Букетик флердоранжа

10

А ведь вполне возможно, что Триша права, эхом прокатилось в мозгу Митча. В современном мире собрать о ком-то информацию проще простого. Даже из дому можно не выходить.

От этой мысли ему стало плохо. В горле будто образовался ком, который он безуспешно попытался проглотить.

И именно в этот момент у него возник довод, от которого сразу полегчало на душе.

— Стоп, твои аргументы никуда не годятся! — воскликнул Митч. — Ведь на собеседование Джини ехала не ко мне, а к Фреду.

В зеленоватых глазах Триши промелькнуло недоумение.

— Почему это?

— Потому что именно с ним она договаривалась накануне о встрече. Кстати, поначалу она за Фреда меня и приняла, и лишь потом Мы все выяснили. Так что никаких коварных планов у нее просто не существовало. На этот счет ты ошибаешься.

— Да? — Триша слегка растерялась. Впрочем, заминка продолжалась недолго. В следующую же минуту ответ нашелся: — Это еще ничего не означает! Аферисты так устроены, что планы рождаются у них мгновенно, стоит только увидеть подходящую ситуацию или жертву для своего мошенничества. Так что ты, дорогой мой, пришелся этой Джини Вайолет как нельзя кстати. Она с самого начала именно такого человека и искала.

Однако Митч уже избавился от внезапных сомнений.

— Все это не более чем фантазии. Ведь ты не присутствовала при нашем с Джини первом разговоре. В противном случае знала бы, что речь шла исключительно о делах. Меня интересовало, где Джини работала раньше, на каких должностях и все такое…

Пока он говорил, на губах Триши блуждала легкая улыбка.

— Послушай, — сказала она, дождавшись паузы, — я ведь ее видела, причем неоднократно. И мне ли не знать, как реагируют на подобных девиц мужчины. Небось у тебя слюнки потекли, как только твой взгляд лег на все эти соблазнительные формы!

Стоило Трише упомянуть об этом, как перед внутренним взором Митча возник образ Джини, какой она появилась впервые. И ощущение он испытал примерно такое же — сладостное волнение в смеси с предвкушением чего-то светлого и прекрасного.

Подняв взгляд, он увидел, что Триша пристально наблюдает за ним.

— Что, угадала? В самую точку? О, не сомневаюсь, эта Джини использовала все отпущенное ей природой очарование. И добилась-таки своего — подцепила тебя на крючок. Мы с Фредом, что называется, моргнуть не успели, а ты уже влюблен и готовишься вести эту проныру под венец!

Митч тоже усмехнулся.

— Это твоя точка зрения на вещи, я же вижу ситуацию совсем иначе.

— Ясное дело… — начал было Триша, но затем, перебив саму себя, произнесла: — Интересно — как?

— Как есть: я, конечно, влюблен, но и Джини меня любит. Это и есть основа нашего будущего брака.

— Нет, вы слышали?! — хмыкнула Триша, обращаясь к некоему воображаемому собеседнику. Затем взглянула на Митча. — Осел! Что ты несешь?! Любит она… Деньги твои любит, а не тебя. Разве можно быть таким доверчивым!

Митч непроизвольно сжал кулаки. Ему хотелось накричать на Тришу, доказать, что она не права, что Джини в самом деле любит его…

Но зерна сомнений уже дали всходы. Митч не мог не осознавать, что благодаря своим деньгам представляет интерес для охотниц за состоятельными женихами. Он понимал это всегда, но сейчас ему хотелось зажать уши ладонями, не слышать слов Триши, остаться глухим к доводам трезвого рассудка и верить, — верить, верить! — что действиями Джини руководит только любовь.

— Особа, в которую ты имел неосторожность влюбиться, авантюристка, обманщица и… дешевка! — гневно произнесла Триша. — Ногтя твоего не стоит. Но ты доверчиво развесил уши и позволяешь собой вертеть. Стыдно, ей-богу… Недостойно уважающего себя человека!

Дешевка…

Услышав определение, которое Триша подобрала для Джини, Митч почувствовал, что кровь приливает к его голове. Ну нет, он не позволит, чтобы его прелестную, нежную Джини обзывали непотребными словами!

— Эй-эй… — слегка попятившись, пробормотала Триша. — Ты что это? Я-то тут при чем? С красавицей своей разбирайся, а не со мной. Меня ты благодарить должен за то, что вовремя предупредила, не дала подставить шею под ярмо, да и банковские счета сберегла!

— Благодарю! — прохрипел Митч.

И сам удивился — что это случилось с его голосом?

— К твоему сведению, я долго сомневалась, стоит ли показывать тебе письмо твоей невесты, — мгновенно успокоившись, заметила Триша. — А потом думаю, нет, все-таки покажу. Ведь это преступление — не предупредить об опасности, которая тебя подстерегает. Если бы промолчала, потом вовек бы себе не простила.

Митч медленно покачал головой.

— Ты? Сомневалась? Как-то не верится.

— Что же я не человек, что ли? Не понимаю, что такое влюбиться? К твоему сведению, я вообще хотела заклеить конверт и отослать письмо по почте — адрес ведь указан. Но… — Триша вдруг умолкла, прислушиваясь с таким видом, будто ей показалось, что кто-то идет. Однако все было спокойно, и Триша облегченно перевела дух. По-видимому, ей не хотелось, чтобы свидетелем этого разговора стал Фред.

— Но? — произнес Митч.

Она недоуменно взглянула на него.

— Что?

— Ну, ты начала говорить. Что помешало тебе отправить письмо?

— Ах да. Помешало… — она качнула головой в сторону столовой, — то, что во время ужина ты упомянул о ребенке: мол, вы с Джини только порадуетесь, если появится перспектива обзавестись малышом.

Митч пожал плечами.

— Так и есть.

— Вот! — раздраженно воскликнула Триша. — Этого я просто не могу позволить!

В первое мгновение Митчу показалось, что он ослышался.

— Прости?

— Да, не могу!

Кто-то из нас двоих сошел с ума, промелькнуло в голове Митча.

— Ты в своем уме? — хмуро взглянул он на Тришу.

— Разумеется! Впору мне спросить тебя о том же.

— Да я-то вроде в порядке, а вот ты… — Митч покачал головой. — Послушай себя, что ты несешь? Каким образом ты можешь не позволить мне и Джини обзавестись детьми?

Триша изумленно заморгала.

— Разве я об этом говорю?

— А о чем же? Я не глухой!

Она кивнула.

— Ты слепой. Потому-то я и не могу позволить, чтобы ты на моих глазах разрушал себе жизнь! И потому решила отдать тебе письмо. Чтобы ты наконец прозрел! Нельзя тебе жениться на Джине. А уж детей рожать — полное безумие!

Митч вздохнул.

— Честно говоря, сам не понимаю, почему до сих пор стою тут и выслушиваю все это. Хоть убей, не пойму, почему не могу позволить себе еще одного или двух — даже трех! — детей. Даже если на минутку предположить, что Джини не та, кем я ее считаю, все равно… Дети-то тут при чем?

— Дети — это оружие! — блеснув глазами, провозгласила Триша.

Митч даже хохотнул от неожиданности.

— В самом деле?

— В твоем случае — да.

— Почему это, нельзя ли узнать?

Триша скользнула по нему снисходительным взглядом.

— Можно. Потому что твоя Джини относится к первой категории охотниц за богатыми женихами.

— Ах вот оно что, — насмешливо протянул Митч. — Оказывается, существуют категории?

— На твоем месте, дорогой мой, я не смеялась бы, а плакала. То же касается категорий — они действительно существуют. На мой взгляд, две из них наиболее примечательны. Женщины, подобные твоей Джини, окрутив какого-нибудь состоятельного кретина, стараются поскорее забеременеть и родить ребенка. Таким образом они закрепляются в браке и обретают дополнительные гарантии.

— Это ты о чем? Какие гарантии?

— Что не останутся на бобах в случае развода, — с тонкой улыбкой пояснила Триша. — Ведь супругу придется платить не только жене, но и ребенку. Причем долгие годы, до самого совершеннолетия отпрыска. Как ты, наверное, понимаешь, к ребенку такие дамочки относятся не как к самой большой ценности в своей жизни, а скорее как к процентному банковскому вкладу. Вот и получается, мой дорогой, что ты последовательно совершишь две ошибки: во-первых, женишься, а во-вторых, обзаведешься ребенком.

Митч задумчиво потер лоб пальцами.

— А тебе не кажется, что ты несколько сгущаешь краски? Ведь это самое обычное дело — встретить женщину, жениться, родить ребенка…

— Согласна, но только если речь идет о нормальной женщине, а не о заведомой обманщице.

— Для меня Джини более чем нормальна.

Триша поморщилась.

— Погоди, прочтешь письмо, сразу изменишь мнение.

— Письмо… — вздохнул Митч. — И зачем только ты мне о нем рассказала. Нет-нет, повторять не нужно! Я уже усвоил факт, что ты обо мне заботишься.

— Наконец-то! Остается понять, что я говорю правду, и сделать соответствующие выводы.

— Постараюсь. Но мне требуется дополнительная информация. Например, интересно, какие женщины относятся ко второй категории охотниц за деньгами.

— А! Вторая категория — полная противоположность первой. Эти девицы, наоборот, ни за что не соглашаются рожать. Главным своим достоянием они считают собственную внешность, в частности фигуру. Богатого жениха ищут, чтобы, выйдя замуж, вести роскошную жизнь, вращаться в высшем свете и все такое. Объектом их интереса чаще всего становятся мужчины в возрасте, не претендующие на звание сексуального гиганта, зато имеющие возможность всячески баловать свою молодую жену. Но как только возникает вопрос о ребенке, которого в данном случае чаше всего называют наследником, подобная женщина показывает свое истинное лицо. Рожать отказывается, а если муж настаивает, подает на развод. При этом старается отсудить как можно больше денег.

Выслушав Тришу, Митч задумчиво произнес:

— М-да, интересная классификация. Хотя, признаться, сама по себе информация наводит тоску. Похоже, правы те, кто утверждает, что все женщины — или обманщицы, или авантюристки, или просто эгоистичные стервы.

Триша вскинула бровь.

— Почему же все? Исключения существуют и…

— Вот как? — быстро взглянул на нее Митч. — Все же ты допускаешь это? И тем самым признаешь, что относительно Джини можешь заблуждаться?

— Э-э… нет. С ней как раз все ясно. Она в высшей степени подозрительная особа.

— А исключения…

— К ним отношусь я, — перебив его, заявила Триша.

Митч недоуменно нахмурился.

— Ты? Но при чем здесь…

Она надменно подняла подбородок.

— Как это — при чем? Я не авантюристка, не интриганка и не… Словом, порядочная женщина, а не какая-нибудь охотница за деньгами! — Затем без всякой паузы она добавила: — Избавься от нее, Митч! Расторгни помолвку, пока еще есть время.

— Расторгнуть? — пробормотал Митч.

— Конечно! Это единственный выход в твоей ситуации. Разруби гордиев узел — и дело с концом. Дай отступного, на худой конец дешевле обойдется, чем развод и все с ним связанное. Не сомневаюсь, увидев деньги, твоя Джини согласится оставить тебя в покое. Только действуй, не тяни, времени в обрез! И упаси тебя боже даже думать о каких-либо детях. Стоит появиться ребенку — и все, ты пропал!

Митч нервно помассировал висок.

— Как все неожиданно…

— Верно! — подхватила Триша. — Но благодари бога, что все так обернулось. Если бы не это письмо, ты преспокойно женился бы, а что потом? Что, я тебя спрашиваю? Полный крах!

Письмо… Дьявол!

Митч чувствовал конверт со злосчастным посланием даже через карман джинсов. Это неприятное ощущение будто поднималось по позвоночнику, проникая затем в самое сердце, леденя изнутри, порождая отчаяние.

Хуже всего было то, что для отчаяния появились вполне реальные основания. Обработка, которой подвергла Митча Триша, оказалась не напрасной. Он с ужасом осознал, что его любовь к Джини словно начала покрываться трещинами. Впрочем, неудивительно: разве можно любить человека, который, как выяснилось, с самого начала вел какую-то игру. Причем нечестную.

Но, если все это правда, я заставлю ее повертеться, прежде чем прогоню, подумал Митч.

Его мужское эго дало себя знать. Зашевелилось уязвленное самолюбие. Ну нет, он не позволит обращаться с собой подобным образом. Пусть Джини и красавица каких поискать, но, как говорится, не на того напала. Да, он влюблен в нее и в каком-то смысле ослеплен своими чувствами, однако Триша открыла ему глаза на некоторые вещи.

Если Джини в самом деле принадлежит к числу охотниц за состоянием, то весь их роман предстает совсем в ином свете. С самого начала он был фальшивым. Нет, скорее односторонним, ведь чувства Митча были совершенно искренними. Он действительно влюбился по уши, как мальчишка.

Но все это на совести Джини — обман, желание использовать его самого и принадлежащие ему деньги, лукавство, притворная нежность, напускная страстность…

Хотя, как знать, страстность может быть и настоящей, это же не любовь. Но также и притворной — ровно с той же вероятностью. В таком деле трудно быть уверенным в чем-то до конца.

Теперь я понимаю, почему она с самого начала держала меня на расстоянии, промелькнуло в мозгу Митча. Ведь это известная тактика — увлечь, заинтриговать, раздразнить воображение, но подпустить к себе не сразу, а лишь когда некая изначальная цель окажется достигнутой. Представляю, как Джини ликовала, когда я, ослепленный любовью кретин, сделал ей предложение! Как она, наверное, посмеивалась про себя! Ну да ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Губы Митча искривились в усмешке. Сколько там осталось до свадьбы? Две недели? Замечательно. За это время он успеет отыграться. И если Джини лишь притворялась в постели, то… в течение двух ближайших недель ей придется делать это с удвоенной энергией!

— Ну что, не передумал жениться? — прозвучало рядом.

Митч поднял взгляд на Тришу.

— Не требуй от меня сиюминутного ответа. Но обещаю быть осторожнее.

— В каком смысле?

— Тебя ведь волнует, чтобы Джини не забеременела. Вот я и постараюсь вести себя так, чтобы этого не произошло.

— Выходит, до последнего времени вы не предохранялись? — удивилась Триша.

Митч поморщился.

— Мне не очень удобно обсуждать с тобой эту тему, но могу сказать, что до сих пор нам не было нужды предохраняться. Мне, во всяком случае.

— Ну да, — насмешливо обронила Триша. — А Джини твоей тем более!

— Говорю же, не беспокойся, — скрипнул зубами Митч. — Не будет никаких детей. По крайней мере до тех пор, пока я не разберусь, что к чему. — Пусть Джини не воображает, будто только она одна умеет вести игры, добавил он про себя.

Триша пристально взглянула на него, затем покачала головой.

— Да, не завидую я этой аферистке.

— Правильно, — кивнул Митч. — Лучше посочувствуй.

При этих словах в глазах Триши промелькнула тревога.

— Эй, полегче! — воскликнула она. — Только без криминала!

— Вот еще, — мрачно усмехнулся Митч. — Что же я сам себе враг?

Однако Триша все еще с беспокойством посматривала на него.

— Надеюсь, нет, но…

Она замялась, поэтому Митч обронил:

— Ну давай, договаривай.

— Ну, ты ведь не собираешься идти по стопам Отелло, правда?

— По стопам… А, намекаешь на то, что он сделал с Дездемоной! — Митч мрачно отвернулся. — Нет, так далеко мои планы не заходят. Как видишь, я не мавр, да и Джини не… Словом, ситуация совсем другая. Джини хоть и обманывает меня, но не изменяет. — Он вдруг умолк и настороженно взглянул на Тришу. — Или…

Та пожала плечами.

— Не думаю, чтобы она тебе изменяла. Это свело бы на нет весь план. Ведь заподозрив ее в неверности, ты отменишь свадьбу и вся затея, таким образом, лопнет.

— Хочешь сказать, что Джини дождется, пока я женюсь на ней, а уж потом заведет себе кого-то на стороне?

От этой мысли его бросило в жар. Он испытал настоящий всплеск ярости. Однако направлена она была, как ни странно, не на Джини, а на воображаемого соперника. Мысль, что какой-то другой мужчина сможет прикасаться к Джини, как он сам, была невыносима. Митч даже удивился тому, что способен так ревновать.

Как ни странно, успокоила его все та же Триша.

— О нет, — многозначительно усмехнулась она, — интрижки на стороне не вписываются в схему Джини.

— Интересно, откуда ты знаешь… — буркнул Митч.

Триша блеснула глазами.

— Риск слишком велик! Если вы поженитесь, а через какое-то время ты застукаешь ее с другим, она разом лишится надежды на то, что суд вынесет решение в ее пользу. Супружеская неверность жены — изрядный козырь в руках мужа. Жене-изменнице никакой судья при разводе ни денежных выплат не присудит, ни ребенка не отдаст — моральная сторона вопроса пока кое-что значит.

— Хорошо, если так, — пробормотал Митч. У него немного отлегло от сердца. Взглянув на часы, он добавил: — Мне пора. Моя прелестная невеста заждалась. Глупышка еще не знает, что ее ожидает.

Триша вновь насторожилась.

— Послушай, что-то мне не нравится твой тон. Что ты задумал? Ты сам на себя не похож…

— Странно, чего еще ты ждешь от человека, который только что узнал, что его водят за нос?! — Митч в сердцах стукнул кулаком по дверному косяку.

После чего Триша встревожилась еще больше.

— Тише, тише! Что ты… Успокойся, так нельзя. Возьми себя в руки, вспомни — ты солидный деловой человек и вести себя должен соответственно своему положению в обществе.

— Боже правый, да при чем здесь положение?!

— Хорошо-хорошо, ни при чем, только угомонись. Понимаю, ты расстроился — да и кто на твоем месте остался бы спокоен, — но голову терять не стоит. Как бы то ни было, не руби сгоряча, ведь…

— Не рубить? — коротко рассмеялся Митч. — Это кто говорит? Не та ли Триша Карпентер, которая несколько минут назад толковала мне о гордиевом узле?

Триша слегка смутилась.

— Да, но… То есть я хочу сказать, что решение принимать, конечно, придется, только…

— Что?

— Только на трезвую голову. А ты сейчас немного не в себе.

— Ничего подобного, я вполне нормален!

— Да не в том смысле, глупый, — умиротворяющим тоном произнесла Триша. — Конечно, нормален. Просто не делай ничего такого, о чем впоследствии мог бы пожалеть.

— Постараюсь, — проворчал Митч, открывая входную дверь. — Пока. В следующий уик-энд приеду.

— До свидания, дорогой. Береги себя.