Бюро магической статистики – 1

Глава 2

Раннее утро.

Элисон, в наглухо застегнутой куртке, подошла к зданию бюро. Холодно, между прочим. В столице в это время можно в платье ходить, а здесь с утра холодно.

Рент Лукас стоял и ждал ее с двумя велосипедами.

— Рента, доброе утро.

— Доброе утро, рент, — так же вежливо поздоровалась Элисон. Волосы она зачесала назад, надела ободок, чтобы те не лезли в глаза, и выглядела еще более длинноносой.

— Ваш велосипед.

Элисон перехватила «лошадку» за руль, пригляделась.

— Обычный?

— Да, без кристаллов.

— Жаль, — честно сказала Элисон, — я очень давно не ездила.

Лукас пожал плечами.

— Привыкайте, рента. Здесь иначе никак, пока ногами дойдешь — с ума сойдешь. Расстояния большие, может, потом вы и свой велосипед купите.

— Не знаю, — вздохнула Элисон.

— Что ж. Поехали!

Рент первым уселся на велосипед и энергично заработал педалями.

Элисон положила сумку в корзинку, притянула ее специальным ремнем и тоже уселась на велосипед. Да, это не забывается. Если раз научишься, второй не забудешь.

Но ноги…

Ноги!!!

Лучше гор могут быть только горы?[6]

Элисон не знала этой песни, но горы полюбила с первого взгляда, который смогла оторвать от дороги.

Вот как смогла найти общий язык с паршивым велосипедом, который воображал себя скаковым жеребцом, как оторвала взгляд и осмотрелась, так и сразу…

Горы!

Синие, белые, лиловые, разноцветные — там, где их украшают цветочные поляны. Прозрачный воздух, которого не бывает в городах, склоны и перевалы, ковер трав и белые ледяные шапки.

Шорох ручьев с чистейшей прозрачной водой и щебет птиц, ласковое прикосновение ветра к губам и волосам — и лукавый солнечный лучик, выглянувший из-за очередного перевала.

Сначала было холодно, но через час Элисон уже сняла куртку, а потом и фуфайку, свернула их и сунула в корзину. Да, без них первое время пришлось бы плохо, но солнышко пригревало все жарче, девушка разрумянилась…

Ей было хорошо.

Всей сущностью она впитывала нехитрую ласку гор, привыкала к ним, пыталась сродниться.

Доброе утро, горы!

И древние склоны с улыбкой поглядывали на забавного мягкотелого. Такие хрупкие, такие недолговечные существа — люди. Люди, которые двигают горы.

Доброе утро, человек!

Через полтора часа Элисон прокляла все. Рент Лукас не сильно торопился, но она к таким нагрузкам просто не привыкла. Так что ноги болели целиком, от пяток и до спины.

Когда рент Лукас наконец остановился, Элисон с велосипеда не слезла, она с него почти свалилась.

— Уф-ф-ф-ф!

— Тяжело, рента?

Элисон посмотрела на собеседника как на идиота. Нет, легко, твою заразу! Полтора часа, да по пересеченной местности, то в гору, то с пригорочка, но в гору намного чаще… болело даже там, где болеть-то было нечему!

— Идите сюда, рента, я вам датчик покажу.

А чего его показывать? Элисон его и сама преотлично видела.

Небольшая треугольная пирамидка прекрасно себя чувствовала. Стояла, подпитывалась от солнышка. Лукас привычно подошел и провел пальцем по одной из граней. Красным цветом засветились руны. Лукас обвел пальцем четыре из них, и руны поменяли цвет на синий, а верхушка пирамидки отъехала в сторону, открывая уязвимые внутренности.

— Какой у вас уровень? — заинтересовалась Элисон.

— Третий, — сказано это было с такой гордостью, что девушка едва не хихикнула.

Ну да, третий.

Если второй уровень магии у каждого второго мага, то третий, считай, у каждого третьего. Ей-ей, разница невелика. Плюс пять несчастных процентов по шкале Илуса, а то и чуть поменьше. К примеру, если Элисон, с ее вторым уровнем, будет восстанавливаться двое суток, то Лукас — сорок пять часов. Это, конечно, важно. Виду девушка не показала, нечего с ходу настраивать против себя коллегу. Даже кивнула уважительно.

Лукас остался доволен. Извлек из пирамидки кристалл, который и положил в специальную шкатулку, а на его место вложил новый.

— Как видите, рента, это несложно.

Куда еще проще-то?

Смысл в том, что открывать пирамидку должен именно человек с магическими способностями. И код доступа тоже знать.

— Рент Эрбель, а еще у кого-то в бюро есть способности к магии?

— Да, рента. У меня, у начальника, у рента Видрича.

Но начальник определенно не станет сам ездить и снимать эти показания. А значит что?

— Вас, наверное, загоняли с этими датчиками, рент Эрбель?

— Да, тяжело бывает, рента. Если вы будете тоже помогать, станет намного легче. Район большой, пройти не везде легко, иногда, чтобы добраться к датчику, полдня уходит.

— А рена Даларвен?

— Она очень хорошо сводит таблицы и графики, но никаких магических способностей у нее нет.

Ага, вот и определилось, кто на что способен. Дурой Элисон не была, а потому поняла и кое-что еще. Наверное, пока ты ездишь к датчику, ты и задержаться можешь? По личным причинам?

А пока ты таблицы сводишь, ты и чай попьешь, и посплетничаешь, и еще чего…

Контора «шаляй-валяй», как называл такие места ее знакомый.

Понятно, что и такие должны быть, и работу свою они выполняют, и пользу приносят, но это просто стоячее болото. Так-то и одного талантливого мага хватило бы, но кто ж сюда поедет? А уж заставить шевелиться эту компанию — дело и вовсе немыслимое, разве что надсмотрщика с плеткой добавить.

Начальник командует, бухгалтер считает, еще вот секретарши ему не хватает… фр-р-р-р!

— Можно я попробую со следующим кристаллом?

— Конечно, можно. Руны — феу, райдо, иса, йер, — без запинки перечислил Лукас[7].

— Для всех датчиков?

— Да.

— Поняла.

— Ну а если так — вперед, рента. У нас на сегодня еще пять точек.

Элисон застонала и полезла на велосипед. Ноги еще не отошли, так что было попросту больно.

Второй датчик снимала она. Третий опять Лукас, Элисон валялась на траве, мечтая стать обезьяной. Вон как они в цирке бодро руками педали крутят! Посмотреть приятно!

А она не может! И ногами уже тоже… не может.

И кто после этого венец творения?

Лукас посмотрел на нее и сжалился. Девушка пока его устраивала как напарница, не капризная, не скандальная, не ноет, а что не повелась сразу на его красоту, ну так и это бывает. Или она на начальство глаз положила, или потом его разглядит. Они с рентом Свеленом разного типа, тот брюнет, а Лукас скорее блондин, а о вкусах не спорят.

— Рента, я понимаю. Предлагаю перекусить и размять ноги, походите, а то обратно не доедете.

Элисон благодарно кивнула и полезла в сумку. Рена Шафф, узнав о том, куда отправляется девушка, сунула ей несколько вареных яиц, хлеб и колбасу с чесноком. Правда, доплату взяла, но Элисон не возражала, это справедливо. И, покупай она все на рынке, лучше не было бы.

У Лукаса были бутерброды с мясом и сыром, так что коллеги честно поменялись — яйцо на бутерброд — и приступили к трапезе. Элисон поела первой и отошла размять ноги.

Огляделась.

Город лежал в долине словно на ладони.

— Красиво. — Лукас подошел и встал рядом. Вот сейчас он даже на человека был похож, а не на красавца-падайте-все-ниц. — Места здесь потрясающе красивые.

— Город я вижу. А где тут что находится, если рядом с городом? — заинтересовалась Элисон.

— Полей тут нет, — принялся рассказывать Лукас. — Есть несколько плантаций, здесь у нас выращивают чернику.

— Чернику? А разве она не лесная?

— А вот есть и горная. Такой кустарник, от метра до двух, и ягоды вкуснющие. Из них чего только не делают, и листья собирают и сушат… это для гурманов[8].

— Минутку… чай «Горные чернила»?

— Именно!

— Он же бешеных денег стоит!

— Не то слово. Но здесь эта черника растет не только на плантациях, но и самосейкой, так что у нас многие ее так и собирают. Едут, набирают, сушат, варят…

— Ага.

— Главное, хорошо знать, что собираешь, а то у нас обязательно пара-тройка дурачков за сезон травится.

— Дурачков?

— Она на волчью ягоду похожа, вот и путают.

— Ой… а волки тут водятся?

— Нет. Зайцы, лисы, барсуки, еноты — эти есть. Из крупных — дикие коты и медведи. Копытные, конечно. Бычье всякое, куда без него… говорят, достаточно давно тут виверны жили, но сейчас их уже нет.

— Виверны…

— И хорошо, что нет, человеком они закусить не отказались бы. Впрочем, это и медведей, и котов касается, лучше с ними не связываться.

Элисон кивнула.

— Про плантации я поняла. А еще что тут есть хорошего?

— Есть две лечебницы, там термальные источники. Кстати, люди и правда выздоравливают, не от всего, но специалисты работают хорошие. Это вот туда, на восток от города. А так у нас в основном тихо. Люди сюда приезжают отдохнуть, подлечиться, успокоиться, чего еще надо?

— Успокоиться, — почти неслышно шепнула Элисон одними губами. Горный ветерок подхватил слово и потянул его за собой.

Ус-с-с-с-спокоитьс-с-с-с-ся.

Смешные вы существа, люди! О чем можно вообще беспокоиться, когда живешь одно мгновение? Вот горы вечны, рядом с вами, им есть о чем беспокоиться, а чего суетитесь вы, бескрылые мягкокожие? Странные существа. Смешные…

— Отдохнула? Тогда поехали дальше.

К концу дня Лукас если и не сменил гнев на милость, то признал, что Элисон не самая худшая напарница. Было видно, что ей тяжело, но девушка не ныла и не жаловалась.

С датчиками помогла, два из пяти — уже ее работа. Да, невелико усилие — поменять кристаллы, но, если у тебя магической силы капли, ты все равно будешь уставать. По нарастающей.

Первый датчик несложно, а второй уже тяжелее, третий… к пятому Лукас добирался на последних морально-волевых. Да, капли. Но эти капли магии либо идут в выносливость, либо в магию, то есть на открытие-закрытие датчика, смену кристалла… сегодня ему было полегче. А Элисон?

А ему какое дело? Его разгрузят, уже радость.

На следующее утро Лисси вышла пораньше.

Болело все. Летящей походкой, говорите? Куда там! Она едва ноги переставляла, шла на негнущихся, рена Шафф только головой покачала.

— Кошмар! Разве так можно?

— Работа. — Элисон не жаловалась, она просто обозначила причину. Да, такая работа. А то, что ты раньше не каталась на велосипеде, твои личные проблемы.

И на работу она едва ползла, и там…

— Доброе утро.

— Ох, кошмар какой! — ахнула рена Глент. — Девочка, ты что вчера — все горы пешком обошла? Лукас!

— А что я? — похлопал глазами Лукас. — Сказано пять датчиков, мы пять и объехали.

— Ты из себя умного не строй! Небось не рядом с городом ездили?

— Ну…

— Значит, так, — сощурилась рена Глент. — Девушке свой стол нужен. Так что идете вдвоем на склад, берете там стол и стул, приносите сюда. Ну и что там надо, всякие мелочи, понятно?

— Стол? Зачем? — удивилась рена Даларвен. — Рент Свелен вчера так и сказал, если у нее все будет получаться, будет ездить и показания снимать, зачем для этого стол?

Элисон едва не застонала.

Ладно, она не против, и поездка ей понравилась, но чтобы только она и постоянно? Она же с ума сойдет!

Рена Глент сощурилась.

— Девочка одна по горам ездить будет? Каждый день по пять датчиков? Ты говори да не заговаривайся, Леа. Небось сама на велосипед и не влезешь.

— Я — женщина приличная.

— А велосипеды, на которых все твои… приличия поместятся, у нас еще не придумали. — Рена Глент выразительно посмотрела на нижнюю часть тела спорщицы, заставив ту поджать губы.

Ну да, рена Даларвен обладала солидностью и приятными объемами. И что? Не всем же щепками быть? Кто-то и мир украшать должен?

Еще один украшатель, привлеченный громкими голосами, воздвигся на пороге кабинета.

— Что здесь происходит?

Рент Свелен был ухожен, надушен, легко двигался и точно не ездил на велосипеде. Не только вчера, а может, и вовсе никогда. Велосипед — это не его. Вот жеребец, обязательно вороной, дело другое. Да-да, вся эта техника — она для простонародья, а у магов и у знати, понятно, есть и лошади, и деньги на содержание выезда…

— Рент, вы действительно собираетесь заставить бедную девочку постоянно ездить по горам? — Рена Глент ужасалась так картинно, что стало ясно: скажи он «да», и на весь город прослывет тираном и деспотом.

— Не постоянно, но выезжать она, безусловно, будет. Как молодой специалист, она обязана ознакомиться с работой бюро от и до.

— А здесь ей и присесть будет негде?

— Ну…

— Если уж знакомиться с работой, то и с расчетами тоже, — сверкнула глазами рена Глент. — Так, ренты, встали и на склад! Организовать новое рабочее место, не сама ж девушка будет столы таскать! Рент Свелен сам сказал!

Шандер, может, этого и не хотел, но и возразить уже не получилось бы.

— Да, пожалуйста, ренты.

Элисон благодарно поглядела на рену Глент. Надо бы пирожных купить да и в гости к ней зайти? Чайку попить?

Поблагодарить?

Обязательно сделает.

— Рента, а пока зайдите ко мне. — Рент Свелен оборвал размышления. — Рена Глент, спасибо. Отчет уже готов?

— Готов, конечно. Сегодня обсудим?

— Лучше завтра с утра.

— Как скажете, рент.

— Рена, это для вас.

Перед девушкой легла большая карта. Лисси посмотрела с недоумением.

— Рент?

— Здесь отмечены датчики. Поскольку вам предстоит к ним ездить, я вам даю карту. И график тоже.

— Мне одной, рент?

— Конечно нет. Смотрите сюда, вот график съема данных, его лучше не задерживать, допустим люфт в пару дней, но не более. Так что вы договариваетесь с Эрбелем и Видричем, делите маршруты и датчики — и вперед.

— Я понимаю, рент. Я постараюсь… просто я еще не привыкла.

Рент Свелен все же не был сволочью, и, как Элисон ставит ноги, он видел. Даже пожалел девушку. Ну страшненькая, но девушка же!

— Я тоже все понимаю, рента Баррет, на первых порах вам придется сложно. Но у нас действительно не так много сотрудников, Элисон. И есть еще внеплановые замеры, и квартальные, и годовые, и солнцестояния, и лунные. Работы хватит на всех.

— Я буду стараться, рент. Скажите, а снимать информацию с кристаллов?

— Это рена Даларвен справится. И снимет, и введет в таблицы, и все подсчитает. Если что, вы ей поможете, но это примерно через месяц, ко дню летнего солнцестояния. Тогда у нас как раз и квартальные замеры, и полугодовые, и солнцестояния, все одни за другими, будет сложно. Вы же знаете, солнцестояние влияет на эфир, и показатели меняются, а потом, практически сразу, конец квартала. И начало нового полугодия… будем дневать и ночевать на работе.

— Как скажете, рент.

— Вам еще повезло, рента. У вас примерно месяц, чтобы войти в курс дела, используйте его с толком, время не должно пропасть зря.

— Да, рент.

— Идите. Думаю, там уже стол принесли.

— Спасибо, рент.

Стол оказался обшарпанным, и под одну ножку пришлось подсунуть деревяшку, чтобы он не шатался, но стул был удобным, хотя и старым, и пыльным. Ничего страшного, его можно отчистить. А все остальное…

Элисон понимала, что легко ей не будет. Но пока все не так и плохо, правда же?

Правда?

Второй выезд состоялся через два дня, когда ноги у Элисон чуточку отошли. Третий еще через два дня. А четвертый получился вполне самостоятельным. Не слишком далеко, но Элисон, разобравшись в карте и направлении, доехала до датчика, сняла показания и вернулась обратно. И даже не заблудилась.

Заблудилась она на следующий раз.

Кажется, что такого — по указателям, по прямым дорогам — доехать в нужное место… да?

Это горы. Так что ехала-то Элисон правильно, но в какой-то момент обнаружила, что перед ней осыпь, и проехать по ней не удастся.

А объехать? Она вроде видела тропинку в начале дороги? Она же все знает, так что не заблудится… правда?

Это было первой ошибкой.

Второй ошибкой было проехать три или четыре развилки и никак их не пометить. Знала бы — стрелку из камней выложила. Когда Элисон поняла, что на нужную дорогу она тут не выедет и лучше бы ей вернуться обратно… вернуться-то она попробовала. Но не получилось.

То, что она заблудилась, Элисон поняла примерно через полчаса, стоя под каким-то деревом. Каким?

Да кто ж его знает, она не ботаник ни разу. И знала бы — что от него пользы? На дворе начало лета, ни цветов, ни плодов, прокормиться в горах не выйдет. А что делать-то?

Третьей ошибки Элисон не совершила. Не стала метаться и судорожно искать выход. Разумно рассудив, что она УЖЕ заблудилась и ей пока никуда отсюда не деться, решила сесть и перекусить. А потом уже думать и определяться.

Компас у нее есть, солнце есть, карта при ней. В самом худшем случае она просто пойдет по тропинкам в нужном направлении… да, при таком методе она не выйдет к городу, она затратит намного больше времени на дорогу, не снимет показания датчика… и что?

Это все вполне исправимо. Приедет завтра, в худшем случае отправится в горы вместо своего законного выходного. Хуже, если придется заночевать в горах.

Ладно, ненамного хуже.

Элисон раскинула в стороны ладони, медленно, очень медленно опустилась на колени, прикрыла глаза. Нет, это не медитация, но голова все равно может закружиться. Это нечто иное, не слияние и не растворение в окружающем мире, это просто прислушаться, просто прощупать фон… медитация — нырок в глубину, то, что она делает, — скольжение по самому краю.

Горы…

Могучие, бесстрастные, но не равнодушные, нет. Просто мало кто и мало что удостаивается их внимания. Но если они соизволили к тебе приглядеться, принять тебя, лучше друзей не найти.

Коварные?

Тоже нет. Как стихия, они невероятно могущественны, и так же не осознают своей силы.

Элисон вслушивалась в эфир, чувствуя, что вот тут есть кто-то живой, а в той стороне намечается небольшой обвал и туда лучше не идти. И под землей струится маленький ручеек, но наружу он выходить не хочет. Ему пока интересно скользить в темноте, перебирать прохладными пальчиками драгоценные камни… нет, он пока никуда не выйдет. Он еще маленький.

Эфир…

В горах он был необычайно плотным. Надо полагать, это из-за концентрации леония? Тут имеет место зависимость. Леоний образуется там, где плотность эфира выше, или он сам повышает плотность эфира? Маги еще не пришли по этому поводу к единому мнению.

Что самое забавное, стоит начать добывать леоний, и в эфире образуются провалы, завихрения… маги до сих пор спорят по этому поводу и не могут прийти к единому мнению.

Кстати, данные, которые собирает магстат, попадают еще и в институты, и к магам на стол, и в статистические справочники. Потом на их основании можно даже статью написать.

При такой плотности эфира работать становится чуточку сложнее. Хотя смотря кому, сильным магам проще работать с плотными потоками, слабым — с разреженным эфиром.

При необходимости что сможет Лисси?

Создать путеводный клубочек. Хотя это так просто называется, на самом деле это мячик из плотного магического эфира, который будет вести ее к дому. Нет, не просто так. Элисон не напрасно держала в кармане камешек от дома Астрид Шафф. Специально уточнила, а там и кусочек кирпича подобрала. Частичка потянется к целому, и ее выведет к дому. Но это же магический клубочек, создание по определению безмозглое. Заклинание строится так, что путь будет самым коротким и безопасным. Но необязательно удобным для человека, тем более человека с велосипедом. Она обойдет засады и диких зверей, расщелины и провалы, но, к примеру, ее могут загнать лезть через перевал там, где нет тропинки. Такие нюансы магия не распознает, для нее кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая, а в горах так не бывает. Не всегда.

Часто в горах кратчайшее расстояние между двумя точками — дорога, а что она восемь петель сделала, так ее умные люди проложили. Вот и иди, не нарывайся на неприятности.

Так что магию оставим на крайний случай. А пока перекусить — и двигаться к дому.

Элисон медленно двигалась к дому. Ползла едва-едва, как престарелая улитка, с трудом различая, что происходит вокруг. Так умоталась, что цель у нее была одна — добраться до дома. Болело опять все. И мышцы, и суставы, и, кажется, даже кости…

Выйти она вышла и тропинку нашла, правда, дела не сделала, показания датчика не сняла, и поздно уже было…

В выходной поедет, если что. Сама виновата — сама и исправит. Начальник о таком, конечно, не говорил, но Лукас уже обмолвился, что не до всех датчиков и не всегда удается добраться. Это же горы! Обвал или просто сейсмическая опасность, недавно прошедший дождь, который превращает мирные ручейки в диких ревущих зверей и срывает все мостики, оползень — бывает всякое. Хорошо еще, если сам датчик цел останется. Это, конечно, не оправдание, но Элисон действительно заблудилась. И вымоталась, и сил никаких у нее нет…

Водички бы!

Но взятая с собой вода закончилась еще три часа назад, еда тоже, пыль забивала горло, а за шумом крови в ушах уже и не слышалось ничего.

Она просто тащилась к городу, мечтая полежать. Хоть немного.

Хоть чуть-чуть.

Что-то большое, черное пронеслось почти перед самым носом девушки, та дернулась, шарахнулась и завизжала, чувствуя, как меняются местами верх и низ.

— Да чтоб тебе!

Возглас был полностью оправдан.

Топот копыт Элисон не услышала, но справедливо полагала, что едет человек и едет, ее это не касается. Дорога большая, разъедутся, но чтобы вот так?

Чтобы эта сволочь, другого слова и не подберешь, промчалась в метре перед носом девушки?

Элисон дернулась и упала с велосипеда. Сильно ушиблась локтем, коленом… велосипед упал сверху… зараза!!! Больно, между прочим, а если бы не юбка, было бы и еще больнее. И как после этого не ругаться?

Всадник, увидев, что с ней произошло, разразился хохотом.

Элисон заскрипела зубами. Так ты нарочно?

Ах ты ж тварь!!!

Развлекаешься⁈

Рука сама собой потянулась к шее, коснулась ключика на тонкой цепочке…

Так, Лисси! Ты не зря была первой на курсе! Ну!!!

Слабому магу даже легче оперировать с тонкими потоками силы. И… и…

Мужчина продолжал смеяться, глядя на Элисон, к нему подъехало еще несколько таких же парней… знала девушка такую разновидность. Золотая молодежь называется.

Когда у родителей денег немерено, а детям совести не отмерено.

Совести, ума, порядочности… и развлекаются эти детки травлей тех, кто более беспомощен, уязвим, беден, зависим… да всякое бывает! Ребята из Королевского института по одному не ходили в принципе, чтобы не нарваться.

Будь этот тип один, Элисон и не задумалась бы. Но их несколько… что делать?

Для начала встать, отряхнуться, подобрать велосипед… проблема в том, что продолжать путь нельзя. Никак. Кто помешает этим сволочам и дальше развлекаться за ее счет?

Правильно, никто.

Сейчас повторят, добавят… и причинить им вред тоже не выход, потом будут проблемы. А вот кому можно причинить вред, и потом эти дурни будут заняты, и заняты долго, и ничего не докажут…

Элисон сосредоточилась.

Простое, очень простое и легкое заклинание.

Следа потом от него не остается, и проблем не бывает, и наложить его — хватит секунды. Только накладывать надо не на человека. На лошадь.

Четыре лошади.

Что является одним из самых уязвимых мест хоть у человека, хоть у лошади?

Глаза. Уши. Ноздри.

Вот на них и идет воздействие. Представьте себе, что у вас над ухом чем-то громко хлопнули. Или вас ударили ладонями по ушам, сильно, но не до разрыва барабанной перепонки?

Что в глаз попала крупинка острого перца?

Что в нос вам влетела большая щепотка табака, к примеру?

Неприятно?

Это еще не то слово!

Только вот у Элисон с собой ни табака, ни перца, ну кто ж думал, что они ей могут пригодиться здесь? Вот если бы у нее было что-то такое в кармане, то доставить крупинку из кармана в глаз — секундное дело для любого направленного ветерка. И следов потом не останется, ну, раздражение, но оно от любой причины, может и песчинка в глаз попасть. Правда, не сразу четырем лошадям.

А вот воздействие на уши — это можно и само по себе. И от него уж точно ничего не останется, и самое-то хорошее что?

Что это даже не совсем хлопок.

Если человека ударить ладонями по ушам, ему почему будет больно? Не от шума же?

Нет, от удара по барабанной перепонке! А это и так можно устроить.

Элисон недобро улыбнулась и резко хлопнула в ладоши. Ну, хлопнула и хлопнула, нормальный ведь жест? А что при этом воздух в ушах несчастных копытных вдруг резко колыхнулся, ударил, заставил взвиться на дыбы, дико заржать и пуститься невесть куда, не обращая никакого внимания на всадников и на их попытки если и не успокоить коня, то хотя бы на нем удержаться?

А при чем тут девушка?

Она сама по себе и ничего не делала. Если делала — докажите!

От направленного воздействия всегда остается след. Всегда, это закон магии. То есть «золотые мальчики» могут, отшибив попки, примчаться домой, к родителям, и нажаловаться. Что делают в таких случаях?

Правильно, берут коня и идут к магу. Тот обследует животное, если находит на нем следы магического вмешательства, то начинается расследование, и у Элисон могут возникнуть проблемы.

Теоретически.

А практически — это уже опробовано ребятами из Королевского института.

Не могут.

Воздействие есть! Не на человека, не на животное, на воздух. На долю секунды, точечно, создается направленный поток воздуха… сколько ж Элисон намучилась с этим заклинанием! Он и бьет! А на человеке, на лошади, да хоть на демоне рогатом никакого следа от заклинания не будет.

То же самое с перцем, с табаком… есть след от перца. Но нет никакого следа магии. На человека ею НЕ ДЕЙСТВОВАЛИ! Перец отлично справляется сам, без всякого колдовства, кому эта зараза в глаза попадала, тот знает.

В столице эта фишка уже стала известна. А вот здесь, в провинции, пока еще не дошло.

Элисон недобро усмехнулась.

Перец она в карман положит в следующий раз. Так, на всякий случай. У нее с собой еще со столичных времен пакетик есть: острого, горького, такого, что одну крупинку раскуси — и час язык в молоке полоскать будешь. Такой и глаза способен выжечь… ничего, магия много чего восстанавливать умеет! А сволочей, которые вчетвером решили покуражиться над беззащитной девчонкой, ей не жалко по определению.

Сначала ее просто напугали. А потом бы что было?

Насилие?

И вот не надо про мальчиков, которые «ну ничего ж плохого не хотели!». Все они так на суде орут, если до него доходит, но жертву это не утешает! Некоторые раны и магия не затянет.

Девушка взгромоздилась на велосипед и поплюхала к городу. Конечно, этим четырем не до нее будет, но… вдруг они успокоят коней быстрее, чем она рассчитывает?

Будем надеяться, все обойдется. Не хотела она привлекать к себе внимание, но и выбора у нее другого не было. Мирно избавиться от этих четверых иначе не получилось бы.

Надо хоть узнать, кто это такие. Спросить Астрид Шафф, она в городе всех знает, заодно и свою версию происшедшего рассказать.

Что ж вам дома-то не сиделось, наезднички паршивые? Без вас мне, что ли, хлопот мало было?

Что может чувствовать молодой человек из хорошей семьи, с шикарной внешностью и блестящими перспективами, решив покататься с друзьями верхом?

Безграничное удовольствие!

День отличный, жизнь прекрасна, конь летит как птица над травой, ветер бьет в лицо, друзья рядом и готовы поддержать любую твою идею…

Фабиан Лернер так себя и чувствовал.

Властелином мира. Или хотя бы вот этой его конкретной части.

Унылую фигурку на велосипеде он заметил не сразу. Ползет тут такое… непонятно-пыльное нечто. Может, будь он в другом настроении или без друзей за спиной — и проехал бы мимо. Или нет?

Теперь уж и не ответишь.

А вот в тот момент…

— Вот чучелко, — хохотнул Марко Вебер.

— Это он или она? — сощурился насмешливо Никлас Менгер.

— Кажись, девица. — Пол Вебер, младший брат Марко, обладал отличным зрением. А еще во всем и всегда поддакивал братцу, так что Фабиан решил снова утвердиться в роли вожака их маленькой стаи.

Да, вот так вот, сложно с парнями, приходится постоянно свое главенство отстаивать. То Марко зубы покажет, то Никлас, хорошо еще Пол ни на что не претендует, кроме роли верного прилипалы и прихвостня.

Положение у них примерно одно и то же, у родителей есть и земля, и деньги, и статус, так что верховодит среди них самый умный и изобретательный, каковым Фабиан по праву считал именно себя.

— Сейчас посмотрим, — решил он и пришпорил коня.

Гром заржал и помчался вперед.

Все получилось именно так, как и рассчитал Фабиан. Велосипедист грохнулся на землю и оказался не слишком симпатичной длинноносой девицей, злой донельзя.

И так это было забавно, что ребята со смеху покатились. Сидит такое пугало, глазами сверкает, а сделать-то ничего и не может.

А что оно им сделает?

Поорет? Поругается?

Очень страшно.

А что они могут еще сделать? Как позабавиться? Они сейчас одни на дороге, а если с дороги чуточку убраться в сторону, так ведь много чего можно придумать?

Что именно придумал бы Фабиан, осталось неизвестным, потому что девица вдруг хлопнула в ладоши. А в следующий миг…

Конь — это скромная такая махина, средним весом в полтонны[9].

И когда летит эта махина не пойми с чего, и чихать она хотела на всадника… Фабиан чудом сам не улетел в ближайшие кусты… на коне-то он удержался. Но пришлось потом искать друзей, у которых кони тоже понесли не пойми с чего, вытаскивать из кустов Пола (где этот паразит нашел шиповник?), а потом и тащить его домой. На коня Пол усесться просто не мог, так неудачно грянулся боком, что сломал два ребра, и каждое движение лошади отзывалось у него приступом острой боли.

Пока дотянули, тут уж и вечер.

А там и расспросы родителей.

Что было сказать Фабиану? Ну конечно, правду — или ее часть, ту, которая представляла их деточек невинно пострадавшими.

— Пап, мам, вы понимаете, мы просто ехали мимо, а тут на дороге это чучело на велосипеде, мы мимо проехали, а она велосипед остановила. А потом лошади понесли… может, магичка?

Спускать свою обиду неизвестной девчонке Фабиан не собирался. Но для начала хорошо бы ее еще найти, все про нее выяснить, а это могут и родители сделать. Вот отец Пола, к примеру. А уж потом и парни не оплошают.

— Извините, рент Свелен. Я в выходной туда доеду.

Извинялась Элисон искренне и убедительно, случалось такое в горах не раз, так что Шандер только рукой махнул.

— Это бывает, Элисон. Говорите, оползень?

— Или что-то такое… там поперек дороги куча камня, и перебираться через него мне было страшно. Я и не решилась.

— Это правильно. Если такое случилось недавно, камни там сейчас неустойчивы. Мог бы и второй оползень случиться, или вас могло бы в ущелье унести с этим камнем. Очень даже запросто.

Элисон поежилась.

— Стра-ашно…

— Понимаю. Ладно, сейчас вы идете к Якобу Видричу, с ним садитесь над картой дорог и думаете, как туда проехать. А дня через три поедете опять.

— Почему дня через три? Я думала, в выходной?

— Элисон. — Начальство посмотрело так проникновенно, что аж в желудке у девушки екнуло. — Я ведь не зверь и понимаю, что вам тоже нужно отдыхать. Скоро у нас начнется тяжелая пора, примерно дней через десять, вот там и передохнуть некогда будет. А пока хоть отоспитесь впрок.

— Спасибо.

— Идите, Элисон.

Девушка и пошла себе на рабочее место.

Элисон была искренне благодарна. Действительно, тратить выходной на поездку в горы не хотелось.

Не потому, что ей это не нравилось!

Горы — прекрасное место, и Элисон ощущала, что начинает в них влюбляться. В этот прозрачный воздух, в дикие запахи цветущих трав, в безмятежную величавость горных пиков и даже в извилистые дорожки, проложенные, казалось бы, без всякой цели и смысла. Но ей хотелось и правда отдохнуть. Выспаться как следует, встать не в шесть утра, а в двенадцать дня, потом еще в кровати поваляться и книжку почитать… Рена Глент сказала ей, что в городе есть публичная библиотека, и Элисон собиралась в обеденный перерыв туда добежать.

Книги же!

Томики толстые и тонкие, в бумажных и кожаных переплетах, с белыми и пожелтевшими от времени страничками, новые и потрепанные, одно у них было одинаково для всех.

Они хранили чудесную тайну!

Новые знания!

Причем не важно, о чем именно была книга. Если что-то научное, оно читалось с интересом. Мир велик и так многообразен! Если есть возможность узнать о нем что-то новое, разве можно от нее отказываться?

Если это была художественная литература, она могла чему-то научить. Рассказать о людях, о сложных ситуациях, в которых оказывались герои, подсказать выход из ситуации…[10]

Ну и газеты почитать тоже хотелось. Астрид Шафф хоть их и выписывала, но для хозяйственных целей. Читала и тут же пускала в дело: завернуть что-то, подстелить, окно протереть. Элисон же нужна была периодика за последний месяц.

Да, ей это было важно — знать, что происходит в мире. Правда, придется идти в библиотеку в выходной, газеты-то на руки не выдают. Их подшивают в папки, а те тяжелые и здоровущие!

Ничего, посидит в библиотеке, почитает там.

— Лисси, загляни ко мне! — отвлек ее голос рены Глент.

Элисон подхватилась и помчалась в бухгалтерию. Успеет она маршрут выбрать. Якоба сейчас и нет, кстати, уехал с утра к датчику, вернется только к обеду, вот и поговорят.

Ирэна Глент звала девушку не просто так, а на чай и пирожки с капустой. Элисон их не очень любила, но голод не тетка, да и пирожки у рены Глент были очень вкусные. Просто капуста же!

По глубокому убеждению Элисон, пирожки обязаны были делаться только со сладкой начинкой. Вот не нравились ей другие, и все. Но это уже личные предпочтения, а сами-то пирожки и правда вкусные. Тесто так и тает во рту.

— Кушай, детка. Хорошо, когда у девушки отличный аппетит.

Элисон сунула в рот остаток пирожка и проглотила.

— Умм! Вкуснота! Рена Глент, подскажите, пожалуйста! У меня вчера тут такая неприятность получилась…

О парнях рена выслушала очень внимательно, подумала, постукивая карандашом по столу, кивнула своим мыслям.

— Четверо… трое постарше, один помоложе?

— Кажется, да, — сосредоточилась на воспоминаниях Элисон. — Один светлый, второй потемнее, двое черненьких, кони такие красивые, ладные. Особенно один, такого редкого оттенка, изабелловой масти!

— Ну точно они, паршивцы.

— Рена, вы их знаете?

— Да этих паразитов весь город знает! Где б от них еще и польза была! Лернер, Менгер и два Вебера, старший и младший! От них все окрестности стонут.

— Расскажете, рена? Вдруг еще чего устроят, хоть знать, с кого спрашивать, от кого подальше держаться?

— Да уж расскажу, конечно. Но сначала ты мне четко скажи — следов не останется?

— Нет. То есть я не знаю, отчего их кони испугались и понесли. Даже не представляю.

— И магией на них никто не воздействовал?

Элисон твердо выдержала подозрительный взгляд рены.

— Нет. Точно нет.

— Это просто замечательно.

— Думаете, эта история будет иметь продолжение?

— Хотелось бы мне ошибаться, но полагаю, что да, — вздохнула женщина.

— Ох-х-х-х-х…

— Не думай о плохом, Элисон. Но на всякий случай послушай внимательно. У нас в городе есть своя элита, сама понимаешь, дело житейское. Не из высшей аристократии, но тем не менее…

Элисон внимательно слушала.

Да, в каждом городе есть свое такое, важное и нужное, насиженное и денежное. Вот в Левенсберге это были шесть семейств.

Лернеры, Менгеры, Веберы, Сандмайеры, Хаасы и Груберы.

Области деятельности они поделили между собой и друг к другу практически не лезли, так, чуть-чуть. Вот Хаасы, к примеру, занимались ягодой и травами, у них целые плантации были.

Лернеры и Менгеры занимались шахтами леония.

Нет-нет, сами шахты находились в собственности государства, но вот кое-что из обслуживания… к примеру, подряды на продукты, на то же самое дерево, которое требуется в шахтах, веревки, какие-то металлические изделия… перечислять можно долго. Поставлять требовалось много чего, так что семьи не бедствовали.

Веберы сделали ставку на сферу развлечений, справедливо полагая, что шахтеры — это мужчины долгое время без женской ласки и отдохнуть им надо. Кабаки, ну и всякое такое разное.

Элисон кивнула.

Да, магия, просвещение и прочее, но о некоторых вещах рядом с незамужней девушкой все равно стараются не говорить. Просто потому, что не принято. Вот как портить воздух в общественном месте, так и эти темы затрагивать — и то и другое… пованивает.

Сандмайеры держали минеральные источники и лечебницы.

Груберы имели в собственности несколько медных шахт, но медь — не леоний. Стоимость меньше, но окупаемость есть, а что еще требуется? На фоне остальных они выглядели бледновато, однако им и на хлеб, и на икорку хватало.

Эти семьи и формировали городскую элиту.

С ними лишний раз не спорили, старались не ссориться и не связываться. Между собой они, конечно, и интриговали, и подсиживали, и пакостничали друг другу, но более-менее равновесие сохранялось.

— Мэр, если что, дальний родственник Сандмайеров, — намекнула рена Глент.

Элисон поняла и кивнула.

Ну да, можно поссориться много с кем, но лавочника-то ты поменяешь, а вот найти хорошего врача сложнее. Тем более в маленьком городке.

Ирэна Глент кое-что недоговаривала, но Элисон и сама понимала. Вот приезжает сюда врач. Или сам по себе, по желанию, или после училища, начинает искать работу или открывает практику — сложно ли ему намекнуть, что надо дружить с Сандмайерами? Или проблем не оберется.

Несложно.

И выжить из города тех, кто не согласен с политикой элиты, — тоже.

Только вот… в каждой семье есть те, кто занимается делами, а есть те, кто бодро и весело прожигает жизнь под девизом: «Гуляй, пока молодой!»

Вот четверо отпрысков богатых семей так и делали. А что?

В семейный бизнес они потихоньку входят, но это ж по утрам, и с папами-дядями, которые и объяснят, и растолкуют, и подстрахуют. А все остальное время делай что хочешь. Вот они и делали.

И числилось за ними, по уверению Ирэны, несколько неприятных случаев, да, именно с девушками. Парням-то что?

Отряхнулись да и пошли, а вот девчонке жизнь сломана. Впрочем, пока обходилось деньгами, которыми откупались родители, то есть выбирать своих жертв парни умели. Брали или безответных, или тех, кто и правда — отряхнулся и пошел…

Элисон потихоньку коснулась в кармане пакетика с острым перцем.

Она отряхиваться не собиралась, она до последнего будет драться.

— Будь поосторожнее, детка. Родители с тобой вязаться без веской причины не станут, а вот сами парни могут и поквитаться попробовать.

Элисон пообещала.

Ей тоже не хотелось нарываться, она не для того сюда приехала.

— Что пишет маг? Чем на вас воздействовали?

Старый Адриан Вебер — хотя какой он там старый, всего-то пятьдесят два года — предпочитал действовать по закону. А зачем лишний раз нарываться?

У него и так дело сложное, считай по краю ходит, не пойман, конечно, но ведь риск-то остается!

— Ничем. — Марко сам своим глазами не поверил, когда прочел заключение.

Маг обследовал парней, но следов воздействия не нашел.

Потом обследовал коней. И опять никаких следов воздействия, а маг хороший, аж седьмого уровня. Лучше только у Сандмайеров, но если маг Веберов ничего не нашел, то и тот не найдет.

— Ты мне хочешь сказать, что сначала вы испугали девчонку, а потом она умудрилась так испугать ваших коней, что никто ничего не заметил, а маг не ощутил воздействия?

Марко помотал головой.

— Бред какой-то!

— Тебя в лечебницу отправить, — ехидно поинтересовался любящий папа, — или как? Бред полечить?

— Но, отец…

— Я уж скоро четверть века, как твой отец. Ну-ка, еще раз, что произошло? Только правду давай, сам понимаешь, если что — такие вещи знать надо.

Марко потупился.

— Ну…

Адриан покачал головой, глядя на сына. Вот чего парню надо? Симпатичный, под два метра ростом, широкоплечий, глаза синие, кудри черные кольцами вьются, деньги есть, наследник семейного дела, как-никак, родня в нем души не чает, девки стадами и рядами бегают… и что?

Охота тебе над какими-то чушками издеваться?

Чешется?

Так иди в семейный бордель, тебе там во всех позах почешут, такое расскажут, чего и за сорок лет с супругой в постели не узнаешь. Адриан так и делал, если что. И чисто, и безопасно, и тихо… нет, понесло дурачка на развлечения.

Нарвался!

Хорошо еще, эта магичка их на клубочки не перемотала, судя по всему — могла?

Или нет?

— Фабиан ее первым заметил, ну и сказал, что сейчас напугает.

— Напугал?

— Проскакал в метре перед ней, она с велосипеда на землю так и слетела. Заругалась, понятно.

— Понятное дело, кому ж такое понравится?

— Мы стоим, смеемся, потом решили к ней поближе подъехать…

— Решили или подъехали?

— Собрались только, не успели. Она взяла, на нас посмотрела — и в ладоши хлопнула. И кони взбесились и понесли.

— На конях ничего нет. На вас тоже. Пол от кустарника и падения пострадал, не от магии.

— Но что-то ж она сделала? У нее что — восьмой уровень?

— Второй.

— Отец⁈

— Нашел я твою магичку, зовут ее Элисон Баррет, и приехала она к нам по распределению. Нищета из Королевского института, если б у нее способности были, ее бы к нам сюда не засунули, да еще в бюро магической статистики.

— Туда?

— Я ж говорю, мышь серая, канцелярская. Второй уровень.

— Но как-то она это сделала?

— Она ли?

— Пап, а кто?

— Понимаешь, хлопнуть в ладоши — это ни о чем. Губы у нее шевелились?

— Вроде нет.

— Ну и…? Активация заклинания, причем серьезного, по одному жесту? У соплячки второго уровня, после института? Где ее насквозь просветили?

Марко серьезно задумался.

— Не знаю. Как-то это сомнительно, ты прав.

Дураком Адриан не был и понимал, что надо парню дать какую-то цель. Пусть от безделья не бесится и ничего не придумывает. А потому…

— Сам понимаешь, если я этот случай обнародую, вам из города лет на десять уехать придется. Над вами только ленивый смеяться не будет. Четверо героев одной девчонки испугались.

— А… э-э-э?

Так Марко о себе еще не думал. Не понравилось.

— А как? Магии нет, доказательств нет, если она и воздействовала, то чем? Она вам улыбнулась — и вы так напугались?

— Не мы, а лошади.

— Ну-ну. Не сомневаюсь, так и будут говорить.

Ехидством старший Вебер превосходил младшего, так что опыт и навык победили с разгромным счетом.

— А что делать? Отец, ну это же нельзя спустить просто так?

— Два выхода. Или я буду мстить этой соплюшке, или ты познакомишься с ней, узнаешь, чем она на вас подействовала, и потом уж будем думать, как это применить в интересах семьи. Заклинание-то, наверное, интересное? Если второй уровень — и такой результат?

Дураком Марко тоже не был.

Избалованным донельзя — безусловно, но мозги у него были, и пользоваться он ими не стеснялся.

— Не надо. Я попробую с ней познакомиться.

— Я знал, что ты примешь правильное решение. Поговори с приятелями, от Пола сейчас толка мало, ему еще дней пять лежать, а друзья могут тебе и помочь чем.

— Стоит ли с ними делиться такими знаниями?

— Такими — стоит. Утаить не получится, Лернер не глупее меня, да и среди Менгеров дураков нет.

— Я сделаю, отец.

— Вот и молодец. Действуй. Денег дать?

— Не помешало бы.

— И зайди брата проведай.

— Конечно, отец.

Предупрежден — значит вооружен.

Вот, Элисон и была вооружена пакетиком с острым перцем. Мало ли что?

Ждала она разных пакостей, а дождалась громадного букета роз. Роскошных, белых, так пахнущих на всю улицу, что у нее зубы заныли. Вот странность, когда в горах ветер доносил ароматы с цветочных полей, те накатывали волнами, захлестывали, заставляли принюхиваться и мечтательно щуриться. А вот этот букет…

Фу что такое, а не букет!

— Рента Баррет, здравствуйте.

Красавец с букетом выглядел сногсшибательно. Мечта романтической дурочки. Брюнет, синие глаза, улыбка, концентрат обаяния. И если вам, девушка, этого не хватит, чтобы растаять и растечься в романтическую лужицу, вот вам второй экземпляр. Блондин, с легким уклоном в рыжину, но тоже обаятельный, только в другом стиле. Встречаются этакие «вечные мальчики». Высокие, худощавые, чуточку нескладные, но такие обаятельные, что от улыбки не удерживаются даже самые вредные дамы. Вот этот из таких.

Кстати, сам Фабиан Лернер очень этим был недоволен. Образ он свой эксплуатировал по полной, но предпочел бы внешность, как у Марко. Или хотя бы у Никласа. Тот был концентратом грубой мужской силы. Этакая гора мощи, массы, нарочито грубоватое лицо, тоже производит впечатление, но уже обратное «милому мальчику». Потому Менгера они с собой и не взяли.

Напугается еще девчонка, закроется, а то и вовсе завизжит на всю улицу! А им-то надо вовсе наоборот!

Впрочем, Элисон не рвалась выяснять отношения, равно как и умиляться и улыбаться. Не с ее жизненным опытом.

Хорошо она знала, как могут быть опасны такие мальчики, опасны в первую очередь для тех, кто находится намного ниже их по социальной лестнице.

— Добрый день, ренты.

— Позвольте представиться, — сиял обаянием Марко. — Рент Марко Вебер к вашим услугам, милая рента. А это рент Фабиан Лернер. Мы пришли извиниться за случившееся.

Под густой челкой не было видно, но одна бровь у Элисон неудержимо поползла вверх.

Извиниться? Вот ЭТО? К НЕЙ⁈

Тут невольно оглядываться начнешь, не пора ли прятаться, не сдохла ли последняя оставшаяся в горах виверна, не летит ли она с неба тебе на голову?

Понятно, будь Элисон ослепительной красоткой, в шикарном наряде и с бриллиантами на всех местах, дело другое. Было бы понятно, с чего их так разобрало. А сейчас-то что случилось?

В искреннее раскаяние от мальчиков-зайчиков Элисон не верила. Вообще. Никак.

— Извинения приняты, — натянуто улыбнулась девушка. — Всего хорошего.

Развернулась и собралась уходить.

Марко едва челюсть о розы не уколол. Это что⁈

Почему она так поступает? Что, его обаяние НЕ ПОДЕЙСТВОВАЛО⁈

Люди добрые, да что ж это делается-то⁈

Все эти мысли были отчетливо написаны на лице у красавца, так что Фабиан легонько ткнул его кулаком в бок.

— Цветы! НУ!!!

Страшный шепот сработал, и Марко догнал девушку.

— Рента, пожалуйста, это тоже вам.

— Благодарю, но принять ваши цветы не могу, — коротко отозвалась Элисон, даже не глядя на комплект из красавца и букета. — Это лишнее.

— Рента, если вы меня не простите, я буду ходить за вами хвостом и умолять о прощении.

— Я вас простила, — сухо прозвучало в ответ. — Цветы не возьму, у меня на них аллергия. Ходить за мной не надо. Всего хорошего.

И пошла.

Марко остался стоять дурак дураком.

— Аллергия…

— Такое бывает, — кивнул Фабиан, у которого мать не переносила никаких цитрусов и начинала чихать, даже если в доме появлялся рисунок лимона. — Постой тут. Рента! Минутку!

Элисон уставилась на второго «обаяшку» взглядом очень раздраженной гадюки. Такой, у которой полчаса на хвосте выплясывают. Фабиан аж попятился, но не сдался.

— Рента, вы ведь недавно в нашем городе? Могу я рассказать вам о Левенсберге? Показать его достопримечательности? В качестве компенсации за испорченную поездку? Или хотите — мы вам велосипед новый купим?

Элисон закатила глаза.

Что в таких случаях делать? Может, у кого-то и получится дипломатично, а она предпочитала грубой правдой.

— Нет.

— Простите, рента?..

— Простила. А все остальное — нет. У нас разные жизни, дороги и все остальное, рент. Не знаю, что вам от меня нужно, но участвовать в этом я не собираюсь. Всего хорошего.

Развернулась и ушла окончательно.

Марко и Фабиан переглянулись. Охотничьи инстинкты, давно и прочно затоптанные каблучками сотен девушек, мечтающих о такой завидной добыче, встрепенулись, заявляя о себе.

А интересная ведь девушка?

На работу Элисон пришла злая как виверна и сразу отправилась в бухгалтерию, советоваться. На рену Даларвен она так посмотрела, что женщина сочла за лучшее промолчать. И снова уткнуться в вязание.

— Рена Глент!

Рена честно выслушала, подумала пару минут…

— Не знаю даже, что и сказать. Я бы предположила, что тебя попытаются уволить, нажаловаться… нет?

— Нет.

— Это-то и странно.

Элисон развела руками. Сама понимаю, странно, но куда деваться?

— Ты попробуй в следующий раз спросить прямо, что им от тебя нужно?

— Думаете, скажут?

— Или скажут, или соврут, по крайней мере, будет над чем подумать.

С этим Элисон была согласна.

— Спасибо, рена Глент. Так и сделаю.

И отправилась работать.

Сегодня мужчины были на выезде, оба, и Лукас, и Якоб, а Элисон занималась кристаллами. Мало ведь снять показания. Ты взяла один кристалл, положила на его место чистый, а заполненный привезла в контору. Что дальше?

Снять с него показания, записать и преобразовать в удобную для рены Даларвен форму. Та с кристаллами работать не может вообще, у нее магии ноль и снова ноль, разве что жизненную силу тратить, а это размен невыгодный.

Так что Элисон сидела и писала. Тоже работа, но уж очень муторная. Берешь проектор, выводишь данные с кристалла на экран, сидишь и переписываешь их в специальную таблицу. Цифру за цифрой.

Колонку за колонкой.

Да, в столице есть и новые проекторы, с которых можно вывести данные сразу на лист бумаги. Есть! Только вот для работы с ними нужен шестой уровень магии, и стоят они столько, что жуть берет! Золотой мост построить дешевле будет!

Так что пишем, потом поднимаемся, делаем пару наклонов, чтобы размять затекшую спину, и опять пишем. Голова болеть начинает, надо ведь постоянно глаза переводить со стены на лист бумаги, и освещенность разная, и цифры разные, и все это рябит перед глазами…

Элисон так погрузилась в работу, что пропустила обед. И только часа в три или в четыре вышедший из кабинета рент Свелен возмущенно ахнул.

— Это что такое⁈

На столе перед Элисон лежали таблицы. Много. Заполненные, две штуки даже не удержались и уползли на пол. И непрочитанных кристаллов в шкатулке оставалось штук пять…

— Я еще не все, — механически сказала Элисон.

Рент Шандер только головой покачал и решительно, чуть ли не за шкирку, вытащил девушку из-за стола.

— Кыш!

— А⁈

С замороченной по уши Элисон беседовать было бесполезно, так что рент Свелен сорвался на том, кто был поближе.

— А ты куда смотришь⁈ — рявкнул он на рену Даларвен. — Чего сидишь как статуя⁈

— А что я? — даже удивилась та.

— Ты не видишь, что она творит? С ее уровнем магии этот объем на три дня делить надо! Тьфу, дуры! Так, иди домой!

— А…

— Ты пока просто не почувствовала, а потом свалит, — рыкнул Шандер еще грознее. — Свалишься тут — придется тебя домой на руках тащить.

Еще одна опасность таких проекторов. Можно увлечься да и израсходовать чуть больше, чем надо бы. В хороших и дорогих проекторах накопители встраивают, ограничители ставят, но где хорошие, а где их провинция? А когда вот так заморочишься, перестанешь все тщательно контролировать — и магии отдашь чуть побольше, и жизненную силу потянет. И чем это кончится?

Правильно, свалишься.

Элисон потерла лоб.

— Я не сообразила.

— То-то и оно. Ты сегодня молодец, но сейчас лучше иди домой. Поняла?

— Да. Спасибо.

— Свободна.

Из конторы Элисон выходила злая и усталая. И голова у нее все же разболелась. Проще работать, когда ты просто диктуешь, а второй пишет, но Леа Даларвен так поступать решительно отказывалась. Она занята — занята — занята, она считает и отвлекаться не будет…

Зараза!

Истощение начинало сказываться, сначала появилось раздражение, да такое, что, ей-ей, встреться ей виверна, она бы с реликтовой рептилии шкуру одним взглядом сняла.

Марко Вебер оказался покрепче нежной чешуйчатой тварюшки и только шарахнулся. Недалеко, на метр в сторону, и тут же вернулся обратно.

— Рента…

Элисон посмотрела на него с таким выражением, что менее эгоистичный человек устыдился бы.

— Вам что надо-то, рент?

— Рента, вы позволите пригласить вас в кафе?

— Не позволю. Ни-ку-да, — отчеканила Элисон. — Если вам что-то от меня нужно, говорите прямо. Если нет — дайте пройти.

— Рента, вы меня просто заинтересовали.

— Рент, вы себя в зеркале-то видели?

Марко даже головой помотал.

Ну да, видел, каждое утро себя разглядывает, следит за собой, вчера вот прыщик удалил… и при чем тут зеркало?

— Ну… да.

— Себя видели, меня видите. Я должна поверить, что я вас заинтересовала? Рент, мне не пять лет, я уже из сказочек выросла.

Элисон обошла остолбеневшего Марко и направилась к дому.

Фабиан помирал со смеху. Красиво умыли! Но… возникает другой вопрос. Если Марко не справился, а он сейчас справится с нахалкой и найдет с ней общий язык, это будет еще одна ступенька к лидерству в компании. Решить то, что не может решить приятель, быть умнее, хитрее…

Элисон он догнал в два прыжка.

— Рента, простите моего друга. Он правда не хотел ничего плохого, вы его заинтересовали.

— Ага, и вас тоже. Верю.

— Ну… и меня тоже. Только мне стало интересно, чем вы таким приложили наших коней?

В голове у Элисон словно сирена взвыла.

ОПАСНОСТЬ!!!

Ага, сейчас она признается, что именно сделала, а что с ней потом сделают? Сейчас-то она не поймана — не злоумышленница, а если сознается?

Нашли идиотку!

— Рент, у меня второй уровень. Понимаете? Вто-рой. Сертифицированный и подтвержденный.

— Правда? Не выше?

Элисон помахала рукой, на которой скромно, медью, поблескивало кольцо с цифрой «2».

От пятерки и выше шло серебро, от десятки и выше — золото.

Кольца выдавались вместе с сертификатом, маги их могли носить или не носить, их право. Элисон носила. Самое обычное кольцо-печатку, такие можно купить у любого кузнеца десятком. Подделать тоже можно было, но к чему? Кольцо-то ты наденешь, а магию в себя не закачаешь. Опять же, маги к таким подделкам относились очень негативно.

Последнему умнику кольцо раскалили и засунули… да-да, именно туда. Говорят, он потом еще целых три дня прожил.

Фабиан почувствовал легкое разочарование. Но…

— Вы же воздействовали на нас, рента! Я видел!

— Вы маг?

— Нет.

Увы.

По какой-то причине магия обошла стороной и Веберов, и Менгеров, и Лернеров, и Сандмайеров… вот не получалось в их семьях магов. Может, и потому, что женились и выходили замуж они, стараясь получить выгоду. Мага в семью взять можно, но…

Да, вот это страшное слово из целых двух букв высотой с гору.

НО!

Маг обладает волей и характером, своим мнением и вкусами — и не стесняется себя отстаивать. Так вот женишься, а на жену прикрикнуть не получится, она тебя в бараний рог свернет, ходи потом и бодайся. Или дочь за мага замуж выдашь, а у него свое рассуждение.

Магия ж…

Вдруг магу срочно деньги потребуются? И помрешь ты от какой-нибудь случайности?

Запросто!

И страшновато, и колется, и рады бы, но вот как-то… если бы сам по себе в семье маг родился, его бы воспитали, к делу пристроили, а пока своего нет, обходимся наемными рабочими. Это совсем не то, но лучше, чем ничего.

Нанять эту?

Такой мысли Фабиану и в голову не пришло, но правда же!

— Тогда вы не поймете меня, наверное. — Элисон пришла в голову идея, которую она и собиралась навешать на уши парню. Благо это была непроверенная теория, и доказательств просто пока не нашли. — Я попробую простыми словами, не обижайтесь. У мага есть аура, она сильнее, чем у обычного человека.

— Да, безусловно.

— Когда вы меня сбили с велосипеда, я разозлилась.

Фабиан кивнул. Он бы тоже разозлился, кто б спорил.

— Ваши кони чувствительнее, чем люди, я была в такой ярости, что они просто бежали от источника опасности. Дело не в действиях, дело в ощущении… протяните руку!

Фабиан послушно протянул.

— Не бойтесь, это не вредно, это просто действие ауры. Сейчас она совсем слабенькая, и я не злюсь.

Рука девушки прошлась сантиметрах в пяти над ладонью парня. Фабиан ощутил покалывание, словно остренькими иголочками прошлись по коже.

Не больно, но решительно неприятно. Его аж передернуло.

— Маги это сдерживают. Но когда я упала с велосипеда… иногда и кошка тигра прогнать может, понимаете? Моя злость выплеснулась наружу, ваши лошади ее почуяли и убежали. От опасности, как от землетрясения или наводнения.

Фабиан задумался.

Звучало вполне логично.

— Разве так бывает, рента?

— А вы часто сталкиваетесь с разъяренными магами, рент?

— Э-э-э-э-э, нет.

— Люди стараются не злить магов, не прыгать в водопады, не танцевать под лавиной… кстати, можете посмотреть в библиотеке «Магический вестник». Кажется, за прошлый год, то ли шестой, то ли восьмой номер. Там была статья на эту тему, про аурические воздействия.

— Я посмотрю. Спасибо за разъяснения, рента. Может, если вы простили нас и соизволили все объяснить, вы примете от нас символ мира?

— Символ мира?

— То, что благовоспитанная девушка может позволить себе принять от мужчины. Коробочку конфет?

Элисон вздохнула, постаравшись сделать это незаметно. Конфет хотелось, но гордость была дороже сладостей.

— Рент, это ни к чему. Недоразумения между нами улажены? Мир?

— Мир. Между нами нет нерешенных вопросов.

— Вот и отлично, всего вам хорошего.

Лисси побрела к дому.

Голова раскалывалась. Ей бы сейчас лечь… и сдохнуть!!!

Астрид Шафф, увидев свою жиличку, только за голову схватилась.

— Глупая девчонка! Ты что с собой сделала? Вся серая!

— Я показания считывала, — пробормотала Элисон, понимая, что решительно перенапряглась. Недаром ее в конце дня даже рент Свелен отчитал. Не просто так он наорал и запретил больше десяти кристаллов в день отсматривать. А она все двадцать пять или даже тридцать… кажется, в черепе у нее маршировали отвратительно бодрые тараканы с барабанами.

Еще и на Леа Даларвен рявкнул, сказал, что следить надо за коллегами, а не схемы пинеток изучать на рабочем месте!

Видимо, поэтому.

Астрид разбираться не стала, показания там или что еще… доброта? Тьфу на вас восемь раз! Вы хоть представляете, как упадет репутация доходного дома, если в нем жилец помрет?

— Иди сюда!

Она подхватила Лисси под руку и потащила по лестнице, к ее комнате. Элисон и опомниться не успела, как оказалась в мансарде.

— Переутомление?

— Д-да… — Девушку откровенно знобило, подташнивало, и голова кружилась.

— Лежи. Сейчас я, минуту…

У Элисон даже сил раздеться не было, но это и не потребовалось. Астрид метнулась куда-то и через пять минут вернулась с толстенным одеялом.

— Вот так… руки давай сюда. Не стесняйся, чего я у тебя там не видела — мослов?

Сопротивляться и правда сил не было, Элисон повиновалась и быстро осталась в одной нижней рубахе и панталонах, а Астрид пихнула ее в кровать и укрыла одеялом.

— Это верблюжья шерсть, теплое как не знаю что. Лежи![11]

Астрид огляделась, увидела носки, которые были предназначены для походов в горы, и уверенно натянула их на ноги Элисон. Стало чуть полегче.

— Сп-п-п-п… сибо…

— Лежи, сдыхоть. Сейчас вернусь.

Астрид действительно вернулась через десять минут, и не просто так, а с подносом, на котором стояли кружка и вазочка.

— Горячее молоко и мед. Как употреблять — знаешь?

— Д-д-д-д-да.

— Действуй.

Элисон сунула в рот ложку меда — и потянула руку к кружке. Рука так дрожала, что взять кружку было боязно.

Астрид качнула головой и протянула девушке соломинку.

— Язык не обожги.

Соломинка отправилась в кружку, а глоток молока смыл мед с языка Элисон. Девушка едва не застонала от восторга.

— Еще.

Астрид не отошла, пока все не опустело, потом отставила в сторону поднос и оглядела Элисон.

— Помирать не собираешься. Явно.

Элисон, которая согрелась, кивнула головой.

— Тогда ложись и спи. Одеяло завтра вернешь.

— Спасибо!

— И деньги за мед, поняла?

— Да, рена.

Астрид сурово кивнула и закрыла за собой дверь с грохотом среднего камнепада. Кажется, она еще и ворчала на лестнице что-то о самонадеянных дурах, у которых здоровья с кулачок, а силы и вовсе клочок, а они тут горы ворочать пытаются…

Элисон даже и не вслушивалась.

Значение имели поступки, не слова. А Астрид сделала для нее сейчас очень много. Фактически спасла от магического истощения: если магу плохо, ничего лучше молока с медом еще не придумали. И ведь знала откуда-то…

Тепло укутывало с ног до головы, убаюкивало, распространялось из желудка по всему телу…

Элисон прикрыла глаза и уснула. И во сне она улыбалась. Впервые со дня приезда в Левенсберг.

Оказывается, рядом с ней есть хорошие люди.