Больше, чем гувернантка

Глава 8

Вопросительно вздернув седые брови, леди Сисели вошла в классную комнату.

— Похоже, мой приезд удивил тебя, Адам.

Вот уж поистине, мягко сказано! Адам был не только удивлен появлением бабушки, но и крайне раздосадован, учитывая, что он узнал о ее матримониальных планах на его счет! На мгновение он отвернулся от леди Сисели и строго посмотрел на Елену:

— Почему вы не сообщили мне о приезде моей бабушки?

Если бы он знал о нахождении в его доме леди Сисели, несомненно, отложил бы разговор с Еленой. Отложил, но не отказался бы от него вовсе.

Да и как он смог бы отказаться, если одного взгляда на нее и мимолетного прикосновения хватило, чтобы у него между ног снова выросла внушительных размеров выпуклость, которую он теперь прикрывал полами сюртука?

Елена уставилась на него широко раскрытыми глазами:

— Я надеялась, что это сделал Джеффриз, ваша светлость!

Вполне логичное предположение. Вот только Адам, твердо решив завязать отношения с Еленой, был гораздо больше заинтересован в том, чтобы поскорее появиться в классной комнате, чем выслушивать новости в исполнении своего дворецкого.

— Как видите, нет, — пробормотал он.

— Не понимаю, что ты поднял шум из-за такой ерунды?! — раздраженно воскликнула леди Сисели. — Доложили тебе о моем приезде, не доложили. Главное, я здесь.

Адаму немедленно захотелось осведомиться, как долго бабушка планирует пробыть в его доме, но это было бы невероятно грубо и совсем не по-семейному, учитывая, что они с Амандой ее единственные родственники.

Он заставил себя расслабиться.

— Просто я очень удивлен тем обстоятельством, что в разгар сезона вы решились уехать так далеко от Лондона, покинув своих драгоценных подруг.

— Я очень соскучилась по вас с Амандой.

Он удивленно вздернул брови:

— Мы же уехали лишь несколько дней назад.

— Прошу прошения, милорд, леди Сисели, мне нужно пойти проверить, как там Аманда со своим котенком.

Присев в реверансе и не поднимая головы, Елена поспешила ретироваться из комнаты.

Адам гневно смотрел на то, как она уходит. Ему не только не удалось поговорить с ней с глазу на глаз, но и к тому же придется иметь дело с бабушкой, разговор с которой затянется неизвестно насколько.

— Есть что-то… в этой молодой леди, что не вполне… соответствует ее роли гувернантки, милый.

Мрачно хмурясь, Адам повернулся к бабушке, но она не заметила выражения его лица, так как продолжала смотреть на дверь, через которую только что вышла Елена. От его внимания тоже не укрылся тот факт, что Елена Лейтон не вполне отвечает занимаемой должности. Уж слишком элегантная и изысканная, как леди, и часто, хотя и не всегда, забывает обращаться к нему с почтением, как прочие слуги. Разумеется, гувернантка занимает позицию выше, чем лакей или горничная, но уж точно не должна считать себя значительнее дворецкого или экономки, которые никогда не забывали, что лорд Готорн их работодатель.

Как бы то ни было, Адам не собирался делиться своими сомнениями с бабушкой.

— Давайте выпьем чаю, и вы поведаете мне о причинах, побудивших вас покинуть Лондон, навестить меня. — Адам галантно подставил бабушке локоть.

Беря внука под руку, леди Сисели искоса посмотрела на него:

— Таким образом, ты вежливо намекаешь мне, что разговор о миссис Лейтон окончен?

Адам не мог не рассмеяться.

— Вы, моя милая, слишком много времени проводите в обществе властной и прямолинейной вдовствующей герцогини Ройстон.

Кокетливо улыбнувшись, леди Сисели вышла из классной комнаты первой и, снова взяв Адама под руку, направилась вместе с ним по широкому коридору к лестнице.

— В таком случае тебя не удивит мой комментарий касательно твоего нежелания обсуждать эту новую красавицу гувернантку?

Адам упрямо поджал губы:

— Тут и обсуждать нечего. Миссис Лейтон работает гувернанткой Аманды и прекрасно справляется со своими обязанностями.

— Но что тебе известно о ее происхождении? Из какой она семьи? Какими обладает связями?

Адаму едва удавалось сдерживать свое нетерпение.

— Мне не известно о ней ничего, кроме того, что она вдова, но большего мне знать и не требуется, бабушка, — поспешно добавил он, заметив, как в ее глазах вспыхнул огонек любопытства.

Леди Сисели слегка нахмурилась:

— Что-то в ее внешности кажется мне знакомым. Она похожа на кого-то, с кем я встречалась в прошлом…

Адам в упор посмотрел на бабушку:

— И кто же это может быть?

— Не припомню. — Леди Сисели покачала головой. — Возможно, она незаконнорожденная дочь какого-то джентльмена.

— Бабушка!

Она вскинула бровь:

— Я еще не совсем выжила из ума, чтобы не понимать, что и такое случается, Адам.

— Я ни на секунду не усомнился в состоянии вашего рассудка, но…

— Мне кажется знакомым и то, как элегантно она склоняет голову, и ее густые шелковистые черные волосы, — задумчиво продолжала леди Сисели. — И глаза у нее совершенно удивительные.

Мысленно Адам соглашался с каждым бабушкиным словом, но счел за благо не высказывать этого вслух, так как тем самым он лишь еще больше разжег бы ее любопытство. Он решил, что будет лучше притвориться незаинтересованным в этом разговоре.

— Уверена, где-то уже видела глаза такого необычного цвета. — Леди Сисели тяжело вздохнула, изо всех сил напрягая память, что, однако, никак ей не помогало. — Что ж, ладно, — сказала она, качая головой. — Я вспомню позднее.

Адам не смог бы ответить, хочется ему, чтобы это произошло, или нет. С одной стороны, ему было любопытно узнать о Елене Лейтон как можно больше, но с другой стороны, он страшился, как бы не выяснилось, что она в действительности чья-то сбежавшая жена.

Елена забежала в свою спальню, чтобы взять капор и перчатки, прежде чем отправиться на улицу искать свою маленькую подопечную, а выйдя в коридор, оказалась прямо за спинами Готорна и его бабушки и услышала, о чем они говорят.

Их беседа потрясла ее до глубины души, потому что она тут же догадалась, кого леди Сисели доводилось встречать прежде с таким же необычным сине-зеленым цветом глаз — отца Елены, покойного лорда Дэвида Мэттьюза, младшего сына предыдущего герцога Шеффилда. Своим взглядом он заставлял женские сердца трепетать. Конечно же он был лет на двадцать моложе леди Сисели, но до смерти отца родители Елены вели активную светскую жизнь, поэтому леди Сисели наверняка где-то встречалась с ними, хотя, вероятно, и не была близко знакома. А мама Елены, леди Мария Мэттьюз, являлась обладательницей «густых шелковистых черных волос», как и ее дочь.

— Какая жалость, что по вине моего внука вам пришлось уехать из Лондона в самый разгар сезона, — сочувственно улыбаясь, молвила леди Сисели, сидя вместе с Еленой в зеленой гостиной, куда они удалились пить чай после обильного ужина, оставив Адама в одиночестве в столовой наслаждаться бренди и сигарами.

Адам настоял на том, чтобы Аманда и Елена присоединились за ужином к нему и его бабушке. Если леди Сисели и показалось странным, что гувернантку сажают за один стол с ней и с ее правнучкой, она этого никак не показала. Она выбирала такие темы для беседы, чтобы и Адам, и Елена могли принять участие, если пожелают.

Несколько раз Елене приходилось поддерживать разговор, потому что Адам, великолепно выглядящий в вечернем костюме с белоснежной сорочкой, упорно предпочитал хранить молчание. Сидя во главе стола, он очень мало ел и пил много вина.

После десерта было решено, что Аманде пора ложиться спать, и Елена с радостью встала из-за стола, чтобы проводить воспитанницу в спальню. К ее разочарованию, леди Сисели выразила желание, чтобы, уложив Аманду, Елена вернулась в гостиную выпить чаю.

— Я не вхожа в высшее общество, поэтому мне все равно, где находиться, здесь или в Лондоне, леди Сисели, — ответила она.

— Но в сезон в Лондоне всегда более… оживленно. Как я погляжу, вы сняли траур.

Пожилая дама одобрительно улыбнулась, глядя на кремовое платье Елены, которое миссис Хепворт доставила вчера. Этот наряд предназначался для похода на воскресную службу, но Елена сочла его единственным подходящим для нынешнего официального ужина.

Держа спину прямо, она сидела в кресле напротив леди Сисели, расположившейся на обтянутом зеленым бархатом диване.

— Лорд Готорн счел мои черные платья неподходящими для нахождения в обществе Аманды.

— Вот как?

— Из опасения, что они будут напоминать ей о покойной матери.

Улыбка на лице леди Сисели погасла, и она медленно кивнула.

— Никому не требуется лишнее напоминание об отсутствии в этом доме матери Аманды.

Елена решила, что это очень странный способ говорить о смерти жены Адама.

— Нет, — медленно ответила она.

От Адама она знала, что он овдовел несколько лет назад, но представления не имела, был ли его брак счастливым или нет.

Даже слуги старательно обходили эту тему молчанием как в Готорн-Хаус в Лондоне, так и в Кембриджшире. Елена находила это странным, зная, что обычно слуги с радостью обсуждают подробности личной жизни хозяев. Возможно, брак Адама был непродолжительным, и ее светлость не успела произвести никакого впечатления на слуг?

Каковы бы ни были причины молчания, окутывающего имя Фанни Готорн, Елене все больше хотелось разузнать хоть что-нибудь о женщине, сумевшей завоевать сердце Адама, холодного и высокомерного мужчины. Или, быть может, он вовсе не был таким, когда женился на Фанни? В то время ему было немногим больше двадцати лет и его характер еще не превратился в камень. В буквальном смысле. Елена не сомневалась, что у него ледяное сердце, и в нем нет места ни для кого, кроме дочери и бабушки.

— А у вас дети есть, миссис Лейтон?

Елена вздрогнула, осознав, что потеряла нить разговора, позволив себе увлечься размышлениями о браке своего работодателя. Большое упущение с ее стороны, потому что леди Сисели — дама гораздо более проницательная, чем кажется на первый взгляд.

— К сожалению, нет, — с улыбкой ответила Елена.

— Мне очень хотелось, чтобы у меня была дочь, но Бог так и не дал мне ее. И внучки тоже, — со вздохом произнесла пожилая дама.

— Но ведь теперь у вас есть правнучка, — утешила Елена.

— Да. — На мгновение лицо леди Сисели озарилось улыбкой, которая быстро погасла. — Это, конечно, хорошо, но титул и имущество передаются по наследству лишь по мужской линии.

— Насколько мне известно, кузен Уилфред все еще является членом этой семьи? — раздался холодный голос, который Елена не спутала бы ни с одним другим.

Не вставая с кресла, она повернулась к Адаму, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. И поделом, нечего судачить о том, кто унаследует титул!

— Он твой третий кузен и даже не носит фамилию Готорн. А еще он адвокат. — Леди Сисели вовсе не собиралась ни извиняться за то, что обсуждала дела внука за его спиной, ни скрывать своего презрительного отношения к дальнему родственнику. — Более того, он ужасно обращается с женой и полудюжиной ребятишек. — Она изящно сморщила носик. — Я не могу себе даже представить, каково было бы пригласить их сюда погостить, не говоря уже о том, чтобы они поселились здесь навсегда!

Адам оттягивал момент возвращения к дамам, сколько мог, чтобы не показаться слишком поспешным. Однако не стоило забывать о том, как мастерски его бабушка умеет вытягивать из людей информацию, когда хочет. Хотя и уверяла, что приехала в Кембриджшир исключительно соскучившись по нему и Аманде, он сразу же догадался о ее живейшем интересе к Елене Лейтон.

Лишь войдя в гостиную и закрыв за собой дверь, Адам удостоил бабушку ответом:

— Если это послужит вам утешением, замечу: едва ли вы доживете до того времени, когда здесь поселится кузен Уилфред со своей семьей.

Леди Сисели поморщилась:

— Нет, Адам, вряд ли это меня утешит.

Из-под полуопущенных ресниц Адам посмотрел на Елену, которая с трудом пыталась подавить улыбку.

— Я лишь хотел подбодрить вас.

— Тебе это не удалось, — возразила леди Сисели, наградив внука многозначительным взглядом и снова сосредоточив внимание на Елене. — Как вы, должно быть, заметили, моему внуку не нравится обсуждать вопрос наследования, — мрачно заявила она.

Адам плотно сжал губы.

— Я считаю эту тему глупой, потому что, как уже неоднократно заявлял, я не намерен повторно вступать в брак, поэтому титул после моей смерти перейдет к кузену Уилфреду, хотят этого остальные или нет, — надменно выдал он, глядя на бабушку сверху вниз.

Леди Сисели грациозно встала со своего места. В сером платье она казалась очень худенькой и хрупкой.

— На этой веселой ноте позвольте удалиться. Мне пора спать.

Елена, не уступая леди Сисели в тактичности, поднялась.

— Думаю, мне тоже, милорд.

Адам смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. Кремовое платье, казалось, придает ее коже лунное сияние. С искусно уложенными черными волосами и нежно-розовыми щеками она являлась истинным воплощением искушения, которое дразнило и преследовало Адама весь вечер. Желание росло, делая его все более и более молчаливым и мрачным.

— Я тоже утомился после долгой дороги, — произнес он. На лице Елены тут же отразилось облегчение, которое она не сумела достаточно быстро замаскировать и потому отвернулась. — Или миссис Лейтон считает, что время для сна еще не пришло? — Видя, как она напряглась, Адам мысленно удовлетворенно усмехнулся. — В таком случае, разумеется, я могу сопроводить ее на прогулку перед сном.

— А не холодновато ли для прогулок, Адам? Да и поздно уже. — Леди Сисели обеспокоенно посмотрела на расстилающийся за окном погруженный во мрак сад.

Адам неотрывно смотрел на напряженную Елену.

— Я подожду здесь, пока миссис Лейтон поднимется наверх за пальто и капором.

Елена не знала, как реагировать на беседу, теперь же придется прогуливаться при лунном свете с Адамом Готорном!

Совершенно неподобающая прогулка!

— Я предпочла бы лечь спать, — чопорно отозвалась она. — Но все равно, благодарю за приглашение, милорд, — неловко добавила она.

— Что ж, постараюсь пережить такое разочарование, миссис Лейтон, — нараспев произнес он, насмешливо глядя на нее своими серыми глазами и слегка улыбаясь.

Это убедило Елену в том, что он вовсе не намеревался идти с ней на прогулку, лишь поддразнивал. Ей отчаянно захотелось стереть саркастическую улыбку с его губ, заявив, что передумала и теперь с радостью пойдет с ним, но не осмеливалась играть с огнем. Этот джентльмен слишком непредсказуем, чтобы вводить его в такое искушение.

— Тогда поднимемся наверх вместе, миссис Лейтон? — предложила леди Сисели, беря Елену под руку. — Адам? — Она подставила внуку щеку для поцелуя.

Когда он склонился к бабушке, Елена оказалась стоящей слишком близко и не могла не заметить вызова, таящегося в глубине его темно-серых глаз, когда он целовал леди Сисели в напудренную щеку.

— Мой милый мальчик. — Она потрепала его по щеке, после чего позволила выпрямиться. — Как же я рада, что приехала к тебе в гости.

— И мы все тоже этому рады, бабушка, — уклончиво ответил Адам.

— Разве я не самая благословенная из всех бабушек, миссис Лейтон? — обратилась леди Сисели к Елене, ведя ее к двери, предусмотрительно распахнутой перед ними Джеффризом.

Адам едва не рассмеялся вслух, наблюдая за тем, как в душе Елены борются природная честность и вежливость, проявление которой ожидается от нее как от одной из служащих этого дома. Сине-зеленые глаза гневно сверкнули в его сторону, когда она отступала на шаг, чтобы пропустить вперед леди Сисели.

— Вы благословенны многим, леди Сисели, — донеслись до Адама ее слова из коридора, приглушенные закрывающейся дверью.

Такой ответ, без сомнения, пришелся по душе бабушке, но Адама ни на секунду не ввел в заблуждение, ведь Елена не включала его в разряд упомянутого ею «многого».

Глубоко вздохнув, Адам развернулся к окну, за которым расстилался залитый лунным светом сад, и погрузился в размышления. Тишина ночи покрывалом окутала его.

Он решил при первой же возможности поговорить с Еленой наедине, причем ему вовсе не обязательно просить ее стать его любовницей. Судя по установившимся между ними отношениям, она немедленно залепит ему звонкую пощечину за то, что он вообще осмелился заговорить об этом. Прежде чем строить какие-либо планы на ее счет, Адам решил попросить рассказать больше о себе. Возможно, в таком случае она сменит гнев на милость.

Поднимая голову посмотреть на усыпанное звездами небо, Адам тут же уверил себя, что делает это исключительно ради блага Аманды. Если он будет постоянно враждовать с гувернанткой, ничего хорошего из этого не выйдет.

Заслышав звук открываемой двери, он резко развернулся, широко раскрыв глаза при виде Елены.

Она была одна.