Близкая женщина

Глава 11

На следующее утро, когда Майкл отправился в город, судьба преподнесла ему неожиданный подарок. Ему не только удалось арендовать на уик-энд яхту, о которой мечтала Даника, но он нашел именно ту самую, которую они видели накануне. Ее как раз вернули накануне. Майкл оформил все необходимые бумаги, заплатил надлежащую сумму и помчался к Данике.

– Ты себе не представляешь! – закричал он с порога в радостном, почти мальчишеском возбуждении.

Даника не смогла сдержать улыбки. С Майклом не соскучишься; он всегда что-нибудь придумывал.

– Что на этот раз? – спросила она.

– Она наша!

– Ты о чем?

– О яхте, о вчерашней яхте.

Она изумленно приподняла брови.

– Что значит «она наша»?

– Я арендовал ее на уик-энд, – ликовал Майкл.

– Ты шутишь. Разве такое возможно? Боже мой, это просто фантастика! Но что же… что же мне надеть?

– Разве ты ни разу не была на яхте?

– То было совсем другое. Шикарные платья, высокие каблуки, коктейли, чужие равнодушные лица. Игра, притворство – хочется забыть и не вспоминать!

Майкл улыбнулся. Она была в восторге! Только ради этого уже стоило это затевать…

– Надевай, что хочешь, – сказал он. – Лишь бы тебе было удобно… Яхту моют, чистят. Я мог бы взять ее напрокат уже с завтрашнего дня, но решил, что до субботы ты захочешь поработать…

Даника не переставала удивляться. Арендуя яхту, Майкл даже принял во внимание ее рабочий распорядок. Ему не хотелось нарушать ее планы.

– Я умираю от нетерпения, – пробормотала она, протягивая к нему руки. – Какой ты молодец!

Он поспешно шагнул к двери.

– Я очень рад, а теперь… работай!

– Ты уже уходишь?

– Да, – кивнул Майкл. – Нужно отвести пса к ветеринару и успеть вернуться – должны позвонить из Сан-Франциско по поводу книги. А кроме того, нужно посидеть над учебными планами… – Ему явно хотелось ее немного подразнить. – Не думай, что здесь только одна ты работаешь.

Она улыбнулась и не сводила с него глаз, пока он шел по дорожке от дома. Однако немного погодя все ее мысли сосредоточились на уик-энде. До работы ли тут!

Майкл арендовал яхту до понедельника. Он обещал заехать за Даникой в девять утра. Они купят еду, отправятся в яхт-клуб… Если бы он знал, что накануне поездки она полдня проведет на кухне, готовясь к уик-энду, то, конечно, рассердился бы. Увы, она не могла сосредоточиться на работе, а вместо этого принялась стряпать. Испекла великолепный торт, для чего съездила в город и купила свежайший крем. Уложив всю снедь в холодильник, она занялась своим гардеробом. Время тянулось, как нарочно, медленно.

В субботу Даника с раннего утра слонялась по комнатам, смотрела на часы и в окно. Ласковое августовское солнце расцветило небо нежными красками погожего утра. Вдруг ее посетила тревожная мысль. В воскресенье будет звонить Блейк, а ее не окажется дома. Он может встревожиться, начнет звонить миссис Хэнне, а еще хуже отцу. Это ей совсем ни к чему.

Даника бросилась в гостиную и сняла телефонную трубку, но потом задумалась. Она не знала его субботнего распорядка в Вашингтоне. В Бостоне по субботам он обычно уезжал в клуб или в свой офис. В конце концов она решила, что в такую рань она, скорее всего, застанет его дома.

После пятого гудка, когда она уже собиралась положить трубку, Блейк наконец ответил. Голос у него был сонный. Это было совсем на него не похоже – Блейк всегда вставал в одно и то же время – довольно рано.

– Привет, дорогой, – сказала Даника как можно оживленнее. – Это я.

Она представила, как он таращится на часы, стоящие на тумбочке у кровати.

– Прости, – сказала она, – кажется, я тебя разбудила.

– Нет… То есть да. Я решил как следует сегодня выспаться.

– Я позвонила тебе, потому что собираюсь с друзьями прокатиться на яхте и завтра меня не будет дома, – сказала она. – Не хочу, чтобы ты волновался.

Насчет друзей это была полуправда. Впрочем, если Майкл возьмет с собой собаку… Только бы Блейк не стал расспрашивать – врать она органически не умела.

Но он ни о чем не спросил ее.

– Очень рад за тебя, – сказал он. – Тебя долго не будет? – поинтересовался Блейк невозмутимо.

– Всего лишь два дня. Вернусь в понедельник.

– Что ж, приятно провести время.

– Как твои дела? – спросила она. – Есть новости?

– Да вроде бы нет, все нормально. Ну если у тебя все, пойду, пожалуй, досыпать. Не возражаешь?

– Конечно, дорогой. Прости, что разбудила. Созвонимся через неделю.

Больше говорить было не о чем.

Положив трубку, Даника облегченно вздохнула. В последнее время общение с Блейком было ей в тягость. Он и сейчас, когда она подняла его с постели, был невозмутим. Она представила себе, как он заспанный, в пижаме ложится в кровать… Но совершенно не могла представить себя рядом с ним. Не говоря уж о желании…

Это была не супружеская жизнь, а какая-то пародия. Интересно, неужели ему самому это не приходит в голову? Он действительно всем доволен или только делает вид?

Впрочем, начинать уик-энд с грустных мыслей ей совсем не хотелось! Даника решительным шагом вышла из гостиной и, схватив огромную дорожную сумку, собранную в дорогу, потащила ее в прихожую. Потом она направилась на кухню и, достав из холодильника приготовленные продукты, уложила их в большую пластмассовую коробку.

Майкл появился вовремя.

– Черт возьми, это еще что такое? – проворчал он, увидев коробку с продуктами.

– Я приготовила кое-что поесть для нас, – с гордостью ответила Даника.

– Ничего себе кое-что! Зачем ты беспокоилась, Даника, – сказал он, забирая у нее сумку. – Мне совсем не хотелось, чтобы в выходные у тебя были лишние хлопоты.

Снова она отметила разительный контраст между Майклом и мужем. Блейк запрещал ей возиться на кухне по принципиальным соображениям: ему не хотелось, чтоб его жена занималась стряпней. Что же касается Майкла, то им двигала чистосердечная забота о ней.

– Мне это доставило огромное удовольствие, – сказала Даника. – Уж не думаешь ли ты, что мы все выходные будем сидеть голодные?

– Конечно, нет, – кивнул он. – Но вполне могли купить еду по пути.

– Нам еще много чего потребуется, – успокоила она его и посмотрела на его машину. – Собака тоже с нами?

– Нет, мы оставим его на Грету и Пэта. Они успели по нему соскучиться.

Даника удивленно приподняла брови, но спорить не стала. Ей не хотелось делить Майкла ни с кем. Даже с «лучшим другом человека».

Сделав по пути необходимые закупки, они приехали в яхт-клуб, загрузились на яхту и отчалили. Майкл отлично разбирался в управлении судном и терпеливо объяснял Данике назначение рычагов и кнопок на приборной панели. Чем дальше они уходили от берега, тем легче становилось у Даники на душе – словно все ее проблемы остались на берегу и вообще ушли из ее жизни.

Держа курс на север, яхта плавно скользила по волнам. В полдень Даника принесла сандвичи, и они перекусили. Соленый морской воздух прекрасно способствовал аппетиту. После полудня они прошли Биддефорд, Сэйко и стали приближаться к Кэскоу.

Переодевшись в шорты, Даника лежала на палубе, широко раскинув руки. Она наслаждалась ласковым ветерком.

– Нравится? – спросил Майкл.

Он тоже сменил джинсы на шорты, а рубашку – на футболку.

– О да! – проговорила она, не открывая глаз. – Это просто за-ме-ча-тель-но!

Он коснулся ее руки.

– Будь осторожна, – предупредил он. – Не сгори на солнце. Морской ветерок очень обманчив.

– Ничего страшного. Сейчас уже конец лета. Кроме того, я уже загорела… – У нее замерло сердце, когда Майкл опустился рядом с ней на палубу. – А кто управляет яхтой? – испуганно спросила она.

– Мой старый приятель – автопилот. На него можно положиться. Он отличный парень.

Даника улыбнулся и, перевернувшись на живот, посмотрела в сторону берега.

– Бедные люди там на суше. Если бы они знали, что теряют…

– Многие это прекрасно сознают. Просто у них нет такой возможности, как у нас.

– Значит, мы с тобой счастливцы? – проговорила она.

Как же она благодарна Майклу за все это – за его дружбу и выдержку, за его нежность и преданность, за этот день, за эти мгновения, за эту красоту. Благодаря ему она словно заново родилась на свет.

– О чем ты загрустила? – мягко спросил он.

Она повернулась и увидела, что он пристально на нее смотрит.

– Загрустила? Ничего подобного.

– А о чем думала?

После некоторого колебания она призналась:

– О тебе.

– Хорошо или плохо?

– Конечно, хорошо.

– Почему «конечно»? Ведь я, кажется, лишь усложняю тебе жизнь, – сказал он.

– Усложняешь мне жизнь? – удивилась Даника. Она положила голову ему на грудь. – Ты – лучшее из того, что есть у меня в жизни.

– Не бросайся такими словами, – предупредил он. – Как бы они не вскружили мне голову. Хотя голову я уже давно, надо признаться, потерял.

– Я серьезно, Майкл, – продолжала она. – С тех пор как я тебя встретила, моя жизнь приобрела смысл. Не представляю, как бы я жила с Блейком, если бы не встретила тебя. Даже когда я была далеко от тебя – в Бостоне, мне было легче от одной мысли, что ты есть. Впрочем, я это тебе уже говорила…

– Мне приятно это услышать еще раз, – покачал головой Майкл. – Так легче переносить то, что я чувствую… – Внезапно в его взгляде промелькнула боль. Даника уже раскрыла рот, чтобы ответить, но он нежно коснулся кончиками пальцев ее губ. – Не надо ничего говорить! Я вовсе не жалуюсь. До нашей встречи моя жизнь была во многих отношениях ничем не лучше твоей. Я пробовал убедить себя в том, что живу полнокровной жизнью, но в глубине души ощущал, что что-то безвозвратно теряю. Возможно, если бы я тебя не встретил, то так и не понял бы этого… – Он немного приподнялся и чуть коснулся ее губ своими губами. – Я благодарен тебе за все, что происходит. Это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь.

– Мне кажется, что ты становишься сентиментальным, Майкл Бьюкенен, – шепотом заметила Даника.

Глаза ее защипало от слез, а сердце разрывалось от нежности и любви.

Майкл оперся ладонями о палубу и, глядя на Данику сверху вниз, проговорил:

– Не больше, чем вы, милая леди! – Он резко поднялся на ноги и подошел к штурвалу. – Мне надо окунуться… – пробормотал он едва слышно.

– Что? – не поняла она.

– Ничего, дорогая. Ничего.

Не то чтобы ему нравилось купаться в холодной воде. Просто он боялся, что не сможет удержаться и набросится на Данику. Она была так красива, так соблазнительна, так близка.

– Что ты сказал, Майкл? – переспросила она, поднимаясь.

– Лежи где лежишь, – проворчал он, кивая на палубу. – Знаешь, я ведь привык разговаривать сам с собой, – добавил он более мягко.

Даника сидела, обхватив руками колени, и смотрела на Майкла. Он был необычайно хорош собой. Загорелый, сильный, обветренный… Она бы никогда не подумала, что такой мужественный красивый мужчина может быть таким чутким и нежным. Или его сделала таким любовь? Увы, ни в Блейке, ни в своем собственном отце такой душевной тонкости она не находила.

Время от времени Даника перехватывала его горящий взгляд, и у нее внутри разливалась знакомая дрожь. Об этом нельзя даже думать, – говорила она себе. Это запретный плод!.. Но разве может быть запретным то, что так прекрасно? А как же Блейк? Ведь он ее муж!.. Но Блейку она была не нужна. И он был ей не нужен. Но она его жена! Они официально расписаны. Разве клочок бумаги что-нибудь значит по сравнению с настоящими чувствами? А как же родители? Они учили ее не изменять своему долгу. Но она уже не ребенок, а взрослая женщина. Разве у нее с Майклом есть будущее? Она не свободна… Что ж, она не свободна, но все же…

Даника отвернулась, чтобы Майкл не заметил ее волнения. Она старалась сосредоточиться на всем том, что окружало их, – бескрайняя гладь воды, чайки, солнце и бездонное небо. Оба они молчали, прислушиваясь к ровному рокоту двигателя и тихим всплескам волн, ударяющих о борт. Эти мерные, умиротворяющие звуки словно завораживали.

Но душа Даники не знала покоя – ее преследовали одни и те же изнуряющие мысли. Близость Майкла наполняла ее то счастьем, то отчаянием. Она любовалась им, его телом, его широкими плечами. Когда он поворачивал штурвал, руки его напрягались, под бронзовой кожей бугрились бицепсы. Он был само совершенство. Густые курчавые волосы виделись из выреза его футболки на груди. Она еще помнила то волшебное ощущение, когда его губы коснулись ее губ, а сам он на мгновение прижал ее к палубе.

Даника понимала, что балансирует на опасной грани. Ей казалось, что она вот-вот упадет в жерло вулкана, ее обдавал нестерпимый жар, но в душе у нее царил ледяной холод. Она не понимала себя, не знала, на что сможет решиться в следующую секунду. Жар обожжет ее или заморозит холод?

– Смотри! – вдруг воскликнул Майкл, показывая вперед рукой. – Тот самый остров, о котором я говорил тебе.

Она неохотно оторвала взгляд от его роскошного тела и посмотрела вперед.

– Как ты это определил? – удивилась она. – Мы миновали столько островов!

– Это тот самый, – повторил Майкл. – Я уверен. Здесь я как-то отдыхал. Я тебе рассказывал, помнишь? Тот большой остров слева – Виналхевен. Несколько небольших островов рядом – частная территория… А этот, я полагаю, совершенно необитаем. Здесь мы и бросим якорь.

Остров представлял собой как бы громадный горб, утыканный соснами и поднимающийся прямо из морских глубин. Он и правда оказался пустынным. Они обошли его вокруг, но не обнаружили никаких признаков человеческого жилья. Пришвартовавшись в уютной заводи, Майкл заглушил мотор, и Даника помогла ему спустить якорь.

– Ну вот, – проговорил он, радуясь, словно шкипер, который наконец обрел свой берег, – теперь можно и выпить. – Тут он состроил забавную гримасу. – Черт, а штопор у нас найдется?

Даника засмеялась.

– Я видела его внизу. Только не проси меня откупоривать бутылку. Тут нужна грубая мужская сила.

– Грубая мужская сила в твоем распоряжении, – усмехнулся Майкл. – Но мне требуется немедленная подзарядка. Ты захватила с собой что-нибудь из холодных закусок? Я умираю от голода.

Она с улыбкой кивнула.

– Сейчас поищем.

Спустившись в салон, словно вызолоченный бьющим через иллюминаторы полуденным солнцем, она взяла паштет с грибами, крекеры и включила портативную походную плиту. Штопор она вручила Майклу.

– Божественно! – воскликнул Майкл. – Неужели ты сама сделала это?

Даника удовлетворенно кивнула.

В салоне было так уютно, а место, где они пришвартовались, было таким очаровательным, что у Даники сладко защемило сердце. К тому же они останутся здесь на ночь. Не то чтобы она боялась, что Майкл способен сделать что-то против ее желания. Напротив, она была уверена в нем.

Гораздо больше ее пугало то, что она потеряла уверенность в самой себе. Ее сердце разрывалось между Майклом и Блейком. То начинали побеждать чувства – и тогда она была близка к одному решению, то преобладал разум, а может быть, и трезвый расчет – и тогда Даника решала остаться верной женой Блейка.

Даника отщипнула кусочек крекера – аппетита у нее не было. Даже вино, которое, по идее, должно было помочь расслабиться, не опьяняло.

– Я рассказывал тебе о своих друзьях, которые жили на Миссисипи в плавучем доме? – спросил вдруг Майкл.

Чтобы не слепило солнце, он спрятался за шторку и снял темные очки. В руке у него был бокал вина. Она поняла, что ему хотелось отвлечь ее от грустных мыслей, и улыбнулась.

– Нет, – покачала головой Даника. – Расскажи мне о друзьях, которые жили на Миссисипи в плавучем доме.

– О, это целая история! Настолько удивительная, что даже трудно в это поверить, – сказал Майкл. – Но у них действительно был плавучий дом, правда, совсем маленький, и однажды они пригласили меня к себе в гости…

Даника старалась вникнуть в его рассказ, но в мыслях у нее царил хаос. Майкл был рядом. Он был такой милый, такой желанный… Но нужно было подумать и о другом… О чем? Есть о чем. Я совершаю ошибку… А может быть, лишь исправляю ошибки, которые допустила в прошлом. Но от прошлого нельзя отказаться. Нет, можно! Я не могу развестись с Блейком. Господи, да почему? Разве это справедливо по отношению к Блейку? А как насчет Майкла? Но нужно подумать и о себе самой. Чего я хочу?..

Она зажмурилась и закрыла лицо ладонями.

– Что с тобой, милая? – спросил Майкл, обнимая ее за плечи.

Даника вскочила и прижалась лбом к прохладному стеклу иллюминатора.

Майкл, повернув ее к себе, взмолился:

– Милая, не плачь! Пожалуйста, не плачь!

– Я устала бороться с самой собой! – всхлипнула она, прижимаясь к нему. – Я зациклилась на этом. Единственное, что я знаю, – это то, что тебя люблю…

На секунду он замер, а потом крепко сжал ее в объятиях.

– Раньше ты в этом никогда не сознавалась, – пробормотал он. – О твоих чувствах я мог только догадываться, но ты никогда не говорила об этом вслух.

– Я много раз произносила эти слова в мыслях, хотя пыталась убедить себя в том, что не должна этого делать. Я устала от этой изнурительной борьбы с самой собой… – Она подняла к Майклу заплаканные глаза. – Помоги мне, Майкл! Я не могу без тебя!

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь? – с трудом проговорил он.

Она медленно кивнула.

– Я устала бороться с призраками. Я устала от того, что должна защищать от них то, что мне дороже всего на свете… Я задыхаюсь. Мое сердце разрывается от любви к тебе.

– Боже! – вырвалось у него. Он погладил ее по волосам. – Ты уверена в этом? Я хочу, чтобы ты еще раз задала себе этот вопрос. Мне невыносима сама мысль, что потом ты будешь о чем-то жалеть…

Даника коснулась ладонями его лица, пристально вглядываясь в милые черты.

– Нет, я не буду жалеть. Лучше этого ничего нет.

Майкл вздрогнул. Зовущий взгляд Даники лишил его всякого самообладания. Он жадно припал к ее губам, она ответила ему жадным поцелуем. Даника больше не думала ни о чем. Когда она наконец призналась себе в том, что не хочет больше сопротивляться своей любви, в ней проснулась безудержная страсть.

Дверь в каюту была открыта, и, не размыкая объятий, они спустились и упали на постель. Руки Даники метались по спине Майкла, срывая его футболку. Трясущимися руками Майкл расстегивал блузку Даники. Когда они оба оказались обнаженными до пояса, они заключили друг друга в объятия. Ее горячие груди прижимались к его телу. Майклу хотелось ласкать, целовать ее, но Даника уже расстегивала его шорты. Ее выдержка давно истощилась, и ей было не до любовных игр. Она так долго ждала этого мига.

Они быстро освободили друг друга от одежд. Оба были совершенно нагими и готовыми любить друг друга.

– Я люблю тебя, Даника! – выдохнул Майкл.

Она выгнулась ему навстречу жадно и нетерпеливо. Казалось, она не слышит его, оглохнув от страсти и желания.

Он вошел в нее с ликующим стоном. И она закричала от радости, когда их тела слились. Их близость была такой долгожданной и яростной, что оргазм наступил стремительно и был таким бурным, что потом, изнемогшие и обессиленные, они лежали на кровати не двигаясь. Некоторое время в каюте был слышен лишь плеск волн.

Даника не шевелилась. Майкл лежал сверху, но она упивалась тяжестью его тела. Казалось, они стали одним целым. Даника была совершенно обессилена, но безумно счастлива. Когда Майкл попробовал перекатиться набок, она стала поворачиваться вместе с ним. Ей не хотелось от него отрываться.

– Я люблю тебя, Даника, – снова прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. – Я так тебя люблю!

Она скользнула ладонью по его влажной коже.

– Ты такой замечательный. Я тебя тоже очень люблю.

– Даже не думал, что все будет так прекрасно, – признался он. – Конечно, я знал, что это будет чудесно. С тобой мне всегда удивительно хорошо. Но в мечтах я медленно тебя раздевал, любовался тобой, ласкал, целовал тебя всюду – до тех пор, пока ты не начинала сходить с ума…

– Мне казалось, что я умру, если в ту же минуту не стащу с тебя шорты, – смущенно сказала она.

Он приподнялся и посмотрел ей в лицо. На ее лице блестели капельки пота. Он наклонился и подхватил губами капельку на кончике ее носа.

– Ты счастлива? – спросил он.

– Очень.

– Никаких сожалений?

– Абсолютно. Разве то, что было между нами, плохо? Ты сам однажды сказал, что это лишь отражение того, что мы уже чувствуем…

– Так-то оно так, но теперь это произошло на самом деле! Господи, даже не верится! Даника решилась!

Даника улыбнулась. Она ощущала себя женщиной, желанной, любимой, единственной для этого мужчины. Такого она не испытывала никогда в жизни. Снова скользнув ладонью по его телу от бедра до груди, она изумилась тому, что он по-прежнему был так возбужден. Закрыв глаза, она с наслаждением вдыхала запах его тела.

Некоторое время они лежали неподвижно, нежась в блаженной истоме, а затем Майкл слегка отодвинулся и сказал чуть слышно:

– Хочу посмотреть на тебя.

В каюте уже начало темнеть, но в закатных лучах солнца кожа Даники словно светилась. Майкл приподнялся на локте и неторопливо рассматривал каждую пядь ее тела. Его взгляд коснулся ее груди, спустился к животу и ниже…

Вряд ли бы Даника позволила, чтобы ее тело рассматривал кто-то другой. Она не привыкла выставлять себя напоказ, но в его взгляде было столько восхищения и любви. Напротив, под его взглядом она испытывала неизъяснимое удовольствие. Когда он дотронулся рукой до ее груди, ее сосок мгновенно напрягся. А когда его рука стала ласкать ее бедра и живот, она выгнулась от наслаждения.

С ее губ слетел тихий стон. Она закрыла глаза и качала головой, когда его пальцы принялись ласкать ее изнутри.

– Майкл! – вырвалось у нее.

Не отнимая руки, он потянулся и коснулся губами ее губ.

– Ты так прекрасна! – проговорил он взволнованно.

– Я, наверное, выгляжу ужасно, – пробормотала она. – Я совсем без сил…

– Но тебе хорошо?

– О, да!

– Так и должно было быть.

Она посмотрела на него и, увидев, что он улыбается, вопросительно обронила:

– Слишком мало времени прошло, чтобы еще раз…

– Но мне тоже хочется, – сказал он хрипловатым от возбуждения голосом.

Он взял руку Даники, положил себе на живот и осторожно стал вести ее книзу. Сначала она сопротивлялась, но он был настойчив, и, когда ее пальцы сомкнулись, она изумленно посмотрела на него.

– Что хорошо, то хорошо, – усмехнулся он.

– Но я не думала, что мужчины могут… – пробормотала она.

– Мне кажется, у тебя в руке самое веское доказательство обратного, – заявил он.

Она начала его ласкать, а он продолжил ласкать ее. Даника с радостью видела, что ее ласки доставляют ему огромное удовольствие. Она сама жаждала того же.

Ее невинность восхитила Майкла. Несмотря на то, что с самого начала он знал, что она была оранжерейным цветком, ему и в голову не приходило, что на протяжении девятилетнего супружества можно остаться столь наивной. Ему казалась, что она давно была должна разобраться в особенностях мужской физиологии и своей собственной. Похоже, он ошибся. Но в этом была и своя прелесть. Теперь ему предстояло научить ее искусству любви. Конечно, она не была девственницей, но во многих отношениях она была совершенно невинна. Это приятно возбуждало его. В ее поведении не было ничего заученного и механического. Ею двигала одна любовь.

На этот раз он вошел в нее только после того, как покрыл ее тело поцелуями. Она шептала его имя, и это возбуждало еще больше. Когда он был близок к оргазму, она впилась ногтями в его спину. Он не сводил глаз с ее лица и видел на нем искреннее и безграничное удивление.

Оттягивая финал, он еще некоторое время повторял толчки, а затем, войдя поглубже, отпрянул назад. Ее губы приоткрылись, и из них вырвался стон. Только когда она забилась в судорогах наслаждения, он бурно разрядился в нее.

Потом они заснули. Когда Даника проснулась, в каюте было совершенно темно. На своем бедре она почувствовала его горячую плоть. Прошла целая минута, прежде чем она поняла, где она.

– Эй, соня! – послышался в темноте родной голос.

– Майкл, я словно забылась…

– Это было странно?

– Да… То есть нет. Я столько раз мечтала о том, как мы будем близки, мне столько раз это снилось… Нет, не то. Просто, когда я проснулась, мне показалось, что я все еще сплю…

Он рассмеялся.

– Не смущайся. Я обожаю тебя.

– Как я тебя люблю! – выдохнула она, прижимаясь к нему. – Сколько сейчас времени?

– Около десяти.

– Ты давно проснулся?

– Довольно давно. По крайней мере, уже успел понять, что не сплю…

– Ты проголодался?

– Ужасно.

– А я не могу сдвинуться с места, – жалобно сказала она. – Что касается меня, то я бы съела один из тех сочных бифштексов, которые мы купили вчера.

– Кажется, ты хочешь сказать, что теперь моя очередь готовить?

– Совершенно верно, мы поменяемся ролями. Ты будешь поваром.

– Нет, погоди-ка! – воскликнул Майкл. – Я и так всегда готовлю! По крайней мере у себя дома… В общем, я не сдвинусь с места. Готовь ты!

Она поцеловала его в грудь.

– Значит, все-таки я? А я-то думала, что у нас будет равноправие. Давай тогда займемся этим вместе.

– Что ж, пожалуй, стоит согласиться. К тому же пора выбираться из этой чертовой постели.

– Ну не знаю, – улыбнулась Даника, – по-моему, постель прекрасная.

– Но я не собираюсь подавать тебе ужин в постель! – сказал Майкл.

– Так значит, все-таки ты будешь готовить? – сладким голосом проворковала Даника.

Майкл привстал и подхватил ее на руки. Потом, в тесном пространстве каюты, двинулся к двери. Даника отчаянно завизжала. Майкл покачнулся и прижался спиной к стене.

– Черт, слишком узкий проход!

– Вот видишь, а ты вздумал разыгрывать из себя супермена! Опусти меня на пол. У меня и так все болит!

Он медленно ослабил объятие, и Даника выскользнула из его рук.

– Ты права. Пожалуй, вдвоем нам в эту дверь не пройти… – Его ладони легли на ее ягодицы. – Может, вместе примем душ?

– Не получится, – проговорила она, изгибаясь и потирая ушибленный локоть. – Я видела душ. Он явно не рассчитан на двоих.

– Я тебе уже надоел? Ты начинаешь раскаиваться? – хрипло проговорил он.

– Я? Ничего подобного! – Ушибленный локоть уже был забыт. Она обвила руками его шею, а ногами обхватила его бедра. – Я ни о чем не жалею!

– В твоем голосе не слышится особой уверенности, – сказал он, касаясь губами ее губ.

– Не то чтобы я была не уверена… Но, впрочем, бифштексы могут подождать… – задумчиво проговорила она.

Он закрыл ей рот поцелуем. Она с жаром ответила на его поцелуй и замерла в ожидании. Но он не отнес Данику на кровать, а слегка приподнял ее и вошел в нее стоя. Хватая ртом воздух, она обвила руками его шею. Ритмические движения его бедер сотрясали ее, словно электрические разряды. Ей казалось, что от наслаждения она рассыпается на тысячу осколков и вот-вот умрет… Впрочем, она не боялась. Если она умрет, то умрет счастливой.

Около полуночи они наконец подкрепились бифштексами, снова занялись любовью, а потом заснули до рассвета.

Никогда прежде Даника не испытывала такого наслаждения. И теперь она знала – почему. Им было так хорошо потому, что они любят друг друга. С Майклом она забывала обо всем на свете. Свойственное ей смущение куда-то исчезло, терпение и нежная страстность Майкла сделали ее уверенной и раскованной. Отбросив стыдливость, она ласкала его тело и давала Майклу ласкать себя. Один раз, нашептывая слова любви, он опустился между ее разведенными в стороны ногами, и его бархатный язык поднял ее в заоблачную высь экстаза.

Утром ей показалось, что она не сможет удержаться на ногах.

– Я чувствую себя столетней старухой, – призналась она, когда они завтракали яичницей с беконом.

– Глядя на тебя, этого никак не скажешь, – заметил Майкл. – Ты вся сияешь.

– Это все из-за твоей щетины, – усмехнулась Даника. – Ты всю меня исколол.

Он взглянул на ее щеки и потер свой подбородок.

– Кажется, ты права, – пробормотал он. – Я должен был побриться…

Но Даника быстро протянула руку и погладила его легкую щетину.

– Вовсе нет! Тебе очень идет эта легкая небритость – ты просто неотразим. И безумно сексуален. Разве тебе никто этого не говорил? – Майкл отрицательно покачал головой, а она продолжала:

– Я запомнила тебя таким с первого дня нашего знакомства. Ты был такой заросший, но такой милый и добрый… Ты и не можешь быть другим.

– С тобой – да, – кивнул он и, наклонившись, поцеловал ее.

А потом отправился бриться.

Даника настояла на том, чтобы он разрешил ей находиться во время этой процедуры рядом. Они вообще старались не разлучаться ни на минуту, словно предчувствуя, что разлука не за горами. Целовались, разговаривали, просто держались за руки… Словом, наслаждались каждым мгновением.

Они миновали побережье Пенобскота, а потом медленно двинулись на юг. Вечером бросили якорь у одного острова, южнее Порт-Клайда. Этот ужин проходил у них при зажженных свечах с шампанским. Потом они долго лежали на кровати и беседовали. В эти минуты обоим казалось, что никто и ничто не сможет их разлучить.

Умиротворенные, они заснули. Когда на следующее утро Даника проснулась, то услышала стук работающего двигателя. Сбросив одеяло, Даника выбежала на палубу.

– Почему ты меня не разбудил? Я должна была подняться с тобой!

Майкл нежно прижал ее к себе.

– Сейчас только семь утра, а ты была такой уставшей… – Он поцеловал ее в висок. – Яхту нужно вернуть к десяти. Я подумал, что пора отправляться в обратный путь.

День был облачным, а мысль о том, что нужно возвращаться, нагнала еще больше мрака. Даника старалась не думать о предстоящем расставании.

– Ты что-нибудь ел? – спросила она.

– Нет еще, моя заботливая.

– Хочешь?

– Не откажусь.

Даника похлопала его ладонью по животу и отправилась готовить завтрак.

После завтрака она тщательно все перемыла и вернулась к Майклу, но чем ближе они подплывали к Кеннебанкпорту, тем тяжелее становилось у нее на душе. Взгляды Майкла говорили о том, что и ему невесело. Он старался ни на минуту не отпускать ее от себя: обнимал за плечи или за талию, но все равно казался ей каким-то далеким. Когда до берега оставалось минут тридцать, Майкл внезапно заглушил мотор и повернулся к Данике.

– Разведись с Блейком, – твердо сказал он. – Разведись с ним и выходи за меня замуж. Я говорю это совершенно серьезно.

У нее сжалось горло. Она не сомневалась, что, когда они станут близки, этот вопрос неизбежно возникнет. Знала и боялась этого.

– Я прекрасно понимаю, как ты относишься к разводу, – хмурясь, продолжал Майкл. – Понимаю, каким ударом будет развод для твоих близких. Но то, что у нас есть, другие люди ищут и не находят на протяжении всей жизни. Мы не можем так просто от этого отмахнуться.

Даника не отрываясь смотрела на него. Ах, если бы он не заводил этого разговора!.. Но Майкл не был бы самим собой, если бы в конце концов не сказал ей этих слов. Удивительно, что он еще молчал так долго.

– Не молчи, Даника, – попросил он. – Скажи что-нибудь.

– Что я могу тебе ответить?

– Скажи да или нет. Скажи хоть что-нибудь.

Она покачала головой.

– Мне нечего сказать. Неужели ты думаешь, что я сама не задавала себе этот вопрос?! Майкл, у меня нет ответа. Сердце говорит мне одно, а разум другое… Вряд ли я сейчас готова на что-либо решиться. По крайней мере.

Майкл в отчаянии сжал кулаки.

– Что такого дает тебе Блейк, чего не могу дать я? – с жаром воскликнул он.

Она лишь снова покачала головой.

– Ты ненавидишь Вашингтон, а Блейк его обожает, – продолжал он. – Он терпеть не может Мэн, а ты его любишь. Вас объединяет только дом в Бостоне. Да и то разве это дом? Вас связывают лишь условности. Ваш брак – это брак без любви. Разве я не прав?

Она по-прежнему молчала.

– Когда последний раз ты смеялась при нем? Когда ты наслаждалась с ним любовью?.. Разве тебе было с ним когда-нибудь так хорошо, как со мной?

– Никогда! – призналась она. – Мы с ним вообще целый год не спим вместе…

Майкл догадывался об этом.

– Ты об этом жалеешь? – спросил он.

– Нет, – тихо ответила она. – Мы не любим друг друга.

– Тогда что же у тебя с ним общего?

– Секс – это еще не все.

– Но не так уж и мало. По крайней мере, для нормального брака. Неужели ты этого не понимаешь?

Она удрученно кивнула.

– Конечно, понимаю. И очень хорошо… Но есть еще много других вещей, которые…

– Вещей или людей? – уточнил он.

– Какая разница? Ах, Майкл, как ты не понимаешь! Я знаю, что тебе очень больно. Поверь, я чувствую то же самое. Но я столько лет жила, как жила, и не могу в один день закрыть на все глаза, как будто этого вообще не существует…

– Разве то, что произошло между нами в эти дни, ничего не значит для тебя?

– Господи, для меня это все! Можно даже сказать, я чувствую себя совершенно другим человеком. С Блейком у меня не было ничего подобного.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Майкл, хотя прекрасно понимал, о чем она.

Даника смутилась, но потом твердо сказала:

– Я почувствовала себя свободной. Узнала, что значит наслаждаться собственным телом, что значит наслаждаться партнером – тобой!

– Ну и что ты об этом думаешь?

– Ты и сам все понимаешь. Мы любим друг друга – в этом все дело. Лучше тебя я никого не встречала… Но все равно это ничего не меняет. Вернее сказать, меняет, но не все… У меня есть свои обязанности. – Она перевела дыхание. – Этот уик-энд открыл мне новый мир. Когда я говорила, что не жалею о том, что случилось, то говорила правду. Но это не значит, что я забыла обо всем остальном. Мне нужно время, Майкл. Я понимаю, что требую слишком многого, но не могу по-другому… – Она отвела взгляд. – Мне нужно подумать, как отреагирует Блейк. Что скажет отец…

– Черт побери, при чем тут твой отец? – вырвалось у Майкла. – Если ты останешься с Блейком, разве это что-то решит? Ты перестанешь мучиться сомнениями?

– Нет, не перестану. Много лет я была несчастлива.

– Ну и что из этого следует?

– А кроме того, – продолжала она, – я всегда стремилась поступать по совести.

– То есть так, как считал твой отец? – сказал Майкл. – Это ты называешь – поступать по совести?!

– Как бы там ни было, он мой отец. Я не могу от него отказаться.

Почувствовав, что и так зашел слишком далеко, Майкл сменил тон.

– Я все понимаю, – смягчился он. – Мне только хотелось, чтобы ты осознала, что большую часть жизни стремилась угодить отцу. Годами ты потела на теннисном корте только ради того, чтобы он потешил свое самолюбие. Чего ты добилась? Тебе опротивело все то, что ты раньше любила. То же самое произошло с твоим браком. Где все твои мечты? Несмотря ни на что, ты старалась угодить отцу. А может, не стоило так напрягаться? Может быть, ему вообще нельзя угодить?.. Что касается тенниса, то однажды ты сама поняла это. Может, настало время разобраться с замужеством?

– Да, конечно, – покорно согласилась Даника. – Просто все так запуталось!

– Ничего не запуталось, Даника! – воскликнул Майкл. – Ты хозяйка своей жизни, у тебя свои интересы, друзья. Ты сама способна себя обеспечить…

– Дело не в деньгах, – возразила она.

– Знаю. Но ты должна почувствовать себя независимой и самостоятельной женщиной. Тебе ни к чему отцовское благословение. Кроме того, не вечно же рядом с тобой будет отец…

– Майкл!

Он взял ее за руку и тихо проговорил:

– Он тоже смертен, Даника. Как и все мы. Когда-нибудь это случится, и тогда, оглядываясь назад, ты увидишь, чего лишилась за все эти годы.

– Прошу тебя, Майкл! – взмолилась она.

Он нежно притянул ее к себе.

– Тебе не требуется ничье одобрение, если ты сама знаешь, что поступаешь правильно. Мне бы очень хотелось, чтобы ты это поняла.

– Я постараюсь, но мне нужно время. – Она тоже обняла его. – Не требуй от меня никаких обещаний, Майкл. Я не могу, не могу ничего обещать!

Видя, как она страдает, Майкл крепко сжал ее в объятиях.

– Я так тебя люблю, Даника! Мне хочется, чтобы мы были вместе, но если нет, то я должен быть хотя бы уверен, что ты счастлива. Это для меня важнее всего. Я не хочу, чтобы ты мучилась в этом капкане с Блейком. Потому что твой брак – это самый настоящий капкан!

– Не торопи меня, Майкл. – Она вспомнила вдруг о «мудрых» чайных блюдцах из своего сервиза в Бостоне. – Что бы ты ни говорил, ты был счастлив.

– «Был» – грустное слово, я хочу быть счастливым. Счастье – понятие относительное. Теперь я гораздо счастливее.

– Но у тебя была прекрасная жизнь. Мне бы не хотелось ее испортить, – вздохнула Даника.

– О чем ты говоришь? Ты приносишь радость!

– Тебе – страдания. А мне меньше всего этого хотелось. Ты любишь меня и хочешь на мне жениться, и я люблю тебя, но не могу выйти за тебя… По крайней мере сейчас. Сначала я должна многое для себя решить. Ты подождешь?

Он протяжно вздохнул. В горле у него стоял ком.

– Кажется, у меня нет другого выбора. Разве не так?

– Почему же, – дрожащим голосом произнесла она. – Он у тебя есть.

– Нет, Даника. У меня нет другого выбора. Я буду ждать, потому что ты этого стоишь. И мне хочется, чтобы ты об этом не забывала.