Бесстыдница

Глава 21

Рид повернулся и снова исчез за какой-то дверью. Камми прислушалась к бесшумным, быстро удалявшимся шагам. Если теперь, когда все ставни закрыты, он мог без опаски ходить по дому, то почему она должна сидеть у стены? Поднявшись на ноги, Камми осторожно прошла в глубь коридора и, заметив мелькнувшую тень Рида, повернула к нему.

— Мы должны позвонить Баду, он пришлет патрульную машину, — настойчиво сказала Камми.

— Мы не должны этого делать.

Именно такого ответа она и боялась.

— Но не можешь же ты в одиночку поймать этого сумасшедшего?!

Рид вышел из своего кабинета и остановился у двери. Прошло несколько секунд, прежде чем он заговорил:

— Кем бы ни был этот сумасшедший, на его счету уже есть убийство, может быть, и не одно. Сейчас он охотится за тобой, а следующим в его списке, наверное, буду я. Если его схватит полиция, то, в лучшем случае, обвинит в попытке совершения убийства. К тому же, скорее всего, он прикинется невменяемым. Самое большее ему дадут лет семь, а на свободе этот подонок окажется года через четыре. Мне же совсем не хочется так скоро ждать его в гости.

— Но самолично вершить правосудие — тоже преступление. Ты же первым и попадешь в тюрьму.

— Может быть.

Когда Рид снова вошел в кабинет, там неожиданно загорелся неяркий свет, будто зажгли карманный фонарик. Камми увидела, как он склонился над столом, уставленным какими-то приборами. Она вошла следом, остановилась за его спиной и, уперев руки в бока, заговорила:

— Ты хочешь во что бы то ни стало расправиться с тем, кто сейчас стрелял, без посторонней помощи, потому что только в этом случае сможешь уехать со спокойной душой. Думаешь, я не знаю, что ты постоянно следил за мной, за каждым моим шагом.

— А ты поняла это теперь, когда на тебя направили автомат, — язвительно заметил Рид.

— Если хочешь знать, я поняла это, когда ты вытолкал Кита из моего дома на озере. А догадалась об этом еще раньше, когда встретила тебя ночью возле «Вечнозеленого». Одного не пойму, зачем ты это делал. — Камми ждала ответа, но его не последовало. Казалось, Рид полностью поглощен каким-то аппаратом, который доставал из сумки. Камми сердито поджала губы и снова пошла в наступление: — А теперь ты вдруг решил, что больше не хочешь быть моим телохранителем. И считаешь, что, пристрелив этого сумасшедшего, ты одним махом избавишь и меня, и себя от всех проблем. Но в одном ты просчитался. Я не дам тебе такой возможности.

Рука Рида, расстегивавшая «молнию» на сумке, застыла на месте. Он поднял голову и напряженно посмотрел на нее.

— Если кто-то и мог бы остановить меня, так это ты, Камми. Но так как я делаю все возможное, чтобы ты осталась в живых, то ничто не заставит меня отказаться от задуманного плана, — уверенно сказал он и снова вернулся к своему занятию.

Камми была взбешена. Не говоря ни слова, она круто повернулась и вышла из кабинета. Темный коридор привел к деревянной лестнице. В таких старых домах, как этот, под лестницей обычно устраивалась небольшая ниша для телефона. Камми не сомневалась, что в доме несколько телефонных аппаратов, но место под лестницей показалось ей самым надежным.

Ее удивило, что Рид не бросился вслед. Причина этого стала ясна позже, когда Камми подняла тяжелую черную трубку старинного аппарата. Гудков не было. Вероятно, телефонную линию отключили вместе с электроэнергией. А, может быть, тот и другой кабель повредили намеренно. Камми опустила трубку на рычаг. Откуда-то сверху послышалась тихая барабанная дробь. Начался дождь. На дом налетел сильный порыв ветра, и стук настойчивых капель стал громче и быстрее.

А где-то там на улице затаился убийца. А может быть, он сейчас прокалывает шины джипа или «Кадиллака», чтобы ни Рид, ни она не смогли уехать отсюда. А может, кружит вокруг дома, пытаясь найти лазейку, чтобы проникнуть внутрь, или устраивает для них какую-нибудь ловушку у дверей. Одно можно сказать наверняка: этот человек предпочел теплому и безопасному месту ненастную ночь. Наверное, он считает, что верно выбрал время и сумел отрезать им все пути к отступлению. В его распоряжении, правда, осталось всего несколько часов: к утру гроза пройдет, станет светло, и люди отправятся на работу. «Форт» стоял в довольно уединенном месте, но рядом с ним проходила дорога, ведущая к еще более удаленным от города домам. Нет, убийце нельзя было рисковать.

Но что собирается делать Рид? Насколько она поняла, он не собирался оборонять «Форт». Рид намеревался незаметно выскользнуть из дома, чтобы расправиться со снайпером. Он хотел оставить ее одну в доме, а засов на двери, ставни на окнах — только ради ее безопасности.

И вдруг Камми поняла, чем он занимался в кабинете. Сумка с замками была не чем иным, как чехлом для радиотелефона. Среди прочего оборудования в комнате стоял компьютер. Конечно, он был снабжен дополнительным источником питания, так как частые грозы не позволяли надеяться на электричество. Через модем радиотелефон можно было подключить к компьютеру Чарлза Майера в Нью-Йорке и таким образом замкнуть цепь для передачи сигнала бедствия, о чем с юмором говорила ей Мишель Майер.

Итак, Рид примет последние меры предосторожности, а потом уйдет. Теперь понятно, почему он даже не пошевелился, когда она отправилась звонить шерифу: Рид знал, что телефон не работает, и не хотел, чтобы она видела, чем он занимается.

Камми резко повернулась и побежала в кабинет. Еще не переступив порога, она услышала, что работает компьютер. На его голубом экране мигали неоновые буквы, а на трубке радиотелефона горела лампочка, свидетельствовавшая о том, что передавалось сообщение. Камми повернула голову: Рид заряжал мощное ружье с оптическим прицелом.

— Но почему? — с обидой воскликнула Камми. — Какая разница между твоим сигналом тревоги, посланным в Нью-Йорк, и моим звонком Баду?

— Во-первых, Чарлз получит мое сообщение минут через десять, не раньше, у меня будет дополнительное время, чтобы разделаться с этим стрелком. Во-вторых, я хочу обеспечить более широкий круг защиты… на всякий случай.

— На тот случай, если не справишься сам? Или… ты считаешь, что Бад…

Рид резко повернулся к ней. На его лице, освещенном призрачным сиянием экрана, застыло мрачное выражение.

— На случай необходимости. Я предпочитаю использовать все возможности.

Он закончил заряжать свое оружие. Осталось только застегнуть «молнию» на спортивной куртке, всыпать в карманы запасные патроны — и он почти готов. Мысли Рида уже бродили во мраке дождливой ночи. Еще раз оглядевшись вокруг, он проверил, не забыл ли чего, потом открыл железный сейф и достал с верхней полки маленький пистолет и положил его перед Камми на полированную крышку стола.

— Это для тебя. Прежде чем сделать очередной выстрел, тебе придется взводить курок. Если решишь воспользоваться им, не стреляй в воздух или землю, целься прямо в этого подонка и, не раздумывая, убивай.

— Но ты, конечно же, не думаешь…

— Я не знаю, — перебил ее Рид не терпящим возражений тоном. — Слушай внимательно и не задавай лишних вопросов. Здесь ты будешь в безопасности: тебя защитят толстые стены, внутренний замок, ставни на окнах; здесь только один выход и есть телефон. В случае крайней необходимости можешь воспользоваться им, чтобы позвать на помощь. Я хочу, чтобы ты закрыла дверь на засов и дождалась моего возвращения.

Рид вел себя так, будто бы был посторонним человеком, командиром, отдававшим приказы и требовавшим безоговорочного подчинения. У Камми было такое впечатление, словно недавно прозвучавший выстрел превратил Рида в бездушную машину, лишенную чувств и эмоций. Куда исчез человек, которого она знала и любила?

Камми чувствовала себя так, будто у нее отняли что-то очень дорогое. Душу наполнило чувство одиночества и опустошения. И все же она не могла просто так уступить Риду.

— Это все из-за того, что ты ранил меня, ведь так? — тихо спросила Камми. — Поэтому ты и ведешь себя так. Ты сделал все, чтобы предотвратить несчастный случай, и все же он произошел. Где-то в глубине души ты отождествил меня с маленькой девочкой, погибшей в Израиле. Ты не можешь теперь найти себе места и считаешь, что обязан спасти меня, потому что не сумел уберечь ее. Но в ее смерти нет твоей вины, нет ее и в том, что ты ранил меня. Все случилось по воле обстоятельств.

Рид хотел возразить, но Камми продолжала без остановки:

— Более того, Рид, я — не ребенок. Я не стала ничьей жертвой, и, в конце концов, я не умерла. Ты не убил меня, потому что не мог этого сделать. Ты ведь отпрянул от меня в тот момент, я почувствовала это. Ты спас меня; спас не только от Кита, ты спас меня от себя самого. Ты — не животное, убивающее безо всяких раздумий и сожалений. Ты никогда таким не был, Рид.

Но Рид уже уходил, чтобы остановить беду. Только что его фигура темнела в дверном проеме, и вот уже нет никого. Тихо и пусто. Камми закусила губу и зажмурилась: ничего не добилась она своей речью. А может быть, даже навредила ему.

Пистолет был очень маленьким. Камми протянула руку и взяла его со стола. Оружие поместилось на ладони. Несколько минут она стояла, сжав пистолет и прислушиваясь к каждому шороху. Потом Камми засунула пистолет в карман джинсов, но не потому, что чувствовала себя так увереннее, просто этого хотел Рид. Она подошла к двери и закрыла ее на тяжелый металлический засов.

Медленно текли минуты. Пока все было спокойно. С улицы доносился только равномерный шум дождя, да изредка рокотал гром. Желание выйти в ночь вслед за Ридом было почти непреодолимым. Ей не хотелось сидеть под замком, но благоразумие взяло верх. Она вряд ли смогла бы помочь Риду. Он сам способен справиться. Если же Риду это не по силам, значит, не по силам никому.

Камми вернулась в кабинет. Ее взгляд упал на компьютер: передача сообщения Рида закончилась. Значит, телефон свободен. Однако Рид верил в то, что она не воспользуется им. Он не сказал об этом прямо, но подразумевал, объясняя, как следует себя вести. И все-таки Камми подошла к аппарату и положила руку на трубку. Нет, она не должна вмешиваться в то, что он делал. Если у Рида все идет по задуманному плану, а по ее вине этот план сорвется и с ним что-нибудь случится, она просто не переживет.

Рядом с компьютером на столе лежала какая-то папка, ее обложка пожелтела от времени, а на сгибах стала почти коричневой. Края ее истрепались, а углы загнулись. От папки пахло застарелой сыростью и табаком. За время работы в антикварном магазине Камми достаточно насмотрелась на всевозможные документы конца прошлого века, поэтому сразу же узнала один из них, раскрыв папку.

Внутри лежал один-единственный листок, исписанный черными чернилами. Витиеватые буквы были тщательно выведены тонким пером. Текст документа излагался казенным языком с использованием юридических терминов, однако понять его содержание не представляло труда. В нем говорилось о передаче частной собственности, а именно: земли. Но речь шла не об одном — о двух участках земли. Подписи были заверены свидетелями и нотариусом. Внизу каллиграфическим почерком были четко написаны имена: «Лавиния А. Уайли Гринли. Джастин М. Сейерз».

Камми выпустила из рук папку, и она захлопнулась. Когда этот документ появился у Рида? Откуда? Почему, черт возьми, он не предъявил его суду? Почему ничего не сказал ей? Собственно, какое это сейчас имело значение? Камми отвернулась от стола.

Какой маленький кабинет у Рида, и весь загроможден какими-то приборами. А вдруг этот подонок решит подпалить дом? Ведь она не узнает этого до последней минуты, если же попробует выбежать в эту самую минуту, то убить ее будет проще простого.

Звонит ли уже Чарлз Майер в полицию, или сообщение Рида мигает на экране его компьютера в Нью-Йорке в пустой комнате? Если Чарлз все-таки получил сигнал тревоги, то к кому он обратится за помощью, если не к Баду? Может быть, он свяжется с окружной полицией штата, и на лужайку перед домом опустится вертолет? А может, сюда явятся их друзья из ЦРУ? Или прикатят оперативники регионального ФБР? Но сколько же на это потребуется времени? А сколько времени нужно Риду на то, чтобы справиться с задачей, которую он сам себе поставил?

Где сейчас Рид? Камми представила, как он осторожно движется среди ночных теней под истекающим дождем небом, как ныряет под сучья деревьев, как останавливается, чтобы оглядеться и прислушаться. Знал ли Рид, где искать этого человека? Может, он уже видит цель?

Неожиданно раздался стук. Камми вздрогнула и подскочила к двери. Но стучали в другую дверь. Приглушенный звук доносился с другого конца дома. Кто-то стоял у парадного входа «Форта».

Не обращать внимания? Или проверить, кто там? А ведь стучать мог и Рид. Вдруг он ранен? Отодвинув засов, Камми приоткрыла дверь. Определенно, стук раздавался со стороны парадного входа. Камми прошла через холл, миновала гостиную и вышла в коридор, дрожа всем телом. Вдруг она услышала знакомый низкий голос, проникнутый неподдельной тревогой.

— Камилла? С тобой все в порядке? По-моему, я слышал выстрелы.

— Дядя Джек, — прошептала она, прислоняясь головой к двери. — Это ты?

— Мне сказали, что тебя видели на дороге в джипе Сейерза. Ты ехала одна в такой поздний час. Я испугался, подумал, с тобой что-то случилось. Впусти же меня, Камилла.

Было время, когда этот надоедливый толстяк, любивший совать нос не в свое дело, отличался храбростью и ловкостью. Он воевал во Вьетнаме. Должно быть, имел дело со снайперами. Нельзя же оставлять дядю на улице, где его могли по ошибке застрелить. Камми отодвинула тяжелую задвижку и повернула в замке ключ.

«Он воевал во Вьетнаме. Должно быть, имел дело со снайперами…»

И внезапно ее осенило: да ведь дядя и был тем самым снайпером. Камми всем телом навалилась на дверь, пытаясь повернуть ключ в обратную сторону. Но тяжелая деревянная панель с силой подалась внутрь, отбросив Камми к стене. Не успев опомниться от резкого удара, она почувствовала в области живота острую боль. Из груди вырвался тихий, сдавленный крик. Зашатавшись, Камми попыталась опереться рукой о стену, но ноги ее внезапно подогнулись, и она рухнула на пол. Оглушенная, она с трудом подняла голову: к ней склонялась массивная фигура дяди. В доме стояла кромешная тьма, поэтому Камми видела только часть силуэта, вырисовывавшегося в дверном проеме. В руке он держал какой-то длинный предмет — ружье.

Ориентируясь на звук голоса, дядя с размаху ударил ее ногой, и Камми отбросило в другой конец коридора. Дядя потерял ее из виду и теперь медленно двигался вдоль стены. Камми стиснула зубы, чтобы не застонать от боли в бедре, в которое уперлось дуло пистолета, лежавшего в кармане брюк. Встав на колени, она попыталась вынуть его, но рука дрожала, а шаги Таггарта были уже совсем близко.

Прямо за ее спиной находилась дверь в гостиную — Камми чувствовала это по легкому сквозняку, проникавшему в щель над полом. Толкнув дверь, она на четвереньках заползла в комнату и, держась за стену, поднялась на ноги. Метнувшись в противоположный угол, Камми попыталась вспомнить точную планировку дома. Все ее преимущество в данный момент заключалось в том, что сегодня вечером ей дважды довелось пройти по лабиринту темных комнат и коридоров. Дядя же был в этом доме впервые. Камми обогнула диван, обошла кресло-качалку. Она почти не сомневалась, что где-то рядом находится дверь в столовую.

— А ну-ка иди сюда! — в ярости прорычал Джек Таггарт.

Вслед за этим раздался выстрел. Пуля пронеслась по комнате и вошла в стену, возле которой несколько секунд назад стояла Камми. Он стрелял, ориентируясь на звуки, но не видел ее.

Наконец-таки Камми удалось вытащить из кармана пистолет. Дядя представлял для нее точно такую же мишень, как и она для него. Однако если Камми выстрелит, он поймет, что у нее тоже есть оружие. Если бы удалось спрятаться в кабинете Рида, то Камми могла бы считать себя в безопасности. Нужно было только пройти через столовую, миновать холл и отсчитать третью дверь по коридору.

Камми стояла, не шевелясь, и старалась дышать как можно тише. По животу прямо в пояс брюк стекала тонкая, теплая струйка — разошлись швы. Думать об этом не было времени. Нужно быстрее вспомнить, где стоял стол и как располагались стулья. Двигаясь с величайшей осторожностью, Камми сделала шаг, потом еще и еще. Она была уже совсем рядом с дверью, ведущей в холл, как вдруг у нее на пути встал буфет. Наткнувшись на него в темноте, Камми с испугом отскочила в сторону. И в то же время на пол полетели тарелки, мелодично зазвенел хрусталь. В противоположном углу комнаты полыхнула оранжевая вспышка.

Камми бросилась к двери, прочь от грохота разбивавшегося вдребезги хрусталя и фарфора. Метнувшись через холл, она оказалась в коридоре, ощутив холодок дувшего через открытую дверь ветра, услышала шум ливня. Внезапно по стене задвигалась ужасающе огромная тень. Безумный страх охватил Камми. Она ринулась в противоположный конец коридора, к задней двери. Черный ход тоже оказался открыт — поэтому ветер и гулял по дому. Камми видела перед собой серый прямоугольник выхода, за которым стояла стена дождя. Внезапно в этом прямоугольнике вырос черный силуэт мужчины с ружьем. Мужчина вскинул ружье и прицелился.

— Ни с места, — приглушенно произнес он со свирепой готовностью в голосе.

Камми с трудом остановилась на скользком полу. За спиной послышался глухой стук тяжелых шагов дяди. Один, еще один, потом еще два шага, и стало тихо. Переведя дыхание, Таггарт грязно выругался, ошарашив Камми: неужели этот голос каждый день читал молитвы? Стоявший перед ней человек был Ридом. Его приказ предназначался не ей.

— Я держу Камиллу на мушке, — прорычал Таггарт. — Если выстрелишь, потеряешь ее.

Наступила гнетущая тишина. Сверкнула молния, осветив на мгновение немую сцену в коридоре. Камми увидела двух мужчин, каждый из которых готов был выстрелить в любую секунду. Рид подошел ближе, останавливаясь почти напротив двери в свой кабинет. В его лице, на которое теперь падала полоса голубого света от работавшего компьютера, не было ни капли нерешительности. Дядя крепче прижал автомат, дуло которого по-прежнему смотрело прямо на Камми.

Маленький пистолет холодил ее ладонь.

— Ну а теперь, — злорадно произнес Таггарт, — опусти ружье, Сейерз, а то как бы я ненароком не застрелил ее.

Рид слегка прищурился и спокойно заметил:

— Да ведь ты убьешь ее в любом случае. Ты не оставишь Камми в живых, потому что она стоит на твоем пути.

— Так же, как и ты, — бросил священник, тем самым признавая справедливость слов Рида. — Но я считаю тебя джентльменом и думаю, что ты предпочтешь первым отправиться к праотцам.

Снова повисла напряженная тишина. Рид не смотрел на Камми, но ей казалось, что от него не ускользнула ни малейшая деталь: начиная с ее насквозь промокшей от крови рубашки и заканчивая пистолетом, который сжимали ее пальцы. Он сделал почти неуловимое движение, словно бы хотел опустить ружье.

— Нет! — вскрикнула Камми.

Рид перевел на нее пристальный взгляд.

— Мне больше ничего не остается, — устало проговорил он.

Камми сначала удивилась, но в ту же секунду поняла, что это — не капитуляция, а самопожертвование.

— Нет, — повторила она, однако Рид опустил ружье.

— Оружие на пол, — скомандовал Таггарт, все еще держа Камми под прицелом.

Рид разжал пальцы. Дуло дядиного автомата тотчас повернулось в его сторону.

— Остановись! — закричала Камми и подняла руку с пистолетом.

Глаза толстяка расширились, рот приоткрылся, однако позы он не переменил. Потом его губы искривила ехидная усмешка.

— Ты не сможешь выстрелить. У тебя слишком доброе сердце.

Ее охватил смертельный страх за Рида. Во что бы то ни стало надо протянуть время. Она действительно не знала, сможет ли выстрелить в дядю.

— Но зачем? — спросила Камми, двумя руками сжимая предательски дрожавший пистолет. — Зачем ты хочешь убить меня?

— Не придуривайся.

— Все очень просто, — ответил за дядю Рид. — Его жена приходится тебе близкой родственницей, самой близкой. Являясь, таким образом, и твоей законной наследницей, к которой в случае твоей смерти автоматически переходит вся собственность. Ведь ты аннулировала завещание Киту, верно? Твоему дядюшке безразлично, какую долю получит его жена: либо полностью фабрику и землю, на которой она стоит, и контрольный пакет акций в придачу, либо только процентную ставку Кита — в любом случае он получит в свое распоряжение порядочный куш, так как твоя дорогая тетя Сара давно забыла, что такое собственное мнение. А после твоей смерти, спустя какое-то время, она, скорее всего, попадет в какую-нибудь нелепую автокатастрофу.

— А при чем здесь ты? — с недоумением спросила Камми. — Почему он решил убить меня в твоем доме?

— Позвольте, я объясню Камми, — язвительно обратился Рид к Таггарту.

— Валяй. С первой половиной ты справился довольно неплохо.

— Мне кажется, — сказал Рид, не сводя глаз с Джека Таггарта, — что мне во всей этой истории отводится роль козла отпущения. Твой дядюшка, вероятно, хочет инсценировать классическую ситуацию: он убивает ее, а потом приканчивает себя. Надо сказать, неглупо придумано. Во-первых, все знают, что это я убил Кита, а во-вторых, общеизвестно, что я питаю безнадежную страсть к тебе. К тому же меня тоже выгодно убрать с дороги, поскольку тогда фабрику будет продать гораздо легче.

— Ты убил… — начала Камми и сразу осеклась. — Нет. Ты не мог.

— Не мог, — согласился Рид, удовлетворенный таким заключением. — По-моему, ошибка Кита в том, что он попытался занять денег у твоего дяди и еще в одной из финансовых компаний, находящихся под контролем мафии. Вот этот должок, да еще то, что он переманил у преподобного Таггарта любимую хористку, стоили Киту жизни.

Камми понимала, почему Рид был столь многословен — он тянул время. Но зачем? Чтобы дать ей опомниться и успокоить нервы? Просто самому выговориться? Или он ждал тех, кто должен был откликнуться на его зов? Единственное, чем она могла сейчас помочь Риду, — поддержать разговор.

— Хористку? — переспросила Камми.

— Иви, будто ты не знаешь, — едко вставил дядюшка. — Боже, даже до Сейерза дошли сплетни. А ты не прикидывайся, я видел ее у тебя дома, забыла? Видел, как вы сидели на кухне и шептались обо мне. И зачем тебе понадобилось слушать эту шлюху вместо того, чтобы спросить своего дядю…

— Так это ты, — прошептала Камми. — Ты травил, преследовал Иви, когда она ушла от тебя. Это ты пытался заставить ее вернуться.

— Она была единственным приятным развлечением в моей жизни. Я предпринял все, чтобы снова получить ее. Я ведь и тебя старался уговорить простить Кита, чтобы он бросил ее, и я мог бы занять его место. На семейном празднике у Бейтсов до этого придурка, твоего мужа, наконец дошло, чего я хотел. Вот по этому поводу он и назначил мне встречу в лесу, предложив сделку: я ему — денежки, а он мне — Иви на блюдечке с голубой каемочкой. Ублюдок. Но он подписал себе приговор, когда стал трепать языком об этих ваших завещаниях. Ему не следовало насмехаться надо мной. Надо мной глумиться опасно.

— Деньги и ревность, — покачал головой Рид. — Смертельная комбинация. Все было так просто. Убить Кита, и все достается Камми. Потом убить Камми, и все переходит к Саре.

— Потом убить тетю Сару, — проговорила Камми, шокированная постижением ужасного замысла, — и прибрать все к своим рукам. А Иви между тем страдает от одиночества. Когда же цепочка придет к своему концу, можно…

— Вот тогда-то я утешу ее и приласкаю, — подхватил Таггарт. — И она вернется ко мне, соблазнившись теми деньгами, которые я получу от продажи фабрики.

— Но как ты можешь быть уверен, что Иви вернется, ведь ты же пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей, сейчас оставшейся без поддержки?

— Зачем торопиться, — сказал преподобный с плохо скрытым раздражением. — Мне ни к чему весь этот базар с визгами и кудахтаньем старых дур, которые весь прошлый год стыдили и показывали на меня пальцами. Но я-то сообразил, чем заткнуть им рты: Камилла Хаттон и Рид Сейерз — чем не жвачка для сплетников? Или какой-нибудь очередной смачный эпизод из жизни Лавинии и Джастина. Люди просто обожают скандальные истории с подробным описанием постельных сцен. И чем больше скабрезных деталей, тем лучше.

— Но подожди, — нахмурив брови, задумчиво сказала Камми, — ведь это ты крутился у моего дома. Я видела тебя. Это было еще до убийства Кита.

— Не только я, Сейерз тоже был там. Мне было смешно наблюдать за ним. Он думал, ему одному известно, как ведется разведка. Он не учел, что я воевал, когда он еще был молокососом. Сейерз и не подозревал, что я тоже веду дозор за твоим домом.

— Неправда, — сказал Рид. — Моя ошибка в том, что я считал тебя гнусным соглядатаем. И чтобы отучить подглядывать в окна, хотел дать тебе урок по правилам хорошего тона.

Священник насупился.

— Сначала мне нужно было выяснить, не ходит ли к ней муж и не собираются ли они помириться. А потом у меня вошло в привычку наблюдать за тем, как она ложится спать. И с кем.

— И вот тогда-то ты и решил сделать из меня козла отпущения, — предположил Рид.

— Ты же сам напросился. Это из-за тебя вышел переполох с этой девчонкой Бейлор. Ты помог ей скрыться. Она пришла ко мне вся в слезах, как к своему пастору, за советом — как поступить с документами, которые она откопала. Я наказал ей твердо держаться и не сдавать своих позиций. Но ты все-таки уволок ее из города и украл у Камиллы то, что она должна по праву унаследовать. Ты точно так же, как и братья Хаттоны, не хотел, чтобы моя племянница стала владелицей всего вашего предприятия, ведь так, Сейерз? Ты в таком же дерьме, как и все мы.

— Это правда, — спокойно отозвался Рид.

Камми хотела, чтобы Рид посмотрел ей в глаза, хотела понять, что он имел в виду. Но нужно было следить за дядей, не отвлекаясь. Напряжение, сковавшее руки и мозг, становилось невыносимым. Она дрожала, словно от сильного озноба. Нужно было на что-то решаться. И незамедлительно.

Глядя на Рида, Таггарт расхохотался.

— Я уверен, что всевышний простит меня за убийство такого грешника, как ты. Твоя душа в грязи. Тебя ждет ад, я только оружие в руках господних. Если бы он хотел спасти тебя, то сделал бы это. Может, помолишься о чуде, прежде чем уйти в мир иной?

— Не смей, — сказала Камми с угрозой.

— Камилла, Камми, детка, — улыбаясь, пропел Таггарт. — А ведь когда-то ты сидела у меня на коленях, а я кормил тебя пирогом с орехами. Когда-то ты пряталась за мою спину от своей мамочки, которая хотела отшлепать тебя. Ведь я стоял рядом с тобой у могилы твоих родителей, и ты плакала у меня на плече. Ты же прекрасно понимаешь, что не выстрелишь в меня.

— Я это сделаю. — Камми вскинула пистолет, чтобы дать ему понять, что она готова на все.

— Ну а теперь брось эту игрушку, будь хорошей девочкой.

— У меня не очень-то большой выбор, дядя Джек: жизнь Рида или твоя, моя жизнь или твоя, — ответила Камми таким умоляющим тоном, что он неприятно поразил даже ее собственный слух.

— Камми, — едва слышно прошептал Рид, — если ты чуть отойдешь назад, я смогу поднять ружье.

Зачем он это сказал? Пытается снять с нее напряжение и взять ответственность на себя? В одно мгновение Камми мысленно прокрутила все варианты. Она могла сделать так, как предлагал Рид. Но если он убьет дядю, кто ему потом поверит, что не было другого выхода? И все будет по-другому, если выстрелит она. Ей поверит Бад. Не в такой ли ситуации много лет назад оказались Лавиния и Джастин?

— Я бы на твоем месте не стал этого делать, — сказал преподобный Таггарт. В его голосе была завершенность. Он слегка передвинул ствол, направив его прямо в грудь Рида. Мышцы его лица напряглись. Он решился.

И Камми наконец поняла, что больше ждать нечего: ни на разговоры, ни на раздумья времени нет.

Всепоглощающее, великое спокойствие влилось в душу, уняло страх, усмирило гнев и разогнало сомнения. Камми взяла на прицел большое, грузное тело и спустила курок, не закрывая глаз.

Выстрел прозвучал оглушающе громко. Отдача была такой сильной, что рука подскочила вверх. Дядя пошатнулся и стал неуклюже оседать на пол.

Но в то же мгновение громыхнул автомат. Пламя, вырвавшееся из темноты, метнулось в сторону Рида. Рида отбросило назад, и сверкнувшая в этот момент молния озарила его волосы синим огнем. Камми увидела его лицо — абсолютно белое, с широко раскрытыми глазами, полными ужаса. И он упал, во весь рост растянувшись на полу.

А где-то совсем близко уже слышался гулкий рокот вертолета, заглушавший шум дождя.