Чаровница

Глава третья

Дни текли своим чередом. Я уже привыкла к замку Звезд и каждодневным посиделкам в библиотеке. Дивет пытался научить меня хотя бы простейшей магии, но у него совершенно ничего не получалось. Заклинания исправно мной заучивались, но вот, чтобы магическая сила меня слушалась — это нет. В конце концов, маг бросил это дело и просто стал мной заниматься историей государства. Причем эта история отличалась от того, что рассказал мне Мерхор или от того, что я узнавала из книг с легендами и мифами. Да, и там и там присутствовали такие личности как чаровники, но в изложении Дивета, они никого не истребляли, а просто заняли место на территории нынешней южной Фиртрики и северной империи Элания. Правда, затем куда-то исчезли, но память о себе они оставили на многие года.

С другими науками все было проще. Илериса помогала мне с языками, Амита научила правильно себя вести, согласно правилам этикета, Гаральд помогал разбираться в экономике и тайно обучал меня обращению с холодным оружием. Наши занятия проходили в одном из отдаленных подземелий, которое не охранялось, и туда редко кто-нибудь спускался. Все чаще я стала замечать изменения в поведении младшего из братьев. Он все так же много смеялся и много шутил, но при этом его глаза были очень грустные и задумчивые. Надеюсь, что это изменения произошли не из-за меня. Мне не хотелось бы никого расстраивать, но со временем я поняла, что отношусь к Гаральду как к хорошему другу и доверяю ему как брату. Но вот тех чувств, которые, судя по всему, он от меня ждет нет.

Зато с Кадаганом мы с каждым днем сближались все сильнее. Он учил меня ездить на лошадях, заботиться о них и даже подарил красавицу кобылу — Пятнышко. Старший брат старался уделять мне по возможности много времени, но государственные дела не позволяли ему этого. А еще очень много внимания у него уходило на урегулирование обострившейся ситуации на западных границах. Племена скальных гоблинов участили свои набеги на гарнизоны, но Правители всеми силами стараються свети к минимуму потери и усилить армию на тех территориях. Меня эта ситуация очень беспокоила, но я не могла ничем помочь, поэтому просто старалась веселить обоих братьев.

Рассуждая, каким образом можно сегодня поднять настроение Правителям, сидела в библиотеке и бездумно пролистывала очередной учебник по истории, как вдруг наткнулась на карту, дата на ней была двадцатилетней давности. Мое внимание привлекли очертания границ Эланийской империи. Найдя на полке современную книгу по истории, открыла ее на месте, где так же была изображена карта. На ней границы Элании намного расширились, чем на старом изображении и уже на ее территории были не только земли людей, но и Драконьи горы.

О драконах я читала много. Это были красивые существа со своим государственным строем. Свободные, независимые и не приемлющие на своих территориях чужаков. Каким образом драконы вошли в состав Эланийской империи?

Звук нежной мелодии отвлек меня от раздумий. Он доносился из соседней с библиотекой комнаты. Интересно, что это за инструмент, который может издавать такие дивные переливы. Вслед за мелодией я услышала чей-то голос, о чем-то поющий. Выйдя в коридор, пошла на звук, который привел меня к деревянной двери. Голос доносился оттуда, и я даже смогла различить слова:

Тихонько приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Илериса сидела ко мне боком за большим инструментом, стоящим на трех ножках, а большую крышку поддерживала короткая палка. Пальчики Правительницы скользили по черно-белым клавишам. Девушка с играла и пела, но ее голос был наполнен такой грусти, что у меня внутри все сжалось от какого-то странного чувства потери.

Книга, которую я держала в руках, с громким стуком упала на пол. Илериса вздрогнула, прекратила петь и посмотрела на меня.

— Извини, не хотела тебя прерывать, — присев, подняла злополучный предмет. — Песня очень красивая, но такая грустная.

— Это одна из свадебных песен, — печально улыбнулась девушка. — Ее поют перед началом торжества. Она отражает поиски двух любящих душ.

— У каждой души есть своя половинка?

— Да, только зачастую надо пройти через многое, чтобы обрести истинное счастье.

— Как же увидеть, что именно этот человек — твоя судьба?

— Сердцем надо смотреть, а не глазами, — Илериса смотрела на меня, и в ее глазах было столько боли и отчаяния.

— Ты ведь совсем не хочешь замуж?

— Хочу, как и любая девушка, — правительница отвернулась от меня и посмотрела в окно.

— Но не за императора Элании? — мне хотелось ее поддержать, найти какое-нибудь доброе, слово, чтобы она перестала грустить.

Илериса вновь повернулась, но на ее лице уже была вежливая ничего не значащая улыбка. После нескольких мгновений молчания, она сказала:

— Раанан Сиятельный — прекрасная партия для меня, а союз с Эланией намного усилит наше королевство.

— Но ты не его любишь, — тихо проговорила и, опустив голову, прошептала: — Я никому не расскажу. Верь мне.

— Ты о чем? — удивленно взглянула на меня Илериса.

— Я думала, что ты и командир Им…

— Глупости! — рассмеялась звонко девушка. — Между нами ничего нет!

Мне ее смех и заверения показались не натуральными, будто меня пытались заверить в противоположном тому, что есть на самом деле. Однако, эту тему я не стала развивать. Если Илериса не хочет, чтобы кто-либо знал об ее чувствах к командиру Иммору, значит и мне не следует распространяться и лесть в душу.

— Что это у тебя за книга? — спросила Правительница.

— Учебник по истории, — повернув обложкой к девушке, показала я. — Знаешь, меня заинтересовал один факт. Драконы — это гордые создания, которые никогда никому не подчинялись.

Илериса слушала меня внимательно и одобрительно кивала, побуждая к дальнейшим расспросам.

— Но вот недавно, я обнаружила в новой книге, что территории, на которых обитают драконы, принадлежит Эланийской империи. При том, что еще двадцать лет назад, эта земля была независима.

— Эма, я бы не сказала, что территории Тарисатора, земли драконов, принадлежат Эланийской империи. Там нечто вроде взаимного соглашения. Насколько я знаю, тарисаторские драконы, входят в состав эланийского войска и специально для них отбираются Наездники. Мне рассказывали, что и у императора есть личный дракон, но он не использует его, предпочитая передвигаться на лошадях.

— Но что необходимо предложить драконам, чтобы они согласились служить в армии и переносить на себе людей? — удивилась я. — Они же не приемлют на своей территории чужаков.

— Что им предложил Раанан, я сказать не могу, не знаю — пожала плечами девушка. — Но факт остается фактом, свободолюбивые драконы, со входом в состав Эланийской империи, стали еще сильнее.

— Наверно, этот император Раанан Сиятельный — поистине выдающаяся личность, раз и такие существа как драконы приняли его, — восторженно проговорила я и заметила, как печалился взгляд Илерисы.

— Он у власти уже двадцать лет. Мне рассказывали, что Раанан появился в день моего рождения. Тогда все небо было огненно-оранжевым. Будто сияло и пылало. Поэтому, императора и прозвали «сиятельный», как огонь, как свет.

— Эм… Илериса, а что значит твоя фраза «появился в день моего рождения»? В смысле на территории Фиртрики? — задумчиво спросила я.

— Нет, — девушка отрицательно качнула головой. — Насколько я знаю, Раанана не была в Элании около пятнадцати лет. Где он был, не спрашивай, я не знаю. Затем, двадцать лет назад, появился. В народе даже было поверье, что это вернулся Морской Бог, но очень быстро эти слухи прекратились. Императрица Анелена Дивная приняла его, объявили, что первый наследник империи вернулась, и тогда в Элании был грандиозный праздник.

— Подожди, — я тряхнула головой. — Ничего не понимаю. Получается, что Раанан Сиятельный куда-то исчез на пятнадцать лет, а затем появился и правит уже как двадцать лет?

— Да, именно так. Что непонятного?

— А где же тогда бывший император? «Отец» нынешнего.

— За год до возвращения Раанана, его отца Олесгива Шадящего убили. Вот про это, ты можешь прочесть в учебнике. Там точные даты написаны.

— А что было с империей? Как Анелена Дивная смогла удержать власть? Я уверена, что ее мужа убили какие-нибудь заговорщики с целью захвата власти. Такое ведь бывало. Так в книге написано. Или она сама все подстроила, чтобы устранить его.

— Вряд ли это был заговор, чтобы устранить власть или же передать ее в другие руки. В то время, Элания не была империей. Она лишь так именовалась. Еще в самом начале правления Олесгива, эта страна пришла в упадок, и это связано не с растратой денег, а с постоянными набегами скальных гоблинов, орков, иногда, даже армии мертвых поднимались против империи. С чем это связанно, я не знаю, в книгах об этом умалчивают. Но тогда Элания была намного меньше Фиртрики. А вот с возвращением Раанана Сиятельного, набеги прекратились, и территория империи стала стремительно разрастаться. Он фактически поднял ее с колен, создав очень сильное государство.

— Ого… — выдохнула я, поражаясь полученной информации. — Поднять свое государство за двадцать лет, да еще расширить территорию и договориться с драконом. Просто поразительно.

— Да, — спокойно кивнула Илериса. — Именно поэтому, и был подписать договор на династический брак.

— А ты его хотя бы видела?

— Императора Раанана? — переспросила Правительница и после моего утвердительного кивка продолжила: — В первый раз я видела его лет пять назад, он тогда приезжал к нам, чтобы обсудить условия договора, и привез это пианино. Во второй раз, видела его уже два года назад, тогда император был очень приветлив со мной и нахваливал мою манеру игры.

При последней фразе Илериса скривилась, будто съела что-то неприятное. Заметив это, я решила спросить:

— Тебе он совершенно неприятен? Он старый? Или слишком некрасивый? Или грубый?

— Нет, у него приятная внешность, он высок, глаза зеленые, а волосы русые и очень длинные, знает этикет и может поддержать беседу. Ему примерно сорок три года. Как видишь, он не намного старше Кадагана. Вообще Раанан очень дружит с моими братьями, я полагаю, что это одна из причин, почему император решил жениться на мне.

— Интересно, почему он не женился раньше? — задумчиво проговорила я. — Возраст женить бы у мужчин наступает в тридцать лет.

— Ему просто было не до этого. Это ведь не так просто, восстановить былую мощь родного государства. Кстати, слухов о его фаворитках или же любовных похождениях я никогда не слышала.

— Это определенно характеризует его с положительной стороны, — усмехнулась я, вспоминая истории о влюбленностях обоих Правителей.

Стук в дверь и в музыкальную комнату входит Гаральд. Как только он увидел нас, на его лице засияла широкая улыбка.

— Вот вы где, — вместо приветствия сказал он.

— И тебе доброго дня, Гаральд, — улыбнулась Илериса.

Я же встала и присела в реверансе. Правитель кивнул мне, а затем попросил:

— Эма, мы же договаривались, что все церемонии оставим для официальных встреч.

— Амита сказала, что это наиболее принятая форма выражения почтения и уважения мужчине либо женщине, которая выше по социальной лестнице, — заученным текстом ответила я. Горничная вообще мне про реверансы все уши прожужжала. Я их уже столько знаю, что вспоминать страшно.

— Мелочи, мне хватает приветственной улыбки, когда мы одни, — отмахнулся Гаральд, подошел к сестре и поцеловал ее в щеку. — Прекраснейшая, к тебе пришли жрицы храма Хранительницы. Им нужен твой совет.

— По какому поводу? — деловым тоном осведомилась Илериса.

— Не знаю, они сказали, что хотят говорить только с тобой, — пожал плечами Правитель.

— Странно, — задумчиво проговорила под нос девушка, поднялась и оправила свое бордовое с золотом платье. — Нужно узнать, чего они хотят. Эма, надеюсь, что ко мне больше нет вопросов.

— Спасибо, за рассказ, — поблагодарила с улыбкой я. — Если что, то я еще у Гаральда могу уточнить.

— Вы о чем? — полюбопытствовал Правитель.

— Эма интересуется историей, особенно Эланийской империей, — идя к двери, ответила Илериса. — Ты же дружишь с Рааном Сиятельным. Значит, сможешь более подробно ответить на ее расспросы. Встретимся за ужином.

Правительница вышла, а Гаральд вопросительно глянул на меня. Я замялась, глядя на учебник, а затем решила уточнить:

— Меня заинтересовали драконы в составе империи. Каким способом Раанану удалось договориться с ними?

— Вопрос, так вопрос, — усмехнулся Гаральд и пошел в сторону дальней стены. — Если честно, то я не знаю, что он им предложил. Это, пожалуй, мало, кто знает. В народе много легенд ходило, но все они кажутся неправдоподобными. Однако, когда драконы вошли в состав Элании, случилось невероятное — давно утерянное магическое пламя вновь к ним вернулось.

— Магическое пламя? — не поняла я.

— Ты, наверное, уже читала о том, что с приходом чаровников, стихийная магия ушла от своих носителей? — я кивнула, и Гаральд продолжил, отодвигая гобелен, на котором был изображен Морской Бог. — Вот, кстати, даже тут вытканы русалки, — указал он на девушек с распущенными волосами и рыбьими хвостами. — У них была магия воды, после появления чаровников, эта сила пропала, и русалки стали вымирать.

— Ужас какой, — выдохнула я.

— У драконов же немного было по-другому. Их огонь стал слабее, а у большинства он вообще пропал, это привело их к упадку, но не вымиранию. А вот когда, Тарисатор вошел в состав империи, то былые силы вернулись к драконам. Раанан очень умно поступил, и Эланию с колен поднял, и армию укрепил, и на политической арене занял устойчивую позицию, с которой все считаются.

— Мне уже очень интересно этого императора своими глазами увидеть, — с восторгом произнесла я.

— Увидишь, на свадьбе Илерисы увидишь, — жестко и без улыбки произнес Гаральд. Неужели мой восторг императором его разозлил? — Эма, пойдем. Пока все заняты, у меня выдалось время на тренировку с тобой.

Правитель еще больше отодвинул гобелен, за которым оказалась потайная дверь, ведущая в проход для прислуги.

— Только после дам, — легкий кивок головы. — Или сегодня ты не хочешь упражняться?

— Смеешься? — спохватилась я и поспешила к проему. — Мне так нравится держать в руках то тренировочное оружие, которое ты для меня выбрал.

— Замечательно, а теперь быстро идем, — закрывая за моей спиной дверь в переход, сказал Гаральд. — У нас примерно около двух часовесть, чтобы я мог тебе еще кое-чему научить.

— Это чему же? — просила я шепотом, идя по ярко освещенному коридору. Почему-то не хотелось громко говорить в этом узком туннеле для прислуги. И это совсем не связанно с тем, что нас могут увидеть и спросить, куда мы направляемся. На этот случай у нас заготовлена легенда о том, что Гаральд ведет меня показать псарню и по коридору просто короче пройти в отдаленную часть внутреннего двора. Все очень просто и гениально.

— Ты как к метанию ножей относишься? — спросил Правитель.

— Не знаю, — пожала плечами, думаю, что идущий позади меня мужчина это заметил. — Я не помню.

— Кстати, как твоя память? Возвращается что-нибудь?

— Нет, тишина полнейшая. Будто стена стоит, о которую тщетно разбиваются все старания Дивета и мои попытки хотя бы что-нибудь вспомнить.

— А татуировки? — Гаральд знал о странных рисунках у меня на спине, но только по моим рассказам.

— Ничего, Амита помогла перерисовать изображение. Но оно ни на что меня не наталкивает. В книгах мы тоже совершенно ничего не нашли, — ответила я, спускаясь по узкой винтовой лестнице. — Если честно, во всем этом есть что-то подозрительное.

— Что тебя настораживает? Осторожнее, — Гаральд помог удержаться на ногах, когда я неудачно ступила.

— Спасибо, — поблагодарила я. — У меня ощущение, что татуировка и потеря памяти могут быть как-то связанны. А подозреваю, что это не есть хорошо.

— Тебя бы к эльфам отправить, — задумчиво проговорил Правитель, открывая передо мной деревянную дверь, ведущую в дальнюю темную комнату в подземелье Замка Звезд.

— А что у них? — спросила я, подходя к камину и разжигая огонь. Тут не было необычных светильников, которые освещали остальную часть замка. Только камин и несколько факелов.

Гаральд поднес к разгоревшемуся огню и поднес два факела, которые, потрескивая, тут же вспыхнули и освятили неярким светом все пространство нашей тайной комнаты.

— У них большая библиотека, посвященная магическим знаниям. Больше даже чем в эланийской Академии, — подходя к дальнему углу, не оборачиваясь, ответил Гаральд. — И хотя их земная магия исчезла, но знания-то остались.

— И они тоже? — спросила я.

— Да, они вообще относительно недавно ее потеряли. Кажется, тридцать пять лет прошло или что-то около этого.

Пока мы говорили, я уже успела развязать пояс и снять специально для меня изготовленную юбку, под которой можно было носить брюки. Гаральд заранее предупредил, что постарается сегодня выделить несколько часов для нашей тренировки. Поэтому я подготовилась.

В платье совершенно невозможно ни разминаться, ни тренироваться. Помню, на самое первое занятие я пришла в красивом нежно-голубом комплекте с расшитой юбкой. Так Гаральд, смеясь, объяснил, что в таком одеянии можно только флиртовать, но никак не учиться драться на мечах. Я тогда стояла пунцовая от смущения и осознания того, насколько глупо получилось. На следующий же день отправилась с Илерисой в город и придумала с портнихой такой нехитрый костюм — фиолетовая рубашка с широкими, плотно перехватывающими запястье, рукавами, такого же оттенка длинной тканью, которую я запахивала и перевязывала белым поясом. А под всем этим были черные брюки с заниженной талией, чтобы не создавались складки на юбке. Женщина все восхищалась, что это когда-нибудь станет писком столичной моды, а я посмеивалась, довольная такой выдумкой.

Тренировка, как и обычно, началась с тщательной разминки-растяжки. А уже знала, что необходим обязательный разогрев мышц, если не хочешь в процессе тренировочного потянуть связку или, хуже того, порвать сухожилие. Конечно, любому понятно, что в настоящем бою у тебя не будет и минуты промедления. И противника не попросишь подождать, пока ты проведёшь весь комплекс необходимых упражнений. Но — то бой, то — тренировка. И халатность во время учёбы непростительна, а порой и фатальна.

Пока длилась разминка, было не до разговоров, берегли дыхание. Затем, во время разработки кисти, путём кручения тренировочного оружия, тоже лишь молча отсчитывала количество поворотов. Про прыжки, отжимания и качание пресса и говорить нечего. Только делай, пыхти, да старайся вытянуть поскорее.

Но всё, как известно, кончается. Закончилось и это.

В перерыве, пока я, стоя прислонившись к стене, выравнивала дыхание, Гаральд пошел к тайнику и вытащил из него два деревянных меча, изготовленных из какого-то особенно прочного, и вместе с тем довольно лёгкого дерева местной породы. Я, к сожалению, не запомнила. А переспрашивать потом постеснялась. По весу, тренировочное оружие мало чем отличалось от настоящего боевого. И к нему пришлось довольно долго. Хотя, уже спустя месяц мышцы мои достаточно укрепились, чтобы не отзываться болью на каждое движение после очередной тренировки.

— И как эльфы теперь без магии? — спросила я, наконец, отдышавшись. — Тяжело им, наверное.

— Если честно, то я смутно представляю, — Гаральд отошел от меня на несколько шагов. — Они после этого практически закрыли границы своих лесов. — Меня только одно интересует — почему чаровники стали истреблять и лишать стихийной магии? — взяла я тренировочное оружие и покрутила его в руках.

— У тебя уже в привычку вошло — задавать мне вопросы, на которые я не знаю ответов. Нападай, — Правитель удобнее перехватил свое оружие.

— Мне просто все интересно. А что я не могу найти в книгах, спрашиваю у тебя, Илерисы и Дивета, Но это потом, — встала я в боевую стойку.

— Всегда к твоим услугам! — шутливо отсалютовал мне он, тоже принимая нужную позицию. — Давай сначала блоки. Ты атакуешь. Едва его голос смолк, я без предупреждения сделала первый выпад, надеясь пробить его защиту — тщетно. Ясно, что контратаковать он сейчас не будет, потому, что в этом упражнении право атаки принадлежало только мне. Гаральд лишь защищался.

Потом мы поменяемся местами, и вертеться пришлось уже мне. Больно ловок мой противник в обращении с оружием. Хотя и щадит меня, дерясь даже не вполсилы. Мне и этого достаточно для начала. Итак, буду еле-еле выходить из комнаты после тренировки. А сейчас я могу лишь стараться наносить точные чёткие, выверенные удары, вбивая в память тела необходимые навыки, которые когда-нибудь спасут мне жизнь.

Затем вновь настала моя очередь атаковать. Начиная медленно и упорядоченно, постепенно наращиваю темп ударов и бью уже хаотично, не столько следя за правильностью исполнения, сколько желая уже, наконец, пробить эту несокрушимую защиту. Ну, хоть немножечко. Хоть чуть-чуть.

Хотя, пару раз мне казалось, что я уже близка к цели и могу зацепить Гаральда, но он всегда, словно в насмешку, ловко уворачивался в последний момент. Азарт начал уже сменяться раздражением.

— Довольно! — прозвучало неожиданно и всё прекратилось. — Эма, я тебе уже много раз говорил, что в бою тобой не должны править эмоции. Только трезвый ум и холодный расчет. Злость ослепляет и делает тебя слабой и уязвимой, не забывай этого.

— Хорошо. Я поняла — выдохнула, чуть сипло. Дыхание уже почти восстановилось, но в горле слегка пересохло от столь активных занятий.

— Хочется верить — кивнул он и снова встал в стойку. — Продолжим. На позицию. Защищайся!

И, едва я успела встать напротив него, начал методично наносить атакующие удары. Тоже сначала медленно и упорядоченно, но постепенно ускоряя движения и делая их хаотично-непредсказуемыми. Основная сложность заключалась в том, что сходить с места в этом упражнении защищающемуся было запрещено. Максимум, что допускалось — уклонения. Вот и тренировала я не только мастерство, но и смелость.

Хотя в том, что Гаральд меня не ранит, я была абсолютно уверена. Мастер — он и есть мастер. С ним безопасно стоять в спарринге. Потому, что он до последнего движения контролирует своё тело и способен остановиться даже в самый последний момент, избегая нанесения серьёзных повреждений.

Но внезапный выпад с кручёным финтом, к моему несказанному удивлению, подцепил мой меч за гарду и отправил его в полёт куда-то к дальней стене. Эй, мы так не договаривались! Что-то совсем из ряда вон выходящее и непохожее на Гаральда.

Однако, возмутиться я не успела, так как тут случилась ещё одна неожиданность. Стоило мне отвлечься на упавший у стены меч, как резкая подсечка подрубила мне ноги. И валяться бы мне на холодном и жёстком полу, если бы сильные руки мужчины не подхватили меня, страхуя и как-то, на мой взгляд, слишком тесно прижимая меня к себе. Лица наши оказались совсем близко, причём, он словно нависал надо мной, застыв в поддерживающем движении.

Я в удивлении и недоумении распахнула глаза, не зная, как реагировать на такое. А он, не торопясь увеличить дистанцию, смотря мне в глаза, прошептал почти в самые губы:

— Будь внимательна. Противник зачастую коварен, и нападение, даже в фехтовании может не ограничиваться скрещенным оружием.

Вся ситуация была до жути странной и неловкой, но помимо воли, я опустила взгляд с его глаз на губы, тихим, чуть хриплым голосом вещающие мне о науке боя.

— Гаральд, — прошептала я, стараясь отстраниться, но это все никак не получалось — Правитель слишком сильно прижимал меня к себе. — Ты же хотел меня научить метанию…

Договорить мне не дали, прикоснувшись к моим губам нежным поцелуем, при этом удерживая за затылок, чтобы я не отвернулась. Попыталась еще раз отстранить голову, чтобы хоть как-то прекратить этот поцелуй. Гаральд ведь для меня как друг, не больше. Зачем он это все делает? Как бы мне хотелось, чтобы на его месте был другой.

Громкий удар деревянной двери о каменную стену нарушил тишину. Это заставило отстраниться от меня Гаральда и перевести взгляд на дверной проем. Я так же посмотрела туда, и у меня появилось только одно желание — умереть здесь же на месте. В дверях, сложив руки на груди, на нас смотрел Кадаган. Лицо Правителя исказила гримаса презрения. Он смотрел прямо на таким осуждением и гневом, что я даже забыла на настолько мгновений, о Гаральде, все еще сжимавшем меня в объятьях.

— Кадаган, — позвала я и попыталась еще раз оттолкнуть младшего из братьев. — Все не так…

— Я видел достаточно, — с ледяным спокойствием он перебил меня. — Мало того, что вы оба нарушили мой приказ, тем самым потеряв мое доверие. Так еще ты, Эматрион, решила позабавиться сразу с двумя Правителями? Если не повезет с одним, так всегда останется второй?

Мне удалось освободиться от объятий Гаральда и я неловко осела на пол, с мольбой смотря на Кадагана. Его слова обижали, больно резали своей несправедливостью. У меня ведь даже в мыслях не было, чтобы флиртовать с ними двумя.

— Прости нас брат, — подавая мне руку, сказал Гаральд. — Да, мы нарушили твое распоряжение. Но уж лучше так, чем невозможность себя защитить.

— Так почему же она не у меня попросила? Как сделала это, когда понадобилось обучить ее выездке. Какой замечательный ход — один учит ездить на лошадях, а второй обращаться с оружием. Замечательно расставлены твои сети, Эматрион. Жаль, что мы так легко попали в них. Уж я так точно…

— Я боялась, — жалобно отозвалась, все еще сидя на полу, но меня никто не услышал, потому что мои слова перекрыли оправдания Гаральда.

— Кадаган, не придумывай себе. Я сам предложил ей обучение.

— Не оправдывай ее. Хорошо, что теперь у меня глаза раскрылись! Ведь предупреждали же, чтобы я не доверял ей! Как же можно быть таким слепым?! — холодная маска на миг слетела с лица старшего из братьев, но он быстро отвернулся, а повернувшись, все так же презрительно смотрел на меня. Что примечательно, на Гаральда ни разу не взглянул.

— Поцелуй — это моя вина. Я решил действовать решительнее, чтобы она, наконец, поняла мои чувства.

— Гаральд, — позвала я. — Ты мне как друг, как брат, не больше. Прости, я пыталась своими действиями это показать. Кадаган… — повернулась я и поднялась на ноги, проигнорировав все еще протянутую руку.

— Я не хочу этого слышать. Твои уста могут источать лишь сладкий яд. Но это все-таки яд. Собирайся, завтра ты уезжаешь из столицы, — и Кадаган развернулся, демонстративно хлопнув дверью, да так, что я думала она осыпется.

— Я не хочу, — прошептала вслед, тихо глотая слезы, а затем, сорвалась с места, чтобы догнать его и все объяснить, чтобы он не отсылал меня.

— Эма, не надо, — успел схватить меня за руку Гаральд. — Ему сейчас необходимо остыть и побыть одному. Поверь.

— Это все из-за тебя! — закричала я, вырывая руку. — Я же давала понять, что ты лишь друг! Неужели не было заметно, что мне нравится твой брат?!

— Не было! — закричал на меня Правитель. — Ты одинаково ослепительно улыбалась и мне и ему.

— А что? Мне надо было хмуро отворачиваться и не смеяться, когда ты шутил? Какая же я дура! — всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. — Думала, что мое отношение к тебе как к другу заметно.

— Эма, — Гаральд попытался меня обнять.

— Не трогай меня, — отскочила я. — Не приближайся! Это все из-за тебя! Зачем ты вообще попытался меня поцеловать?!

— Да потому, что я влюблен в тебя! — опять сорвался мужчина. — И судя по всему, мой брат тоже… — а затем тихий стон: — Зачем ты только появилась в Нэй'кеве …

Я подняла взгляд на Правителя. Его лицо было растерянным, очень несчастным.

— Гаральд, прости… — прошептала я. Ведь предупреждала же меня Амита. Говорила, чтобы я была осторожна…

— Лучше, иди собирать вещи. — Он отвернулся от меня, направился к двери и вышел, аккуратно прикрыв ее за собой.

А я осталась одна в комнате. Темной комнате, освященной камином и двумя факелами, и наполненной запахом пота, который я раньше как-то не замечала. Осталась наедине со своими мыслями и терзаниями.

Как же я допустила это? Меня ведь предупреждали!

Спустя некоторое время я, пошатываясь, кое-как завязала юбку и направилась по коридорам и лестницам к своей комнате. За месяц уже успела выучить все переходы и могла без посторонней помощи добраться в любую точку замка. На пересечении четырех переходов, я на миг остановилась и, прислонившись спиной к каменной стене, сползла вниз. И, наконец, дала полную волю душившим меня слезам.

Как же глупо я поступила. Надо было сразу расставить все по своим местам, но меня больше занимало возвращение памяти, чем взаимоотношения с Правителями. Обучаясь, пытаясь понять правила этого мира, как-то упустила момент, когда обычный интерес братьев перетек в нечто большее. А теперь я осталась в таком положении, когда не хочу видеть Гаральда, ну, а Кадаган сам не захочет видеть меня, потому что я утратила его доверие.

Мне жалко себя, а еще жаль братьев, которые поругались из-за меня. Первым порывом было все-таки наплевать на совет Гаральда и пойти серьезно поговорить с Кадаганом. Но я сама себя остановила, понимая, что сейчас только усугублю все, а значит лучше переключиться на что-то другое. Для всех будет лучше, если в этой ссылке займусь вплотную необходимостью возврата памяти, потому что такое ощущение, будто я как маленький слепой котенок — тыкаюсь во все носом и на собственной шкурке понимаю, насколько мир может быть жесток.

Хотя и то, что старший из братьев обо мне сказал, будто я решила наиграться сразу с двумя, меня не обидело, но после всего, что произошло, понимаю — уехать сейчас для меня наиболее приемлемо. Это не бегство, нет. Это возможность нам всем остыть и посмотреть на ситуацию с другой стороны. Что-то подсказывает мне, что после этой моей поездки все кардинально измениться. А вот в хорошую или плохую стороны — узнаем в свое время.

— Вы бы на каменном полу не сидели, можете простыть, — услышала я над головой, а, когда подняла взгляд, увидела стоявшего надо мной пожилого мужчину — Аркима. Слуга, который в первый мой день в замке напоил чаем со снотворным эликсиром.

— Да что со мной случиться? — глухо спросила я, шмыгнув носом.

— Зря Вы так, — покачал мужчина головой. — Правители очень пекутся о Вашем здоровье.

Теперь я уже хмыкнула, но поднялась и направилась в правое ответвление прохода, желая попасть в свою комнату и побыть одна. Все-таки истерить в коридоре — это не самая лучшая идея. Слуги могут разнести слухи по всему городу, а я не хочу позорить ни себя, ни Правителей.

— Спасибо, Арким, за заботу, — бросила я через плечо.

— Я Амите скажу, она Вам чай успокаивающий принесет, — сказал мне слуга в спину.

— Такой, как ты мне в первый раз делал? — я остановилась и обернулась, глядя на убеленного сединами мужчину.

— Нет, — Арким поклонился. — С мятой и малиной. Это лучшее успокаивающее средство.

— Не стоит, — вежливо ответила я. — Уже все прошло, слезы высохли, решения приняты.

— Может не стоит с плеча рубить? — пронзительные светло-карие глаза внимательно на меня посмотрели.

— Это не мой выбор, Арким, — прошептала я. — Мне остается только подчиниться.

— Не судите по ним только из-за одного случая. Поверьте, Вам плохо, а верховным Кадагану и Гаральду еще хуже.

— Мне уже никак, — отвернулась я, потому, что, несмотря на все мои принятые решения, слезы все же накатили. — Арким, я прошу Вас не распространяться среди других слуг о чем-либо касающееся отношений между мной и Правителями… Это моя ошибка, а значит, они не должны страдать из-за слухов.

— Вы очень благородны, Эматрион, — поклонился еще раз мужчина. — Не беспокойтесь, ни одна живая душа не узнает, в каком состоянии я встретил Вас. А свои наблюдения, предпочитаю держать при себе.

— Спасибо, — на этот раз я поклонилась слуге. Именно поклонилась, а не присела в реверансе. Надоели мне уже все эти правила.

— Лучше Вам поспешить и быстрее собрать свои вещи. Правительница Илериса уже собирается, чтобы утром лишь позавтракать и отправиться в путь.

— Илериса едет со мной? — удивилась я. Ведь мне казалось, что Кадаган отсылает меня, чтобы я ему на глаза не попадалась, и у него было время остыть.

— Да, как и многие аристократки. Официальная версия — помочь Правительнице в приведении в порядок территорию замкового комплекса в Боримании, землях на границе с Эланийской империей.

Я знала, что в скором времени Илериса должна была отбыть туда, чтобы за год до свадьбы отреставрировать древний замок и храм Морскому Богу. Весь замковый комплекс шел как приданное.

— А почему так поспешно? — спросила я и резко замолкла — в левом проходе послышались шаги, и на пересечение вышла молоденькая рыженькая служанка. Она присела передо мной в реверансе и побежала куда-то по своим делам.

— Это лишь официальная версия, — шепотом ответил мужчина. — Лучше, если Вы, Эматрион, расспросите у Амиты в своих покоях. Так будет спокойнее, чем тут, где у стен могут быть уши.

Я выдавила из себя что-то на подобии улыбки, поклонилась мужчине, он мне. Так и разошлись в разные стороны Арким в левый коридор, туда, где находятся покои Правителей, а я в правый — гостевое крыло.

После разговора со слугой, настроение немного поднялось. Значит, Кадаган не так просто меня отсылает от себя, а посылает с сестрой, чтобы я могла помочь ей. Может быть, еще не все потеряно и есть шанс все изменить?

Я практически выбежала из-за гобелена в моей небольшой гостиной. И чуть нос к носу столкнулась с Амитой.

— А я все удивлялась, куда ты иногда пропадаешь, — возмущенно сложила женщина на груди руки. — Ты хотя бы понимаешь, что натворила?

— Амита… — хотела уже начать оправдываться я.

— Эма, я предупреждала, что так может быть? — меня резко перебили. — Предупреждала же в самый первый день!

— Я не давала Гаральду надежду! — глухо ответила я и направилась в свою спальню.

— Давала, сама этого не поняла, но этими глупыми тренировками, ты дала ему надежду на нечто большее между вами.

— Откуда? — только удивленно посмотрела на горничную.

— Я мальчику мать заменила, когда она умерла во время родов Гаральда. Ты думаешь, Кадаган может что-то от меня скрыть? Он пытался, но сопоставить факты оказалось слишком простой вещью, — Амита поправила выбившуюся черную прядь, посеребренную сединой. — Да и их громкий разговор был слишком хорошо слышен из кабинета Кадагана.

— Ты подслушивала? — ошарашено спросила я.

— Нет, всего лишь убирала в спальне. Эма, твои поступки — это верх эгоизма. Я единственно не понимаю, как можно вот так легко играть с людьми?

— Да не играю я! — закричала и отвернулась, чтобы вытереть слезы обиды. — Амита, я понимаю, что тебе обидно за них. Все-таки ты столько лет о них заботишься, но пойми, у меня даже в мыслях не было, чтобы хоть как-то играть чувствами Кадагана и Гаральда. Сейчас для меня главное — это вспомнить хоть что-нибудь.

— Не знаю, что у тебя в мыслях, но твои поступки говорят сами за себя. И поверь, не в твою пользу.

— Я же месяц тут живу, ты же успела меня хорошо узнать!

— Эма, ты сама себя не знаешь, что же я могу о тебе знать? — женщина ушла в мою гардеробную, вернулась со стопкой одежду и сложила все в большую коробку. — Я сужу согласно своим принципам. И посмела тебе все это высказать только потому, что ты не такая как остальное большинство аристократок — не чураешься общения с простыми людьми. Но факт остается фактом, ты или специально это делаешь, или просто не осознаешь того, что вот такое «дружеское» поведение может привести к непоправимому.

— Что же мне делать? — села на кровать и закрыла лицо руками.

— Уезжай вместе с Илерисой. Кадагану нужно успокоиться и обдумать все. И желательно, чтобы ты не мельтешила перед его глазами, — ответила Амита, тем самым подтверждая мое решение.

— Я уеду… А если он больше никогда не захочет меня видеть? — спросила я, боясь, что Кадаган меня возненавидит.

— Он справедливый. Дай время просто во всем ему самому разобраться.

— Чувствую, что он не в мою пользу разберется.

— Гаральд ему все объяснит.

— А если он не захочет слушать брата?

— Поверь мне, Кадаган послушает Гаральда. Они слишком много лет вместе, что бы из-за тебя все разрушить. Но впредь, Эма, будь, пожалуйста, осторожна. И внимательно следи за своим поведение. Помни, все имеет причину и последствия.

— Амита, ты ведь меня ненавидишь? — умоляюще посмотрела на горничную.

— Нет, но осуждаю… — покачала головой женщина.

— Как мне теперь Илерисе в глаза смотреть?

— Расскажи ей правду. Не понимаю почему, но Правительница тебе доверяет, — я поднялась и Амита принялась расстилать постель.

— Все так сложно… — прошептала тихо и направилась в гардеробную.

— Жизнь очень сложная штука. Она состоит из постоянного выбора, который несет за собой последствия. Чем раньше ты поймешь, тем быстрее научишься выдерживать удары Судьбы.

Я промолчала, раздумывая над этими словами горничной. Она права, все за собой несет последствия, но и у всего есть причины. А еще я поняла, что человек лучше постигает мир именно через боль, чем через радость. Если бы не эта ситуация, до меня бы еще долго доходила бы эта истина.

— Ложись, Эма, спать. С завтрашнего дня твоя жизнь поменяется, — Амиат держала полотенце, пока я умывалась. — В Бориманском замке было довольно много книг по магии, попытайся их отыскать и понять, что с тобой происходит.

— Думаешь, поможет? Мы с Диветом уже месяц над этим бились, — скептически спросила я.

— Попробуй еще раз. Если долго над чем-то биться, то к чему-то да твои усилия приведут, — улыбнулась Амита. — Все, быстро спать.

— Спасибо тебе, за то, что все разъяснила, — ложась в мягкую постель, поблагодарила я.

— Главное, чтобы ты все поняла и подумала над свои поведением, — горничная укрыла меня одеялом, подоткнула, чтобы теплее было. — Пусть Волк бережет твой сон, — пожелала она.

— И тебе, чтобы снились только дивные сны, — зевая, прикрыла глаза.

Сон сам накатил на меня, но, как и всегда, мне ничего не снилось. Дивет говорил, что это все из-за того, что у меня нет воспоминаний, и мое сознание не ведает, что ему проецировать.

Белоснежная лошадка с черными пятнами везла меня по лесной дороге. Я пристально глядела на ее холку и молча глотала подступающие слезы, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы насладиться окружающим пейзажем. Окружающие итак видели, что я в подавленном состоянии. Да и Илериса, в принципе, тоже не в настроении, но ее хотя бы пытались развеселить.

На меня же никто не обращал особого внимания. Конечно, странная девушка, Хранительница знает откуда, появилась всего-то месяц назад. Кто я им? Глупышка, дурочка, карьеристка. Это лишь малая толика того, что я услышала о себе. Правда, все сказано было шепотом, но этот факт не меняет смысла слов. Все женская половина аристократии была настроена против меня. А когда они еще и подслушали наш разговор с Илерисой, то путь я продолжила под пристальные, ненавидящие взгляды. Повезло, что охрана свое мнения держит при себе и мне не довелось еще выслушивать их шепот за спиной.

Мне не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь знал о том, что приключилось в том подземелье, когда была моя тренировка с Гаральдом. Но разговор с Илерисой получился несколько на более высоких тонах, чем я планировала.

Утром, когда Правители и вообще вся пребывающая в столице аристократия вышли на большой двор перед дворцом, мы уже готовы были отправиться в путь. Кадаган крепко обнял сестру, что-то прошептал ей на ухо, отчего Илериса звонко и весело рассмеялась. В мою сторону старший из братьев даже не взглянул. Гаральд так же обнял сестру, мне же он просто молча поклонился.

Окружающие, знающие о моем хорошем общении с Правителями, удивленно переглядывались, заметив такие изменения в отношении меня. Но наиболее удивленной была Илериса. Стоило нам выехать из столицы, преодолеть мост через озеро Нэй, ведущий в юго-западном направлении от Нэй' кевы, как командир Иммор приказал остановиться на привал, чтобы молодые аристократки могли отдохнуть.

— Эма, — подошла ко мне Илериса. — Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Ты уже что-либо знаешь? — посмотрела искоса на девушку.

— Братья ничего мне не сказали, но я видела их состояние. Что случилось? — Илериса села рядом со мной на поваленный ствол дерева.

— Я не знаю с чего начать, — замялась на несколько минут. Все же сложно признавать свои ошибки и то, что причинил кому-то боль.

— Начни с самого начала. И расскажи мне все, — в голосе Правительницы появились ледяные нотки.

— Илериса, единственное, о чем хочу тебя попросить это — не суди меня. Я ничего не хотела плохого сотворить. Тем более, даже в мыслях не было, чтобы играть с чувствами твоих братьев, — глядя на свои руки, сжимающие ткань зеленого платья, попросила шепотом.

— Что? — изумленно выдохнула Правительница. — Что ты натворила?!

— Я нарушила приказ и тренировалась во владении меча. И на одной из тренировок Гаральд поцеловал меня, а Кадаган все это увидел, — быстро проговорила, а затем посмотрела на девушку.

Илериса изумленно смотрела на меня, а вокруг наступила такая странная тишина. Ни одного лишнего звука, ни одного постороннего шороха. Лишь пение птиц в глубине леса. Все аристократки, которые сопровождали правительницу, а их было человек двадцать, даже дышали через раз, боясь пропустить хотя бы одно слово. Все-таки зря мы этот разговор затеяли. Теперь не избежать сплетен и косых взглядов.

Кто-то из сопровождающих нас стражников неловко повернулся и глухой лязг меча нарушил наступившую тишину. Это было будто бы толчком для Илериса.

— Да как ты посмела?! — закричала Правительница, но в тот же миг спохватилась и продолжила куда более спокойным тоном, стараясь говорить не очень громко. — Эматрион, — ох, она назвала меня полным именем, — как ты посмела причинить боль моим братьям? Неужели ты не видела, как они оба к тебе относятся?

— Если ты помнишь, моя память ко мне не вернулась, и я не умею определять то, когда ко мне относятся дружески, с интересом или, когда в меня влюблены. Мне проще было все списать на дружеский интерес. Тем более, если так посмотреть, то я всегда больше внимания уделяла Кадагану, — тихо, но довольно жестким голосом, попыталась себя оправдать.

— Но ты нарушила его приказ! Ты думаешь, он его так просто отдал? Девушка должна оставаться девушкой и не пытаться влезть в мужской мир! — Илериса вскочила на ноги. — Знаешь, Эматрион, я была о тебе лучшего мнения. Но такого проступка я не прощу. В ближайшем городе, в котором мы остановимся, можешь идти на все четыре стороны.

— Неужели ты так легко отвернешься от нашей дружбы? — ошеломленно прошептала я, а на глаза наворачивались слезы.

— Я — нет. А вот ты, судя по всему, легко предала как мое доверие, так и мою дружбу. Ты причинила боль моим братьям, теперь я очень боюсь отставить их.

— Правительница, — в наш разговор вмешался командир Иммор. — Мы не можем вернуться, ваши братья отдали четкое распоряжение, чтобы вы доехали до замка Боримании. Там вас будут ожидать.

— Мне все равно, — бросила Илериса, вздернув гордо голову. — Возвращаемся.

— Нельзя, — извиняющимся тоном ответил мужчина. — Вы же помните о том, что сказали жрицы Хранительницы.

— Я прекрасно помню, о чем говорила Ротика. И о том видении, что посетила ее в момент обряда. Но братьев своих, я не оставлю.

— Что за видение? — влезла я в их тихий разговор.

— Не лезь, это не твое дело, — яростно бросила мне Илериса.

— Нам нельзя возвращаться, — еще раз повторил командир Иммор.

— Глава стражи замка Звезд, — холодно сказала Правительница. — Пока здесь главная я, и поэтому мне решать, куда ехать, а вот эта попытка бегства с самого начала привела меня в ярость. Мое место, рядом с моими братьями.

— Верховная Правительница, — так же официально обратился к девушке мужчина. — Ваши братья, приказали мне отвести вас в замок в Боримании даже при условии, если мне придется вас связать, перекинуть через лошадь. И я пойду на это.

— Да как ты смеешь! — громко возмутилась Илериса.

— Собираемся! — приказал командир Иммор и отвернулся от Правительницы. — В дорогу!

Девушка стояла, с силой сжимая кулаки, и на ее лице было выражение ярости, возмущения и решительности.

— Илериса, — позвала тихонько ее и подергала за рукав. — Мне правда очень жаль, — вновь извинилась я и попыталась перевести тему в другое русло. — А все-таки, о каком видении шла речь?

— Это не твое дело, — зло стряхнула она мою руку. — Ты в ближайшем городе оставляешь нас и идешь на все четыре стороны, куда душе угодно.

— Но… — начала я.

— Я все сказала, — Илериса отвернулась от меня и пошла к своей белоснежной лошади.

А я смотрела ей вслед и слезы обиды душили меня. Амита говорила, что Правительница доверяет мне, тогда почему же она не поверила мне? Что я не хотела ничего плохого, а просто это было стечение обстоятельств. Сейчас мне ведь еще хуже, чем им.

Я шмыгнула носом, вытерла ладонью слезы и, подняв глаза, наткнулась на осуждающий взгляд командира Иммора, а вслед за ним и на откровенно ненавидящие и презрительные взгляды молодых аристократок из сопровождения.

Теперь же я ехала в самом конце нашей процессии, жалея себя и пытаясь сдержать слезы обиды. Единственная мысль, которая в этот момент крутилась у меня в голове, была о том, что мне срочно необходимо возвращать память. Потому что нельзя так. Слишком сильно я чувствую себя беспомощной.

Аристократки шутили, смеялись, пытаясь поднять настроение Илерисе, на меня они даже внимания не обращали, причем делали это очень демонстративно. Но уж лучше так, чем насмешки и презрительные взгляды. Воины, вообще на меня не смотрели, очень внимательно следидя за дорогой и лесом. По-моему это было излишне. Ведь, какой разбойник в здравом уме будет пытаться делать засаду недалеко от столицы?

Через час пути, когда солнце уже стало клониться к горизонту, осветив все своим золотисто-красным светом и облака приобрели нежный розово-лиловый цвет, мы въезжали в большой город под названием «Певр». Стража, облаченная в сверкающую броню, выстроилась по обоим бокам больших ворот, а все жители, стоило нам только выехать на главную улицу, образовали живой коридор. Под ноги коней летели цветы, люди выкрикивали что-то радостно. Илериса и все остальные девушки улыбались, приветственно махали руками, смеялись. Любой, кто не знал о нашей ссоре на привале, никогда бы не сказал, что Правительница может быть чем-то расстроена.

На центральной площади города, где в самом центре был фонтан со статуей Хранительницы, мы остановились перед большим каменным домом, на пороге которого нас ожидал высокий седовласый мужчина в странной шляпе, украшенной большим пером и просто таки огромной брошью.

— Мы рады приветствовать, тебя, Верховная Правительница, Илериса Солнцеликая, в нашем городе Певр, — громко возвестил он.

— Я рада посетить ваш город, уважаемый главный управляющий, — ответила девушка, и подошедший командир Иммор помог ей спуститься с лошади.

Я хотела еще послушать, о чем будут говорить управляющий и Илериса, но ко мне подъехала одна из аристократок, кажется, одна из рода Гроц — Вагелия. Она как-то странно посмотрела на меня своими карими глазами и протянула смуглую руку, в которой был небольшой мешочек.

— Возьми, это тебе на первое время. Потом, может быть, найдешь работу или же удачно выйдешь замуж, — при последнем слове она отвернулась.

— Благодарю, — сцепив зубы, поблагодарила я. — Но мне не хочется быть вам обязанной.

— Это не мои деньги. Илериса хоть и зла на тебя, но понимает, что ты не выживешь одна без денег и связей. Поэтому возьми кошелек и можешь ехать куда угодно. Единственно, могу посоветовать — гостиница «Белый имрит». Это довольно приличное заведение и находить в противоположной стороне от того места, где остановимся мы и Правительница.

— Передайте тогда ей, что я отдам все до копейки, — забирая увесистый мешочек, попросила я.

— Не буду я ничего передавать. Мне и так не слишком приятно разговаривать с такой девкой как ты, но приказ есть приказ, — выплюнула мне в лицо Вагелия, высокомерно вздернула подбородок и направила свою лошадь к остальной группке аристократок.

Я разозлилась, очень сильно разозлилась и прошипела в след отвернувшейся и собравшейся отъехать от меня подальше девушке:

— Не вам, леди Вагелия, говорить мне про «девок». О ваших похождениях я наслышана очень хорошо.

— Да как ты смеешь? Безродная шваль! — в ответ мне прошептала девушка. Видимо, все же постеснялась на меня что-либо слишком громко говорить.

— Я вас первая не оскорбляла, даже будучи осведомленной о некоторых ваших «проступках». Так что, будьте любезны не трогать меня. Вы не знаете обстоятельств всего, но при этом смеете что-то говорить. Все-таки, на будущее примете мой совет — свое мнение иногда следует держать при себе. И да, большое спасибо за то, что подсказали мне гостиницу. Всего доброго, пусть Хранительница бережет вас, — я постаралась как можно величественнее кивнуть и, развернув лошадь, поехала в сторону выезда с площади.

Я ощущала свою вину перед Илерисой, Кадаганом. Но эти аристократки не имеют никакого права меня оскорблять. Лично ни одной из них я ничего не сделала и не позволю ко мне так относиться.

— Простите, не подскажите ли мне, где находиться гостиница «Белый имрит»? — спросила я на выезде из площади у какой-то женщины, которая стояла у прилавка с яркими цветами.

Она странно на меня посмотрела голубыми глазами, как-то удивленно, а затем оценивающе, поправила выбившуюся из-под повязанного на голову платка прядь.

— Едешь по этой улице, возле банка, — заметив мой удивленный взгляд, объяснила: — возле дома с голубой крышей поворачиваешь направо, едешь до сквера, объезжаешь его по правой стороне, возле памятника Лацинию Завоевателю поворачиваешь опять направо и тогда ты выедешь на Увеселительную улицу.

— Спасибо большое, — постаралась улыбнуться в ответ. — Удачной торговли.

— И тебе удачной… работы… — напоследок сказала женщина. — Девочка, ты бы, может, одумалась и не шла по этой дорожке?

— Все решения уже приняты, поэтому следует смело идти к неизведанному, — сказала я уверенно, хотя сама не испытывала такой уж сильной веры в завтрашний день.

— Да что же там неизведанного? — удивилась торговка.

— Все… впереди ждет огромный мир, — попыталась сказать это весело с предвкушением даже.

— Странная ты, — растерянный ответ.

— Вы не первая, кто мне так говорит, — пожала плечами. — Спасибо большое, пусть Темный нашлет на вас большую прибыль.

— Береги себя девочка, — пожала плечами и помахала мне рукой на прощание.

Певр намного меньше столицы Нэй'кевы, и не настолько красив и притягателен. Сейчас основная масса людей находилась на площади, приветствуя свою Верховную Правительницу. Поэтому, я довольно быстро нашла дом с голубой крышей, но вот до сквера подъезжала уже при свете «уличных светил». Еще какое-то время ушло на то, чтобы отыскать памятник этому Лацинию Завоевателю, а все из-за того, вот такие памятники Великим Правителям Фиртрики окружали сквер по всему периметру. Наконец, найдя необходимое мне имя, внимательно посмотрела в суровое лицо, которое было сделано из черного гранита. Мда… красавцем, видимо, этот мужчина не был.

Я пожала плечами, подумав, что не главное в человеке внешность, а его таланты. Насколько помню по истории, вот этот Лациний смог увеличить территории Фиртрики в два с половиной раза. Причем, отвоевывая в основном земли у Эланийской империи. Но это было лет двести назад, сейчас войн нет нигде по близости, с Эланией у Фиртрики тишь и благодать, разве что набеги на востоке участились.

А вот когда я все-таки попала на Увеселительную улицу, поняла всю степень коварства Вагелии — мне встречались девушки, которые носили излишне откровенные наряды. И, хотя, я таких никогда не видела, но поняла, что это представительницы так называемых «уличных девок», которые зарабатывают себе на жизнь тем, что удовлетворяют прихоти мужчин.

— Извините, — позвала я блондинку в туго затянутом корсете, пышной юбке и с глубоким декольте, которое почти полностью открывало грудь. — Вы не знаете, где можно тут можно найти гостиницу?

На меня пристально посмотрели, затем всю мою фигуру окинули оценивающим взглядом, что-то в голове прикинули и хмыкнули в ответ:

— Чай от матушки Лосси?

— Простите, от кого? — подалась я немного вперед.

— Только у матушки Лосси девушки такие холеные и в дорогой одежде. Элита же, — моя собеседница демонстративно оправила пышную желтую юбку.

— Ой, нет, — нервно ответила. — Я просто путешествую. Вот заблудилась в городе и ищу гостиницу.

— Ха, — хмыкнула девушка. — Я тоже когда-то путешествовала, да не одна, а с женишком. Только вот мужики такие паскуды. Поимел меня с дружками и бросил.

— Я вам очень сочувствую, — сглотнула и сильнее сжала поводья.

— Знаешь, а меня все устраивает. Зато теперь живу, как хочу, никто мной не командует. Я чуть не сказала, что ими командуют клиенты, но промолчала, посчитав это излишним.

— Извините, так, где мне можно найти гостиницу? — напомнила вопрос.

— «Белый имрит» тебе не подойдет. Там больше бордель, чем ночлежка. «Чайная роза» тоже. Матушка Хэми слишком высокие цены сдирает. Кстати, а у тебя денег много?

— Достаточно, — уклончиво ответила я.

— Раз деньги у тебя есть, и ты не прислана от какой-либо матушки, тогда отправляйся в «Кроличью нору». Там и публика поприличней и кормят нормально. Только я, на твоем бы месте, одна не разъезжала бы. Это днем тут тишь и спокойствие, а вот ночью просыпаются «короли». Им даже стража не указ. Еще говорят, что опять работорговцы объявились, — последнюю фразу девушка тихонько прошептала, затравлено озираясь по сторонам.

— Спасибо, а как добраться до «Кроличьей норы»? — видимо по инерции, но тоже очень тихо спросила я.

— Возвращайся к скверу. Возле лавки молочника, ты ее по вывеске с коровой узнаешь, поверни налево, два квартала и ты найдешь гостиницу.

— Еще раз спасибо, — я выпрямилась в седле, и уже собралась развернуть лошадь, как девушка сказала очень громко:

— Если будет скучно, госпожа — 10 золотых, и я проведу с вами всю ночь. Меня передернуло от этого предложения, я поскорее поспешила скрыться подальше от этой улицы под громкий смех девушек, которые прогуливались неподалеку.

Добравшись опять до сквера, заметила, что с наступлением темноты город уже совсем опустел. Никого на улице нет, лишь бездомные, которые пытались выпросить у меня монетку. Немного я все же поделилась с рыжеволосым мальчиком в грязной одежде, у которого не было руки. Но памятуя о том, что надо экономить, пришлось припрятать кошелек. Самое удивительное то, что никого из бродяг не было возле сквера, когда я искала «Увеселительную улицу». Странно это как-то.

Я довольно быстро нашла лавку молочника, помог все тот же рыжеволосый парниша. Почувствовав, что все-таки после такой долгой поездки в дамском седле у меня затекла спина и бедра, спрыгнула с лошади и решила пройти оставшиеся два квартала пешком, чтобы хоть немного размять ноги.

Шла я медленно, чтобы кровь могла вновь нормально циркулировать по моему тело. Как же хорошо, вот так просто идти по ночному городу, вдыхать аромат цветов, наверно, где-то рядом есть большой сад. Каменная мостовая гулко отдавала эхом от цокота копыт моей лошадки. Хорошо, что ее у меня не забрали, иначе, сложно мне было бы без нее. После этой мысли на меня навалилась вся тяжесть моего положения — я одна в незнакомом городе, даже более того, в малознакомой стране, практически без вещей, не считая того, что на мне надето и кошеля, который спрятался мной за лиф платья. И, что самое главное, без воспоминаний! Как же теперь жить?

Как-как… молча. Надо найти способ выжить, не опускаясь до самых низов, как эти девушки из «Увеселительной улицы»… Точно! Необходимо выяснить, где в этом городе есть маг! Может быть, у меня что-то на поприще магии получиться? Можно же еще раз попробовать пробудить силу. И не важно, что у придворного мага это не получилось, я сейчас на все готова, чтобы восстановить способности, которые нашел Дивет.

Прикосновение острого металла к шее обожгло холодом. И тут же к моей спине прижалось чье-то тело. Я от испуга сделала глубокий вдох, от чего почувствовала, как острие ножа задело кожу. А чьи-то руки уже с жадностью рыскали по моему телу, бедрам, сжали грудь.

— Будь хорошей девочкой, мне не хочется портить такую нежную кожу, — кто-то прошептал в самое мое ухо, обдавая зловонным дыханием.

На этот раз я гулко сглотнула и попыталась спокойно спросить, заталкивая в самую глубь накатывающую панику:

— Что вам нужно? — главное не показывать страх, именно так учил меня Гаральд: «Страх убивает. Запомни это, Эма.»

— Ты, моя красавица, — ответил мужчина и провел языком от моего уха до виска, глухо застонав.

Я от отвращения даже вздрогнуть не смогла — паника сковала все тело. Мысли в беспорядке метались у меня в голове. Надо что-то делать, надо срочно что-то делать…

— Кто вы? — тихо дрожащим голосом спросила.

— Охотники… — я даже выдохнула, потому, что появилась надежда с ними договориться, — за живым товаром…

— Кончай ее уже, — глухо кто-то сказал слева.

— Не у меня-то тряпка. Че стал и сопли повесил? — ответил мужчина стоявший за моей спиной.

— Ну что, детка, повеселимся же мы, — передо мной возник очень высокий мускулистый мужчина. — Я уже предвкушаю быть следующим после главаря.

— Закатай губу, Дылда, — хмыкнули у моего уха. — Эта малышка на продажу пойдет, а тебе и той малявки хватит.

— Посмотрим еще, на что эта сгодиться, — хмуро ответил «Дылда» и прислонил к моему лицу сладко пахнущую тряпку.

Я попыталась, наконец, вырваться, из-за чего немного порезала шею. Но сразу же сознание уплыло в тягучую негу, из которой невозможно было выбраться.