Симфония завершилась барабанной дробью. И сразу же раздался шквал аплодисментов. Концерт был великолепен, и Фэй даже ощутила разочарование, когда поняла, что он уже закончился. Ей снова предстояло вернуться в реальный мир, где ее ожидали многочисленные проблемы.
Время позднее, но, так как дети отдыхали в лагере, домой можно не торопиться. К тому же Гарт, скорее всего, задержался в своем офисе, ведь после того, как дети уехали, он всегда работал допоздна. Фэй казалось, что он намеренно держится от нее на расстоянии, хотя она и понимала, что в создавшейся ситуации он поступает, видимо, правильно.
Фэй вышла из филармонии и отправилась гулять по городу. Она шла куда глаза глядят, погруженная в свои мысли, и неожиданно столкнулась с кем-то.
— О, извините меня, я… Кендал!
— Привет, дорогая! — Он поцеловал ее в щеку.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, радостно улыбаясь.
— Я был на концерте. Пойдем посидим в кафе, поговорим.
Они приятно провели вечер. Нашли замечательное местечко. Кендал заказал себе сидр, апельсиновый сок для Фэй и хот-доги.
— Подумать только, ты ходишь на классические концерты, — сказала Фэй. — И где ты сидел?
После небольшой паузы он признался:
— Ты права. Я не был на концерте. Но я знал, что ты туда пойдешь. Не помнишь разве, я был рядом с тобой, когда ты покупала билет. Вот я и решил воспользоваться случаем и подождать тебя.
Хорошо, конечно, что им удалось увидеться, но его пусть и небольшая ложь ее покоробила, хотя она постаралась выкинуть эту мысль из головы.
— Я по тебе соскучился, — начал Кендал.
— Я тоже.
— Ну, в конце концов, у нас же есть телевизор, — сказал он, внимательно смотря на нее.
— Телевизор…
— Вчера вечером. И что ты об этом думаешь?
Она глубоко вздохнула. Она забыла о том, что Кендал выступал на ток-шоу, которое показывали вчера.
— Ну и ладно. — Кендал все понял. — Я так и думал, что ты не сможешь посмотреть мое выступление, когда твой муж рыщет вокруг.
Фэй прекрасно знала, как Кендал гордится своими выступлениями на телевидении. Ей тоже нравилось его уверенное и гордое поведение перед камерами, и Кендал рассчитывал услышать похвалу в свой адрес.
Зачем его огорчать? Придется придумать какую-нибудь серьезную причину, чтобы оправдаться, но она так устала от лжи, что призналась во всем сразу:
— Кендал, извини, но… Знаешь, Гарта вчера не было дома весь день. У меня сейчас столько проблем, и… В общем, мне многое нужно было обдумать.
— Но обо мне, как я понимаю, ты не думала. Понятно, понятно.
По его голосу Фэй не смогла определить, как сильно Кендал рассержен ее признанием.
— Кендал, пожалуйста…
— Не будем об этом. Не сомневаюсь, тебе сейчас нелегко приходится. Это муж так тебя мучает?
— В общем-то, нет. С детьми он ведет себя замечательно. Так мило играет с Синди. Она получает громадное удовольствие. И с Адрианом у него отношения налаживаются. Но я волнуюсь. Иногда мне кажется, что он делает это только для своих деловых целей.
— А может быть, он боится остаться один в будущем. Знаешь, старость приближается очень незаметно, — ухмыльнулся Кендал.
— Гарт не боится ничего. Только он ужасно себялюбивый. Я не знаю, как это выразить, но он…
Всякий раз, когда она хотела поделиться с кем-нибудь своими впечатлениями о Гарте, у нее ничего не получалось. Она давно уже пыталась найти подходящие слова, но они ускользали от нее. Фэй могла описать его отвратительное поведение, его манеры. Но она никак не могла определить суть его улыбки, в которой смешивалось что-то дьявольское и в то же время очаровательное. В нем оставалось еще столько загадок, ключи к которым Фэй не могла найти. Однажды Гарт поделился с ней своими мечтами, но даже это не помогло ей его понять. А ведь столько времени прошло с тех пор.
Удивленный взгляд Кендала вернул Фэй к реальности. Он не мог понять, о чем она задумалась. Поняв, что ничего еще не спросила у Кендала о нем самом, Фэй решила исправить свою оплошность:
— Кендал, почему же ты мне ничего о себе не расскажешь? Как у тебя дела?
— Да ничего у меня такого выдающегося не произошло. Работаю, думаю о тебе.
— А книгу ты дописал?
— Ты у меня об этом спрашивала еще перед четвертьфиналом твоего сына. Я уже тогда тебе сказал, что да, — напомнил Кендал.
— Да-да, помню. Извини. Ну и как, ты доволен?
— Я никогда не бываю до конца доволен своими книгами, так как нет предела совершенству.
— Да, помню, ты при мне вносил изменения в какую-то книгу, когда собирался отвозить ее к издателю.
Она решила остановиться поподробнее на этой теме и задала Кендалу кучу вопросов о его книгах. Когда тема исчерпалась, Фэй попыталась найти какую-нибудь другую, но тоже нейтральную. Внезапно она поняла, что делает, и поразилась: раньше им с Кендалом никогда не приходилось искать тему для разговора, они всегда весело болтали и обсуждали все волнующие их проблемы. Но сегодня все было не так. Разговор с Кендалом не приносил ей прежнего удовольствия, наоборот, она никак не могла расслабиться и все время контролировала себя, постоянно подыскивая подходящие слова.
В результате Фэй решила, что в такой напряженности виновата она сама Ей сейчас нельзя расслабляться, она еще не отошла от вчерашнего тяжелого разговора с Гартом. В будущем все вернется на свои места, нужно только подождать и успокоиться.
— Уже поздно, — наконец сказала Фэй. — Мне пора домой.
— Пойдем, я провожу тебя до машины, — согласился Кендал.
Фэй взяла его за руку, пытаясь восстановить очарование их прошлых встреч. Но у нее ничего не получалось. Когда они подошли к машине, она решила испробовать последний способ:
— Поцелуй меня на прощание.
Объятия Кендала были такими же, как всегда, но поцеловал он ее, как показалось Фэй, холодно, не так, как раньше.
— Фэй… — неожиданно сказал Кендал, но осекся.
— Еще раз, пожалуйста, — попросила она.
— В другой раз. Сегодня ты где-то блуждаешь. Я тебе уже говорил, что хочу иметь все или ничего. Подумай обо всем, Фэй. А теперь спокойной ночи.
Подъезжая к дому, Фэй молила Бога, чтобы не столкнуться с Гартом. Одна мысль, что придется разговаривать с ним, приводила ее в трепет. Но, к ее облегчению, Гарт разговаривал с кем-то по телефону в своем кабинете. И Фэй незаметно проскользнула к себе в комнату.
Единственным спасением для нее после тяжелого дня был душ. Выйдя из ванной, она выключила весь свет, кроме маленького ночника над ее кроватью, и легла в постель. Мысли ее блуждали в беспорядке.
Между ней и Кендалом что-то произошло сегодня, все было не так, как всегда, и они оба почувствовали это. Во всем виноват Гарт. Зачем он поцеловал ее тогда? Почему она ответила на его поцелуй? Если бы она была готова к этому, все сложилось бы по-другому. Но она позволила ему поцеловать себя, и воспоминания о счастливых днях их любви неудержимой лавиной нахлынули на нее. И она сломалась. Именно поэтому она и ушла, убежала с той ужасной встречи с журналистами. Ей хотелось услышать добрые ласковые слова от мужа, а не холодные светские комплименты. Почувствовать себя любимой, а не полезной для важного дела. Только почему она надеется, что Гарт изменится? Нет, они выросли, и уже давно все кончено. Зачем же она до сих пор мучает себя?
Фэй вспомнила, сколько прекрасных ночей они провели вместе, как великолепно Гарт угадывал все ее желания, как внимателен он был к ней в постели. Он научил ее всему. Увы, она никогда не сможет забыть Гарта.
Фэй понимала, что она зашла слишком далеко в своих воспоминаниях, но это были счастливейшие минуты ее жизни. Любовь Гарта пробудила в ней женщину, наполнила ее мир смыслом.
Она улыбнулась. Тогда она даже не задумывалась над тем, сколько всего он ей дал. Но теперь все ушло.
Фэй так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как дверь открылась и в ее спальню вошел Гарт. Он остановился на пороге и внимательно изучал жену. Когда Гарт увидел ее блаженную улыбку, его глаза потемнели от гнева. Фэй, думая, что она одна, не сдерживала своих чувств и позволила им выплеснуться наружу, ведь она вспоминала лучшие мгновения своей жизни, те, что ей принес ее любимый.
Заметив, что свет в комнате стал ярче, Фэй повернула голову и увидела Гарта.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросила она.
— Мне нужно поговорить с тобой. — Он выглядел уставшим.
— Гарт, мы же договорились. Как ты мог войти без стука в мою комнату!
— Не я первым нарушил данное слово. Ты мне обещала, что у тебя не будет свиданий с Хейнесом…
— Я ему свиданий не назначала…
— Не лги мне, пожалуйста. Я знаю, что ты сегодня встречалась с ним. Я видел вас вместе, когда возвращался домой.
— Я тебе сказала, что не назначала ему свидания. А это не значит, что я его не видела. Я столкнулась с Кендалом, когда выходила из филармонии, и он пригласил меня зайти в кафе. Вот и все.
— Нет, не все. Ты его целовала.
— Ты следил за нами! Охраняешь свою собственность?
— Я не люблю, когда люди не держат данного ими слова.
— Все произошло случайно.
— А поцелуй тоже был случайностью?
— Нет. Я поцеловала его, потому что мне этого захотелось, — вызывающе сказала Фэй.
— А я? Почему ты меня не целуешь? — гневно спросил Гарт.
— Я уже давно сказала тебе, что между нами все кончено, — ответила она, посмотрев ему в глаза. — Разве это не так? Гарт, ты сам со мной согласился вчера и сказал, что нам нужно расстаться как можно скорее.
— Я все обдумал еще раз и понял, что ошибся.
— О нет, — воскликнула Фэй. — Наше соглашение…
— Ты нарушила его, Фэй. Теперь моя очередь. Мне не нравится, когда меня обманывают. Я этого больше не допущу.
Не дав ей ответить, он страстно поцеловал ее.
Фэй была ошеломлена. Гарт скова застал ее врасплох. Ей было обидно, что Гарт с такой легкостью добился желаемого, но она ничего не могла поделать с собой. Ее тело жаждало любви, и она не могла сопротивляться. Ведь Фэй только что вспоминала, как Гарт целовал ее, и поэтому теперь никак не могла справиться со своими чувствами. Она отвечала на его ласки с прежней страстью.
Но внезапно возникшая мысль, что их любовь уже умерла, вернула Фэй самообладание.
— Отпусти меня, Гарт.
— Почему? Разве не этого ты вчера хотела?
— Как и ты, я передумала. Уходи.
— Тебя волнует, что я покушаюсь на собственность Кендала Хейнеса? Меня это нисколько не смущает.
— Гарт, запомни, я не его собственность, и не твоя тоже. Я свободный человек!
— Когда-то ты была моей. Это было все, о чем ты мечтала. Ты отдала мне всю себя. Доверяла мне и любила только меня. Помнишь ли ты это, Фэй?
— Нет, — прошептала она.
— Почему? — опять спросил Гарт. — Неужели ты думаешь, что я могу легко отпустить тебя, как будто между нами ничего не было? Но ведь было же! И сохранилось до сих пор, несмотря ни на что. Это часть нашей жизни, Фэй, как бы ты ни хотела забыть о ней.
— Я ничего не помню. Наше прошлое умерло, — твердо сказала Фэй. Она не уступит ему.
— Черт! — в сердцах воскликнул Гарт и снова поцеловал ее.
И Фэй погрузилась в дурман ласк. Вместо того чтобы оттолкнуть Гарта от себя, она обняла его. А тот развязал пояс ее халата, затем медленно раздел ее. Фэй, сама не понимая, что делает, принялась расстегивать пуговицы его рубашки.
Она стремилась получить все то, что когда-то прежде Гарт давал ей: страсть и нежность, опыт любовных ласк и чистоту чувств.
И хотя до прежнего ощущения полного физического и эмоционального слияния с мужем было еще далеко, Фэй с нескрываемым восторгом ощущала на своем теле его ласковые и умелые руки — кровь молодой женщины, казалось, побежала быстрее в жилах, возрождая ее к жизни.
Гарт остановился и посмотрел ей в глаза.
— Ты все помнишь, — убежденно сказал он. — И притворяешься, что забыла меня. Ты знаешь, как я тебя хочу. Ты тоже…
— Нет, это не так, — прервала она его.
— Я могу все вернуть. Как бы ты это ни отрицала, ты все еще меня любишь!
— Да, — беспомощно прошептала Фэй. — Но, Гарт, только это не значит, что все наши разногласия позади.
— А почему бы и нет, — спросил он между поцелуями. — Нам необходимо обсудить много проблем и найти решение каждой. Но зачем разговаривать, Фэй, если мы можем решить их все разом другим способом?
Гарт опять поцеловал ее, не дав Фэй ответить. А она поняла, что теряет разум, что все ее слова, все ее аргументы ничто по сравнению с его поцелуями и ласками.
Гарт положил Фэй на кровать и залюбовался ею. Его глаза, темные от страсти, скользили по ее обнаженному телу. Налюбовавшись Фэй, он лег рядом с ней и возобновил ласки.
— А ты еще сбросила несколько килограммов, — в восхищении отметил Гарт. — Я в тебе никогда не сомневался, Фэй. Ты умеешь добиваться того, чего хочешь. Ты выглядишь потрясающе.
Гарт опять не дал ей сказать ни слова, снова поцеловав. Теперь уже не было смысла сопротивляться: желание полностью захватило Фэй.
И пусть они стали другими, пусть их любовь умерла, но физическая гармония сохранилась: как и десять лет назад, они приносили друг другу неописуемое удовольствие. Гарт прекрасно помнил, как довести ее до экстаза, и с блеском это демонстрировал.
Хотя оба уже не могли ждать, Гарт сознательно отдалял главный момент, все еще лаская ее. А его глаза блуждали по ее телу, и Фэй чувствовала, что сейчас он принадлежит ей одной и думает только о ней.
— Ты моя, Фэй, — простонал Гарт. — Ты всегда была моей и всегда будешь.
Фэй понимала, что должна поспорить с ним, но она не могла этого сделать, так как не могла найти ни одного аргумента против. Что бы ни случилось в будущем, сейчас она полностью принадлежала ему.
Ей казалось, что все начинается сначала. Первый раз, когда они занимались любовью, Гарт был великолепен, хотя они еще только открывали друг друга. Теперь происходило что-то похожее.
Фэй удивилась, когда Гарт замедлил свои движения, и, посмотрев ему в глаза, поняла, что он колеблется, тогда она поцелуем подстегнула его — и получила все, о чем мечтала.
Минуты полного единения с Гартом всегда были для Фэй лучшими мгновениями в жизни. И два года разлуки стали для нее временем горького одиночества, когда ничто не могло заполнить образовавшуюся в ее душе пустоту. Неосознанно она, оказывается, всегда мечтала вернуться домой, вернуться в объятия любимого человека.
Фэй радовалась и тому, что она теперь, повзрослев, тоже могла многое дать любимому мужчине и свести его с ума. Так пусть же сейчас все доводы разума и логики отойдут на задний план и балом правит только любовь!
— Гарт, — прошептала она.
— Да, Фэй? — он с тревогой, будто боялся, что она исчезнет, посмотрел на нее.
И тогда она завладела его телом и стала без всякого стыда вытворять с ним все, что только могла придумать ее вырвавшаяся из темницы эротическая фантазия. По лицу Гарта было видно, что он находится наверху блаженства. А вскоре яростная волна страсти захлестнула и ее, и все вокруг закрутилось, завертелось, а мир и время остановились, и были только они вдвоем, муж и жена, он и она, любовь и страсть. И где-то на задворках сознания возникло вначале слабое, но с каждым мгновением все более крепнущее чувство защищенности, спокойствия и уюта.
Нет, все-таки в этом мире стоит жить!
— Я не… — прервал ее размышления Гарт, — я не думал, что это случится.
— Нет? — спросила она его. — Мне кажется, ты с самого начала шел к этому.
— Но я же обещал тебе…
Она смутно вспомнила их разговор.
— Уже поздно переживать, что случилось, то случилось, — прошептала Фэй, удивленная его странным беспокойством. Ведь она думала совершенно о другом, и блаженная улыбка появилась на ее лице.
— Пожалуйста, Фэй, — попросил Гарт, — не улыбайся. Или ты хочешь свести меня с ума?
Он взял ее за плечи, чтобы приподнять. Но вместо этого обнял и прошептал ее имя. Оба знали, что им нужно больше. Фэй первой поцеловала его. И все началось сначала.
Утром Фэй проснулась, когда Гарт уже собирался уходить. Она вышла в холл, надеясь, что он улыбнется ей и станет ясно: все случившееся не сон.
Но когда он посмотрел на нее, она увидела в его глазах тревогу.
— Мне кажется, я обязан извиниться перед тобой, — сказал Гарт тихим голосом.
— Что?
— Послушай, я знаю, что ты хочешь сказать. Я понимаю, что обещал тебе держаться от тебя подальше, но нарушил данное слово. Пожалуйста…
Гарт умоляюще посмотрел на нее. Фэй хотела ему ответить, но слова не шли, и она лишь молча смотрела на него.
— Только послушай меня, пожалуйста, — настаивал Гарт. — Клянусь, что больше этого не произойдет. Я вчера безумно устал, небольшие проблемы на фирме и… Я плохо себя контролировал. Знаю, что ты рассержена, но не надо сердиться. Все кончено, ты права. Я на все согласен.
— Ты на все согласен, — повторила за ним Фэй. — Мне больше ничего и не нужно.