Чарлз-стрит 44

Глава 15

По настоянию Марии на следующей неделе Франческа пригласила на ужин свою мать, только что вернувшуюся из Европы. Им все равно требовалось повидаться, и ужин в обществе Марии и Шарля-Эдуара оказался подходящим поводом.

Талия с удовольствием приняла приглашение. По ее словам, лето она провела роскошно. Она отправила Франческе несколько писем по электронной почте, пару раз звонила ей, но на большее ее не хватило. Находясь в отъезде, она редко поддерживала связь с близкими. В кругу друзей о родных она попросту забывала, хотя обратного с ней не случалось никогда. В Венеции она пробыла дольше, чем планировала, но ничуть не жалела. Ужин, приготовленный Марией и Шарлем-Эдуаром, привел ее в восторг. Талия по-прежнему заигрывала с французом при каждом удобном случае, разве что делала это не так демонстративно и настойчиво. На ужин вопреки обыкновению она явилась не в мини и на шпильках, а в черном свитере и слаксах. Ужин был в разгаре, когда Талия вдруг заметила отсутствие Эйлин. Франческа еще не успела сообщить матери о смерти девушки. Талия спросила, где Эйлин, и ответом ей стала длинная тягостная пауза.

— Она уехала домой в Калифорнию, — простодушно объявил Йен. — В Сан-Диего, — добавил он.

Больше никто ничего не сказал, разговор продолжался. Талия не заметила, какими взглядами обменялись Франческа и Мария.

— Итак, каковы дальнейшие планы? — спросила Талия за десертом — нежным грушевым пирогом, который испек Шарль-Эдуар. — Как насчет новых поездок? На Рождество я еду в Гштад, — объявила она. Друзья из Венеции предложили ей пожить вместе с ними в собственном шале. Гштад сохранял славу одного из самых престижных горнолыжных курортов Европы, Талия проводила там некоторое время каждую зиму, иногда приезжала дважды.

Глобальных планов пока никто не строил. Прошедший отпуск уже казался всем далеким, словно от него их отделяли световые годы. Шарль-Эдуар и Мария решили в ближайшее время закончить свою поваренную книгу, у Франчески была уйма хлопот в галерее, Крис добивался постоянной опеки над Йеном, но при Талии упоминать об этом не стал: такие планы она вряд ли сочла бы приятными.

От глаз Талии не укрылась новая теплота и близость в отношениях между Марией и Шарлем-Эдуаром. Перед уходом Талия спросила у Марии, не почудилось ли ей, и Мария подтвердила, что теперь ее с Шарлем-Эдуаром связывают более тесные узы.

— Он разводится? Или ваша крепость пала? — с интересом спросила Талия. В Венеции коллекция ее знакомых пополнилась несколькими видными мужчинами — увы, женатыми. А делить мужчин с другими она не любила.

— Этим летом жена ушла от него и подала на развод. Так что мне повезло, — просто ответила Мария. Она чувствовала себя немного виноватой: ей, а не Талии, достался мужчина, к которому ее так тянуло.

— Да, повезло, — обиженно протянула Талия. — Ничего не понимаю! Вам же не нужен был мужчина, а мне — еще как! Но он достался вам, а не мне. Нет в мире справедливости!

Мария не стала объяснять, что Талия, возможно, перестаралась, тогда как сама она даже не предпринимала попыток кого-нибудь найти. Скорее наоборот.

— Судьба, — дипломатично отозвалась Мария, которая и вправду верила в судьбу. — Всему свое время. Дойдет очередь и до вас, — заверила она.

— Надеюсь, — вздохнула Талия, надевая белый жакет, купленный в Париже. Как всегда, она была безукоризненно ухожена и красиво одета, ее наряд дополняли изысканные серьги с жемчугом и бриллиантами и аккуратно, волосок к волоску, уложенная стрижка. Ее красота не только ошеломляла, но и могла внушить робость любому мужчине.

— А я этим летом так и не встретила никого мало-мальски достойного. Сен-Тропез в наши дни переполнен европейской беднотой и русскими — сплошь зеленой молодежью. А все остальные европейцы женаты и изменяют женам.

— Вы обязательно найдете свою половинку, — пообещала Мария.

Франческа проводила мать на улицу и посадила в такси. Даже когда Талия не считала нужным язвить и критиковать, ее отъезды Франческа всегда воспринимала с облегчением. Поладить с Талией было трудно, пребывание рядом с ней неизменно вызывало стресс. Но Талия мило общалась с Марией и Шарлем-Эдуаром и была безупречно вежлива с Крисом, поэтому Франческа мирилась с ее визитами. Ужинать с матерью в компании друзей было приятнее, чем наедине: в последнем случае разговор за ужином напоминал допрос испанской инквизиции. Поднимаясь к себе, Франческа вдруг поняла, что сильно устала. Вечер выдался длинным.

На ближайшие выходные она съездила в Коннектикут к отцу и Эйвери. Отец писал новую картину и целыми днями пропадал в мастерской, поэтому Франческе хватило времени, чтобы нагуляться с Эйвери и отдохнуть.

— Как вам живется без Эйлин? — мягко спросила Эйвери и услышала в ответ тяжелый вздох. Франческа все еще грустила.

— Нам ее недостает. Она привносила в нашу компанию молодость и легкость, хоть и с оттенком легкомыслия. Казалась скорее школьницей, чем взрослым работающим человеком. Маме я еще ничего не говорила и не хочу говорить. Незачем ей про это знать. Она только раскритикует меня, а мне и без того тошно. Эйлин была наглядным примером тому, как не следует рисковать, знакомясь и встречаясь с людьми. Она была готова ходить на свидания ко всему, что шевелится, и считала, что ей ничто не угрожает, хотя все вокруг понимали, что она сильно рискует. В людях она совсем не разбиралась.

— Ну а ты? Как проходят твои свидания? — Эйвери беспокоилась за нее. Тодд переехал восемь месяцев назад, а Франческа даже не попыталась свести знакомство с кем-нибудь другим. Ее словно перестала интересовать личная жизнь.

— Мне не с кем встречаться. И я даже не знаю, захочу ли когда-нибудь вообще ходить на свидания. Я еще ни разу не встречала человека, которого заинтересовала бы моя работа. Знакомые художники либо инфантильны, либо напыщенны, или же влюблены в самих себя. Их не переделать, а клиенты, которым я нравлюсь, всегда оказываются ничтожествами. Все лучшие уже давно женаты.

— Ты еще слишком молода, чтобы сдаваться, — решительно возразила Эйвери.

— Не знаю. Может, уже нет. Да, мне хотелось бы видеть рядом близкого человека, но я не желаю снова ошибиться так, как с Тоддом, и обнаружить свою ошибку лишь через пять лет. Сначала тратишь четыре года своей жизни, потом выясняется, что твой избранник тебе не подходит, потом еще год ты горюешь, пока наконец не расстаешься с ним и не остаешься одна с разбитым сердцем. А пяти лет как не бывало. Вот поэтому меня и не тянет начать все заново.

— Я слышала, Тодд помолвлен, — осторожно заметила Эйвери.

— Да, так и есть. Отчаянный человек. Уж не знаю почему, но ему приспичило поскорее жениться и завести детей. Понятия не имею, по себе он выбрал женщину или нет. С другой стороны, ему нужна только племенная кобыла. И пожалуй, эскорт, с которым не стыдно появиться на рождественском корпоративе. А я не гожусь ни для того, ни для другого.

— Слишком уж ты строга к вам обоим, — мягко отозвалась Эйвери. Ей нравился Тодд, просто Франческе он совсем не подходил. Эйвери заметила это с самого начала и удивлялась только одному: что Франческа нашла в этом человеке?

— А может, и не слишком, — возразила Франческа. — Я правда уже не знаю, чего хочу. Оригиналы, консерваторы, женатые, неженатые, совместное проживание, раздельное… Господи, как все это сложно, да еще в моем возрасте чуть ли не каждый второй ущербен. У всех в прошлом неудачные романы, прямо как у меня. — Она вдруг задумалась о Крисе. Он с готовностью признавался, что у него «романофобия», и она понимала, что он имеет в виду. — А может, мне просто слишком удобно жить одной. — Поначалу без Тодда ей было тоскливо и одиноко, а теперь эти ощущения улетучились. Ей нравилось заниматься своим делом, ни перед кем не отчитываясь. — Жильцы составляют мне компанию. Йен заменяет мне всех детей сразу, художники сводят меня с ума — это все равно что жить бок о бок с вечными подростками. Ну и зачем мне сдался мужчина?

— Когда ты в последний раз занималась сексом? — напрямик спросила Эйвери. — Не думаю, что ты готова завязать с ним прямо сейчас, в свои тридцать пять. Секс — удовольствие не из тех, которыми бросаются.

— А-а, ты об этом… — Франческа слабо усмехнулась. — Я про него и не вспоминала. У меня просто отключилась эта функция. — Прошло больше года с тех пор, как они с Тоддом перестали спать вместе и заниматься сексом. Это случилось еще до того, как он ушел. — И ноги брить не надо.

— Сплошные удобства, — пошутила Эйвери. Она беспокоилась за Франческу: та словно погасла или отключилась. Чтобы оправиться после разрыва с Тоддом, ей понадобилось больше времени, чем ожидалось, — видимо, Эйвери поначалу неверно оценила ситуацию и не поняла, насколько сильно Франческа травмирована и разочарована. Но, с другой стороны, пять лет — это немало. Да еще эта нелегкая борьба за дом и галерею…

— В общем, я решила попробовать что-нибудь новое. Вот съезжу в этом году на «Арт Базель» в Майами и пошлю все к чертям. Участвовать в выставке я не стану. А на следующее лето отправлюсь куда угодно, только не в Мэн. Нет, я прекрасно отдохнула там, но мне буквально все напоминало о Тодде. Люди, к которым я ездила, — его друзья, не мои. Может, махну на следующий год в Европу. Но только не с мамой, — добавила она, и Эйвери рассмеялась. Обе были согласны с тем, что любые поездки в обществе Талии — дорогое удовольствие, а для Франчески такой вояж мог стать кошмаром. — Пожалуй, составлю компанию Марии, если она к тому времени не выйдет замуж, — задумчиво добавила Франческа. Ей нравилось беседовать с мачехой: Эйвери помогала ей разобраться в жизни и была неизменно добра. Она стала для Франчески замечательной подругой.

— А Мария выходит замуж? — удивилась Эйвери.

— Может выйти. Пока она еще не решила. Они с Шарлем-Эдуаром любят друг друга, он сейчас разводится.

— Интересно… Они прекрасно смотрятся вдвоем. Знаешь поговорку: «Каждому горшку — своя крышка». Ты просто еще не нашла свою.

Беда была в том, что Франческа и не пыталась искать, а счастье, в свою очередь, не собиралось падать прямо ей в руки через дымоход, в мешке старика с белой бородой, в красном бархатном костюме. Эйвери хорошо помнила всех мужчин, с которыми встречалась раньше, все неудачные отношения, разочарования, разрывы, отношения, которые казались удачными, но лишь поначалу. Она не стремилась замуж ради того, чтобы просто считаться замужней, ей хотелось найти мужчину, с которым хорошо быть рядом. На меньшее она не соглашалась. Поиски затянулись, ей уже минуло пятьдесят, когда она встретила Генри Тейера и сразу поняла: это он, ее избранник. Счастливая встреча Франчески пока не состоялась, и Эйвери искренне надеялась, что долго ждать ей не придется. А пока пусть просто радуется жизни. Эйвери никак не могла решить, стоило Франческе пускать в дом жильцов или нет. Похоже, они притупили ее тягу к новым знакомствам, слишком уж легко она довольствовалась обществом этих людей и не стремилась к близким отношениям.

В этот момент из амбара, переделанного в мастерскую художника, вышел отец Франчески, улыбнулся обеим женщинам и обнял их за плечи.

— Как дела у моего любимого партнера по бизнесу? — спросил он, целуя дочь. — Мы еще не разбогатели?

— Может, в следующем году, — усмехнулась Франческа. Впрочем, галерея начинала приносить прибыль. Больше, чем год назад. Мало-помалу бизнес развивался, хотя и не был крупным. Но Франческа надеялась на лучшее, понимая, что на плаву она удержалась.

Перед отъездом из Коннектикута Франческа пообещала отцу и Эйвери пригласить их на знаменитый ужин с Шарлем-Эдуаром и Марией, и ее отец пришел в восторг. Он высоко ценил обоих поваров, хотя виделся с Марией лишь дважды, а с Шарлем-Эдуаром, которого считал настоящим мастером в своем деле, — только один раз. Ему особенно запомнились кубинские сигары француза, хотя Эйвери и огорчала его тяга к курению.

По дороге домой Франческа задумалась и поняла, что Эйвери опять помогла ей взглянуть на ситуацию под другим углом. Из головы у нее не шли слова о встречах и поиске «подходящей крышки». Только вот она сама точно не знала, какого размера и формы ее «горшок», не говоря уже о том, какая «крышка» к нему подойдет. Ей казалось, что за последний год без Тодда она сильно изменилась, почувствовала себя более решительной и уверенной. Она справилась и без него, добилась даже большего, чем вместе с ним, и это многое говорило о ней и ее взаимоотношениях. Теперь она была не просто чьей-то половинкой, а цельной личностью. Соседские отношения пошли ей на пользу, она научилась подстраиваться к людям. Перед ней, единственным ребенком в семье, раньше подобная задача никогда не стояла. Франческа уважала Марию и Криса, хотя все они были совершенно разными. Благодаря Йену в ее жизни стало больше веселья, прежде Франческа никогда не общалась с детьми так часто. Первый опыт получился удачным. Оказалось, иметь детей не так уж страшно, если они такие же милые, как Йен, хотя поручиться за это невозможно. Йен был скорее исключением, чем правилом.

Войдя в дом, Франческа услышала шум из кухни и поспешила выяснить, что там. Для ужина было поздновато, шум не походил на веселый гул голосов — что-то гудело, звякало и лязгало. Застыв в дверях кухни, Франческа увидела, что ее пол залит водой по щиколотку. Шарль-Эдуар в панаме и шортах бродил по кухне босиком, помахивая сигарой, раздавая указания и задавая бесконечные вопросы. Мария в резиновых сапогах, с озабоченным выражением лица пыталась сделать хоть что-нибудь. Она уже перетащила в сад кухонный стол и стулья, на них громоздилась посуда. А Крис в мокрых плавках и футболке ползал под кухонной раковиной, пытаясь определить, какая из труб лопнула и залила кухню.

— Ах, черт! — выпалила Франческа, закатала до колен джинсы, разулась и поспешила на выручку Крису. — Я могу чем-нибудь помочь? Извини, что тебе приходится этим заниматься…

Он оглянулся через плечо, усмехнулся, и Франческе стало стыдно, что в момент аварии ее не оказалось рядом и главный удар принял на себя Крис. Именно за это Тодд ненавидел их дом, потому и пытался продать его год назад. Дом и вправду был очень стар, с трубами в нем могло случиться что угодно. Шарль-Эдуар наполнил бокал вином и вручил Франческе, и она сразу почувствовала себя, как на вечеринке в разгар потопа. Француза и Йена случившееся забавляло. Остальным было не до смеха.

— Я уже перекрыл воду, — объяснил Крис. — Трубу прорвало, пока никого не было дома. Видимо, из нее хлестало весь день. Завтра придется вызвать кого-нибудь, чтобы откачали воду, а потом еще обращаться к слесарю. Кажется, все дело в трубе, которая у меня над головой.

В это время Йен спрыгнул с лестницы прямо в воду, подняв фонтаны брызг.

— Круто! — завопил он, но Крис велел ему немедленно прекратить и отправляться наверх. Йен состроил недовольную рожицу и побрел по воде к Шарлю-Эдуару. Устранить последствия потопа было пока невозможно, но Крис предпринял еще несколько попыток найти место утечки и наконец сдался. Франческа помогала ему, светила фонариком под раковину и тоже вымокла. Ее джинсы стали мокрыми до пояса.

— Вы ужинали? — виновато спросила Франческа, и Шарль-Эдуар отрицательно ответил за всех. Она предложила сходить всем вместе в ближайшую пиццерию или заказать китайскую еду и перекусить в гостиной, а потом вдруг сообразила, что сегодня Шарль-Эдуар и Мария не смогут переночевать в своей комнате, где ковер вымок насквозь. Франческа предложила им собственную спальню, сказав, что поспит в гостиной, на новом диване. Поначалу Мария отказывалась, потом поняла, что выбора у них нет. Франческа уверяла, что ей будет неплохо и на диване.

Остановив выбор на пицце, они отправились ужинать. Все весело болтали, хотя после потопа выглядели не блестяще. Шарль-Эдуар остался в шортах, Мария — в сапогах, а Крис и Франческа ограничились тем, что надели сухие джинсы. Йен заявил, что лучше он останется дома и будет плескаться в лужах на полу кухни, но Крис не разрешил ему. Ужин прошел весело, домой все вернулись в приподнятом настроении, которое не испортил даже плачевный вид кухни. Вода постепенно утекала в сад через двери, которые они оставили приоткрытыми, но на полу все равно оставалось немало, вдобавок она просачивалась в комнату Марии. В такие минуты у Франчески всегда мелькала мысль, не лучше ли ей было бы продать дом. Если бы Крис не перекрыл воду, она могла подмыть стену. Так Франческа и сказала ему на обратном пути.

— Франческа, надо просто найти хорошего слесаря. Дом прекрасный, только старый. Но это еще не значит, что от него надо избавиться.

— Да, он красивый, я его люблю. Но мне одной его не потянуть, и дело не только в финансах. — Потеря дохода от одного жильца стала для нее серьезным ударом. Франческа уже поняла: владеть домом, особенно таким старым, — серьезное испытание и тяжкий труд. — Если я его продам, я буду по нему скучать, — призналась она. — Надеюсь, ремонт обойдется не слишком дорого. — Всякий раз, едва ей удавалось скопить небольшую сумму, ее съедала очередная авария. Как в игре пакман.

Возле дверей ее гостиной они расстались, вскоре Мария и Шарль-Эдуар перебрались в ее спальню. Перед ужином Франческа успела сменить на своей кровати белье. Йен забрался в свою постель и смотрел телевизор. Крис намеренно купил для своей комнаты двухэтажную кровать, зная, что Йену понравится спать на верхнем этаже. Вид у кровати не блистал романтичностью, но им обоим было удобно, а в комнате осталось гораздо больше места, чем если бы они поставили посередине двуспальную кровать — впрочем, Крис их все равно недолюбливал. Ему было не с кем делить такое ложе. Им с Йеном хватало и узких коек, поставленных одна над другой.

Перед сном Крис заглянул к Франческе, присел рядом на диван и вздохнул. Ему было досадно, что он не сумел найти и устранить протечку в кухне, из-за которой она превратилась в бассейн. Оба засмеялись, вдруг вспомнив, как командовал спасательной операцией Шарль-Эдуар в шляпе и шортах и как Йен прыгнул в лужу со ступенек, подняв брызги.

— Если бы не вы, этот дом стал бы унылым и мрачным, — благодарно глядя на Криса, сказала Франческа.

— А тебе еще не надоели посторонние, которые вторглись в твое личное пространство? Порой я думаю об этом, и мне кажется, что нам с Йеном пора поискать отдельную квартиру. Но мы будем скучать по тебе. Поначалу для меня выбор такого жилья был чем-то вроде эксперимента. Но оказалось, что и мне оно по вкусу, и Йену здесь нравится. В доме, где жили бы только мы с ним, ему было бы одиноко.

— Кому было бы совсем одиноко, так это мне. Не будь вас, кто бы тогда вносил в мою жизнь толику веселого сумасшествия?

Для нее поиск жильцов тоже поначалу был экспериментом и финансовой необходимостью, а потом оказалось, что жизнь маленькой «коммуной» ей нравится.

— Вот и я о том же, — усмехнулся он, повернувшись к ней. — Франческа, ты много значишь для меня. Надеюсь, ты это понимаешь. Ты замечательный друг.

— Ты тоже, — робко отозвалась она. — Если бы не ты, не знаю, как я пережила бы трагедию с Эйлин…

Он кивнул:

— А для Йена ты настоящий подарок судьбы… и для меня. — Вдруг он наклонился и поцеловал ее. Франческа уставилась на него широко раскрытыми глазами.

— Что это? — Она выглядела так, словно получила оплеуху.

— Я только что поцеловал тебя, — с довольным видом объяснил он. Поцеловать ее Крису хотелось с тех пор, как после смерти Эйлин они провели ночь вместе, но время казалось неподходящим. Даже теперь он сомневался, но все-таки отважился. И теперь улыбался ей.

— Да нет, я хотела спросить — почему? — поправилась она. — Почему ты меня поцеловал?

— А ты сердишься? — встревожился он, но она покачала головой:

— Не сержусь, просто растерялась. Я думала, ты зарекся вступать в близкие отношения.

— Так и есть. Но я же мог передумать. Франческа, это был всего лишь поцелуй, а не предложение руки и сердца. Расслабься.

— Пожалуй, и у меня «романофобия», — она вспомнила недавний разговор с Эйвери.

— Нет, ты просто сильно обожглась. Это другое дело. Я тоже обжегся. Но это не навсегда, это лечится. Надо лишь потерпеть. Скорее всего последний год прошел для тебя как в тумане, а сама ты чувствовала себя так, словно замерзла после разрыва с Тоддом.

— Да, так все и было. Мне казалось, будто что-то во мне умерло и уже никогда не пробудится к жизни.

— Не умерло, просто уснуло, — заверил Крис.

— Откуда ты знаешь? — заинтригованно спросила она.

— Сейчас я тебе докажу, — пообещал он и снова поцеловал ее. На этот раз после поцелуя Франческа рассмеялась. Поцелуй был прекрасен. Он привел ее в восторг. Может, Крис прав и она действительно просто на время замерзла? — Теперь понимаешь, о чем я? Ты начинаешь пробуждаться! — И он поцеловал ее в третий раз, и она ответила ему, растаяв в его объятиях, и вдруг, пока оба переводили дух, встревожилась. Последний поцелуй был определенно страстным. Оба постепенно возбуждались, и это стало для нее полной неожиданностью.

— Крис, что мы делаем? — в панике воскликнула она. — Ты мне нравишься. Но я не хочу ранить тебя и страдать сама.

— А может, нам стоит просто воспользоваться этим шансом? Без муки нет науки. Банально, но, к сожалению, факт. Ради тебя я готов рискнуть.

Франческе не сразу удалось осознать смысл его слов. Самый отъявленный романофоб всех времен отважился выбраться из своей пещеры. И она тоже. Но от ужаса у нее сердце ушло в пятки.

— А как же Йен? Вдруг он обидится? — забеспокоилась Франческа.

— Он любит тебя. Думаю, он останется доволен, — подумав, ответил Крис.

— Я тоже его люблю, — кивнула Франческа. — Как раз сегодня я думала о нем по дороге домой. Он чудесный мальчуган. — Она перевела взгляд на Криса и медленно улыбнулась. — Как и ты.

— И ты ничем не хуже. Так, может, узнаем, куда ведет эта дорога? Как насчет ужина на этой неделе?

— Ты приглашаешь меня на свидание? — встрепенулась Франческа.

— Ну… в общем, да. Ужин и так далее… ну, ты понимаешь. Может, поцелуй на сон грядущий. Вторник тебя устроит?

— Со свиданиями у меня не складывается, — занервничав, призналась она. — Я решила на них больше не ходить.

— Вот и я тоже. Но не прочь попробовать еще раз — с тобой!

Они были знакомы почти девять месяцев, все в ней нравилось Крису. За это время он узнал ее, увидел в разных ситуациях и понял, что увиденное ему нравится. К тому же Франческа прекрасно относилась к его сыну. О большем он не мог и мечтать. Такое начало он считал вполне разумным: их отношения строились на фундаменте дружбы, а не страсти или слепой надежды. Они хорошо знали друг друга.

— Ладно, — пробормотала она, думая, что окончательно спятила. Ничего подобного она не ожидала. Правда, между ними пока ничего и не было, но возникла возможность, проблеск которой заметила Франческа и решила воспользоваться шансом. — А если ничего не выйдет? Тогда ты возненавидишь меня, разозлишься и уедешь, и я больше никогда не увижу ни тебя, ни Йена. Крис, это было бы ужасно!

— Верно, — согласился он. — Так давай не допустим этого. У нас все получится!

Она кивнула, он снова поцеловал ее, потом отстранился и встал. Франческа проводила его до дверей гостиной, Крис улыбался, поднимаясь по лестнице к себе в комнату. Йен спал перед включенным телевизором, а Криса вдруг охватило неистовое желание издать ликующий боевой клич. Он поцеловал ее! Она чудо. Этой женщине он полностью доверял. Что может быть лучше и надежнее отношений двух насмерть запуганных романофобов? Особенно если эти отношения начались с дружбы?