Безумная страсть

Глава 27

Рэнс осторожно вел повозку по неровной дороге. Путь выдался нелегким. Гораздо быстрее и удобнее было бы передвигаться по уложенным на землю бревнам. Но увы…

Обернувшись, Рэнс посмотрел на шестерых мужчин, скорчившихся на задке повозки. Он получил специальное разрешение доставить их в Ричмонд, в самый крупный тамошний госпиталь. Лишь немногие воины отказались от ампутации, в результате их раны подолгу не заживали. И все же мужчины твердо стояли на своем - никакой ампутации! В качестве последнего средства было решено отправить упрямцев в «Чимборасо». По мнению Рэнса, доктора были даже рады сбыть с рук строптивых пациентов, среди которых находился и Эдвард Кларк.

Под полуденным солнцем его лицо побледнело и осунулось. Увидев это, Рэнс нахмурился. Плохо дело! Рука никак не заживает. Всего час назад, во время остановки, Рэнс сменил повязку, а она уже снова желтовато-зеленая.

Поблизости располагались и другие госпитали, но Рэнс настоял на том, чтобы отвезти раненых именно в «Чимборасо», так как слышал, что в «Чимборасо» используются новейшие медицинские методы и самые лучшие лекарства. И все же нельзя отрицать, что ему хотелось повидать Треллу…

Эдвард застонал. На вопрос Рэнса, не дать ли ему воды, чуть слышно прошептал:

- Поезжай поскорее. Только бы выбраться из Пенсильвании, а там уже рукой подать…

- Мы приедем в Ричмонд к вечеру, - заверил его Рэнс. - Держись, старина!

И снова его мысли возвратились к трехдневной битве, разыгравшейся недавно под Геттисбергом. Это был ад! Некоторые считали, что погибло по меньшей мере двадцать тысяч человек. Если это так, значит, Ли потерял почти треть всей армии конфедератов.

Отсутствие Джеба Стюарта обошлось южанам слишком дорого. Правда, он в конце концов добрался до Геттисберга, но это произошло только на второй день битвы.

Рэнс, поморщившись, потер левую руку. Вообще-то рана была пустяковая, но иногда все же давала о себе знать. Это был след от удара саблей, который ему нанес янки в самом начале битвы. Потом Рэнс убил его…

В тот день - третий день этой ужасной битвы - Рэнс был вовсе не обязан сопровождать генерал-майора Джорджа Пикетта. В случае победы атака должна была принести конфедератам победу. И они почти достигли цели… Но, к сожалению, на войне «почти» - это все равно что ничего. В этом сражении участвовало около пятнадцати тысяч южан, и все-таки, понеся значительные потери, они были вынуждены вернуться на прежние позиции.

Таким образом, битва при Геттисберге окончилась, и генералу Ли не оставалось ничего другого, как отступить.

Один из раненых попросил пить, и Рэнс решил сделать остановку в небольшой рощице, мимо которой они как раз проезжали. Наполнив водой флягу, он подошел к задку повозки. Кларк открыл затуманенные страданием глаза и поднял голову.

- Мы уже выехали из Пенсильвании? - спросил он нетерпеливо. - Черт побери, Таггерт, увези меня наконец от этих проклятых янки!

Поднеся флягу к губам солдата, Рэнс спокойно проговорил:

- На сегодняшний день кампания окончена, Кларк, так что лежи и отдыхай. Я же тебе сказал - мы почти в Ричмонде. К вечеру ты уже будешь лежать на койке в госпитале «Чимборасо».

В глазах Кларка сверкнул лукавый огонек. «Слава Богу, - подумал Рэнс. - Значит, дела не так уж плохи…»

- А ты, прохвост этакий, тем временем кинешься к Трелле. У тебя так давно не было женщины, что ты не постесняешься позаимствовать мою!

- То, что она работает в борделе, тебя почему-то не беспокоит, хитрюга, - засмеялся Рэнс, шутливо ероша волосы Кларка, - а мне ты не разрешаешь с ней позабавиться. И это называется друг!

- Это разные вещи, - серьезно ответил Кларк. - Я абсолютно уверен, что Трелла не влюбится ни в кого из своих клиентов. А любая женщина, с которой переспишь ты, почему-то мгновенно в тебя влюбляется…

Рэнс, покачав головой, отошел. Взобравшись на козлы, он тронул вожжи, и повозка двинулась в путь.

«Влюбляются они, как же, - презрительно фыркнув, подумал он. - Как бы не так! Правду сказать, были и такие, что теряли голову. Но все же одна, - самокритично напомнил себе Рэнс, - устояла перед моим обаянием. Эйприл…» Вот она без колебаний покинула его постель. А может быть, именно поэтому она кажется ему такой очаровательной? Эйприл - единственная женщина, которой ему так и не удалось овладеть полностью.

Рэнс в задумчивости покачал головой. Им было так хорошо вместе! Такой женщины у него еще не было. И все же Эйприл сбежала… Почему? Черт побери, он просто обязан это выяснить! До сих пор ему почти не приходилось сталкиваться с ребусами, которые - рано или поздно - не поддавались бы разгадке.

Вскоре они подъехали к месту, которое, как слышал Рэнс, называлось «старые поля». Это была выжженная солнцем песчаная равнина, на которой не росло почти ничего, кроме сосен и ракитника. На некоторых участках сосенки были совсем маленькими, не выше полутора метров. Значит, сообразил Рэнс, эту землю обрабатывают не более шести - восьми лет. Встречались места, где деревья взмывали в высоту почти на тридцать метров. Дальше тянулись длинные полосы, где молодые сосны лишь пробивались из-под земли. Им еще предстояло стать могучими деревьями и обзавестись роскошными зелеными кронами. Пока же они терялись между кустами лавра и ежевики.

Внезапно Рэнса охватила ностальгия. В один прекрасный день, даст Бог, он вернется к подножию мирной горы Чеаха и будет разводить своих любимых лошадей, причем не для войны и не ради выгоды, а просто потому, что ему нравится это занятие.

Солнце уже почти село, когда повозка наконец въехала в ворота госпиталя «Чимборасо». Несколько раз на пути к столице конфедератов Рэнса останавливали часовые и дотошно выспрашивали, действительно ли он южанин и везет раненых повстанцев. Проехав вдоль рядов одинаковых белых зданий, он получил приказ остановиться. Найдя удобное место в тени, он привязал коня и вернулся, чтобы справиться о Кларке.

От постели Эдварда как раз отходил доктор весьма неприветливого вида. Рэнс тронул его за плечо.

- Меня зовут капитан Таггерт. Это я привез раненых. Мне бы хотелось узнать, что с Кларком.

- Он в плохом состоянии, впрочем, как и все остальные, - резко ответил доктор. - Интересно, какого черта они отказались от ампутации? И что за ослов-врачей вы держите там, в своем полевом госпитале, если они разрешают своим пациентам командовать? Если задета кость, единственный выход - ампутация!

- Там хватало и тех, кто не спорил с врачами, - мягко заметил Рэнс. - Так что, я думаю, врачи были рады избавиться хотя бы от этих… А теперь скажите все-таки, как обстоят дела у моего друга.

- Хорошо, капитан, я скажу вам правду. - Доктор нахмурился. - Рука так искорежена…

- Вообще-то пуля прошла навылет, и тогда рана была чистой, хотя и довольно страшной. Я был рядом, когда это случилось… А потом нам пришлось притвориться мертвецами, потому что показались янки. Они и потоптали нас конями. Так что пуля тут ни при чем…

- Теперь это уже не важно. Факт остается фактом - рука искорежена. Началась гангрена.

- Но он не даст ее отрезать! Скорее умрет…

- В таком случае можете заказывать его похороны, капитан.

Рэнс сжал челюсти, борясь с искушением ударить кулаком по этой насмешливой физиономии.

- Оставьте ваш сарказм, доктор! Лучше скажите, как вы поможете моему другу.

Врач пожал плечами, взглянул на Кларка и пустился в неторопливые объяснения:

- Первым делом я дам ему слабительное, чтобы прочистить кишки, потому что он жалуется на тяжесть в животе. Потом - какие-нибудь опиаты, чтобы снять боль. Затем сделаю надрез, чтобы выкачать гной, и промою рану хлорированной водой. Дальше выбор невелик: можно обработать рану йодной настойкой или раствором дубильной кислоты с камфарным маслом.

- В прошлый раз, когда я его перевязывал, то заметил в ране мух.

- Да, я тоже видел. Мы их удалим.

- Оставьте, как есть.

- Но ведь это самая страшная инфекция! - У доктора глаза полезли на лоб. - Я дам раненому хлороформ и извлеку их.

- Нет, вы этого не сделаете. Может быть, это его единственный шанс. - И, наклонившись к уху врача, чтобы их никто не услышал, Рэнс с расстановкой произнес: - А теперь послушайте меня внимательно, док. Вы оставите мух в ране, Ведь вы считаете, что мой друг все равно умрет. Тогда к чему его лишний раз мучить?… Мне довелось слышать о хирургах, которые лечили гангрену несколько необычным способом. Это происходило в каторжной тюрьме. Янки не давали врачам ни бинтов, ни медикаментов. В ранах, естественно, заводились мухи. А потом выяснилось, что как раз мухи-то и нейтрализовывали инфекцию, очищали раны, и пациенты выздоравливали. Вот так-то!

Доктор отстранился и запинаясь начал:

- Но… но это просто безумство какое-то! Отпустите меня немедленно или я отправлю вас в тюрьму! Я полковник и не позволю…

- Да мне наплевать, будь вы хоть сам генерал Роберт Ли! Человек, который лежит здесь, - мой лучший друг. Я не хочу, чтобы он умер, а он не хочет потерять руку. Поэтому вы оставите этих проклятых мух в ране. И учтите, к утру я снова буду здесь. Если окажется, что вы отрезали руку моему другу или извлекли из раны мух, то вы горько пожалеете о том, что сделали. Надеюсь, мы достаточно хорошо поняли друг друга?

- Ну ладно, пусть будет по-вашему. Только не вините меня, если к утру ваш друг будет мертв. Отныне за него отвечаете вы, а не я.

- Согласен, док. - Кивнув на прощание, Рэнс снова подошел к Эдварду и тронул его за плечо. - Я иду в Ричмонд искать Треллу. А ты отдыхай. Увидимся утром!

Эдвард слабо улыбнулся.

- Спасибо, что привез меня сюда. Если хочешь… - Он сделал паузу и, вздохнув, продолжил: -…можешь заняться любовью с моей женщиной. Только не позволяй Трелле влюбляться в тебя!

- От твоей женщины мне нужны только сведения об Эйприл, и больше ничего. Не волнуйся, Эдвард. До завтра.

- Капитан, на два слова. - Доктор чуть дотронулся до локтя Рэнса. - Мы не представились друг другу. Меня зовут доктор Джилстрэп. - Его глаза метали молнии. - Я хотел бы довести до вашего сведения, что намерен подать рапорт о том, как вы мне угрожали. Я не потерплю, чтобы какой-то дилетант приказывал мне, как лечить моих пациентов!

Рэнс нетерпеливо прервал его:

- Поступайте как считаете нужным, доктор. А сейчас извините - у меня нет времени для дальнейшей дискуссии.

Он уже хотел отойти, но доктор вдруг крепко схватил его за плечо. Рэнс увидел рядом двух охранников, очевидно, вызванных Джилстрэпом для поддержки.

- Уберите руки, доктор. Я позволяю прикасаться к себе только женщинам.

Тот мгновенно сделал шаг назад и скороговоркой выпалил:

- Послушайте, вы! Я заявляю, что намерен лечить этого человека так, как сочту нужным. Вы меня не запугаете! Подумать только - оставлять мух в ране… Если бы существовал такой способ лечения, я, несомненно, знал бы о нем! А кроме того…

- Значит, вы утверждаете, что знаете все на свете. Джилстрэп опешил и снова невольно занял оборонительную позицию:

- Нет, почему же? Я только хотел сказать… Рэнс склонил голову к плечу и язвительно усмехнулся.

- А вам никогда не приходило в голову, доктор, что в полевых условиях врачи порой изобретают такие методы лечения, о которых вы и слыхом не слыхивали? И неужели у вас мало других раненых, что вы намерены заниматься этими проклятыми мухами в руке Кларка? Неужели вы так упрямы, что не хотите испробовать новый метод?

Доктор Джилстрэп судорожно сглотнул, оглядел палату, желая удостовериться, что вызванные им охранники находятся на месте, и, откашлявшись, заявил:

- Я уже сказал, что буду лечить этого человека и всех других своих пациентов так, как сочту нужным. Вам не удастся меня запугать, капитан! Это мое право, и я им воспользуюсь…

- А мое право, доктор, - спокойно возразил ему Рэнс, - привести в исполнение свою угрозу. Итак, до завтра!

С подчеркнутой вежливостью поклонившись оторопевшему врачу и охранникам, он вышел из госпиталя.

Прибыв в Ричмонд, Рэнс обнаружил, что город заполонила громогласная солдатня. Респектабельные граждане в такой поздний час уже мирно почивали в своих постелях. Ночь принадлежала военным, которые пытались утопить свои горести и страхи в стакане виски или вина.

Устроившись в гостинице и приняв горячую ванну, Рэнс переоделся в чистую форму, которая хранилась у него в дорожной сумке. Натягивая тугие башмаки, Рэнс в очередной раз с сожалением вспомнил о той свободной, не стеснявшей движений одежде, которую привык носить на ранчо. Он уже давно понял, что офицерская форма его не прельщает. Но сегодня надеть ее необходимо, чтобы не быть принятым за штатского. А в городе, полном пьяной, разнузданной солдатни, это весьма опасно.

Направляясь в «Розовое ложе», Рэнс на каждом шагу натыкался на буйствовавших военных. Вскоре он очутился перед двухэтажным зданием, стоявшим чуть в глубине улицы и выкрашенным ярко-красной краской. Такого аляповатого дома он в жизни не видел. Рэнс взбежал по ступенькам и постучал в дверь. Через минуту на пороге появилась женщина в ярко-красном атласном капоте. При виде Рэнса глаза ее радостно сверкнули.

- Привет, мальчик! Добро пожаловать на «Розовое ложе»! - заворковала она и картинно вздохнула, так что в низком вырезе капота показалась ее пышная грудь. - Что-то я тебя тут ни разу не видела… А какой красавчик, просто загляденье! Меня зовут Полетт, и я как раз сегодня не занята. Мы с тобой славно проведем время!

Рэнс огляделся. Стены вестибюля были оклеены обоями с рисунком из розовых и красных роз. Всюду стояли вазы с красными розами. За вестибюлем начиналась гостиная в розовых, белых и желтых тонах. Чувствовалось, что этот дом - не самого высокого разряда. Полетт, нетерпеливо тянувшая Рэнса за рукав, была, очевидно, типичной обитательницей этого заведения - немолодая и не очень красивая, сильно накрашенная потаскушка. Мягко высвободившись, он объяснил:

- Я ищу Треллу Хейнс. Мне сказали, что она работает здесь.

Женщина удивленно вскинула брови.

- Нет, не работает, - отрезала она, опуская уголки ярко накрашенных губ. - То есть она действительно живет здесь, но не работает, если ты понимаешь, что я имею в виду…

- Нет, я не понимаю, что ты имеешь в виду, - спокойно произнес Рэнс, скрестив руки на груди и в упор глядя на Полетт. - Может быть, объяснишь?

- Она служит здесь горничной. - Полетт подошла к буфетной стойке, налила в стакан янтарную жидкость и сделала большой глоток. - Помогает на кухне, убирает комнаты, стирает и так далее. Я уже до чертиков устала от мужиков, которые являются сюда и требуют именно ее! А она, вишь ты, воображает, что слишком хороша для нашей работы…

- Может быть, ты вызовешь ее сюда? Скажи, что пришел капитан Таггерт.

В этот момент дверь распахнулась, и в вестибюль ввалился подвыпивший солдат. Увидев Полетт, он широко улыбнулся и распахнул ей объятия. На мгновение парочка замерла, явно наслаждаясь друг другом.

Итак, понял наконец Рэнс, вот что, оказывается, задумала Трелла! Опасный план. Но не до конца продуманный. Сбежав в бордель, она рассчитывала, что Эдвард будет вне себя от ревности к другим мужчинам, которые отныне станут наслаждаться ее телом, а следовательно, заставит Треллу уйти отсюда и женится на ней. Вот только жизнь опрокинула эти планы - оказывается, стать проституткой Трелла не смогла и работала служанкой в борделе. А поскольку Эдвард не выказывал никаких признаков ревности, предоставив ей поступать, как она хочет, пока вне себя была только сама Трелла.

Рэнс прошел вестибюль и, обогнув лестницу, двинулся вправо, на свет единственного горевшего фонаря, и вскоре очутился в просторной кухне. В углу он обнаружил еще одну дверь. Остановившись на пороге, Рэнс негромко позвал:

- Трелла! Это я, Рэнс Таггерт.

Через секунду дверь с шумом распахнулась, и Трелла повисла на шее Рэнса. Плача от счастья, она бессвязно восклицала:

- Ты!… Просто глазам своим не верю. Неужели это и вправду ты, Рэнс? Прошло столько времени!

Трелла обняла его, затем отпустила и, отойдя на шаг, окинула нежным взглядом. Ее лицо, обрамленное длинными шелковистыми волосами, было залито слезами.

Обстановка в комнате была весьма скудной: кровать, стул и небольшая перевернутая вверх дном корзина, как видно, служившая Трелле столом.

- Ах, Рэнс, я все еще не могу поверить, что это ты! - И Трелла снова бросилась в его объятия.

Рэнс внимательно посмотрел девушке в глаза и тихо спросил:

- Почему ты сказала Эдварду, что работаешь проституткой, Трелла?

Она фыркнула, пожала плечами и принялась вытирать щеки рукавом муслиновой ночной сорочки. Затем, откинув волосы со лба, с вызовом произнесла:

- Я хотела, чтобы Эдвард на мне женился. Я думала, он приедет за мной сюда, будет умолять, чтобы я ушла из борделя… Но он не приехал! А я поняла, что не могу… ну, понимаешь… не могу… этим заниматься… - Вконец смутившись, она понизила голос и отвернулась.

- Эдвард сейчас не готов жениться, будь то ты или какая-нибудь другая женщина. А кроме того, он серьезно ранен и может потерять руку.

Трелла разразилась рыданиями. Рэнс попытался успокоить ее и принялся объяснять, как обстоят дела.

- Мухи - это наш единственный шанс, - сказал он в заключение. - Эдвард не даст отрезать себе руку, ну, а я не дам другу умереть. Если в ближайшее время ему не станет лучше, я попрошу врачей прибегнуть к ампутации.

Трелла вытерла слезы, беспомощно всплеснула руками, с досады топнула ножкой и воскликнула:

- Будь проклята эта война! Что она с нами сделала?…

Как по- детски прозвучали эти слова! Рэнс преисполнился сочувствием к Трелле.

- Ты слышала что-нибудь об Эйприл? Я объявил награду тому, кто скажет, где ее найти.

Глаза у Треллы мгновенно высохли, она удивленно вскинула брови.

- Ты все еще ищешь ее, Рэнс? Почему бы тебе не бросить это дело? Если бы Эйприл тебя любила, она бы ни за что не сбежала. Такой видный мужчина, как ты, может заполучить любую женщину. Например, меня, - добавила она, шутливо подмигнув Рэнсу. Однако было понятно, что говорит Трелла серьезно.

- Да, я по-прежнему ищу ее, но это не имеет никакого отношения к любви. Та женщина внизу - Полетт - говорила, что сюда частенько приходят мужчины и спрашивают о тебе. Скажи, а об Эйприл никто не справлялся? В своем объявлении я указал, что, возможно, она работает в публичном доме в Ричмонде.

Трелла откинулась назад и прислонилась к стене, переплетя свои миниатюрные пальчики с пальцами Рэнса. Томно опустив ресницы, она искоса взглянула на него и проворковала:

- Ты никогда не занимался со мной любовью, Рэнс, хотя я много раз давала тебе понять, что не прочь. Я и с Эдвардом не порывала только для того, чтобы быть поближе к тебе. Держу пари, что ты это заметил! Ведь так?

- Я об этом не думал. - Рэнс допил стакан виски, любезно предложенный хозяйкой. - Скажи все же, слышала ли ты что-нибудь об Эйприл.

- Может, да, а может, нет, - пропела она, дразня его и вдруг потребовала: - Да посмотри же на меня, Рэнс Таггерт!

Он повернулся и ахнул: Трелла сняла с себя рубашку. Взяв его руку, Трелла положила ее себе на курчавые темные волосы внизу живота и сильно прижала.

- Ты ведь хочешь меня, я знаю.

Она развела бедра, и рука Рэнса невольно скользнула дальше.

- Возьми меня! А потом я расскажу все, что знаю о твоей драгоценной Эйприл.

Рэнс, опомнившись, отдернул руку, как будто обжегся, и вскочил с кровати.

- Прекрати дразнить меня, Трелла! Я пришел сюда узнать об Эйприл, а не для того чтобы заниматься любовью с женщиной моего лучшего друга.

- Ты хочешь меня! - победоносно произнесла она. - Только не лги, что это не так. - И Трелла снова обняла Рэнса.

- Это ничего не значит. Просто нормальная мужская реакция на женщину. Прошу тебя, расскажи мне об Эйприл, и я уйду.

- А ты действительно хочешь уйти?

Она приподнялась на цыпочки и горящими губами дотронулась до губ Рэнса. Обвив руками его шею, Трелла с силой прижалась к нему.

- С тех пор как мы расстались с Эдвардом, у меня не было мужчины, и я солгу, если скажу, что он мне не нужен. Любовь доставляет мне такое же наслаждение, как и мужчинам, но я не проститутка, Рэнс! Господи, как я мечтала заняться этим с тобой! Уверена, что нам будет хорошо…

Он резко высвободился из объятий Треллы. Рэнсу потребовалось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не воспользоваться тем, что ему так щедро и с такой готовностью предлагалось. Ведь после той ночи с Эйприл в Вашингтоне у него тоже не было женщины…

- Если хочешь, чтобы я рассказала тебе об Эйприл, ты должен быть нежен со мной, Рэнс Таггерт! Очень нежен… Никто ничего не узнает. Особенно Эдвард - ведь я собираюсь выйти за него замуж. Ну а ты любишь Эйприл, я знаю. Но ведь это не означает, что мы с тобой не можем немного побаловаться…

Рэнс понимал, что надо бежать отсюда, и как можно скорее. Но что-то его удерживало. А вдруг Трелла не притворяется и в самом деле имеет какие-нибудь сведения об Эйприл? Рэнс в упор посмотрел на нее, стараясь проникнуть в мысли этой хитрой девчонки, и приложился к бутылке. У него уже кружилась голова. Язык заплетался. Рэнс понимал, что скоро будет вдребезги пьян, и все же не мог оторваться от виски.

Однако Трелле скоро удалось разгадать его мысли. Она насмешливо произнесла:

- Вот ты сейчас сидишь тут и соображаешь: а вдруг я сказала правду? Вдруг я действительно знаю, где Эйприл? И еще, Рэнс… Ты ведь хочешь меня. Господи, как же ты меня хочешь! Ты сейчас борешься с самим собой, потому что хочешь уйти и не можешь… Взгляни-ка сюда! - Она рывком стянула с себя рубашку, обнажив изящную маленькую грудь, и выразительно подняла ее ладонями. - Конечно, не такая большая, как у Эйприл, но тоже вполне недурна, ведь так? Не хочешь попробовать? Наклонись пониже…

Хихикнув, она легонько провела по соску, и он мгновенно затвердел.

Рэнс, как завороженный, не мог отвести взгляда от нежного розово-коричневого кружка, плясавшего у него перед глазами. Опять розы, эти проклятые розы! Удушливый цветочный аромат проникал повсюду, даже в эту убогую каморку. И эта девушка, что лежала сейчас перед ним нагая и то поигрывала своей грудью, то соблазнительно раздвигала ноги, обнажая сокровенную впадинку, которая может подарить ему неземное наслаждение…

- Тебе будет хорошо со мной! - воскликнула Трелла и вдруг, соскочив с кровати, опустилась перед Рэнсом на колени и начала проворно расстегивать его брюки. Он стоял не шевелясь, словно в трансе.

- Господи, да вы только посмотрите на это! - вскричала Трелла, то нежно поглаживая, то крепко сжимая его плоть. - Только круглая дура может отпустить от себя такого мужчину, как ты, Рэнс! Нам с тобой будет очень хорошо, обещаю…

Рэнс закрыл глаза и почувствовал, как губы Треллы мягко коснулись его рта. Он понимал, что поступает дурно… что должен бежать отсюда сломя голову… бежать от этой искусительницы, соблазняющей его…

Ноги вдруг стали ватными, и Рэнс опустился на кровать. Трелла продолжала жадно целовать его.

Вскоре он уже забыл обо всем на свете, отдаваясь ее ласкам и даря ей свои. У него еще будет время осознать свою вину - потом. Сейчас же Рэнс был виноват только в том, что он мужчина…