Бог хаоса

14

Тео, конечно, пришел не прямо из кафе «Встреча»; Бишоп привел его к одному из открытых порталов — Тео не знал к которому — и заставил пройти через него.

— Нет! — Он вскинул руку, останавливая Майкла, сделавшего шаг к нему. — Нет, не ты. Ему нужны только Амелия и книга, а я не хочу, чтобы и дальше проливалась невинная кровь, ни твоя, ни моя. Пожалуйста, Мирнин. Знаю, ты можешь найти и привести ее. Это не наша схватка. Это семейное дело: отец и дочь. Поставить точку могут только они сами, встретившись лицом к лицу.

Мирнин вперил в него долгий взгляд.

— Ты хочешь, чтобы я предал Амелию, привел ее к отцу?

— Нет-нет, я прошу не об этом. Просто… Просто расскажи ей, какова будет цена. Амелия сама придет. Знаю — она придет.

— Она не придет, — сказал Мирнин. — Я этого не допущу.

Тео разрыдался, и Клер прикусила губу.

— Неужели вы не можете помочь ему? — спросила она. — Должен быть способ!

— О, конечно, — ответил Мирнин. — Конечно, он есть. Но тебе он придется не по душе, малышка Клер. Он грязный и нелегкий. И он снова потребует от тебя огромного мужества.

— Я готова!

— Нет! — практически одновременно воскликнули Шейн и Майкл. — Ты едва на ногах стоишь, Клер, — продолжил Шейн. — И никуда не пойдешь. По крайней мере, без меня.

— И без меня, — добавил Майкл.

— Черт! Видимо, это означает, что я тоже иду, — сказала Ева. — Чего никогда тебе не прощу, даже если не умру ужасной смертью.

Мирнин скользнул взглядом по их лицам.

— Да, вы все пойдете. — Он растянул губы в безумной — как у резиновой куклы — улыбке, — Вы лучшие игрушки, которые мне когда-либо попадались. Поиграть с вами… это будет такая забава!

Последовала пауза. Потом заговорила Ева.

— Вы хотели нагнать на нас ужас? Я уже дрожу от страха.

Ликующее выражение ушло из глаз Мирнина, сменившись отчаянием, слишком хорошо знакомым Клер.

— Оно приближается, Клер. Безумие. Я боюсь. Я не знаю, что делать. Я чувствую, оно совсем рядом.

Она взяла его за руку.

— Понимаю. Пожалуйста, постарайтесь. Вы так нужны нам сейчас! Можете продолжать?

Он кивнул, почти конвульсивным движением.

— В ящике под черепами. Последняя доза. Я спрятал ее, а потом забыл.

Такое уже бывало; он прятал вещи, а потом иногда случайно вспоминал об этом — или забывал навсегда. Клер бросилась в дальний угол комнаты, рядом со спящим Ричардом, туда, где Мирнин развесил на стене ряд черепов, и начала выдвигать под ними ящик за ящиком. По его словам, все черепа принадлежали людям, погибшим естественной смертью, никто из них не был жертвой насилия. Ну, говорить можно что угодно…

В последнем ящике, засунутые за древние пергаментные свитки и придавленные скелетом летучей мыши, лежали два пузырька коричневого стекла. В одном оказались красные кристаллы, в другом серебряный порошок.

Она сунула пузырек с порошком в карман джинсов — не в тот, в котором была дыра от ножа — и вернулась к Мирнину с красными кристаллами. Он положил пузырек во внутренний карман пальто.

— Вы не хотите принять их?

— Пока нет, — ответил он; это заявление ужасно напугало ее. — Я еще какое-то время смогу держать себя в руках. Обещаю.

— Ну и каков план? — спросил Майкл.

— Вот.

Клер почувствовала, как позади открылся портал. Мирнин схватил ее за рубашку, размахнулся и с силой швырнул в него.

Казалось, она падала долго, очень долго, но в конце концов ударилась о землю и покатилась. Открыв глаза, она ничего не увидела, такая вокруг стояла тьма; зато почувствовала запах гниения и старого вина.

Нет!

Она знала, куда попала.

Попыталась встать, но тут кто-то врезался в нее сзади… Шейн, судя по тому, что он сердито выругался. Извернувшись, она шлепнула его по рту, заставив замолчать на полуслове.

— Тсс!

Впрочем, их катание по полу сопровождалось шумом, который наверняка прозвучал как звонок к обеду, отчетливый и громкий.

«Черт бы вас побрал, Мирнин!»

Холодная рука сжала запястье и потащила ее от Шейна; ударив по ней, Клер почувствовала бархатный рукав.

Мирнин.

Шейн поднялся на ноги.

— Майкл, ты видишь? — на диво спокойно спросил Мирнин.

— Да.

— Тогда беги, чтоб тебя! Они со мной!

Сам Мирнин тоже побежал. Чуть не выдернув Клер руку из сустава, он потащил ее за собой; Шейн пыхтел с другой стороны. Ногой Клер наткнулась на что-то упругое — может, тело? — и вскрикнула. Эхо покатилось по огромному помещению, и в ответ со всех сторон послышались звуки, похожие на шорох, постукивание, скольжение; и они приближались.

Кто-то схватил ее за щиколотку, и на этот раз Клер завопила. Ощущение было такое, словно это проволочная петля, но, попытавшись содрать ее, она почувствовала тонкие, костлявые пальцы и ногти, похожие на когти.

Мирнин резко остановился и топнул ногой. Щиколотка освободилась, во тьме послышался крик ярости.

— Быстрее! — закричал он; не на них, на Майкла, поняла Клер.

Впереди замаячило светлое пятно. Портал? Обычно такое мерцание возникало перед его открытием.

Мирнин отпустил руку Клер и подтолкнул ее вперед.

И снова она упала; на этот раз на Майкла. А сверху свалился Шейн. Хватая ртом воздух и извиваясь, они разделились. Майкл помог встать Еве.

— Я знаю, где мы, — сказала Клер, — Это здесь Мирнин…

Мирнин прошел через портал последним и тут же закрыл его — точно так, как недавно сделала Амелия.

— Мы не будем возвращаться этим путем, — сказал он. — Быстро. У нас мало времени.

Он возглавил шествие, с развевающимися полами длинного черного пальто. Клер было нелегко поспевать за ним, даже с помощью Шейна. В какой-то момент он пошел медленнее и попытался подхватить ее на руки, но она, хоть и запыхавшаяся, легонько шлепнула его.

— Нет, я справлюсь!

В конце каменного хода они свернули влево и двинулись по темному, обшитому панелями коридору, запомнившемуся Клер, но прошли мимо двери, за которой Мирнина держали в цепях.

Он даже не сбавил шага.

— Куда мы идем? — задыхаясь, спросила Ева, — Господи, и почему я не надела другие туфли! Почему…

Она оборвала себя, когда Мирнин остановился в конце коридора, перед массивной дверью средневекового типа, с широкими металлическими полосами и вырезанным на старом дереве символом Основателя.

Он даже не вспотел! Ну конечно. Клер обхватила себя руками и, тяжело дыша, привалилась к стене.

— Интересно, почему мы без оружия? — продолжала Ева, — Люди обычно вооружаются, отправляясь с миссией спасения. Я просто обращаю на это ваше внимание.

— Мне эта идея не нравится, — сказал Шейн.

Мирнин, не сводя взгляда с Клер, взял ее за руку.

— Ты мне доверяешь? — спросил он.

— Буду, если вы примете лекарство.

Он покачал головой.

— Не могу. На то есть свои причины, малышка. Пожалуйста, ты должна дать мне слово.

Шейн энергично затряс головой, Майкл, похоже, тоже сомневался, а Ева… Ева выглядела так, словно тут же рванула бы отсюда, если бы знала другой путь назад, кроме того, которым они пришли, — сквозь эту жуткую тьму.

— Да, — сказала Клер.

Мирнин улыбнулся устало и с долей грусти.

— Тогда мне хотелось бы заранее извиниться, потому что я собираюсь серьезно злоупотребить твоим доверием.

Выпустив руку Клер, он схватил Шейна за рубашку и ногой распахнул дверь. Втащил Шейна внутрь, и дверь за ними захлопнулась прежде, чем кто-либо успел среагировать, даже Майкл, который с опозданием всего на мгновение принялся колотить в нее. Но нет, дверь, видимо, сооружали с расчетом на то, чтобы она устояла перед любым вампиром.

— Шейн! — Клер принялась биться головой о символ Основателя. — Нет! Мирнин, верните его, пожалуйста…

Майкл резко обернулся.

— Держитесь позади меня! — приказал он девушкам.

Клер оглянулась через плечо и увидела, что по всему коридору раскрываются двери, как будто кто-то нажал на кнопку. Из дверей повалили вампиры и люди, отрезая троице путь к отступлению.

И у всех на шее были отметины от клыков, в точности как у самой Клер.

И у Майкла.

Он смотрел на них вроде бы совершенно спокойно… и потом ринулся навстречу вампирам.

— Майкл!

Ева бросилась следом, но Клер удержала ее.

Когда Майкл поравнялся с первым вампиром, Клер ожидала, что они подерутся… ну, что-то в этом роде. Однако они просто посмотрели друг на друга, и потом другой вампир кивнул.

— Приветствую тебя, брат Майкл.

— Приветствую, — сказал еще один вампир.

А за ним и человек.

Когда Майкл обернулся, в его обычно небесно-голубых глазах пылал темно-красный огонь.

— О черт! — прошептала Ева. — Нет, только не это!

Дверь за их спинами открылась. За ней находился большой каменный зал, как будто перенесенный сюда прямо из какого-нибудь замка, и на помосте стоял деревянный, задрапированный красным бархатом трон, запомнившийся Клер по празднеству в честь Бишопа.

Именно он и восседал сейчас на троне.

— Присоединяйтесь, — пригласил их Бишоп.

Клер и Ева посмотрели друг на друга. Шейн лежал на каменном полу, лицом вниз; ему не давал встать Мирнин.

— Входите, дети. — Бишоп заулыбался. — Все закончилось, я победил.

Клер испытывала чувство, будто оказалась на краю обрыва и весь мир вокруг исчез. Мирнин не смотрел на нее; он стоял перед Бишопом, склонив голову.

Ева, бросив взгляд в зал, снова переключила внимание на Майкла, который сейчас шагал в их сторону.

Это был не тот Майкл, которого они знали… совсем не тот.

— Отпустите Шейна, — дрожащим голосом, но отчетливо сумела произнести Клер.

Бишоп поднял палец, и Майкл ринулся к Еве, схватил ее за горло, притянул к себе, обнажил клыки.

— Нет! — вскрикнула Клер.

— Не смей приказывать мне, дитя, — сказал Бишоп. — Ты вообще должна быть уже мертва. Я почти поражен. Теперь перефразируй свою просьбу. С использованием слова «пожалуйста».

Клер облизнула губы, почувствовав вкус пота.

— Пожалуйста! Пожалуйста, отпустите Шейна. Пожалуйста, не причиняйте вреда Еве.

Бишоп задумался и кивнул.

— Эта девочка мне не нужна, — Он кивнул Майклу, и тот отпустил Еву. Она попятилась, держась руками за горло и недоверчиво глядя на Майкла, — Я получил то, что хотел. Не правда ли, Мирнин?

Мирнин задрал рубашку Шейна, и стала видна засунутая за брючный ремень книга.

Нет!

Мирнин вытащил ее и подошел к Бишопу.

«Я собираюсь серьезно злоупотребить твоим доверием», — сказал он Клер.

До этого момента она не придавала этому значения.

Бишоп протянул руку к книге.

— Постойте, — сказал Мирнин. — Был договор, что книга в обмен на семью Тео Голдмена.

— Кого? А, да. — Бишоп улыбнулся, — Они будут в полной безопасности.

— И невредимы.

— Ты считаешь возможным ставить мне условия? — спросил Бишоп, — Прекрасно. Они выйдут на свободу, целые и невредимые. Пусть все станут свидетелями того, что Тео Голдмену и его семье не будет причинено ни малейшего вреда ни мной, ни по моему приказу, но их присутствие в Морганвилле нежелательно. Я не хочу, чтобы они оставались здесь.

Мирнин склонил голову, опустился перед троном на одно колено и обеими руками поднял книгу над головой. Бишоп взялся за нее и испустил долгий, шумный вздох.

— Наконец-то. Наконец-то.

Мирнин остался в той же позе.

— Вы сказали также, что вам нужна Амелия. Могу я предложить кое-кого взамен?

— Можешь, поскольку в данный момент я настроен по отношению к тебе благодушно.

— Эта девочка носит знак Амелии, — сказал Мирнин. — И она единственная в городе, получившая его по древним законам. Это делает ее частью самой Амелии — кровь за кровь.

Клер затаила дыхание. Казалось, все головы повернулись к ней, все взгляды устремились в ее сторону. Шейн рванулся ей на помощь, но не успел сделать и шага — Майкл сбил друга с ног и злобно оскалился. Мирнин поднялся, подошел к Клер и древним, церемонным жестом предложил ей руку.

В его темном взгляде не было и следа безумия.

Именно поэтому она внезапно решила, что никогда, никогда в жизни не простит его. Им двигала не болезнь.

Он действовал по собственной инициативе.

— Пошли. Доверься мне, Клер, пожалуйста.

Обойдя Мирнина, она подошла к подножию трона и посмотрела на Бишопа.

— Ну, чего вы ждете? — спросила она. — Убейте меня.

— Убить тебя? — удивленно повторил он, — С какой стати я стану совершать такую глупость? Мирнин совершенно прав. Убивать тебя не имеет никакого смысла. Ты нужна мне, чтобы запустить механизм Морганвилля и поддерживать его работу. Я уже объявил Ричарда Моррелла главным над людьми. Мирнин удостоился чести править теми вампирами, которые предпочитают остаться в моем королевстве и принести мне клятву верности.

Мирнин поклонился в пояс.

— Я, конечно, глубоко признателен вам за эту милость, мой повелитель.

— Одно условие, — сказал Бишоп, — Голова Оливера.

Мирнин улыбнулся.

— Я знаю, где найти его, мой повелитель.

— Вот и займись этим.

Мирнин снова поклонился, делая руками сложные пассы; на взгляд Клер, это выглядело почти издевательски.

Почти.

Продолжая кланяться, он прошептал:

— Делай, что он скажет.

И пошел прочь, как будто происходящее больше не волновало его.

Ева попыталась стукнуть его ногой, но он со смехом увернулся и погрозил ей пальцем.

Все проводили его взглядами.

— Отпусти меня, Майкл. Или укуси. Одно из двух, — сказал Шейн.

— Нет. — Бишоп щелкнул пальцами, подзывая Майкла. — Мальчик может мне пригодиться, чтобы держать под контролем его отца. Посади их в одну клетку.

— Клер, я найду тебя, — успел сказать Шейн, прежде чем его вывели.

— Я раньше найду тебя, — ответила она.

Бишоп сломал замок на книге, открыл ее и принялся листать страницы, будто в поисках чего-то конкретного. Вырвал одну, исписанную мелким почерком, сложил ее концы вместе и придал бумаге форму цилиндра.

— Надень на руку, — Он бросил листок Клер. Она заколебалась, и он вздохнул, — Делай, что я сказал, или пострадает кто-нибудь из множества заложников твоего хорошего поведения. Понимаешь? Мать, отец, друзья, знакомые, незнакомцы… Ты не Мирнин. Не советую играть в его игры.

Она надела на руку бумажный рукав, чувствуя себя ужасно глупо, но не видя другого выхода.

От прикосновения бумаги возникло странное ощущение, а потом она, словно живое существо, присосалась к коже. Клер в панике попыталась сорвать ее, но не смогла даже подцепить, так плотно лист облегал руку.

Возникла жгучая боль, а потом бумага отклеилась и соскользнула сама.

И когда она спланировала на пол, Клер увидела, что страница чиста. Абсолютно чиста. Плотный текст остался на руке — нет, под кожей, наподобие татуировки.

И буквы двигались. От этого зрелища ей стало нехорошо. Она понятия не имела, что это означает, но чувствовала — что-то происходит внутри, что-то…

Страх исчез. И возмущение тоже.

— Поклянись в верности мне, — сказал Бишоп. — На древнем языке.

Клер опустилась на колени и поклялась, на языке, которого не знала. И ни на мгновение не усомнилась, что поступает правильно. Фактически она почувствовала себя счастливой. Восторженно счастливой. В глубине сознания прозвучало: «Он принуждает тебя делать это!», однако ей самой было глубоко наплевать.

— Как я должен поступить с твоими друзьями? — спросил Бишоп.

— Мне все равно.

Ее даже не волновало, что Ева плачет.

— Ну, когда-нибудь станет не все равно. Вот тебе мой дар: твоя подруга Ева может уйти. Для меня она абсолютно бесполезна. Почему бы не продемонстрировать свое милосердие?

— Мне все равно, — повторила Клер.

Ей было не все равно, умом она понимала это — но абсолютно ничего не чувствовала.

— Уходи, — бросил Бишоп Еве с улыбкой, от которой бросало в дрожь, — Беги. Найди Амелию и скажи ей: город и все, что ей дорого, теперь принадлежит мне. В том числе и книга. Если она хочет получить ее обратно, пусть придет сама.

Ева вытерла слезы и устремила на него гневный взгляд.

— Она придет. И я вместе с ней. Вы не всех подчинили себе. Это наш город, и мы вышибем вас отсюда, даже если это будет последнее, что нам удастся сделать.

Толпившиеся вокруг вампиры засмеялись.

— Что же, приходите. Мы подождем, — сказал Бишоп, — Правда, Клер?

— Да, — Она опустилась на ступеньки у его ног, — Мы подождем.

Он щелкнул пальцами.

— Тогда давайте праздновать победу, а утром поговорим о том, как теперь будет жить Морганвилль. В соответствии с моими желаниями.