Бюро магической статистики – 1

Глава 3

Что делают люди в свои законные выходные?

Элисон, увы, делать было нечего. Ей не надо было убирать и готовить, ей не надо было сидеть и зубрить, ей не на что было пойти развлекаться, да и куда? Окна они отмыли в прошлые выходные, в библиотеку пока идти не хотелось, она еще не все прочитала, да и читать тоже… молодое тело требовало активности, движения…

Так что девушка подумала и спустилась вниз, к Астрид.

— Рена Шафф, скажите, а у вас не найдется для меня чуточку времени?

— Что случилось?

Астрид как раз готовила обед, и Элисон пришла не ко времени, но не гнать же постоялицу? Да и вроде девушка-то неплохая?

Астрид в людях разбирается, видит. Девчонки — они разные, кто еще в пеленках, а глазами уже сверкает, так и стрижет по сторонам, кто капризничает по каждой мелочи, кто склочничает, характер — он с рождения виден. А эта тихая, но твердая, вроде как спокойная, но это спокойствие показное. А внутри-то она и боится, и нервничает, видно же!

Не надо на нее ругаться.

И окна она мыть помогала, видно было, что не умеет, но старалась же. Так чего человека отталкивать?

— Ничего не случилось. Просто… мы с вами про лоскутное шитье говорили, вы меня не поучите? Как время будет?

Астрид даже улыбнулась.

Ишь ты… чтобы подольститься да лишний корель выторговать, чего только люди не скажут. А тут она и взаправду, все всерьез…

— Поучу. Только вот мне обед сварить надо. Потом тогда.

Элисон помялась чуть-чуть, а потом неожиданно даже для себя попросила:

— А можно я вам готовить помогу? Я и поучусь заодно, пожалуйста. Я же не умею, а вам, наверное, лишние руки в тягость не будут?

Астрид прищурилась на закипающий бульон.

А ведь и верно.

Где девчонку учить должны были дом вести? В приюте? В институте, где она на всем готовеньком жила? Ой, что-то сомневалась Астрид, что там хоть показывали чего.

— Неужели вас в институте никак к кухне не приставляли?

Элисон явственно смутилась.

— У нас тех, кто нарушал режим или пакостил, отправляли на уборку территории, на кухню, помогать. Это было. Только я не нарушала, я училась.

Все верно, золотой диплом просто так не получить.

Астрид поняла и кивнула. И правда, когда тут чему другому научишься? Если то учиться, то опять учиться… да и боялась девочка, наверное, что-то нарушить.

— Правда, что золотой диплом только тем выдают, у кого идеальное поведение?

— Три замечания — и можно о нем забыть навсегда. У нас так, — опустила глаза Элисон.

— Ты хоть одно-то заработала?

— Одно у меня есть. Потом я старалась изо всех сил, чтобы не попасть.

— Понимаю. Знаешь что, садись, я уже половину почистила, давай я тебе покажу, как морковку чистить, а с обедом побыстрее закончим, там и покрывалом займемся, у меня заготовка лежит.

— Показывайте.

Астрид наблюдала за девушкой.

Нож она держала чуточку необычным хватом, тремя пальцами, большой палец спокойно лежал на спинке рукояти, а указательный перемещался по рукояти, помогая направлять нож[12].

Морковку ей точно раньше чистить не доводилось, поэтому скоблила она ее неумело, но усердно. И очистки разлетевшиеся тряпкой собрала так же, неумело, но старательно, и терла морковку — несколько раз пальцем по терке проехалась. Не учили, сразу видно.

Вот ведь…

— Неужели у вас ничего вроде домоводства не было?

— Да где там, рена Шафф? Кому было интересно нас такому учить?

Это Астрид понимала.

— Ладно. Суп варится, помоги мне еще картошку почистить, на пюре, а я тебя обедом накормлю. Идет?

— Я же не за это…

— А я тебе и не плачу, — строго отозвалась Астрид. — Ты мне помогаешь, я тебе, на том и земля стоит. И какое учение на голодный желудок? Поедим, да и попробуешь, как оно делается…

Так день и прошел.

Сначала обед готовили, потом Астрид ужин поставила, помощью Элисон она воспользовалась, и еще заготовок на завтра наделала. А почему нет?

Девочка старается, ей наука, Астрид облегчение. А после обеда сидели они, и Астрид показывала, как подбирать клочки ткани, как распределять, подгибать, прошивать… в каждом ремесле хитростей много, это просто кажется, что все так просто, ан нет! По-простому вы только тряпку и сделаете, чтобы полы мыть, и то — доски от нее разбегутся в ужасе. А когда хочешь, чтобы все хорошо получилось, постараться надо.

Вот они и старались.

Клочков Астрид было не жалко, такого добра в любом хозяйстве накапливается много, а своего не хватит, так и к старьевщику сходить не в тягость. И Астрид верила: Элисон свой золотой диплом получила по праву. Это видно по тому, как она учится. Внимательно, сосредоточенно, попроси потом повторить — сразу ответит. Знания она кожей впитывает…

Молодец девчонка.

Не на внешность ставку сделала, не на мужчин, не передком пробиваться старается. Нет.

Знания — это то, что всегда с ней останется. Красота померкнет, мужчины уйдут, да и всякое в жизни случается, а ум и характер всегда с ней будут.

Умница.

— Может быть — или не может быть?

Фабиан и Марко сидели над «Магическим вестником».

Периодический журнал выходил раз в месяц, рассылался по библиотекам бесплатно и, честно говоря, не слишком ценился. Ну что такое — раз в месяц? Это слишком часто, что ты там за месяц разработаешь?

С другой стороны, там печатались таблицы и графики, та самая статистика, которой сейчас и занималась Элисон, поэтому журнал покупался тоже неплохо, на прилавках не залеживался. Были в нем и статьи, но читать их…

Ох-х-х-х!

Аурические воздействия они нашли в восьмом номере и распорядились скопировать им статью. А еще поискать подобное.

За небольшую сумму библиотекарь, приятная женщина лет тридцати, готова была искать целый день. А почему нет?

Не так много людей ходит в библиотеку, шахтеры, что ли, книги брать придут? Кто побогаче, тот и купить себе может, кто победнее, тот работает и зарабатывает, им некогда…

А ей сидеть на работе, и тосковать, и чай попивать, да ведь много чая и не выпьешь! Новинки еще только в следующем месяце поступят, старенькое все читано-перечитано, а тут что-то интересное?

Так что библиотекарша искала, навострив ушки. И не пожалела.

— Пишут, что бывает, но редко, только у очень одаренных.

— Так второй же уровень — это ни о чем?

— А может, она в чем-то талантлива? Вот, смотри. — От нечего делать Фабиан проглядывал все подряд, и статью тоже прочитал от скуки. Ну разве достойное это занятие для молодого человека из приличной семьи — дышать книжной пылью? Фу, и все тут! Дважды фу! — Вот, пишут о человеке, который вообще, считай, не одарен, первый уровень — разве это магия? Но при этом он десятизначные числа спокойно перемножает.

— А она вот с этой аурой играть может?

— Почему нет?

— Ну и пусть ее, так отцу и скажу, — отмахнулся Марко. — Слабосилок, но с талантом именно в этом направлении, ничего тут нет интересного.

Фабиан кивнул.

— Да, пожалуй.

Больше они о девушке и не говорили. Разошлись краями?

Вот и хорошо, вот и ладненько. Они больше мага задевать не будут, а девушка на них зла не держит. Чего еще надо-то?

Правильно, ничего.

У них разные слои, разные дороги, так что Фабиан и думать забыл о девице. Доложить обо всем отцу — да и из головы вон.

В понедельник рент Шандер решил, что достаточно уже побыл добрым — отпустил на целый час раньше, с переутомлением. А теперь — всем надо бегать. И много.

Наступала горячая пора — квартальный отчет.

Элисон посадили рядом с реной Даларвен, та на девушку смотрела как толстяк — на клизму, но спорить не решалась, и правильно. Шандер так бы разозлился…

Логично решив, что гонять по горам девушку, которая еще плохо знакома с окружающей местностью, — это зря потерять время и труд, он вместо этого припахал ее к подсчетам. Раньше ездили Лукас и Якоб, а они с Леа считали, сейчас он и сам прокатится, где поудобнее, а женщины посчитают все и представят ему результат.

Есть возражения?

Если у кого они и были, то женщина предпочла промолчать. Шипела потихоньку в свое вязание и считала. С точки зрения Элисон — медленно, едва-едва, на счетах…

Элисон подумала немного, выписала на листок основные формулы, искренне удивилась, что здесь не применяется многое из того, чему учили в институте… ладно! Она и сама учила, и по справочникам лазила, и с собой кристаллы привезла…

В обед она еще домой сбегает, за одним из кристаллов, проверит результат.

А сейчас…

Да, вот так и надо сделать! Считаем!

Леа зло покосилась на Элисон, которая сидела, не разгибая спины, и так быстро строчила грифелем по листу, что буквы и числа, кажется, от нее сами разбегались.

Ну не было у Леа никаких склонностей к математике, максимум — петли посчитать! А тут-то надо!

Тут приходится, нравится тебе, не нравится, работа у них в бюро такая. Первичку надо снять, записать, обработать… простите, даже ягоду на фабрику — и ту не на кусте привозят, а собранную, перебранную, вымытую и подсушенную. Так, к примеру.

Вот и пыхтела рена Даларвен над каждой строчкой. Сколько уж лет она этим занимается, состарилась на своей работе, а все равно… ну не ее это, не ее!!! Просто в маленьких городках очень сложно найти подходящее место, такое, чтобы и работать, и не работать, и отбежать можно было, и своими делами заняться, и начальство, опять же, понимающее… Свелен-то не так давно пришел, всего лет пять, а с прежним начальником Леа была с юности знакома. Ну и не только знакома, а очень близко, вот и держали ее на работе, вот и прощали много всякого… Шандер ее просто гнать не стал, понимая, что любой балласт на корабле пригодиться может.

Но это ж пока ей замены не было, а найдется вот такая, молодая-хваткая, и подвинет Леа, очень даже запросто!

Досадно, но у рены Даларвен на те же самые действия уходило втрое-вчетверо больше времени. Элисон считала вдохновенно, ей явно это нравилось.

Когда начался обед, она придавила листочки пресс-папье, а сама вскочила из-за стола.

— Рена Даларвен, я на десять минут, скоро вернусь. Вы пока будете на рабочем месте?

— Хорошо, иди…

Было у Леа искушение — или попортить работу наглой выскочке, или еще что сделать, но она просто не успела придумать ничего подходящего.

К ней пришла подруга.

Рена Арисса Слифт, весьма приличная особа, как раз проходила мимо. Собственно, мимо она проходила регулярно, потому что рена Даларвен была одной из немногих, кто мог с ней общаться.

Есть такие люди…

Вроде бы не злые они, и пакостить не собираются вам, и специалисты хорошие, и помочь могут, под настроение, но находиться с ними в одном помещении невозможно. Они могут поссориться с кем угодно, когда угодно, по любому поводу и без повода… это просто генератор беспорядка.

Те самые камешки, которые срывают с гор любые лавины, те люди, которые идеально могут найти твою уязвимую точку и надавить на нее, а потом встать и попрыгать.

Они могут и не хотеть никакого зла, но сделают его, потому что не могут иначе. Такова их сущность.

Потому и Ариссу, кстати неплохого архитектора, в свое время выперли на пенсион, как только подошла ее пора. Работать-то она могла, а вот рядом с ней работать уже не получалось.

Сделав, что ей поручили, она успевала еще собрать сплетни, поговорить со всеми, шепнуть слово одному, второму…

И начиналось…

Сотрудники смотрели друг на друга волками, то один, то второй начинали склоку, потом еще в семьях у них разлад начинался: понятно же, если на работе и сдержишься, то все это ты притащишь в семью и выльешь на головы близким. И пошло-поехало.

Руководители с этим разбирались достаточно быстро, перекидывая Ариссу Слифт с одного объекта на другой, из одного города в соседний, а лучше и подальше, чтобы не вдруг доехала… специалист-то она и правда хороший. А что человек вот такой… богам виднее, что на землю посылать, только вот и эту ценную специалистку послать бы к врагам! Пусть бы их жизни учила!

Первое-то время Арисса сдерживалась, оттого и в ее личных качествах не сразу разбирались. Она даже замуж умудрилась выйти, только вот муж с ней долго не прожил. Завербовался на заработки в другое государство, на рудники, да так там и пропал, правда, сына оставил. Вот на этой почве и сошлись Леа Даларвен и Арисса Слифт.

У обеих были сыновья, и мальчики дружили, насколько могли. Скорее даже не дружили, просто обоих «маменькиных чадушек» дружно ненавидели все остальные ребята. Вот те и объединились, чтобы их хоть не каждый день лупили, а то и мамочка не поможет.

А мамочка, охваченная «острым куриным синдромом», помогала активно. Мигом прилетала и заклевывала всех, кто смел поднять лапку на ее птенца. А остальных просто заплевывала.

На том и сошлись две женщины.

У Леа сын недавно женился, и теперь рены со вкусом обсуждали ее невестку. Сходились пока на том, что нашел себе мальчик стерву жуткую, но где ж сейчас приличных-то найти? Перевелись… вот рена Леа и рена Арисса последними приличными и были. А остальные все — дрянь, вот как рождаются, так и дрянь! Обсуждение было тем более острым, что все дети Леи Даларвен старались жить от нее подальше. Не просто в другом городе — на другом конце королевства, для верности. Не такая уж Эллара и большая, но, кто хочет, тот найдет себе местечко подальше.

У Ариссы сын пока был не женат, и любящая мамочка очень переживала. Вот подберет сынок какую-то проходимку, что делать будем?

Ой, горе горькое… Так дообсуждались, что возвращения Элисон и не заметили даже. А девушка, не обращая ни на кого внимания, сунула в проектор кристалл и вывела на стену справочник.

— Таблицы функций и переменных. Вот, я так и думала!

Со справочником дело пошло быстрее.

Пошло бы, потому что Арисса сощурилась на девушку, как тапка на таракана. Если, конечно, бывают тапки в сто двадцать килограмм и полностью кубической формы.

— Вот ведь молодежь невоспитанная! Даже не поздоровалась!

— И не говорите, рена, — поддакнула Леа.

Если они ожидали какой-то реакции от девушки, то зря. Элисон даже головы на них не повернула, быстро сверяясь со справочником и записывая получившиеся результаты. Так считать стало намного легче, коснешься пальцем, прокрутишь до нужного места — и снова считать.

Еще минут десять рены обсуждали отвратительно неуважительную молодежь, потом поняли, что реакции не дождутся, и перешли в прямую атаку.

— Рента! — окликнула ее Арисса. — Я к вам обращаюсь!

— Да? — удивилась Элисон. — Слушаю.

— Вы мне ответьте, где вас воспитывали?

— После того, как вы мне ответите, зачем вам эти знания, — парировала Элисон.

Ругаться ей не нравилось, но Ариссу она распознала сразу. Такое один раз себе на голову посадишь, потом и спихнуть не получится. Порода такая, всегда вернется туда, где один раз потопталась. И дотопчет.

— Хочется знать, где вас учили проявлять такое неуважение к старшим?

— Какое именно?

— Вы даже не поздоровались!

— Мы с реной Даларвен уже здоровались.

— А меня вы за человека не считаете?

Элисон развернулась и сощурилась так, что стала похожа на большую рептилию. Холодные глаза, жестокое лицо, сейчас цапнет…

— А вы, рена, сначала объясните, что вы делаете в нашем бюро. Вы, случайно, не информацию собираете? Которую мы не должны разглашать по условиям рабочего договора?

Арисса так рот и открыла.

Вот в шпионаже ее еще никто не обвинял, да еще в КАКОМ! Ладно бы — секреты или дела военные, а то какая-то статистика, которая сто лет никому не нужна да и не очень понятна. Чего-то они там снимают, чего-то делают, а зачем?

Вот с домами все ясно — есть проект, есть расчеты, чертежи, а тут чего?

Она аж задохнулась от возмущения.

— Да кому вы тут нужны⁈

— Видимо, вам, если вы здесь, рена. Кстати, представьтесь и предъявите документы, — Элисон не собиралась отступать. — Я должна буду обо всем доложить начальству.

— Докладывай, если позориться охота! — Арисса надменно фыркнула и устроилась поудобнее. — Или я сама ему обо всем доложу! Пусть тебя, хамку, на улицу выгонят.

— Вы забыли добавить — с медвежьей печатью[13], — согласилась Элисон, развернулась и вернулась к таблицам.

Арисса несколько минут побулькала, словно закипающий чайник, и решила пойти на второй заход. В самом деле, не сдаваться же? Раз уйдешь, не напившись кровушки, два спустишь, а потом тебя даже тараканы на собственной кухне уважать перестанут!

— Леа, так откуда у вас взялась эта уродливая девица? Почему она так стыдится своего прошлого?

— Ой, я и не знаю точно, Арисса. Вроде как из приюта, но какие в них нравы… ты и сама понимаешь.

— А, приютская поросль. — Арисса сощурилась так надменно, словно у нее в роду сорок поколений королей было. — Тогда понятно: ни воспитания, ни образования, ни ума, ни порядочности. У вас еще ничего не пропало? Ложечки, к примеру?

Элисон перещелкнула страничку в проекторе и принялась считать следующий столбик. С таблицами констант дело шло веселее.

Понятно, можно и без них. Но с ними точно проще.

А еще можно потом свести таблицы и сделать несколько графиков, так, чисто для себя. Магический фон посмотреть, может, прогуляться по тем местам.

А что такого?

О связи в горах залежей леония и магического фона только ленивые не знают… ну, или те, кто не маг. У Элисон хоть и второй уровень, но ей хватит!

А потом леоний и продать можно. Если найдется, конечно… вот на такие мелочи, кстати, даже государство внимания не обращает.

Добыча леония и торговля им строго регламентированы, и за нарушение этих законов можно и смертную казнь получить. А то ж! Леоний — это не просто так себе камешек, это основы безопасности государства. На нем двигаются рамбили и поезда, он — сердце артефактов, которые дают воду и тепло, и это только гражданское применение, а есть и военное…

Но это касается серьезных объемов. А если пара маленьких камешков… государство не обратит внимания. До ста грамм — живи, радуйся халяве. Вот свыше уже только по госцене и к мэру, чтобы тот взвесил, оценил, составил протокол, выплатил деньги… может, там новое месторождение? Это понятно и правильно. А пара камешков лично ей помогут, а государству убытка не нанесет.

За этими мыслями она и на бухтение тетушек внимания не обращала, как на муху за окном.

Там жужжит, тут жужжит… есть разница?

Для нее — никакой. В любом случае ее укусят, в любом случае будет больно и неприятно. А прибить… можно, но это ж еще попасть надо! Дешевле не отвлекаться от работы. Зубы она показала, а тратить время на войну со склочной бабой… Для Элисон это нервы, дрожащие руки и потерянный день, а для мерзкой тетки — глоток свежего воздуха. Такие от скандалов только здоровее становятся, они на людях питаются как клопы. И пользы от них примерно столько же.

Кто знает, до чего бы договорились две женщины, но тут на пороге воздвиглась рена Глент. Арисса-то, как настоящая кровопийца, когда разошлась, себя контролировать перестала, голос повысила, он и проник в бухгалтерию. Отвлек, заставил сбиться…

И рена Глент пошла в атаку.

— Что тут происходит⁈ Почему посторонние в кабинете? Элисон?

Девушка подняла голову от таблиц.

— Не знаю. Кажется, у рены кто-то ложки украл или она украла… я не поняла, если честно. Я не слушала.

Рты открыли все три. Две рены от праведного возмущения, третья от восторга, она-то уже слышала Ариссин пассаж.

— Ах, ложечки пропали? — нежно пропела Ирэна. — Так надо срочно вызывать розыск, я сейчас дойду, тут недалеко! Вы, рена Слифт, никуда не уходите, надо же будет разбираться, вы украли или у вас украли, история-то неприятная!

Арисса вскочила, словно за мягкое место укушенная.

— Да как вы смеете!!! Я порядочная женщина!!!

— Не убила, не украла, мужу не изменяла, героя не нашлось, — себе под нос пробормотала Элисон.

Арисса взвыла вдвое громче и вылетела вон, грохнув дверью.

С одной Элисон она бы справилась, но тандем «Элисон — Ирэна» оказался для нее слишком. Леа-то ей помочь не сможет, ей тут еще работать, а ссориться с бухгалтером — последнее дело. Оставалось только злобно шипеть.

Ну погодите вы, твари!!!

Про Ирэну распространять сплетни было опасно, а вот натравить на эту девицу кого надо — запросто! Завтра же она этим и займется!

В бюро Ирэна перевела добрый-предобрый взгляд на рену Даларвен.

— Рена, не сомневайтесь, о случае воровства будет доложено начальству!

— Но я же не…

— Вот ему и будете объяснять. Рент Свелен послушает с огромным удовольствием.

Угроза была серьезная, тем более Шандер Свелен Ариссу Слифт терпеть не мог. И самое главное — мог не терпеть, в силу своего положения.

Так что… нагорело бы Леа Даларвен капитально.

А конец квартала-то вот!

И премия…

Леа взвыла так жалобно, что смягчилось бы даже чугунное сердце. Но бухгалтерский орган кровообращения оказался прочнее.

— Сразу же, как он вернется, и доложу. Рента Баррет, составьте докладную записку о том, как пришли на свое рабочее место и обнаружили тут постороннего человека.

— Я не умею, рена.

— Всему вас, молодежь, учить надо. Шагом марш в бухгалтерию! Потом досчитаешь!

Элисон кивнула и поднялась из-за стола. Выключила проектор и чисто из вредности вытащила кристалл. Перебьется Леа Даларвен, пусть считает как привыкла.

Леа сверкнула глазами, но промолчала. И так уже… наговорила.

А кляузу они таки составили. И ренту Свелену она на стол отправилась. Как сказала рена Глент, это уже не ябеда, а доклад. Мало ли что случится, а тут и бумага будет…

Такому в институтах не научат, а зря. Формулы посчитать мало, надо еще себя обезопасить уметь от всяких гадостей. Работать-то тебе в коллективе…

Элисон послушно писала.

Потратит она эти пятнадцать минут, пусть их. А вдруг и правда пригодится?

Что подумал рент Свелен по поводу кляузы, Элисон так и не узнала. Она на следующий день отправилась в горы, снимать очередные показания.

Почему?

А сама виновата потому что. Посадили тебя работу делать — вот и не выпендривайся, делай медленно, с чувством, с толком, с расстановочкой. А то что это такое?

Рена Даларвен столько за три дня делает, а ты за день все отмахала. Конечно, начальство и решило, что ценному кадру можно дать передохнуть. Пусть поедет, показания снимет, а там мы и еще объемчик ей на стол подгрузим.

Элисон была не против.

Горы ей нравятся, главное, не заблудиться, но она вроде приноровилась потихоньку. И доехала, и кристаллы поменяла, и все в шкатулку упаковала. И даже уселась перекусить вот прямо тут, у датчика. А что?

Место красивое, вид хороший, бутерброд вкусный, на воздухе-то, а какая вкусная вода в горном ручье!

Чистая-чистая! Кристальная! Каждый камешек на просвет видать, и такая холодная, аж зубы заломило! На улице жарко, а вода ледяная, наверное с ледников. Пить и облизываться.

Во фляге она уже не такая, чего-то в ней не хватает. А вот когда ты ее ладонью или стаканчиком прямо из ручья черпаешь…

Вкусно!

Пятая точка за время отдыха почувствовала облегчение и немедленно приступила к поискам приключений.

— Мя-а-а-а-а!

Элисон услышала тоненький писк совершенно случайно. Искала, где ту самую точку поудобнее устроить для важного дела, не на открытом же месте пристраиваться, и заглянула в одну из пещер. Там-то и пискнуло.

И еще раз. Более жалобно.

И что это такое?

Элисон подняла руку.

— Олау!

Можно бы и без вербального компонента, но так было привычнее.

Олау, свет. Первое заклинание, которому учат детей, — зажечь у себя на ладошке свет. Маленький, иногда едва живой, но его хватит, чтобы разогнать темноту. На свой огонек Элисон жаловаться не приходилось.

— Твою виверну!

За что пострадала рептилия?

А вот за то!

Мяуканье раздавалось из расщелины в углу пещеры, туда Элисон и направилась и только головой покачала.

А что тут еще сделаешь? Карстовые пещеры — они такие, провалы в них есть, и свалиться туда несложно, а вот выберешься ли ты из провала?

Сложный вопрос.

Этот провал был достаточно глубоким, может метра два с половиной или три, и стены гладкие, не провал, скорее промоина, широкая горловина и достаточно узкий сток. Вот в этом стоке он и застрял, маленький.

— Котенок!

Не слишком крупный, с большой головой и ярко-желтыми глазами, с забавными пятнышками на белой шерстке, только вот на лапке кровь засохла… наверное, цеплялся за скалу, когда сползал.

И смотрел с такой надеждой…

Элисон вздохнула.

Дура она?

Кажется, да.

Потому что рука сама потянулась вперед, пальцы сложились в нужный жест… слово вылететь не успело, помешало грозное шипение.

— Чтоб тебя!

Больше сказать и не получилось.

Котенок?

Ну здравствуй, мама-кошка.

Здоровущая белая зверюга с серыми пятнами смотрела так… плотоядно? Заинтересованно?

По крайней мере, она просто смотрела, а не пыталась откусить кусочек от Элисон.

Горные коты, вспомнилась страничка из прочитанного. Может, даже и магическая разновидность. Есть тут и такое. Есть обычные кошки, а есть те, которые долгое время жили рядом с залежами леония. И свойство у них есть свое — невидимость. Или глаза они отводят, ученые на эту тему до сих пор спорят, изучать-то себя кошки не дают! И ученых тоже изучать рвутся. Детально исследовать, после вскрытия когтями. Подробностей Элисон даже и не помнила — сдались ей те кошачьи? А вот поди ж ты, встретились!

Элисон медленно подняла руки ладонями вперед.

— Твой котенок? Я могу помочь. Я могу его достать — если ты позволишь?

Вот не сойти ей с места… да и не сошла бы, если бы кошка кинулась. Но выражение в глазах зверюги было действительно серьезным, разумным, осознанным… да кое у кого из людей глаза глупее!

Кошка медленно подошла к каверне, обходя Элисон по дуге, чтобы даже кончиком хвоста не дотронуться.

Плач тут же стих — и возобновился с новой силой. Элисон поклясться была готова: ребенок-котенок перенервничал, волновался, ждал маму, ему плохо и голодно. Мама, ну помоги же! Почему я до сих пор здесь, если ты уже пришла?

Кошка резко мявкнула в ответ.

Плач стих. Кошка мявкнула еще раз, а потом подошла к Элисон и посмотрела в глаза. Серьезно так, вдумчиво… зеленые глаза встретились с желтыми, обычные зрачки — и вертикальные.

Животные неразумны?

Кисе расскажите, если слушать будет.

Да тут все без перевода ясно! Спасай давай! Ну!!!

Элисон медленно подошла в каверне, еще раз заглянула внутрь, прикинула, как доставать котенка. Заодно и сделала то, что хотела: перевесила источник света с ладони себе на плечо. Так он и не слепит, и светит… руки-то у нее заняты будут.

Магией?

Ну… теоретически можно. А практически — как на нее отреагируют и кошка, и малыш? И сработает ли? И горы… лучше не рисковать, а то устроит обвал или лавину — сама наплачется!

А если проще?

Элисон недолго думая сняла с себя куртку, прикинула. Нет, не достает.

А если еще и юбку добавить? Она же разрезана для удобства, можно тогда куртку и не трогать, юбку опустить, за одну полу она держит, а вторая свешивается как раз к котенку.

Кошка, которая обошла каверну и смотрела на все это с другой стороны, мявкнула еще раз. Чуточку мягче, нежнее, и котенок понял.

Коготки впились в юбку, и он повис на ней тяжелым грузиком.

Элисон скрипнула зубами.

Так, навскидку, килограмм десять в котеночке точно есть, лишь бы юбка выдержала. Она потянула наверх импровизированную веревку. Медленно, очень медленно, чтобы и юбка не порвалась, и котенок удержался, потихоньку…

Кошка согласно урчала что-то рядом. Элисон тянула и не очень даже удивилась, когда кошка, опустив голову в каверну, цапнула свое чадушко зубами за шкирку и душевно так тряхнула.

Воспитание.

Элисон понимала: это котенок. И он вполне мог рвануть вверх по юбке, и по самой Лисси тоже, и когтями пройтись, и по лицу. Но кошка ему сказала, и он послушно висел. А потом так же послушно отцепился и теперь висел у мамы в зубах с видом полнейшей невинности. Кошки это умеют.

Мама, я не знаю, из-за чего ты сердишься, но это точно НЕ Я!

Элисон вытащила юбку и осмотрела ее.

Ну… есть дырочки от когтей, но они ровные и аккуратные. Их и не видно будет, а если что, можно аппликацию сделать или бусины на эти места нашить, ничего страшного. Зато котенок доволен, и мама-кошка довольна, вон, деточку лапой учит и приговаривает что-то по-кошачьи… Элисон еще раз встряхнула юбку, надела и направилась к выходу из пещеры. Какие уж тут дела, перехотелось все от потрясения.

Кошка догнала ее уже на выходе. Котенок с виноватым видом крутился у ее ног, но даже и не попытался зашипеть или рыкнуть.

— Мяу.

— Обращайся, — усмехнулась Элисон. — Напугали вы меня, конечно, ну да ладно. Дети же! Куда только не залезут!

— Мяу!

Кошка толкнула головой ее руку, на манер обычной домашней мурлыки, только вот чесать вот это все Элисон не хотелось. Клыки у кисоньки были пропорционально размерчику, а может и побольше. Впрочем, кисоньке почесушки и не нужны были, она свою симпатию обозначила — и пошла себе. И Элисон была уверена, что это ответ. Мол, и ты обращайся, чем смогу — помогу.

Правда, адреса не оставила, если что — бегай по горам и кричи: «Кис-кис!» Может, и услышит кто? Да ладно, не за тем помогала, жалко же котенка, глупый еще!

Элисон не собиралась никому рассказывать об этой встрече. Ни к чему.

Это только ее.

— Лисси пришла! Садись, детка, чай будешь?

С домовладелицей у Элисон установились вполне дружеские отношения.

Астрид Шафф учила девушку ведению домашнего хозяйства: как и что покупать, как выбирать, что варить, как из одной курицы выкроить обед на семью да еще и на ужин оставить, как правильно погладить платье и рубашку, как постирать так, чтобы мыла поменьше ушло, — много есть хозяйственных хитростей, которые знают умные женщины.

В тетрадки записывают, от матери к дочери передают.

Астрид-то учили, а ей и учить было некого, бесплодным брак был. Вот Элисон, которая и учиться хотела, и старалась, и все ей было в радость, для Астрид настоящим сокровищем оказалась. На нее все и вылилось…

На рынок они теперь вместе ходили, и готовить Астрид старалась теперь с вечера, чтобы девушку поучить, и Элисон, видя, что к ней хорошо относятся, была благодарна.

Она понимала, что на квартплату это не повлияет, да она бы и не позволила, и четыре монеты уже отдала за следующий месяц.

Астрид проявляла свою симпатию в другом.

Там чаю нальет, здесь лишний кусок хлеба с маслом подсунет или покормит под предлогом «надо же попробовать!». Так-то от нее этого не особо дождешься, скуповата вдова Шафф, но помощь Элисон ей много времени экономила. Считай, не служанка у тебя, а подручная, так-то оно бы денег стоило, да еще учи и переделывай, а так Астрид хоть наукой и поделится, но ведь и сделано много чего будет! Элисон сложа руки не сидела, может, и не всегда у нее хорошо получалось, но до ума довести всяко проще, чем с нуля делать.

Так что и покормить девушку не грех.

Главное-то, что это обе стороны понимали и принимали, ко всеобщему удовольствию. Вот и сейчас…

— Я бы не отказалась, рена Шафф. А что мы сегодня вечером делать будем?

— Ты вот перекуси да мы с тобой уху затеем! Мне Мария, видишь, рыбки принесла, ее муж с утра на реку ездил, форелек натаскал. Из них такая ушица шикарная получается! И на жарку хватит, будет рыбный ужин.

— Никогда рыбу не варила.

— А чистить доводилось?

— Н-нет… я постараюсь.

— Научу, — кивнула Астрид, наливая девушке чашку чая и подвигая кусок пирога.

Сама Элисон с общего блюда ничего не брала принципиально, только то, что предложат. Астрид это оценила и угощала сама. А и то… вроде бы и сирота и чуть не из приюта, а поди ж ты! Сколько в нее родители вложить успели, наверное, и не из простых родители были. Но Астрид о них старалась не спрашивать, Элисон мгновенно мрачнела, словно замыкалась в себе… ну так и что же? В душу лезть, раны перцем посыпать? Астрид не такова!

Сама девочка расскажет, как говорить захочет, а пока они аккуратно, по обходным тропиночкам, по обмолвочкам и узнают что-то. Астрид вон о своем муженьке тоже разговаривать не захочет лишний раз. Та еще скотина был, до сих пор вспомнить больно и яростно. Вот и за другими она право на секреты признавала.

— Я смотрю, сладилось у вас? — Мария улыбалась. Приятно же, когда ты со всех сторон и правой оказываешься, и умной! Вот она послала сюда девушку, и как хорошо получилось! Точно она заранее знала! Она такая, все на метр в глубину видит, ее не проведешь!

— Да, рена Шаллер, я вам так благодарна. — Элисон улыбнулась вполне искренне. Чай и пирог были идеальным успокоительным после тяжелого рабочего дня, голова переставала гудеть, а сейчас она еще с ухой поможет… интересно же! А правда — как чистят форель?

— Вот и отлично. А я тут еще номерок «Сплетника» принесла.

— Отлично! Лисси, ты ведь в столице жила, может, слышала о ком?

Элисон только руками развела.

— Помилуйте, рена Шаллер, где Королевский институт, а где аристократия? А о других «Сплетник» и не пишет, поди?

— Так-то да. Но, может, ты чего и слышала? Вот, заметочка. Барон Ратель женится.

— На ком?

Элисон вежливо улыбалась. Взяла кусок пирога, откусила…

— На Дане Эрдвейн. Тут вот платье невесты описывают, вроде как она его у самой Лорейн заказала. Аж шестьсот бриллиантов нашили!

— Шестьсот? С ума сойти! — отреагировала Астрид.

Вот зажравшиеся девки! Людям поесть не на что, а они… шестьсот бриллиантов!

— Это еще что! Король на торжестве будет! Пишут, что старшая из Эрдвейнов, не выдержав такого, ушла в монастырь! Теперь она послушница Богини-Матери.

Элисон и та закашлялась, схватила салфетку, закрывая рот, отвернулась.

В монастырь? Слов нет!

— Прости… кха… те…

— Да уж, — Астрид поморщилась. — Вольно им всякую чушь писать. Еще там о ком что интересное есть?

— Есть, конечно. Рену Даунт застали с конюхом. Пишут, что парочка уединилась прямо в стойле, даже закрылась.

— И как их там тогда застали?

— Любовники не учли крысу, которая упала на них сверху.

Элисон фыркнула в салфетку еще раз.

Да, если кто не знает, в конюшнях водятся не только благородные и со всех сторон красивые лошадки, но и очень прозаические крысы. И вывести их оттуда нереально. Там же сено, там корм, все это должно где-то храниться… в коровниках, кстати, тоже крысы водятся. Обычно конюхи для защиты от гадких тварей приручают хорьков. Кошек тоже можно, но не все кошки крысоловки, а вот хорьки на крыс охотятся с удовольствием.

— Бедная крыса, — высказалась девушка.

— Да, тут если кого и жалеть, то только несчастное животное.

— Вроде как она упала прямо на аристократку, ну и та вскочила и вылетела в чем была. То есть без всего.

Астрид хихикнула.

— А еще?

— Муж с ней собирается разводиться. В столице открываются курсы по переподготовке магов, принимаются маги с шестого уровня.

Элисон внимательно слушала. Улыбалась, комментировала, потом с удовольствием помогла в разделке форели. Отрезать голову и хвост, удалить жабры, хорошенько промыть…

Уха из нее очень вкусная, если сварить правильно. И пожаренная форель тоже вкусная.

— Подожди, будет ее побольше, я тебя засаливать научу. Так вкусно, если с травами — язык проглотишь, — пообещала Астрид. — Мужем обзаведешься — спасибо скажешь.

— Я уже благодарна, без мужа.

Астрид посмеялась и принялась учить дальше.

Жарить форель — тоже уметь надо, если кто не понимает. А то вместо вкусной и сочной рыбки получится у вас на сковородке подгорелая подметка. И благородное происхождение ее ничуть не спасет.

— Да чтоб тебе!!! Как — ногу вывихнул⁈

Лукас втягивал голову в плечи наподобие черепахи, а Шандер Свелен орал на все бюро:

— Да лучше б ты голову сломал! Кого я на шахту пошлю⁈ Куда вот теперь⁈

— Баррет пошлите, — булькнула со своего места рена Даларвен. — Доедет, ничего с ней не случится.

Рент Свелен тяжко вздохнул.

— Ладно. Элисон, вы сможете доехать до шахты «Родниковая»?

— Смогу, наверное. Если карту дадите.

— И карту дам, и письмо к управляющему, не хотелось мне просто вас туда посылать.

Рент Свелен взъерошил волосы, становясь похожим на нормального человека, а не на беспощадного красавца. К Элисон он пригляделся и решил, что на его вкус девушка не слишком хороша, он вообще предпочитает блондиночек, таких пышненьких, а работает девчонка неплохо — вот и пусть.

Все лучше, чем та же Леа Даларвен, вот уж от кого один стул просиженный!

— Шахтеры — народ грубый. Еще скажут какую гадость…

Элисон пожала плечами.

— Гадостей мы в институте наслушались. Вряд ли они что-то новое придумают.

Шандер хмыкнул.

— Думаю, вы можете узнать много новых слов.

Элисон кивнула.

— Я понимаю, это не институт благородных девиц, ну так что же? Вам не разорваться, а мои данные и Лукас обработать сможет.

— Да, — кивнул Эрбель. — Спасибо, Баррет.

— Пожалуйста.

Шахта Элисон не впечатлила.

Дыра и дыра, нора и нора. Ну разве что чуточку окультуренная, а так пещера и есть пещера. Укрепленная какими-то распорками, ну и табличка повешена — мол, шахта «Родниковая». Почему так названа?

А тоже не бог весть какая тайна, родник тут неподалеку протекает, вот и все дела. Наверное, из-за него работать на шахте опаснее: если рядом есть подземные воды, то грунты не так устойчивы? Можно бы об этом спросить, но Элисон просто не хотелось.

Начальник шахты рент Борегар Вальдес смотрел на нее так, словно перед ним оказалась говорящая крыса. Весьма несимпатичная. Хотя Элисон на него тоже любоваться лишний раз не захотела бы. Сидит тут такое, шарообразное, в клетчатом костюме из дорогой ткани, в рубашке, которая притворяется изделием столичного модного дома, и с булавкой, которая тоже притворяется бриллиантом. Лысина поблескивает, «бриллиант» поблескивает, капельки пота на лысине тоже блестят. И лицо несимпатичное, обвислое все… Элисон поставила бы корону, что у него проблемы с сердцем.

Ну и пусть его…

— Значит, рент Свелен направил вас сюда?

Элисон утвердительно кивнула.

— А вы показания-то снять сможете? Дело ж такое, не напортить бы…

Элисон опять промолчала.

Есть такая умная поговорка: споря с бараном, вы не убедите животное, вы сами станете бараном. Ну и что толку доказывать явно предубежденному против вас человеку, что с такой работой даже баран вроде него справится? Сейчас он покуражится, раздует щеки, изобразит из себя вершителя судеб — и проводит ее к нужному месту. Да, именно так.

На шахту и по периметру вход посторонним запрещен, просто потому, что в ней добывают леоний. А вдруг Элисон — иностранный шпион?

У них-то, понятно, леоний не добывают, и как процесс организован — не знают, и посчитать — сопоставить не смогут, и никого из шахтеров не завербуют, ага…

Кругом одни идиоты, только рент Вальдес умный, сразу видно.

Наконец ренту Вальдесу надоело строить из себя начальника всей горы и окрестностей, он тяжко вздохнул и поднялся из-за стола.

— Ладно, рента. Надеюсь, вы понимаете, что все будет на вашей ответственности, и, если что-то случится, я вам гарантирую и докладную начальству, и письмо наверх, весьма нелестное для вас.

Элисон опять промолчала.

Есть смысл поспорить? Нет. Пусть блеет на здоровье. Бэ-э-э-э-э-э-э.

Датчик стоял как раз на верхушке горы, над шахтой. Элисон и рент Вальдес брели по тропинке: рент впереди, Элисон за ним, грустно разглядывая начальственный зад, обтянутый клетчатыми штанами. Клетки угрожающе потрескивали и, кажется, мечтали превратиться в полоски.

Рент Вальдес сопел так, что ворчать у него сил не оставалось. Понятно же, подниматься в гору — тяжко. Тут и воздух разреженный, и просто сам подъем усилий требует. По лестнице пробежишь — и то иногда тяжело становится. А уж ему-то…

Элисон думала, что сама добежала бы в два раза быстрее. Нельзя.

Вот и датчик.

Девушка, не обращая внимания на рента Вальдеса, подошла к нему, приложила руку, пустила капельку магии, начертила руны, вытащила один кристалл, вставила второй, кивнула.

Работа сделана.

Теперь лаборатория и подсчеты.

— Я еще проверю, все ли вы правильно сделали, — скрипнул рент Вальдес.

— На здоровье, — отозвалась Элисон.

И развернулась идти назад.

Рент Вальдес обогнал ее и решительно вступил на дорожку.

— Позвольте!

Элисон спорить не стала. Чисто из соображений безопасности: если она поскользнется и упадет — лучше падать на эту тушку. Рент наверняка мягкий.

А если рент упадет, пусть тоже падает не на нее. Она такую массу и не удержит, ее сметет как пушечным ядром.

Рент, не зная о крамольных мыслях девушки, топал впереди. Пока не…

— Ой, мама…

Элисон вытянула шею.

Она была чуточку выше рента, ненамного, но ей хватило. Как раз выглянуть, ну и…

— Кайдаш! А я думала, ни одного уже не осталось!

— Че-го⁈ — почти взвизгнул рент Вальдес.

Будь это нечто другое, Элисон и не подумала бы тратить время на слова. Но кайдаш… пара минут у них есть. Он достаточно медленный, пока нападет, у нее есть время подготовиться.

— Кайдаш. Дух родника или реки… короче, водяной, потерявший разум.

Рент вдруг вспомнил, что перед ним маг, хоть и невеликой ступени, и развернулся к Элисон.

— Вы… это знаете? А чего с ним делать?

— Мне — договариваться. Вам — делать, — утвердительно кивнула Элисон. — Возьмите у меня шкатулку и посторонитесь. Если что — бегите обратно, там он, может, вас не достанет.

Рент повиновался мгновенно и без лишних слов. Вот что опасность-то делает, куда и спесь подевалась!

Перегородивший дорогу кайдаш был похож на большую кляксу грязной слизи. Обычно-то водяные — прозрачные, чистенькие и даже часто похожи на людей. Вода, принимающая форму человека, вода одушевленная. А тут вон он какой, смотреть горестно. Все бурое, да и воняет, и подходить к этому не хочется. Что же с ним случилось?

Элисон, не давая себе времени подумать, шагнула вперед и погрузила ладони в эту массу. Позади ахнул рент Вальдес.

Девушка его уже не слышала.

Кровь — это вода. Кайдаш — вода, человек — тоже вода. Договориться вода с водой сможет всегда, но для этого надо сделать первый шаг. Протянуть руку, довериться, открыть сознание… Элисон привычно очистила разум от посторонних мыслей, и кайдаш воспользовался проложенной для него тропинкой.

В разум девушки хлынуло жалобное возмущение. Перед глазами замелькали картинки, на уши надавил рев горного потока, а в нос ударил гадкий запах. Вонял кайдаш далеко не розами.

Когда Элисон смогла опять видеть, она ощутила себя сидящей на тропинке. Руки были свободны, кайдаш утек обратно в скалу, освобождая им проход, а спину подпирал рент Вальдес.

— Рента, вы как? Вы меня вообще слышите? Да рента же!!!

— Не дергайте, — пробормотала Элисон. Под носом было подозрительно тепло и неприятно… кровь? А, тогда понятно, чего кайдаш так легко отступился. Они и людей прекрасно могут утащить и сожрать, и пакостей наделать… если бы водяной дух захотел, он бы и всю воду отравить мог.

Водяной же!

Чего только эти твари не способны сделать!

— Рента, вы…

— Жить буду. Только пока слабость и голова кружится.

— Оно и понятно. Я сейчас вот так сяду, вы на меня обопритесь, что ли?

Элисон подивилась ноткам уважения в голосе толстяка, но предложение приняла. Так-то сидеть удобнее, а голова и правда пока кружится. По горной тропинке в таком состоянии спускаться просто нельзя. Это, считай, падение в пропасть. Ей бы посидеть минут пятнадцать-двадцать, еще лучше, если чего горячего выпить или съесть, но с собой нет ничего. Не сообразила… да кто ж мог подумать? Тут же идти полчаса!

Вот дура!

О чем она и сказала управляющему.

Рент Вальдес похлопал ее по руке.

— Подождите, нам бы до шахты добраться, а там я прикажу, заложим экипаж и доставим вас как положено. И накормлю, конечно.

— Спасибо.

— Вам спасибо.

Рент Вальдес никогда бы не признался никому, но испугался он чуть не до медвежьей болезни. Когда увидел вот ЭТО поперек дороги, и запах почувствовал, и угрозу, которая исходит от этого странного создания… И еще страшнее стало, когда невзрачная девчонка отдала ему шкатулку и шагнула вперед, прикрывая его собой. А потом погрузила вот в ЭТО обе руки… да он бы и за миллион корон так не сделал!

Кайдаш, — всплыло в его разуме, — водный дух. Опасен. Смертельно опасен, при обнаружении немедленно вызвать мага не меньше пятого уровня.

Но эта-то всего второй!

Сейчас эта тварь ее убьет, а потом и его?

Ой, мамочки! А жить-то как хочется!

Кайдаш подался вперед, разрастаясь, пытаясь затянуть в себя девушку, стал ненадолго похож на человека, только громадного и искаженных очертаний… та не препятствовала, голова ее опустилась вперед… рент так и не понял, почему отпрянула жуткая клякса.

Но сначала она выпустила руки Элисон Баррет, а потом и вовсе поползла назад, втягиваясь в какие-то щели. А Элисон опустилась на колени, сгорбилась, уперлась руками в землю… живая, но не реагирующая ни на что. Ни на голос, ни на осторожные прикосновения… что с ней?

Когда девушка отозвалась, рент такую радость ощутил!

Полежать полчасика?

Да лежи, родная, тебе никто и словечка не скажет! Даже полсловечка!

— Откуда взялась эта погань?

Элисон выдохнула.

Голова еще кружилась и начинала отчаянно болеть, но разговаривать она уже могла.

— Это кайдаш.

— Что это такое — я знаю. А вот откуда?

— Он мне пожаловался. Тут неподалеку, где родник выходит на поверхность, есть маленький алтарь. Там давно никто не был, но это бы ладно.

— А-а, местные, — сообразил рент Вальдес.

В горах вода — это жизнь. Потому горцы стараются рядом с пробившимся источником устроить что-то вроде алтаря. Обычно это просто грубо обтесанная плита, на которую принято что-то положить в благодарность. Идешь мимо, напьешься, так оставь хоть волосок из бороды, хоть нитку из одежды… тебе секунда, а духу воды приятно.

— Я не знаю, кто из ваших это сделал… недавно алтарь осквернили.

Рент Вальдес скрипнул зубами. Нецензурно так… Элисон сделала вид, что ничего не слышала. И вообще, голова у нее кружится. Она почти в обмороке, вот!

— Головы поотрываю. И что теперь делать? Как вы вообще с ним справились?

Элисон выдохнула сквозь зубы.

— Я НЕ справилась, рент. Я не уничтожила его, не сожгла, он остался жив и вполне может сюда вернуться. И не только сюда. Я просто поговорила и договорилась, понимаете? Уровень у меня не тот… учебники советуют таких духов уничтожать противоположной стихией, то есть этого духа надо было огнем выжечь. А у меня разве сил хватит? Я и не смогла бы, поэтому я просто с ним побеседовала.

— А ЭТО учебники советуют делать? — ехидно уточнил рент.

— Нет. Это дневник одного мага, который попробовал… у него договориться получилось. У меня… я не знаю, получилось бы или нет, но видите, я слабый маг, у меня кровь носом пошла, упала в воду, кайдаш принял это как жертву, оплату… убивать меня он не стал.

— Вот оно что.

— Ну… вообще так делать и правда не надо. Но у нас не было выбора. Они медленные, но сильные, он бы нас загнал на гору и уничтожил.

— А мне вы советовали туда лезть.

— Так они людей не особо различают, он бы сожрал меня и уполз. Он бы не понял, один человек или два… вы бы отсиделись и спустились.

— Вам учителя розгами не грозили, рента?

— Нет. У меня золотой диплом.

— Тогда понятно. А что теперь с ним делать?

Элисон задумалась.

— Из того же дневника могу дать рецепт. Надо отмыть алтарь, причем делать это должен тот, кто гадил. Или те. Потом они должны полить его своей кровью… нет, убивать не обязательно, руку разрезать хватит. Ну и лучше им уехать отсюда куда подальше.

— Почему?

— Кайдаш не поймет, убили вы их или нет, но, если они окажутся в этом источнике… понимаете? Зачерпнут воды рукой, умоют лицо… он их узнает и утянет. Прощать они не умеют.

— Ясненько. Это я сделаю. А там какая-то магия нужна? Заклинания?

— Нет. В дневнике как раз и было написано, что там вся деревня участвовала, никаких заклинаний, ничего такого. Напакостил — исправляй. Тогда, кстати, и про расплату маг узнал, те, кто ТАМ и тогда напакостничали, — они не уехали. Понимаете?

Рент понял.

— Сделаем, рента. Как вы?

— Пока еще голова кружится.

— Ну и полежите еще чуток. А потом мы с вами, наверное, свяжемся чем-нибудь. Чтобы вы точно не упали.

— Я тяжелая.

— Ничего, вытяну, если что.

— Спасибо, рент.

— Вам спасибо, рента Баррет.

Вот чего рудник не видел, так это своего управляющего, который шел в обнимку с какой-то девицей… да будь она хоть трижды магичка, а она, кажется, даже и не… какая-то шелупонь мелкая из какого-то затрапезного бюро?

Первая же попытка бросить косой взгляд, не то что хмыкнуть, была пресечена таким «дружелюбным» взглядом рента Вальдеса, что шахтер дернулся и нервно икнул. Что-что, а держать свою вольницу в узде рент умел. Это по внешности он пухлый колобок, а по характеру — ядро чугунное, снесет и не заметит.

— Живо, помогли!

Два шахтера кинулись к нему, перехватили девицу, только тут и сообразили, что у нее на лице кровь размазана и держится на ногах она неуверенно, потому что безумно устала. Вон у нее и глаза запали, и лицо серое, да и управляющий как-то не так выглядит.

Лучше помочь, а там и выяснить, что случилось.

Так что Элисон со всем почетом и уважением донесли до дома управляющего, уложили там на кушетку и побежали на кухню. Не возить же на рудник завтраки-обеды-ужины?

Тут люди живут, тут им и готовить будут, все как у людей, склад с продуктами, повар, трехразовое питание.

Молока, правда, не было, но мед нашли и ягоды нашли, так что Элисон отпаивалась ягодным взваром и медленно ела мед.

Примерно через час она уже смогла передвигаться самостоятельно, рент Вальдес накормил ее обедом и приказал закладывать коляску. За это время он как раз успел написать ренту Шандеру, поблагодарил за специалиста и объяснил ситуацию. Так что кучер сначала доставит Элисон домой, а потом отвезет в бюро ее велосипед и письмо. И чтобы ехал медленно и все ямы на дороге объезжал, а не то…

Что «то», кучер и уточнять не стал, зная добрый и приветливый нрав своего начальника. Так что коляска тронулась в путь, а рент Вальдес потер ладони.

Так кто там и что там осквернил?

Как человек умный, он понимал, что от безделья мужики на что угодно горазды. А уж на какой-то камень пойти да нагадить? Запросто! Дури хватит!

Только вот стоило вспомнить кайдаша, и как-то понимание съеживалось, скукоживалось, и на его место приходила здоровая такая чугунная злость.

Ну, погодите вы у меня! Языками вылизывать будете!!!

— Ой, мамочки! Вы что с девочкой сделали⁈

Астрид Шафф на кучера налетела словно буря. Тот аж шарахнулся.

— Я ничего… это… правда!

— Чего «ничего»⁈ Что с ребенком⁈

— Я все расскажу. — Элисон чуточку сморило за время поездки, и она только сейчас проснулась. Зря она, конечно, лучше бы не спала. Теперь она чувствовала себя намного хуже, чем раньше, придется опять горячим отпаиваться. — Рена Шафф, они не виноваты, это случайно так получилось. Честное слово.

Астрид покачала головой, потом помогла Элисон выбраться из коляски и с удивлением посмотрела на кучера, который выставил на порог здоровущую корзину.

— Рент Вальдес распорядился. Говорит, заморили девочку голодом!

— Че-го⁈

Выглядела рена Шафф так угрожающе, что кучер, от греха подальше, прыгнул на свое место да и дал деру. А женщины вдвоем потащили в дом здоровущую корзину.

Рена Шафф только за голову схватилась.

— Мясо, рыба копченая, тут еще что-то… ой, мамочки! Ты это и за месяц не съешь!

— Так вы возьмите в хозяйство, — предложила Элисон. — Вы меня и так то обедом, то ужином накормите, а я вам и отплатить ничем не могу.

— Так ты же мне помогаешь!

— Что той помощи? От меня пока в хозяйстве вреда больше, чем пользы.

Астрид спорить не стала, вместо этого хозяйственно распихала припасы по кладовке и кивнула.

— Буду тебя ужинами кормить. Тут как раз на месяц и хватит.

Так бы она и предлагать не стала, поняла уже, что девчонка гордая, а сейчас вроде как и можно.

— Спасибо, рена Шафф. Думаю, меньше, дней на десять…

— Ты потом сама посмотришь, сколько и чего приготовить можно, — отмахнулась Астрид, предвкушая суп из копченостей. Потрясающая вещь, если правильно понимать, гороховенький такой… только горох вымачивать надо как следует. — А пока расскажи, что там такого случилось? И молочка вот попей. Горяченького.

Элисон послушно сделала глоток молока.

— Мы пошли снимать показания с датчика…

В это же самое время неподалеку от рудника рент Вальдес грозным взглядом смотрел на каменную плиту, на которой возвышалась внушительная такая куча человеческих экскрементов. Неделю терпели, что ли? Ишь, навалили!

Трое нарушителей — один проигрался в карты, а двое других его подбили таким образом отдать долг (священный принцип «ачетакова, авось и сойдет безнаказанно» опять сработал) — тоже грустно смотрели на кучу. И еще грустнее на Вальдеса, скалившегося во все зубы.

— А вы не стесняйтесь, вы убирайте. — Рент выглядел так, что спорить с ним не хотелось. А то ведь и мордой натыкает, как нашкодившего кота! И помогут ему другие шахтеры… что такое кайдаш, многие знали, кое-кто и сталкивался, чай люди опытные, а кому и родители рассказывали. Помогли бы всем миром! И нашли шутников, и попинали немного, так, чтобы работать те смогли, а вот мысль удрать или отнекиваться пропала.

Умникам предстояло все убрать голыми руками, потом все вымыть дочиста, до скрипа, а уж потом и извиняться перед духом воды. И быстро сваливать куда подальше с рудника, все равно работать им тут спокойно уже не дадут. Никогда и никто. Свои же товарищи-шахтеры запинают. А лучше и из этого города уезжать, реки-то все одна к одной текут, кто знает, куда тот ручей впадает? Горы же!

А духу воды хватит!

И тебе, дураку, хватит, потом не расхлебаешь!

Мыть им предстояло до позднего вечера.

— Обалдеть!

Лукас выразил всеобщее мнение.

Рент Свелен письмо скрывать не стал, прочитал во всеуслышание, и сотрудники за головы схватились. Правда, Леа фыркнула, мол, знает она тех кайдашей, небось девчонка все сама и организовала, но кто ее будет слушать? Сидит она себе — и пусть сидит, и вяжет, и язык узлом завяжет. Если дура, так хоть не показывай этого всем подряд!

Лукас думал, что ему очень повезло. Если бы он поехал…

— Я ж даже не знаю, что это такое. И как его… того…

Точно пропал бы.

— Девчонке шоколадку купи, — кивнул Шандер, понимая, что и он бы не справился. Огнем он может, но силы у него не те, чтобы с духом воды справиться, а разъяренный водяник… м-да. Лучше самому на кладбище доползти и зарыться, а то и могилки не будет, хоронить будет нечего.

— Куплю.

— И отнеси, скажи, что завтра у нее выходной, а послезавтра на работу. Понял?

— Да, рент Свелен.

— Деньги сейчас выдам.

— Ужас какой, — покачала головой рена Глент. — Вот так из-за чьей-то дури чуть люди не погибли!

— Повезло, кайдаш заметил всплеск магии, туда и пополз, — разъяснил Шандер. — А если бы всплеска не было, он бы начал утаскивать людей, потом разожрался бы… ничем хорошим это не могло закончиться. Он бы половину шахтеров приморил…

Просто повезло.

Хорошо, что девчонка попалась с золотым дипломом, а кто другой мог бы и не сообразить, что делать. Хорошо, что все обошлось.

А Элисон спала, и ей тоже было хорошо. И выходной — кстати. Она много сил потратила, ей восстановиться надо. Отдохнуть.

Этим она и займется. А пока — спать.

Так что шоколадку Лукас вручил рене Шафф, выслушал от нее кое-что хорошее о кривомордых мозгокрутах на шахте, которые лезут куда не надо, а потом приличной девушке за ними разгребать приходится, полностью с ней согласился и отправился домой. Ему-то никто выходного не давал. Увы.