Божественный спор

Часть пятая

в которой наши герои оказываются втянуты в череду неудач, спасти из которых их может только сила богинь, разрешивших наконец-то свой спор

Глава 23. Объявляется победительница

Ниилида никогда не испытывала интереса к беседам мальчишек, и сегодня подслушивала их разговор в кабинете исключительно из вредности. Ну, и чтобы Гердия не расслаблялась. А то затаилась в углу, сидит, хвостом бьет, пытаясь придумать коварный план, как испортить отношения царевны с королем. Нет уж, ничего у нее не выйдет.

Бросив еще один презрительный взгляд на богиню войны, Ниилида поудобнее устроилась на книжной полке. И только потом наконец прислушалась, о чем идет речь.

Разговор оказался неожиданно интересным.

— Будущая королева найдена, близится бал Конца года и вместе с ним — время возвращения в столицу. А убийца все еще водит тебя за нос? — спросил, хмуря брови, Эдвард.

На самом деле настроение у него было прекрасным, просто он старался это сильно не демонстрировать.

— К моему сожалению, вы правы. Но могу сказать, что в расследовании есть подвижки, — бесстрастно доложил Линард.

— Так это все-таки маркиз? — уточнил Иттан.

— С высокой вероятностью. Хотя я не исключаю, что и кто-то из его окружения. Вычеркнуть из списка подозреваемых слуг, просто из неприязни к маркизу, было бы опрометчиво. В этом-то и состоит причина промедлений в расследовании: мы проверяем всех, кто сопровождает своего хозяина в поездках.

— Если это не маркиз, зачем тебе нужно было втягивать в дело Рию? — В голосе Иттана явно сквозило недовольство.

— Ну, во-первых, все еще доподлинно не известно, убийца его благочестие или нет. Во-вторых, теперь можно не сомневаться, что он меня терпеть не может, — вступился за друга король. — А в-третьих, девушка таким образом отвлеклась от переживаний о служанке и почувствовала, что хоть как-то может помочь. Так что не вижу поводов укорять Линарда. Нам всем остается только проявить терпение и положиться на его профессионализм.

— Благодарю за доверие. Постараюсь его оправдать, как можно скорее. — Линард скупо улыбнулся, а затем сменил тему: — Правильно я понимаю, что объявить о своем выборе вы планируете после бала?

На этот раз Эдвард не смог удержаться от довольной улыбки. Слишком уж приятную картину нарисовало его воображение.

— Все верно. После концерта фавориток я станцую с избранницей, а на следующий день глашатаи разнесут по всему королевству новость об окончании отбора, — Эдвард сделал паузу, задумчиво почесав бровь. — Иттан, думаю, стоит заранее связаться с царицей Имизонии и намекнуть, что мы будем рады ее визиту. И пора уже заняться подготовкой к переезду из Розового поместья.

— Когда конкретно вы хотите вернуться? — уточнил Иттан на всякий случай.

— Думаю, затягивать не стоит. Надеюсь, уже через неделю мы все будем в замке.

«В котором гораздо больше укромных мест», — мысленно добавил он. Но говорить вслух о своих планах устроить тайное свидание с Арникой Эдвард, конечно, не стал.

Лионе не нужно было признание Арники, чтобы понять, что происходит. Царевна, согласно их давнему договору, молчала о свидании с королем, но и последний дурак легко бы догадался, что победительница отбора уже выбрана. Для этого не нужно было обладать ни прозорливостью маркиза Фламбре, ни волшебным даром Рии.

Арника и король постоянно выдавали себя в мелочах. Они вздрагивали, будто обжегшись, стоило им случайно соприкоснуться руками. Изучали тайком друг друга, подолгу задерживая взгляды. А стоило им сойтись в мнении по поводу какого-нибудь пустяка — не могли удержаться от улыбки.

Они были влюблены. И как бы ни пытались это скрыть, только сильнее себя выдавали. А Лиона не могла порадоваться за чужое счастье, зная, каким несчастьем оно обернется для нее.

После очередного общего обеда она устроилась у фонтана, чтобы побыть в одиночестве, без необходимости скрывать печаль. Увы, довольно быстро там ее нашла Рия. К счастью, та тоже не была настроена на разговоры. Приветливо поздоровавшись, Рия присела рядом и начала задумчиво выводить пальчиком на воде узоры.

— Вот все и нашли себе пару. Как же вам с Арникой повезло, — наконец со вздохом сказала она.

— Нам повезло? А я-то тут при чем… — растерялась и даже обиделась Лиона.

Рия бросила на нее лукавый взгляд.

— А ты никогда не замечала, насколько любезен с тобой королевский секретарь?

На мгновение Лиона потеряла дар речи, а потом не выдержала и расхохоталась.

— Со мной? Боги свидетели, Рия, ты потрясающе невнимательна. Или просто наивна… В любом случае, боюсь, без своего дара ты была бы совершенно беспомощна. Наверное, поэтому он тебе и достался.

— Ну вот, хотела тебе поднять настроение, а ты грубишь.

Глядя на по-настоящему расстроенную подругу, Лиона поняла, что та права. И поспешила исправиться.

— Рия, ну прости, я не хотела тебя обижать, — заговорила она ласково, — просто ты меня застала врасплох. А королевский секретарь давно чахнет по совершенно другой девушке, и это вовсе не я.

— А кто же? — Обида у Рии быстро сменилась любопытством.

— Догадайся.

Несколько мгновений Рия задумчиво молчала. А когда наконец сообразила, на что намекала Лиона, тут же горячо запротестовала.

— Да быть не может! Ты что-то перепутала. Да видела бы ты, как он… — посреди фразы Рия осеклась, явно что-то припомнив.

Глядя на ее раскрасневшееся лицо, Лиона снова не удержалась от смеха.

— Да-да, именно так. И раз уж теперь ты в курсе, предлагаю хорошенько подумать, что с этим делать.

— Ну и что такого я могу придумать. Нет, — решительно заявила Рия, нахмурив брови. — Если все так, как ты говоришь, то пусть он сам что-нибудь сделает. А там посмотрим.

Онифа вновь с упоением следила за подготовкой к отъезду. На этот раз чувствовалось, что переездом руководит кто-то очень толковый. Суеты было меньше, и, как следствие, — досадных происшествий. К счастью для слуг, потому что на этот раз богиня мудрости не могла позволить себе тратить силы на исправление чужих ошибок.

Подсмотренные когда-то фрагменты будущего уже начали постепенно складываться в выбранную Онифой картину. Поэтому в ближайшее время силы должны были ей пригодиться.

Онифа даже решила не лететь обратно, а спрятаться в королевском кортеже. Рассудив, что отвести глаза будет проще, чем наделить совиные крылья божественной быстротой.

Поэтому обратно в замок все участники спора прибыли одновременно. И дружно поразились тому, как резко изменились его декорации. Из солнечного, слишком теплого даже для осени южного климата они перенеслись в самую настоящую заснеженную зиму.

Пока люди привыкали к новому укладу, а богини копили силы, недели до бала пролетели незаметно.

Приготовления к балу погрузили замок в вихрь суеты. Слуги постоянно мельтешили в коридорах: таскали туда-сюда мебель, начищали и без того сияющие подсвечники и натирали воском паркетные полы. Отмыв весь нижний зал до блеска, туда пригласили жрецов. Как позже узнала Арника — послушников богини красоты Ниилиды. Те закрылись в бальных залах, творя невиданные чудеса. Арника бы с радостью посмотрела на эту работу, но даже королю было запрещено наблюдать за жрецами во время магического таинства.

Поэтому в день бала царевна впервые увидела волшебное убранство и… обомлела от восторга.

Роскошные, но совершенно обычные замковые залы превратились в небесные чертоги. В первом властвовала темная ночь, подсвеченная парящей в воздухе звездной крошкой и синеватыми узорами льда на стенах. Во втором царил светлый день: с лазурного потолка лились лучи невидимого солнца, заставляя сверкать золотые инкрустации на стенах в два раза ярче.

Не успела Арника опомниться и наглядеться, как ее провели сквозь оба зала насквозь и вывели к неприметной двери, за которой скрывалась небольшая комната для музыкантов. Фаворитки сегодня должны были играть с оркестром, чтобы продемонстрировать, чему научились на занятиях музыкой.

В комнате ее уже ждали Рия и Лиона, обе нарядные и взбудораженные. Жрица теребила в руках деревянные палочки для игры на медных дисках. Маркиза стояла рядом, наблюдая за скрипачом, подкручивающим винты на подгрифнике. Нервозность Лионы выдавали только поджатые губы. Казалось, больше, чем она сама, волнуется ее наряд: на спине платья трепетали тонкие серебристые крылышки из полупрозрачного шифона.

Поздоровавшись с подругами, Арника подошла к своему инструменту. Ей предстояло играть на большой золотой трубе. Мейстер на уроках музыки неоднократно говорил, что главное для успешного выступления на духовых — спокойствие. Поэтому Арника постаралась отрешиться от лишних переживаний и выровнять дыхание, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов.

Когда пришло время выйти к публике, ей почти удалось избавиться от волнения. Музыканты оркестра первыми поднялись на высокую круглую площадку. Поэтому Арника не стала вглядываться в лица уже рассевшихся на стульях гостей, а сосредоточилась на подъеме по лестнице.

Заняв свое место с инструментом, царевна замерла, ожидая знака дирижера. Первыми вели свою партию скрипки, следом за ними вступал рояль, и только потом, когда мелодия приближалась к кульминации, приходил их с Рией черед заиграть. Полностью отдавшись музыке, Арника так увлеклась, что даже удивилась, когда композиция закончилась, и в зале повисла тишина. Гости первое время сидели молча. Она почти решила, что концерт провалился, когда наконец грянула лавина аплодисментов.

Тут же царевну подхватила и закружила бальная суматоха. Арника даже не поняла, как спустилась с другими фаворитками вниз и оказалась в компании королевского секретаря и бывшего церемониймейстера отбора. Бокал с игристым тоже словно по волшебству появился в ее руках, а она только краснела и благодарила, принимая поздравления с успешным выступлением.

Время за веселой беседой летело незаметно. Поэтому, услышав, что разговоры вокруг резко стихли, Арника сначала подумала, что пришло время объявления победительницы. К ней снова вернулось волнение, но оказалось, зря. Вместо королевского выступления гостей ждало предсказание жрецов богини мудрости Онифы.

В тишине мелодичный звон колокольчиков на шляпах предсказателей звучал немного тревожно. Когда один из жрецов подошел ближе к их компании, Арника разглядела, что он необыкновенно красив, хотя и немолод. А его ртутный взгляд нашла и вовсе пугающим.

— Змея, только что укусившая себя за хвост, еще не чувствует боли, поэтому не знает, что произошло. Всякий незнающий беззаботен, и оттого счастлив. Готовы ли вы узнать, что приготовил вам следующий год, или предпочтете остаться в неведении?

Вопрос звучал серьезно, хотя жрец улыбался. Какое-то звериное чутье советовало Арнике отказаться от странного предложения, но Рия уже с восторгом раскрывала конфету в яркой бумажной обертке. Даже нахмуренная Лиона потянулась за предсказанием, и, помедлив, царевна последовала ее примеру. Не захотела рядом с подругами выглядеть трусихой.

«Путь к победе и неудаче иногда проходит по одной дороге».

Развернув бумажку, Арника замерла, разбирая витиеватый почерк. А потом повторила фразу дважды про себя, но так и не смогла разгадать смысл написанного. Какое же предзнаменование ей все-таки попалось — дурное или доброе?

Когда подошло время королевского объявления, царевна так и не определилась с ответом на этот вопрос.

Ниилида наблюдала, как король объявляет царевну своей избранницей, сияя от восторга. Ее белоснежная шерстка буквально источала золотистый свет. Даже жаль, что никто не мог этого увидеть.

Покачиваясь на люстре, мысленно богиня красоты уже видела себя победительницей спора. И злорадно представляла, какое лицо будет у Гердии, когда той придется признать ее превосходство.

Пока же ей оставалось только любоваться кружащейся в центре зала парой.

Гердия от королевского танца не испытывала ровным счетом никакого удовольствия. Не унывала она исключительно потому, что не привыкла сдаваться до последнего.

Поэтому богиня войны решила не сидеть без дела, а проследить за отцом Онифиной девчонки, который тоже явно был недоволен результатами отбора. Сейчас он разговаривал с каким-то вихрастым щеголем на другом конце зала. И у обоих был такой наигранно незаинтересованный вид, что Гердии стало ужасно любопытно. Пробежав сквозь толпу танцующих, она подкралась к заговорщикам.

— Ваш план, конечно, безупречно продуман и сулит большую выгоду для меня, — щеголь помедлил, а затем добавил, понизив голос до шепота: — Но вам не кажется, что это дело несколько… неэтично?

— Ох, вы нашли о чем беспокоиться, — поморщился маркиз и довольно громко, никого не стесняясь, ответил: — Боюсь, в вас говорит юношеский идеализм. Поверьте старшему товарищу, этика — самая древняя шлюха в этом мире. Каждый крутит ее так, как хочет, выбирая ту сторону, которая ему удобнее. Если в вопросе есть перспектива, он тут же будет решен как этически приемлемый и всех удовлетворяющий. Напротив, моралисты, громко объявляющие что-либо неэтичным, зачастую просто имеют противоположные интересы. Они боятся потерять материальные или нематериальные блага, и поэтому начинают громко визжать о неэтичности, подвергая остракизму тех, кто наживается им в убыток. Не находите ироничным? Одни корыстолюбцы взывают к совести других корыстолюбцев, клеймя их бессовестными. А на самом деле вся эта шумиха — просто представление для толпы.

— Ваши слова, безусловно, звучат убедительно, — нервно пригладив за ухо локон, щеголь опасливо оглянулся по сторонам. — Но предлагаю обсудить детали нашего… э-э-эм… предприятия в более приватной обстановке.

Маркиз поджал губы, но согласно кивнул.

— Главное, чтобы вы нашли в себе решимость. А детали, действительно, можно обсудить позже.

После этого мужчины попрощались кивками и разошлись по сторонам, оставив Гердию в недоумении от подслушанного обрывка беседы. Вредный старик явно что-то затевал, вопрос только в том — стоило ли это вмешательства богини войны?

Победа практически у Ниилиды в руках, а силы Гердии ограничены волей Единоглазого и этим жалким кошачьим телом. Если маркиз задумал помешать браку с царевной, может, ей и не стоит вмешиваться?

Каждый грустит как умеет. Рия давно заметила, что люди делают это по-разному, а чаще и вовсе стараются никак не проявлять чувства. Она же сама в минуты тоски старалась отвлечься шумным весельем. Частенько для этого на выручку приходил дар: с ним достаточно было найти кого-то в хорошем настроении, чтобы ненадолго забыть о собственных горестях.

И сегодня она тоже решила не унывать, несмотря на поражение в отборе. Весь вечер Рия впитывала все хорошие чувства, какие только могла найти. Гордость музыкантов, восторг гостей от концерта, ликование влюбленных, которым удалось пофлиртовать в танце. Чужие радости опьянили ее, смешавшись с игристым. А танец с королевским секретарем окончательно вскружил голову. Теперь у Рии точно не осталось сомнений, кем именно были заняты его чувства.

Переполненная впечатлениями, вскоре она поняла, что больше не выдержит на балу и минуты, и тихонько ускользнула, постаравшись выгадать момент, чтобы никто этого не заметил. Но, выйдя из бального зала, Рия поняла, что переборщила с игристым. И, ощущая неприятное головокружение, решила не сразу идти в свои покои, а сначала ненадолго заглянуть на балкон, чтобы освежить голову. Холодный воздух помог исправить положение: не то чтобы Рия полностью протрезвела, но дурнота отступила. Почувствовав, что заледенела в легкой накидке, найденной здесь же, Рия поспешила обратно. И нечаянно стала свидетельницей неприятной сцены.

— Морглот побери, ты не только тупой, но и безрукий, — распекал своего камердинера отец Лионы, стоя к Рие спиной. Высокий юноша понуро опустил голову, поэтому тоже ее пока не заметил.

Слышать ругательства из уст всегда подчеркнуто-вежливого маркиза было непривычно. Впрочем, они вполне вписывались в его чувства. От исходящей от старика ярости Рию даже снова начало мутить. Хотелось сбежать куда-нибудь подальше, но незаметно пройти мимо она не могла, а возвращаться на холодный балкон не хотелось.

— Ты понимаешь, что даже твоего годичного жалования не хватит за нее расплатится?! Куда ты ее дел, мерзавец, вспоминай, живо! — продолжал разоряться маркиз.

— Прошу прощения, господин, но последний раз трость была у вас в руках. Я не знаю, где вы ее оставили, — тихо, но с достоинством ответил слуга.

Рию поразило спокойствие, исходящее от юноши. Она сама с трудом выдерживала гневный натиск маркиза, при том, что тот был направлен вовсе не на нее.

— Ты еще и хамить мне вздумал?! — Терпение старика лопнуло, и он наконец выпустил ярость на волю. Его рука резко взлетела вверх и опустилась на щеку несчастного камердинера.

От пощечины тот дернулся, но остался молча стоять на месте, опустив вниз глаза. Маркиз достал платок, вытер им руку и отбросил в сторону.

— Не смей меня больше разочаровывать, — бросил он сквозь зубы, а затем развернулся и ушел, стуча каблуками по каменному полу.

Рия боялась пошевелиться от ужаса, и, когда камердинер поднял глаза от пола, их взгляды неминуемо встретились. Но парень ничего не сказал, только вежливо поклонился. А затем поднял выброшенный маркизом платок, осторожно отряхнул и ушел.

Только тогда Рия наконец отмерла и пошла в свои покои. По пути она с грустью думала, что богатство не всегда идет об руку со счастьем. Теперь уж она никогда не посмеет завидовать Лионе, а точнее — положению, в котором та выросла.

О последствиях своего невольного подглядывания Рия уже не переживала. Маркиз ее не заметил, а камердинер вряд ли станет на нее жаловаться. Когда юноша кланялся ей перед уходом, она почувствовала, что весьма ему симпатична.

Так что вряд ли из-за этой встречи случится что-то плохое.