Большой секс в маленьком городе

Безумное варение и часовые налоги

Санта-Маргарита-и-Лос-Монхес обладает иммунитетом против внешнего мира, и язык — одно из ее антител. Взять хоть Магрит, экономку Милостивого Бога Дональда. По-настоящему ее зовут Маргерит, но она коверкает слова самым сюрреалистическим образом и так часто дезинформировала окружающих, что все стали звать ее Магрит. Казалось бы, женщина, которая путает собственное имя, не будет коверкать слова из чистого невежества или желая произвести впечатление. Притворство — этого слова нет в лексиконе Магрит, а если и есть, то оно означает что-то другое. Скорее всего, она усовершенствовала неправильное употребление слов, доведя его до редкого проявления творческого таланта, исполненного яркости и цвета и тонко подобранных метафор.

Например, она объяснит вам, что Милостивый Бог Дональд — одуренный человек большого укуса и опыта в вещественных телах. Знаток папиросов и губитель изящных искусов, имеет свою бублиотеку (из которой мученики школы могут драть книги), записывается на моченые журналы, которыми потом достает в комитете поперчителей, поддерживает заразных художников, искусственных типов и задворников, пронимает половников и гостей из остального мира, из профанирующих организаций и благодарительных фондов по распитию, которые хотят узнать настоящую Санта-Маргариту-и-Лос-Монхес.

Среди этих гостей бывают представители потенциальных спонсоров из сильноразвитого мира, готовых поучаствовать в финансировании школы и больницы при миссии Милостивого Бога Дональда. Принимать таких посетителей — тонкое дело. Маргамонхийцы подозрительно относятся к богатеям, которые веками загрязняли моральную, политическую и физическую атмосферу в мире, а теперь желают поучать нас, как надо жить. Приезжая к миссионерам, они редко получают то уважение, которого, как им кажется, заслуживают. Но Милостивый Бог Дональд — человек покладистый (непокладистые здесь надолго не задерживаются) и, как правило, прибегает к мягчительному средству, чтобы отправлять посланников сильноразвитого мира восвояси с веселым сердцем и легкой рукой. Как правило.

Однажды вечером, еще в мою бытность учеником школы при миссии, Милостивый Бог появился в Молодежном клубе с двумя гостями, прилетевшими на одном и том же самолете, полнотелой женщиной с пучком на затылке и кислого вида мужчиной в сером костюме.

— Мэри Эдди Эдди-младшая, — объяснил Милостивый Бог, — прибыла к нам от имени движения «Животные тоже люди».

Я сидел в первом ряду, так как с безопасного места на задней скамье меня согнали Мальчики, поэтому мне пришлось вынести главную тяжесть улыбки Мэри Эдди Эдди-младшей. Она была широкая, ослепительная и такая белая и отполированная, что трудно было сказать, где заканчивается один зуб и начинается другой. В остальном она была одной из тех бледнолицых женщин, которых экспортирует в тропики Америка, знаете, того типа, которые носят болтающиеся платья пастельных цветов, белые носки и яркие кроссовки. И еще она была полная. Не толстая, но округлая. Если бы она была толстая, то не нуждалась бы в представлении, потому что никто не пользуется такой популярностью на Санта-Маргарите-и-Лос-Монхес, как по-настоящему толстые женщины. Но Мэри Эдди Эдди-младшая не была толстая. Она была округлая. Лицо, щеки, плечи, спина — все у нее было круглое. Единственное, что у нее не было круглым, — это бюст, такой же плоский, как недокормленная рыба. Тут ей не повезло, потому что в то время в Молодежном клубе состояли почти одни только подростки, ни один из которых ни гроша бы не отдал за воплощение женской анатомии, которую хотя бы в малейшей мере можно было назвать сдержанной.

Милостивый Бог Дональд продолжал:

— А еще нас посетил преподобный Дэн Стронг, выпускник Биолы[4]. — Слово прозвучало как название страшного вируса, но он несколько запоздало прибавил: — Университета Биола. Но преподобный Стронг считает, что Биола сошла с верного пути, и теперь он, э-э…

— Я фундаменталист, — сказал преподобный Стронг.

Это заявление меня озадачило. Мне приходилось слышать слово «фундамент» только в качестве эвфемизма слова «зад», но я засомневался в том, что он отождествляет себя с органом, предназначенным для удержания и выведения фекальных масс.

— Зовите меня Дэн, — сказал он мужественным голосом, похожим на закадровый голос в рекламе, когда нужно сделать из йогурта настоящего мачо. — Я фундаменталист, и я здесь для того, чтобы принести вам слово Божие.

Магрит, благочестивая женщина, которая вверяет себя непрочной Деве Марии и святому буху, никогда не подпускает пробовать в церкви и даже посещает воскресную школу консумации, проскользнула в зал и уселась рядом со мной. Она оставила дверь приоткрытой, и за ней тут же вбежал Ньюхаус — тот самый пес, который впоследствии довел дядю Кена до коронаротромбоза. Девиз дяди Кена, предписывавший «брать любовь, где ее найдешь», Ньюхаус воспринял без ограничений, видимо исходя из того принципа, что любая теплая вещь, за которую он мог уцепиться лапами, обещает ему чуть-чуть любви и нежности. Поэтому никто не удивился, когда Ньюхаус выбежал вперед и сунулся мордой в пах Зовите-Меня-Дэна, — никто, кроме самого Зовите-Меня-Дэна, который порозовел и вспотел и, как мне кажется, не от удовольствия. Ньюхаус и сам не обрадовался. Он резко отпрянул, укоризненно посмотрел на Зовите-Меня-Дэна, потом лег у меня в ногах и заснул.

Мэри Эдди Эдди-младшая первая эффектно вышла на сцену — или, вернее было бы сказать, покинула сцену, так как она села на свободную скамью, повернувшись спиной к аналою, вместо того чтобы встать за него, как обычно делали приезжие ораторы.

— Итак, что вы можете рассказать мне о правах животных? — сказала она, одаривая нас улыбкой.

Разве она приехала не затем, подумал я, чтобы нам об этом рассказать? Если она хочет услышать что-то от нас, то зря теряет время. Маргамонхийцы не особенно расположены откровенничать с посторонними. Гораздо приятнее, если они сами все узнают. А что касается прав животных… Что ж, среди самых несообразных вещей, оставленных нам колониальным прошлым, от британцев мы унаследовали любовь к домашним животным. У меня самого была дворняжка, такая дикая помесь, что, может, это была уже и не вполне собака, дядя Кен с Ньюхаусом делили общую страсть, и вообще мало в каких маргамонхийских домах, даже самых убогих, не держали животных. И тем не менее мы не страдаем ни слащавой сентиментальностью, ни угрызениями совести, которые омрачают отношения между человеком и животными в сильноразвитом мире. В стране, не страдающей от изобилия, беспокоиться о том, что именно ты кладешь себе в рот и какой путь оно прошло от копыт до ложки, — это эксцентричная причуда. Раз уж оно проделало этот путь, скажи спасибо и жуй молча. Тишина, которая встретила вопрос Мэри Эдди Эдди-младшей, затянулась, углубилась и омертвела.

— Ладно, — сказала она, в ее голосе зловеще прозвучало понимание, улыбка не дрогнула. — Мне нужны три добровольца. Кто хочет быть добровольцем?

Мы все чуть пригнулись, и тогда Милостивый Бог Дональд окинул взглядом наши ряды.

— Эррера, — сказал он, показывая на меня. — Ты… и…

И тогда произошло нечто ужасное.

— Ах, молодцы! — воскликнула Мэри Эдди Эдди-младшая.

Я оглянулся, проследив за ее взглядом, и что-то нежное внутри меня повернулось лицом к стенке и тихо умерло. Не знаю, как это случилось. Может, они потягивались, может, им снились фрукты, может, они хотели нащупать музыку сфер, но Мальчики подняли руки вверх и невольно вызвались быть добровольцами. Мэри Эдди Эдди-младшая поманила их вперед, чем совершила, как я опасался, роковую ошибку. Похлопав по скамье рядом с собой, она пригласила Мальчиков сесть по обе стороны от нее.

— Ты оставайся здесь, — сказала она мне, — а вы слушайте. Я хочу, чтобы мы сделали вот что. Давайте назовем наших самых любимых животных, хорошо? Я начну. Мое любимое животное — амеба! Спорим, я вас удивила.

Возможно, кто-то и удивился, но Мальчики пялились в пол с отвисшими челюстями и низкими лбами, а я был слишком ошеломлен ее безрассудным поступком, чтобы удивляться чему бы то ни было.

— Наверняка вы хотите спросить меня, почему я выбрала амебу. Хотите спросить?

По правде говоря, нет. Меня всегда удивляет, как в общем-то здравомыслящие взрослые — хотя я не хочу сказать, что у Мэри Эдди Эдди-младшей было много здравого смысла, — забывают о том, что такое детство. Большинство подростков скорее проглотят жабу, чем будут разговаривать с кем-то, кому уже за двадцать. В конце концов Милостивый Бог Дональд сам задал ей этот вопрос.

— Ладненько, — сказала она. — Вот почему мне нравится амеба. Видите ли, амеба — это одно из чудес природы. Она все время меняется. Это и значит слово «амеба». Оно значит изменение по-гречески. И наша амеба все время изменяется. Все время. Разве это не чудо? Это урок для всех нас. Все мы, все мы должны меняться, все время. Все мы должны быть как амебы.

Со стороны помоста, где сидел Зовите-Меня-Дэн, раздалось ироническое фырканье, но Мэри Эдди Эдди-младшая его проигнорировала.

— Теперь ваша очередь. Вот ты, каких животных ты любишь больше всего?

Огорошенный тем, что кто-то добровольно сел между Мальчиками, я потерял дар речи. Тем временем они отвлеклись от той загадки в полу, которую пытались разгадать, и с несколько задумчивым видом наблюдали за нашей гостьей.

— Так каких же? — терпеливо переспросила она с видом «что ж ты молчишь как рыба?».

— А, точно, рыба! Я рыб люблю.

— Как интересно. Правда, очень интересно. А вы, ребята?

Мальчики что-то буркнули про то, что неравнодушны к кролику.

— Прекрасно. Это один какой-то зайка или все маленькие зайки?

— Кролик, — повторили Мальчики.

Это был вопрос времени, когда мы перешли бы к сравнительным достоинствам тушеной и жареной крольчатины. К счастью, Мэри Эдди Эдди-младшая удовлетворилась ответом и объяснила цель этого упражнения.

— А теперь я хочу, чтобы все остальные представили себе, что эти ребята и есть их любимые животные. Вот это котеночек, а эти ребятки зайчики, хорошо? И тогда я расскажу вам кое-что о том, что случается с котятами и зайчиками в нашем мире и почему это нехорошо.

Я испытал реальную боль. То, что у нее повернулся язык назвать двух неуклюжих бугаев «ребятками», было уже достаточно плохо. А то, что мы должны были представить их в виде зайчиков, это фактически приравнивалось, к жестокости. Хотя мои двоюродные братья едва вступили в подростковый возраст, они уже оставили след в летописи нанесения увечий, величественных в своем размахе. Любые ответственные родители уже давно определили бы их под особый надзор, предпочтительно под надзор кого-нибудь здоровенного, голодного и трехголового, обитающего в пещере. Но дядя Кен был безответственным родителем, а тетя Долорес снисходительной до степени уголовного преступления и предпочитала измышлять себе Горести по другим поводам, а в Мальчиках души не чаяла и считала их образцами всех добродетелей. Но даже она не назвала бы их «зайчиками». Возможно, она еще могла бы позволить себе «ягнят», но «зайчики» — это уж вовсе выходило за рамки приличий.

— Цель, которую ставим мы перед собой в ЖТЛ, — сказала Мэри Эдди Эдди-младшая, — открыть доступ в моральную общность и для других особей, кроме особей человеческого вида.

Я лично сомневался в том, что это пошло бы на пользу другим особям, но если она-таки намеревалась это сделать, то могла бы начать с Мальчиков. Они сидели рядом с ней, как два каменных великана с острова Пасхи, пока она описывала неврологический диапазон от медуз, которые «почти растения», до «высокоразвитых» человекообразных приматов. В этот момент произошла первая передача жизненной материи. Что-то прыгнуло. Что-то с одного из Мальчиков. Что-то маленькое и в своем роде высокоразвитое. И оно приземлилось на пучок миссионерши.

— Есть три основных права, — объясняла она. — Право на жизнь, личную свободу и запрет на жестокое обращение.

Милостивый Бог Дональд занервничал. Не думаю, что он заметил начальную фазу колонизации Мэри Эдди Эдди-младшей (что-то черное и умеренно волосатое ползло по ее левому носку), но на Санта-Маргарите-и-Лос-Монхес разговоры об основных правах считались подстрекательством к мятежу, и если бы сторонники Пожизненного Президента их услыхали, то показали бы нам, где зимуют высокоразвитые особи ракообразных.

— Животные — это не имущество, созданное ради человеческой выгоды, — продолжала она, — и то, как мы используем их, не имеет нравственного оправдания. В будущем к этому будут относиться так же, как мы сейчас относимся к рабству.

Мэри Эдди Эдди-младшая запнулась. Что-то ее насторожило. С того места, где я сидел, мне было видно, как у нее на щиколотках скопилась небольшая армия многоногих существ. Но она только чувствовала, как что-то щекочет ей затылок. Она потеребила пучок, но продолжила говорить, теперь уже о косметической промышленности. Она показала рукой на «зайчиков» и вслух задалась вопросом, как вообще можно додуматься до того, чтобы закапывать шампунь в их розовые глазки, и затем перешла к доказательству от частного к общему.

— То, что животные не обладают так называемым разумом, еще не является причиной, чтобы не допускать их в нашу моральную общность, — сказала она. — Вопрос не в том, могут ли животные размышлять, и не в том, могут ли они разговаривать, а в том, могут ли они страдать.

Удручающий тезис, так как он подразумевал, что Мальчики состояли со мной в более близком родстве, чем мне бы того хотелось. Тот, чья мать тетя Долорес, не может не знать страдания. И лишь когда Мэри Эдди Эдди-младшая переключилась на свои главные лозунги («Мясоедение равно убийству», «Нравственная шизофрения», «Растительная диета и Прямое действие»), лишь тогда она поняла, сколько прав животных ей придется нарушить в этот самый миг.

На кончике ее уставленного вверх пальца сидела блоха, очевидная даже с ее пристрастной точки зрения. Твари, собравшиеся у нее на щиколотке, преодолели преграду в виде носка и побежали вверх по ноге. Что-то прыгнуло ей на спину под платье, а еще что-то суетливо бегало по груди. Произошла резкая смена приоритетов. Нравственный релятивизм сменился первобытным ужасом.

Мэри Эдди Эдди-младшая с безумным видом захлопала по спине, груди, рукам, ногам, затылку… бойня была жуткая. Мальчики нырнули в укрытие (с безупречной синхронностью), к сожалению, укрытием оказалась передняя скамья, с которой они спихнули нас с Магрит на пол и разбудили Ньюхауса. Ньюхаус только раз взглянул на машущие руки и молотящие ноги и решил, что он в настроении. Запрыгнув на помост, он обхватил лапами Мэри Эдди Эдди-младшую и стал заниматься любовью с ее пучком. Мэри Эдди Эдди-младшая громко завопила, Зовите-Меня-Дэн стал молиться, а весь Молодежный клуб завопил от восторга. Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы Милостивому Богу Дональду не хватило присутствия духа, чтобы вылить ведро воды на побоище, потопив тварей, с которыми не удалось расправиться Мэри Эдди Эдди-младшей, охладив пыл Ньюхауса и с помощью шоковой терапии выведя защитницу животных из состояния, грозившего превратиться в настоящий припадок.

Магрит вскочила на ноги и побежала на помощь Милостивому Богу Дональду. Она отвела растерянную женщину к столу с напитками, чтобы восстановить ее силы:

— Хотите игуанового сока, милочка?

Мэри Эдди Эдди-младшая уставилась на стакан с гуавовым соком таким взглядом, будто это вино для причастия, а Магрит в него плюнула.

— Или лучше барашкового чаю?

Мэри Эдди Эдди-младшая покачала головой. У нее был такой вид, словно она услышала, как что-то болтается у нее в голове, и решила проверить, что бы это могло быть. Ромашковый чай явно не относился к ее любимым напиткам.

— Или выжать вам парочку свежих лемуров?

Для Мэри Эдди Эдди-младшей это было уже слишком. Она поплыла и лишилась чувств. Именно что поплыла. Не то что тетя Долорес, которая грохнулась на Мальчиков. Мэри Эдди Эдди-младшая тихо обмякла и опустилась в руки Милостивого Бога Дональда. Магрит вызвалась помочь, но Милостивый Бог жестом велел ей остаться, а сам поволок гостью из зала.

Может, вы думаете, что это было достаточно внятное предупреждение, но нет, Зовите-Меня-Дэн был сделан из материала потверже, не то что какая-то плаксивая активистка движения за права животных. Как только Милостивый Бог вышел, Зовите-Меня-Дэн усадил нас ровными рядами и встал за аналой, неприязненно сжав губы, как будто только что в нос ему попали пущенные кем-то газы, причем пущенные не им самим.

И тут он проревел, напугав нас до смерти:

— ВЫ ХОТИТЕ РОДИТЬСЯ ЗАНОВО?

Во всяком случае, меня он до смерти напугал. Во-первых, было бы лучше, если бы Мальчики вообще не родились на свет. При мысли о том, что они могут родиться дважды, я прямо-таки похолодел от ужаса.

— Я ПРЕДЛАГАЮ ВАМ ИСТИНУ. Я ПОКАЖУ ВАМ СТЕНУ ДОБРОДЕТЕЛИ, ПОДЛИННУЮ ЖИЗНЬ ПОДЛИННОГО ХРИСТИАНИНА, КОТОРЫЙ ВЕРИТ В БИБЛИЮ, ПОЛУЧИЛ ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ И ПОДЛИННО СВЯТ, ЧИСТ И НЕ РАЗВРАЩЕН И ПОЛАГАЕТСЯ НА ГЛАВНЫЕ ПРИНЦИПЫ, НА НЕОПРОВЕРЖИМУЮ, ИСТОРИЧЕСКИ ТОЧНУЮ И БУКВАЛЬНУЮ ИНТЕРПРЕТАЦИЮ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ. ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ?

Еще бы мы его не слышали. У нас в ушах его голос будет греметь еще несколько недель. У меня уже начало гудеть в голове. Если бы Милостивый Бог Дональд остался, он бы прекратил это, потому что Милостивый Бог Дональд не тот человек, который позволяет пугать детей. Но он вышел, и от Зовите-Меня-Дэна нас отделяла только Магрит.

— ПИСАНИЕ — ЭТО ПОДЛИННОЕ И БУКВАЛЬНОЕ СЛОВО БОЖИЕ, И ВЫ ДОЛЖНЫ ПОВЕРИТЬ В ПЯТЬ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ ПРИНЦИПОВ. ПРИНЦИП НОМЕР ОДИН — ЭТО НЕПОГРЕШИМОСТЬ БИБЛИИ. ПРИНЦИП НОМЕР ДВА — ДОКТРИНА ЗАМЕСТИТЕЛЬНОГО ИСКУПЛЕНИЯ. ТРИ — НЕПОРОЧНОЕ ЗАЧАТИЕ И БОЖЕСТВЕННАЯ ПРИРОДА ИИСУСА.

Я чуть было не сказал, что это не три, а три и четыре, но мне не хотелось привлекать к себе его внимание.

— ЧЕТЫРЕ — ТЕЛЕСНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ ИИСУСА. ПЯТЬ — ПОДЛИННОСТЬ ЕГО ЧУДЕС И ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ ДО КОНЦА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ.

Именно ко второму пришествию Ньюхаус оказался совершенно равнодушен. Пес беспокойно оглянулся через плечо и рванул в раскрытую дверь. Я бы с радостью последовал за ним, но меня как загипнотизировали.

— СУЩЕСТВУЕТ ВСЕМИРНЫЙ ЗАГОВОР С ЦЕЛЬЮ УСТАНОВИТЬ ЕДИНОЕ МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ВО ГЛАВЕ С АНТИХРИСТОМ, И Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СПАСТИ ВАС. КАК ВАМ НЕ ПОПАСТЬСЯ В СЕТИ ЗАГОВОРА? КАК ВАМ НЕ ПОПАСТЬСЯ В СЕТИ ЗАГОВОРА, СПРАШИВАЮ Я ВАС? ПЕРВОЕ… — Зовите-Меня-Дэн явно гордился своими арифметическими способностями. Он стал загибать пальцы, отсчитывая спасительные приемы: — НЕТ СОВРЕМЕННЫМ ВЕРСИЯМ БИБЛИИ. ВТОРОЕ — НЕТ АЛКОГОЛЮ. ТРЕТЬЕ — НЕТ НАРКОТИКАМ. ЧЕТВЕРТОЕ — НЕТ ТАБАКУ. ПЯТОЕ — НЕТ СОВРЕМЕННОЙ ПОПУЛЯРНОЙ МУЗЫКЕ. ШЕСТОЕ — НЕТ ТАНЦАМ. СЕДЬМОЕ — НЕТ СОВМЕСТНОМУ КУПАНИЮ. ВОСЬМОЕ — НЕТ УНИВЕРСАЛЬНОЙ ОДЕЖДЕ ДЛЯ ОБОИХ ПОЛОВ И БЕСПОЛЫМ ПРИЧЕСКАМ. ДЕВЯТОЕ — ВЫ ДОЛЖНЫ ПРИНЯТЬ ИСТИНУ БИБЛИИ ДОСЛОВНО.

— Разве эти люди соль земли?

Хотя эти слова были сказаны тихо, прозвучали они громко. Их произнес Милостивый Бог Дональд, стоя в дверях. Он чуть вспотел под сутаной, но в остальном ничуть не пострадал. Зовите-Меня-Дэн улыбнулся ему. Это была его первая улыбка с тех пор, как он выступил на сцену. Хорошо, что он не сделал этого раньше. Зрелище было не из приятных.

— «Обезьяний процесс»[5], — подтвердил он. Чем бы там ни занимались обезьяны в этом процессе, кажется, он решительно отрезвил поведение Зовите-Меня-Дэна. — Вы преподаете вашим детям Концепцию Разумного Творения[6]?

— Я учу их, чему могу. В основном тому, что уже есть у них в душе.

— Не возражаете, если я их немного просвещу?

Милостивый Бог Дональд посмотрел на нас, он как будто раздумывал, можно ли нам доверять. Потом кивнул, разрешая Зовите-Меня-Дэну продолжать.

— Я хотел бы объяснить вам следующее, — сказал Зовите-Меня-Дэн. — Концепции Разумного Творения свойственна научная полемичность. Эволюция становится возможной благодаря невероятным качествам, которыми обладает примордиальная протоплазма. Оглянитесь вокруг, и вы увидите, что мир слишком сложен, чтобы возникнуть по чистой случайности. Это мы называем Аналогией Часовщика. Представьте, что вы нашли в поле часы. Вы увидите, какое множество сложных частей необходимо им для работы, и таким образом придете к выводу, что их сделал часовщик. Итак, Концепция Разумного Творения — это теория, утверждающая, что за всем на свете стоит великий часовщик, поскольку сложность систем мироздания подразумевает, что ее сотворил предусмотрительный и разумный творец.

Я не мог оторвать глаз от Мальчиков. Неужели кто-то вправду задумывал их сотворить? Признаюсь, порой, когда я гляжу на Санта-Маргариту-и-Лос-Монхес, я ловлю себя на мысли, что за этим стоит какая-то образующая сила. Но потом, стоит приглядеться поближе, я прихожу к выводу, что, какова бы ни была эта сила, штука-то вышла убогая и держится на соплях. Конечно, делалось это все с лучшими намерениями, но явно не таким мудрым стариканом, которому бы ты доверил создать для тебя мир. Скорее криворуким олухом, который кое-как сводит концы с концами, как и все остальные в этом мире.

— Мы, ученые, устанавливаем подлинность этой системы тремя способами. — Он снова поднял кверху ладонь с растопыренными пальцами. — Во-первых, это Неупростимая Сложность. Возьмем, к примеру, мышеловку. Если вы уберете из нее хоть одну деталь, она перестанет работать. То же и с нашим миром. Уберите из него хоть одну деталь, и остальное не будет работать. Иными словами, наш мир был запланирован, иначе в нем не хватало бы деталей, которые выполняют нужные функции.

Во-вторых, это Упорядоченная Сложность. Задуманная и сотворенная вещь одновременно и сложна, и служит какой-то цели. Одна буква алфавита упорядочена, но не сложна. Беспорядочный набор букв сложен, но не упорядочен. Шекспировский сонет одновременно и упорядочен и сложен. То же относится и к нашему прекрасному миру.

В-третьих, мы живем в мире, который мы называем Тонко Настроенной Вселенной, где все, что нам нужно, точно подходит ко всему остальному. Для жизни необходимо совпадение слишком многих факторов, чтобы она могла возникнуть случайно, поэтому за нею должен стоять Разумный Творец. И этот Творец — ГОСПОДЬ ВСЕМОГУЩИЙ, И ОН ДАЛ НАМ СВОЕ СЛОВО В БИБЛИИ, И ВЫ ДОЛЖНЫ ВЕРИТЬ В ЕГО СЛОВО И ПОСТУПАТЬ ПО СКАЗАННОМУ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО СЛОВО БОЖИЕ.

Его временный провал в область строчной логики оказался кратким. Зовите-Меня-Дэн снова грохотал прописными. Он выступил из-за аналоя, подошел к краю помоста, наклонился к нам и, по стечению обстоятельств, обратился к Мальчикам:

— ВОТ ВЫ, ВЫ ЗНАЕТЕ СВОЙ КАТЕХИЗИС?

— Он был кот, — пробурчали Мальчики. — А мы зайчики.

Огорченный этой, как он подумал, шуткой (если б только он знал), Зовите-Меня-Дэн укоризненно сказал, что нехорошо им смеяться над СЛОВОМ БОЖИИМ, что это простая, КАК БОГ СВЯТ ПРОСТАЯ ПРАВДА, КОТОРУЮ МОЖЕТ ПОНЯТЬ ЛЮБОЙ ДУРАК. И он стал оглядывать зал в поисках подходящего дурака, на котором он мог бы проиллюстрировать свою мысль. На минуту мне показалось, что он вернется к Мальчикам, ведь тупее их здесь точно никого не было, но даже Зовите-Меня-Дэн не до такой степени полагался на основные принципы. И тут поднялась Магрит. Пора было готовить Милостивому Богу ужин.

— Вы, мадам. Вы же поняли меня, правда?

— О да, сэр. Я очень понятая.

— Помогите мне, мадам. Объясните на том языке, который поймут эти люди.

Не самая удачная формулировка, но, кажется, есть какой-то афоризм о том, что «средство является сообщением»[7], и в таком случае Магрит была почти права. Разумеется, улыбка у Милостивого Бога Дональда разъехалась до ушей.

— Смелее, мадам. Скажите всем. Засвидетельствуйте истину. Скажите все, как есть, скажите ПРАВДУ, КОТОРУЮ ВЫ ЗНАЕТЕ.

И она сказала.

— Вот этот человек, — объяснила она, — фу-ты медалист, потому что зародился еще раз и верит в фу-ты медальные прицепы. Первый прицеп — непорешимость Библии. Второй — викторина поместительного исступления. Третий — непрочная зайчатина и божественная порода Иисуса с телесами, чудным сотрясением и вторым прошествием. А мы сами должны спасти всемирный заговор правительства, построить добротную стену и сказать нет буквально всему: современным наркотикам, местному купанию, популярному табаку и универсаму с одеждой для танцев на обоих полах. А еще все тоже могут родиться заново, как фу-ты медалист. Но сначала надо принять алкоголь и дословную истину популярной музыки, потому что она настоящая. Преподобный Стринг верит в безумное варение, потому что перемордальная плитоплазма имеет неприятные качества, из-за которых революция становится возможной, и называются они Часовые Налоги. И у него есть сложные часы и безумное варение, которое утверждает невразумительный творец. Ученые доказывают эту непростительную сложность на примере мышеловки, которая не работает, если убрать из нее хоть одну медаль. То есть, чтобы сделать мышеловку, нужны обязательно все медали. Другое доказательство — это совет Шекспира, который не просто набор букв, а пример непорядочного алфавита. И вот, раз уж он родился фу-ты медалистом, преподобный Стринг хочет включить людей в моральное общество…

— Эй, погодите, погодите.

Зовите-Меня-Дэн уже давно смотрел на Магрит, которая перевирала его речь, со все возраставшим страхом. Но когда он услыхал, как идеи Мэри Эдди Эдди-младшей, пускай даже исковерканные, просачиваются в его учение, он не выдержал. Но остановить Магрит было уже невозможно.

— Фу-ты медалисты говорят, что есть три основательных права: право на свободу прямого действия, запрет на личную жизнь и пытки растительной диетой. То, что животные не обглодают так называемый разум, — это не причина, чтобы не пускать фу-ты медалистов в наше моральное общество. Не вопрос, могут они говорить или могут они рассуждать, вопрос, можно ли их стравить? Потому что из-за безумных тварей они живут в тонкой вселенной, где все подходит ко всему, что они настраивают. Они думают, что мы все равно что растения и имеем те же права, как и те, кто стоит на конце невротического диапозитива. Поэтому они капают шампунь в ваши розовые глазки и убивают мясо Библии нравственной шизофренией. А раз у них есть слова Божии, которые только дурак может понять, надо делать так, как они говорят.

Когда Магрит закончила, Зовите-Меня-Дэн сидел в углу сгорбившись и жевал манжеты пиджака. Однако все кончилось хорошо. Наши гости покинули нас в тот же вечер, но на таком острове, как Сайта-Маргарита-и-Лос-Монхес, перенесенные вместе невзгоды сближают не хуже взаимной симпатии. Четыре месяца спустя Милостивый Бог Дональд получил приглашение на свадьбу преподобного Дэна Стронга и Мэри Эдди Эдди-младшей. Он не поехал. Ехать надо было за океан, в сильноразвитый мир. Но все же приятно знать, что Санта-Маргарита-и-Лос-Монхес может творить чудеса даже с самыми малообещающими душами.

Что касается Мальчиков, то в голове у них путаница, как у собаки, и нужно время, чтобы сказанное до них дошло. Через три дня после отъезда проповедников идеи Мэри Эдди Эдди-младшей просияли сквозь облака непонимания. Права животных! Прямое действие! Свобода животным!

Зоопарк Санта-Маргариты-и-Лос-Монхес не вполне отвечает современному уровню. Несколько проржавевших клеток с потрепанными образцами тех же птиц, которые порхают среди деревьев, пара не поддающихся идентификации кип шерсти, всклокоченный броненосец, две захудалые «большие кошки» и подозрительно пустая клетка для рептилий — вот и все удовольствие, не считая вольера для приматов. Именно к обезьяньему вольеру потянуло Мальчиков инстинктивное чувство родства. В тот день на свободу были выброшены пять бабуинов, два шимпанзе и одна недовольная горилла. Они страшно расстроились, и у них были для этого все основания. Только представьте себе, еще минуту назад вы сидели у себя в клетке, выбирали всякую вкуснятину из шерсти приятеля, и вдруг выскакивает пара атавизмов вида, считавшегося вымершим несколько тысячелетий назад, орет и кидается в вас консервными банками. Тут расстроится даже самая жизнерадостная обезьяна. В следующие двадцать четыре часа они буянили, качались на ветвях деревьев, с грохотом прыгали по жестяным крышам, кусали полицейских, скакали по спальням, крали кур, бросались камнями в зевак, кидались на молодых женщин, воровали яркие и блестящие побрякушки и подкрадывались к спящим собакам и ради забавы щипали их за гениталии, чтобы послушать, как они взвоют. И все это вытворяли одни только Мальчики. Облава на обезьян потребовала целой недели.

После этого подвига даже тетя Долорес поняла, что пора что-то делать. Мальчики с каждым днем становились все больше и свирепее и явно нуждались в том, чтобы поместить их в надежное учреждение, которое бы внушило им понятие о порядке. Если не посылать их в Соединенные Штаты или другое место сильноразвитого мира, куда-нибудь, куда угодно, где в избытке хватает исправительных учреждений, как я лично предпочел бы сделать, то нужно было хотя бы найти им место на Санта-Маргарите-и-Лос-Монхес, где бы они не принесли большого вреда. Поэтому тетя Долорес опустошила носок со сбережениями и купила им кадетский патент в армию. Выбор был между армией и полицией, но для полиции даже Мальчики не настолько плохи. Но этим дело не кончилось. Все не так просто. Однако это был шаг в верном направлении.

После того как тетя Долорес объявила о своем решении семье, я покинул ее дом и увидел, что меня дожидается Ньюхаус. Я отцепил его от своей ноги и нежно похлопал по голове. Может, подумал я, пойти прогуляться с собакой.