Бесприданницы

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, в которой странные и страшные события начались чуть ранее, чем в предыдущей, на Восточной дороге, ведущей к Беленгору и прибрежным поместьям знати

Солнце уже почти коснулось румяным боком дальних холмов, когда тайный советник королевы отдал дозорным приказ присмотреть местечко для короткого привала. Хотя он и сделал все возможное, чтобы прибыть в имение засветло, непредвиденные помехи сожрали драгоценное время. До Беленгора оставалось еще не менее четырех часов пути, и теперь не имело значения, прибудут они на полчаса позже или раньше.

А людям уже пора дать возможность смыть пот и сходить в кустики, кареты с удобствами были только у королевы, путешествовавшей в обществе верной камеристки, да у принцев. Все остальные ехали, полулежа в подушках, набросанных в южные арбы, похожие на подросшие садовые тележки, обтянутые сверху войлоком, а по бокам — кисеей. Это помогало путникам спастись от жары и пыли и давало прекрасную возможность развлекаться изучением диких каменистых холмов, прижавших дорогу почти к линии прибоя.

Обоз оказался так близко к воде лишь вчера к полудню, но смотреть на море уже не хотелось никому, слишком заманчиво катила на берег плавная череда зеленовато-прозрачных волн, манивших окунуться в их прохладу. Однако проклятый этикет запрещал дамам купаться в присутствии мужчин, а оставить их на берегу хоть ненадолго одних граф Шаграйн отказался напрочь. Мужчинам повезло больше: хотя днем они и не купались из вежливости, зато вчерашним вечером, едва стемнело, все по очереди вдосталь наплавались за ближайшей кучей огромных валунов.

Советник мрачно глянул на тихие и ласковые, как котята, волны и подавил тяжелый вздох. Он не раз предлагал королеве отдать приказ капитану королевской шхуны пригнать судно к этому берегу. И если бы ее величество послушалась, они сейчас спокойно пили бы на палубе холодный морс, издалека любуясь раскаленным песком пляжа и камнями холмов.

Но королева уперлась и, несчастно глядя на него серыми глазами, упорно твердила о морской болезни. Хотя все в королевстве были прекрасно осведомлены, с какого черного дня началась ее нелюбовь к морю и всяким судам. Прошло уже семь лет с тех пор, как во время плавания на яхте по крохотной бухте погиб король Иглунд Саторз Селваронский.

Ответ от дозорных не запоздал ни на секунду, но был вовсе не тем, какой ожидал получить Дирард. Сразу трое сообщали, что амулеты дальней разведки обнаружили засаду в каменных завалах, окаймляющих дорогу со стороны холмов. Граф мгновенно отдал приказ возчикам разворачиваться и отогнать повозки назад, в безопасное место, и ждать там, пока они с Годренсом и егерями уничтожат сумасшедших самоубийц. А сам ринулся к ехавшим верхом принцам, точно зная, что никому, кроме него, не под силу загнать сейчас под крылышко матери воинственно настроенных мальчишек.

Однако не успел проехать еще и половины расстояния, как над обозом вспыхнул сплошной купол поставленной Годренсом защиты, заставив графа яростно стегнуть жеребца. Маг никогда не стал бы так щедро тратить энергию, если бы не получил твердых доказательств смертельной опасности.

Бэрдена граф буквально вырвал из седла, выкрикнул приказ вышколенной лошадке пытавшегося спорить Альреда и понесся к карете королевы, где его должен был ждать маг. Сверху на невидимый купол защиты дождем сыпались и тут же взрывались огненные снаряды черных алхимиков, доставляемые контрабандистами из Ардага. Кому-то другому эти яркие вспышки вполне могли показаться безобидным фейерверком, но Дирард точно знал, какой бы здесь творился кошмар, не успей Год поставить защиту. И не жалея подгонял лошадей — безопасность мальчишек и королевы были сейчас важнее всего.

Он буквально силой забросил принцев в полутемное нутро повозки, прямо в серый туман портала, схлопнувшегося, едва в нем исчез Альред.

— А королева? — на всякий случай спросил Дирард у выскочивших из кареты Годренса и Фаньи, неведомо когда успевшей повязать волосы невзрачной серой косынкой и надеть пояс с оружием.

Юбки камеристка всегда носила на ладонь короче остальных дам, не обращая никакого внимания на шпильки, отпускаемые придворными модницами.

— Уже там, — коротко буркнул маг, увлекая их в тень кареты, и сердито добавил: — Плачет.

— Почему?

— Год отказался отправить тебя в Беленгор вместе с ними, — хмуро усмехнулась камеристка, торопливо заряжая пучочками тонких стальных игл гномий арбалет. — Сказал, так у него еще есть шанс выжить, а если насильно отправить тебя во дворец, то непременно вернешься и убьешь.

— Добрые вы, — фыркнул граф, поглядывая на стекающие по куполу потоки разноцветного огня. — Долго еще он продержится?

— Я велел воинам собирать женщин и тех, кто не может держать оружие, и вести сюда, на каретах защита мощнее этого щита, — бормотал возившийся со своими амулетами Годренс. — Придется потесниться.

Почти над их головами что-то взорвалось с оглушительным треском, во все стороны разлетелись ослепительно сверкнувшие стрелы, и издали донесся полный муки крик.

— Это был мой шар молний, — пояснил маг. — Пришлось на миг приоткрыть щит.

— Спасибо, что рассказал, — едко фыркнула Фанья, не спуская взгляда с темнеющих по сторонам дороги камней. — А то не знала бы, от чего померла.

— Вы прикрыты малыми щитами, — невозмутимо добавил дроу, — а у меня защитный артефакт учителя. Ну вот наконец и они! Как я и думал, вместо того чтобы спасать себя, эти курицы собирали свои камни. Кстати, Рад, тебе дать пару накопителей?

— Не нужно, на мне пояс. И сними с меня свой щит, незачем тратить лишнюю энергию.

— Ты мне этого не говорил. — Маг прищурился и снова махнул рукой. На этот раз шар молний взорвался локтей на двадцать выше, и криков было значительно больше. — А я не слышал. Жить еще хочется, знаешь ли.

— В какой стороне враги? — возник рядом с ними запыхавшийся командир охраны. — И когда исчезнет купол?

— Купол будет закрыт, пока там есть живые, — буркнул Годренс и снова поднял руку. — Подведите поближе арбы и прячьтесь.

Дождался, пока капитан убежит, и снова швырнул вверх свой смертоносный шар.

Теперь тот взорвался впереди обоза, и если крики и были, то их отнесло ветерком.

— Пришел вестник от дозорных, — протянул маг скрученное в трубочку сообщение. — Вовремя я открыл купол.

— Они пишут, что это уже третье донесение, — торопливо читая послание, сообщил Дирард. — Защита у них пока действует, но погибли все кони и есть один раненый, придавило лошадью. Они спрятались в камнях.

— Скоро мы их вытащим, — отмахнулся маг и вдруг зло выругался: — Вот подлый выпень!

В тот же миг над куполом полыхнуло ослепительное зарево мощного взрыва, и, точно очерчивая пределы купола, по нему в разные стороны потекли черные языки пены. Все, куда она попадала, вмиг вспыхивало жарким синеватым пламенем, и вскоре по обочинам дороги с треском горели деревья, кусты, трава и прятавшиеся в ней мелкие зверушки и птицы. Запах гари, казалось, витал в воздухе, хотя проникнуть через купол никак не мог.

— Сидите тут, — рявкнул Годренс и исчез, словно растаял.

— Можно подумать, мы можем куда-то уйти, — огрызнулась Фанья и тихо поинтересовалась у графа: — А тебе ничего не показалось подозрительным?

— Показалось, и очень многое. А что именно ты имеешь в виду?

— Его портал. Раньше он всегда открывал через пирамидку.

— А! Про браслет я давно знаю. Учитель ему подарил, за помощь. Но заряжать его непросто. Только на севере Ардага, на самой границе с плато, есть деревушка, где хватает магии. Еще можно просить маглора, но Год не хочет надоедать.

— Или считает, что тот с ним уже рассчитался, — хмыкнула Фанья. — Все дроу — гордецы и упрямцы. Кстати, недавно я очень повеселилась, слушая вечером на постоялом дворе байку про дроу. Оказывается, все они чернокожие, беловолосые и непременно с заостренными ушами.

— С какой стати они у них стали вдруг заостренными? — нахмурился граф. — Если острые кончики ушей — признак оборотня? Да и то если он в защитном коконе, так значительно усиливается слух. А дроу — вообще чистокровные люди, наделенные Разломом способностью к магии. Причем к самым тяжелым ее слоям, и особые уши им абсолютно не нужны. Вот зрение у дроу более острое, но не обычное, а внутреннее, они могут по ауре различать существ и минералы различных видов. Потому-то из них хорошие охотники и ювелиры. Впрочем, ты и сама знаешь.

— Знаю, но спорить с рассказчиком не стала.

Просто подумала — всего триста лет, как построен Салмейт и закрыты перевалы через западный для жителей материка хребет, а народ Идрийса уже забыл, как выглядят жители Дройвии, и верит невежественным пустомелям.

Серый туман перехода вспух почти рядом, и напарники вмиг отскочили, выхватили оружие и приготовились к бою.

— Это мы, — предупредил Годренс, держащий на руках бледного егеря. — Его нужно уложить в арбу.

По свистку советника примчались два воина, подхватили раненого и потащили в повозку придворного лекаря. Появившиеся из портала дозорные горячо поблагодарили мага и ушли следом за ними, и, лишь проводив спасенных взглядом, Годренс позволил себе опуститься на выложенную из плит песчаника дорогу.

Дрожащими руками достал округлую серебряную шкатулочку, открутил крышку и, бережно достав кристалл-накопитель, вставил в свой амулет. Потом так же молча снял с пояса небольшую фляжку, сделал прямо из горлышка несколько глоточков и замер, откинув голову на стенку кареты.

— Не мог вставить камень раньше? — с досадой выдохнул Дирард, присаживаясь рядом. — Куда так бежал?

— Если бы пена добралась до парней… — буркнул дроу, помолчал, восстанавливая силы, и пояснил: — Это черный огонь, одно из запретных заклинаний, от которых нет спасения.

— Ну и чем бы ты им помог? — сердито прошипела Фанья, но заметила скользнувшую по утомленному лицу мага тень усмешки и примолкла.

Стало быть, был способ из тех, какие привыкшие к разным неожиданностям воины и маги приберегают на самый крайний случай. И о которых до времени не говорят даже лучшим друзьям.

— Скажи егерям, пусть берут лошадей под уздцы и готовятся к отправлению. Я пойду впереди, буду держать над нами купол и расчищать дорогу. Это немного, локтей двести. Дальше все чисто.

— А враги по нам в этот момент не ударят? — засомневался граф. — Может, сначала разведаем?

— Некому там ударять, все наемники, или кого он там привел, мертвы. А сам ушел сразу, как бросил черный огонь. Амулет почувствовал всплеск дройского портала.

— Ты думаешь, это был дроу?

— Похоже, но точно сказать невозможно. С тех пор как был снят запрет на переходы только в башни старших домов, многие младшие дома зарабатывают продажей портальных пирамидок. Самое прибыльное дело после ювелирного. Но об этом я могу тебе и потом рассказать.

Годренс распахнул глаза, подмигнул другу и легко поднялся на ноги, словно это не он несколько минут назад едва не падал.

«Значит, зелье пил с запасом», — запоздало сообразил Дирард и рассердился на мага. Снова он взваливает на себя больше всех и все решает сам, не посоветовавшись с друзьями, как будто еще не испытал на собственной шкуре, чем может закончиться такая самонадеянность. Да еще и других обвиняет в нечестности!

Обоз тем временем потихоньку тронулся, и граф шагнул в сторону. Он намеревался идти замыкающим: мало ли какое непредвиденное обстоятельство может задержать одну из повозок, и придется срочно принимать решение. Да и сигнал Годренсу в самом крайнем случае мог подать только он — во избежание путаницы.

Повозки и телеги ползли мимо советника непривычно медленно и почти бесшумно. Тишину нарушали лишь глухой стук копыт по мягкому песчанику да редкое фырканье коней. Не скрипели отлично смазанные колеса и рессоры, не звенела упряжь, и настороженно молчали боявшиеся пропустить тревожный сигнал люди. Даже из карет, битком набитых перепуганными придворными дамами и камеристками, не доносилось ни звука. Было нечто жутковатое и странное в этом призрачном движении обоза между догорающими деревьями и кустами в быстро сгущающихся сумерках.

Фанья стояла почти рядом, отвернувшись к графу спиной, и пристально изучала освещенные рваными сполохами огня камни, но он знал точно — краем глаза камеристка ее величества следит и за ним и за обозом. Следила бы и за Годренсом, но он далеко. Хотя возчики и старались держаться впритык к передним повозкам, но три десятка арб, карет и повозок с провиантом и вещами растянулись почти на полмили. И если первым оставалось преодолеть всего две сотни локтей, о которых говорил Годренс, то тем телегам, которые двигались в конце обоза, туда еще нужно было добраться.

Наконец последняя телега, нагруженная шатрами и мешками с овсом, поравнялась с советником, и Дирард одним взмахом руки согнал с нее троих вооруженных мечами и шпагами придворных, призванных егерями в ополчение.

— Догоняйте свои повозки, — соизволил он бросить им приказ, проводил взглядом неприкрыто обрадовавшихся господ и легко подсадил на телегу Фанью.

Следом вскочил и сам, шлепнувшись на пригретое местечко, привычно устраиваясь к напарнице спиной. Когда где-то неподалеку рыщет безжалостный и хитрый враг, очень полезно иметь на затылке дополнительную пару внимательных глаз.

Мимо дотлевавших стволов они ехали нестерпимо долго. Казалось, черневшие между валунами проплешины сгоревшей травы давно уже должны были остаться позади, но они все никак не кончались.

И вдруг в один миг все изменилось, словно кто-то разом сдернул с мира туманную вуаль. Ясными огоньками засияли на темно-фиолетовом бархате неба непривычно крупные звезды, ворвались в сознание позабытые в тревоге звуки моря, шелест листвы и стрекотание сверчков. И почти одновременно, перечеркивая напрочь все эти признаки мирной жизни, с первым же порывом ветерка налетел запах гари. Тяжелый, густой и горьковато-приторный, мгновенно отравивший всю прелесть южной ночи и долгожданной прохлады.

— Езжай вперед, я здесь сама присмотрю, — деликатно предложила Фанья. — А если что, подам сигнал.

— Как говорит Год — я этого не слышал, — огрызнулся граф, торопливо обматывая нижнюю часть лица невесть откуда вытащенным шейным платком. — Надеюсь, теперь мы поедем быстрее.

Однако всего через минуту висящая у него на шее крохотная серебряная дудочка тонко свистнула, передавая условный сигнал мага.

— Пришлю пару егерей, — тихо свистнув в ответ, хмуро кивнул напарнице советник и прямо с мешков перепрыгнул в седло жеребца, давно шагавшего рядом с телегой.

Шаграйн тайно привез его из Ардага, только там умели обучать боевых коней понимать приказы хозяев по жестам. Впрочем, Дирард давно уже считал себя не хозяином, а другом умному животному и надеялся, что Терн это чувствует.

— Звал? — просто по привычке спросил он, спешившись возле стоящей у обочины фигуры в неизменном коротком сером плаще — как точно было известно графу, подарке того же маглора, которого Год считал учителем.

— Веди обоз, — тихо велел маг. — Я хочу посмотреть, кто там был.

— Я с тобой. А обоз поведет капитан, — твердо возразил советник.

— Ты и тут дышать не можешь, — укоризненно глянул Годренс, — а там… Лучше послушайся меня.

— Ты намекаешь на мою бесполезность? — приподнял брови граф, и в его глазах сверкнул огненный отблеск.

— Не пугай, и сам знаешь, на что именно я намекаю, — хмыкнул Годренс и, осознавая правоту друга, со вздохом сдался: — Но поступай как хочешь, только сначала доведем обоз до места, где можно встать на привал. Полчаса отдыха всем просто необходимы.

Он и так сегодня бесцеремонно взял управление ситуацией на себя, но вовсе не потому, что считал Рада слабее или несообразительное. Просто не оставалось ни секунды на объяснения, когда дроу почувствовал щит, прикрывающий неизвестного мага, устроившегося поодаль от сидящих в засаде наемников, и проверил его мощность. Очень вовремя проверил — в следующую секунду враг дал сигнал к нападению.

Но даже несмотря на стремительность, с какой Год выставил свою защиту, у них не было ни одного белого камня за возможность выжить под шквалом сильнейших ударов. Ни одному, самому сильному магистру дроу не под силу столько времени продержать огромный купол, тем более против запретных заклятий. Спасло всех только решение Годренса потратить свой неприкосновенный запас энергии, заточенной в мощнейшем защитном артефакте, подаренном Вирденсом. Даже Рад не догадывается, сколько стоит такая редкость, хотя и неплохо разбирается в магических вещицах.