Божественный спор

Глава 7. Раскрываются правила

В обеденной на третьем этаже

Говорят, что время не имеет определенной скорости: когда ребенок ждет именин, месяц тянется мучительно медленно, но для смертельно больного тот же срок ощущается, как одно мгновение. Для Лионы минуты побежали с утроенной силой после того, как она вошла в Серебряную гостиную. И два часа встречи пролетели так быстро, что она не успела до конца осознать все, что произошло. Король привлекал и пугал ее одновременно: наконец увидев его вблизи, она не просто утолила любопытство, но и почувствовала страх от того, насколько серьезно все происходящее. Ей предстоит обыграть соперниц и… стать королевой. Забавно, что только выполнив волю отца, Лиона сможет наконец избавиться от его безраздельного влияния.

Подслушанный в оранжерее разговор с прошлого вечера крутился в голове. Она будто взвешивала на невидимых весах «за» и «против», чтобы воспользоваться чужой тайной. Пыталась предугадать: сыграет ли устранение соперницы ей на руку в далекой перспективе? Волновалась: а вдруг она только выставит себя в дурном свете перед королем?

Когда темноволосая девушка неприлично захохотала во время беседы, Лиона на мгновение расслабилась, решив, что конкурентки могут себя потопить и без ее помощи. Но короля это не смутило, более того, он и сам рассмеялся, явно испытывая симпатию к собеседнице. К этой, как же ее звали… Рие.

Впрочем, ее соседка была еще хуже. Дочь царицы Имизонии, подумать только! Вполне приемлемая партия для короля, недаром он произнес ее имя до того, как та назвалась сама. В это мгновение Лиона поняла, кто из невест представляет для нее настоящую опасность.

Вопросы других девушек только позабавили ее своей бестолковостью. Над убогим флиртом Клементины, пытающейся узнать, какой тип девушек больше прельщает короля, она внутренне позлорадствовала. А когда очередь дошла до глупенькой рыжей крестьянки, так отчаянно волновавшейся и глупо истратившей вопрос, ей даже стало ее жаль. Поэтому Лиона отбросила оставшиеся сомнения и смело спросила про награду за отказ от участия в отборе. Короля это явно удивило и заставило обратить на нее внимание. Что же… пусть сегодня она ему хотя бы запомнится. Хотелось на это надеяться, учитывая, что заветный пион достался другой девушке.

Расстраиваться из-за проигрыша у Лионы не было сил, тем более что она проголодалась и перенервничала. Поэтому на позднем, из-за встречи с королем, завтраке, предпочла сосредоточиться на еде. От которой ее ничто не отвлекало: барон Лансельт решил присоединиться к ним, а девушки в его присутствии то ли робели, то ли не хотели вести беседы. Сделав глоток сладкого кофе с нежными жирными сливками, Лиона облизнулась и бросила взгляд на другой конец стола, где сидела победительница их первого испытания. Лиону не удивило, что ею стала имизонка, чей вопрос был пусть и банальным, но закономерным. Как и внимание короля, который должен был рассмотреть политически выгодную кандидатуру. Вот если бы он подарил пион Рие… тогда да, стоило бы волноваться. Потому что такой выбор мог основываться только на симпатии.

«Забавная, на самом деле, девушка», — подумала Лиона, украдкой разглядывая соперницу. Распущенные темные волосы, простое платье, ни грамма косметики на лице и полное отсутствие манер… но при этом ее невоспитанность не шокирует, а, скорее, умиляет непосредственностью. Вот и сейчас Рия легко разорвала зависшую над столом завесу молчания, обратившись к барону так дружелюбно, будто они уже неделю завтракали вместе:

— Скажите пожалуйста, господин церемоне… церемониймейстер…

Мужчина слегка сморщился, но любезно предложил:

— Дорогая, можете не ломать язык, называйте меня просто господин Лансельт. Можем отбросить эти формальности, раз уж нам предстоит проводить много времени вместе, — он изящно взмахнул рукой, будто буквально отбрасывая правила этикета в сторону. — Это касается всех присутствующих, да-да, всех без исключения прекрасных дам. Так что вы хотели узнать, госпожа… Рия?

— Я вот что хотела спросить, господин барон, — бодро продолжила та, не замечая, что перепутала обращения и снова заставила мужчину скривиться. — Вы сказали, что в конце недели будет бал. А что мы будем делать все эти дни до него? Будут еще какие-то испытания?

— Нет, испытаний до бала больше не будет. Как и встреч с королем, если вас интересовало именно это, — он шутливо погрозил ей пальцем, как расшалившемуся ребенку. — Но это не значит, что вам придется скучать. Нет-нет, совершенно не придется. Завтра начнутся разнообразные занятия, которые не только развлекут, но и помогут одной из вас, да-да, той счастливице, которая станет королевой, лучше подготовиться к своим обязанностям.

Барон прервался, чтобы сделать глоток из бокала, и этим воспользовалась имизонка:

— Позвольте поинтересоваться, о каких именно занятиях идет речь? Для всех ли они будут одинаковы? И будут ли наши усилия и успехи каким-либо образом оцениваться?

— Ваше высочество, сегодня вы удивительно проницательны, — голос церемониймейстера ощутимо смягчился, Лионе даже почудились в нем слегка заискивающие интонации. — Да-да, я бы даже сказал, блистательны в искусстве задавания вопросов. Итак, отвечу на все по порядку. Уроков будет много и по самым разным направлениям, но подробнее о них я расскажу после. На этой же неделе весь замок, и в том числе вы, дорогие мои, будете заняты исключительно одним — подготовкой к балу. Поэтому вас ждут только тематические занятия. Утром, после завтрака, всех желающих проводят в танцевальный класс мейстера Фаризона. После у вас будет время на обед и отдых… да-да, отдых обязателен, переутомление исключено! Поэтому лекции госпожи Листрик, которая расскажет об основных правилах каторийского этикета, будут идти вечером. Посещать эти занятия или нет, остается на ваше усмотрение. Да-да, это исключительно ваше решение — посещать уроки или нет.

Лиона заметила, что барон ответил только на два вопроса из трех, оставив без ответа, будут ли оцениваться успехи девушек на занятиях. Но имизонка не стала переспрашивать, а Лиона не хотела вмешиваться в чужую беседу. Поэтому просто решила, что пропускать уроки на всякий случай не будет.

Танцы, значит, и этикет. Ну, посмотрим, насколько изящны ее конкурентки.

В одном из коридоров

От злости Гердия так нервно мотала хвостом из стороны в сторону, что, казалось, еще одно движение, и тот попросту оторвется. Но сделать ничего не могла — ни перестать злиться, ни остановить собственное тело.

Почему ей досталась эта глупая, ленивая, мягкая, как тесто, девчонка? Она завидовала Онифе — тому, что в ее аристократке оказалось достаточно зерен хитрости, которые смогла взрастить богиня мудрости. Благодаря этой парочке одна девица уже выбыла с отбора. И пусть сейчас это было на руку и самой Гердии, но ведь следующей может стать ее подопечная. Которая явно воспринимает королевский отбор как веселую игру — вкусно поесть, весело поболтать да сладко поспать. Если бы Гердия ее не будила, та точно проспала бы все на свете.

От размышлений Гердию отвлек слуга, спешивший мимо нее по своим делам. Она проводила его мрачным взглядом, на всякий случай внушив еще раз мысль, что в черной кошке, сидящей на каменном подоконнике, нет ничего необычного. Так было проще, чем отводить глаза.

Надо признать, что хотя бы облик ей достался вполне удачный. Конечно, Гердия не может так быстро преодолевать расстояния, как Онифа в птичьем теле. Но в королевском замке это и не нужно. А по сравнению с Ниилидой, ставшей мелким беззащитным зверьком, она в гораздо более выгодном положении. Кошка может без проблем перемещаться по комнатам и легко прятаться, прибегая к своим божественным силам только в крайнем случае. И таким образом экономить их.

В чем нельзя отказать Единоглазому, так это в хитрости. Какое изящное, на первый взгляд, решение он предложил — показать свои силы в деле, но ограничить их мощь, чтобы не пошатнуть равновесие мира. Использовать в качестве игрушек не целые нации, а отдельных людей, взращивая в их характерах нужные черты. Ведь в каждом есть хоть немного красоты, мудрости и стремления к победе… Да, это звучало хорошо, очень хорошо!

Сейчас Гердия жалела только об одном — о том, что ее ослепила самоуверенность. Она так легко согласилась, чтобы Равновесный сам выбрал им подопечных для разрешения спора. И теперь ей придется работать с тем, что досталось, ведь влиять на короля запрещено правилами спора.

Ладно, посмотрим, что будет дальше. Так просто Гердия сдаваться не намерена. Пусть аристократка Онифы лучше слушается, а царевна Ниилиды смогла получить приз на первом испытании… у ее жрицы еще есть время себя показать.

В любой игре важно не то, кто ведет в начале, а то, кто побеждает в конце.

В танцевальном зале

— Бьоги миня проклини! Дорогая, ви двигаетесь как дьерево!

Арника сама не знала, что ей сейчас хочется сделать больше — провалиться под паркет от стыда или начистоту высказать мейстеру Фаризону все, что она о нем думает. Высокий и тонкий, как жердь, учитель тем временем продолжал ее отчитывать:

— Ви что, нье видите, что я показываю? Нюжно просто изящно пьовернуть кисть, вот так. Будто ви держите в руке цвиток и хьотите его кому-то показать. Да не мьашите ви так резко рукой! Показать цвиток, а не кинуть камень, чьто тут непонятного?!

Да, пожалуй, бросить в него чем-то тяжелым Арника тоже бы не отказалась.

— Вьот, посмотрите, как изьящно получается у Рии. Очень хорошо! Очень красиво! Только ньемножко фривольно. Вот у Лионы классическое движение, пьовторяйте за ней.

На этом мейстер Фаризон наконец оставил Арнику в покое и изящно засеменил на другой конец зала, чтобы выдать порцию поучений следующей жертве. Арника тяжело вздохнула и повернула голову, пытаясь все же последовать совету и чему-то научиться на чужом примере.

Невысокая девушка с длинными темными волосами двигалась плавно и грациозно, будто не скользила, а плыла по паркету. Правда, строгие фигуры танца в исполнении Рии действительно выглядели несколько… хм… фривольно, как выразился мейстер. Арника решила, что дело в округлости форм — те же движения в исполнении тонкой и стройной маркизы с серебряными волосами смотрелись совершенно иначе. Почему же она сама, по словам учителя, смотрится как дерево? Может, дело в высоком росте?

Арника перевела взгляд на свое отражение в зеркальных стенах зала. Она действительно была выше танцующих рядом: выше Лионы где-то на полголовы, Рия же и вовсе едва дотягивала ей до плеча. Девушки отрабатывали особый танцевальный шаг, заканчивающийся изящным поклоном. Продолжая смотреть в зеркало, Арника тоже поклонилась, отставив руку в сторону. Поднявшись, она тяжело вздохнула. Да, к сожалению, дело было не в росте. И вряд ли в фигуре — достаточно подтянутой, чтобы без труда выполнять и более сложные движения. Ей легко давались быстрые шаги, она хорошо чувствовала ритм и попадала в такт музыке. Это просто не выглядело… красиво.

— Отличьно! Ви просто отличьно ходьите, дорогая. Осталось тьолько еще так же хьорошо научиться танцевать, — вернувшийся мейстер Фаризон неожиданно решил подбодрить Арнику.

Обрадовавшись, она еще раз попробовала сделать поклон. И полностью сосредоточившись на том, чтобы движение руки вышло плавным, забыла о происходящем вокруг. Поэтому вместо взмаха получился удар — точно по плечу крупной блондинки с косами вокруг головы. Девушка вскрикнула, мейстер Фаризон застонал, кто-то за плечом тихо захихикал, а Арника снова почувствовала желание провалиться сквозь паркет.

«Какой кошмар!» — билась в голове Ниилиды истерзанная мысль. Других слов она подобрать не могла, и за минувший час эта фраза пронеслась в ее голове бесчисленное количество раз. Потому что смотреть, как пытается танцевать ее избранница, было практически невыносимо. А еще хуже, что отвести взгляд Ниилида не могла.

Устроившись на люстре под потолком, она не предполагала, что отличный обзор станет для нее наказанием. Куда бы богиня не повернула голову, взгляд тут же натыкался если не на саму девушку, то на ее зеркальную копию, кружившуюся в танце. Ну, как кружившуюся… ритмично поворачивающуюся вокруг собственной оси с грацией солдата, сделавшего сотню приседаний на плацу. От этого зрелища у Ниилиды холодели лапки, а подшерсток вставал дыбом. Чтобы не свалиться в обморок от эстетического шока, она перевела взгляд на подопечную Гердии. И почувствовала, что сейчас разрыдается от несправедливости происходящего.

Ну почему эта чудесная, нежная, грациозная девушка досталась не ей? А грубой, помешанной на соревнованиях, вечно злющей богине войны. Неспособной увидеть, а главное, воспользоваться силой, которая таится в крутом изгибе между пышным бедром и высокой грудью, прячется в шелковых волосах, манит озорным блеском в темных глазах. Пока девушка плавно перетекает из одной позы в другую, как весенний ручей, пробивающий себе путь в стылой земле. Да что же она так хороша?! Будто сама Ниилида поцеловала ее при рождении в лоб! А такого точно не было… уж она бы запомнила.

Кошмар, просто кошмар — как еще все это можно назвать? Единоглазый точно ее невзлюбил, заранее поставив в невыгодное положение. Впрочем, подсунуть совсем негодный материал Равновесный тоже не мог. Ниилида, собравшись с духом, вернулась взглядом к своей белокурой царевне. И, сосредоточившись, пустила в ход божественное зрение, позволяющее разбить танец девушки на отдельные моменты. Как движущиеся картинки в книге, которые оживают, если быстро листать страницы. Она же сейчас разглядывала каждую по отдельности.

Открывшееся взору Ниилиды немного успокоило. Сама по себе девушка была прекрасна. Ее портило именно движение, а точнее, то, что она боялась совершить его неправильно и действовала не телом, а головой, пытаясь безукоризненно повторить рисунок непривычного танца. Богиня красоты расстроенно покачала головой. Нет, бал точно не станет их общим триумфом. Нужно придумать что-то другое… в такой обстановке, где ее избранница будет предельно естественна и расслаблена.

И когда после урока танцев Нилиида из любопытства заглянула в закрытое для невест крыло замка, она поняла, что нашла то, что искала. В ее голове тут же сложился изящный план, который оказалось довольно просто осуществить.

Царевна как раз думала о том, как здорово было бы искупаться. Оставалось только направить ее в нужную сторону.

В королевской купальне

Эдвард не заметил, как задремал. Просто прикрыл на минуту глаза, расслабился и провалился куда-то в мягкую спокойную темноту. Проснулся он резко: в сознание ворвался громкий плеск воды. Спросонок он не сразу понял, что это кто-то с разбега прыгнул в бассейн. А сообразив, резко открыл глаза и сел, встревоженно оглядывая купальню.

Широкую комнату заливал лунный свет из высоких круглых окон под потолком. Вода в бассейне мерцала серебром на поверхности, волны расходились по кругу от того места, куда только что нырнул неизвестный. Эдвард приподнялся на локте, чтобы выглянуть наружу из алькова, в котором уснул после купания. Интересно, кто посмел нарушить его уединение в столь поздний час? И таким наглым образом! В королевскую купальню разрешалось входить только самому королю, банщику и специально обученным мыльщицам. Но все они знали, что во время вечерних купаний король предпочитает одиночество и не любит, когда его нарушают. Да никто из слуг и не рискнул бы искупаться здесь. Или все же кто-то посмел?

Злость согнала остатки сна. Он уже напряг мышцы, чтобы встать с мягкой кушетки и выйти из ниши, но тут таинственный пловец наконец вынырнул из воды. И когда Эдвард разглядел, кто посмел воспользоваться бассейном, весь его гнев куда-то испарился.

Темная в полумраке девичья фигура подтянулась на руках и села на край бассейна, болтая ногами в воде. И какими ногами… длинными, стройными, с идеально круглыми коленками — он мог разглядеть это даже в полумраке. Взгляд короля поднялся выше и замер на высокой полной груди, на которую будто нарочно решил упасть один из лунных лучей.

Эдвард молча сглотнул слюну, внезапно наполнившую рот, и отодвинулся вглубь ниши, чтобы она скрыла его своей темнотой. Он чувствовал одновременно неловкость от того, как глупо себя ведет, и приятное волнение. Будто эта попытка спрятаться превратила его снова в безусого юнца, который первый раз видит обнаженную женщину. И любуется украдкой, учащенно дыша от волнения, а в груди все размягчается от красоты, пока внизу, наоборот, каменеет.

Девушка была прекрасна, как нимфея — божественное дитя воды и лунного света. Эдвард хотел бы разглядеть черты ее лица, но она склонила голову, пальцами перебирая длинные пряди волос. Он терпеливо ждал, зная, что рано или поздно она поднимет подбородок и повернется в сторону света. А он этот миг ни за что не пропустит.

Король остался сидеть тихо, как зверь в засаде, продолжая наблюдать за восхитительным видением. Время застыло, будто янтарная капля. Наконец девушка последний раз коснулась пальцами волос и медленно опустила руку. Она начала поворачивать голову, и Эдвард даже задержал дыхание, ожидая, когда бледный луч скользнет по щеке и осветит скулы, губы, нос, глаза… Но вместо этого на ее лицо резко упала тень. Что-то большое и темное заслонило луну в окне, кажется, крупная птица.

Девушка нервно вздрогнула, быстро встала и повернулась спиной к королю. Его охватило глубокое разочарование, которое не могли утешить плавные изгибы тела, мелькающие в темноте. Он даже дернулся, чтобы встать, догнать, узнать… но в последний момент остановился, понимая, что тем самым только скомпрометирует их обоих. И не факт, что это решение не заставит его потом горько сожалеть.

Незнакомка быстро собрала брошенные на скамью вещи, оделась и ушла, оставшись неузнанной.

Онифа довольно ухнула, делая круг вокруг замка. План соперницы провалился благодаря ее своевременному вмешательству. Даже если Ниилиде действительно удалось впечатлить короля обнаженными прелестями своей девочки, это ничего им не даст. Он все равно не узнает, кого видел в купальне. И вряд ли сможет догадаться — среди невест много девушек со схожей фигурой.