Глава 21

– Поверить не могу! Женат? – Эван изумленно уста­вился на отца и Мэб, стоявших в большом холле у стула, на котором он сидел, и смотревших на улыбающуюся Фи­ону. – Все еще женат на женщине, которая сбежала?

– Нет, – ответила Фиона. – Похоже, она умерла три года назад. Об этом мне рассказал Сайаран, когда я случай­но в разговоре упомянула о ней. В клане разразилась эпи­демия лихорадки, и она погибла. Сайаран отлично помнит, как они с Хеленой ненавидели друг друга и частенько дра­лись. Похоже, им обеим хотелось добиться расположения Хью. Поговорив с мальчиком, твой отец понял, что именно на этой женщине он был женат. Так что теперь он свобод­ный человек.

– И собираюсь жениться на Мэб, – заявил Фингел, хмуро взглянув на Эвана. – Чувствую себя последним идиотом, оттого что пришел к тебе с просьбой разрешить мне женить­ся, но ты лэрд, и по закону я обязан это сделать. Так что говори «да», и начнем готовиться к свадебной церемонии.

– Да, отец, – запинаясь, проговорил Эван. – Мэб мне нравится, но…

– Что – но?

– Но ты показал себя не очень хорошим мужем.

– Это верно. А все потому, что все мои жены были мне не слишком по душе. Энни, правда, была ничего, но я лю­бил ее не настолько, чтобы хранить ей верность. Она роди­ла мне детей, но спать со мной ей не очень нравилось. А вот Мэб просто обожает это дело.

– Фингел! – с негодованием воскликнула Мэб и густо покраснела, а когда Фиона захихикала, сердито взглянула на нее.

– И она мне нравится, – продолжал Фингел, словно его и не прерывали. – Я вдруг понял, что мы с ней… гм… друзья. Я уже не тот сластолюбивый юнец, что был рань­ше, хотя все еще ничего, и мне нужна жена. Я дал Мэб клятву хранить ей верность, и, если я ее нарушу, можешь меня побить.

– Если ты дал клятву, отец, сомневаюсь, что ты ее на­рушишь, – заметил Эван. – До сих пор подобного не слу­чалось.

– Совершенно верно. Потому-то я очень долго ду­мал, прежде чем ее дать. А то можно попасть в глупое положение только оттого, что кому-то что-то твердо по­обещал.

– Это точно, – пробормотал Эван, избегая смотреть на Фиону, зная, что она сейчас с насмешкой смотрит на него.

– Ну так что? Будем готовиться к свадебному пиру?

– А ты, Мэб, согласна выйти замуж за этого греховод­ника?

– Да, я всегда об этом мечтала. Если бы не он, Неда не было бы на свете. Только мне не хотелось ждать, когда до меня наконец дойдет очередь. Что ж, теперь я осталась одна, больше на Фингела никто не претендует. – Она лукаво улыб­нулась. – А если у него вдруг возникнет охота сходить на сторону, я знаю несколько микстур, которые помогут от­бить у него это желание.

Обернувшись, Фингел хмуро взглянул на нее:

– Я же дал клятву!

– Конечно, любовь моя.

– В таком случае устроим свадебный пир, – сказал Эван. – Когда вы хотите пожениться?

– Через два дня.

– Что ж, думаю, успеем подготовиться.

Фингел кивнул и, не выпуская руки Мэб из своей руки, вышел из большого зала. Эван взглянул на Фиону:

– Ты знала, что между ними что-то происходит?

– Догадывалась, – ответила Фиона. – Я видела, что они становятся ближе друг другу, но, когда речь идет о тво­ем отце, никогда не знаешь наверняка, чем дело кончится. Мэб многое сделала для того, чтобы он забыл все плохое, что было у него в прошлом, и мне кажется, именно тогда он начал понимать, что она не просто Мэб, а еще и друг или, может быть, даже больше.

– Думаю, новость о том, что они собираются поже­ниться, вызовет много шума. Наверняка все ужасно удивятся такому повороту событий. Надеюсь, Мэб это не за­денет.

– Сомневаюсь, чтобы ее могло это задеть. Она живет здесь довольно долго и в состоянии предугадать реакцию обитателей замка. И потом, ребята, как она их называет, все ее любят, так что беспокоиться они будут не о твоем отце, а о ней.

Эван кивнул:

– Это точно. Они будут волноваться, как бы он ее не обидел и не ранил ее чувств.

Видя, что с лица Эвана все еще не сходит изумленное выражение, Фиона тихонько рассмеялась, а секунду спустя он рассмеялся вместе с ней. Она надеялась, что за послед­нее время Фингел достаточно изменился и вполне может стать Мэб хорошим мужем, но решать, выходить за него замуж или нет, и представлять себе все возможные послед­ствия должна все-таки сама Мэб. Однако тревога за подру­гу не делала ситуацию менее забавной.

Во время обеда она не сводила глаз с мужа. Сегодня он в первый раз встал с кровати и, хотя определенно бы­стро шел на поправку, задержался за столом дольше обыч­ного. «Вряд ли раны на спине откроются после десяти дней интенсивного лечения, – размышляла Фиона, – но они только-только затянулись и вести себя следует осто­рожно». И потом, Эван мог очень быстро устать, и Фио­на зорко следила за ним, боясь пропустить первые при­знаки усталости.

Через несколько минут в большой холл начали входить братья и племянники Эвана. Всем им не терпелось выра­зить свое отношение к женитьбе отца на Мэб. Как Фиона и ожидала, большинство из них волновались за Мэб. Спустя час она заметила, что Эван немного побледнел, и, заявив, что он еще не совсем здоров, отвела его в спальню. Конечно, кое-кто из братьев при желании достанет его и там, но таких будет не много.

Медленно опустившись на кровать, Эван улыбнулся Фионе:

– Ты здорово научилась избавляться от моих родствен­ников, когда возникает такая необходимость.

– У них есть еще целых два дня, чтобы высказать свое мнение по поводу женитьбы твоего отца на Мэб, – замети­ла она, наливая для него в кружку сидр. – Ужасно, но они не верят в то, что твой отец способен быть хорошим мужем. И только он сам в этом виноват.

– Верно, – согласился Эван, беря у нее из рук круж­ку. – Сегодня он впервые во всеуслышание заявил о том, что не слишком любил своих жен. Странно, зачем он во­обще женился.

– В первый раз – для того, чтобы завладеть Скаргласом, в последующие – для того, чтобы получить законных наследников.

– Да, конечно. Грустно все это. – Он зевнул. – Черт подери, и почему я такой слабый!

– Уже не такой, как вчера или позавчера. Мне кажется, такая слабость сопутствует выздоровлению. Чтобы сбить высокую температуру или вылечить рану, требуется много сил. У тебя они есть. – Фиона взяла из рук мужа пустую кружку и поставила на столик рядом с кроватью. – Отдох­ни, у меня такое чувство, что следующие несколько дней потребуют от тебя все твои силы.

– А ты не отдохнешь со мной? – Улыбнувшись, Эван похлопал по кровати рядом с собой. – Места много.

– Нет, лучше займусь подготовкой к предстоящим сва­дебным торжествам. Буду отдавать распоряжения и строить планы.

Когда Фиона вышла из комнаты, Эван тихонько рас­смеялся, а потом зевнул. Как-то странно отдыхать средь бела дня, но он это сделает и будет делать впредь, как только почувствует в этом необходимость. Ему хочется вновь за­няться любовью со своей женой, а для этого потребуется много сил. И если нужно будет проспать два дня подряд, чтобы быть свежим во время свадьбы отца, он готов это сделать.

Во время свадьбы женщины становятся более чувстви­тельными, им хочется, чтобы мужчины за ними ухаживали, а он намерен ухаживать за своей женой. Он осыплет ее гра­дом ласковых и нежных слов, до того как займется с ней любовью, во время того и после того. А еще он признается в том, что любит ее, и, если повезет, он услышит в ответ признание в любви. Во время выздоровления Эван посте­пенно начал делиться мыслями со своей женой. Фиона была так этому рала, что он пожалел, что не делал этого раньше. А теперь он попробует поговорить с женой о своих чувствах к ней. При одной мысли о подобном разговоре Эвану ста­новилось не по себе, но если Фиона его тоже любит, игра стоит свеч. Оставалось лишь надеяться на то, что это так.

– Ты уверена, что тебе стоит выходить за него замуж, Мэб? – спросила Фиона подругу, помогая ей облачиться в свадебное платье.

– Да, – ответила Мэб. – Фингел сильно изменился. Может быть, причиной тому возраст, может быть, то, что он начинает избавляться от боли и обид прошлого, но он стал совсем другим. Так что пора мне рискнуть и пове­рить, что он сдержит свою клятву быть мне верным и пе­рестанет вести себя как последняя свинья, которая при одном взгляде на женскую юбку испытывает желание зад­рать ее.

Фиона расхохоталась:

– Признаться, с тех пор как я приехала в замок, он ни разу так себя не вел.

– Я это заметила. – Мэб улыбнулась Фионе. – А еще я заметила, что ты стала гораздо более спокойной.

– Так оно и есть. Эван тоже изменился. Особенно за последние два дня, с тех пор как вы с сэром Фингелом со­общили о своем решении пожениться. Может быть, причи­ной тому мое терпение. Хотя и нелегко это было, но, похо­же, принесло свои плоды. Знаешь, Мэб, с тех пор как мы спасли Эвана из лап Хью, он разговаривал со мной больше, чем за все предыдущие недели.

– Я счастлива за тебя, детка. Это очень хороший знак, особенно для такого человека, как Эван.

– Если бы он еще и поделился со мной своими чув­ствами.

– Терпение, детка, – проговорила Мэб и, когда Фиона раздраженно воздела глаза к потолку, расхохоталась. – То­ропиться не надо. Да и куда тебе спешить? Ведь ты вышла замуж раз и навсегда. Что значат по сравнению с этим не­сколько месяцев пребывания в неведении и тяжелого тру­да, особенно если этот труд принесет тебе такой замеча­тельный дар, как любовь мужчины?

Фиона кивнула, поняв, что Мэб говорит о себе.

– Поражаюсь твоему долготерпению и тому, что ты не отказалась от старого дурака.

– Я могла бы от него отказаться, если бы нашелся мужчина, который предложил бы мне руку и сердце. Но такого не нашлось. Поэтому мне было не так-то трудно ждать. Просто я задвинула любовь к Фингелу в самый дальний уголок моего сердца и мало-помалу стала его другом, кото­рый ничего не просит и в то же время не позволяет брать, что ему хочется и когда хочется.

– Ты отказывала ему.

– Да, с тех пор как узнала, что он женат. И буду отка­зывать до тех пор, пока священник нас не обвенчает. Я делала это в основном для собственного спокойствия, но в тот день, когда мы с тобой обнаружили, что Фипгел раз­говаривает с нами совершенно иначе, чем с остальными женщинами, я поняла, что он меня уважает. Остальных женщин он не так сильно уважал, а может быть, и совсем не уважал. То, что мы с тобой не раз осмеливались выска­зывать собственное мнение и возражать Фингелу, когда считали нужным, ему понравилось. Все эти годы я, сама того не подозревая, вела себя именно так и делала все то, что требовалось, чтобы завоевать мужчину. Если бы его жена Энни обладала горячим темпераментом, их брак мог бы оказаться счастливым. У Энни тоже хватало решимос­ти поступать так, как она считала нужным, и он ее за это уважал.

– Как это грустно.

– Очень грустно. Особенно потому, что я не верю, что все эти девицы, которые прыгали к нему в постель, испы­тывали к нему какую-то страсть. Просто они весьма удачно притворялись, а он, дурачок, им верил.

Отступив на шаг, Фиона внимательно оглядела Мэб с головы до ног:

– Ты очаровательно выглядишь. Смотри, крепко дер­жи Фингела за руку, а не то он утянет тебя в спальню, прежде чем священник успеет вас обвенчать, – И она ух­мыльнулась, когда Мэб вспыхнула и захихикала, словно девчонка. – Ты же не хочешь, чтобы свадебный пир, на подготовку которого мы положили столько сил и времени, расстроился.

– Конечно, нет. Кроме того, мне хочется, чтобы и ре­бята с удовольствием на нем погуляли и привыкли к мыс­ли, что мы с их отцом теперь муж и жена.

– Это правильно, – одобрила Фиона.

– Ты тоже великолепно выглядишь, – заметила Мэб. – И мне почему-то кажется, что причина тому не только моя свадьба. Почему, как ты думаешь?

– Потому что ты видишь меня насквозь. Сначала ты первой заметила, что я беременна, а теперь наверняка по­няла, что я оделась так, чтобы соблазнить мужа, – прогово­рила Фиона, проведя рукой по подолу темно-красного пла­тья. – Чтобы выглядеть красивой и смелой, потому что се­годня я решила рассказать Эвану, какие чувства я к нему испытываю.

Глаза Мэб расширились.

– Ты собираешься совершить очень смелый поступок. – Могу лишь надеяться, что этот смелый поступок не будет иметь для меня печальных последствий. – Фиона вздохнула. – Знаешь, Мэб, Эван так старается сделать меня частью своей жизни. Я это вижу, чувствую. И все-таки есть в нем какая-то нерешительность. Может быть, оттого, что он не привык делиться своими мыслями, а может, все еще не вполне мне доверяет. Так вот, сегодня я дам ему понять, что он держит меня в руках, и посмотрю, что из этого вый­дет. Я просто не в силах больше тянуть.

– Как это ни печально, часто женщина первой призна­ется мужчине в любви.

Фиона взяла Мэб под руку, и подруги направились к двери.

– Это крайне несправедливо, – заметила Фиона по пути. – Но кто-то ведь должен сделать первый шаг. А по­скольку сегодня я должна сообщить Эвану, что у нас будет ребенок, я решила признаться ему и в том, что люблю его. Видишь, какая я романтическая дурочка?

И они одновременно рассмеялись, направляясь к боль­шому холлу, после чего Фиона стала молить Бога о том, чтобы он позволил и ей обрести покой и радость – чувства, которые испытывает сейчас Мэб.

– Почему ты так нервничаешь? – спросил Грегор, са­дясь на стул возле камина и наблюдая за Эваном, который метался взад-вперед по спальне. – Ведь не ты сегодня же­нишься.

Остановившись возле камина, Эван уставился невидя­щим взглядом на пламя.

– В какой-то степени и я женюсь.

На секунду Грегор нахмурился, потом вздохнул и пока­чал головой:

– Ты все еще не сказал Фионе, что любишь ее?

– Не так-то легко это сделать.

– А что здесь сложного? Открой рот и скажи.

– Так может говорить только тот, кто никогда никого не любил, а лишь испытывал к кому-то страсть.

– Думаю, что настанет день, когда и я кого-то по­люблю.

– Конечно, настанет, и тогда, попомни мои слова, ты откроешь рот, но из него не вылетит ни слова, потому что в горле вдруг встанет комок. Быть может, если девушка, которую ты полюбишь, наберется смелости и признается тебе в своих чувствах, тебе будет легче сделать то же самое. Если же нет, если ты не будешь уверен, что она тебя лю­бит, комок в горле, вызванный страхом, не даст тебе ниче­го сказать. А вот почему я могу рассказать тебе о своих чувствах, а ей нет, я понятия не имею, – пробормотал Эван.

– Может быть, потому, что мы братья, крепко связан­ные кровными узами, знаем друг друга всю жизнь. – Гре­гор взял кубок и глотнул немного вина, сдобренного спе­циями, – Что-то не нравится мне разговор про страх. Вот уж не думал, что когда кого-то любишь, то испытываешь это чувство.

Скрестив руки на груди, Эван прислонился к тяжелой каменной решетке камина.

– И не только это, но и много других подобных. Страх, неуверенность, сомнение в собственной значимости…

– Хватит, прошу тебя! Иначе откажусь от любви и от девушек на всю оставшуюся жизнь. Гм… По крайней мере от любви. – Он ухмыльнулся, когда Эван хмыкнул, по­том вновь посерьезнел. – Она любит тебя, Эван, я в этом уверен.

– Мне бы твою уверенность! Я не буду в этом уверен, даже если она мне об этом скажет, по крайней мере какое-то время. В чем я уверен, так это в том, что я ей не совсем безразличен и она хочет быть моей женой. Когда она помо­гала вызволять меня из лап Хью, все ее поведение, забота обо мне зародили в моей душе надежду на то, что я занял в ее сердце какое-то место. Может быть, она не признается мне в любви из тех же соображений, что и я: потому что не уверена, что я отвечаю ей взаимностью.

– Ты ее искренне любишь, верно?

– Думаю, я полюбил ее с первого взгляда, хотя и на­зывал это чувство не любовью, а страстью. Мне казалось, что это более пристало мужчине. Я старался держать ее на расстоянии, потому что понимал: Фиона при желании может из меня веревки вить. Но ничего не получилось, я не смог избавиться от любви к своей жене, более того, с каждым днем это чувство становится все сильнее. Мне еще повезло, что Фиона не из тех женщин, которые ис­пользуют против мужчины чувство, которое он к ней ис­пытывает.

– Не из тех, – согласился Грегор и, допив вино, встал. – Я думаю, она любит тебя, и очень сильно. Ты не видел, как она вела себя, когда узнала, что тебя захватили в плен, как волновалась за тебя, переживала и какую боль ей причиня­ли твои попытки держать ее на расстоянии, а я видел. И почти все твои братья видели. И все мы с самого начала видели, как вы с ней подходите друг другу, задолго до того, как узнали, какие выгоды может принести нашему клану ваш брак.

– Ну, не скажу, что ты меня до конца убедил, однако вселил в меня надежду.

– Поверь мне, Эван, Фиона любит тебя всем сердцем.

– Я тоже ее люблю. Она все мое будущее, – тихо про­говорил Эван и, не обращая внимания на изумленное вы­ражение, появившееся на лице брата, прибавил: – А теперь пошли посмотрим, как старый осел женится. В очередной раз.

Фиона шмыгнула носом и вытерла слезы, глядя, как Фингел целует свою зардевшуюся от смущения молодую жену. Делая вид, что не замечает ухмылки Эвана, она, рука об руку, направилась с ним к столу. Похоже, как это ни прискорбно, мужчины в отличие от женщин довольно рав­нодушно относятся к свадьбам.

Свадебный пир шел своим чередом, и Фиона была рада, что сумела все как следует подготовить. Еды было больше чем достаточно, музыка радовала слух. Даже Питер выглядел чистым и опрятным, хотя, чего это стоило, и вспоминать не хочется. Как такой замухрышка сумел наставить синяков шестерым дюжим Макфингелам, Фиона понятия не имела. Взгляд ее упал на Сайарана, который чему-то весело смеялся вместе с другими мальчишками, и сердце ее наполнилось радостью. Похоже, пока все идет просто замечательно, и Фиона намеревалась вдоволь насладиться этим чувством.

– Старый осел вроде бы доволен собой, – заметил Эван и, взяв руку Фионы, поднес ее к губам и поцеловал костяш­ки пальцев.

– Еще как доволен, – ответила Фиона, бросив быст­рый взгляд на Фингела, который радостно о чем-то спорил с Сигимором. – Вообще в нем произошла изумительная перемена.

– Еще какая изумительная. Фиона рассмеялась:

– Мэб будет ему хорошей женой. По правде говоря, все эти годы она была ему верным товарищем и другом.

– Знаешь, я тоже это понял. С самого первого дня, ког­да она появилась в Скаргласе, она заботилась о нем и о нас. Если уж говорить откровенно, она была нам больше мате­рью, чем все его остальные жены. Мне кажется, именно полому многие мои братья так заволновались, узнав о том, что они собираются пожениться. Судьба отцовских жен все­гда была незавидной, никто из них не задерживался рядом с ним надолго, и братья боялись, что Мэб постигнет та же участь.

Фиона кивнула:

– У меня возникло такое же чувство. Но Мэб никуда от твоего отца не денется. На сей раз он встретил женщину, которая идеально ему подходит. Мэб вовсе не безмозглая дурочка, какой некоторые ее считаю i.

– Конечно, нет. Она умная женщина, всегда все схва­тывает на лету и всех видит насквозь, и в последнее время она тоже очень изменилась. Пропала скованность, она уве­рена в себе. Да и некоторая странность, заставлявшая лю­дей относиться к ней настороженно, исчезла. Может быть, произошло это потому, что она наконец-то нашла подругу, с которой может общаться. Раньше она общалась только с моим отцом.

– Может быть. А знаешь, я поняла, почему Мэб каза­лась несколько странной и рассеянной. – И Фиона рас­сказала Эвану о необыкновенных способностях Мэб, надеясь, что он не станет спрашивать, как ей удалось об этом узнать. – Ей было очень трудно скрывать этот свой дар.

– А она, случайно, не колдунья?

– Нет. Многие из клана Мюррсев обладают этим да­ром, ниспосланным им Господом. Мы с Мэб сейчас раз­мышляем над тем, как использовать его и при этом не ис­пугать людей. Ведь они могут счесть ее колдуньей.

Эван кивнул. В этот момент к ним подбежал Сайаран, и Эван улыбнулся, глядя, как мальчуган примостился рядом с Фионой, едва не усевшись ей на колени.

– Тебе нравится пир, Сайаран? – спросил он.

– Да, – ответил мальчик, засовывая в рот пирожное. – Дедушка подарил мне бабушку.

– Это точно.

Сайаран взглянул на Фиону:

– А у тебя есть бабушка?

– Нет. Боюсь, что я не подарю тебе ни дедушку, ни бабушку. У меня есть только братья, так что у тебя теперь есть еще несколько дядей. Как мне кажется, ты с ними ско­ро познакомишься.

– А я им понравлюсь?

– Сразу же, как только они тебя увидят, – заверила его Фиона и поцеловала в лоб, отчего мальчуган захихикал.

– А мой папа тоже понравится?

– Конечно.

– Тоже сразу?

– Может быть, однако я подозреваю, что скорее всего для этого потребуется некоторое время. Видишь ли, мы поженились без их разрешения, и теперь они некоторое время будут хмуро смотреть на него, пока все не узнают получше. – И она расхохоталась, глядя, как Сайаран на­хмурился. – Именно так.

– Ты хмуришься, как взрослый Мужчина, сынок, – за­метил Энаи и притворно сердито взглянул на Фиону: – Мне кажется, я должен строго следить за тем, чему ты учишь мальчишку.

– Меля учат многим вещам, – встрял в разговор Сайа­ран.

– Именно это меня и беспокоит, – пробормотал Эван и ухмыльнулся, когда Фиона насупила брови, хотя глаза ее искрились смехом. Однако когда Сайаран умчался к своим друзьям, он уже серьезно спросил: – Ты счита­ешь, что с твоими братьями возникнут какие-то пробле­мы?

– Ну, не думаю, что слишком серьезные. Ведь они раз­решили мне самой выбрать мужа, я и выбрала. Хотя они могут быть немного недовольны тобой из-за того, что ты так долго не сообщал им, где я нахожусь.

– Недовольны?

– Ну да, но ты не беспокойся, совсем чуть-чуть. – Вне­запно Фиона заметила, что в большом зале стало необык­новенно тихо, все присутствующие замолчали, и нахмури­лась. – Что случилось?

– По-моему, они все думают о том, о чем думаю я.

– О чем же?

– О том, что недовольство не должно выглядеть на­столько устрашающим.

Только сейчас Фиона поняла, что все, включая Эвана, смотрят на дверь большого зала, и замерла. Она взгля­нула сначала на Сигимора и, заметив, что он загадочно ухмыляется, почувствовала легкую тревогу. Медленно обернувшись, она посмотрела на дверь, и глаза ее расши­рились от ужаса: на пороге стояли трое ее братьев в окру­жении нескольких Макфингелов, застывших как извая­ния. «Недовольство» – не то слово, которым можно было бы описать взгляд Коннора, устремленный на нее и Эвана. Интересно, кого из них он жаждет изрезать на мелкие кусочки?

– И ты говоришь, что это недовольный взгляд? – тихо спросил ее Эван.

– Да нет, скорее убийственный, кровожадный. Я толь­ко что подумала, кого из нас он мечтает искромсать на куски.

Загрузка...