Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку

Глава 28

Кристина

Почти сразу перед Ангелиной встал такой же шот и она вместе со мной погрузилась в мир “Е*у и плачу”. Не одной же мне покорять танцпол. Я вообще танцу никак. Поэтому не думаю, что танец швабры и мочалки, помог бы в моём деле. А бывшая Кирсанова — огонь и звезда танцпола! Видимо она недооценивала свои таланты, когда рассказывала про подруг и её никчёмные умения.

Выглядела она — потрясающе, и двигалась эротично и без вульгарщины. Её язык тела мне нравился… И почти сразу затянула в танец так ловко, что и мне стало казаться, что я “ничего”. Эти пляски даже перетянули на себя внимание толпы.

Ох! А какая нормальная баба под Миладзе-то не спляшет?.. Особенно на ВиАгре!

— Слушай, ты Ромке реально доверяешь? — как бы невзначай обронила Ангелина, тесно прижимаясь ко мне со спины. Мой мозг уже не хотел о таком думать. Мне вообще думать не хотелось, было легко, задорно.

— А что ты предлагаешь? — муркнула, не особо этим запариваясь, потому что “Красиво я вошла в твою грешную жизнь” и “Красиво я ушла из неё!”.

— Я бы ей морду расцарапала, а ему… — задумчиво промычала Ангелина, — устроила секс-террор, — прорычала как кошечка.

Я даже с ритма сбилась, провернулась лицом к лицу к бывшей Ромы:

— Это как?

Ангелина двигаться не перестала, наш танец был уже очень игривым и шаловливо-дружеским:

— Доведи до кульминации, но не дай кончить, — коварно улыбалась Ангелина, опять за спину ступив. — И так несколько раз… — это добавила на ухо и оче-е-ень эротиШно.

Я понимающе кивнула:

— Мы это уже прошли, и как раз застопорили на том, чтобы уже наконец это сделать! — разоткровенничалась. — Знала бы ты… — застонала я от бессилия.

— Тогда самое то! — томно шуршала Ангелина. — Значит, пора уступить. И дай ему так, чтобы у него крыша съехала.

— Да я и не против! — почти подвыла. — У меня скоро от недотраха у самой крыша съедет. Да он… вечно занят, — добавила с иронией.

— Знакомая песня, — фыркнула Ангелина. — Тогда… последнее оружие, — заговорщически хихикнула.

— Предлагаешь оседлать его при этой Змее? Пусть она от зависти подавиться слюной, ну и трусы влажные сменит.

— Как вариант, — хохотнула Ангелина, — но чтобы не так скандально, — промурлыкала, медленно по мне извиваясь вниз и так же плавно поднимаясь, — выведи его на эмоции, и когда Ромка от переизбытка спермы не сможет больше терпеть, — крутанулась, чуть волосами тряхнув, показывая всем как эротично её белоснежные кудри прыгали, — поверь, — обняла со спины и нагло качнулась, словно эмитировала акт, — секс у вас будет…

— Твои бы слова, ему бы в уши. СЕКС! — протянула я, вкладывая в слово всё тайные мечты и от своей распущенной фантазии воспламеняясь и покрываясь мурашками… А секундой погодя осознала, что за спиной совсем не Ангелина, а в мой зад целится отнюдь не телефон…

Мужские руки на моих бёдрах, скользят медленно… вверх и опять вниз. Хозяйски на талию, поворот… И я оказываюсь лицом к с каким-то брутальным самцом. Нереальным…

Я таких только по телику видела!

Кожа бронзовая, вьющиеся волосы, белоснежная улыбка, светлая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами, открывающая вид на загорелую грудь с тёмными волосками.

Высокий, статный, крепкий…

Жеребец!

И он меня в танце вёл весьма умело и ловко. Его движения на грани недопустимого, откровенного заводили не на шутку. Я и так пылала, потому и не думала останавливать или отказывать. Уж больно силён был напор. Да и не отказывают таким, если только уже после…

— Крис, — предостерегающе моё имя прорычали сбоку. — Кри-и-ис! — Обманчиво спокойно рядом стоял Роман.

— Ой, — я жадно хватанула воздуха, потому что от горячего танца кислорода не хватило, голова кружилась. Крепкий руки меня всё же держали в объятиях, причем незнакомец прижимался к спине и заду…

— Да, это я… — дурашливо улыбнулась. А что ещё сказать?

— Вы позволите? — Кирсанов красноречиво глянул на моего партнёра. Это формальная фраза и брошена потому что так требовал этикет.

— У нас срочный урок польского! — не дожидаясь ответа моего нечаянного, но такого брутального жеребца, Кирсанов рывком меня подтянул к себе.

— Не хочу знать, что это значит, с чего веселье, попойка, танцульки, но ты нарвалась на наказание, — мы отнюдь не танцевали. Роман Игоревич, наплевав как это смотрелось со стороны, тащил меня прочь из бара.

Первой остановкой стал крохотный тёмный коридорчик между баром и залом.

Я ещё прикидывала, чтобы отчебучить колючего и желательно на польском, раз уж он на него намекал, но всё пьяно-разумное вылетело из головы, когда я оказалась прижата к стене, а мои губы — в плену губ Ромы. Его язык хозяйски протаранил мои зубы: ворвался, утверждая свою власть в моём рту. И не давал продыху несколько убийственных секунд, тиская моё измученное половой диетой тело. Я уже начала стекать по стеночке, когда Кирсанов, садюга, прервал поцелуй и рывком потащил меня дальше.

Таких остановок-дразнилок было до хрена: коридорчик, уборная, которую пришлось срочно освобождать, закуточек в холле, стенка между ресепшеном и кадкой с большим цветком. Я уже подвывала, скулила, молила, кляла, требовала, проклинала…

Я уже сгорала, текла… мне было плевать на чужие глаза, на сплетни и прочую фигню. Я хотела не-своего-босса. И немедля!!!

— Тут камеры везде! — рычал Ромка, когда мы быстрым шагом бежали по коридору, выискивая где бы уединиться, но уверенно двигались в сторону лифта.

У картины аля-Пикассо пообтирались об стенку и я не выдержала. Пнула первую попавшуюся дверь “Для персонала» за руку за собой увлекла Ромку. Дверью хлопнула и на него набросилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍До последнего думала, что подыхала от желания больше него. Но когда он бешеным Зверем перехватил инициативу и, прокрутив на месте, меня впечатал в дверь, поняла — что мы сейчас спалим к чёртовой матери всю гостиницу, ну и Крым, что уж там…

— Бл*, довела, — с мукой прорычал и рывком усадил на себя.

Мы захлёбывались желанием, душили друг друга поцелуями. Даже кусались от переизбытка чувств. Стонали, рычали, урчали, голодно вгрызались, торопливо заголяя друг на друге что и как получалось, чтобы дорваться до вожделенной плоти.

Ткань трещала, пуговицы летели прочь. Дверь за мной жалостливо постукивала-поскрипывала.

Я от похоти почти сознание теряла. Обнажённой плотью чувствовала твёрдое желание Кирсанова, ловко высвободившего член из плена брюк и плавок. Мои трусики с треском освободили томящее лоно.

Я задрожала от нетерпения, едва не рыдала, отсчитывая секунды до вторжения, как Ромка чертыхнулся:

— Бл*, презика нет, — сглотнул натужно, но явно на грани заорать.

Я тоже застыла, туго соображая о чём сейчас ещё-не-мой-и-почему-до-сих-пор-ещё-не-мой, а когда дошло, выдавила весь яд, который сегодня копила вечером:

— Успел запас израсходовать на змею?

— Крис, — прорычал утробно Кирсанов, пиля меня отчаянным взглядом.

— Я на таблетках, — смилостивилась тотчас. — Млять! Сделай уже это!!! — на этом меня накрыло блаженной волной микрооргазма. Я прогнулась, задохнувшись стоном удовольствия и Ромка этим воспользовался, вколотившись в меня глубже.

— Бл*, - опять ахнула, оглохнув от очумелого боя сердца и ослепнув от фейерверка перед глазами. Только потом до меня дошло, что это мы по двери на стенку переехали и сейчас Ромка меня вбивал в переключатель, поэтому цветовая подсветка “вкл-выкл” была эффектной. Хотя в первый раз показалось, что это меня вот так накрыло, но при втором, третьем… пятом повторении, поняла, что плевать…

Меня затрясло, отпуская, а Кирсанов с глухим рыком продолжил толкаться… с дикостью, остервенело и до боли сжимая мой зад и не позволяя хоть на чуть-чуть оказаться дальше ему желаемого.

Я никогда не кончала вот так… а сейчас меня от каждого толчка пронзало волной лихорадки. Я воспаряла и качалась. Опять взмывала и кружилась… как снежинка, попавшая в ветрянной поток…

— Бл*, - вот теперь мою звездную эйфорию экстаза протаранил низкий протяжный стон Ромки. Его как и меня потряхивало от пережитого и испытываемого.

И я… впервые не желала разжимать ноги, чтобы любовник из меня вышел. Этого боялась до одури, до слёз… Поэтому вдавилась сильно, держалась крепко и наслаждалась тем, как он глубоко. И какое щекотливое ощущение внутри от его… семени. Это неожиданно приятно. А ведь несмотря на таблетки, Макса просила в меня не кончать. Всегда казалось не особо приятным потом чувствовать, что осталось ещё какое-то напоминание о акте. Даже заикалась о том, что всё это как-то негигиенично.

Чёрт! С Ромкой это охренительно приятно!

— Прости, — забормотал Кирсанов, всё так же уткнувшись в мою шею. Голос виноватый…

— Ничего, бывает, — заверила, ведь отсутствие резинки, конечно, не есть хорошо, но и переживать уж так не стоило. Если только о ЗППП.

— Я исправлюсь, — пробормотал Ромка.

— Купишь годовой запас? — отшутилась я, реально не догоняя, зачем так волноваться.

— Годовой запас? — уточнил Кирсанов, оторвавшись от меня, глянул озадаченно:

— Я про секс, — пояснил ровно. — Его продолжительность… — добавил, пояснительно. — Я же говорил, что вряд ли смогу поразить в первый раз, но я не скорострел, клянусь! — с таким серьёзным видом, что я нервно заржала.

— Что смешного? — напрягся Кирсанов.

— Ром, — уткнулась лоб в лоб и мягко поцеловала: — Ты был охренителен, — перестала хохотать, но улыбалась. — И всё получилось охренительно.

— Правда? — нахмурился Роман, всё ещё не веря.

— Даже лучше, чем я представляла, — призналась, перебрав его волосы пальцами на затылке.

— Если что, я никогда так быстро…

— Я тоже никогда не кончала от первого же вторжения, а с тобой кончила. Так что, суди сам, получилось у тебя или нет меня удивить сексом. Да и весь “недолгий” процесс я весьма ярко оргазмировала.

— Ты такая легкокончающая? — изумился Кирсанов.

— И не мечтай, — шутливо обломала. — Чтобы я кончила нужно попотеть.

— Я потный, — усмехнулся Ромка и лизнул меня: — Ты тоже, — голос съехал на пару тонов, — значит, я был на высоте… — начал с вопроса, а закончил смазанным утверждением.

— Высоту ещё брать и брать, — не щадила его самооценки. — Но шанс исправить кое-какие недочёты и покорить всё высоты, пожалуй, дам… — сдалась на милость почти-победителю-будущему-покорителю.

— Тогда, что, в номер? — принял вызов Кирсанов.

— Да, теперь я уже до него дойду, — призналась с блаженной улыбкой.

Утро впервые было болезненно-сладким. За всю мою, чёртову жизнь, я впервые чувствовала, что после бессонной ночи не хочу закрывать глаза. Вдруг проснусь, а Его уже нет? Вдруг он растает и превратится в воспоминание, эротический сон.

Я так долго этого ждала, думала, но только теперь поняла, что вообще не предполагала как всё будет. Охренительно? Ха-ха. Я-то думала “охренительно” — это когда оба кончили, а оказалось…

Как же приземлённо я обо всём этом мечтала, где-то на уровне всунул-вынул, как школьница.

Всё оказалось так, что другой секс меня теперь не устроит.

Лучше никак чем не ТАК!

Новое правило по жизни…

И самое смешное, что ни разу я не вспомнила Макса, ни плохим, ни хорошим словом. Только на утро… и создалось ощущение, что он меня… обманывал. Выдавал за секс какую-то нелепую подделку. Халтуру.

Так и хотелось встретиться с Кравцовым и начать качать права, мол: “Алло, мужчина! Требую компенсации! Вы у меня сколько лет-то украли? Их кто возвращать будет?”

Обо всём этом я размышляла, лёжа на смятой раскалённой постели. Помятая, покусанная и измученная, как после бойни. А Рома лежал рядом, уперев голову в мой обнажённый бок. Не спал, но глаза закрыты, как будто мечтал.

— О чём думаешь? — муркнула я, очень надеясь, что не буду выглядеть как любительница “поболтать в постельке”.

— О тебе, — ответил он, не открывая глаз.

— Если это мысли о том, как бы сбежать, то не волнуйся, за штаны хвататься не буду.

— Я голый, — хмыкнул Рома.

— Окей, за яйца, — и я усмехнулась. Рома голову поднял, с ленцой на меня глянув:

— Всё так плохо, что даже не попытаешься? — он нагло напрашивался на комплимент, и очередную благодарность в виде секса.

— Мы и так все нормативы по нормальности побили, — со смешком призналась. — Я только руки и ноги ещё как-то ощущаю, остальные места…

— Хм, есть чем заняться, — опять дурил Кирсанов.

— Ром, — протянула деланно слезливо. — Нам вставать пора. Завтракать и… телефоны включить. — Вчера мы дружно, почти синхронно, по обоюдному согласию, на “раз, два, три” их вырубили, чтобы нам не мешали. Опыт уже был, поэтому решили упредить лишние помехи.

— Кто его знает, сколько времени, и кто нас разыскивает? Дверь мы тоже не открывали, а народ искал, стучал, орал… — пыталась достучаться до здравомыслия.

— Они были пьяные, — напомнил Кирсанов. — Но ты права, — проворчал лениво и без особого желания покидать постель, — сегодня насыщенная программа, — бурчал в меня. — После завтрака начнёт подтягиваться основная масса. Рекламщики, заказчики и группа сопровождения. Комиссия… папарацци, в двенадцати часов начнёт репетиция презентации.

— А её не сольют? — озадачилась я. — Журналисты, фотографы…

— Только нанятые и проверенные, у кого эксклюзивные права на обзор. Они будут набирать материала, чтобы потом богаче осветить…

— Хм, — надула губы, — напомни, — кисло поинтересовалась, — а я здесь зачем? Ну кроме “сопровождения”?

— Польский, — хмыкнул Кирсанов.

— Сэм? — деланно изумилась. Понятно, что под дуру косила, но так было хорошо и дурашливо.

— Язык, — прикусил меня за бок Кирсанов, и я взвизгнула от неожиданности:

— Ауч, — попыталась его спихнуть с себя, да он сильнее был, зафиксировал мои руки по разные стороны:

— Куда собралась? А как же углублённый урок?

— Ах да, — кивнула с улыбкой, потому что Ромина рука вновь скользнула по моей ноге, вызывая неизменную волну жара и томления.

— Урок, помню, — хихикнула, когда ладонью бессовестно скользнул между моих ног, губами вычерчивая влажную дорожку по животу, но в направлении, куда пальцами уже добрался.

Это было дико… и странно. После умопомрачительной, изматывающей ночи секса, в который раз загореться от желания.

Организм ведь не вечен, как и силы не беспредельны, но Рома легко ломал эти убеждения мягкими поцелуями, короткими прикосновениями, тем самым… голодным, многообещающим взглядом, от которого я то горела, то замерзала, то истекла, то истлевала… Я опять хотела и вновь была готова!

Душ принять одной не получилось. Я всё к себе порывалась убежать, да Рома меня за талию поймал, ловко, словно ничего не весила, через плечо перекинул, и не обращая внимания на мой визг и смех, ну и конечно, просьбы поставить меня на пол, уволок в ванную комнату.

Пока смущал походом в туалет, я спряталась в душевой, но уединение было нарушено, когда ко мне вторгся сексуально-озабоченный не-мой-босс и опять в несколько оглаживаний, жарких поцелуев и совершенно неприличных пожеланий, которые озвучил тем самым бархатным голосом, от которого по коже мурашки носились и я плавилась, точно масло на сковороде, я безропотно отдалась… у мутно-прозрачной стеночки кабинки.

— Чёрт! Чёрт!.. — уже носилась по своему номеру, куда всё же добралась с позволения Ромы, хотя первые попытки уйти заканчивались очередным сексом на столе/у стены/на тумбочке.

Это напоминало сдвиг малолеток на сексуальной почве обострённый обоюдной химической реакцией друг на друга. И смех, и грех, но чёрт возьми, я никогда и никого ТАК не хотела. Да и не вспыхивала никогда ТАК быстро. Что такое секс? Ну… обязанность. Ну два-три, максимум четыре раза в неделю.

А тут не просто два-три-четыре раза за ночь, а так долго, так по-разному. Мы уставали, выдыхались, падали в изнеможении, лежа в объятиях друг друга и отдыхали. Засыпали, просыпались и продолжали. Я должна была пережить это раньше. Должна была знать, что такое любить друг друга не прекращая, не останавливаясь часами. Но в итоге краснела, как невинная девочка и ужасно радовалась, что Рома — первый. Первый во многом, ох, чертовски во многом!

Убежать получилось, когда телефоны включили и тотчас посыпались уведомления об СМС и звонках как на его айфон, так и на мой мобильный. Пока Кирсанов занимался разбором входящих и непринятых, я торопливо чмокнула его в щёку\губы:

— Всё, побежала. Встретимся внизу, — и выскочила за дверь. Запоздало вспомнив, что так и не узнала, что мне было нужно, а лучшего момента может не найтись, мы всё же одни, быстро заглянула в номер:

— Ром?

— А? — отстранённо оторвался от экрана айфона Кирсанов.

— А Вадим в курсе, что вас слили?

— Конечно, — кивнул задумчиво. — Не волнуйся, я ему сказал, что это не ты…

— Я не о том, — мотнула головой. Зато теперь стало понятно почему второй Игоревич не удивился моему появлению. — Он знает, что вы успели переделать проект и изменить концепцию?

— Я ВСЕМ велел об этом молчать! — строго на меня посмотрел Кирсанов. — Ты же понимаешь, что и тебя это касается?

— Конечно, — заверила с лёгкой обидой, что Рома опять меня глупой посчитал. — Просто хотела понять, что он тут делает…

— Отдыхает! Напросился с нами. Он не занимается такими делами как мы. Только расширением клиентской базы и связью с общественностью ровно по тем направлениям, которые ему задаю.

— Значит, внутренняя каша его не касается? — уточнила уже в мыслях.

— Да. А почему ты спрашиваешь? — ещё сильнее нахмурился Ромка.

— Да так, — легкомысленно дёрнула плечом. — Всё, теперь я точно убежала! — опять скрылась за дверью. Быстро включила телефон, жадно глазами пробегаясь по списку непринятых звонков и смс.

Меня только Сэм искал. И конечно же я ему набрала:

— Да, Сэм, — ворвалась к себе в номер, и спешно стянула вчерашнее платье. Швырнула по нетронутую постель, и ступила к шкафу.

— Где тебя черти носят? — возмутился Польски.

— Выбирай, — хохотнула, не скрывая счастья в голосе и уже в шкафу вешалки с нарядами перебирая на предмет “чтобы надеть!” — Могу солгать или промолчать…

Пауза была короткой:

— У-у-у, детка, — протянул восторженно Сэм, — да ты даже через мобильную связь светишься. СЕКС был! — заключил убийственной логикой. — И судя по голосу, это было охренеть-не-встать… — задумчивая пауза и смешок:

— Зато теперь понятно, почему не мог дозвониться. Короч, — тараторил привычной манерой, — я внизу. Завтрак ждёт. Я жду. Есть что перетереть! — заговорщически.

— Н-да, подождёшь минут пятнадцать?

— Время пошло!

Я с довольной улыбкой откинула телефон, не желая больше думать о таких прозаических вещах, как расследования. В моём розовом эротическом мире попросту не существовало таких глупостей, как работа\злые люди\Вадим\Макс\сливы и всё остальное.

Забежала в ванну, в третий раз за утро залезла под душ, чтобы окончательно взбодриться, и стала приводить себя в порядок.

Щедро намазала покрасневшее от поцелуев лицо увлажняющим кремом, разодрала свалявшиеся от тасканий по подушке кудри, чуть не со слезами отчаяния замазала тоналкой следы укусов-засосов на шее и оценила видок. Бешеный… мягко говоря. И взгляд, и щёки, всё выдаёт “охренительный секс”.

“Чёрт-чёрт-чёрт! Рома! Ну что за чёрт?! Можно было как-то поаккуратнее!”

И улыбнулась придурковато-счастливо. На самом-то деле, конечно, нельзя. Как-будто я вела себя лучше. Решилась на все безумства, о которых раньше даже подумать не могла. Даже на то, о чём раньше говорила только очень тихо и очень шёпотом.

Не найдя резинок для волос, перетряхнула всю косметичку, и с удивлением извлекла с самого дна упаковку противозачаточных.

“Пила или не пила?”

Посчитала количество, сходилось на том, что вчера, как послушная девочка таблетку пила, хотя такого быть ну точно не могло…

Странное чувство, дежавю одолело. Я будто бы эти самые, привычные мне таблетки видела впервые.

Может утром хапнула, зная что вечером не вернусь?

И так и эдак прикинула про себя, пожала плечами и выпила очередную.

Мда, после такой ночи можно запросто пить три, чтобы наверняка!

Хихикнула про себя, закинула пачку в косметичку и побежала одеваться.

На завтраке толпы, естественно, не было. Я опоздала. Но Польски меня дождался. Впрочем, как и Кирсанов. Он, сидя за столиком для четверых, неспешно попивал чай и что-то изучал в телефоне.

— Я уж думал тебя потерял, — на миг поднял на меня глаза Рома и опять уткнулся в айфон.

Я покосилась на приятеля, который красноречиво таращился на нас и ждал меня.

— Не поверите, — придала голосу шутливого официоза. — Шеф так работой нагрузил, еле справилась!

Кирсанов улыбнулся, глянул на меня бегло-оценивающе:

— Это только начало, — прозвучало многозначительно, а я как малолетка на первом свидании краской задалась и предательским жаром в теле, уже предвкушая те сладкие “продолжения”.

— Надеюсь, — всё же отозвалась. — А то, язык у вас слабоват…

Кирсанов ТАК на меня посмотрел, что я едва свой не проглотила, запоздало осознав, как двусмысленно прозвучало.

— Нарвётесь, Кристина Анджеевна и я докажу, что я ещё тот полиглот.

— Не сомневаюсь, — улыбку уже скрыть не могла. Рома простил мою шалость:

— Одета по типу, чтобы такое надеть, чтобы подольше снимать?

— Утро выдалось холодное, — брякнула, переступив с ноги на ногу и стискивая клатч перед собой обеими руками. — Ты не против, если я сяду к Польски? — виновато поинтересовалась.

Ого, удосужилась более внимательного взгляда Кирсанова. Он хмуро меня ощупал глазами, покосился на сияющего Сэма и с неудовольствием покачал головой:

— Не против, мне всё равно нужно кое-какие моменты уладить!

— Тогда, — чуть потопталась рядом, не зная, как вести себя после случившегося и сказанного, но благоразумие орало, держаться нейтрально, что и сделала:

— До встречи! — махнула пальчиками и поспешила к другу.

— И? — открыла меню, хотя Польски заверял, что завтрак уже меня ждёт. Завтрак и правда ждал, Сэм даже стильную каталочку раздобыл, заставленную тарелочками с тортиками-салатиками и сырничками, как в лучшей столовке. Первое-второе-третье и компот. Годы идут, совок не уходит. А как же такой уже привычный русскому человеку шведский стол?

Пошептаться толком не успели, Сэму позвонили.

Он телефон взял и глядя на экран, наморщил лоб:

— Лёгок чёрт на помине, — буркнул ворчливо и ответил на входящий: — Да. — Пуза. — Угу, — кивнул задумчиво. — Не вопрос, — опять кивнул. — Когда? — на меня глянул и опять нахмурился. — Сейчас буду… Вадим, — отчитался, только сбросил звонок. — Просит зайти. Вчера так напился, что я его еле до номера дотащил.

— Что? — подивилась я.

— Да, он вчера был в ударе. Отжигал за всех, пил тоже… Праздновал не пойми что, и чуть стриптиз не учудил. Так как дама его сопровождения отказалась от его компании, а я числюсь его помощником… Не хотел, чтобы Кирсанов потом бледнел выслушивая, как его работник чудит, поэтому вчера взялся его до номера отвести.

— И что? — теперь чуть улыбнулась, страшась продолжения.

— Пошлячка! — фыркнул Польски, закатив глаза. — Я же не тела ради, а дела! — значимо. — Его на постели оставил, а сам, — понизил голос, — чуток у него покопался…

— Где? — опять пошутила.

— Нет, всё же Кирсанов тебя разратил, — хохотнул Польски. — Не в штанах, а в портфеле его! — как для глупой пояснил. — В доках ничерта не нашёл. Ноут был разряжен… зато, — подмигнул. — Я флешку у него стащил.

— Какую и зачем?

— Его… для того, чтобы узнать, нет ли у Вадимушки ничего компрометирующего на Ромашечку.

— А если там важное и по работе?

— Он в отпуске, Крис, — напомнил Польски. — И я её уже вернул. Скопировал, что было… и обратно положил. Ну и для верности, если это вдруг компромат, перезалил вместо компромата…

— Мы не уверены, что это компромат! — настояла я.

— Ну и не страшно, если что! Короче вместо доков залил все части “Сумерек”, а вместо видосов двадцать серий сериала “Дневники вампиров”. И не спрашивай откуда они у меня! — категоричный жест. — Полночи перекачивал. Кто вообще в наше время флешками пользуется? Подозрительно это, Кристя!

— А если. Он. Ни при чём?

— Скажу, ой! Перепутал со своим! — скосил под дурака.

— И что там было? — уточнила, а сама тихо восхищалась сообразительности друга.

— Пока не знаю, говорю же долго качал. Ты ноут мой видела? Он подох от первого же видоса. Так что до дома не откроем, это для моего старика перебор, — скис Польски и затылок почесал. — Лан, шеф проснулся. Отходняк жуткий. Пойду спасать… прикопать всегда успеем! — улыбнулся обескураживающе. И я посмеялась его жуткому чувству юмора.

— Кстати, не болтай лишнего, — решила поделиться тем, что узнала. — Роман ему ничего не говорил о новой концепции. Вадим не должен быть в курсе!

— Ок, будет интересно глянуть реакцию, когда не старый проект заиграет, а новый, — рассудил задумчиво и подмигнул: — Лан, побежал. А ты завтракай и колоритней, а то такими темпами сгоришь… на работе, — добавил дружеским подколом.

Я краской залилась, а если учесть, что кусочек булочки в рот положила и чаем запила, естественно подавилась.

Польски услужливо по спине постучал, ещё разок поржал над моей измученной моськой, намекнул, что нарядец нужно бы той бабке с которой я его стянула вернуть, и был таков.

Обязательно бабке верну, и даже с большой радостью, когда синяки в области всего тела сойдут. А лучше бы и не сходили, и новых мне! Новых каждый день и побольше!

Так что завтрак прошёл в гордом одиночестве и в собственных мыслях, плавно перетекающих с детектива на эротику и обратно.

Не успела я подумать, что как-то больно тихо в гостинице, начался форменный беспредел. Будто поблизости остановился автобус и выгрузил толпу народу.

Гвалт голосов, музыки. Гостиница забурлила. И меня этой волной утянуло. Вернее, локомотивом под именем Кирсанов… Отыскал в ресторане. Подгоняя, увлёк в конференц зал, где мы всегда были рядом, но в массе и шуме.

Я была как молчаливое, улыбчивое приложение к… Вроде нужное, но редко используемое. Рядом и готовая по первому требованию выполнять вверенную работу… основную конечно же!

Работа кипела. Вдоль стен вывешивали проект на огромных листах ПВХ, с красивыми логотипами, паттернами поисками и текстами. Это всё ускоренно подбивали Ксю и Саня.

Девочки-официантки в “форме” сотрудниц “Централ Пэлас” крутили друг перед другом задами и разносили для гостей подарочные наборы и мини-презентации на больших карточках формата А3.

— Слушай, — не удержалась я, устав торчать за спиной Ромы, пока он перебирал текст презентации. — А ты сам будешь речь толкать?

— Не знаю. Нет, — мотнул головой Рома. — Вообще, конечно, лучше бы это сделать Сэму, но он от одного упоминания дрожит.

— Шутишь? Он же звезда!

Я нашла взглядом Сэма, который и сидел в углу, обняв коленки и качался из стороны в сторону, как деревенский дурачок.

Ого, неожиданно…

— Звезда, ага, но боится. А мне лучше сидеть за столом, они там слушать его не будут. Будут сидеть и просто задавать вопросы один за другим, и мне бы лучше им отвечать. Выступающий — чисто так, для галочки. Как его взбодрять будем? — хохотнул Рома, а я закусила ноготь. Идея-то, конечно, была, но такая дурная, что страшно становилось.

— Я… могу кое-что предложить. Но… я уже жалею об этом…

— Ну? — Рома улыбнулся, поощряя моё желание помогать. Удивительный оптимист, это он ещё моей гениальной затеи не слышал.

— Мы же представляем проект на двух языках, мол интернациональненько и необычно…

— Ага, — он кивнул.

— Может и презентацию так же проведём?

— Предлагаешь бедолаги для пущего ужаса выучить ещё и польский текст? — скептически вскинул брови Рома.

Сэм, который только-только перевёл дух и приблизился к нам, тихонько выматерился и собрался было бежать, а я его вовремя поймала за руку.

— Нет. Я буду с ним. Блестнём, как на Евровидении, мультиязыковое представление! — бабахнула идею с наигранным энтузиазмом.

— И ты это сделаешь? — заинтересованно смотрел на меня в упор Кирсанов.

Кинула.

И я себя, полиглотку, уже ненавижу!

Вот так я опять оказалась вмешана в работу фирмы. Мне конечно льстило, что Рома доверял, но это и пугало… Я отчаянно боялась его подвести!

После обеда, за которым Кирсанов меня увлечённо инструктировал, я уже более-менее пришла в себя, но главное, как масляный блинчик, сиял Сэм.

— Переоденься, — кивнул, не глядя Рома. — Что-нибудь строгое, но летнее.

— Зачем?

— Поедем встречать главного заказчика.