто тошно делается, когда я на нее смотрю.

– Успокойся, дитя мое, – ласково прошептала Дженни и, притянув Лорну на диван, обняла ее и прижала к себе. – Просто ты впервые влюбилась и воспринимаешь мир по-своему. Любовь – прекрасное чувство, но влюбленным свойственно очень многое преувеличивать. Ты ни разу не пробовала, например, представить все по-другому? Что Брайан ведет себя так с твоей мамой лишь потому, что влюблен в тебя и хочет привлечь ее на свою сторону.

– Да, тетушка, я сперва и сама так думала, но вот только мама моя вовсе так не считает. Уверяю вас: она всерьез увлечена Брайаном.

Внезапно Дженни вскочила с дивана и потянула Лорну за руку.

– Пойдем спать; утро вечера мудренее. Уже поздно. Ложись в постель, а я принесу тебе горячего молока, а потом мы еще посидим и потолкуем по душам. У меня миллион задумок на будущее, про квартиру и тому подобное, и я хотела бы с тобой многое обсудить. Пойдем же!

Лорна, с трудом волоча ноги, словно к ним были прикованы гири, поплелась следом за ней в холл и стала подниматься по лестнице, а Дженни завернула на кухню. Остановившись возле обеденного стола, она задумалась. Если Бетт опять взялась за старое, Пол может выкинуть что-то неожиданное. Господи, и что творится с Бетт? Как будто в нее бес вселился. С другой стороны, она все же женщина, а всякая ли женщина способна влачить столь долгое существование без физической близости? Нет, разве что медсестры с огромными загнутыми носами. Тут Дженни спохватилась и, налив в кастрюльку молока, поставила ее на плиту.

Несколько минут спустя, поднимаясь по ступенькам с подносом в руках, Дженни увидела, что ее племянница выходит из ванной. Облаченная в пижаму, Лорна походила на худенького мальчика: хорошенького смуглого мальчика с несколько восточными чертами. Дженни вдруг стало обидно за Пола. Каково ему смотреть на свою дочку, подумала она.

Она уже минут десять сидела на краю кровати Лорны, когда внизу хлопнула входная дверь. Пригнувшись к девочке, Дженни зашептала:

– Только не лезь на рожон, умоляю тебя. Скажи, что ушла, потому что устала, ладно?

Лорна опустила глаза и сжала губы, но промолчала. Тем временем скрипнула дверь гостиной, а затем послышался звук шагов, поднимающихся по лестнице. В следующую секунду дверь спальни распахнулась, и на пороге возникла разъяренная Бетт, уже ни чем больше не напоминавшая веселую и шаловливую девчонку.

– Что это за демарш вы предприняли, мадам? – резко спросила она Лорну, приближаясь к ее постели и не обращая ни малейшего внимания на Дженни. – Мы там с ног сбились, пытаясь тебя найти, а ты как сквозь землю провалилась. Я уж не знала что и подумать!

– Я думала, что ты не заметишь, – безжизненным голосом произнесла Лорна.

– Что ты хочешь этим сказать, Лорна? Я пошла на эти паршивые танцульки, чтобы моя дочь хоть немного развеялась – ты ведь у нас без танцев и дня прожить не можешь, – а ты такие фортели откалываешь! Мало того, что весь вечер просидела как истукан, так еще и улизнула, никому даже слова не сказав. Чтоб больше этого не было – я не потерплю такого обращения!

– Да хватит комедию ломать, мама! – Лорна села в постели и выпрямилась, глядя прямо в глаза матери.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – взвизгнула Бетт. Ее лицо побагровело, глаза метали молнии.

– Ты сама напросилась. Не надо было так себя вести. Строишь из себя непонятно что…

От звонкой оплеухи девочка потеряла равновесие и стукнулась головой о стенку. И Бетт ударила бы дочку еще раз, если бы Дженни не схватила ее сзади, крича:

– Бетт! Немедленно прекрати! Господи, да что на тебя нашло?

– Я не позволю ей так со мной разговаривать. Да как она смеет? Мерзавка! Я ее проучу.

Бетт вырвала одну руку и уже замахнулась было снова, как вдруг обмякла, а рука ее безвольно повисла, как плеть. В следующий миг Бетт сгорбилась и, разразившись громкими истеричными рыданиями, высвободилась из рук Дженни и бросилась вон из спальни.

Дженни закрыла дверь и вернулась к кровати Лорны. Она села и, обхватив содрогающееся тело девочки, прижала ее к себе. Странно, но даже сейчас, утешая Лорну, она думала о ее матери, ведь Бетт только что потеряла свою дочь; возможно, навсегда. Как бы ни сложилась даже их жизнь, случившееся навсегда встанет между ними непреодолимым барьером. Сердце Дженни разрывалось от жалости. Бедная Лорна, бедная Бетт. бедный Пол…