Бюро магической статистики – 1

Глава 10

Кто бы сомневался, родители ждали Робина дома. Они уже успели вернуться с вод, и телеграмма стала для них неожиданностью.

— Что он собирается делать?

Рена Фелиция Лейтнер, симпатичная сероглазая блондинка, едва за голову не хваталась. Это ж… ужас какой!

Ее мальчика окрутила какая-то ехидна! Конечно, гадина пакостная, а то кто ж? Он же калека, и болен, и шрамы у него, и спина… и жениться? Точно, дрянь на деньги позарилась! Да рена Фелиция ее сожрет с потрохами! И кости сплюнет!

Рент Жозеф был настроен чуточку иначе.

Ну… вряд ли их сына кто-то глубоко и искренне полюбил. Мальчик-то он хороший, но бабы на внешность сильно смотрят. Иногда и на деньги не глядят, от мужчин шарахаются. А Робин сейчас… да-да, вот именно. Может, и имеет смысл его женить, если нашлась такая храбрая девица?

Пусть хоть дети у них будут. Составить грамотный брачный договор, подписать, ну и следить, конечно. Все же Робин был сильным магом, дети у него тоже должны быть сильные. Так что… стоит посмотреть, а потом уж рвать и метать.

Винсента дома не оказалось, он и приехать сейчас не мог, а вот Лукаса съедало любопытство. И скандал будет — интересно, и на эту храбрую девицу поглядеть интересно, и вообще…

Хотя Лукас уже надеялся, что Робин просто возьмет и помрет, а наследство, которое на двоих делится, оно всяко приятнее, чем то, которое делится на троих.

А он жениться собирается?

А вдруг там уже и ребеночек… того? Имеется?

Озвученное предположение вызвало задумчивость у Жозефа и слезы у рены Фелиции.

— Мой бедный мальчик! Я так и знала… хыщ-щ-щ-щ-щница!

Поезд прибывал в десять утра, но на вокзал никто не поехал. А нечего тут!

Точнее, Жозеф и поехал бы, но не хотел устраивать сцену на перроне. Если с собой жену взять, сцена точно будет. А если не взять… он что — самоубийца? Взять придется, а не надо бы. Лукаса отправить?

А тот под утро пришел, и спиртным от него несло так, что его в рамбиль лучше просто не сажать. Там рядом постоишь — закусить хочется. Пришлось ограничиться водителем.

Когда зашуршали колеса по гравию дорожки, рена Лейтнер выглянула в окошко — и подняла брови.

— Никого!

— То есть? — Жозеф тоже подошел к окну.

— Ну, вот так! Робин и Хью, и все… а где ОНА⁈

— Может, они ее в гостиницу отвезли? — предположил отец семейства. — Потом представят?

Рена Фелиция выпятила грудь, став похожей на боевого голубя.

— Какое — потом⁈ Я сейчас сама с ним поговорю! Робби! Мальчик мой!!!

— Мама!

Робин раскинул руки и обнял приникшую к нему мать.

— Малыш…

Рент Жозеф не мешал им, разглядывая сына. Хм-м-м? А впечатление-то интересное!

Еще с полгода назад, когда он навещал сына, Робби просил не привозить лишний раз мать, горбился и заворачивался в плащ.

Сейчас он и шляпу-то не надел. И плевать ему на взгляды и пересуды!

Это на него так женщина повлияла?

На трость он опирается, но движения снова… живые! Не медленные и принужденные, а живые, быстрые, резкие, словно и не было никакой травмы. И глаза блестят. И выражение лица… ладно, половины лица! Может, и не стоит сразу, с порога, гнать эту бабу? Явно же она сыну на пользу пошла.

Супруга об этом не думала, она просто поливала сына слезами.

— Милый! Откажись от нее! Я не знаю, кто она, но неужели ты не понимаешь, что это все притворство? Она тебя точно не любит!

Робин аж воздухом подавился. Потом вспомнил повод, по которому тут собрались родители, вспомнил свою телеграмму… и не удержался. Ладно, сейчас он наврал! Но если бы вдруг что-то случилось… такое романтическое? Мама и тогда бы его слезами поливала?

— Мам, я такой урод, что меня и полюбить нельзя?

— Робби! Как ты можешь так говорить⁈

— Я? Мама, это ты так говоришь! Значит, так! Ты сейчас посидишь с Лукасом в гостиной, а мы с отцом и Хью идем в кабинет. И нас не беспокоить. Даже если сюда лично король заявится… Ладно! Короля можно, остальных — нет!

— Робби! — праведно взвыла рена Фелиция. — Ты с ума сошел⁈

— Нет, мама. Я в себя пришел. Люк, займи мать, все равно сидишь чешешься!

— Чем занять? — Лукас за эти пять лет от брата отвык и за последний его визит привыкнуть не успел.

— Пусть она тебя средством от блох помоет, оба делом займетесь, — огрызнулся Робин. — Отец, идем! Это и правда важно!

И такой у него был голос, что Жозеф Лейтнер и спорить не стал. Ясно же, тут не о бабах речь.

Он мог собой гордиться. Угадал идеально точно, какие уж тут бабы!

Робин говорил.

Жозеф слушал, хватаясь то за голову, то за сердце. Хью уже два раза поднес ему рюмку успокоительного. Арценте помогало.

Робин тоже не отказался бы, но решил соблюдать свой зарок заранее. А вдруг Тео и правда еще жив? Вдруг еще не поздно?

Оставалось только облизываться.

— Звучит невероятно, — признал наконец рент Лейтнер-старший.

— Знаю. Но… вот так получилось.

— Немыслимая, невероятная случайность!

Робин пожал плечами.

Разве? Как по его мнению, случайности тут не было, разве что распределение Элисон в Левенсберг. А остальное вполне логично.

Когда к чему-то привыкаешь, то не замечаешь многих деталей. К полотну великого художника, которое висит у тебя в гостиной, приглядишься — и уже не будешь видеть нюансов, не поймешь, что в нем такого чудесного…

Те, кто жил в Левенсберге, не видели ничего странного. А Элисон разглядела, для нее-то все было в новинку. Что стоило ее коллегам поднять головы вверх — и найти перстень? Ерунда?

А как часто мы оглядываемся вокруг?

Робин это понимал особенно отчетливо, после нескольких лет затворничества на него просто волнами накатывали впечатления. От крупных, вроде поезда, до мелких — солнечный блик на пуговице мимо идущего рента, вдохновенное кошачье мяуканье на крыше… Ерунда?

Да, но не для того, кто был этого лишен столь долгое время.

— Ты мне поможешь?

— Да, конечно. Я сейчас же… собирайся! Рафи сейчас в столице и сегодня, наверное, на работе. Едем?

— Едем. Только вот мама…

Жозеф взялся за голову. А потом…

— Маму я беру на себя. Выходи первым, и побыстрее.

— Спасибо, отец!

Хью подхватил оба мешка, но Робин отобрал у него один и кивнул на дверь.

— Ты первый, потом я, потом отец. И рамбиль заводи, понял?

— Да, рент Робби.

Жозеф тихонько улыбнулся.

Кажется, сын приходит в себя. И бабы никакой нет, просто ему потребовалось, чтобы отец был дома. И СРОЧНО! А как еще было ему дать понять, что НАДО, но не поднять тревоги? Даже если бы кто-то эту телеграмму сто раз перечитал — и что такого? Радость же! Сын женится!

Итак…

Рена Фелиция сразу не среагировала, когда мимо нее почти промчались Хьюго и ее старший сын, только дверь хлопнула. Но мужа-то она не упустила.

— Жозеф!!!

Супруг кашлянул и поправил галстук.

— Дорогая супруга, по размышлении я решил, что надо благословить детей! Сейчас съезжу за документами на брак! И поздравляю, ты скоро станешь бабушкой!

— Ах-х-х!

Рена Фелиция, самые худшие подозрения которой сбывались прямо на глазах, упала в обморок на руки Лукаса. А муж, которому она этими подозрениями за сутки мозг прогрызла от макушки до позвоночника, увернулся — и был таков. Только дверь хлопнула — и лови!

Понятно, спустя минуту рена воспрянула, собралась с духом и готова была за свое чадушко даже виверну сожрать! Но вот беда — во дворе уже взревел мотором рамбиль, и догнать его не представлялось возможным.

Рена сжала кулаки.

— Я его… я ее… я их!!!

Лукас посмотрел на это да и поспешил убраться к себе.

Скандала не случилось, а разозленная мать — это опасно. Сейчас и ему за все хорошее достанется…

— Люк!!! Немедленно ко мне!!!

Ну, Робби!

Ты мне за это ответишь!!!

Рент Роттмайер не ожидал с утра ничего интересного. Бывают такие дни, когда особенно хорошо осознаешь спокойствие и стабильность.

Как всегда — приходишь на работу.

Любимый кабинет, привычная обстановка, свой секретарь, знакомый за эти пятнадцать лет до последнего движения, чашка чая с лимоном… Но привычный утренний ритуал был грубо нарушен.

— Меня — примет! Брысь!

Жозеф?

Рафаэль искренне удивился. Это что такое случилось с другом?

Если Жозеф хотел его видеть, не надо было прикладывать никаких особых усилий, приехал бы домой. Да хоть и сегодня вечером? Рафаэль бы с удовольствием посидел с приятелем за бокалом арценте, или вот ром ему привезли, настоящий, островной…

Судя по писку, секретарь и правда «брыснул». И неудивительно, Жозеф — он крупный такой, примерно раза в два крупнее секретаря. Шире, массивнее…

Он там не один, судя по топоту?

Все верно, на пороге кабинета воздвиглись три человека. Жозеф, безусловно. Второй…

После того происшествия в Дейрене Рафаэль только один раз видел Робина. Это было еще в больнице, в постели… потом он и спрашивать лишний раз боялся. Каково это?

Твой сын еще жив — или уже спился? Или покончил с собой?

Хорошие вопросы?

Замечательные!

Оказывается, жив, хотя и не скажешь, что здоров. Но двигается энергично, даже… улыбается?

Следом за ним двигается Хьюго… как же его фамилия? Рафаэль и не думал никогда, Хью и Хью, он у друга уж сколько работает! Своим стал! Как один из Лейтнеров…

И мешки какие-то тащат…

— Прости, Раф, — извинился друг. — Хью, дверь закрой. А ты своего секретаря успокой, ладно?

— Да он и так не будет шуметь, — отмахнулся Рафаэль. Все верно, поняв, что инцидент исчерпан, секретарь, являя собой видимость оскорбленного достоинства, возвращался за свой стол. — Чай, кофе?

— Перебьемся.

Хью тем временем закрыл дверь и заложил засов.

— Рент Рафаэль, у вас есть что подстелить? — Робин смотрел серьезно. — Не хотелось бы ЭТО на ковер.

— Это — что?

Робин запустил руку в мешок и молча достал оттуда череп.

— У вас же есть штатный некромант, правильно? И духа он призвать может. Вот…

— Зачем ты разрыл могилу?

— Это не могила, рент Роттмайер, — даже как-то ссутулился Хью. — И рент Робби ее не разрывал. И я тоже. Это скорее доказательства.

— Доказательства?

— Все началось вот с этого. — Сверкнул тяжелой каплей золота перстень из ладони Робина, покатился по столу, Рафаэль прихлопнул его как муху, поймал, осмотрел и поднял брови.

— Мне кажется, или это…

— Все верно. Матео Эдер.

Память у Рафаэля была такая, что иные справочники могли сгореть со стыда.

— Матео Эдер, маг, одиннадцатый уровень, вода и жизнь. Не путаю?

— Все верно, рент Рафаэль. — Робин тоже давно знал Роттмайера, но все же столько не виделись, и неловко как-то кидаться ему на шею как в детстве. — Мой друг. И мне принесли этот перстень. Нашли в горах.

— Кто принес? С какой целью?

— Давайте я по порядку. — Робин, не ожидая приглашения, опустился в кресло, поставил рядом трость. Рафаэль ощутил укол совести. Мог бы и сам догадаться, не так уж сыну старого друга и легко. Двигается, конечно, и старается, но видно же, что движения скованные. Явно что-то у него болит. Может, ему потом хороших костоправов найти?

Впрочем, когда Робин начал рассказ, все мысли о лекарях из головы у Рафаэля вылетели.

Конечно, что-то мальчишка недоговаривал, что-то старался замолчать, но Рафаэль отлично понимал — это не столь важно.

Основное Робин не скрывает и даже просит проверки.

Карты, современные и пятилетней давности, кольцо, с которого Рафаэль, будучи магом, легко считал остаточные заклинания, останки трех разных людей…

И что тут было делать?

Да только одно!

— Зайди ко мне.

Секретарь почти мгновенно вырос на пороге кабинета. И даже не показал, что чем-то удивлен. Подумаешь, череп на столе у начальства. Рафаэль подозревал, даже если бы он тут людоедством занялся, Эмиль Барр ему бы только вилку предложил. А чего он так некультурно кушает, голыми руками, еще и кабинет кровью заляпает?

— Вызови штатного некроманта. Кто у нас сегодня?

— Рент Сандро Вайлдер.

Рафаэль довольно кивнул. Некромантов в управлении было двое, рент Нико Франекенбергер и рент Сандро Вайлдер, но лично Рафаэль предпочитал иметь дело с Сандро. Тот работал в стиле: вы говорите — мы делаем. А вот Нико относился к работе как истинный талант. То каприз, то запой, то истерика, то обморок, то: «Вы раните мою чуткую душу своими косными приказами!» Да-да, и такое бывало! Некромантом-то он был на порядок более талантливым, чем Сандро, с этим не поспоришь, но терпеть из-за этого все его выходки…

Так что Рафаэль дождался, пока через порог шагнет молодой человек лет двадцати пяти на вид, с черными волосами и глазами, и кое-как вытянется по стойке «смирно».

— Вызывали, рент Роттмайер?

— Вызывал. Проходите, рент Вайлдер. Мне нужно, чтобы вы поработали с останками.

Сандро скептически оглядел череп и кости на газетке.

— Хм… и что я с ними должен делать?

— Сначала рассказать, что сами видите как некромант, потом призвать духов, кто согласится. Хотя бы одного — надо.

Сандро опустился на колени рядом с газеткой, не рассуждая провел руками над костями, слегка задержал их над черепом…

— Тут останки трех разных людей. Вот это, — рука над черепом, — мужчина, лет двадцать пять — двадцать семь на момент смерти, смерть точно насильственная. Еще один мужчина, — рука над кистью, — лет тридцать — тридцать два. И еще один. Лет тоже тридцати. Все трое умерли насильственной смертью. Принципиально, кого призывать?

— Нет.

— Просто вот этот умер уже лет двенадцать назад, — кивок в сторону черепа. — Вот этот, — рука над бедренной костью, — лет семь, и последний лет пять. Предлагаю начать с него, а потом уже заняться остальными. Если нужно будет.

У Рафаэля возражений не было.

— Что-то приказать?

— Нет, тут можно на одной силе.

Рафаэль посмотрел на присутствующих.

— Вы нормально переносите некромантию?

Так он бы не спрашивал, но рядом был Робин, а люди, которые побывали рядом со смертью, на некромантов реагируют по-разному. Может и в обморок упасть, и стошнить его может, да всякое случалось, вплоть до сердечных приступов. Зачем такое нужно?

Робин молча кивнул:

— Перетерплю.

Был же он у некроманта ради Матео? Пусть было неприятно, но справился и сейчас справится.

Сандро взял сухую кисть в ладони, сосредоточился. Выглядело это совершенно незрелищно, если некроманту в лицо не смотреть. На глаза, которые резко почернели — и зрачок, и белок, словно два черных камня на коже лица, на ту самую кожу, которая словно обтянула скулы, на мгновенно ввалившиеся щеки… не человек, а вестник Смерти.

И медленно, очень медленно перед ним начал проявляться прозрачный силуэт.

Мужчина, лет тридцати на вид, невысокий, коренастый, крепкий, в простых штанах и рубахе.

У Робина неприятно закололо в висках. Ничего, потерпит…

— Что… как?..

Призраки, особенно те, которых грубо вырвали из объятий смерти, не всегда адекватны. Впрочем, Сандро это знал не хуже всех остальных.

— Отвечай мне. Как тебя зовут?

Призрак постепенно становился ярче, уплотнялся, некромант вливал в него свою силу. Мужчина посмотрел по сторонам.

— Рене Марден. При жизни меня звали Рене Марден.

— Как ты умер, Рене?

— Под кнутом. Меня забили до смерти.

— Расскажи мне о последнем дне твоей жизни.

— Нас разбудил надсмотрщик. Дали завтрак, потом опять началась работа, я откатывал породу и случайно наехал телегой на старшего. Просто не увидел, там темно… так темно. Факел погас… Он приказал меня выпороть и три часа не снимать со стены. Там я и умер…

Мужчины переглянулись.

— Там — это подземный рудник?

— Да.

— Что вы добывали?

— Леоний. Его там не так много, но очень крупные куски. Поэтому работать надо осторожно, чтобы ничего не повредить. За поврежденный камень моего друга просто убили. Там же, рядом с камнем…

Робин отошел к окну, чтобы ничего не слышать.

Убили.

Рядом с камнем.

А если и Матео там?

Если он опоздал? Если…

За его спиной методично и равнодушно продолжался допрос.

Когда были опрошены два призрака — третий являться-таки отказался, — рент Рафаэль отпустил некроманта и выдохнул.

— Жозеф, плесни мне арценте. И побольше…

— Сейчас, Раф.

— Слов у меня нет. Рент Робин, вы настоящее сокровище! Понять, раскрутить такое, найти доказательства…

— И все это без капельки магии. — Жозеф явно гордился своим сыном, но лучше бы он помолчал.

Робин тут же помрачнел.

Не сорваться в отчаяние ему помогло воспоминание об Элисон. А вот она ждет, чем дело закончится. И переживать будет… она в этой истории вообще никто! Но пользы от нее было больше, чем от всех остальных, вместе взятых. Если бы не она, никогда бы рудник не нашли.

— Отец, это не ко времени. Рент Рафаэль, вы понимаете, что вот ЭТО не могло существовать без прикрытия со стороны? Я, например, боюсь, что когда вы доберетесь до места — вы же отправите туда людей?

— Да.

— Вот. Они придут, а рудника нет. Только свежий обвал. Если эти люди спустили обвал на Дейрен, чтобы что-то скрыть, то уж здесь…

— А что, по-вашему, они хотели скрыть, рент?

Робин пожал плечами.

— У меня даже нет предположений. Допустим, получившиеся карты и так надо было править, и показания датчиков. Сами видите, это резко отличается от общей статистической картины. Но ради этого устраивать лавину? Не знаю. Может, кто-то сбежал, может, кто-то хотел выйти из дела или, наоборот, резко туда войти и разбирался с предыдущими пайщиками. Не знаю! Данных не хватает, это не статистика!

— Верно, рент Робин. Да, вы правы, я не буду поднимать по тревоге полицию, я отправлюсь к королю.

— Думаю, это будет правильно, рент Рафаэль.

— Пойдете со мной?

Робин пожал плечами.

— Если нужно. Я на известность не претендую, сами решите, что говорить.

— У тебя поразительно бескорыстный сын, Жозеф.

— Что вы, — оскалился Робин. — Мне ОЧЕНЬ много нужно. Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой. Я… я не знаю, там Матео или нет, но я хочу это выяснить!

— Обещаю, — коротко сказал Рафаэль. — Слово даю. А к королю все же давайте отправимся вместе. Сейчас.

И хлопнул арценте как воду. Потом зажевал специальной мятной пастилкой. Конечно, не стоило бы так поступать, да еще перед визитом во дворец, но… у каждого есть предел прочности, и у рента Рафаэля тоже. Потайной рудник! В Дейрене, почти под самым его носом!

Да туда принцы отдыхать ездят, и принцесса, и даже ее величество! Его величество почему-то туда не ездил, ему Дейрен вообще не нравился. Море он любил, а вот горы — нет.

И рядом с ними было вот это⁈ Ох, твою виверну об скалу!

Его величество с него шкуру, наверное, спустит! И будет прав. Такое проморгать…

— В полиции точно кто-то быть должен, — тихо подсказал Хью. — Людей-то сколько пропало, там же не могильник, а жуть лютая, смотреть — и то невозможно! И кто-то их ищет, кто-то ждет…

С этим тоже спорить было сложно.

— Разберемся и все выкопаем. И всех, — сощурился Рафаэль. — Собирайте все, мы едем во дворец.

— Вы с Робином. А мы с Хью, наверное, домой, — кивнул рент Жозеф.

— Бросить меня хочешь? Э, нет! Едем все вместе. — Арценте все же подействовало, и Рафаэль стал чуточку бесшабашнее.

— Хорошо, поехали вместе.

Жозеф подумал о реакции супруги и решил домой не торопиться. К вечеру Фелиция не успокоится, но изрядно выдохнется, так что будет возможность объяснить ей все. Сразу ничем тяжелым точно не кинет…

Во дворце Робин бывал не так часто. Раза три или четыре за всю жизнь, ему тут делать-то особенно было нечего. У него магия, обучение, практика, причем полевая, а дворец… Сара еще злилась, что он тут не бывает и не хочет.

Сара…

Вспомни виверну, тут тебе и хвостом прилетит!

— Ах-х-х-х!

Робин повернул голову и сам едва не осел на белоснежный мрамор пола в королевском дворце.

Сара стояла у колонны, белая как мел. Такая же красивая, такая же изящная и хрупкая, словно драгоценная статуэтка, те же глаза, волосы, то же выражение лица — словно и не было этих пяти лет.

Словно только вчера они расстались друг с другом, и Робин завтра будет ждать ее внизу, в вестибюле, с громадным букетом роз.

Розы она обожала, особенно белые с алой сердцевиной.

Жозеф огляделся и подхватил сына под локоть.

— Робби!

Сара медленно, словно ее внезапно затошнило, подняла руку, прижала к губам, голубые глаза стали уж вовсе огромными, в них заплескался ужас…

Раньше Робин почувствовал бы боль. Целый океан боли. А сейчас…

А сейчас вдруг мелькнули перед его взглядом равнодушные зеленые глаза. И смотрела на него Элисон спокойно.

Ну, увечье.

Бывает же! Чего тут кривляться и изображать невесть что, можно подумать, ты обожженных не видела, людей с травмами, ранами, переломами… чего ты тут рожи корчишь… дура?

— Что случилось, отец? — Серые глаза Робина были спокойны.

— Ты… в порядке?

— Да, вполне. Рена… эм-м-м…

— Бахман, — змеиным тоном подсказал Рафаэль, который был вполне в курсе ситуации. — Рена Сара Бахман.

— Да, конечно, я забыл. Простите, рена. Не могу сказать, что было приятно вас видеть, но, безусловно, поучительно.

Робин чуть склонил голову и отвернулся.

Почему, вот почему он раньше не замечал, как она вульгарно, пошло и фальшиво переигрывает? Как все это преувеличенно?

Вся вот эта наивность, искренность, вся ее душевая тонкость, или что она там еще играла? Этакую девушку-мотылька?

А вот мухобойкой бы по ней!

Робин представил Элисон рядом с Сарой и даже головой покачал. Конечно, они несравнимы по внешности. Элисон не такая красивая, не такая ухоженная, но… но сколько ж в ней внутренней силы! Сколько благородства!

А Сару хоть ты всю кружевом обвяжи и жемчугом унижи, все равно — фу.

— Ты точно в порядке? — Отец смотрел с тревогой. Робин плюнул на все, остановился и обнял отца. И плевать, что вокруг королевский дворец, небось и не такое тут видывали!

— Более чем. Спасибо, отец. Я вас с мамой тоже люблю, просто был дураком. Даже не понимал, как мне повезло, что я избавился от этой…

— Мама ее всегда называла молью в сиропе.

— Надеюсь, она нас не прибьет сковородкой, когда мы вернемся домой? За твою шуточку?

— Позлится и простит. Наверное, — с сомнением отозвался отец. — Все равно сковородки у нас только на кухне, да и тебя больно бить нельзя.

Рафаэль фыркнул.

— Робин, если тебя это утешит, у Бахмана и у его супруги счет примерно равный.

— Счет чего?

— Так отростков на рогах, вестимо. Какие бы рожи эта рена ни корчила, ее легко можно получить за подарки определенной стоимости.

Робин покривился.

— Да ну ее к виверне под хвост! Не женился — радоваться надо! А то бы сейчас точно рога отращивал.

— Хорошо, что ты это понял. Все, внимание, приемная!

Все замолчали и собрались с духом. Рент Рафаэль зашел первым.

Королевская приемная — что это такое?

Большой кабинет, в котором могут спокойно разместиться до пятидесяти человек. Не за столами, понятно. Стоят кушетки и стулья, люди могут и прогуливаться по залу, и беседовать, и выйти вон… просто эта приемная примыкает к королевскому кабинету, где изволит работать его величество. Вот так выглянет он, захочет кому-то денег дать, или землю, к примеру, или дело какое поручить, а тут ты ему на глаза и попадешься. Можно и самому на прием попроситься, но с его величеством Риберто Восьмым это чревато. Его величество не любит, когда понапрасну тратят его время, и раздает без размышлений.

Что раздает?

Да уж вестимо не деньги. Нарвешься — там узнаешь.

Впрочем, Рафаэль сомнений не испытывал. Он подошел к секретарю, который по традиции сидел так, чтобы перегородить вход в королевский кабинет, и что-то шепнул ему на ухо.

Секретарь выслушал, кивнул и исчез за дверью.

Долго ждать не пришлось, Риберто что-то рыкнул в кабинете, и все четверо вошли внутрь.

Робин поклонился, исподтишка разглядывая короля.

Риберто Восьмому было около шестидесяти лет, но внешне он выглядел лет на пятьдесят, да и вел себя соответственно. Четкие движения, ясный умный взгляд. Худощавый и подвижный, с седыми густыми волосами, по слухам, он до сих пор регулярно радовал двух любовниц, отлично ездил верхом, да и в спарринге выходил победителем не потому, что ему поддавались. За такое он бы лично оторвал голову.

— Ваше величество, вы позволите кратко доложить? — Рафаэль долго кланяться не стал, нечего тут личное королевское время тратить.

— Слушаю?

Докладывал Рафаэль и правда быстро. Риберто слушал молча и внимательно, выглядел абсолютно спокойным, а что сломался под столом грифель, сжатый сильными тонкими пальцами, так кто их такие тонкие делает, эти грифели? Уж и не чихни рядом с ними!

Доказательства его величество внимательно осмотрел и кивнул:

— Да… Раф, нельзя никого спугнуть. Рент Робин, вы можете показать дорогу к шахте?

— К могильнику. И не я, а рент Хью.

— Рент Хью…

— Далмер.

— Вы храбрец, рент Хью.

— Ваше величество, я уже старый, чего мне терять?

— Возраст не означает старость, рент Хью. Вернемся к нашим делам. Вы сможете провести отряд?

— Да, ваше величество. Правда, только от того места, где я был.

— Это понятно. Что ж, уже завтра…

— Ваше величество!

Робин осознавал, что перебивать монарха — наглость. Но лучше сказать сразу.

— Да? — Риберто тоже понимал, что только нечто ОЧЕНЬ серьезное могло подвигнуть Робина на такой шаг, и потому не разозлился. — Что-то не так, рент Лейтнер?

— Ваше величество, в деле может быть замешан мастер Константин Нойрет. Ректор Вангардского университета.

— Я знаю, кто это такой, рент. Почему вы так решили?

О письме рент Рафаэль как раз упомянул, но вскользь, подробностей не приводил, так что Робин просто достал письмо Матео и зачитал вслух.

Его величество сдвинул брови.

— Значит, вангардцам доверять не стоит. Что ж, пойдет личный королевский полк. Я распоряжусь выделить солдат, якобы для учений, и завтра отправляйтесь.

— Да, ваше величество.

— Рафаэль, займись.

— Да, ваше величество, — эхом откликнулся рент Роттмайер.

На Робина он особо не сердился. Понятно, он бы и сам так поступил, просто не все еще успел доложить, это уже детали. Потом бы обсудили, но откуда Робину знать королевские привычки?

— Вы хорошо послужили короне, рент Робин, благодарность последует. Или вы что-то хотите попросить для себя?

Просьба у Робина была одна. Все та же.

— Ваше величество, позвольте мне отправиться со всеми? Возможно, там, на шахте, мой друг… Матео Эдер!

Его величество кивнул.

Он не стал разочаровывать бедолагу и озвучивать, сколько мог продержаться его друг. Максимум год, и то это уже было бы счастьем. К чести короля, он промолчал, а вместо этого кивнул.

— Это ваше право, рент Робин. Рент Рафаэль, ты меня понял?

— Да, ваше величество. Через два часа я буду у вас с планом на утверждение.

— Действуй. Чтобы завтра уже духу вашего в столице не было.

— Благодарю, ваше величество! — склонился в поклоне Робин. Насколько позволили спина и трость.

Рент Рафаэль, забрав себе все доказательства и выкладки, отправился на работу.

Остальные мужчины ехали домой к Лейтнерам и чуточку переживали о предстоящем. Как-то их встретят?

И не зря же!

Рена Фелиция сидела в холле, аккурат напротив входной двери, и рядом с ней, на обтянутом лиловым бархатом пуфике, лежала потрясающе неуместная здесь скалка.

Стоило скрипнуть двери, как рена воссоединилась с полезной деревяшкой и улыбнулась так, что ей позавидовал бы голодный тигр-людоед.

— Ну⁈

— Дорогая. — Рент Жозеф заслонил сына и друга. — Мы решили, что тебе еще рано становиться бабушкой.

— Та-ак…

— Но если ты попросишь, мы можем стать родителями еще раз.

Скалка полетела ему в голову, рент Жозеф многоопытно уклонился и перехватил супругу с ловкостью, говорящей о долгой практике. А что делать, если его Фели всю жизнь такая… темпераментная.

В некоторых случаях оно и неплохо, но она ведь и в жизни такая же. А потому…

Хью и Робин уже ретировались, слуги и не показывались, так что рент Жозеф решительно потащил супругу в библиотеку. Там должна быть весьма удобная кушетка. А что? И очень даже неплохое место для убеждения!

Сразу не убила?

Потом тем более не справится, и вообще, они и правда еще молодые, и за сына теперь волноваться не надо. Судя по всему, Робин с собой отлично справился!

Надо жене будет рассказать, как он поставил на место ту белобрысую гадючку! Фели ее всегда терпеть не могла, за одно это она ему любые грехи простит!

А вот про главное дело, наверное, рассказывать не надо. А то Фели помчится вслед за ребенком на рудник и точно разнесет там все вдребезги и пополам. Нет, ни к чему.

Где там кушетка?

Его величество прошелся по кабинету. Дернул звонок, приказал секретарю позвать к себе его высочество Дамиана. Сердце было неспокойно, но к этому король привык уже. За столько-то лет…

За детей всегда волнуешься, а тут и не просто так.

Старший сын, первенец, любимец, чего уж там — надежда! Его величество Риберто в свое время женился не по любви, нечего себе врать. Королям вообще такое счастье редко выпадает. И жены у них по расчету, и дети… тоже, как попадется, так и будет. Как судьба прикажет.

Жену он не любил. Уважение выказывал, но на самом деле и не уважал особо — за что? За то, что родилась в нужной семье? За то, что по приданому подошла?

Ну-ну…

Свои обязанности она выполняла, двор держала, с королем в постель ложилась, детей родила — чего еще надо?

Любил король другую женщину, совсем другую, только та взаимностью не ответила во времена оны. Не смогла…

Будь ты хоть трижды король, а только счастливый конец к своей сказке ты не купишь. Его величество помнил, как метался по своим покоям, как тосковал, волком выл, руки в кровь разбивал… а она ушла.

Свадьба?

Беременная первенцем жена?

Ребенок?

Страна, долг перед Элларой?

Да ему и в голову тогда такие слова не приходили, больно было! Боль-но! Что ж он, не живой человек, что ли?

Как те несколько месяцев прошли, лучше и не вспоминать.

А потом роды у королевы. И первенец.

И вот в тот момент его и отпустило по-настоящему.

Когда он взял на руки малыша, и тот посмотрел на отца неожиданно ясными и чистыми зелеными глазами. Яркими-яркими, таких, поди, у младенцев и не бывает.

У НЕЕ такие же глаза были.

И у сына.

И словно кто-то шепнул на ушко: «Не плачь. Живи, просто живи, потому что она хотела, чтобы ты был счастлив, она мечтала, чтобы ты улыбался. Ее подарок, ее памятка… и твой шанс. Другого не будет!»

Так явственно это прозвучало в родильной комнате, что король даже обернулся, как был, с младенцем на руках, едва не уронил мальчика. Только вот не было никого рядом.

А ребенок был. И смотрел…

И король смотрел в ответ, и не мог отвести взгляд, и неожиданно сам для себя улыбнулся. И ребенок улыбнулся ему в ответ.

Говорят, младенцы так не умеют?

Все они умеют. И схватить его величество за прядь волос, и как следует дернуть — тоже. Вот преотлично.

И с тех пор не было в королевстве более любящего отца.

Королева Лидия за это мужу все простила. Она-то тоже много чего понимала. Да, не любит ее муж, не нужна, не та… можно подумать, что в сказках о принцессах часто счастливый конец бывает? Ее мать и пощечины от мужа получала, и унижений было вдосталь, чего они, королевские шлюхи, стоили… вот с ней такого не было ни разу.

Просто потому, что Риберто смотрел в зеленые глаза сына и не мог.

Не мог он оскорбить его мать — она же родила ему Дамиана!

Не мог под этим взглядом сделать что-то такое… для сына он должен, обязан быть примером, и героем, и настоящим отцом, и сильное королевство сыну оставить, и все ему дать…

И Риберто впрягся в работу как безумный.

Днем он был королем, он занимался делами, он милостиво выслушивал придворных, он улыбался супруге и оказывал ей все подобающие знаки уважения, он никому не позволял даже небрежного взгляда в ее сторону.

А потом, по вечерам, он приходил в детскую. И его встречал вопросительный взгляд зеленых глаз, и ползли по дворцу слухи, выбираясь за пределы опочивален.

Его величество сам купает наследника…

Его величество сам малыша с ложечки кормит, играет, укладывает, даже пеленки менять не брезгует… какой отец! Какой мужчина!

Хотя и не думал его величество о произведенном впечатлении, какая ему разница, кто и что там подумает? Ему был важен только его сын.

Только малыш, который первым словом сказал: папа.

Только мальчик, который пытался ходить, цепляясь за его руки, который уморительно пыхтел, когда усилие оказывалось непомерным, и коверкал слова, с трудом выговаривая букву «ж»…

И король оттаивал, и начинал улыбаться, и жизнь казалась ему не такой беспросветной. Рядом был человек, для которого он жил.

Бывало разное, это ведь ребенок, и капризов у него хватало, и вредности, и проказы были.

А еще были ночи, когда у него резались зубки, и малыш не спал, успокаиваясь только на руках у отца, а его величество потом по дворцу ходил как зомби. И болезни были, которые не обходили малыша стороной, и дни, когда король ходил весь черный…

Его сын.

И этим все сказано.

Риберто и не знал, что именно эта любовь сделала его семью особенно крепкой.

Лидия, глядя на мужа и сына, каждый раз думала, что супруг может ее не любить, что ж, она Риберто тоже не любит. Но если мужчина так относится к сыну… можно быть спокойной рядом с ним. И старалась быть мужу если и не любимой женой, то хотя бы крепким тылом. Родила еще одного сына, двух дочек, потом, после откровенного разговора с супругом, получила относительную свободу, равно как и сам Риберто.

Детей они обожали, правда, его величество — старшего сына, а Лидия — младшего, семья у них была крепкой, а что там по ночам происходит в тайных покоях… кому какая разница? Свечку подержать охота? Можете ее и получить… на могилку.

И эта же любовь принесла ему другую, может, и более крепкую, любовь — народную. Потому что обычные люди видели короля с сыном, и видели любовь, и…

Тебе наш король не нравится? Да ты знаешь, как он сына любит? Как ради него старается? Как… А, чего тут разговоры разговаривать? Н-на!..

А потом Дамиан подрос, и его величество опять порадовался за сына — в нем проснулась магия. Да какая! Наследство дальнего предка — некромантия!

Пока уровень был не слишком высокий, но ничего, принцу хватало. Только вот…

И почему люди некромантов так не любят?

И так работа у них тяжелая, и проблем хватает, а еще люди…

Ой, повелитель мертвых!

Ой, проклятье нашлет!

Ой, кошмар какой! Бежим-бежим, и подальше!

Так что… его величество собирался держать способности и таланты принца в секрете как можно дольше. Дамиана еще женить надо, еще трон ему передавать… вот если бы сын был магом огня, воды… да хоть чего! Но что толку мечтать о несбыточном?

— Отец, ты меня звал?

Дамиан широкими шагами вошел в кабинет, и Риберто от души улыбнулся своему родному человеку. Вот какой вымахал! Не слишком высокий — не в кого, пепельные волосы, как у отца, спокойное умное лицо, одет по-походному, волосы связаны в хвост простым шнурком. Даже колец на руках нет.

Принц Дамиан? Или не принц?

Просто самый обычный парень, на улице встретишь, так и не признаешь. И не признавали, кстати говоря! И это давало сыну возможность жить нормальной жизнью.

Его величество не возражал.

Пусть мальчик наберется впечатлений, посмотрит на своих подданных и на свое королевство с изнанки, пусть просто поживет! Риберто такого счастья, считай, и не выпало.

Или — лучше бы не выпадало?

Нет.

Сколько лет прошло, но, когда он себе этот вопрос задавал, он и ответ получал тут же.

Лучше иметь и потерять, чем никогда не знать счастья.

— Звал. Все готово?

— Да, пап.

В зеленых глазах принца зажглись азартные искорки. Отец разрешил ему поехать в горы — как упустить такой случай? Да и вообще!

Рудник!

Потайной!

С леонием… с бриллиантами, конечно, было бы лучше, но леоний ценнее. Да и не добывают так алмазы. Не водятся они в горах Эллары, золото еще может быть, но основная ценность их страны — леоний.

Риберто кивнул.

— Ладно… мне не хочется тебя отпускать, но ведь и не удержишь!

— Пап, я буду осторожен, честное слово.

— Про магию не забывай. Можешь как раз потренироваться.

— Там и без меня магов хватит.

Риберто кивнул.

Ну да.

Королевский институт. Место, где выращивались люди, верные короне.

Идлорский университет, Вангардский… Старинные места, с традициями, со своими кругами и кликами. Очень давно еще дедушка короля Риберто задумался, на кого опереться ему, если что. И получилось, что не так и много у короны по-настоящему верных людей. Так что же было делать?

А вырастить их самому.

Вот и создан был Королевский институт, и учили там магов, пусть из простонародья, не самых сильных, но… самое главное, что сирот. Без особых связей, денег, перспектив… ничего им не светило в этой жизни, кроме помойки и канавы. А тут им дали ШАНС!

Конечно, ребята хватались за него и руками, и ногами. Зубами себя из трясины тащили, видели же, как родители заканчивали, а кто и сам в передряге побывал. Вот из этих людей и формировал Риберто личный его высочества Дамиана полк.

Не самые сильные маги, но их много, и короне они преданы — что еще надо?

А еще очень не любят старые семьи идлорцев, вангардцев, которые в охотку могут почесать о «королевских нищебродов» кулаки, да и магией пользоваться не брезгуют. Риберто в свое время придерживал полицию, чтобы не сильно вмешивались. Да, ему требовались две точки опоры, а значит, старые семьи и его люди должны быть разобщены между собой.

Королевский полк!

Вот только королю он и повиноваться должен!

И сейчас выделить из него людей, чтобы втихорца разобраться с рудником, — несложно. Все уж привыкли, что Риберто и так их гоняет по стране. То на границу, то на болота, то еще куда…

Чтобы в Элларе нигде проблем не было?

Даже вслух такое сказать не получается, не верится.

— Хватит. И некроманты есть, и поучиться тебе лишний раз есть у кого. Понимаешь?

— Да, отец.

— Вперед не лезь, твою храбрость и так все знают.

Дамиан шагнул вперед и обнял отца. Как маленький прижимался к его ноге, так и взрослый шагнул, обхватил за плечи, ощутил знакомое тепло, запах… отец уже почти совсем поседел, а когда-то был такой же пепельный, как и сам Дамиан. Темный пепел, а теперь совсем светлый, серебристый…

— Пап… я обещаю: не буду рисковать.

— Знаю я твои обещания. Сначала — я не полезу на дерево, а потом вопль с верхушки яблони.

— Так я ж на дерево и не лез, я с крыши на него спустился, — Дамиан улыбался. — Правда не буду.

— Езжай уж. Учить не буду, сам взрослый, — ворчливо отозвался Риберто, гладя сына по волосам, как в детстве. Да, почти так же… только раньше руку надо было опускать, а теперь поднимать приходится. Вымахал…

И когда за мальчиком закрылась дверь, потер ноющий висок. Кофе приказать? Или не надо? Пойти полежать полчасика, а потом поработать еще?

Так легче.

Когда тебе плохо — работай, он для себя это правило еще тогда вывел. Боль со временем станет или тише, или привычней, а еще при тебе останется все то, что ты сделал.

Пусть сын едет.

Как всякий разумный монарх, Риберто постепенно задумывался о передаче власти. Идиоты на троне до смерти сидят, а он лучше сыну уступит, пока в силе и разуме, и помочь сможет, если что, и направить, и подстраховать. Миан умный и сильный, и к отцу он будет прислушиваться, Риберто это знал, и передавать власть не боялся. Он ее не лишится, наоборот, они поделят все на двоих — и станет у них еще больше хорошего. Так случается, если отдавать не боишься.

Откинулся на подлокотник дивана, прикрыл глаза, усилием воли принялся расслаблять мышцы лица. Вот так…

Дамиан и съездит, и сам опыт приобретет, и его люди посмотрят на своего принца, боевое братство — оно самое крепкое. И будет у Дамиана свой отряд. Понятно, и так все королевство его будет, но вот эти люди ему будут преданы. Это важно.

Секретарь заглянул в кабинет и увидел расслабленно лежащего монарха. Тут же прикрыл дверь и твердо решил, что в ближайшие полчаса никого внутрь не пропустит.

Волнуется его величество, с того и голова разболелась. А и чего ж тут непонятного?

Секретарь, как и положено хорошему служащему, был в курсе дел начальника, но молчал мертво. За это и был ценим его величеством.

Будешь тут волноваться: сначала такие новости из гор, а теперь еще сын туда поехал! Пусть король чуточку отдохнет, успеют еще все эти блюдолизы свое получить… а кому невтерпеж, так он и сам раздаст, не постесняется!

Да-да, секретарь тоже видел, как его величество любит старшего сына, и за это многое прощал королю.

Что уж там… все мы мечтаем об идеальных родителях, только вот получить это не всегда удается. Но если у кого-то сбывается…

Завидовать Дамиану не получалось, не все так ладно и гладко было в жизни принца, как в сказках о них пишется. Но порадоваться за крепкую семейную привязанность, за то, что кому-то вот так свезло… да просто! За преемственность власти в стране! Уже ведь счастье!

Полчаса пусть его величество отдыхает, а лучше час. И ни минутой меньше!

Специальный скорый курьерский поезд даже по рельсам колесами отстукивал совершенно другую мелодию. Не «чак-чак-чак», как обычный поезд, на котором Робин ехал в столицу, а «тинь-тинь-тинь». И намного быстрее, четче…

А как еще перебросить полторы сотни военных к горам?

Лучше всего именно так. Если кто и узнает, то сразу не поймет зачем, а потом и поздно будет.

Робин и Хью были единственными гражданскими в поезде, даже машинисты и персонал были военным. Сержанты, не меньше.

Конечно, их бы с собой не взяли, но государь слово дал…

Ехать им было часов восемь, как раз этого времени и хватило его высочеству Дамиану, чтобы заглянуть в купе, в котором сидел Робин. Вошел быстрым шагом, протянул руку.

— Сиди, не вставай. Дамиан. Наедине можно без церемоний.

— Робин Лейтнер, — представился Робин. — Хью Далмер, мой друг и наставник.

— Ваше высочество. — Хью уже стоял на ногах и кланялся. Он-то без трости, понятно.

— Сядьте, рент Далмер, — махнул рукой Дамиан. — Я поговорить зашел. Хотел еще раз узнать, что там и как было, заодно и познакомиться, нам же туда вместе идти!

Робин кивнул.

— Да, ваше…

— Дамиан.

— Да, Дамиан. Вместе. Но, может, стоит посмотреть по карте? Как пройти к шахте, я не знаю, наверняка там и маскировка, и все остальное. А вот как лучше добраться до нужного нам места…

Робин и договорить не успел, как Дамиан уже выглянул и попросил принести им карты.

Вежливо попросил. Даже улыбнулся кому-то и про дела спросил.

Минут через пятнадцать Робин понял, что его высочество… он увлекает за собой. Как поток, как та же самая лавина, тебя накрывает волной его… обаяния?

Нет, он не обаятельный.

Его нельзя назвать красавцем, внешне он самый обычный, его и в толпе-то не выделишь, разве что…

Глаза у него очень красивые. Крупные, искристо-зеленые, яркие, как… почти как у Элисон!

Хотя и это не слишком удивляет. Редкий цвет глаз?

Ну так и что же? У магов еще и не то случается, скорее всего…

— Ваше высочество, вы — маг?

Дамиан и смущаться не стал.

— Умею немного. Только это государственная тайна, так что не расспрашивайте лишний раз. Расскажу, а потом подписку о неразглашении брать придется.

И все это с улыбкой, с невиннейшим взглядом. Не обаяние, но что-то такое… харизма? Жизненная сила? Энергия? Магия?

Может, и все вместе. Интересно, какое направление у его высочества? Скорее всего, воздух, воздушники — они именно такие: стихийно-увлекательные. Как смерч или ураган.

Втроем они быстро нашли место, подходящее для высадки, и тут его высочество опять задумался.

— Роб, а ты справишься? Нам тут пешком идти часов шесть, это самое малое, а ты… не обижайся, но трость тут не помощница.

Робин скрипнул зубами.

— Доползу.

— Нет-нет, это не выход. Погоди, сейчас подумаем… Ага! Дон, ты там, за дверью?

— Ну я, — в дверь просунулась лохматая белобрысая голова.

Его высочество покачал головой.

— Подслушивать — нехорошо.

— Я знаю.

Угрызений совести при этом не наблюдалось вообще. А зачем ей угрызаться? Хотели бы вы секретности — поставили защиту. А если в поезде, в котором полно слабых, но магов, вы говорите так спокойно, значит, хотите, чтобы все о вашем разговоре знали. Даже в подробностях.

— А раз знаешь, давай побегай по вагонам. Нам бы тележку какую, тачку, короче что хочешь, но на колесах. Видишь же, Роб с нами быстро не дойдет, а в поезде его оставлять — свинство редкостное. Действуй!

Белобрысая голова утянулась обратно, чудом не стесав уши об косяк.

— Роб, ты не в претензии?

— Нет. Спасибо, Дамиан.

— Опять же, потом телега и пригодиться может. И продукты в нее погрузим, поедете вместе. Не против?

— Только рад буду.

— Ну и отлично. Давай еще подумаем. Хью, к вам вопрос: сколько человек лучше сразу провести к кладбищу?

Хью задумался, но не слишком надолго.

— Может, даже и не больше десятка. Там кое-где ползти приходится, да и вообще, тесно, неудобно. Когда б я советовать взялся…

— Слушаю?

— Вы, ваше высочество, в первой волне не ходите. Сначала я десяток проведу, потом они там останутся осваиваться, осматриваться, потом уже, во второй-третьей волне, и вы пойдете, так-то оно можно. И, случись чего, будет и кому прикрыть, и кому закрепиться…

— Согласен.

— И, может, магов земли бы туда? Человека хотя бы три, чтобы сразу? Вот не верю я, ваше высочество, что так легко все пройдет! Я б на их месте заряды-то заложил, где надо, чтобы чуть тревога — и дернуть за веревочку или, там, камешек выбить…

— Я бы тоже.

— Вот. А маги земли и посмотреть могут, им земля сама расскажет: и чего, и куда…

— Вы правильно мыслите, Хьюго. Вы нигде не воевали?

Хью пожал плечами.

— Служил, как все, а воевать не доводилось.

— Что ж, сейчас, может, и повоевать придется. Все защиты мы вам выдадим, но просьба огромная — вперед не лезть. Не то с меня отец голову снимет.

Хью ухмыльнулся в ответ.

— Не полезу, ваше высочество, мне тоже жить хочется. Мое дело — довести, а дальше уж… не тот у меня возраст, чтобы по горам гонять да в людей стрелять. Мне теперь кашу варить… если крупы захватите, так я потом еду приготовлю.

Дамиан расплылся в совершенно мальчишеской улыбке.

— Будет и крупа, и мясо, и все остальное. Мало ли что там и как, а поесть в горах на свежем-то воздухе всегда хочется. Волка бы слопал!

— Волков нет, горные коты есть.

— Да вы что⁈

— Так что увидите кошку или кота, вы уж их не трогайте, ваше высочество. Они разумные, они первые на рожон никогда не полезут.

А еще и помогут.

ТУ кошку, конечно, Хью испугался до недержания, но ведь помогла же, блохастая! Если б не она — им бы по горам еще пять лет мотаться, и не факт, что нашли бы!

— Хью, а вы, когда ТАМ были, ничего не чувствовали? Не видели? Может, магия какая, защиты?

Хью сосредоточился, попытался вспомнить…

— Нет, ваше высочество. Я к магии-то не очень, но вроде ничего такого не было.

— Хм-м-м-м… обнаглели. Или просто в другом месте что-то устроили?

— Всякое может быть, ваше высочество. Тут и горы, и рудник с леонием, который на магию своеобразно реагирует, и, опять же, это не под открытым небом!

— Придется на месте разбираться. Спасибо, Хью.

— Рента Баррет!

Элисон, которая от тревоги не знала, чем себя занять вот уже второй день, оглянулась — и едва не застонала в голос.

Рент Слифт!

Мужчина-липучка, три коронеля штучка, как говорила ее подруга.

— Добрый день, рент Слифт.

— Рента, прекрасный день, не правда ли?

Элисон захотелось рявкнуть: «НЕПРАВДА!!!» Да так, чтобы идиота снесло звуковой волной и в стену впечатало. Как легендарные гарпии орали!

Но вот беда — нельзя.

— Прекрасный, без сомнения.

— И такой солнечный! Это вам, рента!

Элисон уставилась на «коровью радость». Да-да, когда у вас нет денег на цветы, можно надергать ромашек на клумбе и объявить это романтическим жестом. Сам рвал, сам в это время думал о прекрасной девушке, и вообще, розы — это ТАК по́шло!

И девушка с благодарностью принимает букетик. А если у девушки есть корова или коза, то приятно еще и животному. Две радости сразу!

Впрочем, воспитание у Элисон не хромало, так что цветочки она приняла с подобающей благодарностью. Кажется, недалеко от бюро была помойка?

Отличное место для мусора, просто прекрасное!

— Вы в библиотеку, рента?

— Да, наверное, — протянула Элисон.

В библиотеку ей пока не надо было. От нервов она вчера предложила рене Астрид вымыть все окна в доме — той тяжеловато, а человека нанимать дорого. И занялась.

Первый этаж она вчера как раз до ночи и оттирала.

Рена Астрид так прониклась, что скинула Элисон оплату за неделю. А Элисон умоталась так, что вчера упала на кровать… какое чтение?

Когда голова чем угодно забита, но не книгами, когда только и думаешь, как там Робин, удалось ему добраться до знакомого — или нет, поверили или нет…

Если нет… если будет худший вариант, Элисон собиралась отправиться туда еще раз. Не оставлять же людей в беде?

Что она сможет?

Ну… это будет видно по ситуации. Маг она или уже кто?

Пальцы девушки коснулись цепочки на шее. Рент Слифт шел рядом и что-то увлеченно рассказывал, пока не…

— Ой!

Элисон охнула от неожиданности. Мальчишка просто пролетел на самокате мимо, сдернул у нее с плеча сумку — и помчался вперед. Она даже и растерялась как-то…

В столице — понятно, там приходится и сумку локтем прижимать, и оглядываться по сторонам, а тут она расслабилась…

— Стой, воришка!!!

Рент Слифт помчался за мальчишкой, вопя так, словно хотел его звуком с самоката сбить.

Элисон почти упала на ближайшую лавочку… так… что у нее в сумке?

Если так подумать… да и ничего! Документы она с собой не носит, деньги ссыпает в карман, потому что кошельки не любит, а дамские мелочи — обидно, конечно, но что она — новое зеркальце не купит? Ключ от дома вот… но рена Астрид поймет.

Пока Элисон проводила мысленно ревизию пропавшего, вернулся и Симон Слифт. Упал рядом, протянул ей украденную сумочку.

— Проверяйте, рента!

— Ой! Моя! — ахнула Элисон. — Вы его догнали?

— Сам бросил. Видимо, испугался. Если бы все было тихо-мирно, он бы удрал, а тут шум, гам, человек гонится… вот он сумку в меня и кинул.

— Понятно. — Элисон щелкнула замочком. — Да, все на месте. Спасибо вам, рент Слифт.

— Давайте я вас провожу, рента. Сами видите…

Элисон подумала и решила, что сегодня уже обойдется без прогулок.

— Проводите меня до работы, пожалуйста.

— С огромным удовольствием, рента.

Букетик, кстати, Элисон оставила на скамейке. Не до него было.

Рент Слифт тоже не обратил на цветы никакого внимания. Все, цель достигнута, теперь на них наплевать два раза! Пусть их хоть коза сожрет — не жалко!

Главное он сегодня сделал.

Договорился с соседским мальчишкой, чтобы тот вырвал сумочку у девицы с букетиком, а потом, когда Симон за ним погонится, вернул обратно. Это ведь не кража!

Это — оперативная работа, понимать надо разницу!

А что делать, если девушка на тебя только фыркает?

Правильно, взять и спасти ее! А если опасности нет, так мы ее и придумаем! Ну, нападение грабителей Симону не по карману, да и проговориться могут, гады, а вот мелочовка на мороженое пацану его не разорит. Хорошо хоть мама все деньги не забирает, считает, что «у мальчика должны быть денежки на табачок и вкусности», так что…

Вот сводить девушку в кафе он уже вряд ли сможет, особенно если она там кушать будет, а не кофе с мороженым. А на такие мелочи хватит.

Ну, кто тут умница и настоящий сыщик?

Правильно, рент Слифт! А рент Ноэль еще пожалеет, что так его недооценивал и вообще затирал подлинный талант! Они все еще поймут… ничего, Симочка не гордый… ладно, он очень гордый, но снисходительный. Он их снисходительно простит, когда разоблачит эту Баррет!

И довольный Симон приоткрыл перед Элисон дверь бюро.

Робин только что зубами не скрипел, когда его по очереди везли на чем-то вроде ручной телеги.

Да-да, нашли и такую.

Небольшая платформа, три колеса, длинные ручки — и вперед! Человекоориентированное средство передвижения! То по одиночке, то вдвоем… понятно, для магов это не так сложно, любой маг и сильнее, и выносливее обычного человека, но как же это унизительно для Робина!

Хорошо еще, Дамиан заметил его гримасы и вовремя оказался рядом. Потом подхватил телегу на неудобном месте и тихо шепнул Робину:

— Не мешай ребятам тренироваться, вдруг им еще раненых возить придется? Пусть поучатся, ты-то не выпадешь!

Стало чуточку полегче. Да и Хью смотрел неодобрительно. Он хоть и шел сам, но периодически ему маги помогали.

— Рент, помощь тоже надо уметь принимать, когда это не из жалости, а всем на пользу.

Приятнее не стало, но кое-как Робин смог сдерживаться.

А вот и та самая долинка, в которой он ждал.

Тут уж он сполз с телеги и принялся помогать ее разгружать. Тело, конечно, ныло и болело, ну да ничего! Разойдется! Справится как-нибудь!

— Я тут пока пошуршу немного, с продуктами…

Дамиан кивнул.

— Рент Робин, если не в тягость, помогите, пожалуйста. Хоть горячего чая бы…

Его высочество вообще был везде и сразу. Нет, это не было бестолковым мельтешением, он не мешал людям и не давал им ценных указаний, все было обговорено еще в поезде, но вот проверить…

Вот десять человек собираются в пещеру. Дамиан подошел, оглядел еще раз снаряжение, ткнул одному пальцем в разряженный амулет и даже силы немного слил.

Вот Хью. Его высочество уточнил, не надо ли ему помочь, а потом направил к старику лекаря, и тот в приказном порядке, не слушая никаких возражений, влил в Хью чуточку силы. Самую каплю, только чтобы снять усталость и поддержать уже не такое молодое тело.

Вот Робину принесли два закрытых меха с водой и протянули огниво.

Дамиан вроде бы и не делал ничего такого, но был рядом. И все под его руководством шло как по нотам.

Вот первый десяток исчез в пещере.

Робин вылил воду в котелок и пристроил его над костром.

Разбивать тут что-то серьезное смысла нет, может, им сейчас перебираться куда-то придется, но хоть горячего выпить и сухари размочить — и то дело!

Подошел, сел рядом его высочество.

— Рент Робин, а вы не хотите подумать о возвращении на государственную службу?

— В таком виде? — Улыбка получилась кривоватой.

— В любом. Если в таком виде вы смогли нащупать эту пакость, побольше бы нам таких людей!

Робин потер лицо руками, с уколом стыда вспомнил об Элисон.

— Ваше высочество, давайте потом? Я бы не хотел возвращаться, ну куда мне — такому?

— Был бы человек, а место найдется!

— Место-место…

— Вы подумайте, рент. Я давить не стану, ваша воля — вам решать. Мы с отцом вам и так благодарны, просто… вы же для себя ничего не попросите! Я вас вижу!

— Ваше высочество.

— Думайте, думайте. А вот это — в кипяток. Чабрец, мята, еще кое-какие травы, концентрат шиповника… приятнее пить будет!

Его высочество перевернул над котелком небольшую флягу, из которой полилось что-то бурое, непонятное.

И верно, вода в котелке окрасилась в вишневый цвет, запахло так, что Робин невольно облизнулся.

— Вкусно…

— На вкус не хуже. И где-то у нас мед должен быть, Дин, найди, не постесняйся!

Робин только головой покачал. Ну, ваше высочество!

Слов нет. Точно — маг воздуха!

Хью шел медленно, сверялся по четыре раза и с отметками, и с узелками.

Пока все совпадало.

Еще не хватало ему людей не туда привести! Сейчас-то ему вряд ли кошка поможет…

Хотя он предупредил, что здесь горные коты водятся, если кто их увидит — чтобы не стреляли, не смели просто! Нельзя! Люди вняли, но…

Кто его знает, как человек себя поведет, оказавшись нос к носу со здоровущей кисонькой. Когти там пропорциональны остальным размерам, да и клыки…

Маги от своей силы зависят, те же воздушники очень эмоциональные, и про огневиков лучше не говорить, мигом вспыхивают. Накроют кошку заклинанием, а она вон сколько пользы принесла!

Кошка оказалась еще и умной — близко не появлялась. Так что Хью медленно, но неотвратимо добрался до места.

Вот он, тот самый склон.

Вот кладбище внизу. Хью молча кивнул на него и отошел в сторону. Невелико удовольствие на покойников глядеть.

Маги переглянулись.

Нет, не подвел старик, все чистая правда.

Дальше?

А дальше надо было действовать без активной магии. Так, на всякий случай.

Магия вообще делится на активную и пассивную. Активная — это когда силу тратит сам человек, пассивная — та, что заложена в вещи. К примеру, очки темновидения — это пассивная магия. На активную магию сигнализация может сработать, а на пассивную — нет. Ей все понемногу, но пользуются, те же проекторы — вот тебе и пассив. С ними даже неодаренные могут что-то посмотреть…

Так что пока военные действовали без магии. Спустили на веревках двоих мужчин, один из них быстро принялся кидать в мешок черепа и кости — доказательства.

Второй обследовал пещеру.

Проход он обнаружил достаточно быстро.

Чего там, ясно, что им пользовались, вот и копоть на потолке, вот и камни кое-где стесаны так, чтобы бока о них не отшибать. А тут… тут явно был провал. Может, не слишком глубокий, но метров десять-то в нем верных… и сейчас он почти весь заполнен. И кости хрустят, проминаются под ногами…

Сколько же народу тут полегло?

Можно ли пройти по проходу?

Ну… надо попробовать.

Лео Шерер заранее сказал, что именно будет делать. Самый легкий, самый невысокий и тонкокостный, самый незаметный… и при этом — маг земли!

Да, вот и такое бывает.

Чаще его за воздушника или водника принимали, очень уж он такой… легковесный, смешливый, рассеянный, землевики обычно более основательные, более спокойные, но…

Лично Лео был уверен, что он — типичный земляной. Шмель. Знаете, живут такие пушистенькие, в норках, летают преотлично, но земляные же?

Вот! И как летают! И как кусаются!

А еще он прекрасно может вскарабкаться куда угодно, если что — он на потолке переждет…

Лео медленно, прислушиваясь, шел по проходу.

Нет, пока тишина.

Видимо, сюда просто так не ходят, только если какой-то бедолага помер… оно и понятно, воняет тут весьма и весьма неприятно. Грязные, годами не мытые тела, да еще после смерти… они же разлагаются! Так, что даже глаза режет. Вверху еще не так сильно, там, наверное, где-то сквозняк есть, он запах относит, а вот когда спустишься, тут — да. Беда…

Впереди замаячили блики, как от факелов. Красноватые такие… И запах усилился. Не тухлятины, а именно вонь, как на каторге, от немытого тела, от человеческих экскрементов… они же где живут, там и гадят. Вряд ли кто-то заботится о бедолагах, помрет — новых наловят!

Лео по-прежнему не активировал магию. Не надо…

Вот и еще один поворот. Сейчас он не торопится, он прислушивается к земле, и камень шепчет ему.

Камню не нравятся люди, которые находятся в нем. Они раздражают камень, они делают ему неприятно, они ломают его, они его засоряют собой, шумят, суетятся…

Камень надо уметь слушать.

Тогда можно услышать, что вон тот здоровущий кусок мрамора мечтает стать колонной, тот осколок малахита вполне-вполне можно сделать геммой, он просто желает блистать на чьем-то плече, а вот этот сердолик лучше оставьте в покое. Он пока ни к чему не готов и будет пакостить любому, кто возьмет его в руки. Тут и инструмент сломается, и мастер себя поранит… запросто!

А вот эти горы — они устали от людей.

Им хотелось снова тишины и покоя, им не нравилось то, что в них происходит.

Люди…

Они шумные, их много, им больно, плохо, они умирают… и все это внутри горы, и та пропитывается их эмоциями… это так неприятно!

Гора с радостью завалила бы их всех, но даже этого ей сделать не давали. Оставалось только время от времени встряхиваться, уничтожая хотя бы часть этих мерзких назойливых существ, но… появлялись новые, и горе становилось еще противнее.

Тухлятину-то тоже складывали в ней.

Лео даже погладил шершавый камень, передавая ему толику своего сочувствия.

«Подожди, еще немного, и мы заберем их всех отсюда, может, останется с десяток человек, если тут хорошая жила, но они будут аккуратными и постараются тебя так не раздражать. Обещаю…»

Горы вслушивались в его ответ и молчали, а потом и еще молчали…

Они вообще молчаливые.

Но пробивалось что-то такое внутри них, может быть, робкая надежда?

Сколько ж можно-то?

Лео не сворачивал за последний поворот, он просто выглянул из-за него, аккуратно, так, чтобы никому на глаза не попасться… да, все верно. Подземный рудник.

Факелы, чад, дым и вонь.

Вентиляция тут отвратительная.

Люди… у всех, судя по неловким движениям, скованы ноги. И к одной из ног приковано что-то тяжелое. Ядро? Да, кажется… разумно. Руки должны быть свободны, а вот с таким и быстро не подвигаешься, и сбить не получится. Тут ведь нет чего-то такого, тяжелого, вроде кайла или кирки.

У них тележки, у них что-то вроде метел, эти явно породу оттаскивают.

Те, кто ее рубят, наверное и скованы получше, и надсмотрщики там…

Лео внимательно слушал горы, и они радостно подсказывали своему другу.

Да, тут сорок шесть человек. Из них восемь — сильных и не в цепях, остальные ослабленные, забитые, закованные… так не посопротивляешься. Сейчас он своими глазами видит четверых, еще шестнадцать в другом конце пещеры, там основная жила, там основные работы. В этом конце могильник, породный отвал, ну и вообще сюда всю грязь сгребают. Люди же пьют-едят и в туалет ходят. На тех несчастных, кто сюда попал, надсмотрщикам плевать, хоть бы и по колено в этом самом они жили, а вот самим по дерьму ходить не нравится. Так что раз дней в десять убирают, сгребают все в этот же конец. Тут есть несколько природных каверн. Удобно, все остается внутри горы… если бы не нашел этот старик кладбище… М-да!

Лео внимательно осмотрелся еще раз.

Да, все верно.

С той стороны, где основная жила, есть два неустойчивых места. Достаточно просто вытащить каменные клинья, чтобы камни рухнули, погребая под собой и бедолаг, и тех, кто придет сюда, и весь рудник. Делать все надо будет очень быстро.

Очень-очень…

Иначе тут будет большая братская могила.

Выход?

Он есть с той стороны, но это — с той! Оттуда и ждут нападения, оттуда и стерегутся, а внутри горы… ну кто подумает, что сюда можно пройти — вот ТАК⁈ Это ж нереально!

Лео еще раз все оглядел — и двинулся в обратном направлении. Тихо-тихо, его никто и не заметил. А вот он увидел все необходимое.

— Шахта, — рисовал Лео на листе пещеру неправильной формы. — Основная жила. Дополнительная. Могильник, отвал, надсмотрщики, они отдыхают вот тут. Два места, сделанных для завалов. Здесь сразу надо все перекрыть, чтобы не напакостили. Выход.

— Выход как-то замаскирован?

Лео пожал плечами.

— Я там не был, это далековато для моих сил.

И то, маг он талантливый и одаренный, но пределы есть у каждого.

Дамиан потянулся, поглядел на солнце.

— Ну что, все отдохнули? Побегаем ночью?

Ответом ему был согласный гул.

А и то, какая магам разница, с утра воевать, с обеда… им так еще и сподручнее.

Сколько ни говори о бдительности, сколько ни гоняй, все равно рано или поздно люди расслабятся. И надсмотрщики в этом плане не исключение.

Они тут работают уже долго.

Минимум лет десять.

Они уже привыкли, притерпелись, они не ждут ничего серьезного. Они знают, что их никто не найдет. Ночью они будут спать в основном, останутся один-два человека, чтобы охранять рабочих, то есть следить, чтобы не переговаривались, не устроили бунта, не сговорились как-то. Они в любом случае не будут ждать опасности.

Ночь — отличное время для нападения. Люди ждут, они уже готовы, так что пройти к своим, рассредоточиться, нанести удар… действуем?

Дамиан встал первым.

— Идем в три волны. Первая, со мной, вторая, третья… я всех распределил, так что работаем, ребята. С богом!

И первым направился ко входу в пещеру.

Уже не шутливый, уже сосредоточенный, серьезный, даже мрачный. Бой впереди.

Кто-то погибнет, кто-то выживет…

Бени Махх не ждал ничего нового от жизни.

Даже наоборот, жизнь его радовала и немного баловала. А то ж!

Случается так: проштрафился перед шефом — и был на два года сослан в рудник. Ну… опять же, не пришибли, голову не оторвали, а тут, внизу, и свои плюсы есть. Не работать же?

С кнутом ходить и команды раздавать. А это Бени даже нравилось!

А что?

Вот перед тобой человек… То есть когда-то вот это оборванное и вонючее БЫЛО человеком, а теперь это животное, и оно в полной твоей власти! И будет делать все, что ты скажешь, хоть бы и плевки твои с пола слизывать!

За кусок хлеба, за крохотное послабление или просто, чтобы ему не сделали больно.

Это тоже власть! А она пьянит сильнее любого наркотика!

Если бы Бени сказали, что он садист и подонок, мужчина бы еще и оскорбился.

ОН⁈

Да он замечательный человек, дружище, компанейский, веселый и отзывчивый! Но с людьми же!

А вот этих, которые на руднике, он просто для себя расчеловечил, вот и все. Слишком уж страшно было думать, что он мог просто попасть сюда.

Не как надсмотрщик, а как один из этих.

Бывало такое пару раз, шеф так наказывал… жили эти люди не дольше месяца-двух.

Служба текла спокойно, ему оставалось месяца полтора, потом шеф намекал уже, что его куда-то отправят, и Бени с удовольствием ждал этого момента. Погулять хотелось!

К бабе под бочок, выпить нормально, с друзьями и сговорчивыми девушками куда-нибудь в купальню закатиться…

Да и давит тут, под землей.

Хоть и выходят они наружу, хоть и не постоянно внизу, хоть и не страдает Бени ничем таким, а все равно тяжко ему тут. Неприятно.

Этой ночью Бени дежурил у спящих рабов. Конечно, забиты они были до полного одурения, но мало ли что? Шеф сказал — так делать, вот и дежурили они вдвоем, пока напарник не отошел за угол. Захотелось ему, понимаешь…

Мог бы и тут присесть, но невелика радость потом вляпаться. Темно же, ничего не видно, а потом ты сапоги отмывай! Фу же!

Позавчера только все выгребли, еще нагадить не успели, вот и ни к чему с таким торопиться.

Бени прошелся к скале, подумал, не стоит ли кого-то из спящих огреть кнутом, просто так, для развлечения… может, вон того? Который с края?

Бени развернул кнут, примерился… и вдруг жесткая ладонь зажала рот, вторая опустилась на горло, кто-то, почти невидимый в темноте, сильно ударил в живот, так, что Бени скорчился от острой боли и сопротивления никакого не оказал, когда его потащили за угол, в темноту. Только кнут глухо упал на пол, но никого не разбудил. Пещера же! Тут регулярно что-то падает…

Напарник вернулся быстро.

— Бени! Лентяй проклятый!

Бени уже выдвигался из-за угла, развел руками, мол, с ним тоже такое приключилось. Напарник и сказать ничего не успел — сверкнул в свете факелов метательный нож.

Вонзился надсмотрщику в горло, заставил захлебнуться — равно как вопросом, так и кровью… Упасть негодяю не дали, подхватили, прислонили к стене. И серые тени потекли вперед.

Пока никто и не колдовал даже — зачем? Если тут леоний, лучше не рисковать.

Просто разлили сонное зелье рядом со спящими людьми. Так спокойнее будет… вот очнутся они сейчас — и что? Орать и радоваться будут?

Скинуть цепи попробуют?

Спасителям на шею кинутся?

Тревогу поднимут?

И зачем вот это военным, которые должны спокойно и тихо захватить рудник? Самим себе проблем добавить?

Ни к чему!

Пусть поспят, зато проснутся уже свободными. Авось не обидятся!

Еще четверых надсмотрщиков взяли тепленькими. Бросили в отдельный закуток, который они себе выгородили, склянку с сонным зельем, а потом просто вошли и связали по рукам и ногам. Не просто так связали — раздели догола, кляп в пасть, завязки на затылке, руки и ноги связать вместе — за спиной. При таком способе человек весь выгнут как лук… и петлю на шею. Дернешься — сам себя придушишь. Может, и не до смерти, но тут как повезет!

Еще двое были наверху.

Да-да, выход из рудника был наверх, по грубо обтесанным ступенькам. Вот туда и двинулась группа захвата.

Там тоже магию старались не применять. Поднялись до крышки люка, прислушались — тишина. Вроде спят.

Заперто?

Да, заперто.

Выход был один.

Люк резко выбили и двоих спящих негодяев скрутили быстрее, чем те глаза открыли.

Один успел за нож схватиться, ну и получил себе сломанные руку и челюсть, не рассчитали в запале. Второго просто оглушили, осмотрели окрестности — но больше никого не было.

Лео правильно разузнал.

Восемь подонков и сорок восемь бедолаг. А еще кое-какие бумаги, сведения, но с этим надо было работать. Вручить его высочеству — и пусть разбирается. И зачищать рудник.

Вывести оттуда людей, вынести добычу, допросить тех надсмотрщиков, кого привели в чувство, обезвредить ловушки и закладки…

Дел полно. А вот сколько у них времени?

Когда Дамиан перебрался в хижину негодяев, то понял, что прикрытие тут есть, и практически идеальное.

Старатели.

А что?

Не запрещено же, бродят по горам такие, здесь хижину поставят, там годик поживут, вгрызутся в скалу в перспективном месте, поймут, что пустышку тянут, дальше откочуют. Государство не против.

Вот и над входом в рудник была именно такая старательская хижина. Не слишком большая, не слишком роскошная, обычная мазанка, а в полу люк. И спуск.

Даже если кто мимо пройдет, ничего не заподозрит.

Во дворе — свинарник, там с пяток хрюшек. И добавка к рациону, и, опять же, запах прикрыть. Если кто знает, как воняют милые свинки, поймет.

Рядом пещера, тоже своего рода рудничок, ничего там особо такого нет, но работать в нем работали, для прикрытия. Кварц, флюорит, аметист, если попадется, тоже неплохое прикрытие…

Добывают и добывают себе потихоньку, все сбывают честь по чести, налоги платят. А в подполе совсем другой рудник.

Дамиан, выбравшись из подземелья, огляделся, прикинул по звездам, где они находятся. Оказалось, что достаточно далеко от Дейрена. Ну и в чем смысл был спускать на него лавину? Даже самому интересно.

Где тут пленные? И где бумаги?

Впрочем, для начала его высочество зарылся в найденные документы, куда ж без них? Просто чтобы знать, о чем потом спрашивать подонков.

А может, и людей сразу послать, кого-то арестовать? Срочно?

Есть ли тут какие-то системы оповещения, есть ли какие-то сигналы, связь? Вот это надо было выяснить в первую очередь.

Дамиан тоже мог провести допрос, но лучше было поручить это специалистам. А он послушает.