Брак на заказ

ГЛАВА 5

- Апчхи! Мухомор им в селезёнку! — прогнусавила я себе под нос. — Апчхи! Ар-р!

Облако пыли с очередной папки поднялось в воздух, но я, наученная уже горьким опытом перебирания полусотни точно таких же бесценных архивных сведений, задержала дыхание и зажмурилась на всякий случай. Здесь с начала времён вообще убирались? Даже в комнате Хайраша не такой бедлам. Хотя ранее именно она была для меня образцом беспорядка. Оказывается, мне просто сравнивать было не с чем.

Уверена, для бюрократов в аду точно есть особое место! Самое жаркое и с миллионом никому не нужных бумаженций…

И да, я была абсолютно права — большинство папок с делами было приблизительно одинакового содержания: заявление и объяснительная, иногда несколько объяснительных и опись имущества жертвы к нему. Иногда — скудные потуги следователя собрать улики и свидетельства, но и те в большинстве случаев так ни к чему и не приведшие. Хотя несколько дел всё же были расследованы — виновные наказаны. Зачастую под такими делами стояло одно и тоже имя — Роберт Коллинс. С одной стороны, хорошо, что хоть один человек в этом рассаднике лентяев работает. С другой — не хотела бы я, чтобы этот господин заинтересовался моей персоной. Пока ни одно дело, подписанное его именем, не было отмечено грифом — “не раскрыто”.

Но мистер Коллинс в основном занимался убийствами. Потому, пока я никого не убила и меня пока тоже миновала участь жертвы — могу не волноваться.

Кражи тут в принципе никто расследовать не желает.

Проклятье.

Ну вот как людям искать справедливость? Как в неё верить? Даже совесть проснулась. Совершенно некстати. Вместе с тем пострадала моя самооценка. Я-то думала, что талантище, а оказалось — это просто работать никто не жаждет.

Я вдохнула, когда уже вроде вся пыль осела и более не угрожала моему здоровью.

Стеллаж, с которого я стащила папки, значился как дела за 3015 год, то есть пятилетней давности. Мне тогда было двенадцать, и жизнь моя преступная только начиналась. Тётя Роза ещё была молода, здорова и хороша собой… В общем, давно это было.

Итак, что тут у нас?

Грабежи и кражи, в общем, смотреть особого смысла не было. Там точно ничего интересного. И всё же я откинула обложку папки.

О! Миссис Гейро! Колье с голубыми бриллиантами стоимостью в двадцать тысяч золотых. Заказала его собственная горячо любимая дочь миссис Гейро. Вот как надо наследство взымать. Правда, нам тогда заплатили всего тысячу, но и той хватило на добрых полгода отдыха от любой работы. Мы втроём тогда впервые побывали на островах. Хорошо там…

Махну на острова после этого задания. Может, даже там и останусь. По крайней мере, там не бывает морозов. А больше, чем следователей, я не люблю морозы. А ещё архивы, где холодно, пыльно и уже нервов не хватает сортировать бумажки. Всё же однообразная муторная работа — это не для меня.

Что ж. Оставим эту наводящую хандру тему. Миссис Гейро точно нам не подходит и пусть и дальше пылится в разделе нераскрытых дел. Мне так даже спокойней.

Я хлопнула дородную недовольную миссис обложкой по магснимку и отодвинула папку от греха подальше. Больно нервирующая находка. Единственное, что меня успокаивало — объяснительная под заявлением. Всё же не так уж и плохо работают следователи. Для меня не плохо.

Ещё одна папка с кражей, две с ограблением, еще одна с разбоем и поножовщиной…

Какая прелесть.

О! Убийство. Бытовое. Жена треснула пьяного мужа сковородкой по голове, он не удержался на ногах и выпал из окна на железные прутья забора. А я думала, не вовремя сломавшийся каблук — неудачный день.

Тьма, как же холодно. А эта скотина даже ни разу не спустилась проверить — не окочурилась ли я здесь.

Нужно менять тактику, пока он не отправил меня на тот свет.

- Апчхи! А что б тебе…

«Убийство. Жертва не опознана». О! Кажется, это уже то, что мне нужно. Что-то такое мистер Стоун мне и заказывал. Неудивительно, что от него все невесты поразбегались. Не успели познакомиться, а он мне — страхи и кошмары. Благо у меня нервная система стальная.

Странная какая-то папка, к слову — слишком толстая. Может, даже пробовали что-то делать? А, следователь Роберт Коллинс. Теперь понятно, что не так. Ещё и год не тот, что надо — 3011… Это тот самый год, в который мы с дедом прибыли в столицу.

Дурное предчувствие заставило похолодеть всё внутри.

Я открыла папку и помертвела. Быть этого не может…

На магических снимках был запечатлён практически лишённый лица старик с изуродованным до неузнаваемости телом… Но! Я узнала его. По молочно-белым рисункам на руках, от запястья до локтя. Точно такие же, как теперь и у меня. Только мой рисунок не лишён цвета — он чёрный.

На глаза навернулись слёзы.

- Вот тьма! — выдохнула я, совершенно не понимая, как на это реагировать. Но тут же нервно смахнула слёзы.

Я действительно верила, что дед меня просто бросил. Просто ушёл, оставив меня замерзать в трущобах нищенского квартала. А оказывается, вот оно что…

Теперь становится понятна его нервозность, суетливость, страх в глазах. Спешка.

Я задрала рукав и уставилась на чёрного монстра, словно впервые его видела. Какой-то доисторический крылатый ящер, изображённый рукой безумного художника. Проклятье. Почему именно его мне оставил дед? Почему..?

- Это ещё что за новости? — раздался раздражённый мужской голос от двери, и я тут же быстро одёрнула рукав. — Какого демона вы здесь делаете?

- Д-д-добрый д-д-день! — звонко стуча зубами, едва смогла выдавить я.

И только теперь поняла, насколько замерзла. Казалось, подвальный холод пробрался в каждую частичку моего тела. Даже со стула поднималась с трудом.

- Ох! — не сдержала я всё же мученического стона, когда кровь прилила к замёрзшим пальцам, и всё тело прошило такой невыносимой болью, что снова на глаза слёзы навернулись.

- Проклятье! — выругался мужчина, и я даже сообразить не успела, как он оказался рядом со мной.

Впрочем, не успела я ещё и возмутиться или попытаться вырваться, как его ладони легли мне на плечи. И если честно, вырываться мгновенно перехотелось, едва меня окутало мягкое, такое приятное тепло. А буквально через пару мгновений я согрелась, стало хорошо и захотелось спать.

- А теперь потрудитесь объяснить, какого тёмного вы здесь делаете? — резко убрав руки, спросил мужчина, а я, наконец, смогла поднять на него взгляд.

Мужчина оказался красивым. Нет, не так… он был сногсшибательно хорош собой. Той особой красотой — не маменькиного сынка, выросшего в достатке и тепле и привыкшего всё получать по щелчку папенькиных пальцев. А особой… Вот есть такие люди, при одном взгляде на которых сразу становится понятно — это человек со стальным стержнем внутри. И даже бледноватый, измотанный вид не заставил бы меня усомниться в его силе духа.

Да и внешность притягивала взгляд. И полагаю, в этом со мной соглясятся многие жительницы столицы. На вид ему было около тридцати, чёрные глаза и тёмные волосы, ровный нос и жёсткая линия губ. Чуть впалые щеки. И даже не очень высокий рост его не портил. Что-то в нём приковывало внимание…

В общем, я как дурочка стояла и пялилась на неизвестного мистера и не могла сложить двух слов, чтобы объяснить, с какого перепугу сижу в подвале и нюхаю пыль.

- Ладно! — сделал какие-то свои выводы мужчина. — Я так понимаю, вы и есть практикантка?

- Кхм! — пришла я в себя, увеличила между нами расстояние и махнула рукой в сторону стеллажей с папками. — Вот… практикуюсь!

Мистер покивал своим каким-то мыслям и поморщился, тем самым выражая всё своё отношение к такого рода практике.

- Значит, Макс решил испытать вас на прочность? — обронил он, окинув взглядом стол с папками.

Похоже, вопрос был риторический, но я всё равно страдальчески вздохнула и обронила:

- Видимо! — и дабы вызвать ещё больше сострадания, добавила: — Но мне не сложно! Я понимаю, что с чего-то нужно начинать…

- Да-да! — кивнул он, бросил на меня ещё один взгляд и, быстро расстегнув пуговицы, снял свою форменную куртку, а после тут же накинул на меня. — Заклинание краткосрочное. Сейчас снова станет холодно.

- Спасибо! — сказала я. Испытывая огромнейшую благодарность к этому человеку. Тут же продела руки в рукава и застегнулась, чтобы не растерять только что обретённое тепло. — О! Я не представилась. Оливия Оушен! Прибыла на практику, сроком на месяц, — протянула я ему руку для приветствия.

Мужчина посмотрел на мою ладошку, улыбнулся и осторожно пожал. А уж улыбка у него…

Бездна! Лив, ты с ума сошла? Ещё не хватало заглядываться на следаков. Всё это как правило плохо заканчивается!

- Роберт Коллинс. Старший следователь столичного следственного комитета, — представился мужчина, и у меня перехватило дыхание.

Всего на миг. Я, конечно же, немедленно взяла себя в руки…

Он тут же отпустил мою ладонь и склонился над папками с делами.

Лёгок на помине, оказывается, мистер Коллинс. И совсем молодой… Мне почему-то казалось, что человек, раскрывший столько убийств, должен быть постарше. Или, может, это всё магия. Жутко захотелось спросить его о возрасте, но он меня опередил…

- Зачем вы вытащили это дело? — процедил сквозь зубы мистер Коллинс, взяв в руки папку с делом моего дедушки.

Всё благодушие с него слетело вмиг. Я даже растерялась.

Побелевшие костяшки пальцев, сцепленные зубы… Кажется, эту папку даже при желании не вырвешь у него из рук. Мистер Коллинс зол? Разгневан?

Что особенного в деле моего деда? Что в нём такого, что спустя столько лет следователь так нервничает?

- Мистер Стоун велел отыскать все нераскрытые дела с убийствами и расчленениями за пять, семь и восемь лет… Вот… нашлось!

- На кой… — едва сдержал ругательство мистер Коллинс, но бросил на меня взгляд и ругаться передумал. — Что за блажь?

Я сделала вид, что идиотка, и пожала плечами.

- Может, ищет похожие…

- Похожие на что? — чуть не рыча, спросил старший следователь, и я поняла, что если бы он меня допрашивал, я бы призналась во всех содеянных и не содеянных преступлениях.

- Послушайте, уважаемый, ваше начальство — вам лучше знать. Я его минут пятнадцать всего-то и видела…

Ну и что, что до этого более недели за ним следила и знаю, что завтракает он глазуньей, а ужинает с бокалом красного саверийского… с чего орать на меня?

- Прошу прощения! — выдохнул он, видимо, и правда испытывая некоторую неловкость от вспышки гнева. — Я вас оставлю, пожалуй! — добавил, бросив папку обратно на стол.

Я сделала неопределённый знак рукой, мол — делай что хочешь, только меня не трогай.

И только когда он уже практически покинул архив, спохватилась:

- Ваша куртка, мистер Коллинс! — выкрикнула я ему вслед, быстро расстёгивая пуговицы.

- Оставьте. Здесь холодно и сыро. Выполните поручение — вернёте. У меня не горит.

- Спасибо вам! — едва успела добавить я ему в спину.

Но не уверена, что он меня в принципе услышал.

Вот! Вот у кого моему будущему жениху учиться надо. А то количество форменных курток ограничено… С другой стороны, если Макс от меня пожелал избавиться, то с чего ему делиться имуществом?

Эх…

Я вернулась на своё рабочее место, и на глаза снова попалась та самая папка.

Сама того не желая, открыла её и уставилась на магснимок.

Теперь, когда я снова осталась наедине с делом моего дедушки, стало жутко и тоскливо. Хотелось разреветься, но вряд ли мне удастся объяснить моим новым сотрудникам, с чего я тут сырость развожу. Ну по крайней мере, это их не сильно впечатлит. Мне так кажется. Потому, Лив, держи себя в руках.

Проклятье! Что же с тобой случилось, деда? От кого ты бежал до самой столицы? И так и не смог сбежать! Что-то не верится мне, что тебя случайно так изуродовали… Почему именно рисунки ты оставил мне?

«Храни их, как весь род хранил их до тебя. И пусть они хранят тебя».

Как-то совершенно иначе теперь воспринимались эти слова… И жутко хотелось выяснить, что на самом деле они означают.

Что ж. У меня теперь есть возможность… Может, начну с того, что расспрошу мистера Коллинса? Если он меня ещё с порога не покусает. Больно уж ревностно он относится к чужой беде…

Ноги гудели, кости ломило, голова просто раскалывалась…

В общем, домой, точнее, до своей свежеарендованной на время практики квартиры, я едва брела, отчётливо понимая, что день в архиве всё же вылез мне боком.

И всё бы ничего, может, я бы посчитала это малой платой за победу, если бы победа была.

Когда я выползла из подземелья на свет дневной… точнее, уже не свет и уже ни черта не дневной, но всё же… Со стопкой бумаг в руках и почти непреодолимым желанием стукнуть начальника следственного комитета этой кипой по башке, Макса Стоуна уже в участке не было. Он благополучно смылся по своим делам, совершенно забыв о том, что я там, в архиве, для него дела сортирую.

Сволочь, в общем, Макс Стоун. И если бы не задание, я бы с ним по одной улице не прошлась.

Вы, конечно же, догадались, что после всего настроение у меня было… хоть вместо бойцовского пса на ринг выпускай. Загрызла бы любого. Роберта Коллинса мне отыскать тоже не удалось. А вот как раз его хотелось бы увидеть гораздо сильнее. И даже не потому, что меня всё ещё грела его форменная куртка. Хотя и это тоже. Но… Скорее потому, что самая верхняя папка в этой стопке всё же была делом моего родственника, и мне жутко хотелось узнать, что же так взволновало мистера следователя… Может, что-то личное?

Увы, и этому желанию сбыться было не суждено.

Мистер Хобс сообщил, что старший следователь отбыл на выезд. Что именно случилось, Хобс не выяснял, но «что-то жуткое, и кровищи море».

Я тут же полюбопытствовала, отчего сам мистер Хобс не отправился на выезд, расследовать такое жуткое происшествие. На что он изобразил индюка на птичьем дворе и с особым рвением и энтузиазмом начал хлопать своими объяснительными.

Тьма меня проглоти! Как же плохо-то! Ещё и затянула осенняя противная и холодная морось. Поднялся не сильный, но ветер… Словно сами боги были на меня злы в этот день. Конечно, он не настолько неудачен, как у того бедняги, попавшего под горячую руку жены, но всё же… приятного мало.

Одно радовало — куртка осталась мне. Временно, конечно. Но хоть домой добегу. Она вообще была на удивление добротной. Лёгкой, но тёплой. Её не продувал сырой ветер, и за те полчаса, что я брела по улице — не промокла. В общем, мне абсолютно не верилось, что такие выдают в следственном комитете. Скорее мистер Коллинс шил её на заказ. И обошлась она ему не в один оклад следователя. А значит, не одной охраной правопорядка сыт бывает мистер Коллинс.

Сама куртка пахла выделанной кожей, табаком и ещё чем-то… сложно сказать, чем именно, но мне нравился букет, составленный этими ароматами. Хотя вряд ли человек в здравом уме назовёт их так.

И тем не менее, стоило мне вдохнуть этот запах, как мысли возвращались в архив, а вместе с тем к делу моего дедушки.

Как бы выспросить у Роберта Коллинса, что именно его так нервирует в этом деле?

До своей квартиры я добрела совершенно без сил. И едва закрыла дверь за собой — просто рухнула на пуф у самого входа.

Нет, так дело не пойдёт…

- Лив, слава всем… — выглянул Хайраш из единственной в моём жилище комнаты. Вот… всё равно пробрался, хоть я и велела не соваться в мой временный дом. — Чтоб мне лопнуть! Какого демона случилось?!

- Ничего не случилось, — поморщилась я, всерьёз опасаясь, как бы не лишиться чувств. — Простыла я…

- Тьма! Я говорил тебе? Говорил?! — тут же взвился Хайраш. — Никогда меня не слушаешь…

- Раш! — всё, что смогла я сказать. Спорить не было ни желания, ни сил.

- Ненормальная, — процедил он себе под нос и тут же принялся помогать мне раздеться и разуться.

А после и добраться до кровати.

- Что бы я без тебя делала… — кутаясь в шерстяное одеяло и уже засыпая после микстуры от простуды, пробормотала я.

- Загнулась бы, как пить дать! — проворчал Хайраш, устраиваясь на втором лежачем месте в моей квартире — на диване.

Наверное, он ещё долго ворчал, возмущался и обзывал меня, как только фантазия позволяла, но я этого уже не слышала.

Сон сморил меня почти мгновенно. И всё, что мне там говорил Хайраш, слышали только стены и, благодаря открытой форточке, голуби на карнизе.