Близкая женщина

Глава 1

Еще минуту назад перед ним клубился лишь густой туман, но внезапно плотная дымка рассеялась, и, словно из воздуха, возник женский силуэт. Майкл Бьюкенен замер на месте. В это ненастное время года встретить кого-нибудь на пляже было большой редкостью, а молоденькую женщину и подавно.

Она материализовалась перед ним, словно олицетворение одиночества. Мартовский ветер трепал ее локоны и длинную юбку. В просторной куртке, она неподвижно стояла, засунув руки в карманы.

Он сделал еще несколько шагов вперед и снова остановился. Она по-прежнему не замечала его. Это была прелестная женщина. Чудесная, словно светящаяся, кожа и точеный профиль. Не слишком молоденькая, но и не старая. И очень стройная. Светлые волосы и кожу необычайной белизны оттенял накинутый на голову темно-зеленый капюшон.

В ее одиночестве было нечто величественное. По крайней мере, так ему показалось в первый момент. Как будто она несла на своих плечах бремя всех мировых скорбей. И в то же время была как бы не от мира сего. И удивительно – вокруг нее даже туман рассеялся.

Величественная… сильная… смелая… Эти эпитеты первыми пришли ему на ум, когда он ее увидел. Но потом Майкл ощутил ее беззащитность. Ее стройную фигурку пронизывал ветер, и женщина дрожала от холода. Между тем она не спешила найти место потеплее и даже не делала попытки отступить от надвигающегося на нее грозного морского прибоя.

Она словно решила принести себя в жертву морю и от этого стала ему еще ближе. Кто она, эта одинокая женщина? Такая сильная и такая беззащитная. Майклом двигало не только мужское любопытство. Подняв воротник повыше, он медленно двинулся к ней.

Она смотрела на океан и не сразу заметила его. Майкл помедлил еще немного, недоумевая, какие мысли могли так неотступно ее занимать. Потом не выдержал и подошел еще ближе. Когда Майкл находился от нее всего в нескольких шагах, Даника быстро обернулась и, прижав ладонь к сердцу, невольно отступила назад.

– Как вы меня напугали!

Рев прибоя почти заглушил ее напряженный голос.

Таких необыкновенных темно-фиолетовых глаз, как у нее, Майклу не доводилось видеть ни разу в жизни. Он смущенно перевел дыхание и на несколько секунд утратил дар речи.

– Простите, – наконец пробормотал он. – Я не хотел вас напугать. Вы показались мне такой одинокой…

Он подумал, что она вот-вот расплачется. Она широко распахнула глаза, и в них блеснули слезы. Впрочем, уже через мгновение она совладала с собой. Бог знает что было у нее на душе! От слез и тревожных мыслей не осталось и следа. Можно было подумать, что ему все это почудилось.

– Я сама виновата, – дрожащим голосом проговорила она. – Просто задумалась…

Словно извиняясь, она одарила его улыбкой, от которой у него на душе стало светлее.

– Вы, наверное, любовались морской экзотикой? – поинтересовался Майкл.

– Экзотикой? Я бы не сказала.

– Не скучали, во всяком случае…

Она пытливо взглянула на него, а потом энергично помотала головой, будто сетуя, что дала втянуть себя в этот разговор.

– Не беспокойтесь, – попытался отшутиться он, – все ваши секреты умрут вместе со мной. Раз уж вы снова спустились на землю…

– Пожалуй, так оно и было, – прошептала она и смущенно добавила: – Я даже не поняла, что случилось. Только что была здесь, а потом как будто унеслась в другое измерение.

– Океан способен проделывать с людьми подобные фокусы. Вы и не заметите, как вас унесет Бог знает куда, – сказал он, глядя на бушующие волны. – В самом деле, море ужасно коварно. Сначала вас подкупает свобода открытого пространства, соленый морской воздух, но уже скоро ваш пульс подчиняется ритму прибоя… – Майкл взглянул на нее и поразился тому, как внимательно она его слушала. – Некоторые называют это гипнотизмом. Вроде того, когда вы смотрите на мерцающее пламя, – прокашлявшись, проговорил он. – Но мне кажется, что тут есть что-то еще. Вы словно попадаете в ловушку. Все, что скрыто глубоко в душе, поднимается на поверхность. В здешних местах природа сурова. Особенно по отношению к тем, кто решился нарушить ее владения… – Он понизил голос и жадно вглядывался в ее прекрасные черты. – О таких жертвах моря говорят, что у них обнажена душа… Временами это очень болезненно.

С минуту они просто смотрели друг другу в глаза. Потом она сказала:

– Никогда не подозревала ни о чем подобном.

– Я тоже. До тех пор, пока сам много раз это не испытал.

– И что, вам было больно? Вы страдали? – с удивлением спросила она.

– Да, и не однажды. А почему бы и нет?

– Не знаю. Вы кажетесь таким сильным.

– Мне и самому нравится так думать. Но это не значит, что я никогда не страдал. Мне даже кажется, что человек может стать сильным, только пережив боль. Или ты закаляешься, или разрушаешься. Боль – это часть человеческой жизни.

Она сдвинула брови и очень серьезно начала:

– Иногда меня удивляет, что… – Но вдруг умолкла и отвела взгляд.

– Продолжайте, – подбодрил он.

Секунду поколебавшись, с ноткой отчаяния в голосе она произнесла:

– Мне кажется, что есть люди совершенно нечувствительные к боли.

– Нечувствительные к боли? – удивился он. – Вот уж сомневаюсь. Наверное, они просто это отрицают. Есть такие, которых никогда нельзя застать врасплох. И уж, конечно, на берегу моря… – Он усмехнулся. – Такое под силу только настоящим храбрецам.

– Или просто бесчувственным. – Она осторожно покосилась на него. – А вы знаете, что происходит, когда оголяется душа?

– Да ничего. Вы идете домой и плачете. Вот и все.

– Нет, я серьезно. Разве океан не подсказывает ответы на мучающие вас вопросы?

– Такое случается. Однажды я стоял на берегу и горевал, как вдруг прибой выбросил к моим ногам бутылку, в которой находилось послание. В нем и были все ответы… – Она судорожно вздохнула, и он обеспокоено взглянул на нее: – Что-то не так?

– Я хотела вас отругать, но даже не знаю, как вас зовут, – проговорила она и словно про себя добавила: – Разве это не странно?

Майкл понял, что она имела в виду. Ему и самому казалось, что между ним и этой женщиной существует какая-то необыкновенная внутренняя близость. Если бы он верил в переселение душ, то, наверное, подумал, что они были знакомы в какой-то прошлой жизни.

– Майкл Бьюкенен… – протянув ей руку, он повернулся и кивнул в том направлении, откуда пришел. – Я живу там, на берегу. А вы?

Немного помявшись, она тоже протянула ему руку.

– Даника. Даника Линдсей… – так же, как и он, она кивнула, но только в противоположную сторону. – Мой дом вон там!

Невольно он сжал ее руку в своих ладонях. Она бросила на него удивленный взгляд. Да, он и сам удивился.

– Вы совершенно замерзли, – проговорил он, чтобы загладить возникшую неловкость.

Майкл потер ладонями ее руку, согревая тонкие и податливые пальцы.

Она вспыхнула.

– Не ожидала, что здесь все еще так холодно, – проговорила она. – Дома климат гораздо мягче.

– Где это – дома?

– В Бостоне.

– Ну да, Бостон, – кивнул он. – Колыбель независимости.

– По крайней мере так говорят.

– Похоже, вам не очень-то в это верится?

Она лишь пожала плечами и, высвободив свою руку, быстро засунула ее обратно в карман. Она снова взглянула на океан.

«Насчет океана он был совершенно прав», – подумала она. Теперь ей и впрямь стали понятны вещи, на которые она прежде не обращала внимания. Прав он был и еще кое в чем. Некоторые люди только делают вид, что им незнакомо чувство боли. Может быть, именно поэтому она сегодня оказалась здесь. Чувствовала ли она себя свободной? Разве что в самом общем смысле.

– Независимость – вещь относительная, – заметила она и прежде, чем Майкл успел что-то ответить или спросить, продолжила: – Так, значит, мы соседи. Миссис Силвестер предупреждала, что здесь живут очень важные персоны.

Она окинула его пристальным взглядом. На нем была куртка-дубленка, спортивные брюки и туристские ботинки без шнурков. Он был довольно высокого роста, по крайней мере выше, чем она. Он только-только начал зарастать бородой, но его небрежная небритость не делала его мрачным: столько во всем его облике было доброты. Его волосы тоже были светлыми, но другого, чем у нее, оттенка. В детстве из-за бежеватого, песочного цвета волос ее дразнили Грязнулей-блондинкой, хотя она мыла голову каждый вечер…

– Что-то вы не похожи на очень важную персону, – пошутила она.

– А как, по-вашему, должна выглядеть важная персона?

– Ну, у такого человека должен быть костюм-тройка и остроносые туфли из мягкой кожи…

– Это на пляже-то?

– Нет, конечно… На пляже – фланелевые брюки, мягкий свитер, дорогие мокасины и плащ. Кроме того, он всегда чисто выбрит… – насмешливо продолжала она. – И прическа у него – волосок к волоску.

– На таком-то ветру? – усмехнулся Майкл. – Не иначе как ваша важная персона пользуется лаком для волос.

– Ему виднее, – улыбнулась Даника.

– Увы, я не вписываюсь в этот замечательный образ, – пробурчал он. – Вы, я вижу, прекрасно разбираетесь в этом. Что же, по вашему, я не стою внимания?

– Ах, нет! Вы такой необычный и, конечно, стоите того…

Никогда еще она не была так правдива. В этот момент она была по горло сыта тщательно выбритыми важными персонами в костюмах-тройках и лакированных туфлях.

– О-о, – облегченно вздохнул он. – Рад это слышать… Вы упомянули о миссис Силвестер, – продолжал он после небольшого размышления. – Это ведь Джуди, агент по недвижимости? – Когда Даника утвердительно кивнула, он обрадовался: —Значит, вы побывали у Дунканов, и они решили продать дом? – Она снова кивнула. – Стало быть, вы его купили?.. Это просто замечательно!

– Теперь я в этом не уверена. Целый месяц у нас идет ремонт. Мне начинает казаться, что рабочие его никогда не закончат…

– Расскажите мне об этом, – попросил он, вспомнив хлопоты с ремонтом собственного дома. – Наверное, нужно перекрывать крышу, менять систему отопления, радиаторы…

– Вообще все трубы! Не говоря уж о внутренней отделке дома! – пожаловалась она. – Вообще-то дом мне ужасно нравится. Когда все будет готово, он станет настоящим шедевром. – Ее взгляд скользнул по поверхности океана. Туман постепенно рассеивался. – Когда перед глазами такой вид, разве можно грустить, правда?

– Пожалуй, разве что при наличии других причин, – с улыбкой заметил Майкл.

Даника еще плотнее закуталась в куртку. Было очень холодно, но домой возвращаться не хотелось. Как странно, еще совсем недавно ей хотелось одиночества, но теперь она была рада компании.

– Вы давно здесь живете? – спросила она.

– Почти десять лет.

– Ого!

– Ничего удивительного. Люди всегда тянулись в Кеннебанкпорт. Их не отпугивает даже летнее столпотворение.

– Что вы говорите? А Джуди утверждала, что здесь спокойное место. Люди здесь обычно живут очень замкнуто. Вот видите, вы тоже ничего не знали о том, что Дунканы решили съехать…

– Понятия не имел – я был в отъезде.

– Как я не сообразила! – поморщилась Даника. – Конечно же, у вас есть другой дом…

– Нет-нет, – покачал головой Майкл. – Этот дом у меня единственный. Просто с ноября меня здесь не было. Я вернулся лишь на прошлой неделе. К тому же я никогда не был особенно близок с Дунканами. Мы вращаемся в разных кругах.

Если честно, то Дунканы вряд ли потерпели бы в своем доме присутствие Майкла Бьюкенена. Но об этом он, Майкл, предпочел умолчать. Ведь ему даже неизвестно, кто такая эта женщина. Ее имя ничего ему не говорило, хотя, судя по всему, она принадлежала к высшему обществу. Он хорошо понимал, что за один этот дом ей пришлось выложить весьма круглую сумму. Что, если ее семья навела соответствующие справки о соседях? Сильные мира сего (или, выражаясь ее языком, «важные персоны») всегда опасаются назойливости со стороны плебеев, а он как раз принадлежал к среднему классу.

– Я знал, что рано или поздно они продадут дом, – сказал Майкл, имея в виду Дунканов. – Впрочем, я не думал, что это случится так скоро.

– Увы, это случилось, – констатировала Даника.

Ей несказанно повезло, что этот дом ей попался. Данике так хотелось, чтобы дом стал для нее надежным убежищем от жизненных передряг.

Она вздрогнула, когда его теплые руки коснулись ее щеки. Он поправил прядь волос, которая прилипла к ее губам. Даника бросила на него изумленный взгляд.

– У вас обветрятся щеки, – словно извиняясь, проговорил Майкл. Ему ужасно хотелось коснуться ее губ.

Он пытливо всматривался в ее глаза, надеясь рассмотреть в них хоть малейший признак расположения, но ее взгляд выражал лишь удивление. Ее глаза округлились, а длинные черные ресницы вздрогнули. Косметика была почти незаметна на ее лице. Во всяком случае она пользовалась ею весьма умело. Его взгляд снова остановился на ее губах. Она тут же отвернулась, и он беспокойно поежился. Вот она уже готова ускользнуть от него! Но он не желал отпускать ее так скоро, ведь он ее только что нашел…

– Ну и холод! – продолжил он, поеживаясь. – Как насчет того, чтобы выпить у меня чего-нибудь согревающего?

«Например, горячего шоколада», – подумала она. У него глаза такого же шоколадного оттенка. И вообще он очень привлекателен…

– Благодарю вас, – она покачала головой, – но, боюсь, не смогу. Через два часа я уезжаю домой, а мне еще надо кое за чем проследить…

– А когда вы вернетесь?

– Через месяц.

– Не раньше? – вырвалось у него.

В его торопливом восклицании было столько мальчишеского огорчения, что она невольно рассмеялась.

– Боюсь, что нет.

– Что за важные дела ждут вас в Бостоне? – поинтересовался он.

– Так, всего понемногу…

– Вы работаете?

– Не в общепринятом смысле этого слова.

– А в каком смысле?

Даника на мгновение задумалась. Как объяснить ему все? А главное, как произвести впечатление на мужчину, который ей понравился? Ей и самой было удивительно, что никогда прежде перед ней не вставало подобной задачи. Ей никогда не приходилось что-то утаивать, но сейчас ей хотелось наврать ему. Она бы с удовольствием представилась врачом или юристом, лишь бы его заинтриговать.

Но Майкл ждал от нее правды. Его серьезный доброжелательный взгляд, казалось, не оставлял ей возможности уйти от ответа.

– Так вы спрашиваете, что я делаю? – наконец проговорила она, решив применить другую тактику. – Кстати, а чем занимаетесь вы?

Его губы тронула улыбка.

– Я писатель, – ответил он.

– Боже мой!

– Да-да. В этом нет ничего ужасного. Я пишу о далеком прошлом. Меня называют историком…

– А сами вы себя кем считаете?

Он пожал плечами и, прищурившись, сказал:

– Просто писателем.

– Почему же не историком?

– В этом определении слишком много претензии. К тому же я вовсе не историк. А что вас так во мне заинтересовало?

– Ваши уши, – усмехнулась она. – Они покраснели от холода.

– Да уж, – кивнул Майкл. – Ну уж если у меня красные уши, то у вас синие губы. Хороша парочка! Пойдемте, чем-нибудь согреемся!

Она снова улыбнулась.

– Не могу. Честное слово.

– У меня затоплен камин. Я вас отогрею. А у вас дома сейчас, наверное, как в сарае…

– Что-то вроде этого, зато у меня в машине отличное отопление. Я должна приехать в Бостон засветло.

– Но в машине будет ужасная духота, – не сдавался он.

– Это точно.

– Тогда, пожалуй, вам лучше поскорее отправиться в дорогу. Не то застрянете где-нибудь на шоссе… – Майкл переминался с ноги на ногу. – Ну что ж, – сказал он, покашляв в кулак, – надеюсь, увидимся через месяц, когда вы вернетесь…

– А вы здесь будете?

– Куда же я денусь.

– Может быть, к тому времени потеплеет, – удовлетворенно кивнула она.

– В апреле на побережье лучше всего.

– Не сомневаюсь, Майкл. Всего вам доброго.

– И вам тоже, Даника. – Он поднял руку и в шутку отсалютовал. – Дай вам Бог всяческого счастья.

Словно рассердившись на него за это ребячество, она сурово покачала головой, но на самом деле ей это очень понравилось. Он весело подмигнул, и это пришлось Данике по душе. Но нужно было прощаться, и Даника медленно двинулась прочь.

Майкл поглядел ей вслед, а потом, увязая в песке, сделал несколько шагов за ней. Она обернулась и, широко улыбнувшись, помахала ему рукой. В эту секунду он подумал, что любовь с первого взгляда действительно существует. Потом налетел ветер, поднял тучу песчаной пыли, и Даника, вытащив из кармана руку, поправила капюшон. И в это короткое мгновение Майкл успел заметить, что у нее на левой руке блеснуло широкое обручальное кольцо. Через мгновение она снова исчезла в тумане.