Бесконечный коридор

Глава 2

Домик Айви был погружен в темноту. И парадная и черная дверь были заперты, а ключ на обычном месте отсутствовал. Айви выполнила данное в письме обещание. Пол знал, всем сердцем чувствовал, что она так и поступит, и все-таки приехал. Не мог не приехать. Он даже не представлял, где сейчас искать Айви, где она может быть – у Уитли или в сотне миль отсюда, – но понимал: Айви навсегда ушла из его жизни. Потеря была оглушающая – словно она умерла. От одной мысли, что он никогда ее больше не увидит, никогда не стиснет в объятиях, Пол готов был кричать, выть, лезть на стенку… Увы, Айви ушла, и ушла навеки.

Уже на обратном пути опустошенный Пол вдруг сообразил, что Айви он потерял, но последствия их связи начнут сказываться только сейчас. Получив утром письмо Бересфорда, Пол поначалу был озадачен, но теперь пелена с его глаз спала. Уже во время приема больных его вдруг осенило: Бересфорд и есть тайное оружие Бетт. Только с помощью Бересфорда она могла лишить его практики, да и выжить из Ромфилд-Хауса. Да, безусловно, не могло быть и речи о том, чтобы стать консультантом, заместителем главного врача, лишившись права лечить и заниматься медициной… И тем не менее, в свете только что постигшей Пола жизненной драмы, перспектива остаться без работы не казалась ему сейчас столь удручающей. Он устал от врачевания, от вереницы больных и несчастных людей, каждый день мелькающих перед ним; вот почему он ждал нового назначения как манны небесной. И вот теперь перед ним замаячила опасность всего этого лишиться… Пол это сознавал, но все же думал, что смог бы все это пережить, окажись сейчас в теплых объятиях Айви.

Резко рванув руль, он свернул на Мельбурн-роуд. Что за дурацкие мысли? Айви и утешать бы его не стала! Нет, она бы наоборот заставила его драться, до последнего отстаивать свои права, ринуться в сечу, очертя голову. И ведь своим поступком она теперь отрезала ему путь к отступлению. Дала шанс на спасение, пожертвовав собой. Что ж, подумал Пол, стиснув зубы, он будет драться. Если суждено проиграть, проиграет, но без боя не сдастся.

Миссис Бересфорд отомкнула дверь и впустила его. Кинув на нее взгляд, Пол еще раз убедился, что супруги, долго и счастливо живущие вместе, становятся необычайно похожи друг на друга. Хрупкая, почти невесомая миссис Бересфорд улыбалась ему, но за приветливой маской скрывалась высокоморальная ханжеская натура. Бересфорды были очень богопослушны и кичились этим. Другие врачи тоже регулярно посещали церковь, но только Бересфорды выставляли свою набожность напоказ. Поженились они рано и состояли в браке уже сорок один год. Произвели на свет троих детей, которыми страшно гордились. Старший сын стал миссионером, а младший и дочь преподавали в школе. Бересфорды были свято убеждены: такие чудесные дети были им наградой за моральную чистоту и добропорядочность.

Не переставая улыбаться, миссис Бересфорд провела Пола в кабинет мужа.

– К тебе доктор Хиггинс, Джордж, – проворковала она и величественно удалилась.

Воздух в кабинете был таким затхлым, словно окна не открывались годами. Запыленный, как и мозги старика, подумал Пол.

Сам доктор Бересфорд восседал за огромным письменным столом орехового дерева, на котором красовались две бронзовые чернильницы, массивное пресс-папье и аккуратно разложенные конверты с бумагой, какая-то мелочь и пара книг. Бересфорд даже не привстал, а лишь слегка кивнул.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – в свою очередь кивнул Пол.

Ни один из двоих не назвал другого по имени; это было равносильно объявлению войны. Впрочем, война эта, как знал Пол, тянулась давно, уходя корнями еще к его отцу.

Доктор Бересфорд жестом указал на стул.

– Спасибо. – Пол старался, чтобы его голос звучал беззаботно. Все в нем восставало против роли нерадивого ученика, которого собирался высечь профессор, а именно такую игру затеял старик.

– Вы получили мое письмо? – спросил Бересфорд, опираясь о подлокотники кресла и сплетая пальцы. Эта была излюбленная поза некоторых актеров, изображавших врачей, однако в данную минуту она показалась Полу неуместной.

– Я ведь здесь, не правда ли? – не выдержал Пол.

– Да, да, разумеется, – закивал Бересфорд. – Это я просто так, чтобы завязать разговор. В таких щекотливых случаях это непросто. – Его рыбьи глаза скользнули по лице Пола. – Вы меня понимаете?

– Боюсь, что нет.

– Вот уж не считал вас глупцом, доктор.

– Благодарю вас. – Полу понадобилась вся сила воли, чтобы не прибавить: "К сожалению, не могу ответить вам таким же комплиментом".

– Тогда не будем играть в кошки-мышки?

Пол, уже до крайности раздраженный, пригнулся вперед и облокотился о стол.

– Боюсь, что вам придется раскрыть карты, доктор. Я вас совершенно не понимаю.

Бересфорд скорчил недовольную гримасу.

– Вы загоняете меня в угол, доктор. Мне ничего не остается, как говорить с вами в открытую…

– Слава Богу.

– Я пригласил вас, доктор, – терпеливо продолжил Бересфорд, – чтобы попытаться помочь вам.

Черта с два, подумал Пол, с трудом сдерживаясь, чтобы не облечь мысли в слова.

– Дело, повторяю, крайне щекотливое. Я всегда считал, что люди нашей с вами благородной профессии должны быть образцами порядочности и столпами приличия…

(О господи!)

– … однако порой кому-то из нас случается оступиться, и тогда святой долг всего сообщества – помочь заблудшему коллеге…

(Ну и загнул, мерзавец!)

– … и вот сейчас, когда этот час, к моему величайшему сожалению, настал, я не хочу полоскать наше грязное белье при всех и призываю…

(Вот старый козел!)

– Доктор Бересфорд, – не выдержал Пол, – в чем вы меня обвиняете?

– Я вас ни в чем не обвиняю, доктор Хиггинс. Просто я хочу напомнить вам о наказании, которое ждет любого врача, вступившего в интимную связь со своим пациентом.

Мужчины буравили друг друга взглядом.

– Надеюсь, вы понимаете, доктор Бересфорд, что рискуете быть обвиненным в клевете?

Бересфорд махнул рукой.

– Право, доктор, не кипятитесь. Я же сказал – я хочу попытаться помочь вам.

Тут уж Пол ничего не смог с собой поделать.

– Черта лысого! – процедил он.

– Возьмите себя в руки, доктор.

– Ладно, Бересфорд, хватит дурака валять – выкладывайте карты. В противном случае я немедленно отправляюсь к Паркинсу… Да, это будет самое правильное, – продолжал он размышлять вслух. – Паркинс знает, что нужно делать в таких случаях. Он собаку съел в подобных делах. Вы про него слышали?

Редкие ресницы старика задрожали, а ноздри втянулись внутрь. Похоже, Бересфорд впервые засомневался, а не подставили ли его. Вскоре он заговорил, уже более примирительно:

– Послушайте, доктор, давайте не будем горячиться. Я ведь действую из самых лучших побуждений. Да, я получил, скажет так – некий сигнал, который вынуждает меня предпринять определенные действия. Тем не менее я счел необходимым сначала повидаться с вами.

– Ах, как благородно! – воскликнул Пол. – Вы решили сначала повидаться со мной. Этот номер не пройдет, Бересфорд! Разговаривать мы с вами теперь будем только в одном месте – в зале суда. Будь мое положение другим, я, может быть, и прикрыл бы глаза на вашу выходку. Но теперь, когда на карту поставлена моя работа и карьера…

Доктор Бересфорд задумчиво поскреб себя по подбородку. Затем, решительно взяв ближайший конверт, приподнял его и показал Полу.

– Послушайте, что, по-вашему, мне делать с этим письмом? Переслать его выше? – Он швырнул конверт Полу. – А ведь я мог бы это сделать вместо того, чтобы возиться с вами… Читайте!

Пол вынул из конверта письмо, однако стоило ему увидеть почерк, как руки его задрожали. Даже будучи подготовленным ко всему, он испытал потрясение.

"Глубокоуважаемый доктор Бересфорд!

Безгранично доверяя Вам и восхищаясь Вашей порядочностью, считаю своим долгом довести до Вашего сведения, что один из Ваших коллег порочит честь Вашей благородной профессии. Это врач в течение уже многих лет прелюбодействует со своей пациенткой по имени Айви Тейт, которая проживает в Мур-Лейне. До этого она в течение трех лет служила в его доме. Два-три раза в неделю он приезжает к ней по вечерам, а в прошлый четверг приехал к ней домой в половине восьмого и пробыл до одиннадцати.

Насколько мне известно, этот доктор претендует на пост заместителя главного врача окружной больницы, поэтому считаю своим долгом заблаговременно предупредить о его поведении Медицинский совет. Не мне напоминать Вам, доктор Бересфорд, что у этого доктора есть жена и дочь.

Не сомневаюсь, что Вы поступите, как подсказывает Вам совесть".

На этом письмо обрывалось.

Стерва! Подлая, мерзкая дрянь!

Скрипнув зубами, он спросил:

– И вы поверили этой пакости?

– А что, по-вашему, мне оставалось делать? Спрашиваю вас в лоб: это правда?

– Правда, что я знаком с миссис Тейт, и я лечил ее покойного мужа. Ну и, как говорится в этом, – он презрительно кивнул на письмо, – она и впрямь служила в моем доме. Я взял ее на службу после смерти мужа, чтобы помочь ей. Наконец – правда, что я ее часто посещал. – Потом, приблизившись к старику, пока его от него разделяло не больше фута, Пол произнес: – Правда также то, доктор, что она вот-вот выходит замуж.

Они смотрели друг другу в глаза, нахохлившись, как петухи перед дракой. Пол выжидательно помолчал, затем продолжил:

– Три раза в неделю я к ней, разумеется, не приезжал, но насчет прошлой недели разговор особый. Миссис Тейт была крайне взволнована, (Боже прости мне эту ложь!) поскольку сделала крайне выгодную партию. Дело в том, что она выходит замуж за весьма зажиточного фермера. – Он медленно расправил могучие плечи, всем телом ощущая страшную тяжесть – так, должно быть, чувствовал себя Иуда. Не помогала даже уверенность, что Айви сама хотела, чтобы он поступил именно так. – Так вот обстоит дело, доктор. Жаль, конечно, но что поделаешь.

Впалые и бледные щеки доктора Бересфорда слегка порозовели. С минуту он молчал и лишь потом заговорил:

– А как бы вы сами поступили на моем месте? – Затем, не дожидаясь ответа, промолвил: – Еще один вопрос, доктор. – Взяв конверт, он положил его на прежнее место. – Что вы будете делать теперь?

– Все зависит от вас, доктор. Там четко сказано – вы должны поступить, как подсказывает совесть. Однако в любом случае я собираюсь рано утром встретиться с Паркинсом… Пожалуйста, можете предъявить это письмо Медицинскому совету – дело ваше… Только зарубите себе на носу, – голос его

зловеще окреп, – свое честное имя я буду защищать до последнего, чего бы это мне не стоило. И не только на нашем совете, доктор Бересфорд, но и в гражданском суде. Спокойной ночи.

– Минуточку, минуточку, – засуетился старик. Он поспешно встал и вытянул вперед правую руку. Однако Пол, уже почти в дверях, обернулся лишь настолько, чтобы презрительно фыркнуть.

– Спокойной ночи, доктор, – повторил он.

Только выйдя на свежий ночной воздух, Пол осознал, что насквозь промок, пот лил с него градом. Когда он выводил машину с подъездной аллеи на дорогу, пот настолько заливал глаза, что ему даже пришлось остановиться, чтобы утереть лоб и брови. Остаток пути он преодолел, преисполненный мрачной решимости. Вкатив во двор Ромфилд-хауса, Пол сразу заметил, что занавески на кухне не задернуты. Это означало, что Мэгги еще не ушла. Встречаться с Мэгги Полу сейчас не хотелось; он мечтал лишь об одном чтобы его оставили в покое и дали возможность обмыслить случившееся. Блеф с Бересфордом даст ему лишь небольшую передышку – если Бетт потребует, чтобы историю с Айви предали огласке, его все равно ничего не спасет. Даже предстоящее замужество Айви. Пусть Бетт и не сможет ничего доказать, но ярлык ему приклеит, а на его профессиональной репутации неизбежно останется несмываемое пятно. Если, черт побери, ему вообще удастся сохранить свою практику!

Он направлялся через приемную в свой кабинет, когда на пороге появилась запыхавшаяся Дженни.

– Подожди, Пол!

Он даже не повернул голову.

– Мне сейчас очень некогда, Джинни.

– Дело касается Лорны!

Пол остановился.

– Что с ней?

– Я… Мне кажется, она слышала вас с Бетт… ваш разговор в гостиной. Сразу после этого она ушла из дома. По словам Элси, она бежала, не разбирая дороги. И она до сих пор… не вернулась.

Пол недоуменно вздернул голову.

– Но ведь была у себя наверху. Она всегда убегает туда, когда мы…

– Она была в чайной, Пол.

Пол прошагал в кабинет и, остановившись перед своим столом, повернулся. Голос его прозвучал глухо, почти безжизненно:

– Что ж, рано или поздно она все равно узнала бы правду. Думаю, и нескольких часов не прошло бы, и ее мать выложила бы ей все. Хотя бы, чтобы мне еще больше насолить… Кстати, Джинни, я только что от Бересфорда – она прислала ему анонимку.

– О Господи!

– Теперь это уже не так важно. Она собирается уничтожить меня, но пострадать может сама. Не удивлюсь, если скоро она вконец из ума выживет. Многие неврастенички так кончают… Впрочем, хватит о ней. – Пор резко мотнул головой, словно пытаясь отогнать прочь эти мысли. – Как по-твоему, где искать Лорну? Может, она у какой-то из своих подруг?

– Я звонила Уотсонам, потом Беллам и наконец – доктору Прайсу. Куини сказала, что Лорна к ним не приходила, а потом трубку взял сам доктор. Он спросил, когда ушла Лорна, а потом рассказал, что когда ехал на машине по Сандерленд-Роуд милях в четырех от нас, то заметил идущую по обочине девушку, страшно похожую на Лорну. Уверенный, что это Лорна, он притормозил и окликнул ее, но девушка сразу бросилась наутек и побежала через пустырь. Он был очень озадачен и просил позвонить, когда Лорна вернется.

Не дослушав Дженни до конца, Пол снял трубку и набрал номер Прайса.

– Алло? Это ты, Джон?

– Да. Да, Пол? Лорна вернулась?

– Нет, и это меня жутко тревожит. Скажи, где именно ты видел эту девушку?

– Возле заводика Брейтуейта. Прямо за ним пустырь есть – знаешь?

– Да.

– Вот там.

– Ты уверен, что это была Лорна?

– Теперь – окончательно уверен. Если тогда какие-то сомнения и были, то теперь… сам понимаешь.

– Ты помнишь, в котором часу это было?

– От часа с четвертью до полутора часов назад.

– Да, теперь она уже может быть где угодно.

– Полл, у вас что-то случилось?

– Да… пожалуй.

– Что ты собираешься предпринять?

– В данную минуту сам не знаю. Может, она вернется. С другой стороны… Наверное, лучше всего известить полицию. Как считаешь?

– Думаю, что ты прав. Слушай, Пол, я сейчас к тебе приеду.

– Спасибо, Джон. – Он положил трубку, посмотрел на Дженни, потом снова потянулся к телефону, позвонил в полицию и спросил, на месте ли сержант Купер.

Сержанта подозвали сразу.

– Чем могу служить, доктор? – взволнованно спросил он, не успев еще забыть, как доктор Хиггинс спасал его жену во время трудных родов.

Пол вкратце обрисовал ему, что случилось, закончив такими словами:

– Возможно, что все это пустяки и я зря так беспокоюсь, может, вообще сейчас дверь откроется, и Лорна войдет, но все-таки… девочка была очень взволнована…

– Я все понимаю, доктор, у меня самого трое детишек. Положитесь на меня. Я сейчас же все организую и дам вам знать.

– Спасибо, сержант. Я тоже поеду ее искать, только жду доктора Прайса.

– А в доме кто-то останется?

– Э-ээ… да. – Пол вопросительно покосился на Дженни, которая тут же закивала.

– Очень хорошо, доктор. Надеюсь, что мы уже скоро что-то выясним. Далеко уйти она не могла. Кто-то ее наверняка видел. Не волнуйтесь, сэр.

Пол положил трубку и повторил вслух, качая головой:

– Не волнуйтесь, сэр. – Затем бросил взгляд на Дженни и снова повторил: – Не волнуйтесь, сэр. Я тут с ума схожу, а меня просят не волноваться. Слушай, Джинни, ты не нальешь мне что-нибудь выпить? – Но уже в следующую минуту бросил ей вдогонку: – Нет, нет, не стоит – лучше сейчас иметь ясную голову.

Чуть помолчав, Дженни промолвила:

– Пол?

– Что, Джинни?

– Я хотела тебе еще кое-что сказать. Я понимаю, может, это не совсем кстати… Словом, я только что была у Бетт. Она совсем больна, ее лихорадит…

– Джинни! – Пол чуть не подпрыгнул. – Неужели ты думаешь, что меня сейчас беспокоит здоровье этой твари? Да будь у нее такая лихорадка, что все кости расплавились бы, я бы и пальцем не шевельнул. Да пусть она вообще сгорит в геенне огненной…

Кровь отхлынула от лица Дженни. Да, Пол был вправе гневаться, но ей показалось, что сейчас он обвиняет ее, причем уже во второй раз за последнее время. Да, Пол, которого она знала, был порой нетерпелив и вспыльчив, но неизменно заботлив и добр. Сейчас же она его просто не узнавала.

– … И вообще не заикайся больше про Бетт в моем присутствии. Завтра мы с ней расстанемся навсегда, причем, если она не уйдет сама, я ее вышвырну. Пусть она потом обчистит меня до последнего пенса, но больше я терпеть не намерен…

Внезапно, к своему вящему изумлению, Дженни почувствовала, что сама закипает. Какое право он имеет так говорить с ней? Он, единственный человек на свете, не считая разве что Лорны, которого она любит, которому отдала свое сердце… Не выдержав, она вскричала:

– Хорошо, я все поняла, ты можешь не продолжать. Но только остановись на мгновение и вспомни, что ты врач! И я – медсестра. Так вот, жизнь этой женщины сейчас в опасности. Горло ее обложено, причем уже не первый день, и у нее сильный жар. Не хочешь осмотреть ее – твое дело, но тогда, надеюсь, ты не станешь возражать, если я попрошу об этом доктора Прайса?

Поначалу глаза Пола горели злостью, но вскоре его лицо смягчилось и он сказал, уже своим нормальным голосом:

– Ты заботишься о ней, как родная сестра. Ладно, поступай, как считаешь нужным, только не говори мне про нее… О, вот и Джон… Послушай, я понимаю, это наглость с моей стороны после всего случившегося просить тебя об одолжении, но не могла бы ты посидеть у нас до тех пор, пока я не вернусь?

– Господи, о чем ты говоришь? – Дженни обиженно заморгала и отвернулась. – Ступай. И ради всего святого – найди ее!

Проходя через холл, Пол едва не столкнулся с Мэгги, которая вышла из кухни, словно поджидала его там. Кивнув ей, Пол отпер дверь и впустил Джона Прайса.

Доктор Прайс был высок ростом и худощав. Отец двоих сыновей и двух дочерей, он был немного старше Пола. Хотя с Полом они дружили много лет и ему и раньше приходилось лечить Бетт, он, как и все остальные, мало что знал о супружеской жизни четы Хиггинсов. Спали она в разных комнатах, но такое встречалось нередко, тем более что доктора часто беспокоили звонками в ночное время. Прайс тем не менее понимал, что отношения в семье Хиггинсов сложные, и искренне огорчался по этому поводу. К полу он был давно привязан, да и Бетт симпатизировал. Нередко, заступаясь за нее перед собственной женой, он говаривал: "Она до сих пор как ребенок". Или: "Характер у нее, конечно, не сахар, зато она всегда веселая". Куини с ним не соглашалась, но в одном они сходились – веселой Бетт бывала в мужской компании. Проходилась Куини и по поводу необычной восточной внешности Лорны. В случайности жена доктора Прайса не верила.

– Привет, Пол, – поздоровался Прайс. – Есть новости? Да и в чем дело-то? По словам Куини, после школы Лорна выглядела вполне нормально.

– А, – махнул рукой Пол и надел шляпу. – Мы слегка повздорили. – Про Бетт он говорить не стал.

– Да, тогда понятно, что она расстроилась. Вот уж не представлял, что ты способен с ней поссориться. Лорна про тебя все уши моей жене прожужжала. Когда бы они не встретились, все разговоры только про тебя. Куини даже прозвала тебя "Большой папа-доктор Лорны".

Пол в ответ только горько усмехнулся.

– Где ты хочешь ее искать? – спросил Прайс.

– Я бы предпочел, чтобы ты сначала показал то место, где ее встретил. Хочу начать оттуда. Вполне возможно, что она уже далеко, но, с другой стороны, могла где-то затаиться. Только позвоню в полицию и предупрежу, куда мы отправляемся.

Уже садясь в машину, Джон Прайс неожиданно спросил:

– А как Бетт отнеслась к вашей размолвке?

Пол нагнулся, чтобы уложить на сиденье свой чемоданчик. Голос его прозвучал глухо:

– Ей нездоровится. Простудилась, должно быть. В постели лежит.

– Жаль. Что ж, по возвращении я осмотрю ее.

Пол уселся за руль собственной машины и захлопнул дверцу. Доктор Прайс завел мотор, и обе машины выехали с площади.