Бессмертный всадник

Не то, чтобы она была влюблена. Насколько сильно она мечтала иметь нормальные, счастливые отношение, настолько это было не ее фишкой.

– Я хорошо провела время. – Она махнула на его пустую тарелку. – Хочешь еще?

Эрик покачал головой.

– Я не привык столько есть. Я сыт. – Он уставился в окно, но Лимос не могла последовать туда, куда он ушел. – Кто еще знает, что я здесь? – Эрик повернул голову к ней. – Моя сестра, наверное, сходит с ума...

– Нет. – Лимос сильнее сжала влажную бутылку пива. – Призрак и Тень были здесь и исцелили тебя, так что твоя сестра знает, что ты в порядке. Кинан тоже.

– Так Кинан в самом деле передал ту одежду для меня?

– Да.

Эрик ущипнул переносицу большим и указательным пальцами.

– Блядь. Все так смешалось.

Лимос потянулась к нему.

– Эрик...

Он вскочил с кресла.

– Мне нужна минутка, ладно? Дай мне пару минут в одиночестве. – Словно пьяный, он бросился к спальне.

Внезапно она услышала грохот и поняла, что случилось что-то ужасное.

Переводчики: silvermoon, navaprecious

Редактор: natali1875

Глава 13

Мор перешел на новый уровень. Его шахматной доской стали человеческие тела, а фигурки были вырезанные из костей.

Танатос и Арес застряли в Новой Зеландии – новом месте для игр их братца – не имея сил сопротивляться насилию и большому количеству жертв.

Нашествие плотоядной саранчи превратило страну в пустырь, и когда Новозеландские правоохранительные органы попробовали проникнуть на остров и выловить насекомых, которые были размером с ворон, то подверглись нападению демонов – демонов, до сих пор заключенных в Шеуле.

Пока Арес и Танатос пробирались сквозь кровавое месиво, раз за разом побеждая в очередной битве, они сделали тревожное открытие.

Мор утопил южную часть Новой Зеландии в крови, наполнил таким количеством зла и столько всего разрушил, что смог заклеймить ее за Шеулом. Теперь она стала территорией демонов и грандиознейшей победой на его шахматной доске.

Его следующим шагом, о котором догадался Танатос, стала устроенная Мором эпидемия невероятных масштабов, которая должна была превратить людей в, Господи Прости, настоящих зомби. Танатос любил "Ходячих мертвецов" больше, чем кто бы то ни было, но в реальной жизни ожившие трупы не шли ни в какое сравнение с фантастикой.

Эта чума отражала чувство юмора Ресефа, сильно искаженное Мором – существом, которым он теперь стал, и, несомненно, сукин сын хорошенько посмеялся над своей проделкой.

Танатос чертыхнулся и ударил по боксерской груше в спортзале, где он отчаянно старался выпустить остатки приятных ощущений, заставлявшие его чувствовать возбуждение, когда он находился в месте с высоким уровнем смертности.

Ему нужно было остыть, взять под контроль способность мыслить разумно, поскольку после того, как он покинул Австралию, он нарыл информацию, способную стать переломной точкой в разгадке пророчества о восстановлении Печати Ресефа.

Но если он не избавиться от желания убивать, он не сможет следовать за появившейся нитью.

Атриус, один из его вампиров дневальников, прервал Тана, тихо постучав по дверной коробке.

– Мастер, к вам посетитель.

Тан нанес последний удар.

– Ты можешь быть более точным?

– Это Хранитель.

Значит Кинан.

– Впусти его.

– Ох... это не он. Это она.

Тан резко повернулся.

– Ты убедился, что она из Хранителей? – Мор регулярно присылал суккубов, чтобы искушать его... на самом деле, и сейчас, одна из упомянутых суккубов была прикована обнаженной в большом зале и ожидала своего допроса.

Хотя он бы не удивился, если бы брат попытался обмануть Танатоса, подослав суккуба, выдающего себя за Хранителя.

– Конечно. У нее на кольце символ Эгиды, и она отдала мне вот это, чтобы я показал вам. – Атриус протянул ему мобильник.

Танатос взял его, зашел в адресную книгу и быстро убедился, что имя Дина Винчестера[12] числилось среди сотен других имен в списке.

После исчезновения Эрика, Эгида и Всадники придумали способ, своего рода шифр, дабы убедится, что никогда больше ни один псевдо Хранитель не сможет пробраться в крепости Всадников или обмануть их, как было, когда один из них пришел в дом Ареса и вручил ему отравленное оружие.

Фокус с Дином Винчестером был идеей Лимос. Она обожала свой сверхъестественный телесериал.

Тан схватил полотенце на планке беговой дорожки.

– Пригласи ее.

Он вытер пот с лица и выпил бутылку воды. Как только он выбросил пустой сосуд в мусорное ведро, в комнату вошла женщина. И... черт возьми.

Хранительница была поразительна, и еще более прекрасной ее делало то, что другие могли счесть недостатком.

Длинные, густые ресницы обрамляли неописуемые карие глаза, что находились немного дальше друг от друга, чем положено, а слегка искривленный нос был сломан по крайней мере один раз.

Шрам морщил бронзовую кожу на ее виске и еще один на подбородке. Но травмы делали ее еще более привлекательной для Тана, который мог по достоинству оценить женщину, что пережила битву.

Она надела красную водолазку, которая тесно облегала полную грудь и подчеркивала тонкую талию.

Над левой грудью была вышита конфета, что напомнило Тану о том, что большинство людей сейчас празднуют Рождество.

Джинсы с низкой посадкой подчёркивали округлую попку и стройные бёдра, а на ногах были одеты кожаные ботинки, что доходили до середины икр и несомненно скрывали целую кучу оружия.

– Закончил проверять меня? – спросила она хриплым, манящим голосом, и Тан медленно поднял взгляд.

– Я не проверяю тебя, – протянул он. – А измеряю.

– Для чего?

– Дыры в земле. – Тан двинулся к ней, но девушка не отступила. Мило. – Глупо было приходить ко мне без приглашения, убийца.

– Я пыталась твитнуть тебе, но похоже, вы, Всадники, боитесь соцсетей.

Смешно. Ему нанес визит комик-Хранитель.

– Чего ты хочешь?

– Что? В твое время не учили манерам? Мне не предложат чай или еще что-то такое? Может ты хочешь приковать меня как ту обнаженную цыпочку в соседней комнате? – Она облизнула губы, которые были, как Тан только что заметил, полны, может даже слишком полны, и его эротические фантазии разошлись в полную меру.

А поскольку воображение было единственным, что у него оставалось, когда дело доходило до эротики, Тана могло заносить в некоторые удивительные фантазии.

– Отвечай мне, – рявкнул он, но женщина даже не подпрыгнула. Впечатляет.

– Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? Может после того, как ты оденешься?

Тан усмехнулся.

– Моя обнажённая грудь тебя смущает?

– Вряд ли. Но твои татуировки отвлекают.

Ему часто об этом говорили. Возможно потому, что большинство из них изображали смерть и разрушения, сцены, которые демон-татуировщик изъяла прямо из его головы.

Ее талант позволял наносить татуировки слоями, так что старые чернила не стирались новыми, создавая 3-D эффект, который многих вводил в замешательство.

Танатос позвал Атриуса, который явился незамедлительно.

– Отведи ее в большой зал. Суккуба уведи в мою спальню, а Хранительнице принеси чаю. Я сейчас буду.

Атриус увел женщину, и хотя Танатосу не стоило смотреть... он все же не устоял.

Он глядел на покачивание ее идеальной задницы, пока она уходила, а потом ему пришлось ждать пока появившаяся эрекция немного спадет, а клыки перестанут пульсировать от желания присоединиться к ней.

Ему было действительно наплевать, увидит ли она его стояк, или нет, а вот клыки он прятал с первого дня, как они появились и стали причиной кровавой жажды.

Он подумал о том, чтобы принять душ, но к черту это. Она прервала его тренировку, так что могла потерпеть его потную и вонючую личность. Хотя, он все же набросил на себя толстовку.

Она ждала его у огня, сложив руки за спиной и изучая портрет над камином.

– Любишь смотреть на себя, а?

Этот голос. Проклятие. Он мог слушать его весь день.

– Это подарок, – ответил он, но не стал уточнять.

Служащие у него вампиры преподнесли ему эту картину несколько сотен лет тому назад, и он не хотел обидеть их нежеланием выставлять ее на показ.

Конечно, с самого начала он повесил ее в менее примечательном месте, но кто-то постоянно переносил ее сюда. Это уже стало своего рода игрой, каждые пару лет он менял положение полотна и ждал, когда же слуги заметят пропажу, найдут ее и вернут туда, где она должна быть.

Она обернулась как раз в тот момент, когда Атриус принес поднос с чайником, наполненным ароматным чаем, и одной кружкой. Он поставил его на небольшой дубовый столик рядом с диваном.

– Я пошутила насчет чая. – Сказала она, но все равно наполнила свою чашку.

– Не хочу, чтобы ты подумала, что я негостеприимный хозяин. А теперь скажи мне, почему ты здесь.

Не обращая на него внимания, она подула на дымящийся чай:

– Ммм. Пахнет хорошо.

Конечно. Он покупал только лучшее.

– Где Кинан?

– Понятия не имею. – Ответила она, наблюдая за ним поверх чашки. – Не мой день нянчить его.

Раздражающая женщина.

– Почему он не здесь? До сих пор мы имели дело с Кинаном.

– Вы имели дело с ним потому, что только он из всех нас может перемещаться сквозь порталы. Вообще-то это он помог мне сюда попасть. И, прими к сведению, я ненавижу, когда меня вырубают на время путешествия. После этого голова просто раскалывается.

– Я не собираюсь спрашивать еще раз. Почему ты здесь?

Медленная, таинственная улыбка выгнула ее чувственные губы, и она показала на чемодан, стоящий у двери:

– Потому, – сказала она вкрадчиво, – что я к тебе переезжаю.

***

Реган никогда в жизни не была так напугана, как сейчас.

Сомнение, читавшееся на лице Танатоса мгновенно превратилось в ярость и вокруг его ног закружились тени.

Те самые тени, про которые они говорили в штаб квартире Эгиды... души демонов, животных и людей, погибшие от руки Танатоса.

Призраки, которые он мог освобождать по своей воле, чтобы они могли убивать.

Глубоко внутри нее начала пробуждаться ее собственная запретная сила.

– Ты… что? – Его голос леденил так же, как и снежная буря, сквозь которую ей пришлось пробираться, чтобы попасть сюда. Кинан провел ее сквозь портал, но остальную часть пути ее пришлось проехать на одном из снегоходов, которые Танатос держал возле прохода и около особняка. На такой машине она собиралась удрать, если ее план сработает.

И что еще важнее, если не сработает.

Она вздохнула, пытаясь сохранить внутренне спокойствие, которое крепким панцирем защищало ее с того момента, как только девушка переступила порог этого дома. Реган сделала еще один глоток чая, который был поистине великолепен. Хотя, вообще-то, она не очень любила этот напиток.

– Я переезжаю к тебе. Старейшины обсудили это, и мы решили, что один из нас должен постоянно находится рядом с тобой. Я вытащила короткую соломинку.

Он буквально зашипел, его лицо покраснело от гнева:

– Вы говорили об этом? Руководство Эгиды рассматривало такую возможность не обсудив этот вопрос сперва с нами? – Спросил он, сопровождая свой вопрос красочной руганью. – Вы, люди, всегда слишком много на себя берете. Никто нам даже и слова не сказал. Так что, выметайся.

– Послушай, – спокойно сказала она, хотя внутри у нее все переворачивалось, – дело не в том, что мы много о себе возомнили. Мы хотим наладить отношения между Всадниками и Хранителями. Так что просто покажи мне мою комнату, и я постараюсь какое-то время не попадаться тебе на глаза. Дам тебе немного времени привыкнуть к моему присутствию.

Она подумала, что его глаза на лоб вылезут. Но какие же красивые у него были глаза.

При первой встрече они показались ей светло желтыми, но сейчас, в порыве ярости, они потемнели до цвета отполированного золота.

Она не была готова ни к их великолепию, ни к его внушительным размерам, или к тому, как он выглядел. О да, она конечно знала о его броне, хранящей души, и о татуировках, и о пирсинге.

Но никак не ожидала, что души будут такими жуткими, татуировки такими выдающимися, а сам всадник окажется настолько красив.

Черт, не смотря на все то, что ей рассказывал Кинан, она думала, что Танатос будет похож на дряхлого, сморщенного старика, закутанного в балахон и держащего косу.

Но его облик был настолько отдален от картины, нарисованной в ее воображении, насколько вообще возможно. И хоть он пугал ее до чертиков, она все же не могла им не восхищаться.

Она была такой идиоткой.

Тени вокруг Танатоса закружились быстрее, и на гребнях темных волн можно было разглядеть человеческие лица. В ответ, ее собственная сила, которая могла вырвать душу из тела, начала двигаться и рваться на волю, как живое существо. Она требовала действий, жаждала быть использованной. Хотела "освободить" души из брони Танатоса так же, как избавляла демонов и людей от их сущности.

– Почему это так важно для Эгиды? – спросил Тан.

– Я уже говорила. – Реган сильнее сжала свою чашку. – Если мы хотим бороться с наступающим Апокалипсисом, то должны делать больше, нежели просто работать вместе. Мы должны узнать о вас все, что сможем и заполнить пробелы.

– Почему именно ты? – Он осмотрел ее с ног до головы и тьма, окружавшая его начала сгущаться.

Она была очень рада, что не последовала совету Вала одеться вызывающе и вместо этого выбрала повседневный наряд, который скрывал большую часть ее тела. Но теперь она не знала, сработает ли ее образ неприступной женщины, что по сути было ее обычным поведением, и будет ли более эффективным с Танатосом, чем притворись она кокетливой сексуальной соблазнительницей.

– Говорила же. Я вытащила короткую соломинку.

– Короткую? Я польщен. – Его сочившиеся сарказмом слова отдавались эхом от каменных стен и высокого потолка, и одна из татуировок, отличавшаяся от других, с изображением жеребца на его правом предплечье задвигалась, будто живая.

Она моргнула, глазам своим не веря, когда увидела, как нарисованный конь запрокинул голову. Разве Кинан не упоминал, что их жеребцы существовали на телах Всадников?

Зачарованная зрелищем, она подошла поближе к этому воинственному мужчине.

Сердце Реган стало бешено колотиться, в животе будто порхали бабочки, но она не перестала приближаться к нему, не могла оторвать глаз от ожившего изображения.

Танатос сказал что-то на незнакомом ей языке и окружавшие его тени начали исчезать, завертевшись у ног, будто впитывались в его тело.

– Впечатляюще. – Пробормотала она и потянулась рукой к его коже, но Танатос зашипел на нее и отскочил назад, испугав Реган и заставив ее отступить на несколько шагов.

– Возвращайся к своим сотрудникам и скажи, пусть пришлют кого-то другого. – Его голос был больше похож на жуткий скрежет, чем на человеческую речь. – Мужчину.

Она надулась как индюшка, как бы выразилась ее последняя приемная мать:

– Послушай сюда, Всадник. Я знаю, ты родился во времена, когда женщина ценилась меньше племенной кобылы или раба, но на дворе двадцать первый век, и мы можем делать то же, что и мужчины. Я не хуже любого другого Хранителя мужского пола, так что перестань вести себя как шовинистическая свинья.

– У меня есть сестра, способная надрать задницу любому мужчине, и я никак не могу представить ее в роли раба или племенной кобылы, так что у меня нет претензий к твоим профессиональным способностям. – Он начал наступать на нее и инстинкт подсказал отступить. Но она проигнорировала этот порыв и не сдвинулась с места, даже когда он подошел впритык, и они оказались в миллиметре друг от друга и она могла уловить его дымчатый запах. – Проблема в том, что я предпочитаю, чтобы в моем окружении находились одни мужчины.

– Ну, – сказала она жестко, – тебе не повезло, потому, что у нас сейчас нет свободных Хранителей-мужчин. Так что будь большим мальчиком – смирись и перестань жаловаться.

Глаза Танатоса зажглись яростным огнем, который, скорее всего, видели люди в момент, когда он отрывал им головы.

– Либо ты сама, целая и невредимая, покинешь мой дом, либо я тебя вышвырну – по кусочкам, и не могу ручаться за твое состояние. Тебе решать.

Быстрее думай... думай быстрее...Реган посмотрела через его плечо на вход в помещение, напоминавшее огромную библиотеку. То что надо. Она не хотела к этому прибегать, но упоминание про части тела звучало устрашающе.

– Вы ищите агимортус Лимос, верно? – быстро спросила она. – И способ восстановить Печать вашего брата. Я могу помочь. У меня есть особенная способность, что может оказаться полезной.

Глаза Тана сузились.

– Какая особенная способность?

– Я могу трактовать тату на коже. Включая пергамент.

– Я тоже могу толковать чернила на пергаменте, – сухо вставил Тан. – Это называется чтением.

Она прошла мимо него, проигнорировав вспышку беспокойства, что пронеслась по ее телу, когда они соприкоснулись, и направилась в его библиотеку. Там Реган оглянулась на стопки пергаментов, свитков, и миллионы книг, некоторые современные, но большинство очень древние. Быстро, потому что Танатос, у которого практически пар валил из ушей, надвигался на нее как локомотив, она схватила книгу, обложка которой была сделана из... ох, фу... человеческой кожи.

Не важно. Она положила ее на стол, открыла и прикоснулась пальцами к чернилам... крови?... на одной из страниц. Язык она не знала, но эмоции, что опалили кончики ее пальцев были знакомы.

Ревность, густая словно желатин, окатила ее.

– Автор, – пробормотала она, – расстроена. Ревнует. – Вспышки насилия мерцали в ее мозгу словно зернистое кино. – Это женщина, я думаю. Она хочет убить... ужасно убить другую женщину. Другая женщина прекрасна, с черными волосами и фиолетовыми глазами. Кто бы это ни написал, он думал об обнаженном мужчине. С крыльями. – Она резко вдохнула. – Ангел?

Пальцы Танатоса сжали ее запястье и утащили прочь от книги.

– Можешь сделать то же самое с документами, что относятся к агимортусу моей сестры?

Реган кивнула, видения в ее голове все еще не утратили своей яркости.

– Кто все эти люди?

– Автором была суккуб по имени Еста. Женщина с фиолетовыми глазами – Лилит, моя мать. Мужчина либо Азагот, либо Сартаэль, до своего падения, и по слухам, один из них – наш отец.

– Азагот? Жнец может оказаться вашим отцом?

Танатос больше ничего не сказал, просто стоял и пристально наблюдал за ней.

– Тебя можно использовать, но я сам приду к тебе. Здесь не останется ни одна женщина.

Прямо сейчас она одержала верх, и собиралась использовать это в полной мере.

– Так дело не пойдет. Мне нужен доступ к твоей библиотеке. Тебе нужна моя помощь, а Эгиде – твоя. Женщина или нет, я не уйду. – Улыбаясь, она неторопливо вышла из библиотеки и забросила на плечо свой чемодан. – А теперь, пожалуйста покажи мне мою комнату.

Зарычав, он ушел, и хотя, минуту спустя явился вампир, чтобы провести ее в глубины замороженного имения, Реган вовсе не чувствовала себя победительницей. Напротив, она была зла как черт.

Всадник, которого она должна соблазнить... оказался геем.

Переводчики: silvermoon, navaprecious

Редактор: natali1875

Глава 14

Эрик потерялся. Новость о том, что он больше не в Шеуле была чертовски хороша, но теперь он превратился в большого недоумка. Клочки его памяти исчезли, а то что там осталось было зыбким, похожим на сон, и он не мог сказать где воспоминания, а где сон.

Господи, он ненавидел все это, всегда гордился собой, потому что имел чертовски хорошую память, особенно после интенсивной военной подготовки, помогающей ему вспоминать мельчайшие подробности последующих встреч с демонами.

А теперь, он беспокоился о том, как много из его жизни утеряно, и вернется ли оно когда-нибудь.

В состоянии абсолютного бешенства, он ушел в свою комнату... комнату Лимос, догадался он – но клаустрофобия обернулась вокруг него плотнее, чем пуленепробиваемый жилет, и Эрик подошел к раздвижной стеклянной двери – только чтобы обнаружить, что она заперта. Снаружи.

Паника завладела им, и он разбил стекло креслом, перемахнул через перила и вырубил охранника одним ударом. Эрик побежал, забыв про обувь, в густые заросли за домом.

Он не знал насколько далеко убежал, когда услышал, что его зовет Лимос, но Эрик не остановился пока легкие не запылали от нехватки кислорода, кожа покрылась потом, а путь преградил водопад, что делил джунгли пополам.

Тяжело дыша, он наклонился и оперся руками о колени. В этот момент Лимос подошла сзади.

– Впечатляюще. – Ее голос прозвучал мягко, а рука легла ему на плечо и теперь, когда он знал, что она реальна, ее прикосновение было намного приятнее.

– Я боролся с демонами с раннего детства, сначала в своем собственном доме, потом в армии. Я настоящий слабак. – Господи, он поверить не мог, что вспомнил детство, и если Лимос хоть немного была похожа на остальных женщин, она вцепиться в него как клещ.

– Я не считаю тебя слабаком. – Ее рука упала, когда он выпрямился и повернулся к ней лицом. – И если мне не изменяет память, тебе удалось однажды сбить меня с ног.

В ее глазах заплясали веселые искорки, а Эрик фыркнул, вспомнив как он схватил ее за лодыжку и потянул за ногу, так что она приземлилась сверху на него.

– В моей памяти серьезные пробелы, я сомневаюсь в некоторых вещах – реально ли то, что произошло, но все же я помню. – Он судорожно вдохнул. – То, что ты мне рассказала про... своего жениха… это правда? – Лимос нервно посмотрела в сторону: – Всадница?

Она перевела сузившийся взгляд на него.

– Скажи мое имя.

– Отвечай на мой вопрос.

– Скажи. Мое. Имя.

Еще больше расстроившись, он наклонился поближе и оказался с ней лицом к лицу:

– Отвечай на мой гребаный вопрос.

Стало понятно, что их разговор зашел в тупик, и он не отступится. Если две дюжины уродливых демонов с крюками, молотами и ножами для сдирания кожи не смогли заставить его произнести имя Лимос, у нее не было ни шанса.

Наверно, она поняла это. Но все еще не желая признавать поражение, Лимос перебросила волосы через плечо и направилась к краю прозрачного природного бассейна у подножья водопада, где начала внимательно рассматривать свои пальцы.

– Черт, ноготь сломался.

– Господи. – Он нервно вскинул руки. – Ты можешь сосредоточится на чем-то конкретно, или хотя бы относится к чему-то серьезно?

– Я отношусь к своим ногтям очень серьезно. – Фыркнула она. – Когда живешь столько, сколько я, начинаешь ценить всякие мелочи. Кстати говоря, у меня есть кое-что, принадлежащее тебе. Не знаю, насколько они для тебя важны, но я сохранила их у себя.

Она протянула ему сжатую в кулак руку, с которой на серебряной цепочке свисали его армейские бирки. Он забрал их – еще одно подтверждение реальности, и когда одел на шею, то почувствовал себя почти целым.

Теперь осталось заполучить свое оружие и армейское кольцо, и он сможет отсюда убраться. К сожалению, кольцо забрали его похитители, и вернуть обратно он его уже не сможет.

– Спасибо. – Его голос прозвучал слишком хрипло.

Лимос хранила его бирки, которые он мог заменить всего за несколько баксов, как ценное сокровище. Он осознал, что к нему она относилась так же.

Она могла оставить его в Центральной Больнице Преисподней, или отдать ребятам из Полка Смотрителей-Х, но вместо этого, она сама выходила его.

Она сделала все от нее зависящее, чтобы он питался. Возбудила к жизни все его чувства, чтобы вернуть в реальный мир.

Эрик не сомневался, оставь она его с военными или Хранителями Эгиды, он бы сейчас лежал прикованный к кровати, весь в капельницах, и доктора ставили бы на нем эксперименты, пытаясь проникнуть к нему в голову.

Черт, они бы только ухудшили его состояние.

– Ты до сих пор не веришь, что все это реально? – Она посмотрела вниз, где вода кружилась вокруг ее ног, бурлила и пенилась, натыкаясь на гладкую гальку.

Он потянулся к ней и приподнял ее лицо за подбородок, надеясь, что прикосновение к ее теплой коже поможет ей удостоверится в том, что он полностью, на все сто процентов, откровенен с ней:

– Я верю. Ничто в той адской дыре не было настолько теплым как ты.

Она сглотнула.

– Тогда почему ты не назовешь моего имени?

– Не хочу рисковать, вдруг кто-то услышит. Хоть ты и говорила, что я должен произнести его, испытывая страдания, все же я не хочу искушать судьбу.

– Почему? После всего, что ты пережил из-за меня, почему ты не хочешь просто назвать меня по имени и насладится тем, что я наконец получу то, что заслужила? – Едкие слова и жесткие нотки в голосе заставили его задуматься, через что же ей пришлось пройти в жизни, раз она могла подумать, что он на такое способен.

– Не скажу, что не думал об этом. – Признался он. – Когда я был в Шеуле, месть была единственным, о чем я мечтал. Но я знал, что ты не хотела, чтобы все так обернулось, поэтому, нет, я не могу так с тобой поступить.

Лимос потянулась и поиграла со своим кулоном-Печатью.

– И почему, мечтая о мести, ты отказал демонам, когда они предложили тебе сделку... мою пытку на твою?

Вот, черт, хотел бы он, чтобы она не знала. Он не желал, чтобы кто-либо знал о том, что он там пережил. Пытки, как оказалось, были глубоко личным, хотя и ужасным опытом, которым он предпочитал не делиться.

– Я не пошел на сделку, потому что не смог бы жить с самим собой. – Внезапное, ужасающее изображение Лимос, оскверненной руками, когтями, и приспособлениями тех демонов, мелькнуло в голове Эрика, и ему пришлось подавить рычание. – Я знаю на что способны те ублюдки, и никогда не пожелаю этого тебе.

Она тяжело сглотнула.

– И что же ты пожелаешь мне?

– Себя, – ответил он с жесткой честностью. – Такой дурак как я, желаю себя для тебя. Когда в спальне я сказал, что в мгновения ока ты окажешься подо мной, именно это я и имел в виду.

Лимос моргнула. Открыла рот.

– Но... – Он не дал ей возможности что-либо ответить. Эрик схватил ее за плечи и притянул к себе.

Она легко вздохнула, но не стала возражать, когда Эрик взял ее рот так, как мечтал каждый раз, закрывая глаза.

Вода плескалась вокруг них, маленькие капельки тумана окутали их лица, когда встретились их языки. Губы Лимос были нежными, тело напряженным, а ногти острыми, когда она впилась ними в его бицепсы.

Но, как и раньше, когда она скользнула руками к его плечам, прикосновение оказалось неуверенным, нерешительным.

Он не был так сдержан.

Он опустил руки к ее бедрам, схватил плоть под накидкой, но Лимос поймала его за руки и остановила.

– Почему, – пробормотал он возле ее губ. – Почему ты так застенчива?

– Потому что я никогда этого не делала.

Эрик откинул голову назад.

– Дерьмо собачье.

– Это правда.

– Хочешь сказать, что ты девственница? Тебе пять тысяч лет, и ты никогда не занималась сексом?

– Как я могла? – Мимо пролетела птица, и Эрик не удивился, когда все внимание Лимос переключилось на нее. Он с нетерпением ждал, когда она снова вернется к нему. – Я была помолвлена будучи совсем ребенком. Ты на себе испытал, что происходит, когда я поцеловала тебя.

Господи, он даже не думал о таком. Конечно же, она не могла ни с кем быть, когда ее жених выказывал ревность галактических масштабов.

– Почему я? – спросил Эрик, умирая от желания узнать почему, после стольких лет, она все же снизошла до поцелуя.

– Почему ты отдала его мне в ту ночь?

Лимос задрожала всем телом, а он сжал ее крепче. Потом, словно переключатель выключился, она перестала дрожать.

– Потому что, я была пьяна.

Абсолютный бред собачий. Эрик всю ночь наблюдал за ней, и да, видел, как она выпила какой-то мерзкий синий напиток и потом, водянисто розовый, но нет, пьяной Лимос не была.

– Ты лжешь. – Он обхватил ладонью ее затылок и немного помассировал, призывая ее к откровенности.

– Нет, не лгу.

– Это тоже ложь. Для меня нет ничего более ненавистного, чем ложь, Всадница. – Склонившись, он поцеловал ее в шею, чтобы смягчить свои слова, хотя ничто и никогда не сможет смягчить его отношение к лжи. Он слишком часто покупался на отцовскую ложь, видел, как его маму и сестру глубоко ранила та самая ложь. – Скажи мне, почему в конце концов ты смягчилась.

Тихий стон сорвался с ее губ, словно рассказывая ему правду она испытывала боль, и на ужасающее мгновение, Эрик испугался, что она скажет, что сделала это по своей прихоти. Чтобы удовлетворить свое любопытство. Что на его месте мог быть кто угодно, но в дураках оказался он, поскольку именно ему выпали дерьмовые кости.

– Потому что, за все эти столетия, ты первый мужчина, которого я так отчаянно захотела.

Эрика переполнила мужская гордость в ответ на ее слова.

– Это очень приятно слышать, но почему я?

Ее губы, опухшие от поцелуя и влажные от водопадного тумана, растянулись в ослепительную улыбку.

– Ты помнишь, когда мы впервые встретились, в крепости Тана? И ты был в восторге от нас?

– Восторг слишком сильное слово, – пробормотал он, когда она засмеялась. Лимос была прекрасна, когда так улыбалась.

– Ты меня позабавил. Не многие люди способны на это. И ты очень, очень хорошо держался с поломанными ребрами.

– Так тебя привлекла ко мне высокая терпимость к боли?

– Ну, это очень сексуально, но ты так же заставил меня смеяться и от одного твоего вида у меня внутри все трепещет. – Сказала она весело перед тем как ее тон опять изменился. – И ты... ты на меня смотрел, будто я... даже не знаю, как сказать....

– Горячая штучка? – Предложил он, и опять улыбнулся.

– Да, но не только. Будто я загадка, которую нужно разгадать. Мне это понравилось. Мужчины всегда смотрят на меня так, будто я гожусь только для одного. Что в общем-то смешно, поскольку, это как раз единственная вещь, в которой я полный ноль. – Она вздохнула. – И тогда, на вечеринке Ареса, я видела, как ты наблюдал за мной. И также видела, как ты вытащил Раса из-за бетонного горшка для растений, за которым он спрятался от огромного количества незнакомцев в доме. Это было очень мило.

Он передернул плечами:

– Он просто ребенок, и испугался до полусмерти. Бедная Кара, она чуть с ума не сошла, пока его искала.

– Теперь понимаешь? Именно это... я не знаю. Твои поступки вызывают желание находится рядом с тобой.

– И поэтому ты спросила, не хочу ли я размяться?

– Единственное, что я могла предложить. Лишь только так я могу сблизится с мужчиной. Но потом ты слишком много о себе возомнил и назвал меня ВКЯТ[13], и не взирая на то, что это невероятно меня возмутило, все же я была польщена и завелась, а потом ты сбил меня с ног, и я оказалась на тебе, и ты меня поцеловал …и я несу всякую чушь. – Она сердито на него посмотрела. – Обычно, я не столь болтлива.

Он, наверное, нанес бы смертельное оскорбление, назвав великую Всадницу умилительной, но именно такой Эрик ее и считал.

Она могла отделать кого угодно так, что тот бы увидел звезды, но в ней так же было больше женственности, чем в любой человеческой девушке.

Все в ней затрагивало его мужские инстинкты... он хотел ее защитить, скрыть в своих объятьях и удостовериться, что ничто не сможет ей навредить. Она также пробуждала в нем все плотские желания, настолько, что он хотел взять ее прямо здесь, прижать к мокрому валуну за ее спиной и заставить в экстазе выкрикивать его имя. Даже если они не станут делать большего, чем в ее спальне, он все же сорвет с ее губ сладкие удовлетворенные звуки.

– Мне нравиться, когда ты лепечешь. – Сказал Эрик. – Это мило.

– Мило?

Да, как он и ожидал, смертельная обида. Ему нравилось, когда она превращалась в дикую шипящую кошку.

Он не стал ее дразнить, поскольку, откровенно говоря, его кровь начинала закипать лишь от одной мысли о сценарии с тем камнем.

Интересно, как она отреагирует, если он схватит ее и... да пошло оно все к черту. Он сам узнает.

Он подошел к ней, обнял за талию и прижал к гладкой поверхности валуна, а сам уютно устроился у нее между ног.

– Эрик. – Выдохнула она, и он мгновенно отвердел от сексуального звучания его имени, слетевшего с ее прекрасных губ.

– Шшш. – Он покрывал поцелуями ее шею, ощущая на ее коже вкус свежей воды и солнца.

– Но мне нужно...

Он сомкнул ладонь на ее груди, от чего она вздохнула.

– Я знаю, что тебе нужно, – ответил Эрик у ее горла, и когда Лимос открыла рот, чтобы снова заговорить, он укусил ее, какое-то странное, нарастающее желание обладать и доминировать разлилось по всему его телу.

Лимос плавилась возле него, и с ее капитуляцией, его внутренне животное победно взвыло.

Она схватила его за задницу, впившись в нее пальцами, и выгнулась ему на встречу, открыв, таким образом, неограниченный доступ к своей груди. Лимос прижалась своими бедрами к плоти Эрика, ощутив его твердость даже сквозь ткань одежды.

Они были в этой позиции и раньше, в ее кровати... но Эрик был вне себя. Теперь все было намного лучше. Намного более реально.

– Нравится? – Он прижимался к ней своей твёрдой плотью, и стоны наслаждения слетали с его губ, когда прохладный морской бриз придавал жарким движениям их тел особую остроту.

– Н-нет, – выдохнула она, качнув бедрами, чтобы усилить ощущения.

Эрик лизнул ее шею.

– Лгунишка. Помнишь, что я говорил об этом?

Его пальцы нашли завязки купальника у нее на шее, и он развязал узелок несколькими ловкими движениями. Ее топ упал вниз, приземлившись на земле позади них.

Эрик наклонился, чтобы попробовать на вкус ее бледно-розовые соски, когда Лимос запустила свои руки ему в штаны и крепко обняла за ягодицы. Ее ногти впились в кожу, и он хотел, чтобы она сжала его сильнее. Или изменила направление, и ее мягкие ладони переместились вперед.

Словно прочитав его мысли, Лимос сильнее впилась в него ногтями, а потом провела ими вокруг его бедер.

Низкое рычание вырвалось из его горла, когда ее пальцы ласкали чувствительную кожу внизу живота с обеих сторон его плоти. Он задержал дыхание, ожидая ее прикосновения там, где он желал его больше всего.

Когда ее руки остановились, Эрик решил, что может умереть от предвкушения. Какой-то длинный, мучительный момент она не двигалась.

Ладно, Лимос была напугана. Возможно он двигался слишком быстро. Эрик мог делать все медленнее, и не важно, что там говорило ему его тело.

– Я пугаю тебя, – прошептал он.

– Я... Всадница, – прошептала она в ответ.

Он запечатлел долгий поцелуй на пахнувшей кокосом коже между ее грудей:

– Ты женщина. Шикарная женщина, которая много чего испытала в жизни, но только не это, и ты не уверенна, как себя вести. Ты не привыкла к таким ощущениям.

– Ненавижу это, – ее голос прозвучал низким, удовлетворенным стоном. – Ненавижу, то, как ты говоришь про меня, будто знаешь меня лучше, чем я сама.

Он улыбнулся:

– Тебе это нравится, и ты это знаешь. Заставляет перебывать в постоянном напряжении. – Эрик медленно провел языком под грудью, а потом сделал то же с другой. Лимос буквально урчала, но ее руки все так же оставались застывшими в нерешительности.

Он повторил свои действия, в этот раз задержавшись, чтобы глубоко втянуть в рот один ее сосок, а за тем другой. Очередной стон, но никакого движения.

У него не было опыта с девственницами, но он знал, как заставить женщину расслабится, поэтому продолжал свои ласки языком, облизывая и нежно посасывая ее чувствительную кожу. Ее сладкие стоны смешивались с пением лесных птиц и успокаивающим плеском воды вокруг них.

Лимос, кажется, не заметила, что Эрик расстегнул ее юбку и развернул ткань, оставив ее лишь в желтых трусиках от купальника.

Господи, она была совершенством. Два в одном – смертельно опасная и невероятно сексуальная. Эта убийственная красота пробуждала его инстинкты от желания сорвать с нее оставшийся лоскуток ткани и немедленно овладеть ею.

Но огромное уважение к женщинам и отличная военная выдержка не позволили его примитивным порывам взять верх, и он крепче прижал ее к себе, прижав свои губы к ее уху.

– Я мечтал об этом, – прорычал он, – мечтал о вещах, которые смогу с тобой сделать. Но ни в одной из моих фантазий, ты не была невинной.

Он прикусил верх ее ушка, и она сладко застонала:

– Я бы убил того, кто бы заставил мою сестру пожалеть о своем первом разе, так что... ты здесь правишь балом.

Внезапно, она вырвалась из его объятий и попятилась, шагнув на травянистый берег. Лимос тяжело дышала и смотрела так, будто у него внезапно выросли рога:

– Я не могу.

Не понимая, что происходит, он начал приближаться мелкими шагами, поскольку чем ближе он подходил, тем сбивчивее становилось ее дыхание, а сама она выглядела готовой удрать в любой момент.

– Я не буду заставлять тебя делать ничего, чего бы ты сама не хотела.

Она обняла себя руками, прикрыв грудь:

– Не в этом дело. Я хочу. Ты даже представить себе не можешь, насколько сильно я тебя хочу.

– Тогда в чем дело? – Он выругался, когда ответ внезапно стал очевиден. – В твоем женихе.

Он был не из тех, кто копается в подробностях личной жизни, но в этот раз все было по-другому. Это не считалось вторжением, если упомянутый мужчина был самым жутким ублюдком, когда-либо существовавшим во всем мире. Хотя, с другой стороны, лучшей причины, чтобы вообще не вмешиваться, было не найти.

– Типа того. – Она громко сглотнула, мышцы у ее горла напряглись, когда руки потянулись к остаткам купальника. Почти машинально она спустила вниз желтую ткань и перешагнула через нее.

Твою же мать! От взгляда на Лимос у него перехватило дыхание. Ее загорелая кожа была идеальна, без изъяна. Слегка раздвинутые изящные бедра открывали вид на полностью оголенное местечко между ее стройных ног.

И на бедрах висело прекраснейшее ювелирное изделие, которое он когда-либо видел – золотая цепочка с жемчужинами, которая как стринги, тонкими нитями прилегала к телу. Как бы он хотел провести языком вокруг каждой жемчужины, спускаясь вниз к самой главой драгоценности.

После того, как он доведет ее до оргазма, используя свой язык, он отодвинет цепочку в сторону и проникнет в ее тело... Господи, он почти ощущал, как эти маленькие бесценные камушки будут ласкать его плоть, когда он будет в нее входить.

– Ты великолепна. – Еле смог выговорить он и сам не заметил, как подошел к ней поближе.

– Не трогай. – Быстро предупредила Лимос и отступила на шаг, при этом она уперлась спиной в ствол дерева. – Это... – она подцепила пальцами цепочку над обеими бедрами, – пояс верности. И только мой муж может его снять.

Эрик нахмурился:

– Как эта вещица может быть поясом верности?

– Когда любой мужчина дотрагивается до него обнаженной кожей, эта жемчужная нить превращается в колючую проволоку. Она отсекает пальцы, конечности... и мужские причиндалы.

Ну, от этого его член не только съежился, но и его яйца вжались в тело.

– Что на счет тебя?

– Больно. – Лимос пожала плечами словно это не имело никакого значения, но учитывая где именно были расположены эти штуки... мда, не удивительно, что она не подпускала к себе мужчин.

Эрик потянулся к ней, пытаясь держать нижнюю часть своего тела подальше от обманчиво прекрасных кусачих драгоценностей, но Лимос увернулась, оттолкнув его в сторону.

– Не смей! Разве ты не понимаешь? Ты не можешь меня коснуться.

– Черт возьми, Всадница, меня утащили в Шеул не просто так. Мы найдем способ обойти все это.

От удивления глаза Лимос чуть не вылезли ей на лоб.

– Ты говоришь, что я в долгу перед тобой? Хочешь, чтобы я отработала все твои пытки?

– Что? Нет. Господи, ты так цинична. Говорю же я упрямый сукин сын, и не позволю чтобы те кожесдирающие, бритвенно острые, пугающие до усрачки блядские ублюдки выиграли. Я хотел тебя тогда, и хочу сейчас. Ты спасла мне жизнь, выхаживала пока я не выздоровел. Я не могу больше злиться.

– Не смей, – прошептала она. – Не считай меня лучше, чем я есть.

Что к черту это значит? Он уже собрался было спросить, когда пространство вокруг них осветили две вспышки света. Эрик инстинктивно заслонил собой Лимос, когда двое высоких, облаченных в доспехи мужчин появились из призванного Хэррогейта.

Арес и Танатос взглянули на него, посмотрели на Лимос, и осознали ситуацию за время меньшее, чем нужно пуле М-16, чтобы попасть в цель на расстоянии в тридцать ярдов.

Все то время, что Эрик находился в камере пыток, он ожидал смерти.

В этот раз, он точно знал, что умрет.

Переводчики: navaprecious, silvermoon

Редактор: natali1875

Глава 15

Арес и Танатос начали двигаться прежде, чем Лимос смогла моргнуть. Одним скоординированным, стремительным движением Танатос схватил Эрика, пока Арес блокировал ее.

За широкими плечами Ареса ничего не было видно, но она слышала рычание, ворчание, а потом плеск воды.

– Твою мать! – Коснувшись пальцами шеи Лимос активировала доспехи, прикрыв таким образом свою наготу и отодвинула Ареса в сторону. Он схватил ее, но она достаточно сильно двинула ему по яйцам, чтобы его хватка ослабла.

Она использовала это секундное преимущество и бросилась на Танатоса, который держал под водой отбивающегося, захлебывающегося Эрика.

– Прекрати! – крикнула она. – Ты его убиваешь.

В глазах Тана полыхала золотая смерть.

– Да.

Дерьмо. Когда в Танатосе просыпался режим убийцы, его уже практически ничто не могло остановить. Чтобы достучатся до него времени не осталось, поэтому она набросилась на него, схватила за талию и сбила с ног.

Эрику этого было достаточно, чтобы вытянуть голову из воды и сделать глубокий, спазматический вдох. Но Танатос опять вернулся к своей цели, отбросив Лимос, как назойливую муху.

К нему присоединился Арес, и это стало последней каплей – ей надоело быть паинькой. В мгновение ока она извлекла меч и замахнулась плавным движением, описав вокруг себя широкую дугу.

Она попала точно туда, куда метила, и вибрация от столкновения металла с кожей и костью в шее Танатоса дрожью вернулась к ее рукам.

Кровь хлестала фонтаном, попадая на меч, окрашивая воду вокруг в багряный цвет. Танатос закричал, и отпустил Эрика, чтобы закрыть руками зияющую рану.

Она не обратила внимания на его ругань и крики Ареса "Какого хрена, Лимос?", и бросилась к Эрику, чтобы поскорее вытащить его из воды. Его голова показалась над поверхностью, он начал жадно глотать воздух, облегчение, отразившееся на его лице сменилось яростью.

– Вы идиоты! – Закричала Лимос, пытаясь сдержать Эрика, чтобы он не бросился на Танатоса, пока ее брат был занят попытками остановить кровотечение. Ее удар не убьет его, даже если он полностью истечет кровью, но восстановление займет около дня. – Эрику нельзя умирать. Ты же знаешь!

Арес зарычал, занес руку над своим мечом и устремил на Эрика яростный взгляд.

– Что он с тобой делал?

– Ничего такого, чего бы я сама не хотела. – Арес опустил руку на рукоятку, и Лимос, которая никогда не паниковала... запаниковала.

– Тан тебе не сказал? – Она повернулась к Тану, который все еще смотрел убийственным взглядом. – Ты же знаешь, мы не можем его убить, дурак.

– Почему? – спросил Арес.

– Ага, – прохрипел Эрик. – Почему? Не то чтобы я жаловался.

Танатос успокоился, когда здравый рассудок окончательно переборол дикое желание убивать:

– Мор заразил его.

Ну и шутка. У Танатоса никогда не было чувства дипломатии или такта.

– Что? – Эрик выбрался на берег, сел на землю и обнял руками, приподнятые колени. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что Мор заразил меня?

Лимос внутренне приготовилась к его реакции.

– Он выпил твоей крови, – ответила она. – И заставил тебя выпить его крови.

– Я ничего из этого не помню. Откуда ты знаешь?

– Он рассказал мне. После того, как я нашла тебя.

– Да, это мерзко и мне хочется блевать, хотя, возможно я подожду, пока не оторву его грёбаную голову, но какое это имеет отношение к тому, чтобы не убивать меня?

Танатос убрал руку с раны на шее, которая уже практически затянулась, и кровь из нее уже не била фонтаном, а сочилась тонкой струйкой:

– Мор связал твою душу со своей.

Эрик вскочил на ноги.

– Он что?

– После того, как ты умрешь, – попыталась объяснить Лимос, – твоя душа будет принадлежать ему. – К счастью, это случиться нескоро. Она только хотела узнать, почему Мор не спешит получить желаемое. Ресеф никогда не отличался терпением, и то, что он превратился в истинное зло еще больше усилило его стремление к мгновенным наслаждениям.

– Сукин ты с... – Он прервался и недовольно уставился на Лимос. – Почему ты раньше мне не рассказала?

– А когда я должна была это сделать? – Взорвалась она, ее сдержанность внезапно испарилась и едкость ее слов, она уверенна, была вызвана сексуальной неудовлетворенностью, идиотической гипер опекой ее братьев и недоверчивым тоном Эрика. – Может когда ты уже ненавидел меня за то, что попал в Шеул? Или, когда ты не принимал за правду ни единого моего слова, поскольку не верил в реальность происходящего? Или, когда ты впервые ел нормальную еду? – Она щелкнула пальцами. – О, я знаю, разговор о том, что мой злобный братец владеет твоей душой, стал бы идеальной прелюдией, пока ты старался залезть мне под юбку.

Еще одно грозное, гортанное рычание вырвалось из груди Танатоса, но она не обратила на него никакого внимания.

Она подняла свой купальник и юбку:

– Это все было для твоего блага.

Лимос могла почти физически ощутить обжигающую силу ярости Эрика на своей коже. Но та быстро сникла, и он почтительно кивнул, тем самым извиняясь или, возможно, признавая, что ее слова имеют смысл.

При всем ее жизненном опыте, она видела только несколько мужчин, которые так быстро признавали свои ошибки, но он точно не подходил под тот тип парней, которыми движут нерациональность или защитная агрессия.

Она благодарно ему улыбнулась, а затем повернулась к Танатосу:

– Почему ты здесь?

– Потому, что Ривер до сих пор не объявился. Я пытался призвать и его и Харвэстэр несколько раз. А теперь Эгида что-то задумала и играет с нами. – Руки Танатоса сжались в кулаки. – Я хочу знать, известно ли об этом нашим Наблюдателям.

– Что за игра?

– Они заселили ко мне Старейшину.

Говоря о нежелательных гостях.

– Ты шутишь.

Тан плеснул воды себе на горло и стряхнул капли с волос, словно дикая кошка.

– Тебе кажется, что я шучу? Потому что ты знаешь, какой из меня на самом деле шутник.

Они все на мгновение замолчали, поскольку именно Ресеф был большим любителем розыгрышей, и их жизни стали бесспорно намного менее веселыми, с тех пор, как он окончательно спятил.

Лимос прочистила горло, чтобы ослабить напряжение.

– Кого они отправили?

Арес провел пальцами по серповидному шраму на шее, и его доспехи тут же исчезли.

– Мне всегда казалось очень глупым носить броню на тропическом острове, – пробормотал он. – Они послали женщину по имени Реган.

– Реган? – Эрик фыркнул. – Удачи с ней. Почему бы тебе просто не сказать "нет"?

– Потому, что это хороша идея. – Ответил Арес. – Мы долгое время не контактировали с Эгидой. Это наш шанс узнать всю новую информацию, которую они собрали за столетия. И она может помочь в поиске агимортуса Лимос, используя свой дар.

– Это хорошие новости. – Сказал Эрик, смахивая капли воды с брови. – Мы знаем, что то, что вы ищите – маленькая чашка, но не знаем ее истории. Может прольете немного света на этот счет?

– Эгида и ПС-Х знают то, что им нужно знать, – вставил Тан.

Эрик закатил глаза.

– Высокомерные ослы. Ваши устарелые обиды на Эгиду ослепляют вас.

– Человечишка, – гаркнул Тан, – не смей разговаривать с нами подобным тоном.

Глаза Эрика затуманились, его тело расслабилось, Лимос же, наоборот, вся напряглась. Ресеф иногда делал так же, и в такие моменты он был наиболее опасным.

– Отвали, Всадник.

Лимос встала между Эриком и Танатосом, предотвращая неизбежное:

– Завязывайте, парни. Эрик прав. – Она посмотрела на Ареса, ища у него поддержки, и он ее не разочаровал. Когда дело касалось стратегии, он, как правило, не позволял эмоциям затуманивать рассудок.

– Согласен. – Ответил он. – Сначала я был против, но настало время снова довериться Эгиде. Наши мелкие атаки в этой битве были всего лишь слабыми попытками противостоять Мору, и мы сами себя обманываем, если думаем, что сможем победить его без поддержки людей.

Души, плененные Танатосом, закружились у его ног, как бывало всегда, когда он начинал злиться. Но до того, как они вышли из-под контроля, Лимос взяла его за руку:

– Брат, остановись. Ты же знаешь, мы должны это сделать.

Странно, как Танатос, который всегда был самым тихим из них, на самом деле был обладателем самого взрывного характера.

Ресефа всегда можно было прочесть, как открытую книгу, Арес держал свои эмоции под четким контролем, Лимос же находилась где-то посередине.

Но Тан... он был как бурлящий подземный поток, притаившийся под поверхностью, который только идиот осмелиться выпустить наружу.

– Мы уже работали с ними, – сказал Тан.

– Да, – согласился Арес, – но мы избегали ненужного риска. Но теперь, нам нечего терять, и мы можем поделиться той информацией, которую имеем.

В напряженной тишине, Танатос по очереди посмотрел им всем в глаза.

– Делайте то, что считаете нужным, – наконец-то ответил он, но бросил на Ареса и Лимос взгляд, который четко говорил "Но моя личная жизнь – только моя".

Не то чтобы секреты Танатоса интересовали Эгиду в долгосрочной перспективе. Его агимортус не нужно было искать либо охранять. Танатос мог защитить его сам.

Теперь, когда сотрудничество было урегулировано, Лимос снова повернулась к Эрику.

– Итак, вернемся к моему агимортусу. Легенда гласит, что он размером с чашку для саке, сделан из бивня или кости, и на нем выгравированы весы. Он был создан порабощенной расой демонов, Исфетами, которые использовали его в качестве единицы измерения. Один из Исфетов использовал чашу, чтобы обеспечить себе свободу и жизнь в человеческой реальности, но ценой стала жизнь его собственной сестры. Он должен был выпить ее крови из чаши, которая даровала ему бессмертие и человеческое тело. Когда его клан нашел отступника, они вернули его в Шеул, отобрали чашу и спрятали... таким образом, он потерял свое бессмертие. Со временем, демоны вымерли, а о чаше забыли. Существует сотни теорий о местонахождении чаши, но мы уже все проверили.

Лимос остановилась, ожидая что Эрик начнет задавать вопросы, но он сидел неподвижно и даже не смотрел на нее.

– Эрик?

Взгляд Эрика был сосредоточен на лесе.

– Там что-то есть.

– Я ничего не вижу. – Арес мог ничего не видеть, но тем не менее, он вызвал свои латы.

– Я тоже. – Эрик изменил позицию, расправил плечи, встал в боевую позицию и по спине Лимос пополз холодок. Когда он махнул ей, чтобы Лимос спряталась за его спину, она на самом деле повиновалась. Словно не могла сама о себе позаботится. Как ни странно, Лимос почувствовала тепло от мысли, что он пытался ее защитить.

– Я это чувствую.

– Что ты чувствуешь? – спросила она.

– Зло, – прошептал Эрик. – Я чувствую... зло.

***

По венам Эрика пульсировал адский огонь, обжигающий, кричащий предупреждение о том, что зло находиться в пределах досягаемости. С неизвестным бурлящим чувством, он двинулся вперед с отчаянной необходимостью уничтожить то, что угрожало ему и Лимос.

Танатос и Арес сделали то же самое. Идиотская мысль, поскольку Лимос была способна сама о себе позаботится.

Позади себя, он услышал безошибочный звук, ставших на место доспехов, сопровождающийся шипением стали, покрывающей кожу защитным слоем.

Эх, ладно, один Эрик остался без оружия.

Зашелестели кусты, и когда Эрик открыл было рот, чтобы всех предупредить, из листвы вырвались четвероногие, размером с мастифа, демоны. Найвы.

Лимос крикнула что-то о шпионах Мора и погрузила свой клинок в грудь одного из найвов.

Эрик увернулся от первого демона, щелкающие зубы которого скользнули по его руке. Откатившись, он схватил толстую ветку, пронзил горло второго найва и ударил лишенное кожи, похожее на опоссума существо о дерево.

– Человек! – Арес бросил кинжал, Эрик поймал его и, вовремя повернувшись, вогнал лезвие в мозг твари, пронзив нижнюю челюсть.

Волны зла ударялись в него словно бушующий шторм, становясь все более могущественными с каждым новым десятком демонов, что наступали на них. Эти штуковины имели длинные, острые когти и бритвенно-острые зубы между мощными челюстями, но их смертоносность состояла именно в их числе. В течение нескольких секунд, Эрика и Всадников полностью завалило этими тварями.

Всё вокруг них было в крови – кровь капала с листьев, стекала по стволам деревьев и окрашивала кристально чистый бассейн в красный цвет. Тан выпустил свои души, и ужасные вопли атакующих теней присоединились к хору криков и вою умирающих демонов.

Трое демонов напали одновременно, но когда Эрик полоснул ножом одного из них, второй ударил ему в бок, выбил кинжал из рук и свалил на землю. Лимос закричала, замахнулась мечом и ударила срезав твари голову.

Двое оставшихся попытались вцепиться Эрику в горло. Зарычав – черта с два он выбрался из Шеула только чтобы умереть от зубов и клыков демонов, которых даже другие демоны считали отродьем и падалью – он схватил одного за горло и сжал.

Найв застыл и упал замертво.

Эрик моргнул от удивления, но кого к черту волнует, почему демон сдох так быстро? Он потянулся за другим, с тем же успехом. К Эрику двинулся еще один, но в этот раз он не стал беспокоиться тем, чтобы схватить демона за горло.

Эрик врезал ублюдку в лицо и тот рухнул. Раз за разом, он убивал демонов, пробираясь сквозь толпу словно газонокосилка.

В конце концов, Эрик оказался по пояс заваленным трупами демонов, глядя на бойню вокруг себя, а Всадники уставились на него. По крайней мере, странное ощущение того, что за ним наблюдает зло, исчезло.

– Что это было, человек? – Спросил Арес.

– Понятия не имею. – Он поднял голову, его новообретенное паучье чутье опять вызывало покалывание, но уже не такое сильное. – Там.

Танатос двигался как змея, настолько быстро, что Эрик не увидел, как тот исчез в кустах. Послышался какой-то писк. глухой удар, и затем Тан появился, волоча за хвост крысу-переростка.

– Это?

– Да. Это оно. – Эрик провел рукой по лицу. Черт, все так запуталось. – Что за хрень?

Лимос скривилась:

– Вот дерьмо. Кровный обмен. Как у вампиров.

– Ну да, – согласился Арес, – в этом есть смысл.

– Для тебя. – Пробормотал Эрик. – Не хотите посвятить меня в свой таинственный разговор?

Лимос вставила меч обратно в ножны.

– Найвы – демоны, действующие по приказу. Это лазутчики. Многие демоны могут призвать одного или двух, но только несколько способны контролировать такое большое количество этих тварей, и Мор – один из них. Даже когда он был Ресефом, он мог командовать переносчиками инфекций и использовать их для сбора информации или чтобы распространять болезни... он также мог уничтожать их по своей воле. Обмен кровью наделил тебя его способностями. Но вот до какой меры... – Ее передернуло. – Время покажет.

– Я все равно не понимаю. Ты упомянула вампиров.

– Вампиры часто передают свои особенные силы тем, кого обращают. – Объяснил Танатос. – Но, поскольку, технически, тебя никто не обращал, думаю ты в каком-то роде уникален. О чем ты нам не рассказываешь? Может в твоей родословной где-то затерялся демон?

Каким бы соблазном не было послать Танатоса на хер, Эрик тоже хотел во всем разобраться.

– Никаких демонов в моей ДНК, но я был укушен одним из них несколько лет назад. – Он подумал, что стоит упустить ту часть, которая рассказывает о том, как напавшего на него демона послал другой из его собратьев, с которым он заключил не очень удачную сделку еще когда был подростком, желающим прекратить бесконечный террор своего отца. – Инфекция от укуса практически убила меня, но Тень спас мою жизнь. После этого возник некий... побочный эффект. – Он посмотрел на Лимос, которая наблюдала за ним с любопытством: – Я могу выучить любой демонский язык, услышав всего несколько слов.

– Вы, эгидовцы, полны сюрпризов, – пробормотал Арес.

Эрик и сам уже понял, что это правда.

– Почему Мор послал своих шпионов, чтобы они на меня напали? Я хочу сказать, что, раз он так хочет моей смерти, почему не убьет меня сам? Если бы он собственной персоной явился вместе со своими прихвостнями, я бы уже давно спекся.

– Ты прав, – нахмурилась Лимос, – это не имеет смысла.

– Может это все проделки твоего очаровательного жениха? – Спросил Эрик, но она отрицательно покачала головой.

– Это также не имеет смысла. Я очень сомневаюсь, что он вообще в курсе того, что Мор владеет твоей душой. Сатана приказал бы притащить тебя в Шеул, и там бы убил, чтобы наложить на нее лапы. А если ты умрешь здесь, он не сможет ее заполучить.

– То есть, ты утверждаешь, что с нами играет кто-то еще?

Арес пнул тело одного из найвов:

– Новый игрок, который хочет твоей смерти.

Танатос присвистнул:

– Да, твое положение – отстой.

Черт, иногда наступают дни, когда просто не стоит подниматься с постели.

Переводчики : navaprecious, silvermoon, black_girl

Редактор : natali1875

Глава 16

По пути к дому на Эрика с Лимос не напал ни один жуткий демон, и когда Эрик увидел Кинана, стоящего на огромной террасе, опоясывающей фасад дома Лимос, он пересмотрел свою идею "не вылезать из постели".

Лимос оставила их наедине, когда он сжал Кинана в медвежьих объятьях и почти стащил того с террасы. Ки по-мужски похлопал его по спине, и когда они оторвались друг от друга, Эрик улыбался как идиот.

– Мужик, – выдохнул он. – Я так рад тебя видеть.

– Я тоже. Ты всех нас напугал. – Кинан хлопнул его по плечу. – Хорошо выглядишь. Тень и Риз тебя подлатали.

– Говоря о Тени...

– Они с Руной уже идут, – прервал его Кинан.

– Хорошо. – Эрик уселся на один из барных стульев, прислоненных к бамбуковому мини-бару. Восточная терраса была уставлена стульями, баром и джакузи, и Эрику стало интересно сколько вечеринок Лимос тут устроила. – Руна, наверное, немного взволнована.

– Немного? – фыркнул Кинан. – Думаю единственное, что поддерживало ее, так это проведённое время в детском саду Центральной Больницы Преисподней.

Эрик забыл что в ЦБП был детский сад, которым заведовали Руна и еще несколько его дальних родственников, Серена и Идесс. Какое-то странное дерьмо.

Больница, где управляют демоны и есть детсад, в котором оборотень, вампир и бывший ангел работают няньками. Да, о них уже давно написали книгу или сняли реалити-шоу.

Эрик зацепился пяткой за планку стула и откинулся назад, позволяя солнцу ласкать свою кожу.

– Могу поспорить, в больнице все очень заняты.

– Уже все заняты. Все плохо, мужик. – Кинан провел рукой по волосам. – Эгида перенапряжена, и мы потеряли почти десять процентов Хранителей в убийствах и драках с демонами. Мы потеряли даже Старейшину. Его место занял Декер.

Эрик широко распахнул глаза.

– Вы сделали Декера Старейшиной? Но он даже не эгидовец.

– Уже эгидовец.

Эрик потер затылок, оглушенный новым поворотом событий.

– Вау. У Эгиды очень быстрый процесс отбора, не так ли?

– Ха-ха. – Кинан тряхнул головой. – У нас было несколько кандидатов в окончательном списке, но мы решили взять кого-то из ПС-Х.

– Зачем? Мы, то есть, он уже был вашим консультантом.

– Ага, но как со Старейшиной, мы можем поделиться с ним более щепетильной информацией, и когда он даст обещание сохранить некоторые секреты в тайне, то сможет сделать то же самое.

– Имеешь в виду, хранить секреты от ПС-Х. – Эрик ненавидел все это секретное дерьмо. Как, к черту, должны они решить головоломку с концом света, если игроки не станут делиться своими частями?

Ки пожал плечами.

– Итак... теперь, когда ты вернулся... – он замолчал. – Ты ведь вернулся, верно?

Эрик посмотрел на парящих над головой чаек и задумался, как ответить. Это было чем-то таким, на что он не имел ответа.

В голове у него все еще была каша, Мор имел виды на его душу, сам Эрик нутром чуял демонских лазутчиков, куча отморозков хотели его убить и кроме того, была еще ситуация... не то что бы ситуация, но что-то определенно происходило... у них с Лимос.

– Послушай, – начал Ки, прерывая размышления Эрика, – если тебе нужно время, отпуск... терапия... это все понятно. Черт, это даже необходимо. Но ситуация в мире не становится лучше. Апокалипсис взял перерыв, но он снова постучится в нашу дверь. Ты нам нужен, мужик.

– Поверь мне, я хочу надрать парочку демонических задниц. Но не уверен, что уехать прямо сейчас будет хорошей идеей.

– Что, ты хочешь остаться здесь?

Как бы по-идиотски это не звучало, но, да, он хотел остаться. Ведь ничто так не делает твою жизнь полной и прекрасной, как самобичевание.

– Моя душа в опасности. Если я умру, то моя душа станет шестеркой Мора. Долго рассказывать, но если он решит, что я нужен ему мертвым, то для меня безопаснее всего будет здесь. Наше лучшее оружие против спятившего всадника – другой Всадник.

– Бляяя. – Кинан потер лицо. – Мне нужна двойная порция виски.

– Уверен, что крепкие напитки Флика[14] прячет за барной стойкой.

– Флика?

– Не хочу произносить ее имени.

– Так ты зовешь ее именем лошади? – Ки вскинул темную бровь.

– Не могу дождаться, чтобы посмотреть, как она отреагирует на мистера Эда[15].

Двустворчатые деревянные двери, которые отделяли террасу от гостиной, резко распахнулись, и Эрик вскочил на ноги, когда увидел Руну, входящую в комнату вместе с Тенью.

– Сестренка. – Когда Эрик направился к ней, Тень загородил ее своим огромным телом, излучая агрессию всеми порами тела. Какого хрена?

Руна, кажется, не заметила странного поведения своего возлюбленного, обошла его и бросилась в объятья Эрика.

– Слава Богу, – прошептала она. – Слава Богу ты в порядке.

– Ага. – Его горло немного сжалось. – Ага. Я в порядке.

Она отодвинулась, и он смог увидеть ее лицо.

– Ты же знаешь, что это я, верно?

– Ну да. – Какого черта?

– Тебе лучше? – Спросил Тень. – Если выкинешь такой фокус, как в прошлый раз, я тебя прикончу. И на этот раз Руна меня не остановит.

– Тень! – выбранила его Руна. – Он в порядке.

– Слишком опекает, да? – Эрик недоуменно на них посмотрел. – И о чем ты, черт побери, говоришь?

– Эй, почему бы нам всем не дать Эрику немного отдохнуть? – Лимос, переодетая в яркий голубой сарафан, поспешила побыстрее выйти из комнаты. Ее улыбка была такой деланной и изменчивой, что и дураку было понятно, что она пыталась не дать Руне и Тени ответить на вопрос Эрика.

– Так не пойдет, Секретариат[16]. Мне не нужен отдых. – Он повернулся лицом к Тени, уверенный в том, что демон выложит всю правду. Люди, которым на тебя насрать, всегда наиболее откровенные. – Отвечай.

– Эрик, это не так уж и важно. – Лимос взяла его за руку, чтобы вывести из комнаты, но он не двинулся с места. Тени так же было наплевать на ее слова.

– Позволь освежить тебе память. – Его глаза потемнели, и он ткнул пальцем в грудь Эрика. – Мы приходили вчера. Ты отметелил Руну. Повредил ей скулу, разбил нос и сломал три ребра.

Земля зашаталась у него под ногами.

– Этого не может быть. Я бы никогда...

– Все в порядке, Эрик, – заверила его Руна, – ты был не в себе. Ты не знал, что реально, а что – нет.

– Нет. – Он отрицательно покачал головой, будто стараясь вытрясти воспоминания из закоулков памяти. – Я помню код к своему шкафчику в раздевалке тренировочного лагеря, так что я бы, блядь, не забыл, что поднял руку на сестру.

Одни только эти слова заставили все у него внутри перевернуться.

– Ты сейчас не можешь припомнить много вещей. – Лимос направилась к нему, и он задрожал от предвкушения ее прикосновения. Она могла излечить и успокоить Эрика лишь касаясь его, и подтверждением этому было то, что сейчас он находился в здравом уме – она вытащила его из того ада, что царил у него в голове.

Но прямо сейчас, ему не нужно исцеление. Он хотел все вспомнить.

Он повернулся вокруг и хлопнул ладонями о поручни террасы. Руна присоединилась к нему, ее карамельно-медовые волосы развивались на ветру.

– Эрик, все в порядке. Я обратилась и исцелила большую часть повреждений, а Призрак залечил все остальное. Никаких ушибов не осталось.

С ее стороны было очень мило попытаться его утешить, но Эрик знал лучше. Она столько выстрадала в детстве, и лучше бы воспоминания о том, как ее избивали оставались и дальше глубоко похороненными.

О, подождите-ка... похоронены... когда он был на вечеринке в честь обручения Кары и Ареса, Кара рассказала ему о том, как Арес воспользовался своими особыми умениями, когда они впервые встретились.

– Он стер мои воспоминания, чтобы я не сошла с ума,– сказала она тогда. – Что я, естественно, сделала, как только он разблокировал их.

– Сукина ты дочь. – Он резко повернулся к Лимос. – Ты стерла мои воспоминания, отвечай

– Нет. – Ответила она так легко, так убедительно, что Эрику захотелось поверить ей, но что-то было не так. Вспышка света в ее глазах, или подергивание мышц, или может то самое подозрительное чувство тревоги, которое он испытывал всякий раз, когда отец говорил то, во что Эрику отчаянно хотелось верить: Обещаю, я обязательно приду на твою игру. В это Рождество, мы обязательно получим подарки. Клянусь, я брошу пить.

Да, хренометр Эрика просто зашкаливал.

– Хочешь попытаться еще раз, Всадница? – Пожалуйста, пожалуйста скажи мне правду.Если она снова скажет "нет", он это примет. Он поверит ей, так же как все те годы верил своему отцу. Но когда она просто осталась стоять и ничего не ответила, сердце Эрика замерло.

– Ты это сделала? Что еще ты стащила из моей головы?

Она открыла рот. Закрыла. Сукина дочь. Из всего того, что с ним сделали за последний месяц, именно это, казалось ему наибольшим осквернением.

Эрик повернулся к Кинану.

– Я ошибался. Не хочу здесь больше оставаться. Пошли.

***

Прошло три дня с тех пор, как Эрик ушел. Дом казался пустым, что было странно, поскольку Лимос никогда не думала, что ее дом может быть пустым. Но с другой стороны, может именно поэтому она имела еще одну, общественную виллу на другой стороне острова, где и устраивала свои вечеринки.

Ей не нравилась пустота.

Ей также не нравился Шеул, с его клаустрофобией атмосферой, зловещими флюидами, и мутным светом, но она была здесь, ехала верхом на Кости по тропинке к региону Горун, зажатая между Аресом и Таном и следовала по следу Сартаэля.

Танатос как-то умудрился добыть информацию у Орелии, своего демона татуировщика, и если сведения были правдивы, то правая рука Темного Лорда, водил Сартаэля за нос и использовал в качестве ищейки.

С конца дней на горизонте, Сатана и Люцифер возжелали найти древние артефакты, магию и силу которых можно использовать в финальной битве.

По-видимому, они только что приобрели мистический кинжал, который по слухам принадлежал Карлу Великому, и теперь охотились за Копьем Судьбы[17].

Лимос с братьями пришли сюда, чтобы остановить их... и убедить Сартаэля помочь с поисками ее агимортуса.

Все они были на пределе, двигаясь от одного подземного города к другому, и то что сопровождающий их адский пес, Гор, постоянно норовил укусить Кости за пятки, совсем не помогало.

Кости был совсем не рад такому вниманию, и Лимос пришлось использовать каждую каплю концентрации, чтобы удержать его от нападения на пса.

– Ненавижу это место, – пробормотала она.

Танатос сердито взглянул на нее.

– Тебе не стоило приходить, – сказал он и Арес кивнул соглашаясь.

Она не стала возражать, потому что они были правы. Но теперь после ухода Эрика, Лимос снова вернулась к своему старому саморазрушительному состоянию.

Только все это не было правдой, разве не так? Лишь после ухода Эрика Лимос поняла, что проводя время вместе с ним она получает такой же кайф, как и от лжи. Такой же, только лучше, поскольку это были чистые, хорошие эмоции, которые не заставляли ее себя ненавидеть.

– Нужно вернуть Эрика. – Ее братья повернулись и уставилась на нее, как на сумасшедшую. Упс, она сказала это вслух?– Что? Не думаю, что Эгида или Полк Смотрителей сможет сохранить его жизнь в безопасности.

Арес, как истинный воин, бегло осмотрел окрестности и спросил:

– Ты связывалась с Кинаном?

– Он не рассказывает, где Эрик. – Она потрепала угольно-черную шею Кости и совсем не удивилась, когда он зарычал от раздражения. – И поскольку он защищен ангелами на нем заклинание неприкосновенности, я не могу использовать пытки, чтобы вытащить из него ответ.

– Не думаю, что пытать людей, с которыми мы должны работать – хорошая идея. – Сухо заметил Арес.

– Это очень хорошая идея, – не согласилась Лимос, – если, конечно, об этом никто не узнает.

– Я только за, чтобы надрать парочку Хранительских задниц. – Вставил Танатос.

По нему всегда очень трудно было угадать, шутит он, или нет. Но в этом случае, слишком уж он обрадовался перспективе прикончить Хранителя, и она подумала, не повлияла ли гостья Тана на его поведение.

– Я должна что-то предпринять. – Она пнула Гора, который пытался опять напасть на Кости. – Слишком многие хотят смерти Эрика, включая ублюдка, подославшего найвов – этих демонских ищеек.

– Меня тоже интересуют эти ищейки. – Глубокий, разносящийся эхом голос, прозвучал позади них и животные мгновенно отреагировали – кони под всадниками задергались и завертелись, а адская гончая зарычала.

– Люцифер. – Прошипела Лимос. И еще до того, как она успела полностью произнести имя демона, Танатос метнул в него кинжал, а Арес успел открыть портал. Лезвие попало высокому, черноволосому Падшему Ангелу в плечо, но он лишь засмеялся, его кроваво-красные глаза ярко сверкали.

– Твой муж ищет тебя, Лимос. Пришло время вернуться к нему.

Гор припал к земле, его острые, как бритвы, зубы обнажились в злобном оскале, а уши были крепко прижаты к голове. Но, проявляя осторожность, он стоял и не двигался.

– Она никуда не пойдет. – Арес прижался к Кости своим конем. Боем, готовясь вытолкать Лимос через портал.

– Где Сартаэль? – спросила она.

– Смешно, что именно ты об этом спрашиваешь. Он только закончил выполнение одного задания для меня. – Люцифер щелкнул пальцами, и с неба спустился крылатый мужчина, приземляясь рядом с ними.

Мужчина поднялся, выпрямился во весь свой семифутовый рост[18]. Его кожаные, забрызганные высохшей кровью крылья были высоко подняты над лысой головой.

– Чего тебе? – Прорычал он, и у Лимос сложилось впечатление, что он не очень радовался их сотрудничеству с Люцифером.

– Познакомься с Всадниками. – Сказал Люцифер слащавым, как патока, голосом. – Обрати особое внимание на женщину, поскольку твоим следующим заданием станет поиск ее агимортуса.

Лимос фыркнула, чтобы хоть как-то скрыть тот факт, что ее сердце замерло от страха:

– Ну, удачи тебе, Сарти. Ведь нельзя найти то, что не было спрятано или утеряно, или то, что уже давно нашла я.

О, как приятно было лгать. Вспышка наслаждения была легкой – она не особо кайфовала, когда врала всяким ублюдкам. Но сам факт, что она навешала лапши самому Люциферу, приводил ее в восторг.

– Теряешь сноровку, Лимос. Принц Лжи захочет, чтобы умения его супруги – принцессы Обмана соответствовали титулу. – Сказал Люцифер, и его почерневшие, потрескавшиеся губы растянулись в подобии улыбки. – Кстати о нем, у меня есть для тебя предложение. Пойдешь добровольно к Повелителю Тьмы, и я отзову своих прихвостней.

Кости забил копытом об землю, желая вцепится в демона, да и Лимос была обеими руками только за.

– Во-первых, тебе стоит пользоваться гигиенической помадой. Во-вторых, о каких прихвостнях ты говоришь?

– О тех, которые ждут моего сигнала, чтобы привести Эрика ко мне, так как Сартаэль уже его выследил.

Она улыбнулась:

– Ну и кто теперь врет? Силы Сартаэля в мире людей ограничены до поиска демонов и демонических артефактов.

– Несмышленая глупышка,– протянул Люцифер, – душа Эрика принадлежит демону. А значит он – демонический артефакт.

Лимос поняла, что ситуация хреновее некуда, а после его следующих слов вообще поняла, что оказалась по уши в дерьме.

– Я собираюсь доставить его прямо к твоему мужу. – Невесомая походка Люцифера еще больше приблизила его к Лимос и она заставила Кости упереться копытами, чтобы Арес не вытолкал ее через портал. – Ты уже давно должна была стать его, Лимос. Ты поступила опрометчиво, решив обойти условия контракта, и он... недоволен.

Ее сердце как сумасшедшее стучало в груди, будто хотело вырваться наружу. Если братья узнают, каковы были эти условия, то собственноручно бросят ее к ногам Люцифера.

– И твоя мать... – Люцифер сделал грустное лицо, – очень в тебе разочарована. Она учила тебя быть более ответственной.

Танатос расположил Стикса поближе к Кости.

– Как это безответственно со стороны Ли не хотеть вступить в договоренный брак с самым злым существом, которому нет равных во всей вселенной.

– Все женщины Подземного Мира завидуют Лимос. Кстати, она знала, кем является ее жених, когда соглашалась на брак. – Заметил Люцифер.

Это было правдой. О Боже, это было истинной правдой. Ее пообещали Сатане в жены, когда она была еще младенцем, но позже, она осознанно и добровольно уверяла его в своих намерениях, будучи уже подростком и полностью понимая, что и зачем она делает.

А потом она передумала. Сейчас на нее навалилось столько всего, что она гадала, когда же ее расплющат под весом последствий от ее действий.

– Она не соглашалась. – Голос Ареса сочился презрением. – Это было сделано, когда она была ребенком, против ее воли.

Вот блядь. Она напряглась так сильно, что Кости застонал, от силы, с которой Лимос своими бедрами сжимала его ребра. Люцифер медленно, не торопясь повернул свою голову. И улыбка, которая появилась на его лице, была такой зловещей, прям как в фильме ужасов.

– Это то, что она тебе рассказала? – Запрокинув голову, Люцифер громко рассмеялся.

Поддавшись внезапной, безрассудной вспышке паники, она открыла портал рядом с Люцифером, используя его как оружие. Он врезался в него гигантским лезвием, отсекая ему левую руку по самое плечо.

Звук, который он издал, полный боли, ярости, и ненависти, ворвался в ее уши с такой силой, что у Лимос лопнули барабанные перепонки.

Боль взорвалась в голове, а хор визгов и криков подсказал, что пытка не минула и ее братьев с адской гончей.

Земля загрохотала, и Люцифер превратился в монстра размером с динозавра, абсолютно черную, чешуйчатую штуковину с гротескно деформированными конечностями, слишком большими зубами и гениталиями. Он полоснул когтями гончую, оставляя глубокие зияющие раны по всей длине тела Гора.

Прежде чем Лимос смогла отреагировать, Арес и Бой вытолкнули ее через врата.

Лимос и Кости вышли во дворе имения Ареса. Но они были не одни. Кости завертелся, как только Сартаэль вырвался из ее Хэррогейта.

Он набросился на Лимос, и хотя Кости впился зубами ему в лодыжку, падший ангел умудрился выбить ее из седла. Они ударились об землю и покатились, нанося удары и разрезая оружием плоть.

Падший ангел обвил рукой ее горло и изо всех сил ударил головой об скалу. Кости закричал от ярости и в следующее мгновение его копыта заполнили поле зрения Лимос.

Влажный, хрустящий звук слился с болезненным криком Сартаэля, когда копыта Кости вошли в его спину и вышли из груди, прижав того к песку.

Лимос выбралась из-под него, радуясь, что копыта адского жеребца не задели ее. Когда ее лопнувшие барабанные перепонки снова срослись вместе, она присела возле падшего ангела.

– Глупо было следовать за мной, Сарти. – Она погладила его лысую голову. – Потому что теперь, когда ты у меня, я заставлю тебя сказать мне, где Эрик, а потом ты поможешь мне найти мой агимортус.

Он засмеялся... ну, в каком-то роде закашлял, поскольку его рот был полон крови.

– Я собираюсь отвести тебя к твоему мужу. Я собираюсь снять с твоего человека кожу пока он будет наблюдать, как Темный Лорд будет трахать тебя пока не разорвет напополам.

– Ты отвратителен. – Она взглянула на Кости. – Сделай ему немножко больно.

Кости оскалил бритвенно-острые зубы и откусил кусок от плеча ангела. Плоть оторвалась с любопытным треском. Сартаэль закричал в агонии.

– А теперь, ты кусок дерьма, – промурлыкала она. – Соглашайся помочь мне, или в следующий раз Кости откусит что-то более нежное. Ему всегда нравились Устрицы Скалистых Гор. Думаю, мы назовем их ангельскими устрицами, да?

– Я еще увижу, как ты сгоришь, – прохрипел он. – Я расскажу твоим братьям о том, как ты стояла перед Темным Лордом и умоляла взять тебя как его невесту. Как ты обещала ему привести своих братьев в качестве свадебного подарка. Как ты неподвижно стояла, изнывая от похоти, когда пояс верности одевали на твою талию.

Ее горло стало таким же сухим как песок под ногами.

– Тебя там не было. Ты не знаешь. – За исключением того, что все детали были на месте.

– Я был адской крысой, прикованной к запястью Люцифера на протяжении всей церемонии. Почти пять тысячелетий я провел в качестве грызуна... в наказание за то, что позволил другому ангелу трахнуть вашу мать раньше меня. Мне было предназначено стать твоим отцом, шлюха. Я должен был стать отцом принцессы. – Он мрачно улыбнулся. – Теперь ты будешь согревать мою постель, после того, как твой муж вдоволь тобой натешится.

Услышав зов Кары, Лимос подняла голову и увидела, что та бежит к ним. В то самое мгновение, вспышки света осветили вечерние тени, когда в нескольких футах перед ней открылись два Хэррогейта.

Воспоминания захватили ее полностью, душили, стремительно увлекали в бездну, как самолет, кружащийся в мертвой петле.

Вскрикнув, она обрушила меч поперек горла Сартаэля, навсегда заткнув его и его уродливую правду.

Тан вышел из первого портала, таща за собой Гора. Адский пес едва ли мог стоять, кровь хлестала из него как водопад. Арес явился из своих собственных врат, ведя за уздечку хромающего Боя.

Кара подбежала к животным, и даже когда они рухнули на землю, положила руки на каждого из них. Отовсюду, появились десятки адских гончих, молчаливые словно тени они упали на мертвого ангела.

Быстро, пока Кости не затеял драку, Лимос позвала его к себе, и он, превратившись в дым, обвился вокруг ее руки.

Целебный дар Кары врезался в животных и через несколько минут их раны полностью затянулись.

– Что черт возьми здесь произошло? – Рявкнул Тан на Лимос. – И зачем ты убила Сартаэля? Он был нашей лучшей возможностью найти твой агимортус!

– Знаю. – В конце концов, это не ложь. – Он угрожал Эрику. Я испугалась. – Еще одна правда.

– Ты испугалась? – Слова Танатоса сочились скептицизмом. – Ты никогда не пугаешься. Только не этому.

Арес помог Бою подняться на ноги пока Кара заканчивала с гончей.

– И почему Люцифер считает, что ты пошла на обручение по собственной воле?

– Потому что он идиот. – Все еще правда. Прежде чем братья смогли продолжить допрос, Лимос сменила тему. – Мы должны вернуть Эрика. Сейчас же. Люцифер не стал бы лгать о том, что знает где он.

Арес скормил Бою кусочек сахара.

– Ага, ну, мы то не знаем где он.

– Могу поспорить, что Руна знает, – сказала Лимос, открывая врата. – И я собираюсь убедится, что она точно знает, что происходит с ее братом.

Потому что, если Лимос и знала о чем-то, так это о том, насколько далеко могут зайти братья и сестры, чтобы защитить друг друга

Или предать.

Переводчики: silvermoon, navaprecious

Редактор: natali1875

Глава 17

Оглядываясь в прошлое, Эрик понял, что должен был попросить Кинана забрать его к себе домой. Вместо этого, он попросил Ки отвести его в штаб квартиру ПС-Х, что оказалось огромной ошибкой.

Они незамедлительно обрушили на него полное медицинское обследование и все виды тестов, известные как человеческой, так и демонической науке. Потом его изолировали для допроса и последующей серии тестов, в этот раз, чтобы оценить его психическое состояние.

Эрику стоило знать, что он станет узником... он сам составлял план стандартных процедур для любого военного, побывавшего в плену у демонов.

Вопросов было бесконечное множество, иногда скучные, иногда смехотворные.

Вы уверены, что не скрываете важную информацию? Да.

Вы одержимы каким-то демоном? Нет.

Имели ли вы сношения с демонами? Господи, он надеялся, что нет.

Вы питаете привязанность к какому-нибудь демону? Нет.

Он надеялся, что Лимос не в счет, черт бы ее побрал.

Когда дознаватели минули его прошлое в Шеуле и перешли ко времени, проведенному с Лимос, Эрик стал гораздо более разборчив в подборе ответов.

Ни в коем чертовом случае, он не собирался рассказывать о том, как находясь возле нее постоянно испытывал возбуждение, или о том, что настолько боялся есть, что ел только тогда, когда думал, что она приносила ему собачью еду.

Или как все еще отказывался называть ее по имени.

Или, как она стерла ему память.

Также, он пропустил ту часть, где Мор выпил его как молочный коктейль, и заставил выпить своей крови взамен. Этим самым наградил Эрика любопытным побочным эффектом, способностью ощущать шпионов и убивать их одним прикосновением.

Только за одно это, ПС-Х препарировали бы его на операционном столе.

Преимуществом всех этих допросов и тестов было то, что они удерживали его разум от размышлений о том, что он сделал с Руной. Слова Тени продолжали звенеть в его голове, жестоким ударом по внутренним стенкам черепа, который он заслужил.

Он клялся защищать Руну. Клялся никогда не превращаться в монстра, каким был их отец. И что он сделал? Стал тем монстром, который преследовал ее во снах, пока Тень не истребил их всех. Теперь Эрик беспокоился не испортил ли он весь прогресс Тени.

И не имело значения, что он напал на Руну, когда был не в себе. Отец всегда бил их более жестоко именно тогда, когда был невменяемый, в стельку пьяный. Это не было оправданием, и Эрик также не собирался себя выгораживать.

Чувак, ему нужен отпуск, но такое направление мысли всегда приводило его на тропический пляж, подозрительно похожий на Гавайи, в комплекте с одной черноволосой Всадницей.

Не то чтобы он в ближайшее время собирался туда поехать; его освободили из медицинского учреждения ПС-Х и разместили в одном из общежитий форта Мак Нар, и хотя он мог свободно приходить и уходить по желанию, разрешения покинуть базу ему не дали. Что было отвратно. Эрик был солдатом, а человеческая раса находилась в состоянии войны. Он должен что-то делать. Должен драться за свою команду – команду Людей, а не команду Всадников.

Конечно, они были на одной стороне, но определенно не в одной команде.

За исключением того, что он прекрасно себя чувствовал, когда сражался вместе с Лимос против найвов. Она прикрывала его спину, а их действия были синхронными, чего он не испытывал ни с кем кроме Декера.

Эрик поймал себя на том, что потирает грудь, словно пытаясь успокоить боль в сердце, какого черта? Неужели Демонский Алькатрас превратил его в томящегося от любви щенка? Раздражает.

Стук в дверь общежития вырвал его из мрачных мыслей, а затем Ки и Декер вошли в комнату, не дождавшись его приглашения. Он не злился на них, поскольку нуждался, чтобы кто-то отвлек его от размышлений о Руне и Лимос. Кроме того, они принесли с собой пиво.

Декер достал бутылку "Буда" из упаковки пива и протянул Эрику.

– Вы можете выдворить обывателя из страны... – начал Эрик.

– ...но не можете отобрать у него "Буд", – закончил за него Кинан, а Декер показал им обоим средний палец.

– Вот как я это вижу, – протянул Декер, – вы можете выпить теплой воды из-под крана, или глотнуть ледяного Будвайзера. – Он поднял упаковку из шести банок, минус одна, и поболтал перед носом у Кинана.

– Да, да. Дай сюда проклятое пиво. Но не надейся, что я начну смотреть НАСКАР[19] или еще что-то такое.

– Говорю тебе, ты полюбишь заезды на шорт-треке, – пробормотал Декер, бросая Ки пиво.

– Только если за рулем демоны, – ответил Кинан.

Декер пожал плечами.

– Были предположения на счет братьев Буш. Они какие-то неправильные. А Джимми Джонсон. Он выигрывает слишком часто, для простого человека.

Закатив глаза, Кинан занял один из двух стульев, а Эрик выбрал второй. Как в старые добрые времена, Декер бросился на кровать и разлегся так, словно жил здесь.

Их дружба не была легкой... конечно, возникали разногласия, но разве не у каждых отношений они есть? Эрику даже в голову не приходило, что он нуждается в чем-то большем в плане отношений, не тогда, когда вокруг него были хорошие друзья и сплоченное военное сообщество.

Так что, да, все чувствовалось так же. Естественно. И все же... было такое ощущение, словно чего-то недостает.

Ты скучаешь по Лимос, идиот.

Черт, он в полном дерьме.

– Итак, – начал Декер. – Ты чертовски хорошо выглядишь для того, кто провел в нутре ада целый месяц.

Эрик проглотил половину своего пива.

– Не стану рекомендовать в качестве места для отпуска.

– Ты в порядке? – спросил Кинан низким голосом, и с серьёзным взглядом.

Эрику надоел этот вопрос. Его слишком часто спрашивали, все ли в порядке при таком хреновом стечении обстоятельств.

– Могло быть и лучше.

– Руна хочет тебя увидеть. Говорит, ты не отвечаешь на ее звонки.

– Был занят. – Занят стараниями не встречаться с ней.

Ки понял намек и не стал зацикливаться на вопросе. Декер тоже не стал, глотнул пива и сменил тему, благослови Боже его маленькое старое южное сердечко.

– Так... что заставило тебя поцеловать Всадницу и заслужить поездку в длинном черном поезде?

Чувак, иногда Декеру нужен переводчик.

– Длинный черный поезд?

Кинан бросил в голову Декеру крышку от пивной бутылки:

– Это строчка из одной песни, в стиле кантри, Декер заставляет меня её слушать. Что-то там про поезд, который мчится прямиком в ад.

– Да, ну, нет там никакого поезда. Только большие, колючие руки. – Эрик подавил те воспоминания и допил пиво.

– Ну? – Декер бросил ему еще одну холодную бутылку. – Зачем ты это сделал? Я не думал, что тебя потянет в ту сторону.

– Я поцеловал женщину, Всадницу, ты идиот. Я не гей.

– Это и дураку понятно. Я знаю, что ты не гей. – Декер немного приподнялся и оперся на локти. – Я имел ввиду сверхъестественные личности. Не думал, что ты ступишь на эту скользкую тропинку.

Кинан фыркнул:

– Отбросим метафору про поезд. Если бы ты увидел Лимос, ты бы тоже захотел пройтись по той тропе, Дек.

Эрик вдохнул:

– Ей, придурки, вы здесь по какой-то причине?

– А что, у тебя есть занятие получше? – Спросил Кинан.

– Нет, но вы ведь не пришли, чтобы принести мне пива и занять пустое пространство сидя на диване и сотрясая воздух ненужными разговорами. Значит, либо вы здесь, чтобы оценить мое психическое состояние, либо хотите ввести в курс последних событий в Эгиде и ПС-Х. Какое предположение верное?

– И то, и другое. – Признался Декер. Иногда его можно было принять за здорового, туповатого деревенского парня, но Эрик не был до конца уверен, что это не фарс. Он мог быть достаточно резок, а его слова – острыми, как клинок.

Эрик выпрямился в своем кресле.

– В чем дело?

Кинан закинул обутые ноги на стол.

– Пока ты был с Лимос, она рассказала что-нибудь о своем агимортусе?

Эрик поведал им о дерьме с демонами Исфет, что оказалось новым для Кинана.

– Проклятие, – вздохнул он. – В Демоники мы нашли одни только намеки. Всадник, стоит ему выпить из Чаши Обмана и Лжи, выпустит Голод, опустошающий землю. Она рассказала что-нибудь о Танатосе?

– Они очень скрытные и ничего о нем не рассказывают. – Пробормотал Эрик. – Мир окажется в полной заднице, если ваши гениальные головы не придумали какой-то чудо-план, пока я отдыхал в адском Диснейленде.

Кинан и Декер обменялись взглядами, и у Эрика внутри возникло нехорошее предчувствие:

– Что вы, ребята, от меня скрываете?

– Не узнал ли ты от Лимос каких-то подробностей о Танатосе и его… ну. – Кинан не закончил предложение, будто не мог подобрать подходящего слова, что было в принципе странно, поскольку он всегда все говорил напрямик, а не ходил вокруг да около.

Декер закатил глаза.

– Что ты знаешь о его сексуальной жизни?

Эрик застыл с пивом, поднесенным к губам.

– Его сексуальной жизни?

– Да. Ну, знаешь, кто его интересует? Мужчины? Сексуальные извращения? Опасные игры? Или он как ты и предпочитает классический секс? – При последних словах Декер усмехнулся, явно его поддразнивая.

Кто бы говорил. Чувак встречался с очень милой, но предпочитавшей только миссионерскую позу девушкой, со времен старшей школы вплоть до прошлого года, когда уже больше не мог лгать о своей роботе. Пришлось выбирать: либо врать дальше, либо бросить ПС-Х. Декер выбрал карьеру, и Эрик не мог его осуждать за это. Сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы складывать оружие.

– Я что, похож на его исповедника? Откуда, черт возьми, я должен знать, что ему нравиться? – Эрик посмотрел на мужчин, на лицах которых застыло выражение неловкости, как у подростков, которых застукали за мастурбацией.

– Потому что мы послали Реган соблазнить его.

Эрик от этих слов подавился пивом:

–Реган, – прохрипел он, – да в ней женственности, как у взбесившегося кактуса.

Декер нахмурился:

– Не думаю, что кактусы могут быть переносчиками бешенства.

Кинан бросил Декеру взгляд, говоривший, что он полный придурок, а потом повернулся к Эрику:

– Слушай, это должно остаться между нами и не выйти за пределы этой комнаты. Лишь несколько Старейшин в курсе.

Все еще не отрезвев, Эрик тяжело вздохнул:

– Ладно, сдаюсь. Танатос обмолвился, что ты ее послал, но он уверен, что это потому, что Эгида хочет заполнить пробелы в исторических знаниях, или что-то вроде этого. Зачем вам нужно, чтобы она с ним переспала?

– Мы хотим, чтобы она забеременела. – Ответил Кинан.

Эрик моргнул. Затем еще:

– Не думаю, что правильно тебя понял.

– Ты все правильно понял. – Сказал Декер голосом, напоминающим печального ослика Иа. – Жалко, конечно, поскольку, думаю, Реган на меня запала.

Кинан допил пиво, а потом начал разъяснять ситуацию, что включало в себя пророчество – бла-бла-бла, спасение мира бессмертным дитём – бла-бла-бла, из смерти возникнет жизнь – бла-бла-бла, а еще много всякой чепухи, звенящей в ушах, поскольку большая часть того, о чем говорил Кинан, не доходила до его сознания.

Эта снежная королева, Реган, должна была пожертвовать собой и переспать с Всадником, в то время как он не мог затащить в постель ту, которую так страстно желал.

Он как раз хотел попросить Декера бросить ему еще одно пиво, когда зазвонил телефон Кинана, и в то же время сдохла мобилка Декера. Снаружи вопила сигнализация.

Декер отодвинул занавеску от окна:

– На нас напали. Блядь. Как, черт возьми, демоны пробрались на базу? Она же охраняется.

– Твою ж м... – Звуки перестрелки присоединились к крикам и воплям, доносившимся снаружи, но солдатам вряд ли это сможет помочь, поскольку многие из них даже не знали, что использовать пули против большинства демонов – бессмысленно.

Офицеры высших рангов на базе знали о демонах, но большая часть рядовых солдат понятия не имели о подземном мире и его обитателях. Все они только раздражали демонов своими ничего не стоящими выстрелами.

Эрик рывком открыл дверь как раз тогда, когда полчище демонов хлынуло в общежитие.

– Мы в полном дерьме. – Пробурчал Декер и полез под куртку за своим S-образным кинжалом. Кинан сделал то же самое, бросив один Эрику.

– Готовы, парни? – Спросил Ки.

Эрик проверил остроту лезвия, сделанного из золота, и алая капля крови появилась на его пальце:

– Отправим ублюдков назад в ад, туда, где им и место.

***

Лимос, Арес и Танатос попали прямиком в ад на земле. В буквальном смысле слова.

Тысячи демонов заполнили военную базу, где находился Эрик. Они разрывали солдат, будто те были сделаны из тонкой бумаги. Повсюду звучали крики и звуки выстрелов, в воздухе висел тошнотворный запах крови и внутренностей, который сразу ударил Лимос в нос.

Направляя коленями Кости, она рубила демонов и выискивала Эрика, а большой меч Ареса, тем временем рассекал тела напополам. Длинная коса Танатоса просто срезала головы с плеч.

Кости, который рассматривал каждый бой как фуршетный стол, просто откусывал головы каких-то мелких колючих существ и проглатывал так, как любая другая нормальная лошадь могла есть яблоко.

– Там! – Танатос указал на огромное, квадратное здание, возле которого Кинан, Эрик и какой-то блондин рубили нападающих стангами и кинжалами.

Драка была кровавой, грязной, а Эрик, в своей черной военной форме был воплощением смерти.

Его движения были целеустремленными, экономными, и несколькими поворотами, рубящими ударами и пинками, он уложил шестерых демонов так, словно они были чучелом.

Парень умел драться.

Такой. Горячий.

Потом ситуация изменилась. Из ниоткуда посреди боя появились два падших ангела и сообща набросились на Эрика, один свалил его на землю, а второй ударил с такой силой, что Эрик затрясся в конвульсиях, а из носа у него хлынула кровь.

Лимос уже достали до ручки эти чертовы падшие ангелы. Она недостаточно заставила пострадать Сартаэля, но сейчас отыграется.

С криком, она приподнялась в седле и пустила Кости в галоп. Они сбивали как демонов так и людей, но ей было все ровно. Никто не смеет ранить ее мужчину.

Ее мужчина.Отрицать это больше не было смысла. Она рассматривала Эрика как своего с тех пор, как они впервые поцеловались. Он был прав, и просил ее признаться; она хотела тот поцелуй.

Она хотела его. А Лимос всегда добивалась того, чего хотела для себя.

Кости врезался в одного из падших ангелов, сокрушил его под своими копытами и разорвал зубами крылья.

Лимос соскочила со своего жеребца и накинулась смертельным смерчем на падшего, а он лежал, истекая кровью от более двух дюжин ран, и даже понять не успел, что его настигло.

Совсем близко раздались выстрелы. Кости заржал и встал на дыбы, заливая все кругом кровью, которая вытекала из дыры в боку, размером с бейсбольный мяч. Рана почти сразу же затянулась, но Лимос знала, что он испытывал адские муки.

Пуля отрикошетила от ее доспехов. Вот черт, тупорылые людишки не могут отличить врага от союзника. Эрик поднялся на ноги, его глаза запылали яростью.

Сначала Лимос подумала, что его гнев направлен на нее, но когда он набросился на солдата, направившего винтовку М-16 в ее сторону… ну, она начала медленно таять.

Второй прибывший отряд падших ангелов вырвал ее из сладких мыслей о том, как Эрик бросился на ее защиту. Один из них так сильно швырнул Кинана об стену, что когда тот бесформенной кучей свалился на землю, его рука была вывернута под неловким углом, а осколок сломанной кости прорвал кожу.

– Эрик, – закричала она, – нам нужно убираться отсюда!

Он развернулся к ней, все еще сжимая рубашку того солдата:

– Я их не брошу.

Она побежала к Эрику, охраняемая Кости, который следовал за ней по пятам и уничтожал демонов, что нападали на нее сзади.

– Демоны пришли сюда за тобой. Если мы уйдем, они также покинут это место. Это единственный шанс спасти людей.

Эрик раздумывал лишь мгновение, а потом чертыхнулся и отбросил от себя испуганного солдата:

– Давай.

Лимос схватила парня за руку, взяла поводья Кости и бросилась сквозь портал, который открыла ранее.

Они ступили на теплый, белый песчаный берег на острове Ареса в Греции, за сто ярдов[20] от места, где она прикончила Сартаэля.

Она так не хотела вспоминать это неприятное происшествие, и надеялась, что Танатос и Арес не станут задавать лишних вопросов.

– Твою мать, – не сдержался Эрик, – как демоны смогли пробраться на базу? Она ведь защищена.

– Не от Подземного Мира, – ответила она. – И не от силы, которой владеет Люцифер. Как только низшие демоны прорвались наверх, в защите возникла брешь – именно так мы и падшие ангелы смогли проникнуть внутрь.

– Люцифер?

Она кивнула:

– Он сказал, что нашел тебя и собирается схватить. Наверное, это были его демоны, и поверь мне на слово, твои люди никогда прежде не сталкивались с подобным. И тот факт, что границы его силы расширились и распространились до мира людей означает, что грань между мирами слишком тонкая. Не пройдет много времени, и она окончательно сотрется, и любой демон Шеула сможет покинуть ад.

– Я думал, что такое случится, если сломаются Печати.

Она вытащила кусок вяленой лосятины из седельной сумки и скормила его Кости:

– Чем сильнее становится Мор, и чем больше человеческих земель он захватывает во имя Шеула, тем тоньше становится грань.

– Просто супер – Эрик осторожно засунул свой S-образный нож в карман брюк. – Почему мы здесь?

– Кара послала адских псов проверить мой остров, и истребить любую потенциальную угрозу или прячущихся шпионов, что хотят выведать информацию о месте твоего пребывания. Я должна встретится с ней и удостоверится, что все чисто, перед тем, как заберу тебя туда обратно. – Она вздохнула. – Надеюсь адские гончие не едят людей.

Эрик бросил ей взгляд, без слов говорящий, что она полная тупица:

– Ну да. Было бы неплохо.

Она подняла руку:

– Кости, ко мне.

Жеребец, все еще пережевывая мясо, растворился и дымчатой струйкой устремился к ней на кожу, без каких-либо протестов.

– А что потом? – Спросил Эрик, вытирая пятно крови с виска. – Заберешь меня к себе домой и опять навешаешь мне лапши на уши?

Она двинулась к входной двери:

– Я уверенна, ты просто кладезь честности, Эрик.

– Я никогда не крал чужих воспоминаний и не лгал об этом. – Он следовал за ней, его военные сапоги громко стучали по брусчатке.

– Ну да, конечно. Да ты просто святой! Хочешь сказать, что никогда не обманывал? Ты рассказываешь первому встречному, чем занимаешься и на кого работаешь?

– Это другое. Моя работа под грифом "совершенно секретно".

– А что ты говоришь девушкам, с которыми встречаешься? Вынужден ли ты врать им о своей профессии? О том кто ты? Ты трахаешься с ними не взирая на всю ложь между вами? – Когда он напрягся, она фыркнула: – Так я и думала. – И что хуже всего, она жутко ревновала.

– Есть очень большая разница, когда ты лжешь, чтобы обидеть кого-то, или, когда просто не говоришь всей правды, потому, что хочешь защитить.

– Да, говори себе это почаще, Пиноккио.

Эрик вытер кровь c носа:

– Так или иначе, как ты меня нашла?

– Руна подсказала, когда я объяснила, что ты в опасности. Она также сказала, что ты ни разу ей не перезвонил.

– Стукачка, – пробормотал он.

Кара, явно только что из душа, с мокрыми волосами и одетая в свою любимую фланелевую пижаму встретила их у дверей.

– Гончие проверили твой остров. Правда… случилась одна неприятность, а в остальном все в порядке, можешь возвращаться домой. Шестеро псов будут патрулировать периметр все время. – Она неловко прикусила губу. – Если они захотят вовнутрь, на твоем месте, я бы не противилась. Тебе стоит накрыть диван покрывалом. Шерсть, сама понимаешь.

Отлично. Просто супер. Лимос никогда не заводила даже обычную собаку в качестве питомца, а теперь ей придется иметь дело с целой стаей адских псов.

Внезапно открылся портал и из него вышел Арес, броня которого была покрыта жутким кровавым месивом. Эрик подбежал к нему:

– Как там на базе? Как солдаты? Ки и Декер?

– Кинан по пути в ЦБП. Декер помогает с ранеными. Много людей погибло. Столько, что Тану пришлось задержаться.

– Черт, – прошептал Эрик, – я должен им помочь...

– Ты не можешь. – Голос Ареса был напруженным, но ровным, явный признак проявления уважения одного воина к другому. – Ты только опять приведешь демонов к ним.

– И когда я смогу вернуться?

– Ты что, не понял? – Спросила Лимос тихо. – Тебя ищет Люцифер. Мой брат владеет твоей душой. Ты навсегда останешься слабым звеном для своих людей. Теперь твое место с нами.

***

Последний раз, когда Ривера лишили крыльев, был связан с его падением. Тогда эта утрата была безболезненной, по крайней мере, физически.

Наказание для ангелов состояло из двух уровней. Тот, которого вышвырнули из Небес на Землю, чувствовал, как его крылья иссыхают и исчезают, развеиваясь, как пепел, по пути вниз. Эти ангелы – Непадшие, могли заслужить прощение и вернуться назад в Рай, так, как сделал Ривер. Но второй уровень наказания – это уже совсем другая история. Ангел, изгнанный из Небес, который попадал прямиком в Шеул, терял крылья, когда его бывшие собратья вырывали их силой. Тогда этого лузера тащили к Адской пасти или Хэррогейту и забрасывали вовнутрь, где он, как Харвэстэр, мог стать Падшим Ангелом и через некоторое время отрастить новые крылья – кожаные когтистые хреновины, как у летучей мыши.

Крылья ангела составляли основу его силы, именно поэтому Непадший, находящийся в состоянии, в котором перебывал Ривер несколько десятилетий, не мог подпитываться ни энергией Ада, ни Рая.

И теперь, когда крылья Риверу отрезали невероятно тупой пилой, он чувствовал себя таким же беспомощным, как тогда, когда бродил по Земле, балансируя на грани добра и зла.

Ривер, одетый в одни штаны, сел на холодный пол, по спине, из того места, где были крылья, стекала кровь, а ноги опутывали цепи, прикреплённые к камню.

Он обнаружил, что удерживающие его цепи, были сделаны из костей его крыльев.

Какой-то вид черной магии был использован для того, чтобы размягчить их и предать им нужную форму. И когда его сковали ими вокруг ног, они въелись в кожу и срослись со щиколотками.

Собственное тело сделало его пленником, и если он пытался потянуть за цепь, то мучения становились просто невыносимыми, настолько сильными, что он терял сознание от боли.

Тот, кто придумал это – явно гений. Больной на всю голову и с больным воображением, но все же гений.

Он увидел, как Харвэстэр появилась в дверном проеме, одетая в халат, цвета безлунной ночи. В руке она держала бутылку какого-то красного вина:

– Хорошо, ты уже проснулся.

– Хорошо. – Передразнил Ривер. – Ты все такая же сука.

Она продефилировала в комнату:

– Похоже, кто-то проснулся не на том конце цепи.

Закрыв глаза, он прислонился к стене спиной, которая чертовски болела. Но он не позволит Харвэстэр узнать об этом и насладиться его страданиями:

– Зачем ты это делаешь?

– Потому, что всегда хотела завести себе ангела в качестве питомца.

Ривер фыркнул:

– Кто тебе помог, Харвэстэр? – Он открыл глаза и добавил. – Очевидно, что кто-то тебе помогал, ты бы не справилась со мной в одиночку и не смогла взять меня.

– Взять тебя? – Она задумчиво постукала пальцем по подбородку. – Теперь можно подумать и об этом. Держу пари, в постели ты просто великолепен.

Он подавил нахлынувшее отвращение:

– Да. Но ты никогда этого не узнаешь.

– О, я бы узнала, если бы захотела. Я видела, как ты на меня пялился. Ты хоть знаешь, как легко было тебя отвлечь? Стоило мне немного покрутить перед тобой задницей, и ты уже вовсю пускал слюни.

– Мне было противно на тебя смотреть, и я отвернулся.

– Ты возбудился, поэтому и отвернулся – на это я и рассчитывала. Твои действия позволили мне активировать заклинание, которое я использовала для твоей поимки. Оно находилось в кольце, что я тебе дала. – Она театрально вздохнула. – Мужчинами так легко манипулировать. И не важно кто они – люди, демоны или ангелы. Стоит вам увидеть женские прелести и ваши мозги тут же отмирают. А ты сам? Думаешь я не заметила, как ты смотришь на женщин, одевающихся, как порно звезды? Или считаешь, что я не поинтересовалась, каких девушек ты трахал, когда пал?

Он сжал кулаки, мечтая, чтобы ее шея оказалась сейчас у него в руках

– Ревнуешь?

Она звонко засмеялась.

– Это вряд ли. Очевидно, что человеческих женщин ты обходил стороной, но ни одна девушка-перевертыш, оборотень, падший ангел или сукубус не была лишена твоего внимания, если на ней была одета короткая юбка и чулки. – Плавным, чувственным движением она оседлала его ноги, из-за чего ее халат распахнулся, обнажив ее ногу до самого бедра. – И, также очевидно, что ты очень любишь, когда тебя ублажают орально.

Он непринужденно передернул плечами, что было не самой умной вещью, которою он совершал, поскольку из-за этого движения его рана от обрезанных крыльев потерлась о стену:

– А какой парень этого не любит?

– Предполагаю, что это правда. – Она скользнула вниз и оседлала его бедра. Взгляд Ривера невольно опустился. Он моментально поднял глаза и сосредоточился на ее лице, но было уже слишком поздно – он успел заметить восхитительное зрелище глубокого декольте и соблазнительный проблеск, темнеющего между ее ног, женственного местечка.

– Даже не думай о том, чтобы одолеть меня, или я так дерну эти цепи, что вырву твои бедренные кости.

– Ты за это заплатишь. – Прорычал он.

Порочно улыбнувшись, она обвела языком горлышко бутылки, без сомнения рассчитывая заставить его представить ее язык, кружащий вокруг чего-то намного более личного.

– Знаешь, как я пала? – Она погрузила язык в бутылку и демонстративно вытащила его оттуда сделав резкий щелчок. – Как представитель высшей власти, я несла справедливость человечеству.

Харвэстэр наклонилась поближе и провела острым ногтем по коже в районе ключицы:

– Веками я только то и делала, что карала убийц и тех, сердцами которых владел мрак и порок. С каждым очередным выполненным заданием, я все больше и больше наслаждалась возможностью сеять смерть. Но, однажды, я случайно забрала жизнь у невиновного. Легкая эйфория переросла в мощный электрический разряд. Я захотела еще. И стала убивать только из-за всепоглощающего удовольствия, которое от этого получала. – Наклонившись вперед, она слизнула капельку крови, проступившую из крохотного разреза на его груди: – А потом я узнала, что стоит только затащить человека в Шеул и убить его там, и я смогу наслаждаться стенаниями их душ вечно... – Она застонала от удовольствия. – Кайф получше, чем от оргазма.

– Зачем ты говоришь мне все это? Чего ты от меня хочешь?

– Я рассказываю тебе для того, чтобы ты понял, насколько далеко я готова зайти, чтобы обрести власть, которую так жажду получить. Потому-то ты и здесь. – Она задумчиво склонила голову. – Ну, от части. У меня приказ отвлечь тебя. И мне также нужно позаимствовать немного твоей силы.

Она прижала горлышко бутылки к его губам.

– Выпей это.

Сжав зубы, он тряхнул головой.

– Это не яд. А вино.

Он снова тряхнул головой.

– Не будь таким упрямым. – Она позвала Вэйна и через мгновение явился огромный мужчина. – Открой ему рот.

Вэйн наклонил голову Ривера и сильно дернул за нижнюю челюсть одной рукой, а другой схватил за лоб и потянул назад.

Ривер зарычал и больно ударил ладонью в грудь Харвэстэр, в то же мгновенье он откинул голову и попал крупному оборотню прямо в лицо.

Харвэстэр упала навзничь и пол окрасился кровью. Но у Ривера не было возможности насладится своей победой поскольку увесистый кулак Вэйна угодил ему в челюсть с такой силой, что он услышал треск и почувствовал смещение костей.

Харвэстэр чертыхнулась... и осуществила свою угрозу. Мерзко ругаясь, она дернула цепи, и ему показалось, что его кости отделились от тела.

Боль ослепила его, выбила весь воздух из легких. Что-то прижалось к его рту и теплая, густая жидкость коснулась языка. Кровь?

– Ну вот. Работает – Он видел Харвэстэр нечетко, она была размытым пятном перед его глазами. – Вино из костного мозга демонов Нитул. Тебе понравится.

Паника сжала его грудь, стала такой же обезоруживающей и приносящей боль, как и оковы, сдерживающие его тело.

Он однажды уже пробовал это вино, в те дни, когда еще был падшим. И уже после первого глотка мгновенно попал в зависимость.